Текст книги "Деловое соглашение"

5

Дороти представляла себе замок Труа-Шен, но старой почтовой открытке, которая стояла в гостиной на каминной полке, с тех пор как она себя помнила. Но, когда машина свернула с дороги и остановилась у дома, она поразилась его великолепием. Дороти привыкла к мысли, что у нее красивый дом, но он не шел ни в какое сравнение с этим сказочным замком, с его изящными башенками и изысканными витражами окон… Теперь понятно, почему Анри не горит желанием унаследовать поместье Грантов!

– Не волнуйся! – сказал Анри, истолковав ее молчание по-своему. – Слушайся меня, и все будет хорошо.

Дороти молча кивнула, вылезла из машины и пошла вслед за Анри по шуршавшему под ногами гравию к высокому каменному крыльцу с массивной дубовой дверью.

Дверь отворил пожилой слуга.

– Пьер работает у нас с тех пор, как я себя помню, – шепнул ей Анри.

Увидев хозяина, Пьер засиял улыбкой, отчего его лицо утонуло в лучиках морщин и стало похожим на печеное яблоко.

Один – ноль в пользу Анри, с одобрением подумала Дороти, заметив неподдельную радость слуги.

– Мадам Ромье скоро подойдет, – сообщил тот. – Велено проводить мадемуазель в комнату для гостей.

– Спасибо, Пьер я сам провожу. – И Анри повел Дороти через огромный холл с коврами на каменном полу и гобеленами на стенах к парадной лестнице.

На площадке коридор разветвлялся, и Анри повел Дороти по восточному крылу в комнату для гостей, выходившую окнами в сад.

– Надеюсь, тебе будет здесь удобно, – сказал он, пропуская ее вперед.

Дороти вошла и ахнула при виде роскошной мебели, пушистого ковра на полу и сияющих хрустальными подвесками люстр и бра.

– Вот это хоромы! – щебетала она, бегая из спальни в ванную. – Обалдеть! Ни фига себе! Ванна в полу! Я такие только по ящику видела… А разве в замках бывают ванны?

– Я установил ее пару лет назад, – объяснил Анри.

– Поди, отвалили страшные бабки! – Она завистливо вздохнула. – И где вы только их берете?

– Дотти, у тебя сложилось превратное впечатление. Я же говорил: я много работаю. И как видишь, небезуспешно.

– Выходит, богатая жена вам ни к чему?

– Этого я не говорил.

– Но ведь вы отказали леди Дороти…

– Дотти, если мне не изменяет память, ты сама говорила, что это я ей не понравился.

– Как знать, может, познакомься леди Ди с вами поближе, она бы и передумала… – Дороти покосилась на Анри.

– Давай сменим тему! Сейчас мне не до леди Ди. Лучше подумаем, как убедить маму, что я влюблен в тебя без памяти.

– Не извольте беспокоиться! – Дороти закружила по комнате. – Уж я расстараюсь! Даже не верится: я в настоящем французском замке! Вот бы на меня посмотрели слуги Грантов…

– Забудь о Грантах! Дотти, сейчас ты моя невеста. – Анри замолк и потряс головой, словно сама мысль показалась ему совершенно абсурдной.

– Что с вами? – с участием спросила она. – Голова болит?

– Идет кругом! Как подумаю, во что ввязался… – Он вздохнул. – Раньше мне казалось, у нас все получится, а теперь…

– Думаете, из нашей затеи ни хрена не выгорит?

– Ничего не получится, – терпеливо поправил он ее. – Нет, Дотти, должно получиться. Только следи за своей речью, ладно? И вообще, больше помалкивай. – Он подошел к двери. – Пойду, подготовлю мать.

– Вас послушать, так я пугало, какое…

– Не в этом дело! Просто не хочется ее обманывать. – Он снова вздохнул, отгоняя неприятную мысль. – Итак, Дотти, встречаемся через полчаса в гостиной. И вот еще что: зови меня на «ты». Договорились?

– Ага. Мне переодеться?

– Не надо.

Дороти оглядела себя.

– И правда, какая разница? Эти ваши шмотки… Даром что дорогие, а так… ну просто не на что смотреть!

– Ах ты, неблагодарная дрянь! – Анри выскочил, грохнув дверью.

Дороти рассмеялась и подошла к зеркалу. Внезапно ей пришло в голову, а вдруг мадам Ромье узнает ее, ведь женщины намного интуитивнее мужчин… Хотя вряд ли, она видела ее только в детстве. Дороти нахмурилась. Впервые вся эта затея перестала ей нравиться.

В дверь негромко постучали. Дороти отошла от зеркала и открыла. У порога стояла женщина средних лет с седыми волосами и выразительными карими глазами. Она смотрела на Дороти с такой прямотой, что та сразу насторожилась. Мадам Ромье! Благодаря высоким каблукам и пышной прическе она казалась статной; держалась просто, но с достоинством.

– Добрый день! Вы Дотти? – спросила она на английском с легким акцентом.

– Да, это я. Добрый день! – Дороти сразу прониклась симпатией к женщине, которую смутно помнила с детства. – А вы… – она запнулась, – вы мама Анри?

– Совершенно верно. Анри хотел познакомить нас сам, а я подумала, хорошо бы для начала нам с вами немного поболтать.

Дороти посторонилась. Мадам Ромье вошла и села в кресло, а Дороти пристроилась на стуле у туалетного столика.

– Когда Анри на днях позвонил и сказал, что помолвлен, я очень удивилась. Раньше он никогда не говорил о вас, и я… и подумать не могла, что он может вот так сразу серьезно увлечься.

– Да, все вышло как-то сразу… – Дороти старалась говорить как можно меньше, чтобы не сказать что-либо вразрез версии Анри. – Вы же знаете, какие мужчины! Терпеть не могут, когда попадаются на крючок!

– А вы, Дотти, несомненно, произвели большое впечатление на моего сына. – Мадам Ромье улыбнулась. – Никогда не слышала, чтобы Анри говорил о женщине с такой нежностью.

– Правда? А что он сказал?

– Что вы красивая, неиспорченная, очень смешливая… и что он вас любит. – Она нервно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла. – Теперь я понимаю, почему он так увлекся. Вы действительно очень красивая.

Повисла пауза. Дороти стало так стыдно, что она морочит голову этой милой женщине, что она чуть было, не призналась во всем, но тут мадам Ромье заметила:

– Анри сказал, что вы потеряли родителей и у вас нет никого из близких.

Вот, значит, как? Дороти вспомнила душераздирающую историю о матери с тремя детьми, брошенной отцом, об алкоголике-отчиме, который всех их нещадно бил, и все ее благие намерения разом улетучились. Значит, простая рабочая семья для Анри Ромье не подходит?! Отлично! Он заплатит за это!

– Простите меня за бестактность! – заволновалась хозяйка дома, заметив, что Дороти нахмурилась.

– Да нет, все в порядке. Я привыкла жить одна. – Она взбила волосы. – Я понимаю, вам не по душе, что Анри выбрал меня… Думаете, я ему не пара. – Она подняла глаза. – Но я не тупая… И постараюсь стать ему хорошей женой.

– Не сомневаюсь. Как я поняла, вы выросли в деревне и с детства работали… в поместье.

– Да, я была горничной. Чего ходить вокруг да около?! Я прислуга. И не стыжусь этого.

– Вы меня не так поняли! Честным трудом можно только гордиться. – Мадам Ромье улыбнулась. – Знаете, Дотти, а ведь прапрадедушка Анри был уличным торговцем.

– Да ну! И как же он вышел в люди?

– Убежал с дочкой богатого землевладельца!

– Ну и хват! – Дороти хохотнула. – А вам, поди, жаль, что Анри не последовал его примеру… Уж у кого-кого, а у леди Ди водятся деньжата!

– Как, вы о ней знаете?

– Слыхала краем уха, – нашлась Дороти. – Да и Анри как-то раз сказал, что вы очень хотели, чтобы он на ней женился.

– Хотела. Только все это в прошлом. Сын любит вас, и я рада видеть вас в своем доме.

– Вы очень добры ко мне.

– Было бы неразумно с моей стороны вести себя иначе.

Дороти не могла не восхищаться умом и тактом, с которыми мадам Ромье принимала явно неприятную для нее ситуацию. Она не одобряла выбор сына, но вела себя дипломатично, не желая вызвать его отчуждение. Дороти представила, как бы поступили на месте мадам Ромье ее родители, и усомнилась в том, что они проявили бы столь завидные мудрость и долготерпение.

– Здорово, что мы с вами поладили! – сказала Дороти. – Вот увидите, вам не будет за меня стыдно.

– Конечно, нет! Даже не думайте об этом. Главное, будьте самой собой, моя дорогая, и со временем во всем разберетесь.

– Или совсем запутаюсь.

Мадам Ромье усмехнулась и, встав с кресла, направилась к двери.

– Ну, мне пора. Пойду к Анри, а то он не знает, где я.

– А вы скажете ему, что мы уже познакомились?

– Конечно. У нас с сыном друг от друга секретов нет.

Это вы так думаете! – улыбнулась про себя Дороти. Ну и достанется же Анри на орехи от мамочки, когда все раскроется!..

Оставшись одна, она села на кровать и задумалась. Узнав мадам Ромье, она утратила к Анри всякое уважение. У него такая умная, чуткая мать, а он боится откровенно признаться, что не намерен жениться на той, которую не любит. И чем больше она думала об этом, тем невероятнее казалась вся его нелепая затея.

Взглянув на часы, Дороти поднялась, подошла к зеркалу, взбила еще разок свою немыслимую прическу и отправилась вниз. В холле она остановилась. Интересно, которая из дверей ведет в гостиную? Постучала в ближайшую. Не услышав ответа, вошла и оказалась в библиотеке.

У нее оставалось в запасе еще десять минут, и она решила заняться любимым делом – полистать книги. Взяв первую наугад и обнаружив, что это французский перевод стихов ее любимого Редьярда Киплинга, Дороти примостилась на широкий подоконник за тяжелую бархатную портьеру и так увлеклась, что забыла о времени.

Она не заметила, как в комнату вошли, и, только услышав голос мадам Ромье, поняла всю неловкость своего положения.

– Не спорю, Анри, Дотти милая девушка, но не пройдет и полугода, как она надоест тебе до смерти.

– Ошибаешься! Дотти не только красивая, но и способная. И у нее своеобразное чувство юмора… Мама, пойми, это не блажь! Дотти давно мне нравится.

– Давно? А я узнаю об этом по телефону?! Анри, ну разве так можно?! Я бы не стала настаивать на знакомстве с Дороти. Кстати сказать, она на самом деле такая страшная, как ты живописал?

– Не то слово!

Слушая рассказ Анри о жутком видении в окне, Дороти еле сдерживала смех, удивляясь, как легко он попался в расставленную ею ловушку. Впрочем, сам виноват – заранее был настроен на худшее!

– Бедное дитя! – посочувствовала мадам Ромье. – Девушка с такой невзрачной внешностью…

– Невзрачной? – возмутился Анри. – Я бы сказал, пугающей!

– Что поделаешь! – вздохнула мать. Судя по упавшему голосу, она смирилась с крахом своих надежд. – Только Дотти все равно тебе не подходит. Твой образ жизни вне ее понимания. Она живой человек, а не красивая игрушка. Поверь моему опыту, ты можешь сделать ее, сам того не желая, очень несчастной.

Последовала напряженная пауза. Дороти надеялась, что Анри молчит из чувства вины. Ну конечно! Теперь, когда мадам Ромье смирилась с тем, что он не собирается жениться на Дороти Грант, он просто обязан во всем признаться. Вот и прекрасно! Тогда и она во всем признается. Но Анри сказал:

– Мама, пойми, я люблю Дотти и хочу на ней жениться. Давай не будем больше обсуждать эту тему, хорошо? Лучше пойдем к ней!

– Ну ладно. – Элен тяжко вздохнула. – В конце концов, это твоя жизнь. Поступай, как знаешь…

– Мамуля, ты у меня прелесть!

Дверь затворилась, и Дороти выбралась из своего укрытия. Какой лицемер! А какой трус! Ну, раз так, придется насолить ему как следует! Дороти быстро поднялась к себе и встала перед зеркалом. В туалетах, купленных Анри, она выглядела как настоящая дама, а одежду Дотти отправили в мусорный ящик… Что делать? Испортить то, что есть.

Расстегнув красную блузку до талии, Дороти стянула ее широким зеленым поясом от другого платья. Этого ей показалось мало, и она маникюрными ножницами разрезала юбку по боковому шву чуть ли не до бедра. Неплохо для начала… У Анри глаза на лоб полезут!

Потом занялась прической. Зачесав волосы наверх, перехватила их красной ленточкой с воротника блузки. Отлично! Ну чем не официантка из дешевой забегаловки? Вытащила из сумки флакон духов, открыла и щедро брызнула себе за уши – божественный аромат! Потом брызнула еще и еще – пока ее саму не замутило.

Вполне довольная собой, она поспешила вниз.

Убийственный взгляд, которым наградил ее Анри, когда она впорхнула в гостиную, не произвел на нее должного впечатления. Но, заметив наморщенный нос Элен, Дороти почувствовала себя виноватой и решила компенсировать свой шокирующий вид мягкостью манер.

– Надеюсь, я не опоздала? – спросила она в воздух.

– Ну что вы! – любезно отозвалась хозяйка. – Дотти, будете кофе? Или предпочитаете чай?

– Нет, лучше кофе. Спасибо. Я от него балдею.

Анри подошел к ней, чихнул и чуть не выронил из рук чашку. Дороти с интересом взирала, как он судорожно извлек из кармана носовой платок и зажал нос.

– Какого черта?! – прошептал он. – Ты что, опрокинула на себя весь флакон?

– Думаешь, многовато? – удивилась Дороти. – А мне в самый раз… Обалденный запах! Я брызгала, брызгала и все никак не могла остановиться.

Издав нечленораздельный звук, Анри подбежал к окну, распахнул ставни и несколько раз глубоко вдохнул.

– Извините, что так вышло! – обратилась Дороти к Элен. – А вам тоже нехорошо от этих духов?

– На мой вкус, у них несколько резковатый запах, Дотти. Духами надо пользоваться осторожно, по капельке… Чтобы создалось впечатление, будто это естественный аромат вашей кожи.

– А мне и невдомек! В другой раз так и сделаю. – Дороти покосилась на Анри. – Хочешь, я их смою? Сейчас пойду и…

– Потом! – оборвал ее он. – А заодно наденешь что-нибудь приличное.

– Анри! – Мадам Ромье с упреком взглянула на сына. – Не будь таким грубым.

– Просто я хотел сказать, что Дотти очень красивая и ей незачем наряжаться как… как… – И он замолчал, не сумев подобрать нужные слова.

Мадам Ромье пристально посмотрела на Дороти.

– Когда я увидела вас наверху, вы выглядели не столь… экстравагантно. Из чего я делаю вывод, что подобным образом вы пытаетесь что-то доказать моему сыну.

– Попали в самую точку! – Дороти в очередной раз поразилась проницательности этой женщины. – Пусть знает, будет меня доставать, сделаю все наоборот! Назло.

– Ну что, дорогой? Понятно?

– Яснее ясного! – Анри сел за стол и с обидой поджал губы. – Мама, может, займешься Дотти сама?

Мадам Ромье с лукавой улыбкой переглянулась с Дороти, и та снова пожалела, что не может быть самой собой. Вздохнув, села за стол и взяла с серебряного подноса крошечный эклер.

– Вкуснотища! – Она потянулась за вторым. – Обожаю сливочный крем!

– И при этом в прекрасной форме!? – заметила Элен. – Завидую. Вот что значит молодость! И никаким спортом заниматься не надо…

– Ну почему? Спорт я люблю. Плавание, верховая езда… – Дороти осеклась, но было уже поздно.

Анри расхохотался.

– Говоришь, плавание и верховая езда? Интересно! А я думал, ты занималась мытьем полов и вытиранием пыли.

– Занималась. А что, по-твоему, прислуга не может заниматься спортом?

– Верховой ездой?

– А у меня был дружок конюх, – на ходу врала Дороти.

– Дотти, вы любите плавать? У нас есть бассейн. Правда, конюшни нет. Анри в детстве сбросила лошадь, и с тех пор он к ним не подходит.

– Надо было сразу посадить его обратно, – авторитетным тоном заметила Дороти. – Привык бы как миленький!

– С сотрясением мозга? – нарочито спокойно уточнил Анри, и Дороти пришлось оставить последнее слово за ним.

– Анри, я хотела сказать, завтра у нас будет небольшая вечеринка. Хочу представить Дотти нашим близким друзьям.

– Это еще зачем?! – Анри вскочил, чуть не опрокинув изящный столик. – То есть я… я думал, пусть она сначала устроится и пообвыкнет…

– Боишься, распугаю всех гостей? Будто я пугало, какое, – обиделась Дороти.

Анри открыл рот достойно ответить, но в дверях появился Пьер с сообщением:

– Месье, вас к телефону.

Анри выразительно взглянул на Дороти – чтобы в его отсутствие не сболтнула чего лишнего – и вышел. Впрочем, волновался он напрасно: у Дороти не было ни малейшего желания расстраивать Элен Ромье. Она с безмятежным видом уплетала пирожные и попивала кофе.

– У вас красивые волосы, – заметила Элен. – И такого необычного цвета…

– Да нет, просто это лак такой, – объяснила Дороти, радуясь возможности хоть в чем-то быть откровенной. – А волосы у меня рыжие… Думаете, без лака будет лучше?

– Пожалуй. Хотя, если выбрать более строгий стиль одежды, цвет волос будет не так… бросаться в глаза.

Дороти молча кивнула. Жаль, нельзя признаться во всем Элен!.. Интересно, а что скажет Анри, когда все раскроется? Разозлится на нее за розыгрыш или посмеется вместе с ней? Хорошо, если они расстанутся друзьями…

Расстанутся? Друзьями? И только?! Дороти гнала и не могла отогнать неприятную мысль. Зачем забегать вперед? Ее пребывание здесь и без того обещает быть мучительным… Кто знает, что уготовила ей судьба? Дороти помрачнела. А ведь судьба здесь ни при чем! Сама заварила кашу…

6

На следующий вечер в летящем шифоновом платье оливкового цвета Дороти чинно вошла в гостиную, где ее с нетерпением ждали гости, чтобы, наконец, увидеть счастливицу, которой удалось заманить в брачные узы Анри Ромье.

Чуть раньше к ней в комнату заходила Элен и со свойственным ей тактом посоветовала, во что одеться.

– Дотти, только не подумайте, что я вмешиваюсь, но ведь вы сами сказали, что не прочь, если я помогу вам в выборе подходящего к случаю туалета?

– Буду премного вам благодарна. – Дороти открыла шкаф. – А то вдруг опять оплошаю…

– У вас прекрасный гардероб, – заметила мадам Ромье.

– Это Анри мне купил. И выбирал все сам… Он точно знает, как я должна выглядеть.

– Просто он хочет, чтобы одежда вас украшала. – Элен окинула Дороти взглядом. – Вы позволите дать вам совет?

– Конечно. Вы же мне добра хотите.

– На мой взгляд, вам следует изменить прическу. Хотите, пришлю вам свою горничную Жанетт? У нее золотые руки.

– Только с ножницами я ее и близко не подпущу!

– Ну что вы! А если вам не понравится, переделаете все по-своему.

– Вот здорово! – обрадовалась Дороти. – Спасибо вам. Вы такая душка!

Вспоминая эту сцену, Дороти шла по гостиной под прицелом любопытных глаз. Анри поспешил взять ее под руку, и она в душе усмехнулась. Пожалуй, стоит дать ему немного расслабиться, а то, того и гляди, наживет язву!

– Дотти, ты неотразима! – шепнул он. – Надеюсь, и поведение будет под стать?

Наконец-то! Дождалась комплимента, хотя и сомнительного! Вот за это он получит! Подведя! Анри к столику с напитками, где слуга в парадной униформе разливал шампанское, Дороти громко, на всю гостиную, спросила:

– Кто хочет бухнуть?

Анри побледнел от ужаса, но быстро нашелся и выдавил со смешком:

– Дотти у меня такая шутница!

Стиснув ее локоть, он обошел с ней гостиную и представил гостям. Судя по скорости передвижения, «жених» смертельно боялся, что Дотти успеет сказать что-то кроме «добрый вечер».

Наконец Анри усадил ее в укромном уголке, подальше от гостей, и ей пришлось признать, что он ловко выкрутился из затруднительного положения. Ну, ничего! Пусть не думает, что с ней так просто сладить. У нее еще кое-что припасено на десерт!

Появились новые гости. Элен пошла, поздороваться с ними, и Анри хотел было последовать ее примеру, но передумал: не рискнул оставить Дороти без присмотра. Она вскочила и, опередив его, ринулась к буфету, где были разложены закуски.

– Чего желаете, мадемуазель? – спросил ее жизнерадостный краснощекий мужчина на английском с заметным акцентом.

Дороти указала пальцем на хрустальную вазу с черной икрой и, наморщив носик, спросила:

– А это что еще за козявки?

Лицо у мужчины сделалось багровым.

– Да это же черная икра! Пища богов! – Зачерпнув серебряной ложечкой, он положил икру на тарелку, добавил тонкий ломтик поджаренного хлеба, завернутого, чтобы не остыл, в салфетку, и вручил ей.

Хихикнув, Дороти обмакнула палец в икру и, облизнув, громко заявила:

– Ну и дрянь! Живая соль, да еще и воняет рыбьим жиром!

По тяжелому дыханию над ухом она поняла, что Анри рядом, обернулась и, помахивая испачканным икрой пальцем, нежно спросила:

– Любимый, что же ты меня бросил? Хочешь лизнуть?

– Хочу. И пальчик, и всю ручку! – невозмутимым тоном ответил он и улыбнулся краснощекому гурману. – Мадемуазель Дотти неисправимая юмористка. Ее нельзя принимать всерьез.

Тот недоуменно покосился на юмористку и отошел, а Анри взял у Дороти тарелку и сладким тоном предложил:

– Хочешь, я за тобой поухаживаю, любовь моя?

– Хочу. А как?

– Удавлю на месте, – прошипел Анри.

Дороти не выдержала и, выпав из образа, от души расхохоталась. Анри подозрительно прищурился, а она, разозлившись на себя за оплошность, постаралась отвлечь его внимание. Толкнув Анри в бок, громко завопила:

– Смотри, кто к нам пришел! Мишель! – Искренне радуясь появлению хоть одного знакомого лица, она чуть ли не бегом направилась к нему навстречу. – Здорово, что вы пришли! Здесь скука смертная, а гости такие зануды, будто пропахли нафталином. Взять бы и вывесить на веревку проветриться!

– А вас нарисовать и поместить в рамку! – не сводя с нее восхищенного взгляда, сказал Мишель. – Дотти, вы просто картинка!

– Все дело в новой прическе. Я рада, что вам нравится.

Жанетт, взглянув на ее волосы, сразу предложила смыть лак, но Дороти приводить волосы в естественное состояние наотрез отказалась. Немало удивившись, Жанетт удовольствовалась тем, что гладко зачесала волосы, скрутила их в жгут и мастерски уложила на макушке узлом.

Как только за горничной закрылась дверь, Дороти, решив, что стильная строгая прическа яркой личности Дотти не подойдет, извлекла на висках прядки и завила локонами.

Мишель взял ее за локоть и подвел к канапе.

– А я не ждала вас раньше выходных, – сказала Дороти. – Какой приятный сюрприз!

– А для Анри, похоже, неприятный! – усмехнулся Мишель. – Он пепелит меня взглядом.

– Анри такой зануда! Не пойму, как вы дружите с этим типом.

– Дотти, вы не правы. Анри совсем не такой.

– Тогда почему он меня все время достает?

– Это все нервы. Ему неприятно обманывать мать.

– А кто его неволит? Взял бы, да и признался!

– Теперь уже поздно. Раз уж Анри влип в эту историю, то непременно доведет ее до конца.

– И вы туда же! Влип в историю… Неужто я такая ужасная?

Мишель улыбнулся.

– Лично я считаю, что вы прекрасная!

– Да вы никак заигрываете со мной?

– А вы против?

Дороти окинула Мишеля пристальным взглядом. В элегантном смокинге и нарядной белой рубашке он выглядел истинным франтом. Но тепло и сочувствие, исходившие от него, подсказали Дороти: перед ней не просто прожигатель жизни.

– Что же вы медлите с ответом? – поддразнил ее Мишель. – Я сгораю от нетерпения.

– Хочу понять, какой вы на самом деле.

– Время покажет. Дотти, считайте меня своим другом, хорошо?

– Хорошо.

– Ну а раз мы друзья, предлагаю перейти на «ты».

Дороти чувствовала, что нравится Мишелю, и прекрасно понимала, что случится, если он узнает, кто она на самом деле. Ну почему в жизни все так сложно! Спрашивается, чем плох Мишель? Всем хорош! Только оставляет ее совершенно равнодушной, не то, что один красавчик-брюнет с серыми глазами… Дороти ужаснулась своим мыслям. Неужели она влюбилась в этого зловредного типа?!

– Почему ты нахмурилась?

– Думаю о том, что будет.

– Дотти, у тебя все будет замечательно.

– Трех тысяч надолго не хватит.

– Трех тысяч франков?

– Нет, фунтов. Анри обещал мне их за эту работенку. Никак не решу, что с ними делать. – Дороти действительно не представляла, как бы распорядилась такими деньгами Дотти.

– Это немалые деньги. Надо положить их в банк или купить акции.

– Еще чего! Лучше махну в круиз. И словлю богатенького мужа! – Заметив, что Мишель приподнял бровь, обиженно буркнула: – Думаешь, мне слабо?

– Напротив. Думаю, ты можешь заполучить любого мужчину, какого только пожелаешь. – Мишель заглянул ей в глаза. – Дотти, мне бы хотелось познакомиться с тобой поближе. Обещай, что не пропадешь из виду, когда вы с Анри закончите игру.

– Да я пока что на Луну не собираюсь.

– А может, останешься в Париже?

– Это еще зачем?! Я не девушка для досуга, так что ничего такого не думай!

– Ничего такого я и не думаю. По-моему, ты очень милая и совсем не такая развязная, какой почему-то хочешь казаться.

Хорошо, что Анри не отличается проницательностью, порадовалась Дороти. Куда ему! Он слишком эгоцентричен. Если вдуматься, в нем нет ни одной привлекательной черты характера. Обернувшись, она увидела, что Анри разговаривает с какой-то худенькой блондинкой. Нет, внешне этот тип на редкость привлекателен! Но ведь серьезные отношения не могут основываться на голой физиологии. Этого мало. Боже праведный! Она снова думает все о том же – оценивает Анри как потенциального мужа! Нет, вся эта затея чистое безумие!

– Дотти, что с тобой? – Мишель погладил ее по ладони. – Ты меня слушаешь?

– Да, – солгала она. – И думаю над тем, что ты сказал.

– Вот и хорошо! Если вдруг решишь остаться в Париже, я найду тебе работу. Ты только скажи, что тебе больше по душе: быть моделью, секретаршей или еще кем-нибудь… Я тебе помогу. У меня есть кое-какие связи.

Вжившись в образ, Дороти уставилась на Мишеля и с ехидцей уточнила:

– Говоришь, буду работать? И кем же, к примеру? – Она хохотнула. – Хочешь затащить меня в койку? Так прямо бы и сказал! А то распустил хвост: модель, секретарша… Поищи другую дурочку!

– Дотти, ты мне нравишься, и я этого не скрываю. Но я на самом деле хочу тебе помочь! И ты достаточно умна, чтобы устроиться на любую работу.

Если бы это сказал Анри! – подумала Дороти, подавив вздох, а вслух сказала:

– Я хочу стать такой, чтобы Анри на самом деле захотел на мне жениться.

– Ты в него влюбилась? – упавшим голосом спросил он.

– Еще чего! Просто мне нравится, как он живет. Может, если я научусь всем этим вашим штучкам, я сумею его окрутить?

Мишель онемел от изумления.

Наблюдая за гаммой чувств на его лице, Дороти поняла, что окрутить Мишеля не составит большого труда. Только диковатость Дотти удерживает его от решительного шага, хотя подсознательно он уже понимает: она не та, за кого себя выдает. А Анри думает лишь о том, как обмануть мать, и в результате обманывает, прежде всего, себя самого!

– Давай не будем забегать вперед. – Она пожала плечами. – Пока я невеста Анри.

Мишель не успел ответить: вошел Пьер и объявил, что ужин подан. Краем глаза Дороти заметила, что Анри отошел от невзрачной блондинки и направляется к ней.

– Привет! – Мишель расплылся в улыбке. – Старик, ничего, что я нагрянул без приглашения?

– Все в порядке. – Анри буравил Дороти взглядом. – Ну чем не ангелочек? Пока не откроет ротик и не ляпнет что-нибудь непотребное.

– Анри, ты слишком суров к Дотти. По-моему, она неплохо справляется с ролью невесты.

– Зато жених ведет себя кое-как! – вставила Дороти. – Бросил меня и обхаживает Мисс Плоскую Грудь.

– Ревнуешь? – самодовольно хмыкнул Анри.

– Размечтался! Просто я думала, мы приехали убедить твою мать, будто мы с тобой пара голубков, а ты только и делаешь, что облизываешься на пару тощих сисек!

Анри опустил глаза на подчеркнутую тонким шифоном аппетитную грудь Дороти.

– Если бы я облизывался на твои прелести, моя дорогая, я потерял бы голову!

– Было бы что терять! – парировала она.

– Три – два в пользу Дотти! – хохотнул Мишель. – Старик, признавай поражение и веди даму к столу.

Со страдальческим видом Анри протянул ей руку и повел в столовую. Грациозно шагая рядом с ним, Дороти обдумывала дальнейшие планы мщения. Во всяком случае, аппетит она «женишку» подпортит основательно, не будь она Дороти Грант!

Столовая, хоть и небольшая, была очень уютной: старинная резная мебель, лепной потолок с позолоченными ангелами и херувимами… На столе благородным блеском посверкивало столовое серебро, и искрились хрустальные бокалы. У каждого прибора – серебряная подставка с именной карточкой гостя.

Обнаружив, что она сидит за столом наискосок от Анри, Дороти сначала расстроилась, а потом обрадовалась: с такого расстояния он не сможет пинать ее под столом.

Когда на первое подали суп из мидий с горячими булочками, Дороти поняла: настал ее звездный час. Вместо того чтобы отломить от булочки кусочек, она резанула ее пополам – раздался пренеприятный скрип ножа по тарелке, и она как ни в чем не бывало одарила «жениха» безмятежной улыбкой.

Сурово сдвинув брови, Анри отломил кусок от своей булочки, незаметно показывая ей, как это надо делать. Потом положил кусок в рот, а за ним поднес ложку супа.

Дороти взмахнула ресницами и с завидным усердием стала измельчать булочку, а потом опрокинула все в тарелку с супом и основательно размешала. Пожилой мужчина слева от нее следил за всем этим действом, не отрывая глаз, а у Анри был такой вид, будто его вот-вот хватит удар.

Филе морского языка Дороти не воодушевило, зато молодой картофель, поданный на гарнир, оказался как нельзя кстати. Раздавив каждую картофелину вилкой, она сдобрила все маслом и энергично размешала.

– Так принято в Англии? – осведомился молодой человек справа от нее, прервав на самом интересном месте нескончаемую рыбацкую историю.

– Можно по-всякому, – авторитетно объяснила она, – но мне так лучше нравится. – Подняла бокал обеими руками, одним махом осушила его и причмокнула.

Дороти разошлась вовсю: резала мясо рыбным ножом, а рыбу мясным, залезла десертной ложкой в зеленый горошек, поданный к отбивным из молодого барашка… Подумала, может, стоит бросать кости через плечо в духе Генри VIII, но, поразмыслив, решила, что это перебор, и довольствовалась тем, что смачно обгладывала каждую косточку, предварительно завернув ее в салфетку.

Большинство гостей, надо отдать им должное, не обращали на нее никакого внимания, и Анри, понимая, что Дотти ничем не остановить разве что силком вытащить из-за стола, – сохранял завидный стоицизм.

Решив, что она неплохо порезвилась, во время десерта Дороти сделала перерыв: мороженое пралине и парниковые персики прошли относительно спокойно. Она старательно делала вид, что не понимает, о чем говорят окружающие, и удержалась от смеха, слушая анекдот на французском языке.

Когда в гостиной подали кофе, Анри подошел к ней.

– За столом ты превзошла саму себя! – прошипел он. – Таких диких манер я в жизни не видел!

– Опять не слава Богу!.. Ну что я опять не так сделала?

– Проще сказать, что ты сделала так, как надо. Дотти, чем раньше ты усвоишь правила хорошего тона, тем лучше. Вечером зайду к тебе и…

– Еще чего! Знаю я ваши правила хорошего тона! Я девушка честная и никаких глупостей не…

– Заткнись! – процедил он. – Меня от тебя тошнит!

Пожалуй, она переборщила… В планы Дороти входило влюбить Анри в себя, и последнее его высказывание не привело ее в восторг. Все! С завтрашнего дня будет вести себя пристойно и приступит к обольщению.

– Анри, давай не будем ругаться! – нежно сказала она, решив, что можно начать и сегодня. – Я из кожи вон лезу, чтоб тебе понравиться, а ты… Обидно!

– Ты мне нравишься, – пробормотал он. – Только мне с тобой… очень трудно.

Можно подумать, ей легко!.. Мать права: играть на сцене легче, чем в жизни. Дороти мечтала о той минуте, когда, наконец, останется одна, в своей комнате, где не надо притворяться. Она покосилась на часы: начало одиннадцатого… Уйти с вечеринки, устроенной в ее честь, нельзя: придется потерпеть.