Текст книги "Все время с тобой"

7
Дезмонд

Любовь может быть идеальной, даже когда сохраняет безумное распутство.

Что мешает сердцу разлететься на тысячу кусков?

Нужно забыть.

Это то, что пытаюсь сделать, однако знаю, что боль никогда не покинет меня.

Было чертовски сложно стоять, не шелохнувшись, перед плачущей Анаис, но не сделал нам ни единой поблажки. Мне хотелось заново открыть ее раны, чтобы они кровоточили так же, как мои, и я это сделал.

Речь уже даже не о Заке, вернее, не только о нем, к тому же, если честно, никогда не винил в аварии Анаис.

Речь о нас двоих.

Это всегда касалось только того, как Анаис изводила нас, то желая меня, то отдаляя, забываясь со мной и прекращая в нас верить мгновение спустя.

Она хотела, чтобы я находился рядом, преодолевая стены, что она воздвигала с таким постоянством, но что мог сделать, когда большая часть из этих преград была построена, чтобы не впускать именно меня?

Даже сейчас не могу находиться рядом с Анаис, несмотря на безумное влечение и желание закатать ее рукава, чтобы увидеть, что она снова режет себя. Меня тянет следить за ней, пока она покупает еду, и затем убеждаться, что она не бежит в туалет, чтобы вырвать съеденной пищей.

Хотел бы спросить ее, начинала ли она терапию и помогло ли ей это, но во мне заговорила ярость.

Дождь заливает глаза, но все равно иду за ней, держась на достаточном расстоянии, то и дело смахивая капли с лица, пока, наконец, не убеждаюсь, что она вошла в общежитие.

Только после этого поворачиваю обратно, но направляюсь не к библиотеке. Потерявшись в собственных мыслях, шагаю прямиком к жилищу.

Брейден на дурацкой сходке братства, так что комната пуста. Снимаю куртку и отправляюсь в ванную комнату, где стягиваю остальную мокрую одежду. Затем хватаю полотенце и обвязываю вокруг талии. Мне нужен душ, но сначала должен сообщить Виолет, что не хочу выходить из дома. Я в крайне плохом настроении и веду себя как мерзавец, а она заслуживает хоть какого-то объяснения.

Беру мобильник и быстро набираю сообщение:

«Прости, сегодня не получится встретиться. Не против, если перенесем встречу?»

«Я могу чем-нибудь помочь?»

Мгновение колеблюсь, и расстройство берет вверх над рассудком или тем, что от него осталось после встречи с Анаис. Разум закоротило, и сейчас веду себя как полнейший идиот.

«Ты могла бы прийти ко мне…»

«Это ровно то, что я хотела услышать…»

Предлагаю зайти за ней, если она даст мне время, чтобы привел себя в порядок, но Виолет отвечает, что доберется сама. Так что сообщаю ей адрес общежития и отправляюсь в душ.

После того как вышел из него и насухо вытерся, надеваю черную майку с баскетбольными шортами и делаю это как раз вовремя, потому что мгновение спустя раздается стук в дверь.

– Привет.

Распахиваю дверь. На пороге стоит Виолет, и я тут же притягиваю ее к себе и жадно целую, прижимая к стене.

Закрываю на ключ воспоминания об Анаис в дальнем чулане памяти. К черту! У меня теперь Виолет: податливая, готовая. Этим вечером намереваюсь заняться с ней сексом, чтобы хотя бы немного избавиться от вируса, что завладел сердцем и нутром.

Хочу почувствовать себя живым и испытать настоящие ощущения. Устал получать их лишь через боль и страдание.

Пинком захлопываю дверь, а затем запираю на щеколду.

Ласкаю ее мокрые волосы. Несмотря на дождь, она пришла ко мне, и это возбуждает.

– Давай снимем это.

Стягиваю с нее толстовку и отбрасываю кофту в сторону. На Виолет розовый кружевной лифчик. Хватаю ее грудь. В пальцах запутывается цепочка, и на мгновение замираю, смущенно уставившись на эту вещицу, будто впервые ее вижу…

Смотрю, не шелохнувшись, на эту подвеску, но желание затмевает все прочие мысли, снова принимаюсь за Виолет.

– Боже! Чувствую себя бомбой с часовым механизмом. Это проблема?

Улыбаюсь, повторяя недавние сообщения.

Виолет понимает намек и отлипает от моих губ.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Она лукаво смотрит на меня.

– Ты могла бы прийти сюда.

Обхватываю ее за бока, затем спускаюсь руками на ягодицы и прижимаю к возбужденному члену.

Она довольно взвизгивает. В этом сексуальном звуке все ее желание, и впервые за долгое время слышу не только себя и собираюсь действовать как надо.

– Малышка, я хочу слышать тебя. Говори все, что захочешь. Дай мне узнать, как сильно твое желание.

– О боже, Дез!

Она издает стон. Громкий стон. Больше не могу себя сдерживать.

Хватаю Виолет и отношу ее на кровать. Затем быстро раздеваю ее и снимаю одежду с себя.

Виолет изумительна. Однако, когда пробегаю взглядом по рыжим волосам на голубых простынях, телу и длинным ногам, понимаю, что все это неправильно. Будто помехи на телеэкране, изображение Анаис на доли секунды заменяет Виолет, и я проклинаю рассудок с его глупыми шутками.

Спешно надеваю презерватив. Виолет сладострастно наблюдает за мной, так что спешу прильнуть к ней. Мы сливаемся в поцелуе. Хочу узнать, будет ли соитие идеальным во всех смыслах.

Молю, чтобы так оно и было.

Трогаю, кусаю, страстно целую, глотаю стоны и пытаюсь контролировать судороги удовольствия, которые пробегают по ее телу, пока, наконец, не вхожу и не начинаю двигаться как сумасшедший, чтобы довести до оргазма и получить удовольствие самому. Испытываю наслаждение, но все-таки что-то идет не так.

Я теряюсь в Анаис.

Я нахожу себя в Анаис.

Я живу в Анаис.

Мы кончаем с Виолет одновременно, вскрикивая от удовольствия. Она произносит мое имя, я же исторгаю животный звук, потому что на самом деле хотел бы произнести ее имя.

Все еще.

Всегда. Только. Ее.

Падаю на постель, утягивая Виолет за собой. После секса не занимаюсь ласками. Обычно просто одеваюсь и ухожу или даю понять очередной девице, что пора отчаливать, но когда Виолет обнимает меня и кладет голову на грудь, крепко прижимаю ее. Так мы лежим, пока дыхания и сердца не успокаиваются.

Таков мой способ выразить благодарность.

Единственный способ, который нахожу, чтобы попросить у нее прощения. За то, что воспользовался ею, пока думал о другой.

– Случилось что-то серьезное?

Виолет проводит пальцами от грудины до пупка.

У меня перехватывает дыхание, а с ним немеет и тело. Виолет изумляет меня. Как обычно, я недооценил ее и решаюсь быть с ней более-менее искренним.

– Самая серьезная вещь в жизни.

Виолет не останавливает, не меняет направление ласк. Не закатывает сцену, не возмущается. Просит рассказать, но для меня делиться чувствами всегда было проблемой, так что переключаю внимание на нее.

– А ты? С тобой случалось что-то серьезное?

– Нет.

Она улыбается, но эта улыбка не из тех, что привлекает к себе взгляд.

– Девятнадцать лет и ни разу не влюблялась. Ну и отстойная у тебя была юность, Янг!

– Тебе не понять.

Она произносит это таким удрученным голосом, что не удерживаюсь и беру ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

– Хочешь об этом рассказать?

Однако заметно, что и ей трудно делиться чувствами, так что она просто меняет тему:

– Я проголодалась.

Живот Виолет урчит, подтверждая ее слова.

Подавляю улыбку и глубоко вздыхаю, нежно проводя пальцем по ее щеке.

По всей видимости, мы оба еще те сумасброды.

– Хочешь пиццу?

Лицо Виолет озаряется, и разговор, что вели еще секунду назад, теперь снова находится на расстоянии сотен тысяч световых лет. Полностью голая, она вскакивает с кровати, чтобы поставить телефон на зарядку, и чувствует себя совершенно раскованно.

– С пеперони и грибами, так что не смей трогать мою половину, Вэрд!

8
Анаис

Ты – боль, которая причиняет мне много зла.

Дни стремительно сменяют друг друга. С того момента, когда снова увидела Деза, время словно решило ускорить ход.

Мы все еще держимся на расстоянии, но теперь он не избегает меня, и это немного утешает. Однако он постоянно находится с Виолет, и к душевному облегчению, что знаю его куда ближе, добавляется выматывающее ощущение, что потеряла его.

Иногда, когда вижу его с Виолет, кажется, что он и правда встречается с другой. От этого изнутри все сжимается. По каким-то странным причинам считала, что, несмотря на произошедшее, мы всегда будем принадлежать друг другу, но, судя по всему, у жизни другие планы.

Поворачиваюсь, зная, что увижу. Мы с Дезом сидим в столовой через стол друг от друга, и его присутствие неумолимо притягивает внимание. Не могу ничего поделать с этим, мне нравится причинять себе боль, и теперь для этого даже не нужны лезвия. Боль от потери Дезмонда схожа с ранами от них.

Виолет сидит на коленях у Деза, он кормит ее картошкой, измазанной в кетчупе, которая, как кажется, ей не по вкусу. Его друзья весело на них смотрят, Виолет смеется, пытаясь выскочить из его рук, пока он пачкает ее губы соусом.

Они улыбаются, касаясь друг друга, Дез не сводит с нее глаз. Я же, напротив, не свожу глаз с него.

– Вечером в «Манки» пицца и пиво, пойдете?

Бри плюхается рядом со мной и пристально глядит на нас в ожидании ответа.

Сегодня еще только среда, через пару минут пора отправляться на занятие, и я уверена, что нам не помешает подготовиться к паре экзаменов, однако идея всем нравится.

– Я приду! – первым откликается Аарон.

Вместе с Брейденом он присоединился к нашей компании несколько дней назад. После той встречи в библиотеке мы пересеклись на занятиях по английской литературе, и с того момента он всегда занимает мне соседнее место.

– Анаис, а ты что скажешь?

Аарон толкает меня плечом и наклоняется прямо к моему лицу, однако меня это не раздражает. Не вижу в нем, по крайней мере сейчас, патологического коварства, на которое натыкаюсь в остальных парнях. Он выглядит спокойным и, кроме того, помогает готовиться к экзамену по психологии, которого очень боюсь.

– Хорошая идея, – слегка понизив голос, произношу я, и Брейден с Аароном одобрительно хлопают друг друга по ладоням.

– Я порву тебя в бильярд, дружище.

Брэд грозится Аарону, вызывая улыбку у Фейт. Она без ума от него.

– Эй, Анаис! – Брейден окликает меня. – Все в порядке?

Он без труда замечает, как я себя веду. Брэд знает меня и Деза, мы ничего не можем скрыть от него.

Аарон перешучивается с Бри, и Фейт присоединяется к ним, предоставляя нам с Брейденом возможность поговорить друг с другом наедине.

– Не совсем, но будет лучше.

Брейден мгновение глядит на сцену, которая меня разволновала, и, глубоко вздохнув, снова поворачивает голову ко мне:

– Не знаю, что и сказать, Анаис.

– Он ей нравится.

Констатирую очевидный факт, тем самым причиняя себе боль.

– Да, он ей нравится. Но любит он тебя.

– Он не хочет признаваться себе в этом.

Бормочу, снова бросая взгляд на Дезмонда, который продолжает меня игнорировать.

– В том, что он любит тебя?

– Да.

– Ты права, но если ты помешаешь ей войти, она не войдет.

Я не была бы в этом так уверена. На мгновение увидела побежденного Дезмонда, но затем он снова надел броню и теперь, кажется, решительно хочет вырезать меня из своей жизни.

– Даже если не брать в расчет Виолет, не думаю, что там осталось место для меня.

– Ана! – Брэд хватает меня за запястье. – Черт побери вас обоих! Еще не все кончено. Сейчас я говорю с тобой не как брат, которого Дез заслуживает. Мне следовало бы находиться на его стороне, но я, наоборот, здесь, чтобы подбодрить тебя. И раз так поступаю, значит, на то есть причина, уж поверь. Я это знаю.

Поигрываю с крышкой от стаканчика с кофе и улыбаюсь Брейдену:

– Спасибо, Брэд. Я это ценю.

– Я делаю это в том числе и ради того упрямого осла.

Брейден кивает в сторону Дезмонда, и в этот момент Аарон прерывает нашу беседу:

– Итак, Анаис…

– Что?

– Тебе пригодились мои конспекты?

– О да, очень сильно. Если бы мне пришлось выписывать их из той толстенной книженции, я сошла бы с ума. Ты меня спас, Аарон.

– Я счастлив, что оказался полезен. – Он подмигивает мне и отворачивается, чтобы собрать вещи. – Я иду на лекцию, иначе мисс Тайгер не пустит меня в аудиторию. Значит, до вечера?

Голос Аарона звучит так громко, что Дезмонд все слышит и тут же проявляет интерес.

– Куда вы идете вечером? – произносит он, сжимая руку Виолет, и мне хотелось бы ему ответить, что это не его дело.

– В «Манки», – откликается Брэд. – Пойдешь с нами?

– Да, мы придем, – мгновенно отвечает Дезмонд.

Это «придем», обращенное к нему и Виолет, накаляет ярость, которая понемногу зрела внутри. Достаточно одной искры, чтобы пламя вспыхнуло. Я доведена до предела. Измотана. Ожесточена абсурдными провокациями, так что хватаю вещи и пытаюсь уйти, но Дезмонд встает на ноги и преграждает путь.

Задаюсь вопросом, понимает ли Виолет, что она – лишь орудие в его руках, чтобы ранить меня. Мне хотелось бы сказать ей это, но мне не нравится мысль вести себя так. Она уже достаточно наказывает саму себя, самообманываясь, что важна для Дезмонда.

– Дашь мне пройти? – ледяным тоном обращаюсь к нему.

– Конечно, ваше высочество.

Он усмехается, но я держу себя в руках. Пока что.

– Увидимся вечером, ребята, – бросаю остальным, пока все напряженно на меня смотрят, и ухожу из столовой, стараясь сохранять спокойную походку, хотя иду длинным и быстрым шагом.

Попытка скрыть самый жалкий из всевозможных побегов.

В девять вечера мы входим в «Манки».

Собиралась чуть дольше положенного, и Бри с Фейт прождали меня порядка полчаса, с легкостью догадавшись о причине усердия. У меня нет ни единого желания признавать, что я разоделась ради Дезмонда.

На мне обтягивающие белые джинсы и черная майка с джемпером крупной вязки того же цвета. На ногах черные сандалии с высоким каблуком, а на запястьях привычные браслеты. Много браслетов. Я уже давненько не надевала столько.

Волосы распущены, глаза со стрелками, на губах клубничный блеск.

Последнее, признаюсь, подлый удар по Дезмонду, но это он объявил мне войну, и я принимаю его вызов. Я готова к бою.

Бар заполнен, несмотря на будний день, однако найти свободный столик оказалось несложно. Брейден кокетничает с официанткой, сообщая, что нас пятеро, и та, подмигнув в ответ, отводит к столику неподалеку от бильярда.

Фейт немного раздражена поведением Брэда, но не подает вида, как ни в чем не бывало садясь рядом с ним.

Не думаю, что бедолаге Брэду это сойдет с рук, но сейчас, очевидно, подруга не собирается портить вечер. Бри садится рядом с ними, и мне не остается ничего другого, как расположиться между ней и Аароном.

Мы заказываем две огромные пиццы, а Брейден просит принести два пятилитровых бочонка с пивом.

– Вы спятили? – выпаливаю я, после того как официантка, проверив поддельные документы, отходит от столика. Перед этим она, правда, успевает еще раз заинтересованно посмотреть на Брейдена, за что награждается злобным взглядом Фейт.

– Как тебе идея напиться в хлам, скромница Ана?

Бри потешается надо мной, и все начинают громко хохотать, глядя на мое раздосадованное лицо.

– Кто, черт возьми, осилит десять литров пива?

Наседаю, возмущаясь бредовой затеей.

Аарон удивленно поднимает брови.

– Мы, – отвечает он, словно это само собой разумеется. – Нас пятеро, так что по два литра на человека. Это не так уж и много.

– Что?

– Ладно, Анаис. – Фейт кладет конец разногласиям. – Мы не обязаны выпивать всё…

– Но вовсю собираемся это сделать.

Поправляет Брейден, в то время как официантка приносит первый бочонок, а затем возвращается еще раз с бокалами, которые Аарон тут же начинает наполнять пивом.

– Держи, – он подносит один из бокалов к моему лицу, – пей и ни о чем не думай.

Качаю головой. Они правы, я принимаю вещи слишком серьезно, и сейчас пришел момент полностью проникнуться духом колледжа. Пока размышляю об этом, в дверях бара показываются Лиам Томпсон, Эрнандес и Шерман, вслед за которыми идет Виолет и… Дезмонд.

Пей и ни о чем не думай.

Делаю глоток охлажденного пива, но беспокойство никуда не девается. Как и раздражение. Густое, как пожар, который уже несколько часов пытаюсь удержать внутри.

– А вот и остальные!

Брейден тоже замечает прибывшую компанию. Он даже не поворачивается в мою сторону, чтобы убедиться, в порядке ли я. Впрочем, он не обязан этого делать. Никто не обязан, пора уже прекратить ожидать.

Облизываю губы, чтобы убедиться, что клубничный блеск еще на месте, и, как только ощущаю его вкус, во мне появляется куда больше решительности. Словно у меня есть оружие против Деза.

Брейден делает знак Дезмонду, чтобы тот подошел к нам, и краем глаза замечаю, как из-за соседнего столика уходят сидевшие ребята.

– Здесь свободный стол! – Брейден кричит Дезмонду.

Вот дерьмо, Брейден!

С шумом компания Деза занимает опустевший стол. Они веселы, и их смешки вызывают беспокойство, хотя пытаюсь не подавать вида.

Внезапно становится жарко, и я стягиваю джемпер, оставаясь в майке. Когда оборачиваюсь, чтобы повесить его на спинку, ловлю на себе взгляд Деза. Он пристально смотрит на браслеты и играет желваками.

Чтобы раззадорить его, специально принимаюсь поигрывать браслетами, переставляя их. И в то же время не прекращаю наблюдать за Дезом, который не отрывает взгляда от моих движений.

«Черт возьми, Дез. Чего ты хочешь от меня? Что тебе нужно?»

Практически уверена, что он понял каждое мое беззвучное слово, обращенное к нему. Дез продолжает сжимать челюсти, и тогда вызывающе смотрю ему в глаза до тех пор, пока Виолет, наклонившись к его уху, не привлекает его внимание.

Дез слушает ее, а затем откидывает голову, разразившись громким смехом.

Чувствую, как умираю.

Аарон что-то замечает, возможно, выражение моего лица говорит само за себя. Проклинаю себя за то, что не могу притворяться так хорошо, как хотела бы. Он прикасается пальцем к моему лбу и нежно его гладит.

– Не хмурь свое чудесное личико, ты можешь его испортить.

– Просто задумалась об экзамене.

Улыбаюсь в ответ.

Аарон кидает взгляд в сторону, и я уверена, что он смотрит на Деза.

– Да, конечно, – успокаивает он меня, изображая, что поверил в мои слова, но на самом деле все понял. – Все пройдет как надо. К тому же у нас еще две недели, чтобы лучше подготовить тебя. Что тебя беспокоит?

Разбитое сердце.

– Может, сыграем в бильярд? – предлагает Брейден, после того как мы расправились с первой пиццей. Затем встает и направляется к киям, которые висят на стене.

– Ты не съела ни кусочка.

Шепот Дезмонда захватывает меня врасплох, я едва не вскрикиваю.

Он передвинулся на соседнее место, которое оказалось свободным, но не удосуживаюсь посмотреть, куда делась его девушка.

Его девушка.

– А тебе какое дело? – процеживаю сквозь зубы.

– Ты слишком худая, Анаис. Тебе следует…

– …есть, знаю, но я не голодна. Мне перехотелось.

Продолжаю провоцировать его, и он ведется на это.

– Ты специально срываешь на мне злость.

– И зачем же это делаю, по-твоему?

– Потому что игнорирую тебя. Хочешь, чтобы я обратил на тебя внимание?

Нестерпимое унижение горячо обжигает, и мне хочется залепить по прекрасному лицу.

– Ты чересчур большого мнения о себе, Вэрд.

И ты заслуживаешь этого. Я люблю тебя.

Его глаза горят яростным огнем, а руки вцепились в спинку скамейки.

– Это то, что я хотел услышать, – произносит он, прежде чем подняться.

Заметив это, Брэд тут же приглашает его к бильярду:

– Дез, сыграем парный поединок?

Остальные, временно закончив с пиццей и пивом, тоже проявили желание погонять шары.

Лиам с Шерманом решили сыграть против Эрнандеса с Аароном и заняли соседний бильярд.

– Фэйт, принцесса, ты идешь? – зовет Брейден подругу, которая в ответ качает головой:

– Нет, не хочу, я не умею играть.

– Я тебя научу, – настаивает Брэд.

– Нет, мне не нравится бильярд. – Фейт непреклонна. – Ты можешь сыграть с Анаис.

– Анаис, что скажешь? – Брейден нетерпеливым голосом переключается на меня.

– Я не так хороша, однако из тех, кто не сдается до самого конца, – сердито откликаюсь и наклоняюсь так, чтобы оголить вырез на майке, смерив взглядом Дезмонда, который встает в паре с Виолет.

Затем подхожу к бильярдному столу, пока Брейден укладывает шары в черный треугольник.

– Проиграющий платит за пиво? – предлагает он.

– Согласен, – слегка осипшим голосом откликается Дез.

В глубине души надеюсь, что такую реакцию вызываю у него я, виляя перед ним ягодицами.

Меня совсем не волнует ни Виолет, ни то, что она может подумать. Приходя сюда, я не подписывалась, что буду уважать все, что происходит между ней и Дезом. Против всякой логики и без крохи уважения к самой себе, наоборот, хочу напомнить ему о том, что было между нами.

Мы начинаем игру, и я, как предупреждала, не выказываю особых способностей. Умудряюсь загнать в лузу лишь белый шар и разочарованно гляжу на Брейдена.

– Готовимся платить.

Пытаюсь разрядить обстановку. Одновременно с этим наблюдаю за Виолет, которая играет намного лучше меня.

Каждый раз, когда шар закатывается в лузу, она требует у Деза поцелуй, и он, кажется, поглощен ею. Их сопричастность друг другу продолжает, словно змеиный яд, проникать в мою кровь. Испытываю то же ощущение, что и в вечер на празднике команды. Оно парализует меня и причиняет проклятую боль.

Мы проигрываем поединок и выплачиваем ставку.

– Я хочу реванш, – восклицает Брейден, который заметно охмелел. – Но на этот раз поменяемся командами. Я не хочу играть вместе с Анаис.

– Эй, – одергиваю его.

– Прости, Ана, но это правда, – отзывается Брэд. – Нужно сбалансировать команды. Я буду играть с Виолет, а ты с Дезом.

Если бы Брейден не был так разгорячен, подумала бы, что он нарочно придумал это.

Дезмонд в ответ пожимает плечами, но Виолет эта идея не слишком по нраву, и она наконец-то демонстрирует, что не настолько бесхребетна, как может показаться.

– Команду-победительницу не меняют. Забудь об этом, Брэд.

– О, ну же! Ты сильна, и он силен. У нас нет ни единого шанса, – не унимается Брейден.

Я могла бы поменяться местами с Томпсоном или Шерманом, но они уже тоже заняты второй партией.

– Я отказываюсь снова проигрывать.

Брейден скрещивает руки на груди, и Аарон приходит к нам на выручку, вручая свой кий.

– Замена! – восклицает он, подмигивая мне. – Я сыграю с Анаис.

Я хотела бы отказаться, потому что с меня хватит этого фарса, но это означало признать поражение не только в игре.

Дезмонд не дурак и понял бы это, кроме того, хочется отправить ему одно послание.

– Иди выигрывай. А мы тут как-нибудь справимся.

Пока Дезмонд опрокидывает бокал с пивом, Аарон пытается научить меня нескольким бильярдным трюкам. Для этого он вплотную подвигается ко мне, из-за чего чувствую себя неуютно, однако беглый взгляд на Дезмонда заставляет принять этот короткий урок без лишних раздумий. Дез кипит от ревности, и я мысленно записываю очко в свою пользу.

Так ты поймешь, как я себя чувствую каждый раз, когда она касается тебя.

Он понимает все до запятой. Конечно, он это понимает. И, кажется, это его веселит. Мне же, наоборот, совсем не весело.

В кармане Аарона начинает вибрировать телефон, отчего вздрагиваю.

– Прости, – улыбается он, – нужно ответить, вернусь через минуту.

В тот же самый момент Виолет говорит Дезу, что ей нужно сходить в уборную.

– Мы вас ждем.

Остаемся практически наедине, учитывая, что остальные увлечены партией, а Фейт и Брианна наперебой болтают со знакомыми девчонками, которые ходят в спортзал вместе с нами.

– Ты плохо держишь равновесие.

Дезмонд совершает несколько шагов по направлению ко мне. Он двигается осторожно. Даже слишком осторожно. И это начинает раздражать меня.

– Теперь ты со мной разговариваешь?

– Нет никаких проблем, чтобы поговорить с тобой, я делал это и раньше. Не веди себя как маленькая девочка, Анаис.

– Это я веду себя как девочка?

Я на тропе войны, но каждый синапс в мозгу приходит в короткое замыкание, едва Дез берет меня за талию и наклоняет к бильярдному столу.

– Наклонись. Вот так…

Он наставляет меня. Его голос звучит сипло, а руки лежат на моих и пальцами касаются моих браслетов.

– Расставь ноги шире. Ты должна сама понимать, когда обретаешь равновесие. Наклонись чуть вперед.

Его рука ложится на мою спину, и прикосновение обжигает.

– Не так сильно, Анаис, – поправляет он, шепча в ухо.

– Я поняла.

Еле слышно бормочу, околдованная его присутствием до такой степени, что перестает волновать, где мы находимся и видят ли нас сейчас друзья. И, конечно же, мне плевать на Виолет, которая с минуты на минуту вернется из туалета.

Поворачиваю голову к Дезу, и наши лица оказываются вплотную друг к другу. Тону в его глазах, которые горят желанием и поражением. Затем он тянет за один из браслетов и с досадой щелкает по коже.

Прошлое обрушивается на меня, и я не могу остановиться. Прижимаю свои губы к его рту. Дезмонд задерживает дыхание. Он не подается назад, так что смелею и провожу языком по его губам.

– Анаис…

Дез даже не оглядывается по сторонам, и я уверена, что в эту минуту он забыл о Виолет.

Дезмонд крепче ухватывает меня за бока.

– Хватит, – умоляющим голосом бормочет он, – отойди от меня.

– Попробуй сам, – провоцирую я, и, вероятно, моя улыбка выводит его из себя.

Он отходит с каменным лицом. Снова чувствую себя униженной его отказом. Оглядываюсь. Наши друзья все видели: Бри раздосадована, Брейден с Фейт, напротив, довольны. Виолет с Аароном еще не появились. Остальные… мне без разницы, что подумают товарищи Деза по команде.

– Очко в мою пользу, – заключаю я о произошедшем и о нас, не способных ни сблизиться, ни жить друг без друга. Мы связаны, но сегодня эта цепь становится кандалами. И они не ведут к свободе.

– Это что, поединок?

Дезмонд распрямляет плечи.

Скрещиваю руки на груди. Краем глаз замечаю Виолет, которая ждет рядом с моим столиком.

– Не знаю, а это он?

Тыльной стороной руки Дез проводит по своим губам, и я чувствую, как тону.

– Анаис, ты источаешь яд.

Снова. Опять эти слова.

Он произносит их тем же тоном, что и в тот вечер.

Несмотря на попытку стереть рукой мой вкус со своих губ, Дезу это не удается, и он начинает облизываться, будто в действительности хотел бы попробовать его снова.

– Яд со вкусом клубники. Когда-то он тебе нравился.

– Да, как ваниль или мед.

Мой запах. Мой шампунь. Он все помнит.

– Но теперь у меня аллергия на все это, они токсичны.

Я умираю.

– Ви, дорогая?

Дез зовет Виолет, и она, как покорный щенок, бежит к нему, бросая на меня враждебный взгляд.

– Пойдем домой? – глядя ей в глаза, спрашивает Дезмонд. – Мне нужен душ.

Он хочет смыть мой запах. Он медленно убивает меня, и я позволяю ему это делать перед лицом его новой пассии.

Слезы неудержимо текут по лицу, достигнув щек, прежде чем успеваю их остановить.

– Анаис?

Аарон подходит ко мне, но я словно в трансе, узница собственной боли.

– Ана! – На этот раз слышу оклик Бри, которая берет меня под руку и бросает злобный взгляд на Деза. – Вэрд, проваливай отсюда.

Даже его товарищи по команде находятся в замешательстве, пытаясь понять, что происходит.

Игнорирую Аарона и Бри. Игнорирую всех. Вырываюсь из рук подруги и выбегаю из бара.

Пусть идут к черту Дезмонд и мое глупое сердце, которое до сих пор не хочет признаться, что потеряло его.

Поднимаю глаза к небу. Теплый воздух не приносит расслабления. Пытаюсь дышать, чтобы успокоиться, и одновременно с этим думаю, что ненависть и любовь – две стороны одной медали. Чем больше кого-то любишь, тем сильнее можешь возненавидеть его. Думаю, что любовь подобна дикому зверю, который способен разорвать тебя в клочья. А еще взгляд того, кого ты когда-то любил, ощущается как нож в сердце.

Спустя пять дней все еще зализываю раны и не выхожу из комнаты, где валяюсь на кровати с раскрытым учебником по психологии на животе, однако в мыслях то и дело воскрешаю встречу с Дезом.

Он был рядом, и я снова чувствовала на себе его полный желания взгляд другим, переполненным обидой, и это скинуло меня в пропасть, которой всегда являлись наши отношения.

Яд. Для него я источаю яд.

Он окунул меня в правду, будто в кипящую смолу, и причинил боль.

Потому что он прав, но мы оба ошиблись. Все споры и склоки заставили нас потерять голос разума. Достаточно было чаще говорить друг с другом и сражаться за наше счастье. А теперь он с Виолет и, кажется, по-настоящему дорожит ею. Не похоже, что она нужна ему только отвлечься. С ней у него есть что-то подобное нашим отношениям. За эти дни я это поняла.

Я теряю его.

И это была моя вина.

Это все еще моя вина.

Только со временем мы осознаем ценность людей, которые входят в жизнь. Время позволяет измерить чувство и потребность в них. И только когда мы кого-то теряем, то осознаем с абсолютной ясностью, какое зло учинили, заставив человека уйти, ведь воспринимали его присутствие как нечто разумеющееся и поверив, что, несмотря на дрязги, можно превратить агрессию в ласку.

Два стука в дверь отвлекают от мысленного самобичевания. Фейт с каскадом черных кудряшек и улыбкой на лице врывается в мою комнату. Она слишком радостная, и я знаю почему.

– Фейт Монтгомери, твое довольное личико говорит само за себя, – шутливо заявляю я.

– О! – протягивает подруга, приблизившись к моей кровати и рухнув в нее. – Я так счастлива, Анаис!

– Вижу!

Улыбаюсь, но, очевидно, Фейт слышит в моем голосе страдание, которое не способна скрыть даже улыбка, и тут же становится серьезной.

– Прости меня…

– За что?

Мигом захлопываю учебник.

– Я тычу тебе в лицо отношениями с лучшим другом парня, которого любишь и с которым теперь на ножах.

Не хочу говорить о себе и портить волшебный момент подруги, которая после гибели Зака наконец-то снова светится от счастья.

– Ты не должна думать обо мне.

– Вовсе нет. Если хочешь, можешь говорить об этом. Я здесь, чтобы выслушать тебя.

Я сдаюсь.

– Постоянно об этом думаю, Фейт. Каждый чертов день и чертову ночь, когда одолевают кошмары.

– О, золотко! – Фейт обхватывает меня за шею и притягивает к себе. – Вечер среды был ужасен.

– И до среды тоже.

– Что?

– Перед вечером в «Манки»… я уже видела Деза.

Пытаюсь договорить фразу, пока слезы не заставляют замолчать.

– Где?

– На вечеринке…

– Это я знаю.

– А еще пару дней назад в библиотеке.

– О!

– Он с Виолет. Хочу сказать… они по-настоящему вместе.

Слеза скатывается с щеки, со злостью вытираю ее.

– Вот дерьмо!

– Черт возьми, Анаис, проревись же, наконец!

И я делаю это. Реву в объятиях лучшей подруги, чувствуя, как душа оголена. Боль, которую все эти месяцы пыталась не подпускать близко, все-таки вышла из-под контроля.

– Какая же я жалкая.

– Да, это так.

Гляжу на нее с удивлением.

Тон ее голоса, как и выражение лица, суровы донельзя. Нежная и сочувствующая подруга уступила место мерзкой суке. Фейт отстраняется от меня и скрещивает руки у себя на груди.

– Я устала, Анаис. Я оставалась, чтобы присмотреть за тобой и плакать вместе с тобой, после того как ты разрушила самую прекрасную историю, которая только могла случиться в твоей жизни. Да-да, именно ты испортила все. Ту большую любовь, которую можно увидеть лишь в фильмах. Да, без принца на белом коне, дворцов и счастливого поцелуя в концовке, но какая, к черту, разница, если тот несовершенный принц любил тебя! А ты что наделала? Сдалась, снова начала себя резать и выворачивать наизнанку. Ана, мы тоже ошиблись. Мы с Бри не были столь решительны, чтобы остановить тебя. Словно твое нездоровье было слишком огромным великаном, чтобы сразиться с ним.