Текст книги "Мужчина с привилегиями"

Глава 7

Увидев, как за окном блеснул свет, Мэгги замерла от ужаса. Нан, как обычно раз в неделю, была в своем бридж-клубе, и Мэгги находилась в доме одна. Конечно, Джеймс обещал ей сообщить, если Подлого Пса выпустят на волю, но на всякий случай Мэгги схватила обрез и выглянула в окно.

Не далее как в двадцати футах, рядом с садом, был припаркован большой внедорожник. В машине с потушенными фарами она увидела фигуру в белой рубашке. Руки у человека были скрещены на груди. Но вот он протер глаза, вышел и прислонился к машине.

Сердце Мэгги забилось быстрее. Джеймс! И кажется, чем-то расстроенный. С момента их встречи в его офисе прошло шесть дней. Все это время они общались по телефону. Почему же он не позвонил? В этом был какой-то нехороший знак. Неужели Подлого Пса выпустили на волю, и Джеймс просто не знает, как ей об этом сообщить? Но, что бы ни произошло, он приехал. Лично. Это говорило о многом.

Мэгги сунула обрез обратно к зонтикам. Когда она зажгла свет на веранде и открыла дверь, Джеймс выпрямился.

– Джеймс? Что случилось? – Мэгги шагнула к нему, протягивая руку.

– Мэгги, – хрипло сказал он. – Мне не следовало приезжать, но я должен был увидеть тебя.

Босая, Мэгги сделала несколько шагов по грязной земле – поближе к нему!

– Что случилось? Может быть… – Она боялась узнать: неужели в деле что-то пошло наперекосяк? Но если не Подлый Пес, то что еще могло привести сюда специального прокурора?

– Нет, дело идем своим чередом. Я прибегу к твоим свидетельским показаниям только в случае крайней необходимости – никто не должен знать, что ты часть всего. – Он прочистил горло и протер глаза. – Просто мне нужно было с кем-нибудь поговорить. Я тебе верю.

Мэгги приблизилась к нему еще на несколько шагов и увидела, какой у него усталый вид. Она дотронулась до его щеки. Джеймс крепко зажмурил глаза и сделал глубокий вдох, как будто приглушая боль.

– Входи, – прошептала она, беря его за руку. – И расскажи мне, что случилось.

Он кивнул, не открывая глаз, и, держась за ее руку, послушно последовал за ней на кухню.

Сердце гулко стучало у нее в груди. Зачем он приехал? Ведь Джеймс знает – сегодня Нан нет дома. И в этом крылась опасность. Но может быть, ему действительно просто нужно поговорить с кем-нибудь?

«С тобой?» – поинтересовался ехидный внутренний голос.

«А почему бы и нет?» – возразила она сама себе.

На кухне Мэгги стала готовить чай. Джеймс прислонился к столу. Его руки были скрещены на груди, глаза смотрели куда-то в пустоту.

Может, кроме чашки чая, предложить ему что-нибудь поесть? Мэгги открыла холодильник в поиске лимонного пирога, который испекла вчера.

В этот момент Джеймс заговорил:

– В детстве я не так уж много времени проводил с родителями. Отец постоянно работал, а мама… мама была занята.

– Ты рос один? – тут же спросила она.

Мэгги и сама была одинока в детстве, но ведь у богатых людей все не так, как у бедных, разве нет?

– Нет. С двух до восемнадцати лет со мной была няня. Она и воспитала меня. – Голос у него пресекся, и сердце Мэгги устремилось ему навстречу.

Каким-то чутьем она уже поняла – что-то случилось с его няней.

– Расскажи мне о ней.

– Ее звали Консуэла. Она была из Коста-Рики. Моя мать наняла ее, и поэтому ей отказали в должности генерального прокурора. Консуэла была нелегальной иммигранткой.

– Извини, как это?.. – не поняла Мэгги.

– Прости. В девяносто третьем году женщине в нашей стране было очень тяжело стать генеральным прокурором, а уж если она нанимала нелегальных иммигрантов, то и невозможно… Разумеется, половина семей округа Вашингтон пользовалась услугами таких людей. У меня была Консуэла…

Какая же огромная пропасть разделяет ее с Джеймсом! Он мог доверять ей, мог нравиться, но это ничего не меняло – они жили в мирах, которые никогда не пересекались.

– Мой отец начал продвижение по политической лестнице. Я убедил его – нам нужно помочь Консуэле, чтобы она законно оформила свое пребывание и право на работу в Штатах.

– Сколько лет тебе было?

Джеймс слабо улыбнулся:

– Думаю, лет десять. Но я уже многое понимал.

Ничего удивительного, что однажды Джеймс станет президентом – он знал эту жизнь изнутри. И так, как ей никогда не узнать…

– Она была невысокой, тихой женщиной с живыми черными глазами. Она не закончила школу в Коста-Рике, но помогала мне всем, чем могла, в выполнении моих домашних заданий. – Лицо Джеймса просветлело. – Бывало, я шутил – ей надо достать свидетельство о получении школьного образования вместе со мной. Она возила меня на все мои занятия и спортивные секции. – Заметно было, как осунулось его лицо.

– Наверное, она была особенной…

– Она умерла. Не выдержало сердце. Две недели назад. Я… – Он поднял глаза, и они влажно блеснули. – Я узнал об этом только сегодня. Меня не было на похоронах. Я не сказал ей прощального «до свидания». Когда я спросил у матери, почему мне не сообщили сразу, она сказала: «Это была просто няня». – Усталость на его лице уступила место гневу. – Как она могла! – В его голосе послышалась горечь. – Консуэла была мне матерью больше, чем родная мать, и я… – Его гнев снова сменился болью в голосе, и он замолчал.

– Мне жаль, – прошептала Мэгги.

Она знала – ей не надо бы этого делать… Но Мэгги подошла к нему и обвила руками его талию. Он утешал ее в офисе, не переступая дружеской черты.

И теперь она должна сделать то же самое для него, раз они друзья.

Джеймс вздрогнул, вздохнул, обнял ее и уткнулся лицом ей в шею:

– С ней я мог быть самим собой. Консуэле было все равно, стал бы я президентом или работал бы в магазине. – Его голос звучал глухо от невыплаканных слез. – Она гордилась бы мною в любом случае…

Мэгги вспомнила о редком таланте Джеймса – видеть людей такими, какими они есть. Именно об этом ей говорила Роузбад.

– Ты мне нравишься, какой ты есть, Джеймс.

Он прижал ее крепче:

– Я верю тебе, Мэгги. Ты мне нужна…

Мэгги почувствовала, как заходили мышцы под его рубашкой. Мгновенно она вспомнила, кто держит ее в объятиях. По телу побежали мурашки. Нет, она не была девственницей, но еще никогда не переживала подобных ощущений.

Нужно выпустить его из объятий! Но как она может отвернуться от Джеймса, когда ему так явно нужна ее поддержка? Нет, она просто не могла разжать руки.

Она провела рукой по его спине, коснулась волос… Дыхание Джеймса опалило ей кожу.

– Ты мне тоже нужен, – прошептала она.

Неужели она произнесла это вслух? В следующую секунду Мэгги забыла обо всем, почувствовав губы Джеймса на своей шее. От его прикосновения ее ноги задрожали.

Неожиданно Джеймс отпрянул. В его взгляде, устремленном на нее, Мэгги увидела явную борьбу. И вдруг он прижался к ее губам в яростном, почти отчаянном поцелуе. Его зубы больно укусили ее верхнюю губу, но Мэгги не чувствовала боли, только восторг.

Джеймс ее поцеловал! Голова у нее закружилась. Еще немного – и невидимая черта будет переступлена. Как же долго она была одна! Может быть, другого шанса у нее уже не будет…

Джеймс прижимал ее к себе все крепче. Мэгги ощутила твердость его тела и совсем лишилась способности думать. Язык Джеймса переплелся с ее языком.

Мэгги вся дрожала. Ей нужно больше! Ее телу нужно больше!

Джеймс принял ее ответ за «да». Его руки опустились ниже, к ее ягодицам. Он поднял Мэгги и усадил на барную стойку.

– О, дорогая, – хриплым голосом произнес Джеймс.

Его губы сместились к ее подбородку, опустились ниже. Он дернул за вырез ее рубашки, обнажая плечи и приоткрывая простой белый бюстгальтер. Одно движение – и она осталась без него. Его губы обхватили ее сосок.

Мэгги ничего не могла с собой поделать. Она откинулась назад, обхватив ногами его талию, предлагая ему больше, предлагая ему всю себя. Джеймс резко выдохнул и с таким же жадным нетерпением втянул в рот другой сосок.

Зубы Джеймса слегка царапали ее грудь, в то время как он задирал ее юбку и отодвигал трусики в сторону. После этого Мэгги услышала звук расстегиваемой молнии, а еще через секунду она почувствовала его внутри себя.

Мэгги простонала. Джеймс поднял ее с барной стойки. Его руки обхватили Мэгги за ягодицы, а губы снова накрыли ее рот.

Мэгги охватил восторг. Она забыла обо всем, кроме одного: она в объятиях Джеймса, мужчины, к которому ее неодолимо влечет!

– О, Мэгги… – услышала она его хриплый шепот.

Ей казалось, она горит в огне. Жар охватил ее тело. Обняв Джеймса за шею, она отдавалась во власть безумного ритма.

Голова у нее откинулась назад, желание нарастало с каждой секундой. Она не знала, что секс может быть таким сумасшедшим, таким восхитительным. Неожиданно она почувствовала, как мир вокруг словно взорвался тысячами ярких бликов. Мэгги выкрикнула имя Джеймса и содрогнулась, бессильно повиснув в его объятиях. Затем она почувствовала, как Джеймс вышел из нее.

Теперь в тишине кухни слышалось их хриплое, учащенное дыхание. Мэгги медленно приходила в себя.

«Неужели секс может быть таким? – с удивлением и восторгом думала она. – Таким восхитительным?»

А затем она словно окаменела. Джеймс не предохранялся!

Она взглянула на него. Должно быть, он правильно понял проступившее на ее лице выражение ужаса.

– Я… вовремя вышел, – ставя ее на пол, неловко произнес он.

Мэгги немедля устремилась в ванную. Как могло быть так – в одну секунду все казалось прекрасным, а уже в другую – ужасным?

«Нет, я не могу забеременеть, – твердила она себе. – Тем более Джеймса. У будущего президента не должно быть внебрачных детей – это неправильно».

Мэгги была в шоке. Неужели все это время она обманывала себя надеждой, будто изменилась, превратилась во взрослую, ответственную женщину? Но ведь взрослая, ответственная женщина не стала бы заниматься сексом, предварительно не позаботившись о предохранении!

«Может быть, я напрасно паникую? – принялась утешать себя Мэгги. – Завтра утром на всякий случай куплю таблетки».

Она немного успокоилась. Затем перед ней встала другая проблема – ей снова придется встретиться с Джеймсом. Что она ему скажет? И что скажет он?

Когда Мэгги снова вошла на кухню, Джеймс сидел за столом, спрятав лицо в ладони. Он казался таким несчастным! Мэгги мгновенно охватил порыв его утешить. Но на этот раз она взяла себя в руки:

– Ванная в конце коридора, если она тебе нужна.

Джеймс убрал руки с лица и вздохнул.

– Я приехал сюда не за этим, – хрипло сказал он. – Пожалуйста, не думай, что я… Что я повел себя как Мэйнард…

– Я вовсе так не считаю.

Мэгги положила руку ему на плечо, и он тут же накрыл ее своей ладонью.

– Не буду лгать. Я хотел заняться с тобой любовью, но не так, как это все произошло…

– Я ведь всего лишь твоя свидетельница, – спокойно сказала Мэгги.

Он порывисто встал, не позволяя ей убрать руку. Наклонив голову, Джеймс снова ее поцеловал, быстро и крепко.

– Нет! – воскликнул он. – Ты для меня больше, чем свидетельница.

Он снова прижался к ее губам, но в эту минуту зазвонил его мобильный. Джеймс неохотно оторвался от ее губ и ответил:

– Карлсон. – Его голос звучал ровно, словно он находился у себя в офисе. – Да. Что? – Он немного послушал. – Да, скоро буду. Два часа.

Плечи Джеймса обмякли.

– Что? – в тревоге спросила Мэгги.

– Судья встал на сторону защиты, – безжизненным голосом ответил он.

Мэгги молчала несколько секунд.

– Но у тебя еще остались мои показания, – негромко произнесла она.

Джеймс встретился с ней взглядом. Мэгги не могла прочесть по его лицу, какие чувства его обуревают. Впрочем, сейчас ей было не до чувств Джеймса. Ведь такой поворот дела означает – Маргарет Тоушетт снова оживет! И значит, та жизнь, которую она построила под именем Мэгги Сердце Орлицы, полетит ко всем чертям! Придется воспользоваться предложением Джеймса помочь ей обустроиться в новом месте, возможно под новым именем.

Ее взгляд снова упал на Джеймса. Его потерянный вид вернул мысли Мэгги к нему. Ведь до этого момента Джеймс не проиграл ни одного дела. Что с ним будет? Мэгги забыла о себе. Ей хотелось его утешить. Джеймс выглядел так, словно поддержка ему не помешает.

У Джеймса снова зазвонил телефон.

– Да, сэр, – ответил Джеймс. – Да, мистер Ленон.

Мэгги не сразу сообразила, кто говорит. Затем она бросила потрясенный взгляд на Джеймса. Мужчине, который только что занимался с ней сексом, звонил сам генеральный прокурор Соединенных Штатов! Такое случается не каждый день.

– У меня есть страховка на случай неудачи, – тем временем говорил Джеймс в трубку, не отрывая взгляда от Мэгги. – Да, сэр. В пятницу в три. Мы там будем.

Он положил трубку в карман и опустил глаза. Ей было нужно спросить, кто такие «мы», но она не могла выдавить из себя ни слова.

Джеймс снова вытащил телефон и раскрыл клавиатуру. Его пальцы быстро замелькали над ней. Мэгги от страха не могла пошевелиться.

– Ну?.. – обретя наконец голос, выдавила она.

– Генеральный прокурор хочет со мной встретиться. Придется представить ему доказательство, что я еще могу выиграть дело.

Мысли Мэгги смешались. Доказательство? Он же не имеет в виду…

– Я должна ехать в Вашингтон? – недоверчиво спросила она.

– В пятницу, – подтвердил Джеймс. Он серьезно смотрел на нее: – Я буду с тобой.

Мэгги сделала глубокий вдох. Как бы ей ни хотелось избавиться от суда, но видеть Джеймса Карлсона таким убитым было выше ее сил.

– Роузбад едет?

– Нет. Дело теперь не просто в свидетельских показаниях, Мэгги. Ты мой свидетель. – Он смотрел на нее. – Но я… мы…

Но у них только что был секс. А это значит, что… Рука Мэгги невольно легла на ее живот.

– Да, я только что скомпрометировал сам себя, – подтвердил Джеймс. Он положил руку поверх ее, а другой обнял Мэгги. – Если это случится, я о тебе позабочусь. Чего бы ты ни захотела!

Мэгги так хотелось ему верить!

– Я скажу агенту Томасу, чтобы он копнул еще, – может быть, мы что-нибудь пропустили. Но до этого времени мы должны… – Джеймс умолк.

– Мы должны вместе поехать в Вашингтон, – закончила за него Мэгги.

– Да.

– У нас будут отдельные номера?

Джеймс заколебался, затем ответил:

– Да. Думаю, будет лучше, если пока мы не станем распространяться о нашей близости.

«Будет лучше, если ты не забеременеешь», – прочла Мэгги между строк.

Джеймс поцеловал ее в лоб:

– Я вовсе не хотел, чтобы все так произошло, Мэгги. Обещаю, я подумаю, как мы сумеем из этого выпутаться. Просто хочу сказать… Ничего не изменилось. Ты мне нравишься. Очень.

Мэгги неуверенно ему улыбнулась:

– Ты мне тоже очень нравишься.

Джеймс кивнул. Снова зазвонил его телефон. Он легонько пожал ее руку и отпустил. Когда он ответил, хлопнула входная дверь.

– Мэгги? – услышала она голос Нан, и спустя пару секунд та показалась на кухне.

При виде Джеймса на лице пожилой женщины возникло выражение ужаса. Но Мэгги не успела ничего объяснить – Джеймс закончил разговор и заговорил:

– Роузбад позвонит тебе через десять минут. Она поговорит с тобой насчет поездки в Вашингтон и объяснит, чего тебе ждать. – Джеймс повернулся к Нан: – Мне нужно вернуться в офис, мисс Браун. Если у вас или у Мэгги возникнут вопросы, пожалуйста, позвоните мне.

Нан с открытым ртом кивнула. Джеймс снова повернулся к Мэгги:

– Мы выезжаем в пятницу утром. Мой секретарь познакомит тебя с деталями. Увидимся.

И Джеймс вышел.

– Что, черт возьми, происходит? – спросила Нан.

Мэгги прислушалась: заработал мотор, а через несколько минут все стихло.

– Так как? – не отставала Нан.

Держать Нан в неведении было нехорошо, но Мэгги нужно было собраться с мыслями. Поэтому она поставила чайник и приготовила две чашки. А уже через несколько секунд пришла к решению. Она не может сказать своему дорогому другу все, что произошло между ней и Джеймсом. Если она не беременна, то можно будет сделать вид, будто ничего и не было. Если же…

Мэгги постаралась убедить себя, что все будет в порядке, – проблемы надо решать по мере поступления.

Позвонила Роузбад, и только затем Мэгги объяснила Нан, что случилось.

Глава 8

Мэгги припарковала машину возле офиса Роузбад. Парковка была пустая. Она проверила время – без десяти десять. Значит, она приехала на несколько минут раньше.

Она потерла виски. Сердце болело. Но возможно, дело в недосыпе и стрессе? Ее взгляд упал на пакет на пассажирском сиденье. Мэгги купила тесты на определение беременности, но почему-то так и не смогла заставить себя купить противозачаточные таблетки.

Она никогда не хотела детей – они пугали ее. Так почему же она надеется, что все-таки забеременела?

Рядом остановился грузовичок, спасая ее от мыслей о Джеймсе. Из него выскочила Роузбад и помахала рукой.

Мэгги вышла из машины и подошла к ней.

– Вот, подержи пока Льюиса, – сказала адвокат и подсунула Мэгги ребенка. А потом сказала кому-то в машине: – Дай мне Таннера и возьми сумки, пожалуйста. Спасибо, милый.

Мэгги ощутила на руках теплое, тяжелое тельце. При взгляде на его личико ее необъяснимое желание иметь ребенка от Джеймса только окрепло.

Из грузовичка вышел высокий, красивый мужчина.

– Здравствуйте. Меня зовут Дэн Армстронг, – представился он.

– Здравствуйте, – улыбнулась ему Мэгги. – Приятно с вами познакомиться.

Дэн кивнул ей и усмехнулся. Роузбад, неся Таннера, уже вошла в здание.

Пропустив Мэгги вперед, Дэн сказал:

– С вами все будет в порядке. Джеймс о вас позаботится. Он хороший парень.

Неужели тревога написана у нее на лице?

– Вы когда-нибудь встречались с мистером Леноном? – неожиданно спросила Мэгги.

– Да. Высокомерный и надутый тип. – Дэн хмыкнул. – Я обычно не говорю людям, с которыми впервые встретился, что делать, но вам бы советовал не бояться. Выше голову, мисс Мэгги! Многие из округа Колумбия непременно используют вас, если вы не сможете постоять за себя.

Мэгги взглянула на Дэна:

– А как насчет Джеймса? – Конечно, это не ее дело, но все-таки Джеймс тоже из этого округа…

– Джеймса? – Дэн поставил сумки и протянул руки, чтобы взять ребенка. – Да, Джеймс тоже на этой лестнице. Возможно, и не по своей воле. – Дэн не стал больше ничего добавлять.

Через несколько минут Мэгги была в офисе Роузбад. Там повсюду стояли сумки. По какой-то причине Роузбад отказывалась встречаться с ней взглядом. У Мэгги возникло ощущение: либо Джеймс рассказал Роузбад, что произошло между ними, либо умная женщина догадалась сама.

– У тебя размер такой же, как у меня, до того как родились близнецы, – сказала Роузбад. Голос ее звучал как-то неестественно. – Если бы у меня было больше времени, я бы отправилась с тобой по магазинам. Да, в этой сумке все платья для коктейля.

Мэгги почувствовала, как на нее накатывает паника.

– А зачем мне платье для коктейля?

– Ты встречаешься с Леноном в три часа в пятницу. Он известен тем, что на час опаздывает на все встречи. Вряд ли она закончится раньше чем через пару часов. Выходит, к тому времени, когда вы оттуда выберетесь, будет около шести. Ленон устраивает вечеринку каждую пятницу. Ты удивишься – кого там только не бывает! Джеймсу придется пойти. Уверена, он ожидает с тобой встречи.

Мэгги сглотнула:

– Я вовсе не уверена, что хочу куда-либо ехать.

– Не паникуй! – Роузбад взяла ее за руку и подвела к дивану. – Садись, Мэгги, успокойся и дыши.

Мэгги сделала несколько неровных вдохов и выдохов:

– А мне что делать на этой вечеринке?

– Не отходить от Джеймса. Ты справишься, Мэгги. – Роузбад обхватила ее за плечи и вздохнула: – Да, такое с Джеймсом еще не случалось. Думаю, все гораздо серьезнее, чем считал сам Джеймс. Думаю, пока не следует объявлять тебя его свидетельницей.

Мэгги опустила глаза. Стоило ли сказать Роузбад, что произошло между Джеймсом и ею? Что она впервые в жизни, кажется, начинает влюбляться?

Роузбад продолжала что-то говорить. Мэгги кинула на нее быстрый взгляд. А может, Роузбад действительно ни о чем не догадывается?

– Да, для всех ты ассистентка Роузбад Армстронг, юриста. На личные вопросы старайся не отвечать, меняй тему беседы или сделай глоток чего-нибудь. Если что – просто извиняйся и отходи. В общем, Мэгги, не сомневайся! Тебе все под силу, я уверена.

– Спасибо, – с благодарностью ответила Мэгги.

– Ну-ка, давай примерим, что я тебе привезла.

Глава 9

Джеймс сидел в своей машине и смотрел в окно. В аэропорту Пирры мало что происходило в четыре тридцать утра. Правильнее сказать – ничего не происходило.

Два дня с последней встречи с Мэгги оказались самыми длинными днями в его жизни. Они с Агнес работали допоздна над делом Мэйнарда. Ленон непременно хотел получить для него обвинительный приговор. Джеймс даже послал Желтое Крыло начать поиски других улик, чтобы не привлекать к делу Мэгги.

Парковка осветилась фарами.

«Нет, не джип. Это приехала не она…»

Он больше не будет с ней спать! В общем, больше никакой интимной близости. Единственный раз прокурор потерял голову из-за свидетельницы! И не имеет значения, что она ему нравилась. Сейчас самое главное – засадить Мэйнарда за решетку. И для этой цели Джеймс сделает все возможное и невозможное.

Правда, поставленная цель не объясняла, почему он засунул целую упаковку презервативов во внутренний карман чемодана.

«Может, хватит лгать хотя бы самому себе?»

Агнес зарезервировала номер в отеле «Уотергейт» – этакая небольшая квартирка с офисом, столовой, кухней и двумя спальнями. И здесь не было ничего не обычного. Он и раньше в подобных случаях резервировал такие номера.

«Больше никакой физической близости!» – снова строго напомнил он себе, когда на парковке сверкнули фары. На этот раз это был джип Мэгги. Джеймс взял свои вещи и вышел ее поприветствовать.

«Будь профессионалом», – сказал он себе, открывая для нее дверцу.

– Доброе утро, Мэгги.

Лицо Мэгги было хмурым. Он не видел ее глаз, но видел – на ней туфли на невысоком каблуке и шоколадного цвета шерстяной костюм. Волосы распущены, на лице, как ему показалось, ни следа косметики.

Но какая разница? Даже без косметики Мэгги показалась ему красивее, чем любая женщина, которую он знал.

Мэгги подняла на него глаза, и атмосфера между ними сразу стала напряженнее. У Джеймса участился пульс. Его мысли снова возвратились к тому, что произошло между ними в ее доме на кухне…

Джеймс тряхнул головой, запрещая себе вспоминать об этом. Он должен оставаться профессионалом! И, как юрист, он был рад тому, что Мэгги приехала. И вообще он был просто рад ее видеть…

Уголки губ Мэгги приподнялись в улыбке.

– Доброе утро, Джеймс.

Все, что он мог делать, – это просто смотреть, как ее длинные ноги появились из машины и встали на асфальт…

«Никакой физической близости! Даже не смей об этом думать!»

Мэгги вытащила сумку, и они молча направились в здание аэропорта.

Джеймс не отрывал свой взгляд от нее все время, что они регистрировались и сидели возле выхода. Аэропорт был невелик, но по тому, как Мэгги себя вела, Джеймс понял – она здесь впервые. А затем ему в голову пришла еще одна догадка.

– Ты когда-нибудь летала на самолете?

– Нет. Я вообще никогда не покидала пределов штата. – Ее голос звучал негромко, но спокойно.

– Тогда первый полет может стать для тебя испытанием, потому что самолет будет маленьким. – Он тоже старался говорить ровно и сдержанно. – Главное, не волнуйся.

– Хорошо. Я постараюсь.

Она наконец встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Наверное, специально, чтобы убедить – с ней и правда все в порядке. У Мэгги это не очень хорошо получилось – она казалась очень милой и… уязвимой.

– В Миннеаполисе мы пересядем на обычный самолет.

– Объявляется посадка на Миннеаполис! – прокричал мужчина в служебном жилете.

– Ты справишься, – подбодрил Мэгги Джеймс и, не в силах справиться с собой, пожал ее руку: – Давай!

Мэгги покраснела и не убрала свою руку:

– Мне все это говорят.

Они встали одновременно и, выйдя через ворота, зашагали по бетону. Джеймс чувствовал исходящее от нее напряжение. Оно усилилось, когда они подошли к небольшому самолету. Вслед за ними к самолету приблизился еще один человек. По крайней мере, в салоне будет свободно.

Джеймсу очень хотелось обнять Мэгги и сказать что-нибудь ободряющее. Но ему нельзя распускать руки! Хотя бы до тех пор, пока не закончится это дело…

Их приветствовал пилот. В руках у него был термос с кофе.

– Доброе утро, мистер Карлсон. – Он кивнул в сторону Мэгги: – Мэм! Добро пожаловать! Через несколько минут мы поднимемся в воздух. Садитесь в любые кресла – вы трое – сегодня мои единственные пассажиры.

Мэгги кивнула и постаралась улыбнуться:

– Спасибо.

Джеймс был готов заключить Мэгги в объятия: хотя улыбка вышла у нее слабой, голос не выдал ее волнения.

В пассажирском салоне с одной стороны прохода располагалось по два кресла, с другой – по одному. Джеймс несколько секунд спорил сам с собой, занять ли ему одиночное кресло? «Но раз уж мы летим вместе, нет ничего предосудительного, если я сяду рядом со свидетельницей, – рассудил он. – Тем более что Мэгги, возможно, будет спокойнее, когда рядом с ней кто-то есть».

Джеймс выбрал два места в самом начале салона. Путешествующий с ними мужчина уселся где-то в середине. Джеймс был только рад этому – так им никто не помешает.

«Не помешает чему?»

На этот вопрос Джеймс не мог ответить сразу. К тому же в полете они пробудут не больше сорока минут. Впрочем, любая близость с Мэгги для него опасна. Трудно представить, как он справится с собой, когда они окажутся наедине в номере отеля. Придется следить за тем, чтобы не оставаться с ней в одной комнате. Все остальное время они будут проводить в министерстве юстиции.

Мэгги села в кресло и прильнула к иллюминатору. Через несколько секунд она закрыла глаза, и морщинка прорезала ее лоб.

Путешествие явно не доставляет Мэгги удовольствия. И ведь ей приходится все делать из-за него! Джеймс почувствовал вину. Но дело было слишком важным. Он должен упрятать Мэйнарда за решетку! Должен же найтись способ, чтобы восстановить справедливость!

– Все будет в порядке, – снова сказал он. – Полет безопасен.

– Не сомневаюсь, ты ведь эксперт по безопасности.

– Прости? – Джеймс на всякий случай оглянулся назад, но мужчина уже храпел.

– Просто хотела сказать тебе – я не беременна, это показали несколько тестов. В остальном у меня тоже все чисто. С медицинской точки зрения, я имею в виду. Ты ушел до того, как я успела тебе сообщить…

Джеймс сам не заметил, как начал оправдываться:

– Послушай, позвонила Агнес, я расстроился. А тут еще и Нан пришла. Мне срочно надо было возвращаться в офис.

Мэгги подняла руку:

– Я понимаю. Сначала дело, потом все остальное.

Люк самолета закрылся. Кое в чем Мэгги, безусловно, права. Точнее, она во всем права. Наверное, им стоило поговорить на эту тему, но для Джеймса дело прежде всего. Добиться того, чтобы преступник понес заслуженное наказание, важнее его чувств. Даже если эти чувства к Мэгги сильнее, чем он когда-либо испытывал. Но вот теперь она была рядом, и чувства снова напомнили ему о себе…

Он наклонился ближе к ней и вдохнул исходящий от ее волос запах свежих яблок.

– Мэгги. – Джеймсу пришлось повысить голос, так как ожили моторы самолета. – Я обещал тебе безопасность, и эту безопасность я тебе гарантирую.

Мэгги невольно расслабилась. Она кивнула ему со слабой улыбкой, и морщинка на ее лбу разгладилась.

Между ними было не больше шести дюймов. Джеймсу нестерпимо хотелось дотронуться до ее руки, но он сдержался.

– Я тебе верю, – просто сказала она.

В это мгновение самолет начал разбег. Мэгги с шумом вдохнула и закрыла глаза. Джеймсу хотелось успокоить ее, подбодрить.

Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло, что он все-таки пересек эту невидимую черту. Джеймс сам не понимал, как это могло случиться. И хуже того, он все испортил сам. То, что влечение между ними было обоюдным, дела не меняет. Если бы только он сумел устоять!

И вот теперь ему приходится расплачиваться. Так же как и знакомить Мэгги с людьми вроде Ленона, которому, конечно, плевать, как бедной женщине удалось изменить свою жизнь. Генеральному прокурору совершенно все равно, каких усилий ей это стоило. Вряд ли кого-нибудь в округе Колумбия будут заботить чувства индианки из Южной Дакоты.

Кроме самого Джеймса.

Несмотря на довольно богатую событиями жизнь, Мэгги слишком наивна и невинна, слишком чиста для того мира, в который Джеймс вез ее. Он собирался разрушить так тщательно выстроенную ею жизнь, ее репутацию – и ради чего? Да, он хотел восстановления справедливости! Но в результате выигрыша этого дела достигались две цели. Во-первых, негодяй Мэйнард понес бы заслуженное наказание! Но была и вторая задача – успешное продвижение карьеры его самого.

Неужели он готов пожертвовать Мэгги ради нее? Пожертвовать человеком, который стал ему почему-то дорог?

Джеймс накрыл одной рукой руку Мэгги – она так сильно вцепилась в подлокотник, что у нее побелели пальцы. Второй рукой Мэгги ухватилась за руку Джеймса. Больше ничем она не выдала своего страха.

Все могло бы быть иначе. Он мог бы забыть о Мэйнарде и о своей профессиональной неудаче. Что же мешает ему это сделать?

«То, что Мэйнард может использовать кого-то так же, как Мэгги, – твердо сказал Джеймс сам себе. – Нет, я не могу позволить ему остаться безнаказанным».

Оставалось только надеяться – Желтому Крылу удастся найти еще что-нибудь, и тогда не потребуется вовлекать во все это Мэгги.

Самолет постепенно набирал скорость. Их вжало в кресла. Джеймс улыбнулся – он любил взлеты и посадки, это чувство победы над гравитацией. Он наклонил голову, чтобы выглянуть в иллюминатор. За стеклом еще было темно, и лишь огни внизу проносились мимо.

Самолет наконец оторвался от земли и начал взлет. От скорости кружилась голова. Джеймсу хотелось сказать, чтобы Мэгги открыла глаза, но неожиданно, еще даже не успев набрать высоты, самолет угодил в воздушную яму, причем большую. Самолет тряхнуло и на несколько футов опустило вниз. Мэгги вскрикнула.

– Ребята, не могу вам сегодня обещать гладкого полета. Советую всем оставаться пристегнутыми к своим креслам, – раздался голос пилота.

Третий пассажир продолжал храпеть, как будто ничего не случилось.

Вот так не повезло с первым полетом! Когда самолет хорошенько тряхнуло еще раз, Мэгги еще сильнее вцепилась в его пальцы.

– Я хочу обратно, на землю, – прошептала она, в ее глазах стояла откровенная паника.

Джеймс выругался еще раз. Разжав ее руку, он убрал подлокотник кресла, положил свою руку ей на плечи, притянул к себе. Когда Мэгги обеими руками вцепилась в него, Джеймс только стиснул зубы. Словно не в силах больше это выносить, она уткнулась лицом ему в грудь. Шею Джеймса обдало теплом.

Из самолета не выйдешь, ему оставалось только служить ей опорой.

– Подумаешь, немного турбулентности, – тихо сказал он.

Мэгги едва заметно кивнула. И то хорошо – значит, она его слышала. Может быть, стоит с ней разговаривать, чтобы отвлечь от того, что происходит? Может быть, тогда Мэгги успокоится?