Текст книги "Покоренная графом"

Глава 6

Джейн аккуратно наколола на вилку горошину и отправила в рот. Наверняка трапеза уже почти закончилась. Как только женщины удалятся, оставив мужчин наедине с портвейном, она сразу сбежит в свою комнату. Может, это и трусость, но…

Нет-нет, она никого не боится. Просто сейчас ей… немного не по себе. Что ж, этого и следовало ожидать. Она ведь никогда не покидала Лавсбридж (и очень редко какие-либо незнакомцы приезжали в деревню), поэтому не привыкла разговаривать с теми, кого не знала с самого детства. А сейчас вдруг оказалась в комнате, где было множество незнакомых людей.

Наколов еще одну горошину, Джейн украдкой взглянула на виконтессу. Леди Чентон была явно настроена на сватовство, но до сих пор Джейн надеялась, что сестра лорда Эванса пыталась свести только Рэндольфа и леди Элдон. Однако теперь у нее начали возникать кое-какие опасения… Казалось, что эта женщина, а также мать лорда Эванса, считали ее, Джейн, подходящей женой для графа.

Леди Чентон сказала всем гостям, чтобы вели себя без церемоний и садились где пожелают… а затем Джейн каким-то образом оказалась рядом с ней. И не успели они сесть, как леди Чентон начала расспрашивать Джейн про Лавсбридж, про ее друзей, брата, родителей и про Дом старых дев. Виконтесса была с ней очень любезна, но к тому времени как она отвернулась, чтобы поговорить со своей дочерью Би, сидевшей по другую руку, Джейн чувствовала себя так, будто ее сбили с ног, а потом проехались по ней сразу несколькими каретами.

Она нахмурилась, уставившись на следующую горошину. И тут ей вдруг почудилось, что кто-то за ней наблюдает.

Она подняла глаза и…

Да, за ней действительно наблюдали! Наблюдала вдовствующая графиня, сидевшая по другую сторону стола. Но вместо того чтобы отвести взгляд, как сделал бы любой нормальный человек, пожилая леди улыбнулась Джейн и только после этого повернулась к мистеру Джону Гранту – вдовцу и бывшему супругу старшей сестры лорда Чентона, а также отцу восьмерых сыновей, двое из который сейчас сидели за этим столом.

Джейн тяжело вздохнула. Ох, она сбежит в свою комнату, как только сможет!

– Позвольте положить вам еще запеченного фазана, мисс Уилкинсон, – послышался голос лорда Эванса, и в тот же миг сердце ее заколотилось, а рука задрожала.

Хорошо хоть не расплескалось на скатерть красное вино, бокал с которым она в этот момент подносила к губам.

До этого граф был очень занять беседой с леди Шарлоттой, сидевшей по правую руку от него, и, вероятно, только сейчас заметил, что она, Джейн, тоже здесь присутствует.

А эта леди Шарлотта, миниатюрная блондинка, очень напоминала фарфоровую куклу. И всякий раз, улыбаясь, она опускала голову – насколько Джейн заметила, ни разу не посмотрела никому в глаза. Но о чем граф мог разговаривать с этой дурочкой? Впрочем, это его личное дело.

Упорно глядя на свой бокал, Джейн ответила:

– Нет, спасибо.

Но граф по-прежнему держал перед ней блюдо с фазаном – словно не слышал ее ответ. Тогда Джейн посмотрела прямо ему в лицо и отчетливо проговорила:

– Милорд, благодарю вас, но я больше не хочу фазана.

Он нахмурился, глядя в ее тарелку.

– Вы почти ничего не съели…

Она пожала плечами.

– Может, и так, милорд. А вы что, моя нянюшка?

Лорд Эванс широко улыбнулся.

– Ох, слава богу… А то я уже подумал, что феи утащили настоящую мисс Уилкинсон и оставили вместо нее покорного и кроткого подменыша.

«Тебе же вроде бы нравятся кроткие женщины», – мысленно ответила Джейн. К счастью, вслух она этих слов не произнесла. И вообще, какое ей дело до того, каких женщин он предпочитает?

– Значит, вы уверены, что не хотите взять кусочек? – Он понизил голос. – А ведь вам потребуются все ваши силы, чтобы выдержать натиск моей сестры. – В его глазах засверкали веселые искорки. – Я слышал, как она вас допрашивала.

«Выходит, он был не настолько очарован леди Шарлоттой, чтобы забыть о моем существовании», – промелькнуло у Джейн.

– Знаете, милорд, а вы могли бы прийти мне на помощь…

Он ухмыльнулся.

– Я не рискнул – боялся, что вы покусаете меня. Поверьте, я выучил этот урок еще во время вашей беседы с мистером Вертриггером.

Джейн почувствовала, что краснеет.

– Приношу свои извинения, если вам показалось, что я была… грубовата. Видите ли, меня ужасно раздражал этот человек.

Граф снова ухмыльнулся.

– Всего лишь раздражал? А мне-то казалось, что вы вот-вот выпотрошите его прямо там, на поляне.

Джейн пожала плечами. Что ж, ей и впрямь очень хотелось это сделать.

– Он ведь наврал мне… то есть комитету, – пробормотала она.

– Мисс Уилкинсон, кто вам наврал?

Услышав голос леди Чентон, Джейн вздрогнула – и едва не выбила из руки лорда Эванса блюдо с фазаном. А свой бокал, к несчастью, опрокинула.

Она бросилась ловить бокал, а граф тем временем жонглировал фазаном.

– Ох, простите, что напугала вас, – с улыбкой произнесла леди Чентон. И Джейн подумала, что та вот-вот начнет играть бровями – как частенько делали сестры Болтвуд, когда им казалось, что они стали свидетельницами очередного любовного романа. – Но вы как будто слишком уж… гм… увлеклись беседой, – добавила виконтесса.

Джейн ожидала, что лорд Эванс одернет сестру, но он почему-то этого не сделал. Тогда она украдкой взглянула на него, и оказалось…

О Боже, он смотрел на вырез ее платья! Во время этой суматохе с вином и фазаном шаль соскользнула с ее плеч, и Джейн, быстро вернув шаль на место, повернулась к хозяйке дома.

– Мне наврал человек по имени Уолдо Вертриггер, леди Чентон.

– О, называйте меня просто Дианой, – сказала виконтесса. – И я надеюсь, что вы позволите мне называть вас Джейн. В конце концов, это же просто семейная встреча, так что никакой официальности…

– Да, конечно… – робко отозвалась Джейн. Но она-то – не член семьи. Впрочем, скоро некая связь, возможно, появится… Рэндольф и леди Элдон, едва увидевшись, уже не отводили друг от друга глаз, и теперь, сидя рядом за столом, они о чем-то тихо беседовали.

Тут лорд Эванс – уж наверное, леди Чентон не собиралась предлагать ей называть графа по имени – повернулся к сестре и проговорил:

– В своем объявлении этот человек написал, что у него в зверинце имеется живой кенгуру. Но когда он явился в Лавсбридж, то оказалось, что у него было только чучело. И мисс Уилкинсон пришлось объясняться с этим шарлатаном.

Обращаясь к сестре, граф чуть приподнялся, и сейчас лицо его находилось всего в нескольких дюймах от Джейн. «Как приятно от него пахнет», – подумала она. Окинув взглядом его профиль, она вдруг заметила в уголке его губ небольшой шрам. Но как же он…

– Все верно, мисс Уилкинсон? – Он улыбнулся ей. – Или я тоже могу называть вас Джейн? Ведь Диана сказала, что это семейная встреча…

И сейчас, когда он повернул к ней голову, его губы оказались еще ближе. Ах, если она чуть-чуть подастся вперед…

Джейн резко отпрянула, увеличивая расстояние между ними. Но о чем же они говорили?.. Боже милостивый, она совершенно потеряла нить разговора.

– Прошу прощения, но я…

– Я спросил, можно ли называть вас Джейн. – Граф снова улыбнулся. – А вы, конечно же, должны называть меня Алексом.

Нет-нет, она ни за что не назовет лорда Эванса Алексом! Это было бы слишком… слишком интимно. И рискованно к тому же.

Рискованно? Но почему?

Да потому что таким образом она распахнет дверь, которую уже никогда не сможет закрыть. И тогда изменится что-то очень важное, но что именно – этого Джейн понять не могла.

– Как хотите… – пробормотала она.

К счастью (а может быть, к несчастью), Би выбрала именно этот момент, чтобы обратиться к Октавию Гранту, своему кузену, уже достигшему университетского возраста.

– Вздор! – воскликнула девочка. – Женщины вполне способны сами распоряжаться своей жизнью! Посмотри на мисс Уилкинсон!

Разумеется, все тотчас же посмотрели на Джейн – все, кроме леди Чентон. Та, тихо вздохнув, сказала дочери:

– Би, дорогая, высказывать в обществе столь радикальные мысли не очень-то вежливо.

– Октавий не общество!

– Может, и так. Но не забудь: ты готовишься к своему первому выходу в свет, – поэтому должна делать вид, что он твой спутник.

Тут Октавий совершил ошибку – тихонько хихикнул. И было заметно, что Би крепко сжала свой бокал. Джейн затаила дыхание, ожидая, что сейчас вино выплеснется из бокала в лицо молодому человеку.

Сама она на лондонский сезон никогда не выезжала, но предполагала, что появление Би произведет там… гм… фурор, хотя вовсе не тот, на который рассчитывала ее мать.

– И уж точно ты не должна была говорить о мисс Уилкинсон, – добавила виконтесса.

Би поставила на стол бокал (Джейн показалось, что лорд Эванс с облегчением вздохнул) и вскинула подбородок.

– Я считаю, что имею полное право высказывать свое мнение, – заявила девочка. – И уверена, что не должна позволять мужчинам, – она посмотрела на кузена, – командовать мной. Вы же наверняка со мной согласитесь, правда, мисс Уилкинсон?

Джейн замялась, но Рэндольф, к счастью, пришел ей на выручку.

– Нет-нет, нельзя, чтобы мнение моей сестры по этому вопросу повлияло на вас, мисс Ливингстон-Смит. Она ведь никогда не бывала в Лондоне. К тому же, она старше вас лет на десять. – Он хохотнул и добавил: – Кроме того… скажу вам по секрету: все мужчины в Лавсбридж побаиваются ее.

За столом воцарилось тягостное молчание, и Рэндольф, откашлявшись, пробормотал:

– Разумеется, я не собирался никого критиковать.

– Пожалуйста, не убивайте вашего брата прямо за столом моей сестры, – тихо сказал лорд Эванс.

Джейн сделала глубокий вдох – ей и впрямь хотелось разорвать Рэндольфа на мелкие кусочки – и с деланой улыбкой проговорила:

– Пожалуй, мой брат кое в чем прав, мисс Ливингстон-Смит. Видите ли, провинциальные манеры действительно очень отличаются от принятых в столице. Но я уверена в том, что любой разумный мужчина, – она выразительно посмотрела на Рэндольфа, – должен ценить женщин, обладающих здравым смыслом. Мы ведь не дети, и нам не требуется постоянный надзор и опека.

– Очень верно сказано. – Леди Чентон встала из-за стола. – А теперь, думаю, самое время оставить мужчин наедине с их портвейном.

– Да, действительно. – Мать лорда Эванса тоже поднялась. – Но не задерживайтесь тут слишком долго, джентльмены.

– Да, замечательно сказано, – негромко проговорил лорд Эванс, повернувшись к Джейн и учтиво поднялся вместе с остальными мужчинами. – Спасибо вам.

Джейн молча кивнула в ответ и вышла из столовой следом за дамами. Святые небеса! Неужели граф и впрямь думал, что она устроит здесь скандал из-за глупых слов Рэндольфа? Разумеется, она умеет держать себя в руках. А вот когда они с братом останутся наедине…

Но этот разговор придется отложить до утра. А сейчас она поднимется в свою комнату. Конечно, следовало бы сначала предупредить леди Чентон, но виконтесса уже ушла далеко, поэтому…

– О, мисс Уилкинсон!.. Можно присоединиться к вам?

Выходит, не все женщины обогнали ее и удалились в гостиную. Джейн уже собиралась объяснить мисс Ливингстон-Смит, что она собирается пораньше лечь спать, но девушка тут же добавила:

– Знаете, когда мама сказала, что вы приезжаете вместе со своим братом, я ужасно обрадовалась. Мне давно хотелось с вами поговорить.

– Ну, если так… – Что же на это ответить? – Я и не знала, что представляю такой интерес, – добавила Джейн и посмотрела в сторону лестницы.

Но мисс Ливингстон-Смит этого, похоже, не заметила, а если и заметила, то намек проигнорировала.

– Прошу вас, зовите меня Би, – продолжала она с улыбкой. – Можно мне называть вас Джейн? Дядя Алекс говорит, что вы живете совершенно самостоятельно в месте под названием «Дом старых дев». Я вам так завидую!..

Джейн могла бы сказать, что очень устала и хочет спать, но ей не хватило духу – ведь эта пылкая юная девушка (леди Чентон упоминала, что ее дочери на прошлой неделе исполнилось семнадцать) могла бы обидеться. И Джейн ведь прекрасно помнила, каково это – быть семнадцатилетней, хотя ей и казалось, что ее семнадцать лет закончились несколько веков назад…

И поэтому, подавив вздох, она вместе с Би вошла в дамскую гостиную. Все остальные леди уже расположились вокруг чайного столика, но Би сразу же направилась к двум креслам, стоявшим отдельно. И Джейн последовала за ней.

– Сразу скажу вам, – проговорила девушка, едва они успели сесть, – что очень боюсь поездки в столицу. Я не уверена, что хочу выходить замуж. Но точно знаю, что не хочу, чтобы меня таскали по всему Лондону, – она скорчила гримасу, – и рассматривали как кобылу для продажи.

«Если рассматривать лондонский сезон именно так, то он и впрямь выглядит отвратительно, – подумала Джейн. – Но что сказать этой девушке?»

Сделав над собой усилие, Джейн проговорила:

– Отчасти вы правы, конечно же, но с другой стороны… Видите ли, одна моя подруга, выезжавшая в Лондон на сезон, была в восторге от всех этих приемов и балов.

И действительно, Энн рассказывала весьма волнующие истории, но они не вызвали у Джейн ни малейшего желания нырнуть в светский водоворот.

Би посмотрела на нее скептически и осведомилась:

– Как она могла этим восторгаться? Разве родители не пытались затолкать ее в западню брака?

Отец Энн действительно хотел, чтобы дочь вышла замуж, но это происходило как раз после того, как сам он решил жениться снова.

– Нет-нет. – Джейн покачала головой. – Неужели вы думаете, что ваши родители заставят вас принять предложение, которое вам не по нраву? Прошу прощения, но мне очень трудно такое представить.

Би вздохнула.

– Да, наверное, вы правы: думаю, что не заставят, – но я все равно считаю, что жизнь устроена ужасно несправедливо. Мужчинам все это дается намного проще, чем женщинам. Вам так не кажется?

Джейн уже хотела согласиться, но тут вдруг вспомнила печальную историю Рэндольфа, так и не сумевшего жениться.

– А вот я в этом не уверена, – пробормотала она. – Ведь для заключения брака всегда требуются двое. Поэтому и мужчин иногда настигает разочарование…

Такой ответ, как ни странно обрадовал Би. Улыбнувшись, она проговорила:

– Да, полагаю, вы правы. Во всяком случае, мой дядя Алекс точно был очень разочарован.

Джейн насторожилась. Наверное, не следовало поощрять Би к передаче сплетен. Но с другой стороны конечно же, имело смысл вооружиться нужными сведениями, – ведь сестра и мать графа, судя по всему, вынашивали какие-то матримониальные замыслы, имевшие отношение к ней, Джейн…

И Би, словно прочитав ее мысли, тихо прошептала:

– Я узнала это от мамы, когда она сказала, что сюда приедет леди Шарлотта.

– Вот как?.. – пробормотала Джейн.

Она готова была признать, что леди Шарлотта ей сразу же не понравилась. Белокурая и голубоглазая, с безупречным цветом лица, эта молодая женщина являлась воплощением английской красоты. А то обстоятельство, что лорд Эванс провел чуть ли не весь обед, разговаривая с ней… Нет-нет, это, конечно же, к делу не относилось.

– Но мама сказала, что ничего не могла поделать, – продолжала девушка. – Ведь Шарлотта – компаньонка кузины Имоджен. Правда, боюсь, мне будет очень сложно не нагрубить ей.

– О, но почему же?.. – спросила Джейн. Теперь уже ей очень хотелось услышать продолжение.

– Так вы не знаете, да? – удивилась Би.

– Эээ… я не очень-то понимаю, о чем вы…

Тут девушка осмотрелась и прошептала:

– Дело в том, что леди Шарлотта бросила нашего дядю Алекса у алтаря. Ну… почти у алтаря.

«Ох, бедный лорд Эванс!» – мысленно воскликнула Джейн.

Впрочем, нет, не «бедный». Разве граф уже не начал прочесывать лондонские бальные залы в поисках другой невесты? Ведь ясно же, что его сердце не пострадало…

Но с другой стороны Рэндольф, например, очень долго скрывал, что его сердце разбито, а она, Джейн, даже не догадывалась, что он страдал.

Нет-нет, эти два случая несравнимы. Да, конечно, она не замечала страданий брата, но ей-то тогда было всего четырнадцать, к тому же она страшно переживала из-за смерти родителей…

– … И он вернулся домой, чтобы зализывать раны, – продолжала Би.

– Не могу представить вашего дядю страдающим, – пробормотала Джейн и мысленно добавила: «Ох, не следует позволять этой девочке сплетничать». – Знаете, Би, вообще-то это не мое дело, но я уверена: ваш дядя не захотел бы, чтобы вы говорили о нем со мной, – сказала она, чуть нахмурившись.

А девушка как ни в чем не бывало продолжала:

– А Шарлотте, конечно, не следовало выходить замуж за дядю Алекса. Она любит Септима – и всегда любила.

Джейн в растерянности заморгала.

– Септима – в смысле Септима Гранта, вашего кузена?

Септим был немного старше Октавия, но все равно еще слишком молод, чтобы думать о женитьбе.

Би утвердительно кивнула.

– Да, его. И Шарлотта…

– Би, дорогая!.. – окликнула ее леди Чентон, сидевшая с другими дамами около чайного подноса. – Мужчины скоро будут тут.

– Да, мама! – Би снова повернулась к собеседнице. – Сейчас я больше ничего рассказать не могу. Давайте попозже встретимся у фонтана, и я расскажу вам всю историю. Мне нужна ваша помощь.

– Что?.. – изумилась Джейн. – Говорите, помощь?

Би снова кивнула.

– Алексу нужна жена, а мама говорила, что вы – искусная сваха.

– Не совсем так, – пробормотала Джейн. Ведь она свела только две пары, причем в обоих случаях целью было ее желание освободить для себя Дом старых дев. Хотя, конечно же, она хотела счастья своим подругам.

– Би, ты слышишь? – На сей раз леди Чентон многозначительно приподняла брови и кивнула на дверь.

– Да, мама! – Би опять посмотрела на Джейн. – Пожалуйста, давайте позже встретимся у фонтана.

– Но я не знаю…

Тут послышались мужские голоса, и девушка быстро проговорила:

– Итак, у фонтана. Обещаете?

– Хорошо, – со вздохом кивнула Джейн.

Алекс сделал глоток чаю, хотя, безусловно, предпочел бы бренди.

Во время обеда они с Шарлоттой беседовали о погоде, состоянии дорог… и прочем в том же роде. То есть говорил в основном он, а Шарлотта преимущественно кивала и украдкой поглядывала на Септима Гранта, сидевшего напротив.

А сейчас Алекс сидел рядом с ней в гостиной – чуть в стороне от остальных. И ведь совсем не обязан это делать! Он бы выбрал себе другое место, но увидел, что она сидела совсем одна, вот и решил совершить добрый поступок и присоединиться к ней.

Еще недавно он бы пришел от такой возможности в восторг, но сейчас… Ох, хорошо бы кто-нибудь выручил его… например, мисс Уилкинсон.

Алекс мысленно улыбнулся. Теперь он знал, почему она так привязана к своей шали. Когда та соскользнула у нее с плеч, он успел увидеть ее кремовую кожу и получил от этого огромное удовольствие.

– Как вы думаете, милорд, завтра будет дождь? – Голос Шарлотты слегка дрожал, а глаза скосились вправо, а затем опустились к чашке с чаем.

Алекс пожал плечами.

– Точно не знаю. Но в Англии дождь может пойти в любую минуту, верно? И знаете… зовите меня просто Алексом: в конце концов, мы с вами едва не поженились.

Шарлотта снова подняла на него глаза, и опять взгляд ее скользнул вправо, а затем – к чашке с чаем.

– Да, милорд.

Проклятье! Оказывается, он стискивал зубы. Алекс расслабился и сделал глубокий вдох. Потом тоже взглянул вправо, пытаясь понять, что же так заинтересовало Шарлотту.

Мисс Уилкинсон разговаривала с Септимом Грантом. Хм… странно…

А может, и не так уж странно. Ведь все остальные были заняты. Рэндольф и Имоджен о чем-то беседовали в дальнем углу комнаты. Би и Октавий, как всегда, спорили. Роджер и Джон Грант скорее всего говорили о лошадях, а мать и Диана о чем-то тихо шептались – вероятнее всего, опять что-то замышляли… Ох, слава богу, этот домашний прием продлится всего несколько дней.

Алекс снова повернулся к Шарлотте и снова сделал глубокий вдох. А ведь когда-то эта женщина казалась ему привлекательной… Что ж, наверное, сейчас самое подходящее время, чтобы все прояснить и расставить по местам.

– Я хочу извиниться перед вами, Шарлотта, – проговорил граф.

– Извиниться? – Между ее бровями появилась морщинка. – За что?

Но разве это не очевидно?

– Мне следовало остаться в Лондоне, чтобы поддержать вас после того, как всем стало известно, что вы… гм… что мы с вами передумали жениться.

– О, милорд… – Морщинка между бровями сделалась еще глубже.

И это все, что эта женщина могла сказать? А вот мисс Уилкинсон бы… Впрочем, мисс Уилкинсон тут ни при чем.

– Я знаю, Шарлотта, что ваш отец очень сердился. Надеюсь, он не… гм… выместил свой гнев на вас?

Она пожала плечиком.

– Папа кричал. Но он всегда кричит. – Ее взгляд опять скользнул к мисс Уилкинсон и Септиму. – И он отослал меня из Лондона, в компаньонки кузине Имоджен.

– Мне жаль… Вы скучаете по Лондону?

– Не особенно.

Алекс невольно вздохнул. Неужели разговаривать с Шарлоттой всегда было так трудно?

– Я полагаю, ваш отец вскоре смягчится. Удивительно, что этого до сих пор не случилось.

– Они с мамой сейчас заняты Фелисити – это моя младшая сестра. Обо мне он совсем забыл.

– Должно быть, вы ошибаетесь, Шарлотта, – возразил Алекс. Бафорд никогда ему особенно не нравился, но не станет же человек игнорировать собственных детей!

– Ах, нет-нет… Папу интересовало только то, чего я смогу для него добиться на брачной ярмарке. Но так происходит со всеми нами. – Губы девушки дрогнули в едва заметной усмешке. – Понимаете, он хотел сыновей. И очень огорчался, что у него только дочери. Он бы и дальше пытался родить сына, но мама не могла больше иметь детей. – Она пожала плечами. – Лорду Чентону очень повезло, что в конце концов у него появился наследник.

– Гм… да…

Наследник – это, конечно, важно, но Алекс не сомневался, что Роджер обрадовался бы и еще одной дочери, если бы опять родилась девочка.

Шарлотта снова взглянула в сторону Септима и мисс Уилкинсон, и в ее глазах вспыхнуло нечто… похожее на волнение.

Нет, должно быть, он ошибся. Это выражение исчезло мгновенно, и заговорила Шарлотта своим обычным тихим и ровным голосом.

– Прошу меня извинить, милорд, но я, пожалуй, поднимусь наверх и проверю, все ли готово для того, чтобы Имоджен могла спокойно лечь спать.

Судя по всему, Имоджен в ближайшее время отходить ко сну не собиралась – она все еще беседовала с Роджером. Но Алекс тут же закивал.

– Да-да, конечно…

Он встал, глядя вслед Шарлотте. «Такая маленькая, хрупкая и красивая…» – промелькнуло у него.

И невыносимо скучная. Как же он мог думать, что влюблен в нее?

Очевидно, ему нельзя искать себе жену, если его суждения о женщинах и, что еще важнее, о собственных чувствах настолько несовершенны и ошибочны.

Алекс отнес обе их чашки на поднос. Похоже, все остальные решили пораньше лечь спать, потому что в гостиной, кроме Рэндольфа с Имоджен, остались только мама, Роджер и Джон Грант.

Но где же его сестра?

– А что, Диана вас покинула?

– Нет, – отозвалась Диана, входя в комнату. – Я просто кое-что проверяла. Хочешь еще чаю?

– Нет, спасибо.

Роджер ухмыльнулся и вытащил из-за горшка с цветком бутылку.

– А как насчет капельки бренди?

Алекс улыбнулся. Бренди сделало бы его разговор с Шарлоттой менее мучительным. Но, вероятно, и менее познавательным.

– Так вот что ты пил?

Роджер заулыбался еще шире.

– Да, конечно. – Он протянул бутылку Алексу, но тот покачал головой.

– Нет, спасибо. – У него в комнате имелось бренди. И чем быстрее он отсюда уйдет, тем меньше шансов, что мать и сестра начнут расспрашивать его про разговор с Шарлоттой. – Думаю, я пойду спать.

– Такой славный вечер… – заметила Диана. – Ты мог бы сначала прогуляться по саду.

Мама тут же кивнула.

– Да, это поможет тебе заснуть, Алекс. Кажется, ты слегка расклеился.

– Ничего я не расклеился! – Он сверкнул глазами на Роджера: тот громко захохотал, – а вот Гранту хватило ума смотреть только на свой бокал с бренди.

– Мне кажется, я видела, как мисс Уилкинсон вышла в сад, – продолжала Диана. – Ты бы проследил, чтобы она не заблудилась. Кроме того… Думаю, она не отказалась бы посмотреть на фонтан. При полной луне он выглядит так прелестно и так таинственно…

Алекс поморщился. Бывали случаи, когда он по-настоящему не выносил свою сестру.

– Я уверен, что мисс Уилкинсон прекрасно найдет дорогу сама. Сад не дремучий лес.

– Это для тебя. Ты бродил по нему много раз. А мисс Уилкинсон тут впервые. К тому же луна отбрасывает столько… гм… интересных теней.

Зевс всемогущий! Что бы Диана ни делала, она всегда умудрялась вызвать у него желание закатить ей скандал.

Но он не поддастся этому примитивному порыву. Он умеет держать себя в руках. А кроме того, он знает, что все равно выиграть у сестры не сумеет. И никогда не мог.

– Однако мисс Уилкинсон очень находчивая. Я за нее ничуть не беспокоюсь. – Алекс заставил себя улыбнуться и добавил: – А теперь всем спокойной ночи. Увидимся утром.

Он уже хотел повернуться к двери, но Диана вдруг спросила:

– А ты зайдешь утром к девочкам? Те, кого не было в детской, когда ты туда забегал днем, очень расстроились, что не повидались с тобой.

Алекс широко улыбнулся. Будет большим облегчением провести какое-то время с существами женского пола, говорившими только то, что они думали.

– Я зайду к ним после утренней верховой прогулки. Подойдет?

– Это будет чудесно. – Диана одарила его одной из своих солнечных улыбок. Она была идеальной сестрой, когда не пыталась управлять его жизнью.

Граф вышел из гостиной, направился к лестнице… и остановился, поставив ногу на первую ступеньку.

Черт побери! Мисс Уилкинсон, конечно, вполне здравомыслящая особа, но Диана все же породила в его душе беспокойство. Ведь в саду ночью, наверное, можно заблудиться… А он вовсе не устал. И читать ему не хотелось. Кроме того, мама права: прогулка по саду и прохладный ночной воздух пойдут ему на пользу.