Текст книги "Сквозь кальку. В ожидании главной героини"

* * *

…Это когда я хочу петь

а ты хочешь со мной спать

и оба мы хотим жить

вечно…

(Нина Искренко. «Гимн полистилистике»)

Она – летела к цели… Она почти уже была там: метров пять-шесть до поворота на лестницу, а дальше… в подвал! – где ж ему ещё быть-то…

И тут, поскользнувшись на влажном после мытья полу, со всего маху приложившись плечом и локтем… по инерции проехав немного вперёд, так что задралось платье и лопнула левая колготка… Короче, ей вдруг стало пронзительно ясно: спешить некуда.

Конечно, её тут же заметили, подскочили, подняться помогли… довели до медпункта… Всё правильно – вот ссадина, нужно сделать прививку, а то столбняк будет… А торопиться не стоит. Она ещё успеет получить своё…

Наступит день, и некий принц на коне… «О нет, вот только коней мне тут не хватало… И к чёрту принцев: все они зануды инфантильные!» – «Но ведь нет-нет, да и попадётся на тыщу зануд один Финист Ясный сокол…» – «Хоть файнест ясный перец! Отстаньте все…» – да, собственно, никто тебя и не трогает, Калерия.

Сидишь на скамье, покрытой несвежей клеёночкой, и меряешь температурку… Потому что, кажется, у тебя жар… Должно быть, простудилась-таки ночью – а теперь… и в глазах мутится, и слабость… и чудится всякое… «Эй! Как ты?!»

…Действительно, дурацкое имя… С этой кавалерией пора что-то решать…

* * *

И Пат смешон, и Паташон смешон,

Но Пату не изменит Паташон.

(Арсений Тарковский.

«Я, как мальчишка, убежал в кино…»)

Бежать? Звать на помощь?.. Да тут не слышишь себя самого: так оглушительно бьёт ливень: по доскам, по глади озера… по полупрозрачному пакету, плавающему в лодке…

Никого нет. И не будет. Повисли в воздухе недосказанные слова.

( – Найдёшь себе другую! Мало ли их бродит по…

– Мало! чертовски мало… потому что каждому из нас нужна одна! а не то множество, которое как бы есть, да, – но толку-то… Да, мне не нужна любая – потому что мне не нужен балласт! Мне нужна та единственная, которую я не брошу ни при каких условиях, – лучше сам брошусь… Мне нужна не та, что клюнет на поверхностный интерес и потом долгие годы будет обвинять меня в своих разочарованиях, а та, которая влюбится беззаветно и навсегда, прости за пафос! Не в героя выдуманного, а… Думал, есть Надежда, однако, чувствую…)

К чёрту принцев. Принцы питаются принципами, а на них у нас жёсткий лимит средств, извиняйте.

…Из воды рядом с пирсом высунулась рука. В ней было зажато нечто… и на миг Яша даже вообразил себя королём Артуром, которому пофартило нарваться на подарочек, но…

Лишь на миг. Потому что вслед за рукой из воды показалась шумно фыркающая голова. Вынырнула неподалёку и поплыла неспешно прочь одинокая босоножка.

«Прими ставни, Джейк!» – отплёвываясь и подслеповато щурясь, прохрипел Арсений. А потом судорожно вцепился свободной рукой в борт…

Вот и вся история.

…Так до сих пор и стоит эта сцена перед Яшиными глазами: стена дождя… зыбкая поверхность – вспененная отвесными струями так, как и тысяче писающих мальчиков не вспенить… и рука с очками, замершая в ожидании.

Потрескавшаяся плексигласовая оправа, перемотанная синей изолентой.

(Искрящаяся каша ледяных осколков, колышущаяся в образовавшейся полынье? Нет, это лишнее.)

…Мокрое дерево настила…

* * *

Хотя при нашей доле не до смеха,

Уж то одно, что живы мы, смешно,

Но это тоже слабая утеха.

(Джузеппе Джоакино Белли. «Рождение»)

Коротко вскрикнув, мальчик ухнул в тёмную прорубь, ударившись о запрокинутую голову висящего.

Преподаватель будто стоял в воздухе. Рассеянный свет лежал на его наклонённом лице. Из кармана плаща белея торчал уголок… допустим, последней объяснительной (ведь нужно же всё это наконец объяснить как-то!) – а может, и тривиального носового платка, к чему гадать!

Груша, та стояла в непосредственной близости, прислонённая к мебельной баррикаде.

Видимо, из того же самого кургана физрук извлёк стандартный (металлический каркас, сиденье из фанеры) ученический стул – который теперь лежал на боку тут же. (Чудом, просто чудом не приземлился копчиком на него!)

Шляпа, и та здесь: дисциплинированно валяется у препода под ногами.

Всё в ажуре, друзья.

…Ещё не до конца осознав происшедшее, Василий осторожно встал на четвереньки.

Кажется, кости целы, а это, как известно, главное.

Поднялся с пола, отряхнулся от цементных крошек, приставших к спортивному костюму… Вопросительно взглянул на учителя.

Воздерживаясь от комментариев, тот продолжал медленное своё вращение.

…

«Яков Александрович, вы чего?»…

Мальчишка издал сиплый горловой звук и, повернувшись, выскочил из подвала.

февраль-1997, Щербинка

– май-2017, Москва