Текст книги "Ураган любви"

– Что ты, черт возьми, тут делаешь? – резко спросила она, вылетев на террасу, выложенную каменной плиткой.

Его рука с молотком замерла где-то на полпути к шляпке гвоздя. Пейден посмотрел на нее через плечо и улыбнулся:

– Доброе утро. Тебя разбудил стук молотка?

– Что ты делаешь? – повторила она.

– Сохраняю свое имущество, – спокойно ответил Джеймс. Положив молоток на землю, он пошел к террасе, вытирая рукавом пот со лба. – Сегодня будет жаркий денек.

– Мистер Пейден, – упорно гнула свою линию Лора, – я хочу знать, почему вы здесь в такое время и почему устроили такой жуткий грохот. Я полагала, что у меня есть еще тридцать дней, чтобы выехать отсюда. – Тридцать спокойных дней. Тридцать дней, когда не придется видеть его. Она-то надеялась, что больше вообще не возникнет необходимости встречаться с Пейденом.

– Да, у тебя действительно есть еще месяц, но за это время я намерен здесь кое-что починить. Есть ряд вещей, требующих моего внимания. Я не хочу, чтобы имение пришло в еще большее запустение.

Лора испытала облегчение, узнав, что Джеймс не собирается сносить прелестную беседку, но критика задела ее. Конечно, несколько планок в беседке требовали замены, но у нее не было денег, чтобы организовать ремонт и проследить, чтобы все было сделано как следует. Ее нерадивость была вынужденной.

– Ты не можешь делать ремонт, пока я здесь, – упрямо заявила она.

Пейден поставил ногу на низкий парапет, окружавший террасу, и оперся обеими руками о бедро. Наклонившись вперед, он вкрадчиво спросил:

– И кто же это запретит мне? Ведь я владелец. Лора резко вздохнула, поняв, что он прав. У нее не было сейчас никаких прав требовать, чтобы Джеймс ушел. А поскольку было необходимо еще составить перечень всех вещей, выставляемых на аукцион, сама она не могла уехать раньше установленного срока.

Она сжала губы, страшно недовольная тем, что должна подчиняться. А еще больше ее злило то, что Джеймс понимает это и вовсю пользуется ситуацией.

– Ну тогда, значит, я ничего не могу изменить, хотя думаю, что с твоей стороны это нечутко.

– Никто никогда не мог обвинить меня в чуткости.

– Будь любезен, в следующий раз сообщи мне заранее, когда тебе понадобится посетить дом, – сказала она как можно более высокомерно. – Не хочу, чтобы ты появлялся внезапно.

– Это почему? Боишься, что я, как вот сейчас, застану тебя в одной ночной рубашке – да еще в придачу с румянцем на прелестном личике?

Опустив глаза и взглянув на себя, Лора взвизгнула. Джеймс очень точно описал ее. Она выскочила из спальни, даже не подумав набросить халат.

Ее босые ноги буквально пролетели по террасе, когда она поспешно ретировалась через заднюю дверь. Вслед ей раздался низкий хрипловатый смех Пейдена.

Глава 4

Если уж он намерен расхаживать по ее дому, вернее, по своему дому, то мог бы по крайней мере надеть рубашку, сердито подумала Лора, выглядывая из окна кухни, где готовила завтрак.

Уже второе утро подряд, просыпаясь, она обнаруживала, что Джеймс Пейден, этот отпетый бездельник, славившийся раньше своими попойками, уже давно и напряженно работает в Индиго-плейс, 22. Этим утром он трудился на пирсе в заливе.

Говоря по справедливости, пирс давно нужно было отремонтировать, но Лора не могла себе этого позволить, и сейчас ее злило и то, что Пейден имеет возможность оплатить ремонт, и то, что он сейчас владеет ее домом, что давало ему право разгуливать в чем заблагорассудится.

Сейчас он шатающейся походкой приближался как раз к той двери на террасе, через которую Лора украдкой поглядывала на него. Лора отступила от двери и сосчитала про себя до десяти, прежде чем открыла дверь на его стук.

– Привет.

– Привет. – В голосе Лоры было значительно меньше радости, чем в его приветствии. Сегодня она потратила время на то, чтобы одеться, прежде чем спустилась вниз, не желая, чтобы Джеймс вновь застал ее в ночной рубашке. На ней были старые джинсы и бесформенная футболка. Волосы она завязала шарфом.

– Хорошо спала? – Тон его был вежливым, улыбка приятной. Лишь глаза выдавали в нем прежнего бунтаря. Нагло и без всякого извинения они ощупали ее тело.

– Да, хорошо. Тебе что-нибудь нужно?

– Стакан воды со льдом, пожалуйста. Я хотел привезти с собой термос, но забыл.

Не пытаясь даже притвориться гостеприимной, Лора принесла ему воды со льдом.

– Спасибо. Пахнет чем-то очень вкусным, – сказал он, взяв у нее стакан и залпом выпив холодную воду.

– Бекон. Ой, кажется, горит! – Она кинулась к плите, выключила конфорку и взяла щипцами хрустящий бекон со сковородки.

– Я сегодня утром не успел поесть, – с сожалением сказал Джеймс от двери. Лора сжала зубы, понимая, что он напрашивается на завтрак. – Пожалуй, мне придется попозже съездить в город и купить пирожков. Правда, к тому времени они уже могут зачерстветь, ведь их начинают выпекать около четырех утра…

– Ну ладно, – простонала она, обернувшись. – Ты яйца как любишь?

Пейден широко улыбнулся и натянул рубашку, которую держал в руках.

– Я уж думал, что не дождусь приглашения. А яйца я буду есть в любом виде – как приготовишь.

– В холодильнике есть апельсиновый сок. Угощайся.

Ее руки дрожали, когда она разбивала еще порцию яиц в миску. Кусочек скорлупы упал туда, и ей пришлось вылавливать неуловимого и скользкого маленького демона кончиком пальца. Лора безжалостно взбила яйца в пену, выместив на них все свое раздражение и смятение.

По крайней мере он надел рубашку. Чуть раньше, прячась за шторой кухонного окна, она наблюдала, как на солнце его загар становится еще темнее, когда он согнулся над досками, которые менял на пирсе. Спина Джеймса была сплошной бронзовой массой крепких мускулов.

Взглянув на него сейчас, Лора заметила, что он оставил почти все пуговицы на рубашке расстегнутыми. От вида его груди слюнки текли больше, чем от восхитительных ароматов завтрака. Эта грудь – твердые мускулы и густая поросль мягких каштановых волос, в которых могли бы затеряться женские пальчики, – весьма способствовала пробуждению всяческих нескромных фантазий.

Лора подумала, что Джеймс надел старые, мягкие джинсы специально, чтобы подразнить ее. Они были запачканы маслом и краской, потерты в некоторых местах и очень неприлично обтягивали тело. Его пупок отчетливо виднелся над поясом джинсов, спущенных на самые бедра. А уж думать о чем-нибудь, что находится ниже его талии, Лора и вовсе не решалась. – Ты любишь их твердыми? Лора уронила лопаточку. – Что?

– Яйца в омлете. Я не люблю их мягкими.

– О да, конечно, твердыми.

Не дожидаясь ее просьбы, Пейден передал ей две тарелки, и она наполнила их воздушным омлетом, который рассеянно двигала по сковороде.

Когда все было поставлено на стол и кофе налит, они принялись за еду.

– Вкусно, – пробормотал Джеймс, проглотив кусочек омлета.

– Спасибо. У меня вошло в привычку готовить отцу завтрак каждое утро, еще до прихода Глэдис.

– А еще кому-нибудь?

Она вопросительно взглянула на него.

– Ты когда-нибудь готовила завтрак для другого мужчины? – Он отпил глоток кофе.

– Моя личная жизнь вас не касается, мистер Пейден, как я уже неоднократно указывала вам.

– Ты хорошо готовишь. И хорошо смотришься. – Зеленые глаза нагло и оценивающе скользнули по Лоре. – Из тебя получилась бы хорошая жена.

– Спасибо.

– Почему ты так и не вышла замуж?

– А ты почему не женился?

– А кто сказал, что я не женился? Она быстро взглянула на него: – Ты женат? – Нет.

Лора изо всех сил постаралась скрыть облегчение. Она не представляла, почему ее должен волновать брачный статус Пейдена – разве что ужасала мысль, что она целовалась с женатым мужчиной. Правда, это Джеймс целовал ее, а не наоборот. И тем не менее, как ни трудно было признаться в этом самой себе, ей нравилось, что он не женат.

– Но мы говорим не обо мне, а о тебе, – сказал Джеймс. – Расскажи-ка, почему такая красивая девушка, как ты, до сих пор не замужем?

– Я женщина, – чопорно заявила Лора. – И я не хотела выходить замуж.

– Гм-м… Нравилась свобода действий в выборе партнеров?

– Что-то в этом роде, – сказала она, закрывая тему.

– Извини, но я как-то не представляю тебя девушкой, у которой на уме только флирт.

– Женщиной, – вновь повторила она, делая ударение на слове. – И пожалуйста, не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом, кроме моих романов?

– Конечно, – ответил Джеймс, хитро улыбаясь. – Хочешь поговорить о моих? – Нет!

Ее категорический ответ только рассмешил Пейдена. Чтобы скрыть свое раздражение, она понесла тарелки к раковине.

– Прошу меня извинить, но у меня очень много дел.

– А почему бы не отдохнуть денек?

– Отдохнуть денек?

Джеймс подошел к раковине, и Лора, подняв голову, недоверчиво посмотрела на него:

– Я не могу. У меня миллион дел.

– А почему бы тебе не выйти на пирс и не составить мне компанию? – Он заправил прядь ее выбившихся волос под шарф, потом провел пальцем по ее щеке.

– Целый день сидеть на пирсе, на этом пекле, чтобы только смотреть, как ты работаешь? Нет уж, спасибо.

– Ты можешь позагорать. А чтобы все было по справедливости, я посмотрю, как ты загораешь. – Кончиком пальца он потеребил мочку ее уха.

– Нет, не получится.

– Или можешь поплавать. Тогда, когда я освобожусь, и я с тобой искупаюсь. Ну разве не заманчиво?

Это звучало опасно. Любая женщина, имеющая хотя бы крупицу здравого смысла, рядом с ним предпочла бы костюм из брони, а не купальник.

– Я же сказала тебе, что у меня работа. Ты собираешься путаться под ногами все следующие тридцать дней?

– Двадцать девять.

Лора сбросила его руку и отвернулась, рассердившись из-за бестактного напоминания о том, что менее чем через месяц ей придется навсегда покинуть родной дом.

– Послушай, извини. – Взяв ее за плечи, он повернул Лору лицом к себе. – Я не должен был говорить этого. Это нехорошо.

Ее плечи уныло обмякли, и она совсем упала духом.

– А почему бы и не говорить? Все равно от этого никуда не уйдешь.

Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга, затем глаза Джеймса скользнули вверх, на ее макушку.

– А зачем шарф? Что у тебя сегодня за работа?

– Мне нужно переписать всю мебель для аукциона. – Для аукциона? Она мрачно кивнула. – Все?

– Почти все. Может, мне удастся оставить что-нибудь самое дорогое для меня, но я собираюсь продать как можно больше.

Отворачиваясь, Пейден пробормотал что-то себе под нос. Лоре показалось, что он произнес имя ее отца и еще какое-то грубое ругательство, но она не совсем уловила связь между ними.

Джеймс вышел из кухни. Удивившись, Лора последовала за ним через столовую и обнаружила его в прихожей. Уперев руки в бока и покусывая нижнюю губу, он задумчиво смотрел в сторону гостиной.

– Послушай, – сказал он, – вместо того чтобы проводить аукцион, ты могла бы продать всю обстановку мне.

– Я… – На мгновение Лора растерялась и не могла произнести ни слова. – Ты не спрашивал о мебели.

– Вот я и спрашиваю сейчас. Мне нужно было подумать об этом раньше. Где я найду мебель, которая подходила бы к дому лучше, чем та, что уже стоит здесь? И даже если бы я ее и нашел, потребовалось бы черт знает сколько времени и сил. А результат все равно был бы хуже.

– Это так, только…

– Деньгами я тебя не обижу. Если хочешь, мы будем оценивать каждый предмет отдельно.

Адвокат объяснил Лоре, что она получит больше денег, продавая отдельно каждую вещь на аукционе, нежели оптом одному покупателю.

– Согласна, – сказала она, внезапно приняв решение. Хотя она и уедет отсюда, ей будет спокойнее оттого, что Индиго-плейс сохранится в своем нынешнем виде.

– Хорошо. – Джеймс энергично потер руки. – С чего начнем?

– Что, сейчас?

– А почему нет? Ты ведь все равно собиралась заняться этим сегодня, так ведь?

– Да, но… – Чтобы составить подробный список всего имущества, уйдут часы, даже дни. И все это время ей придется провести в компании Джеймса Пейдена. – А как же пирс?

– Этим я смогу заняться в любое время.

– Тебе нет необходимости возиться со списком самому, – сказала Лора. Эта мысль только что пришла ей в голову. – Я составлю список и везде укажу ту цену, которую считаю разумной. А ты сможешь посмотреть всю эту опись, когда я закончу. Тогда и поторгуемся, если понадобится.

Джеймс окинул ее неторопливым и вызывающим взглядом с головы до ног. – А откуда я знаю, что тебе можно доверять? – Что?!

– Я разбогател не тем, что покупал кота в мешке.

– Кота…

– Нет, – сказал Пейден, не обращая внимания на душивший ее гнев, – мне будет гораздо спокойнее, если мы составим список вместе.

– Ты сомневаешься в моей порядочности? – спросила Лора, не веря своим ушам. – Да ведь это тебя застукали, когда ты таскал печенье из школьного буфета, не меня.

– Ты помнишь это?

– Еще бы.

– Я не таскал печенье. Дама, раздававшая десерт, украдкой совала его мне. Просто она не призналась в этом.

– Я не верю тебе.

Он лениво улыбнулся:

– Поверила бы, если бы знала, что дама получала взамен.

И вот тут-то Лора поверила. Ее щеки залил яркий румянец. Чтобы вновь вернуться к предмету их разговора, она сказала:

– Я предельно честна.

– Ну тогда ты не будешь возражать, если я буду заглядывать тебе через плечо, пока ты составляешь список.

Лора глубоко вдохнула, затем медленно и раздраженно выдохнула:

– Я возьму блокнот и два карандаша. Она сердито зашагала к секретеру эпохи королевы Анны, стоявшему в гостиной.

– А перерыв на ленч нам не положен?

Лора отложила блокнот и сурово посмотрела на своего добровольного помощника:

– Ты завтракал.

– Ага, часов пять назад. Я проголодался.

Он смотрел на ее рот. Лора смущенно отодвинулась подальше от него. Ее собственный желудок свело спазмом, и совсем не от голода.

Они начали составлять опись со столовой. Записав все предметы мебели, они занялись фарфором и серебром. Это был трудоемкий процесс, требовавший много времени, а Джеймс тормозил работу шутками и болтовней. Он проявил немалый интерес к тем событиям, что произошли в ее жизни за десять лет со времени их последней встречи.

– Мне нужно чем-то подкрепиться, – жалобно сказал он.

– Что ты предлагаешь? – Когда Лора взглянула на него, она тут же пожалела о своих словах. Судя по выражению его лица, еда была лишь одним из вариантов.

– Из еды? – спросил он.

– Конечно, из еды.

– Пикник.

– Пикник?

– Оставайся тут. – Джеймс оттолкнулся от стула, на котором сидел верхом, положив подбородок на спинку. – Я чего-нибудь наскребу и принесу.

– А ты что, мне уже доверяешь? – спросила Лора, с притворной невинностью хлопая ресницами.

– Примерно так же, как и ты мне, – ответил он через плечо, неторопливо выходя из комнаты. Лора скорчила ему гримасу, но он ее не увидел.

Джеймс вернулся через несколько минут с подносом, на котором были фрукты, сыр, несколько сортов крекеров и два высоких стакана чая со льдом. Он поставил поднос на пол у широкого окна и сел рядом с ним.

– Иди сюда.

– Ты и правда имел в виду пикник, да?

– Ага, только еще лучше. Никаких муравьев.

– Летом мама, папа и я обычно устраивали пикники по воскресеньям, – задумчиво произнесла Лора, садясь рядом с ним и опираясь о подоконник.

Он намазал крекер мягким сыром и передал его Лоре.

– Никто никогда не слышал, чтобы Пейдены устраивали воскресные пикники. – Джеймс говорил без всякой озлобленности. – Наверное, сейчас я наверстываю то, что упустил в детстве.

Лора покусывала крекер, сожалея, что необдуманно затронула тему семьи. Теперь неизбежны сравнения их общественного положения. Лора признавала, что родилась, как говорится, с серебряной ложкой во рту.

Было просто удивительно, что Джеймс не ненавидит ее. Или ненавидит? Поэтому ему нужен ее дом? Знает ли он, что продажа дома именно ему станет для нее самой горькой пилюлей? Может, он наказывает мисс Лору Нолан за то, что она олицетворяет тех, кто презирал его?

– Я уверена, что твоя мать рада, что теперь вы можете вместе устраивать пикники, да?

Искоса взглянув на него, Лора увидела, как напряглась его челюсть.

– Понятия не имею. – Ты не видел ее? – Нет. – Совсем? – Да.

– Она знает, что ты вернулся? Он пожал плечами:

– Может, эти слухи дошли до нее.

Лора была несколько разочарована в нем из-за того, что он не повидал мать. Когда она последний раз видела миссис Пейден, та, конечно, была одета лучше, чем много лет назад, но по-прежнему выглядела такой же утомленной, одинокой и печальной, какой ее всегда помнила Лора. Как он может так бессердечно игнорировать единственного родного человека?

Внезапно Джеймс протянул вперед руку и сорвал шарф с головы Лоры, отчего ее чуть выгоревшие на солнце волосы рассыпались по плечам.

– Вот так-то лучше.

– Зачем ты это сделал? – спросила она раздраженно.

– А зачем ты замотала голову этой штуковиной? – выпалил он в ответ.

– Я хотела…

– Ты хотела выглядеть как можно менее привлекательной.

– Какой абсурд! С какой стати мне это делать?

– Чтобы я не жаждал твоего тела.

От неожиданности Лора так резко закрыла рот, что даже зубы лязгнули.

– Ведь так? – Джеймс как ни в чем не бывало с хрустом откусил кусок яблока. Прошло несколько мгновений, но она так и не нашлась что ответить. – Что, язык проглотила?

– Никогда не слышала ничего более нелепого. Пейден хохотнул низким и глубоким смехом:

– Я вижу тебя насквозь, мисс Лора. Ты прозрачна, как та ночная рубашка, что была на тебе вчера утром. Ты надеялась, что я забуду, какой ты была восхитительной?

– Жаль, что ты не забыл об этом.

– Очень маловероятно. Я надолго запомню, как ты выглядишь, только что проснувшись. – Ничуть не смущаясь, он посмотрел на ее грудь. – Как все выглядит.

– Все, я сыта. – Лора положила кусок сыра обратно на поднос.

Джеймс мгновенно протянул руку и схватил ее за запястье, прежде чем она успела встать.

– Я еще не закончил.

– А я больше не хочу.

– Куда ты направляешься?

– Снова работать.

– Останься со мной.

– Не хочу. – Боишься? – Что?

– Ты слышала меня.

– Конечно, не боюсь.

– Раньше боялась. Ты по-прежнему все тот же маленький испуганный кролик, Лора?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Кого ты боишься: именно меня или вообще всех мужчин в целом?

– Я никого не боюсь. И уж конечно, не тебя.

– Вот и хорошо. Тогда ты останешься здесь со мной, пока я доем мой ленч, – ласково сказал Джеймс, отпуская ее руку. Вытянувшись на боку, он подпер щеку рукой. Продолжая жевать, он в то же время не спускал глаз с Лоры. Этот взгляд, точно так же как стальная хватка несколькими мгновениями раньше, словно парализовал ее, не позволяя сдвинуться с места. Да она и не собиралась унизить себя, отодвинувшись от Пейдена именно сейчас.

Внешне Лора казалась хладнокровной и слегка высокомерной, но внутри у нее все кипело.

– Почему ты считаешь, что я боюсь тебя? – спросила она, не удержавшись.

– Потому что либо причина в этом, либо ты просто сноб.

– Почему ты это говоришь?

– Потому что ты всегда убегала, как только я приближался.

– Ты был неприятным типом. И на мой взгляд, таковым и остался.

Это развеселило Джеймса, и он громко рассмеялся:

– Черт побери, ты мне нравишься! Всегда нравилась.

– Но ты совсем не знал меня.

– Да, но мне нравилось то немногое, что было известно. Застенчивая, благонравная маленькая мисс Лора Нолан может показать острое жало, если ее вывести из себя. – Кончиками пальцев он провел по ее руке. – Мне всегда хотелось узнать, как далеко я могу зайти с тобой.

– Ты и узнал в тот вечер, когда привез меня домой на мотоцикле. Когда я не разрешила тебе меня целовать, ты сказал, что я бесчувственная.

Взгляд Джеймса замер на ее губах.

– То было тогда. Сейчас совсем другое. – Он проник рукой в ее рукав и погладил изгиб локтя. – Что нужно, чтобы ты заполыхала?

Она отдернула руку и отодвинулась подальше, чтобы он не мог дотронуться до нее. Лора и не знала, что внутренняя поверхность локтя такая сверхчувствительная.

– Кстати, об огне, – не к месту заметила она. – Я однажды видела тебя в гонке по телевидению. Твоя машина перевернулась и загорелась.

Пейден ухмыльнулся тому, как ловко она переменила тему, но не стал это комментировать.

– Тебе придется быть более конкретной. Такое случалось несколько раз.

– У тебя были серьезные травмы?

– Никаких обширных повреждений.

– А тебе когда-нибудь было страшно?

– Нет. – Он засунул в рот еще один крекер.

– Никогда?

Он покачал головой:

– Волнение – было. Может, возбуждение, но страха – никогда. Когда тебе все равно, жить или умереть, то бояться-то особенно нечего.

Лора безмолвно смотрела на Джеймса, как бы взвешивая его искренность. Эти глаза, устремленные на нее, были требовательными и правдивыми. Он не шутил. Он действительно так думал.

– И тебе было все равно?

– Да, на протяжении нескольких лет.

– Но сейчас это тебе уже не безразлично?

– Теперь да.

У него, похоже, не было желания объяснять свои слова, и Лора не стала настаивать.

– Насколько я понимаю, ты был очень хорошим автогонщиком. Должно быть, это приносило тебе наслаждение.

– Я обожал гонки.

– С чем это можно сравнить?

– С сексом. – Джеймс усмехнулся, увидев ее удивленное выражение. Откинувшись на спину, он заложил руки за голову и, глядя в потолок, продолжал говорить: – Вся эта огромная мощь постепенно нарастает, пока все вокруг тебя не начинает дрожать. Жар. Выбросы двигателя. Трение. Затем наступает минута, то мгновений, когда должен отдать все, что в тебе есть. Тебе все равно, что там, по ту сторону от финишной черты: сейчас ты готов рискнуть чем угодно, чтобы оказаться там. Ты выжимаешь педаль газа до упора и даешь машине волю. У тебя нет выбора. Так же, как и в самый пик любовной страсти.

Когда он замолчал, тишина казалась осязаемой. Очень медленно Джеймс повернул голову и посмотрел на Лору. Ее глаза затуманились. Эти колдовские слова, произнесенные хриплым голосом, потрясли ее.

Чуть подвинувшись, он положил руку на ее бедро и слегка сжал его:

– Понимаешь, что я имею в виду?

– Думаю, да.

Одним плавным движением он вновь сел. Он был так близко. Зеленые глаза манили ее, приглашая раствориться в них.

Искушение было велико. Притягательность Джеймса Пейдена – юноши была ничем по сравнению с его нынешним магнетизмом. Лора ощущала силу его чар, когда еще была школьницей, только тогда не осознавала, что же ее притягивает в этом человеке. Теперь она понимала. Это были страсть, вожделение. Окружавшая его постоянно аура опасности, мрачное выражение его лица обещали еще непознанное наслаждение – если женщина была достаточно смела, чтобы познать его, рискнув последствиями.

Расплата за подобное безрассудство была, как правило, очень высока. Лора знала множество девушек, которые на протяжении многих лет пытались избавиться от той репутации, что помог им заработать Джеймс Пейден. Она что, совсем обезумела? Почему она сидит тут и обсуждает с таким человеком вопросы сексуального наслаждения?

С трудом сбрасывая оцепенение, Лора встала и нашла в себе силы сказать:

– Думаю, нам нужно вернуться к работе. Джеймс поднялся вместе с ней и обхватил ее запястья твердыми цепкими пальцами:

– Ты уверена? Как это там говорят: много работы и никаких удовольствий. – Его губы слегка коснулись ее щеки. – Я бы с наслаждением отдохнул с тобой.

Лора высвободила руки.

– Я думала, ты здесь, чтобы работать. Если не хочешь, можешь уходить. А я занята.

Она отвернулась, но успела все же заметить предательскую ухмылку, появившуюся на его задумчивом лице. Ее отповедь совсем не смутила Пейдена, а только позабавила.

Работа заняла у них три дня. Три дня, проведенные почти исключительно в компании друг друга. На следующее после их пикника утро Джеймс приехал с пакетами продуктов, объяснив бурно протестовавшей Лоре, что раз он собирается есть вместе с ней, то будет привозить часть продуктов.

Лора не хотела ничего делить с этим типом – ни время, ни еду, ни место. Но ничего не могла поделать с таким его поведением, как и с тем, что он старался коснуться ее, причем весьма часто.

Джеймс все время изобретал причины, чтобы любым способом дотронуться до нее. Ведь по правде говоря, просто невозможно, чтобы человек, особенно такой подвижный, как он, был настолько неуклюжим. Часто он спотыкался, как незадачливый комик. Чтобы не упасть, он крепко хватался за Лору и прижимал к себе.

И она знала, что вовсе не обычная, с таким трудом дававшаяся ему воспитанность обязывает Джеймса помогать ей сойти с лестницы, или же пройти через дверь, или обойти препятствие на пути. Но тем не менее Пейден все время проявлял учтивость. Но больше всего Лору беспокоило то, что ей нравится чувствовать его руки.

За эти три дня он стал нравиться ей все больше и больше – так, как она раньше никогда не могла и представить себе. Он был забавный рассказчик и еще более удивительный слушатель. Он постоянно побуждал Лору рассказывать истории об Индиго-плейс, которые она слушала еще на коленях у бабушки. Поразительно, но его по-настоящему интересовала история этого дома. Лора обнаружила у Джеймса острое, довольно язвительное чувство юмора и поняла, что при этом он не лишен сентиментальности.

При составлении описи предметов обстановки парадных апартаментов им много раз попадались фамильные портреты нескольких поколений Ноланов в серебряных рамках. Лора тщательно отмечала их в блокноте.

Через несколько минут Джеймс взял у нее блокнот и вычеркнул их из списка.

– Что ты делаешь? – спросила Лора, когда он без слов отдал ей блокнот.

– Эти фотографии много для тебя значат, ведь так?

– Я могу вынуть фотографии.

– Но ведь рамки были сделаны специально для них. Оставь себе рамки. Подарок от меня.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Джеймс взял одну из рамок и посмотрел на фотографию в ней: – Кто это?

– Бабушка и дедушка со стороны отца. Фрэнклин и Мейдел Нолан. – Лора почувствовала огромную нежность к Пейдену, глядя, как он рассматривает старую фотографию. – Джеймс, ты сказал мне на днях, что даже не знал имени своего деда. Это правда?

Он поставил одну рамку и взял другую.

– Со стороны моего старикана – да, не знал. Дедушка мой был ублюдок, и не только в буквальном смысле этого слова. Пейден – это девичья фамилия моей бабушки. Она умерла, когда отец еще был ребенком, во время депрессии. Это все, что мне известно.

Лора не смогла найти те слова сочувствия, которые бы не звучали банально, поэтому промолчала. Джеймс взял еще одну фотографию и улыбнулся:

– Это ты?

Она наклонилась через его руку, чтобы посмотреть на фотографию.

– Да, это я. Тощая и беззубая. Дед тогда только что повесил мне качели на большом виргинском дубе.

– Те, что все еще там висят?

– Да. Мама тогда побежала в дом за фотоаппаратом. Я рада, что она решила снять нас вместе. Наверное, это единственная… В чем дело? – спросила вдруг Лора, когда случайно взглянула на своего внимательного собеседника. Он пристально смотрел на нее.

– Я просто подумал о том, какой ты была прелестной малышкой.

– Да что ты, наоборот: я выглядела ужасно. Посмотри на эти хвосты. – Она засмеялась, указывая на фотографию. – И коленки у меня были вечно в ссадинах.

Джеймс вновь посмотрел на фотографию и засмеялся:

– Да, теперь я вижу, что ты тут немного тощая. Наверное, мне просто нравятся маленькие девочки, как бы они ни выглядели.

– И большие тоже.

Он выразительно посмотрел на ее грудь, касавшуюся его твердой руки, и только после этого взглянул ей в глаза и ответил:

– Да, большие девочки мне тоже симпатичны. Лора попятилась от него. Краска бросилась ей в лицо.

– Когда мы сделаем опись еще вот здесь, работа будет завершена.

Они проработали еще час, прежде чем управились со столь утомительной задачей. Лора повела Пейдена вниз.

– Если ты не возражаешь, я еще раз посмотрю на пирс, прежде чем уеду. Хочу уточнить, сколько досок мне еще понадобится.

– Хорошо. А пока ты делаешь это, я суммирую эти цифры на калькуляторе. – Она показала на блокнот с длинным списком. – Я хочу утрясти это как можно быстрее.

– Скажи мне сумму сегодня к вечеру, и утром я привезу тебе чек.

Лора прошла в кабинет отца и несколько раз проверила сумму на калькуляторе, пока окончательно не удостоверилась в правильности цифр. Сумма оказалась внушительной. Этих денег вполне хватит на уплату ее долгов. Она надеялась, что еще кое-что останется, если только Джеймс сильно не урежет ее.

Когда он вернулся после осмотра пирса, Лора, нервничая, приготовилась вручить ему результат своих вычислений.

Увидев, что новый хозяин дома идет через двор, она вышла на крыльцо и приготовилась к спору. Однако Джеймс едва взглянул на список, который она так старательно проверяла и перепроверяла.

– Отлично. – Он свернул листок и положил его в нагрудный карман рубашки.

Лора чувствовала себя так, словно ее лишили законной победы. – Отлично? Это все, что ты можешь сказать? – Да.

Она указала на его карман:

– Но ты даже не проверил список.

– Я доверяю тебе. Я просто шутил, когда говорил, что не доверяю. – Он потрепал ее по подбородку. – Я куплю все за полную стоимость, но ты можешь оставить то, что хочешь, себе на память.

– Подожди секунду! – воскликнула Лора, когда он повернулся и стал спускаться по широкой лестнице крыльца. – Если ты собирался купить все, то зачем же мы столько дней описывали каждый предмет под этой крышей? И зачем вообще тебе понадобилось, чтобы я делала этот чертов список цен?

Джеймс прислонился плечом к колонне и сложил руки на груди.

– Ты уверена, что действительно хочешь узнать это?

Нет, ей совершенно не хотелось знать истинную причину – тем более когда он улыбался такой похотливой улыбкой и его затуманенные глаза так много обещали.

– Это была бесполезная трата времени, – сердито пробормотала она.

– А вот с этим я не согласен, мисс Лора. Теперь я знаю, где что находится – вплоть до елочных игрушек. Я знаю все истории о доме, которые иначе никогда бы не узнал. И, – подчеркнул он, – я хорошо провел время. – Ну а я – нет. Я могла бы заняться… – Чем?

Лора судорожно пыталась придумать, чем бы могла заняться.

– Ну чем-нибудь. Думаю, что как продавец я сделала намного больше, чем мне положено, – так что прошу прощения, но вынуждена откланяться. – Она сердито направилась к парадной двери.

– Думаю, сейчас не самый подходящий момент, чтобы просить об одолжении?

Лора остановилась как вкопанная. Придав лицу высокомерное выражение, она медленно повернулась к Пейдену.

– Что? – холодно спросила она.

– Ты не против, если я привезу свою девочку посмотреть дом?

Несколько секунд Лора тупо смотрела на него. Если бы половицы крыльца выдернули у нее из-под ног – все равно падение не принесло бы ей такую боль, которую она испытывала сейчас.

– Твою девочку?

Джеймс оттолкнулся от колонны и улыбнулся:

– Да, мою девочку. Я зову ее Трикс. (Трикс – от англ, trick – фокус, трюк.) – Он подмигнул. – Она просто умирает от желания увидеть дом с того самого момента, как я купил его. И думаю, она должна взглянуть на него, прежде чем мы переедем.