Текст книги "Похитители разума. Краткая история лоботомии"

Означает ли это, что американская молодежь охвачена эпидемией структурных изменений мозга, которые и стали причиной такого явления? Или, может быть, неожиданно возросло число мальчиков, родившихся с лишней Y-хромосомой, которая, как недавно стали полагать, вызывает склонность к преступным действиям?

Многие исследователи считают, что помимо очевидных экономических причин значительное число преступлений тесно связано с целым рядом объективных факторов, вряд ли существовавших еще при жизни старшего поколения. Особенно важную роль в этом отношении сыграло, например, телевидение. Оно, несомненно, способствовало усилению недовольства среди неимущих слоев населения хотя бы потому, что приоткрыло завесу, до того скрывавшую от них мир больших возможностей и роскошной жизни, которая навсегда останется несбыточной мечтой для обездоленного меньшинства. Сцены из жизни прекрасно одетых, сытых и довольных обитателей чистеньких (какие уж там крысы!), хорошо обставленных особняков, то и дело появляющиеся на экранах телевизоров жителей гетто, только подливают масло в огонь. Постоянное напоминание о возможности жить в комфорте и достатке лишь раздувает тлеющие угли недовольства, вызывая вспышки яростного возмущения среди тех, кто занимается физическим трудом и живет в полной нищете, пытаясь хоть как-то свести концы с концами.

Джадд Мармон, психиатр из Калифорнии, который уже много написал о насилии в США, сказал в этой связи следующее:

«Причины большинства насильственных действии человека можно вскрыть, изучив условия его жизни. Можно легко доказать, что в любом обществе число актов насилия прямо связано с определенными социальными явлениями (такими как нищета, урбанизация, социальное положение и т. д.). Это обстоятельство является веским аргументом против довода о том, что склонность к насилию у того или иного человека возникает стихийно, как биологическая потребность или простое идиосинкразическое[113]113
  Идиосинкразия– повышенная чувствительность человеческого организма к определенным веществам или воздействиям. – Прим. ред.


[Закрыть] явление»[114]114
  Thomas Rose, ed. Violence in America. New York: Random House, 1969, p. 339.


[Закрыть].

Наряду с этим среди американцев росло убеждение (подкрепленное движением за гражданские права в 60-х гг.), что самые обездоленные слои населения наконец-то получили право рассчитывать на получение более существенной экономической помощи. В данном случае имеется в виду явление, которое стало называться американскими социологами «революцией растущих ожиданий».

Однако обещания 60-х гг. так и остались невыполненными. Это привело к дальнейшему разочарованию, которое в конечном итоге вылилось в гражданские беспорядки, волнения в городах и сопутствующие им явления, такие как грабежи и разбойные нападения.

В то же время многие психологи считают, что долгие часы, проводимые детьми у телевизора, по которому без конца показывают сцены насилия, способствуют развитию у них извращенного восприятия жизни и смерти. Фактически это уже привело к тому, что многие телезрители стали с безразличием относиться к боли, испытываемой другими, пыткам или убийству. Долгие годы войны во Вьетнаме настолько приобщили Америку к ужасам, что многие американские семьи стали специально приурочивать свой ужин к вечерней телевизионной программе новостей, в которой телезрителей непременно потчевали самыми отвратительными сценами с театра военных действий, такими, например, как репортаж о надругательстве над человеческим телом во время подсчета убитых и раненых. Психиатр Фредрик Вертгем, один из ведущих специалистов по проблемам насилия, говорит, что «дети узнают, как убивают людей, еще до того, как успевают научиться читать»[115]115
  Fredric Wertham, М.D. A Sign for Cain. New York: Warner Paperback Library, 1986, p. 6.


[Закрыть].

Он подчеркивает, что потеря детьми способности сопереживать проявляется по-разному:

«Дети обладают врожденным чувством сострадания. Однако это чувство необходимо развивать. Это один из самых трудных и щекотливых вопросов детского воспитания. Но именно этот вопрос совершенно игнорируется средствами массовой информации. Еще до того, как появляется возможность развивать естественное чувство сострадания, на ребенка обрушивается безудержный поток всевозможных историй, заставляющих его восхищаться насилием над другими людьми и причинением им боли. Таким образом, семена садизма сеются еще до того, как подготовлена почва для воспитания чувства сострадания. В психологическом плане это ведет к тому, что ребенок больше не испытывает сочувствия к страданиям других».

«У таких детей, – продолжает Вертгем, – притупляется реакция и вырабатывается безразличие». Однако, говорит он далее, их безразличие к актам жестокости на экране и в реальной жизни «представляет собой отнюдь не простое, элементарное качество», сводящееся лишь к отсутствию эмоций.

«Я наблюдал за детьми, которые были совершенно равнодушны к смерти и человеческим страданиям и в то же время были способны проявлять удивительную щедрость и альтруизм. В то время как некоторые взрослые поеживались, семилетние дети с олимпийским спокойствием наблюдали за убийством Ли Харви Освальда Джеком Руби: ведь они уже много раз видели на экране хладнокровное убийство. Причинять боль другим– это так естественно! Они уже хорошо усвоили в этой школе насилия, что жертва– это не человек, а просто мишень… Их уже приучили вставать не на сторону жертвы, а на сторону того, кто наносит удар»[116]116
  Ibid., р. 203.


[Закрыть].

Дешевые телевизионные боевики пробуждают в сознании загнанного и потерявшего всякую надежду подростка мечту о том, что, может быть, ему удастся найти выход из безнадежно отчаянного положения. Он начинает отождествлять себя с типами, которым «повезло» благодаря оружию, независимо от того, «положительные» они герои или «отрицательные». Следующий шаг– самому попробовать занять место своих «героев».

После убийства Роберта Кеннеди газета «Крисчен сайенс монитор» произвела анализ 85 часов телевизионных программ, передававшихся в вечерние часы, когда у экранов телевизоров собирается наибольшее количество зрителей, а также в субботу утром, когда идет показ мультипликационных фильмов для детей. Втечение семи вечеров по телевидению, по данным газеты, «было показано 81 убийство и 210 случаев насилия или угрозы насилия. Кроме того, еще 162 таких случая были показаны в утренних передачах в субботу. Больше всего сцен насилия было показано между 19:30 и 21 часом вечера, когда примерно 26,7 млн детей и подростков в возрасте от 2 до 17 лет сидят у телевизоров. В эти часы каждые 16,3 сек на экране показывалась одна сцена насилия»[117]117
  Ovid Demaris. America the Violent. New York: Cowlee Book Co., 1970, p. 360.


[Закрыть].

Пристрастие к наркотикам и доступность огнестрельного оружия также способствуют росту преступности, неведомому людям старшего поколения. Индустрия розничной продажи наркотиков (ее доходы составляют миллиарды долларов ежегодно, а в ее орбиту, несомненно, вовлечен целый ряд гигантских концернов типа мафии или более «респектабельных» организаций, скрывающихся за весьма невинными вывесками) избрала своим объектом молодежь, стремясь превратить ее в своего постоянного «клиента». Теперь уже стали обычными рассказы о том, что острая потребность в наркотиках толкает людей на выхватывание у женщин сумочек, воровство в магазинах, взламывание замков и убийство.

Решение этой проблемы американское общество видит в том, чтобы посадить за решетку, обвинив во всех смертных грехах, отдельных правонарушителей, а затем тратить миллионы и миллионы долларов в надежде на то, что их удастся перевоспитать и превратить в людей, которые, по мнению этого общества, наилучшим образом отвечают его представлению о добропорядочности. А тем временем социальная безответственность и правонарушения несовершеннолетних процветают, как и раньше. Пока еще никто не объявлял о какой-либо правительственной программе, предусматривающей решительные меры по пресечению торговли наркотиками. Кроме того, нет и намека на то, чтобы серьезно рассматривались какие-то меры, призванные воспрепятствовать показу по телевидению все более жестоких фильмов о гангстерах, убийцах и грабителях.

В то время как детей с повышенной активностью усмиряют с помощью медикаментов, несовершеннолетние правонарушители подвергаются другим методам искусственного изменения их поведения, что делает общую картину еще более мрачной.

Теория искусственного изменения поведения, по существу, основывается на идеях Б. Ф. Скиннера (Гарвардский университет), который в течение последних 40 лет пропагандировал мысль о том, что поведение людей (как и животных) можно изменять в соответствии с заранее разработанной моделью путем использования методов так называемого «позитивного» и «негативного» подкрепления. В переводе на общедоступный язык все это попросту сводится к методу «кнута и пряника»: награда за поведение, которое считается руководителями программы перевоспитания желательным, и наказание (моральное и (или) физическое) за действия, считающиеся нежелательными[118]118
  До недавнего времени (см. главу 9) Скиннер сам ратовал за позитивное подкрепление и воздержание от принудительного контроля.


[Закрыть].

Более мягкие формы негативного подкрепления предусматривают лишение пациента каких-либо привилегий, если тот ведет себя не так, как этого хотят его воспитатели. Согласно исследованию, недавно проведенному одной из сенатских подкомиссий, принудительные формы негативного подкрепления, известные под названием «аверсивная терапия» или «аверсивное воздействие», предусматривают использование медикаментов, избиения и применение электрического шока в качестве болевого наказания за нарушение установленных правил или принятых норм поведения[119]119
  U.S., Congress, Senate, Subcommittee on Constitutional Rights of the Committee on the Judiciary. Individual Rights and the Federal Role in Behavior Modification, 93rd Cong., 2nd sess. November 1974. Washington, D.C.: U. S. Government Printing Office, 1974, p. 14.


[Закрыть].

Известно, что некоторые из таких методов негативного подкрепления применяются во многих так называемых центрах по перевоспитанию детей и подростков, причем зачастую их деятельность финансируется из федеральной казны. Так, например, программа «СИД инкорпорейтед» (находящегося во Флориде неофициального центра по «лечению» наркоманов) занимается «перевоспитанием» главным образом подростков, средний возраст которых составляет 16 лет[120]120
  Ibid., pp. 28–30.


[Закрыть]. Этот центр функционирует уже пять лет, получая значительные субсидии от различных учреждений министерства здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, а также от Администрации содействия правоприменительной деятельности. За один только 1974 г. на его нужды было выделено почти 370 тыс. долларов. Кроме того, средства поступают и из различных частных источников.

Эти мальчики и девочки (некоторым из них всего 13–14 лет) включены в 12-часовую программу групповых занятий, которые начинаются в 10 час. утра и кончаются в 10 час. вечера (перерыв делается только для принятия пищи). На каждом из таких занятий должно присутствовать от 500 до 600 подростков. Его ходом через микрофон руководит представитель администрации.

Задача состоит в том, чтобы в ходе активной и острой дискуссии вызвать групповую реакцию на тот или иной поступок одного из сверстников, разрушить таким образом его психологическую защиту и заставить подчиниться мнению группы. Входе таких дискуссий подростки подвергаются насмешкам и унижению до тех пор, пока не начинают раскрывать свои души. От каждого требуется сознаться в своих самых тайных желаниях, какими бы сумасбродными они ни были, а затем громко сообщить о них в микрофон.

Те, кто был направлен в центр родителями, должны находиться там по меньшей мере две недели. Те же, кто оказался там по решению суда, должны оставаться не менее месяца. Однако и в том, и в другом случае большинство детей проходят через такого рода «чистилище» в течение нескольких месяцев.

В беседе с корреспондентом газеты «Сент-Петерсбург таймс» 16 сентября 1973 г.[121]121
  Two Views of the Seed Program // St. Petersburg Times, September 16, 1973.


[Закрыть] 14-летняя Кэролин рассказала о том, как администрация «СИД» обрабатывала детей и внушала им мысль, что вся их прошлая жизнь была «отвратительной». «Они говорили нам, что [до приезда в „СИД“] мы все были полными ничтожествами. Нам внушали, что мы здорово напакостили своим родителям… что во всех наших бедах повинны сами».

Еще один воспитанник «СИД», 18-летний Пэт, утверждает, что никогда не принимал наркотиков, но, несмотря на это, был помещен в центр и содержался там два месяца. За все это время Пэта ни разу не оставляли одного, «даже на минуту». По его словам, кто-нибудь из администрации всегда сопровождал его в ванную и спал вместе с ним в одной комнате. Ему не разрешалось встречаться ни с кем за пределами центра. С родителями он разговаривал только через микрофон и в присутствии всех остальных воспитанников[122]122
  По сообщению «Сент-Петерсбург таймс», жители этой местности очень боялись, что их дети могут стать отъявленными наркоманами, и подчас с готовностью соглашались помещать их в «СИД», хотя и сомневались в том, что их сын или дочь действительно наркоманы. Сотрудники «СИД» уверяли их, что пристрастие к наркотикам можно обнаружить, наблюдая за вкусами и привычками подозреваемого подростка: «Если стены его спальни обклеены плакатами, если в его комнате всегда полумрак, если у него есть стереофоническая установка или если он курит благовония– значит, он наркоман».


[Закрыть].

Как долго сохраняется эффект от подобного метода модификации поведения? Этот вопрос был, в частности, поставлен Советом по вопросам всестороннего развития здравоохранения Южной Флориды, когда его члены производили ревизию деятельности «СИД». Совет пришел к выводу, что персонал этого центра имеет «ограниченную профессиональную подготовку и опыт» в области лечения от злоупотреблений наркотиками и воспитательной работы среди подростков вообще.

По словам Джеффри Дж. Эленевски, психолога, в свое время сотрудничавшего с Управлением по делам молодежи округа Дейд, «дети жаловались на то, что, когда администрация узнавала об их желании уехать из „СИД“, она грозила поместить их в реформаторий. Их заставляли молча сидеть и слушать, как другие часами поносили их. Я разговаривал с детьми, которые после побега из этого центра пытались покончить с собой»[123]123
  Ibid.


[Закрыть].

Хелин Клот, воспитательница средней школы в северном районе Майами, рассказывала, что многие из бывших воспитанников «СИД» стали «примерными детьми», т. е. «тихими, опрятно одетыми и коротко подстриженными. Они не употребляют наркотиков, как бывало раньше, когда казалось, что под их воздействием они почти всегда находятся в состоянии отрешенности. Однако, – добавила она, – мне кажется, что теперь они похожи на роботов. Ни с кем, кто не входит в их группу, они не разговаривают. По-видимому, они доносят друг на друга по системе, аналогичной той, которая применялась в нацистской Германии. Каждый день они бегают к телефону, чтобы наябедничать друг на друга администрации „СИД“. Тот из бывших воспитанников центра, который в чем-то обвинен, не имеет никакой возможности защититься, так как автоматически признается виновным, если против него выскажется достаточно большое число его товарищей.

Раньше я думала, что „СИД“– это организация, оказывающая эффективную помощь… Однако сейчас вижу, что многие из детей (побывавших в центре. – Ред.) вновь начинают тянуться к наркотикам…»

С февраля 1974 г. «СИД» уже не получает никаких субсидий из федеральной казны, однако продолжает функционировать благодаря дотациям местных торговых палат, а также пожертвованиям со стороны встревоженных родителей. И это все делается вопреки предупреждению многих врачей о том, что применяемые центром методы «лечения» могут оставить детей калеками на всю жизнь.

Помимо различных методов модификации поведения, в последнее время широкое развитие получила целая отрасль промышленности, выпускающая ряд приспособлений, предназначенных для использования бихевиористами-практиками в своей повседневной работе. Эти приспособления пользуются особенно широким спросом среди тех, кто ратует за применение метода негативного подкрепления.

Во многих реформаториях и других исправительных учреждениях по всей Америке до сих пор применяется железный прут, находящийся под электрическим напряжением, которым быстро усмиряют непокорных. Напряжение достаточно высокое, поэтому при прикосновении прута к коже образуется ожог. Компании, приступившие к производству аналогичных приспособлений, недавно усовершенствовали свои изделия. Так, например, «Фаррелл инструмент компани оф Грэнд Айленд» (штат Небраска) заявляет, что ей удалось «облагородить» обыкновенный прут, снабдив его регулятором напряжения.

Представители «Фаррелл компани», демонстрирующие свою продукцию на съездах и заседаниях Ассоциации американских психологов и других профессиональных организаций, распространяют литературу, в которой опровергается мнение многих врачей о том, что методы негативного подкрепления являются скорее средством наказания, чем воспитания. Они утверждают, что вовремя «ударить по рукам»– лучшее средство при решении проблем, связанных с «антисоциальным поведением, психосоматическими нарушениями, покушением на самоубийство, членовредительством и сексуальными извращениями»[124]124
  Catalogue, Farrall Instrument Company. Grand Island, Nebraska.


[Закрыть].

Разработке электрошокового оборудования способствовали такие новейшие достижения в области космической техники, как создание телеметрических систем. В настоящее время «Фаррелл компани» уже производит управляемое на расстоянии приспособление с «повышенной мощностью электрошока». Радиус его действия– около 23 м в закрытом помещении и более 90 м на открытом воздухе. В фирменном каталоге содержится пояснение, что большой радиус действия аппарата на открытом воздухе «дает возможность применять его на площадках для игр и в иных аналогичных ситуациях. Блок управления представляет собой компактное портативное устройство. Приемное приспособление для производства электрошока– также небольшое по размеру и помещено в кожаный футляр с ремнем, который обычно надевается на пояс пациента».

Всякий раз, когда ребенок пытается нарушить установленное правило или совершить поступок, который приходится не по вкусу администрации, человек, держащий в руках блок управления, нажимает на кнопку и посылает сигнал на приемное устройство. В результате нога, рука или другая часть тела ребенка подвергается удару электрического тока.

Согласно брошюре, выпущенной «Фаррелл компани», электрошоковое устройство с дистанционным управлением дает врачам и исследователям возможность «путем негативного подкрепления контролировать положение, не прибегая к громоздкой системе проводов. В данном случае пациент может свободно передвигаться, оставаясь в то же время под контролем». Есть и другое преимущество: «Физическая удаленность пациента в момент воздействия электрического шока заставляет его чаще забывать о том, что наказывает его врач, и отождествлять электрошок с тем или иным нежелательным поступком, который он совершает в данный момент». (Напряжение регулируется от 9 до 800 вольт. Электрический разряд длится 1–2 миллисекунды. Сила тока– 5 миллиампер.)

По утверждению «Фаррелл компани», так называемый «персональный электрошоковый аппарат» является «идеальным портативным инструментом для врача. Его компактность и внешний вид не вызывают у пациентов особого страха. Вместе с тем он способен вызывать весьма сильную реакцию».

«Исправительные» методы (будь то воздействие электрошоком, длительное тюремное заключение или психохирургия) становятся все более репрессивными по своему характеру. Те из нас, кто заявляют, что понимают главные причины преступности несовершеннолетних, проявляют слишком мало терпения и выдержки. Взрослое население Америки слишком занято своими собственными горестями и невзгодами, многие из которых вызваны отчаянным материальным положением. В результате то сочувствие и понимание, с которым американцы традиционно относились к проблемам подростков, очень быстро превращаются лишь в сентиментальное воспоминание.

Глава 5. Заключенные в роли «подопытных кроликов»

В 1968 г. администрация тюрьмы строгого режима для душевнобольных преступников, занимавшей мрачное здание специальной лечебницы в Вейкавилле (штат Калифорния), решила провести эксперимент[125]125
  Leroy F. Aarons. State Tries Brain Surgery to Control Violent Prisoners // Sacramento Bee, California, February 27, 1972.


[Закрыть]. Перед нею стояла довольно трудная задача. Выбранные для этой цели трое заключенных (черный, чикано и белый) были молоды (по двадцать с небольшим лет), вспыльчивы и непокорны и не хотели мириться с теми ограничениями, которые обычно существуют в тюрьмах строгого режима, тем более что двое из них отбывали наказание за сравнительно легкие преступления. Усмирить их было трудно, и тюремные власти решили провести психохирургический эксперимент.

Из той скудной информации, которую всеми правдами и неправдами удалось выудить у тюремного персонала, можно предположить, что эксперимент оказался неудачным. Состояние здоровья заключенного чикано, которому в момент операции было 25 лет, значительно ухудшилось. Его недовольство приняло буйную форму, и поэтому в течение многих лет ему пришлось томиться в камере одиночного заключения. Другой заключенный, который, по словам тюремщиков, вел себя лучше всех, а потому и был отпущен на свободу под честное слово, в конечном итоге очутился в тюрьме штата Монтана, куда попал за кражу со взломом. О судьбе третьего почти ничего не известно.

Три года спустя, несмотря на неудачный исход операций, тюремные власти в Вейкавилле и руководство Калифорнийского университета в медицинском центре в Сан-Франциско решили продолжить психохирургические эксперименты. Как было сказано в секретном письме Р. К. Прокьюнира, директора Управления исправительных учреждений штата Калифорния, предполагаемый эксперимент имел целью подвергнуть «буйного заключенного нейрохирургическому… лечению». В письме далее говорилось, что «предполагается подвергнуть заключенного хирургическим и диагностическим процедурам для определения местонахождения тех участков головного мозга, которые могли быть повреждены ранее и которые, возможно, связаны с эпизодическими проявлениями буйства». И далее: «Если местонахождение таких участков будет определено и если будет найдено подтверждение того, что они действительно вызывают агрессивную реакцию, то в таком случае на этих предварительно установленных участках мозга будет произведена нейрохирургическая операция»[126]126
  Письмо от 8 сентября 1971 г., посланное Р. К. Прокьюниром (Управление по делам тюрем,г. Сакраменто, штат Калифорния) Роберту Л. Лоусону, управляющему Калифорнийским советом по уголовным делам (г. Сакраменто).


[Закрыть].

Согласно письменному показанию под присягой, кандидатом на психохирургическую операцию был назван «25-летний (т. е. более взрослый и зрелый, чем остальные) заключенный. Он не скрывал своей агрессивности и все время обрабатывал других заключенных, стремясь убедить их в том, что, как он считал, тюремное начальство и персонал угнетают всех заключенных, а черных особенно. Он хорошо владел приемами каратэ, а материалы его дела свидетельствовали о том, что, находясь в другом исправительном учреждении, он обучал этим приемам товарищей по камере… [Он] был одним из 18 человек, организовавших временное прекращение работ, а затем и всеобщую забастовку, длившуюся несколько дней… Он поддерживал постоянные контакты со своими друзьями и адвокатами за пределами тюрьмы, которые поощряли его деятельность и снабжали литературой, направленной против общества. В мае он устроил пожар, чтобы тем самым подтвердить свои политические взгляды»[127]127
  Stephan L. Chorover. Big Brother and Psychotechnology // Psychology Today, October 1973, pp. 43–64.


[Закрыть].

Когда планы проведения операции были преданы огласке, целый ряд общественных деятелей, психиатров и активистов движения за гражданские права черных и чиканос организовали широкую кампанию протеста, в результате которой тюремные власти в Вейкавилле были вынуждены отказаться от своих намерений. Таким образом, проведение психохирургического эксперимента было сорвано.

Стремясь найти наиболее эффективные средства поддержания надлежащей тюремной дисциплины, различные пенитенциарные учреждения по всей Америке лихорадочно экспериментируют с целым рядом других видов «отвращающей терапии», таких как использование медикаментов, вызывающих рвоту, помещение заключенных в карцер (камеру одиночного заключения) и электрошок.

Все эти методы не считаются карательными по своему характеру. Их обычно называют «исправительными» или даже «лечебными». Заключенного могут на много дней привязать цепями к железной кровати или заставить валяться в своих же собственных нечистотах– ведь все это делается ему же на пользу, это всего лишь временный период перевоспитания, который только ускорит его возвращение к нормальной жизни.

Поэтому, когда хирурги в Вейкавилле погружали электроды глубоко в мозг упомянутых выше трех заключенных, чтобы определить местонахождение пучка поврежденных, по их мнению, нервных клеток, а затем подводили к этим электродам достаточно высокое напряжение, чтобы разрушить эти клетки, они делали это, стремясь лишь помочь заключенным, а не наказать их.

Несмотря на то что существующий в большинстве тюрем режим вынести чрезвычайно трудно (как бы ни старался даже тот заключенный, который осознал свою вину и искренне хочет исправиться), несмотря на бесконечную серию тюремных бунтов, которые, на мой взгляд, лишь подтверждают обоснованность жалоб заключенных, власти озабочены главным образом тем, как заставить заключенных соблюдать установленный режим, а не тем, как его смягчить.

Интересно отметить, что даже Джон Митчелл, занимавший пост министра юстиции в правительстве Никсона, сетовал на то, что «состояние тюрем в США очень близко к постыдному для американского народа. Ни одно цивилизованное общество не должно с этим мириться»[128]128
  Beniamin Н. Bagdikian. The Shame of the Prisons. New York: Simon & Schuster, 1972, p. 10.


[Закрыть]. По данным ООН, после Турции тюрьмы в США– самые худшие на Западе[129]129
  Edward Bunker. One Can See Brutality // The Nation, November 29, 1975.


[Закрыть]. Не проходит и месяца, чтобы в той или иной американской тюрьме не произошел какой-нибудь серьезный инцидент. Ив этом нет ничего удивительного, учитывая то, что тюрьмы невероятно переполнены, а заключенные совершенно ничем не занимаются, что неизбежно приводит к взрывам, подобным тому, который произошел в тюрьме в Аттике.

Согласно исследованию состояния тюрем в стране, проведенному Американским союзом борьбы за гражданские свободы, даже в федеральных пенитенциарных учреждениях, которые считаются лучшими в Америке (а в США насчитывается более 4 тыс. тюрем, разбросанных по всей стране), лишь 26 % заключенных выполняют ту или иную работу. Выступая с показаниями перед правительственной комиссией, изучавшей вопрос о проведении опытов на заключенных, представитель этого союза заявил, что заключенные живут в «шумных, грязных, переполненных и темных камерах. Они лишены возможности уединиться, окружены враждебно настроенными охранниками и живут в постоянном страхе, что на них будет совершено нападение»[130]130
  Американский союз борьбы за гражданские свободы заявляет, что в большинстве американских тюрем заключенные вынуждены на собственные деньги покупать такие товары первой необходимости, как предметы личной гигиены. Поэтому возможность заниматься оплачиваемой работой становится важной хотя бы потому, что она позволяет заключенным купить себе зубную щетку или крем для бритья. По данным союза, «в шести штатах заключенные не получают никакой заработной платы, в 17 штатах они получают менее 50 центов в день, и в 21 штате их зарплата колеблется от 50 центов до 1 долл. в день. Лишь в шести штатах заключенные получают более 1 долл. в день. В тех штатах, которые выплачивают какую-то заработную плату, возможность заняться чем-то весьма ограничена. В штате Иллинойс, например, заключенный может заработать всего лишь 32–55 центов в день, а работа имеется лишь для 1/3 всех заключенных. В штате Алабама заключенные не получают за свою работу никакого вознаграждения. Власти штата ограничиваются тем, что выдают им товар на сумму 25 центов в неделю» (показания Мэтью Л. Майерса (Американский союз борьбы за гражданские свободы) Национальной комиссии по защите людей от биомедицинских экспериментов и исследований по модификации поведения 9 января 1976 г.).


[Закрыть].

Время от времени иски, предъявляемые от имени заключенных, заставляют суды предписывать тюремным надзирателям не злоупотреблять своим положением. Недавно было вынесено беспрецедентное судебное постановление, предписывающее губернатору штата Алабама Джорджу С. Уоллесу и тюремным властям штата перестроить работу своих пенитенциарных учреждений в течение ближайших нескольких месяцев, в противном случае они будут немедленно закрыты. Это постановление было вынесено федеральным судьей Фрэнком М. Джонсоном, который отметил, что заключенные алабамских тюрем «подвергаются жестокому и необычному наказанию», запрещенному 8-й поправкой к конституции США. Беспрецедентно также и то, что вина за недовольство заключенных была возложена непосредственно на администрацию тюрем и власти штата, а не на какие-то внешние силы, на которые часто сваливают всю вину за беспорядки в тюрьмах[131]131
  Judge Sets Alabama Prison Standards // New York Times, January 14, 1976.


[Закрыть].

Алабама не единственный штат, уличенный в нарушении конституционных прав заключенных. Начиная с 1970 г. федеральные суды предъявили аналогичные обвинения штатам Арканзас, Мэриленд, Миссисипи и Массачусетс. Всвоей книге «Тюремный бизнес» Джессика Митфорд представила документальный материал, убедительно показывающий, что жестокость по отношению к сидящим под замком обитателям тюрем– это не какое-то «необычное наказание», а скорее вполне обычное явление, наблюдаемое в большинстве пенитенциарных учреждений Америки[132]132
  См.: Митфорд Дж. Тюремный бизнес. М.: Прогресс, 1978.


[Закрыть].

Однако вместо того, чтобы использовать имеющиеся ресурсы на разработку программ, направленных на улучшение условий, которые, как выразился судья Джонсон, ведут к «безудержному насилию и атмосфере джунглей»[133]133
  Judge Sets Alabama Prison Standards.


[Закрыть], федеральное правительство и власти штатов большую часть имеющихся в их распоряжении средств тратят на мероприятия, имеющие своей целью заставить заключенного смириться с теми условиями, в которых его вынуждают жить. Более 90 % тюремного бюджета расходуется на обеспечение надежной охраны и контроля. При этом не жалеют ни сил, ни средств для разработки программ модификации поведения человека, подвергающих заключенного тем надругательствам и издевательствам, о которых говорили судья Джонсон и бывший министр юстиции Митчелл.

В течение последнего десятилетия происходил постепенный переход от традиционных теорий и взглядов на перевоспитание к убеждению, что именно в модификации поведения следует искать ответ на все вопросы, связанные с тюремными проблемами. По сути дела, речь идет об отказе от подготовки заключенного к поискам законных способов зарабатывать себе на жизнь по выходе из тюрьмы и о взятии на вооружение концепции о необходимости полностью изменить его индивидуальность, сделав из него послушного, безропотного и лишенного всяких желаний человека.

Эта тенденция сопряжена с целым рядом факторов, часть которых непосредственно связана с движением за гражданские права 60-х гг. Заключенные стали моложе и гораздо настойчивее в своих требованиях. Многие из них политически сознательны, разгневаны и настроены по-бунтарски. Они часто проводят организационную работу среди других заключенных и создают группы борьбы за улучшение невыносимых условий.

Другим фактором стала возросшая активность психиатров и психологов, твердо уверовавших в то, что решение всех проблем, связанных с содержанием заключенного в тюрьме, следует искать в модификации его поведения. Теоретически деятельность таких бихевиористов направлена на благо самого заключенного, однако на практике расплачивается за это вся тюремная система. Возникает вопрос, к чему стремятся ученые-бихевиористы при разработке своих программ: к тому, чтобы заключенный стал лучшим гражданином, или к тому, чтобы он стал лучшим заключенным?

Отход от мер исправительно-воспитательного характера объясняется пониманием того, что такие меры просто-напросто не срабатывают. Существует великое множество фактов, подтверждающих, что какой бы продуманной ни была программа перевоспитания, она все равно к успеху не приведет, поскольку ее осуществление происходит в тюремной обстановке. Настоящего перевоспитания заключенных пока еще не проводилось в сколько-нибудь значительных масштабах. Существующая практика сводит к минимуму нормальное человеческое общение, почти не оставляет места для проявления какой-либо инициативы.

Общепризнано, что программа перевоспитания преследует цель научить заключенного какому-нибудь ремеслу, которое позволило бы ему зарабатывать себе на жизнь по выходе из тюрьмы, и направить его энергию в нужное русло. Но может ли заключенный развивать в себе инициативу и целеустремленность, если тюремный режим требует от него (или нее) постоянного соблюдения правил внутреннего распорядка и он находится под постоянным контролем? Если заключенный не хочет навлекать на себя нареканий, он просто обязан быть тихим и послушным. Однако после того, как он окажется на свободе, его благоприобретенная покорность вновь поставит его в невыгодное положение в американском обществе, где царит индивидуализм и соперничество.

Таким образом, как сказал представитель Американского союза борьбы за гражданские свободы Мэтью Л. Майерс, те должностные лица, которые утверждают, что «традиционные исправительные программы потерпели провал и что необходимо перейти к решительным программам модификации поведения человека, либо умышленно, либо по неосмотрительности игнорируют причины такого провала… Может быть, мы признаем все-таки, что истинной причиной провалов исправительных программ является то, что мы помещаем людей в среду, где над ними постоянно висит угроза наказания и где изо дня в день человек испытывает страх перед возможным нападением и жесткий контроль со стороны персонала… Нам следовало бы сначала подумать, как изменить условия содержания заключенных, а затем уже предпринимать какие-то иные шаги»[134]134
  Беседа автора с Мэтью Л. Майерсом в феврале 1976 г.


[Закрыть].