Текст книги "Башня рассвета"

Шаол успел забыть, каково смотреть с высоты конской спины. На ворота, на просыпающийся город, на Торру. Издали она напоминала руку, вскинутую в приветствии.

Из створок ворот навстречу всадникам лился солнечный свет. Но Ириана могла поклясться: сейчас в карих глазах капитанах блестело не только отражение утреннего солнца.

Это было не то что ходить на своих ногах, но куда лучше, чем ездить в кресле.

Лучшее из возможного.

К постромкам Шаол не привык, однако без них ему было бы сейчас трудно. А так он чувствовал себя вполне уверенно и еще помогал Ириане выезжать из ворот. Целительница постоянно хваталась за переднюю луку, напрочь забывая о поводьях.

Оказывается, все-таки есть занятия, где ей изменяет обычная самоуверенность.

Подумав об этом, Шаол слегка улыбнулся. Особенно забавно было смотреть, как Ириана постоянно одергивает подол платья. Давно ли она выговаривала Шаолу за ложный стыд? А теперь стесняется показать свои ножки.

Мужчины на улицах – ремесленники, торговцы, городская стража – оборачивались и откровенно глазели, пока не натыкались на взгляд Шаола. Тогда они быстро отводили глаза. Шаол умел остужать пыл.

В его присутствии и караульные во дворе не посмели хихикать, когда туда вбежала запыхавшаяся Ириана. Не будь его, они бы позубоскалили и насчет пятна на ее платье, и насчет спутанных волос. Возможно, даже сравнили бы со взмыленной лошадью.

Ему вежливо предложили пандус. Он резко отказался, а потом пережил унизительные минуты, когда его пытались закинуть в седло, словно мешок. Шаолу было невыносимо смотреть на караульных в их чистеньких, ладных мундирах. Стальные накладки на плечах и эфесы мечей блестели на ярком утреннем солнце. Все четверо молча следили, как он неуклюже забирается в седло. Но он пережил эти минуты. А потом забыл, поскольку его возмутили оценивающие взгляды мужчин, попадавшихся на пути к Торре. Никакая женщина – красавица или дурнушка, молодая или старая – не заслуживала, чтобы на нее пялились как на товар. Тем более Ириана…

Шаол старался ехать вровень с нею. В лучах утреннего солнца белая громада Торры казалась кремовой. Но Шаол смотрел не на обитель Сильбы. Он перехватывал каждый похотливый мужской взгляд, брошенный на Ириану. Встретившись с Шаолом, местные мужчины быстро отводили глаза. Некоторые даже смущались.

Он не знал, замечает ли это Ириана. Она действительно давно не ездила верхом. Каждое резкое движение лошади заставляло ее хвататься за седельную луку. На одной улочке, круто поднимающейся в гору, белая кобылка прибавила шагу. Ириану закачало из стороны в сторону. Она морщилась, боясь сползти назад.

– Подайся вперед, – сказал ей Шаол. – Тебе нужно уравновесить тяжесть тела.

Сам он тоже наклонился, насколько это позволяли постромки.

Их лошади, поматывая головами, медленно двигались по улицам.

– Я знаю, как надо держаться в седле, – заявила Ириана, сердито взглянув на Шаола.

Он лишь вскинул брови, словно говоря: «Дурачь кого-нибудь другого».

Ириана нахмурилась, но все же наклонилась вперед, послушавшись его совета.

Шаол давно не спал так крепко, как минувшей ночью. Несарине пришлось его расталкивать. Она вернулась поздно и решилась прервать его сон, чтобы сообщить о своих успехах. Несарина не обнаружила в городе никаких следов валгов. Торра не соединялась с городскими сточными каналами. Мощная охрана вдоль стен не позволяла проникнуть внутрь. Отчаянно зевая, Шаол выслушал донесение, пробормотал слова благодарности и опять провалился в сон. Нынче вечером она обещала продолжить охоту.

Яркое солнце, безоблачное небо – такое явно не для валгов, предпочитающих темноту. Аэлина рассказывала Шаолу о способности валгских принцев вызывать мрак. Появляясь, темнота поражала все живое на своем пути, выпивая все жизненные соки. Но даже один валг – принц или демон низшего уровня – представлял немалую опасность для Антики.

Усилием воли Шаол вытолкнул тревожные мысли. Обитель целителей становилась все ближе и величественней.

– Торас, – произнес он, поглядывая на Ириану. – Твоя фамилия – совпадение или же твои предки были каким-то образом связаны с Торрой?

Ириана судорожно впилась в седельную луку, будто поворот шеи в сторону грозил ей падением.

– Не знаю. Мне про это не рассказывали.

Шаол задумался над ее словами. Почему-то она не захотела встретиться с ним глазами, а предпочла смотреть на белую громаду башни. Дитя Фенхару. Он не решился спрашивать, почему она не знает семейной истории и где сейчас ее семья. Шаол задал другой вопрос.

– Фальшивое обручальное кольцо помогает? – спросил он, имея в виду ее простенькое серебряное кольцо с гранатами.

– Представь себе, да. – Ириана взглянула на потертую фамильную реликвию.

– К тебе пытались приставать?

«В этом удивительном городе?» – мысленно добавил он.

– Крайне редко. – Ириана пошевелила пальцами и вновь схватилась за луку седла. – Старая привычка. У нас это помогало.

На мгновение перед ним мелькнуло лицо другой женщины, упавшей у входа в казарму. Белое платье со следами крови. Противник ранил ее отравленным кинжалом, а прежде схожим образом расправился со множеством других жертв.

– Рад слышать, – сказал Шаол. – В Антике ты можешь не опасаться, что кто-то распустит руки.

Даже караульные во дворе. Пусть они и глазели на Ириану, но вели себя уважительно. Одного она назвала по имени. Парень улыбнулся ей. Искренне, по-дружески.

Похоже, Ириане было удобнее ехать, держась за седельную луку. Пусть скажет спасибо смирной лошадке.

– Хаган установил равную ответственность перед законом – что для слуг, что для принцев.

О чем-то подобном Шаол уже слышал и все-таки спросил:

– В самом деле?

– Мне так говорили. Кое-что я наблюдала сама. Знать не может откупиться за преступления или рассчитывать, что происхождение позволит выйти сухим из воды. А когда не щадят богатых преступников, это отрезвляюще действует и на простолюдинов. Каждый крепко подумает, прежде чем решится искушать судьбу… А ты…

Шаол понял ее вопрос.

– Мне приказывали закрывать глаза на преступления знати, а тех, кого успели схватить, – отпускать. Во всяком случае, придворных и высших чинов королевской армии.

– Что можешь сказать про вашего нового короля?

– Он совсем другой.

Если Дорин жив и сумел выбраться из Рафтхола. Подавив и эту мысль, Шаол заставил себя добавить:

– Дорин много читал о хаганате и восхищался здешними порядками. Возможно, что-то позаимствует и для своего правления.

– Думаешь, хаган согласится вступить в союз с Адарланом?

Шаол не стал говорить, что приплыл сюда не только ради собственного исцеления. Такое казалось ему вполне очевидным.

– Могу лишь надеяться, – дипломатично ответил он.

– Армия хагана изменила бы ход войны с… силами, о которых ты рассказывал?

– Опять-таки могу лишь надеяться.

Шаол не отваживался сказать ей правду о малочисленности и разрозненности сил Адарлана и Террасена. Если эти силы еще не разбиты полностью. По сравнению с угрожающим могуществом Мората…

– Что происходило весной и летом? – как бы невзначай спросила Ириана.

– Пытаешься незаметно втянуть меня в разговор?

– Хочется знать.

– Там не о чем рассказывать.

Его история вообще не стоила внимания.

Ириана умолкла. Шаол думал, что она не раскроет рта до самого конца поездки, но ошибся.

– Тебе придется говорить о случившемся. В какой-то момент это станет необходимым. Я… вчера кое-что видела, когда сражалась с твоей раной. Мельком.

– Этого мало?

Вопрос был острым, под стать кинжалу у него на поясе.

– Мало. Чужеродная сила внутри тебя питается твоими страхами и душевной болью. Это не обломок стрелы в теле, который невозможно извлечь и с которым приходится жить. Чтобы ты встал на ноги, мы должны обуздать и уничтожить эту силу.

– Не слишком ли уверенно ты говоришь?

Вопрос сорвался с языка раньше, чем Шаол успел подумать.

– Любое серьезное увечье затрагивает не только тело, но и душу. Обычно таким увечьям предшествуют определенные события. Для успешного исцеления пациенту необходимо заново их пережить: во время лечения и еще потом.

– Я этого не хочу. Не нуждаюсь. Мое желание намного проще: встать на ноги и снова начать ходить.

Ириана покачала головой.

– Ты тоже не отличаешься разговорчивостью, – бросил ей Шаол. – А давай мы с тобой, Ириана Торас, заключим сделку. Ты мне расскажешь свои сокровенные тайны, а я тебе – свои.

Ириана наградила его дерзким, гневным взглядом. Шаол ответил ей таким же.

– Ты упрям как осел, – усмехнувшись, заявила она.

– Меня называли и похуже.

Он улыбнулся. Не во весь рот. Одними губами.

– Не удивляюсь.

Шаол поймал ее улыбку, прежде чем Ириана наклонила голову. Можно подумать, что обменяться улыбками с адарланцем – такое уж преступление.

Он исподволь поглядывал на Ириану. Улыбка на ее лице еще не успела погаснуть. Морской бриз играл ее густыми, слегка вьющимися волосами. Шаол почувствовал, что и сам улыбается. Тугой узел у него в груди ослабел.

Последний отрезок пути они проделали молча. Широкая, залитая солнцем дорога тянулась вверх по склону холма. Шаол запрокинул голову. Вблизи Торра выглядела еще величественнее.

Она была больше похожа на крепость непривычной формы, чем на башню. Со всех сторон ее окружали здания, соединявшиеся переходами на нижних этажах. Участок, занимаемый Торрой, пристройками и садом, опоясывала высокая белая стена с железными воротами, сделанными в виде совы с распростертыми крыльями. Сейчас ворота были открыты. Дорога за ними сужалась. Булыжник сменялся плотно утрамбованным песком. С обеих сторон дорогу окаймляли кусты лаванды и клумбы. Между ними змеились такие же песчаные дорожки. Вместо цветов на клумбах росли лекарственные травы, открытые пока еще нежаркому утреннему солнцу.

Их ароматы сразу достигли ноздрей Шаола: базилик, мята, шалфей. Сильнее всего пахло лавандой. Даже лошади втягивали эти запахи и удовлетворенно фыркали.

Караульные в васильково-желтых мундирах (вероятно, это были цвета Торры) беспрепятственно пропустили всадников. Ириана поблагодарила их кивком. На ее ноги они не смотрели. Возможно, не осмеливались или привыкли с уважением относиться к преимущественно женскому населению Торры. Зато на Шаола они поглядывали с заметным любопытством. Он поспешил отвернуться.

Ириана поехала впереди. Миновав арку, они очутились во внутреннем дворе. Окна трехэтажных зданий вокруг двора сверкали на утреннем солнце.

Шум проснувшейся Антики остался позади. Тишину двора нарушал лишь легкий хруст песка под копытами лошадей и журчание фонтанов вдоль стен зданий. Из фонтанных труб, изогнутых наподобие совиных клювов, изливались радужные водяные струи и падали в глубокие чаши. Между фонтанами росли лимонные деревья. На аккуратных клумбах пестрели бледно-розовые и пурпурные цветы, перевешиваясь через стенки.

Шаолу редко встречались места, где все дышало таким покоем.

Их уже ждали. Господина Эстфола и целительницу Торас встречало около трех десятков женщин в простых, как у Ирианы, платьях всех цветов.

Собравшиеся выстроились в несколько рядов: девчонки-подростки, зрелые женщины. Пожилых было не много. Среди них в первом ряду выделялась седая смуглокожая женщина. Когда всадники подъехали, она вышла навстречу и приветливо улыбнулась Ириане. Ее лицо не было красивым даже в молодости, зато глаза лучились такой добротой и умиротворенностью, что Шаол заморгал от удивления.

Остальные смотрели на нее как на центр мира, вокруг которого все вращалось. Даже Ириана. Едва спрыгнув с лошади (и явно радуясь этому), она тепло улыбнулась старухе. Подошел караульный, чтобы увести лошадей. Он взял под уздцы белую кобылу и замер, не зная, как быть дальше. Шаол пока оставался в седле. На караульного он старался не смотреть.

Меж тем Ириана пятерней расчесала спутанные волосы и обратилась к старухе на халхийском.

– Это тебя я должна благодарить за такое обилие слушательниц? – непринужденным тоном спросила она.

Возможно, она пыталась вернуть здешнюю жизнь в привычное русло. Подбодрить этих девчонок и женщин после недавней трагедии в библиотеке.

Старуха удивительно тепло улыбнулась Ириане. Ее улыбка была ярче солнца, проглядывавшего из-за стен.

– Среди наших девочек распространился слух, что сегодня их будет обучать весьма обаятельный господин. Они понеслись сюда, как стадо на водопой. Чуть не раздавили меня на лестнице.

Она лукаво посмотрела в сторону трех девчонок от силы лет пятнадцати. Те стояли с пунцовыми лицами и виновато опущенными глазами, что не мешало им поглядывать на Шаола.

Шаол подавил смех.

Ириана повернулась к нему, приглядываясь к седлу и постромкам, будто видела их впервые. Послышалось знакомое поскрипывание колес – с той разницей, что они ехали не по мраморному полу, а по песку.

Шаолу стало не до смеха. Спешиваться, точнее, вытряхиваться с лошади на глазах этих женщин…

«Довольно!»

Слово отозвалось во всем его теле.

Здесь собрались лучшие в мире целительницы. Если он перед ними постесняется своего увечья, значит заслуживает страданий. Никто не тянул его за язык. Он сам предложил помощь и слово свое сдержит.

В заднем ряду он заметил других молодых учениц. Те не хихикали, а стояли с бледными лицами, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

Прекрасное место. Храм исцеления, над которым нависла тень.

Он сделает все, что в его силах, дабы вернуть Торре прежнее ощущение безопасности.

– Господин Шаол Эстфол, – официальным тоном обратилась к нему Ириана, – позвольте вам представить госпожу Хазифу, верховную целительницу Торры-Кесме.

Услышав его имя, одна из покрасневших девчонок шумно вздохнула.

Ириана сердито посмотрела на нее. Шаол поклонился старухе – та протянула ему обе руки. Их кожа напоминала пергамент и была такой же теплой, как ее улыбка.

– Как Ириана и говорила: обаятельный, – сказала Хазифа, крепко сжимая его пальцы.

– Я такого не говорила, – прошипела Ириана.

В рядах захихикали. Ириана предостерегающе сощурилась на другую озорницу. Стараясь этого не замечать, Шаол сказал Хазифе:

– Для меня, госпожа Хазифа, большая честь и большое удовольствие оказаться в Торре-Кесме.

– Какой удалой, – восхищенно шепнул юный голос позади Шаола.

«Подожди, пока не увидишь, как я спешиваюсь», – чуть не ответил ей вслух Шаол.

Хазифа еще раз сжала ему руки, потом отошла, выразительно поглядев на Ириану.

Ириана хлопнула в ладоши, прекращая смешки и перешептывания:

– Господин Шаол получил серьезное повреждение нижней части позвоночника, отчего передвигается с большим трудом. Вчера наша мастерица Синдра изготовила для него постромки для верховой езды, взяв за образец давнишнее приспособление, придуманное степными конниками. Это большое подспорье. Человек, лишенный возможности ходить, по-прежнему может ездить верхом.

Ириана указала на постромки и, естественно, на неподвижные ноги Шаола.

С каждым словом его плечи становились все напряженнее.

– Если вам доводилось работать с пациентом, оказавшемся в схожем положении, – продолжала Ириана, – свобода передвижения верхом всегда предпочтительнее кареты или паланкина. Особенно если до этого человек был очень подвижным и привык обходиться без посторонней помощи. Но даже если вы исцеляете того, кто всю жизнь передвигался с трудом, ваш пациент будет рад возможности выбраться за рамки привычных ограничений.

Это никак не вязалось с азами самозащиты, о которых Шаол собирался рассказывать. Похоже, Ириана расширила тему, причем успешно. Даже три краснеющие девицы перестали улыбаться, разглядывая постромки и его ноги.

– Кто готов помочь господину Эстфолу перебраться с лошади в кресло?

Поднялся десяток рук.

Шаол попытался улыбнуться, но не смог.

Ириана указала на нескольких учениц, и они подбежали к ней. На Шаола они не смотрели и даже не поздоровались. Ириана обратилась к ним, однако старалась говорить так, чтобы слышали все:

– Конечно, этот вариант непригоден для полностью обездвиженных пациентов. Но у господина Эстфола верхняя часть туловища полностью сохраняет подвижность, и потому он может управлять лошадью. Ему непросто удерживать равновесие в седле, и безопасность остается здесь главной заботой. И еще одна особенность. Половая функция у господина Эстфола тоже сохранилась со всеми соответствующими ощущениями. Так что у применения постромок есть и оборотная сторона.

Какая-то совсем молоденькая глупышка хихикнула. Остальные лишь кивали, глядя на известную часть тела, словно он восседал перед ними совершенно голым. Краска прилила к лицу Шаола. Ему отчаянно захотелось прикрыться.

Две ученицы принялись расстегивать постромки. Остальные разглядывали пряжки и прутья. В глаза ему так никто и не смотрел, словно Шаол был для них новой игрушкой или наглядным пособием. Неким курьезом.

– Постарайтесь снять господина Эстфола без излишних толчков и рывков. Осторожность – превыше всего.

Шаол старался сохранять отрешенность. Он бы предпочел сейчас оказаться в руках дворцовых гвардейцев. Ириана четко и подробно объяснила девчонкам, как они должны вытаскивать его из седла.

Шаол не пытался помогать ученицам и сопротивлялся им, когда они потянули его за руки. Кто-то решил уравновесить положение его поясницы. Затем окружающий мир накренился. Шаола снимали с седла. Но для девичьих рук он оказался тяжеловат и начал сползать. Вот-вот грохнется наземь. Солнце, набравшее силу, жгло ему кожу.

Девчонки кряхтели от натуги. Кто-то забежал с другой стороны, намереваясь приподнять его правую ногу и перекинуть через седло. Шаол так думал. Он видел лишь кудряшки на девчоночьей голове. Ученица уперлась в его ногу, толкнула вверх и… Шаолу показалось, что он повис в воздухе. Три девчонки слева, скрипя зубами, пытались опустить его. Остальные молча наблюдали.

И вдруг одна из трех ойкнула и выпустила его плечо. Шаол рухнул вниз.

Сильные, уверенные руки подхватили его, когда до белого песка дорожки оставалось каких-нибудь пол-локтя. Остальные девчонки, пыхтя и кряхтя, пытались снова его приподнять. Он выбрался из седла, но теперь полувисел, а его ноги находились внизу. И до сапог было столь же далеко, как до крыши Торры.

У Шаола загудело в голове.

Он чувствовал себя как голый – но куда хуже, чем когда ему приходилось часами сидеть в нижнем белье или мыться при помощи Каджи.

Ириана, по-прежнему сжимавшая его плечо (это она уберегла Шаола от падения), сказала юным целительницам:

– Девочки, вы бы могли проявить больше умения и проворства. Гораздо больше. Вас ведь учили перемещать пациентов, не усугубляя их страданий.

Она вздохнула:

– О ваших ошибках мы поговорим потом, а сейчас усадите господина Эстфола в кресло.

Он едва выносил ее голос, едва слышал ее слова. Он висел между девчонками, которые были вдвое легче его. Девчонка, отпустившая плечо Шаола, вернулась. Ириана отошла и пронзительно свистнула, подавая сигнал.

Где-то рядом заскрипели колеса. Кресло напоминало то, что осталось во дворце. Шаолу было все равно, как оно устроено. Ученица подкатила кресло поближе. Общими усилиями девчонки втащили его на кресло, которое заскрипело под его тяжестью.

– Осторожнее! – прикрикнула на учениц Ириана.

Девчонки замешкались. Собравшиеся все так же молча смотрели. Сколько секунд или минут прошло с тех пор, как началась эта пытка? Шаол вцепился в подлокотники. Ириана отдала еще несколько распоряжений. Костяшки его пальцев побелели, когда одна из девчонок нагнулась к сапогам Шаола, чтобы изменить ему положение ног.

Ему хотелось сказать очень многое. Шаол чувствовал: еще чуть-чуть, и он не сдержится. Рявкнет: «Пошла прочь!» Пальцы ученицы почти касались запыленной кожаной поверхности сапога.

Высохшие смуглые руки перехватили девчоночье запястье.

– Позволь мне, – спокойно сказала Хазифа.

Девчонки попятились. Хазифа склонилась над подставкой для ног.

– Ириана, выровняй ряды, – распорядилась старуха, обернувшись через плечо. – Мы скоро начнем.

Ириана послушно погнала учениц по местам.

Морщинистые руки замерли возле его сапог, повернутых в разные стороны.

– Господин Эстфол, вам помочь или вы сами? – спросила Хазифа.

Слова не выговаривались. Шаол боялся разжать руки, зная, что они будут дрожать. Он молча кивнул.

Хазифа вытянула и согнула ему одну ногу, затем остановилась, ожидая, когда Ириана отойдет подальше.

– Торра – это большая школа, – негромко сказала Хазифа. – Старшие обучают младших.

Она говорила с сильным акцентом, но Шаол прекрасно ее понимал.

– Вы должны понять намерение Ирианы, господин Эстфол. Она хотела показать этим девчонкам, как выглядят и применяются постромки. Устроила им небольшой урок, дав каждой прочувствовать все особенности такого пациента, как вы. Никакие книжки с самыми подробными картинками не заменят опыт. Сама Ириана ездила за опытом в дарганцкие степи. Таких пациентов обычно исцеляют на месте, а не привозят сюда. Для молодых учениц это просто бесценный урок. В степи многие из них попадут лишь через несколько лет.

Шаол наконец встретился глазами с Хазифой. Понимание, светившееся в них, било по нему больнее, чем неумелые действия малосильных девчонок, стаскивавших его с лошади.

– У моей Ирианы добрые намерения, – сказала Хазифа.

Шаол не ответил. Не мог найти нужных слов. Хазифа выпрямила и согнула ему вторую ногу.

– Поверьте, господин Эстфол, помимо шрама на ее шее, есть много других шрамов.

Ему хотелось сказать старухе, что уж кто-кто, а он это прекрасно знает.

Шаол заставил себя отбросить мысли о своей мнимой наготе и приглушить гул в голове.

Он обещал помочь этим женщинам, научить их тому, чему не могла научить Ириана.

Наверное, Хазифа прочла его мысли или догадалась о них. Потрепав Шаола по плечу, она с легким кряхтением выпрямилась и пошла туда, где ей оставили место.

Пока Хазифа возилась с Шаолом, Ириана заставила собравшихся размять мышцы несколькими упражнениями. Закончив, она повернулась к Шаолу и пристально взглянула на него. Ириана чувствовала: между Хазифой и Шаолом произошел какой-то разговор, который она пропустила.

«Что не так?» – спрашивали ее глаза и нахмуренные брови.

Шаол не обратил внимания на ее молчаливый вопрос с явным налетом беспокойства. Все свои ощущения он держал в глубине себя и, вращая колеса, покатил кресло к Ириане. У этого кресла не было рычага, а песок сильно отличался от гладкого мрамора. Стиснув зубы, Шаол толкал кресло вперед. Он пообещал этим женщинам и сдержит обещание.

– Что мы разбирали на прошлом уроке? – спросила Ириана у девчонки в первом ряду.

– Долбежку глаз, – улыбаясь во весь рот, ответила та.

Шаол чуть не поперхнулся.

– Верно, – сказала Ириана, растирая руки. – Пусть кто-нибудь из вас мне покажет, как это делается.

Шаол молча смотрел, как поднялось несколько рук. Ириана выбрала тонкокостную ученицу и, приняв позу нападающей, довольно грубо схватила девчонку спереди.

Но худенькие руки ученицы потянулись к лицу Ирианы. Большие пальцы были направлены к уголкам ее глаз.

Наверное, Шаол приподнялся бы на руках, если бы девчонка не отступила назад.

– А дальше? – спросила Ириана.

– Нужно сцепить большие пальцы вот так. – Ученица показала всем. – И потом… хлоп!

Кто-то тихо засмеялся, поскольку девчонка добросовестно воспроизвела звук хлопка.

Аэлина была бы вне себя от радости.

– Хорошо, – сдержанно похвалила Ириана.

Ученица вернулась на место. Ириана мельком взглянула на Шаола, и опять что-то в его глазах встревожило ее. Ладно, потом спросит у него.

– Сегодня у нас третий урок по этому разделу. Отработка защиты от нападения спереди. Обычно я просила наших караульных на время становиться добровольными жертвами. – (Послышалось хихиканье.) – Но сегодня я хочу попросить вас, господин Эстфол, поделиться вашим опытом. Рассказать, как женщинам разных возрастов и телесной силы надлежит действовать при любом нападении на них. Пожалуйста, расскажите нам о самых главных действиях в подобных ситуациях. Мы будем благодарны за любые советы и подсказки.

Прежде он обучал молодых парней, готовых не исцелять, а проливать кровь. Но его собственное обучение началось с умения защищаться. Потом тому же он учил других… пока их не вздернули на прутьях ворот замка.

Перед Шаолом возникло изуродованное лицо Ресса с невидящими глазами. Какую пользу принесли ему и остальным уроки капитана Эстфола?

Никакой. Это был костяк; люди, которых Шаол тщательно обучал, которым доверял и считал своими друзьями… В живых не осталось никого. Шаолу вспомнился Брулло – его наставник и предшественник. Шаол был добросовестным учеником. А что толку? Всё, с чем он сталкивался и к чему прикасался… разбивалось в прах и оборачивалось страданиями других. Тех, чьи жизни он поклялся защищать.

Солнце сделалось обжигающим. Журчание фонтанов доносилось словно издалека.

Чем его знания и опыт помогли жителям Рафтхола и самому городу, когда началась бойня?

Шаол поднял голову. Женщины терпеливо ждали, с любопытством на него поглядывая.

Ему вспомнился момент, когда он швырнул свой меч в воды Авери. Оружие, которое он долго носил с гордостью, стало ему ненавистно. Вместе с мечом Шаол бросил в темные, бурлящие воды реки и все, что делало его капитаном королевской гвардии.

С тех пор Шаол медленно тонул. Вот когда он получил увечье. Повреждение позвоночника было следствием.

Он даже не пытался выплыть. Утопив меч, он продолжал тонуть сам. Пожалуй, его погружение началось даже раньше, когда он оставил Дорина наедине с королем, прошептав принцу – своему другу детства, своему брату – слова прощания. По сути, Шаол тогда сбежал…

Сбежать отсюда он не имеет права. Нужно успокоиться и делать то, на что сам же вызвался.

Обеспокоенная затянувшимся молчанием, Ириана подошла к Шаолу, недоуменно и озабоченно поглядывая на него. «Ну что еще тебе не так? – говорил ее взгляд. – Ты же сам хотел».

Мысли, теснящиеся в голове, Шаол спровадил поглубже. На осклизлое дно Авери, где нынче ржавел его меч с эфесом в виде головы орла.

Он поднял голову. Ириана говорила, что на эти занятия ходят не только целительницы, но еще библиотекарши и поварихи.

– Когда на вас нападают, – наконец произнес он, – нападающие чаще всего пытаются передвинуть вас с места их атаки в какое-то иное. Ни за что не позволяйте им этого. Куда бы нападающие ни повели или ни потащили вас, в том месте ваша жизнь и закончится.

В Рафтхоле Шаол видел немало мест, где были совершены убийства. И каждое подтверждало нехитрую истину, о которой ему рассказывал Брулло: сделал хоть шаг в сторону, считай, подписал себе смертный приговор.

– Повторяю: если вас пытаются увести с места нападения, сделайте его полем сражения.

– Мы это знаем, – сказала одна из девчонок, что по пути сюда чуть не опрокинули Хазифу. – С этого начинался первый урок Ирианы.

Ириана хмуро кивнула. Шаол поспешно отвел глаза от ее шеи.

– А про то, в каком месте наступить противнику на ногу, чтобы взвыл от боли? – спросил Шаол.

– Это тоже было на первом уроке, – ответила за Ириану девчонка.

– Есть еще один нехитрый, но очень действенный способ – удар в пах. Слышали про него?

Собравшиеся дружно закивали. Похоже, Ириана знала основные приемы самозащиты.

Шаол мрачно усмехнулся:

– А как можно двумя движениями свалить человека моего телосложения и даже более рослого? Про такое вы знаете?

Кто-то засмеялся. Остальные замотали головами. Все это не прибавляло Шаолу воодушевления.

15

Шаол был похож на кипящий котел – только вместо воды в нем кипел гнев.

Он гневался не на девчонок и женщин – те взирали на него с неподдельным восторгом. Его четкий, обстоятельный рассказ они слушали с улыбками, посмеиваясь, хотя недавние события в библиотеке висели над Торрой, словно серая пелена. На вчерашней поминальной службе было пролито немало слез. Ириане и сегодня утром, когда она спешила во дворец, встречались припухшие глаза.

К счастью, на уроке никто не тер глаза и не шмыгал носом. Особенно когда господин Шаол попросил троих караульных поиграть в нападающих и девчонки опрокидывали их на землю. Снова и снова.

Все трое согласились, поскольку знали: любое повреждение им тут же залечат. Слава целительниц Торры могла соперничать только с Доранеллой, но туда доступ простым смертным был закрыт.

Шаол тоже улыбался: и девчонкам, и женщинам, и даже караульным, что особенно потрясло Ириану.

Но ей он не улыбнулся ни разу.

От каждого ее вопроса его лицо каменело, а в глазах появлялся иней. Казалось, ему мешало даже ее присутствие. Зато на девчонок его терпения хватало. Шаол давал краткие пояснения, такие же краткие распоряжения и пристально следил за движениями каждой, не упуская ни одной мелочи. Если кто-то ставил ногу чуть-чуть не так, Шаол указывал на ошибку раньше, чем девчонка успевала шевельнуться.

Урок длился час. Все собравшиеся сумели постичь новый прием и повалить караульного на землю. Беднягам досталось, но все трое довольно улыбались – в основном потому, что Хазифа пообещала каждому бочонок пива и ее сильнейшую целебную настойку, которая действовала лучше любой выпивки.

Колокола прозвонили десять. Урок закончился. Одни отправились постигать премудрости целительства, другие – навещать пациентов, а третьих ждали хозяйственные дела. Стайка девчонок помоложе и поглупее не торопилась уходить. Они строили глазки господину Эстфолу, а одна была не прочь усесться ему на колени. Хазифа сухо напомнила обольстительнице, что в прачечной по ней скучают горы белья.

Прежде чем покинуть двор, верховная целительница многозначительно посмотрела на Ириану. Словно посылала молчаливое предостережение.

Они с Шаолом остались во дворе вдвоем. Впрочем, не сказать чтобы наедине. Девчонки продолжали пялиться на них из окон Торры. Ириана так посмотрела на них, что окна тут же захлопнулись, но с бунтарским хихиканьем.

Да убережет ее Сильба от девчонок-подростков.

Она в их возрасте была другой. Не такой легкомысленной. Она и с мужчиной впервые поцеловалась только прошлой осенью. И глазки, глуповато хихикая, никому не строила. Вовсе не потому, что она была лучше этих девчонок. Где-то она даже завидовала им. Слишком многое в ее жизни не произошло из-за того костра и факелов.

Шаол не улыбался девчонкам в окнах. К нему вернулась прежняя угрюмость.

– Все прошло лучше, чем я ожидала, – сказала Ириана. – Они наверняка будут просить, чтобы через неделю ты приехал снова. Конечно, если захочешь.

Шаол молчал.

– Если ты не устал, я готова снова заняться твоей спиной. Можно найти помещение здесь. Или предпочтешь вернуться во дворец?

Недавний блеск исчез из глаз Шаола.

– Во дворец, – отрезал он.

От его ледяного тона у Ирианы все сжалось внутри.

– Хорошо, – только и произнесла она, а потом пошла искать караульных и лошадей.

Обратно ехали молча. Молчание было напряженным, тягостным.

Ириана ворошила в памяти недавний урок. Может, она что-то сказала не так или, наоборот, чего-то не сказала? Или ловкость и проворство караульных еще раз напомнили Шаолу о его увечье? Возможно, от одного вида караульных его настроение стремительно поползло вниз.