Текст книги "Короли улиц"

Потом в атаку пошел Вечер. Два удара ногами с обманными движениями не удались, Родос разгадал маневр, но зато третий, прямой с разворота, угодил ему в живот. Он отшатнулся назад и тут же двинулся в контратаку. Опять удары рук с дальней дистанции, сближение… Вечер выкинул ногу в боковом ударе, но Родос уже знал, что ожидать. Он неожиданно присел, уходя от удара, и, упираясь руками в пол, провел подсечку. Китайцы называют такой прием «хвост дракона». Вечер свалился на пол. Прием был красивым, и кто-то в зале зааплодировал.

Прозвучал гонг. Вечер встал и пошел в свой угол.

– Чаще меняй тактику, – посоветовал Сева, обтирая ему лицо. – Не повторяйся. Этот парень быстро учится. И будь осторожен. У него наверняка что-то припасено на пожарный случай.

Прозвучал гонг. Они сошлись, обмениваясь ударами. Вечер опережал, Родос пропустил два удара, но для него они были как слону дробина. Он спокойно отошел на дальнюю дистанцию и мощными «двойками» попытался пробить оборону Вечера, а затем переключился на ноги. Вечер сбил рукой оба его прямых удара и сам пошел в атаку. Два удара ног по дуге Родос блокировал, затем последовал обманный выброс правой для отвлечения внимания и тут же прямой удар с разворота. Опять вхолостую. Родос просчитал и это. Вдобавок он умудрился почти вразрез провести свой удар. Пятка Родоса вскользь прошла по скуле Вечера. Но и это было очень ощутимо, почти нокдаун. Если бы угол атаки оказался чуть больше, то недалеко и до нокаута.

Вечер, пританцовывая, показывал подскочившему рефери, что все в порядке. В голове стояла мысль о том, что он был на волосок от краха. После таких ударов не встают. Да, у Родоса опыт. И надо быть осторожней.

Прозвучал гонг. Это был конец четвертого раунда. Вечер, повернувшись, заметил в своем углу Директора. Тот стоял рядом с Севой, заложив руки за спину, и молча смотрел на Вечера.

– Что, туговато? – спросил он, когда тот опустился на стул.

– Терпимо, – ответил Вечер.

Директор, наклонившись к нему, неожиданно произнес:

– Тогда расслабься. Роджер ляжет под тебя в конце следующего раунда. А пока сделайте показуху. Пусть эти свиньи визжат от восторга, – он кивнул на зал.

– Как ляжет?! – Вечер не был даже удивлен, он был растерян.

– Обыкновенно. Нокаут.

Вечер посмотрел в противоположный угол. Там маячил менеджер Родоса, напоминающий кусок рассохшегося под солнцем дерева. Он что-то говорил своему подопечному.

– Через пару месяцев мы организуем матч-реванш и сорвем двойной банк. Давай, иди, – Директор хлопнул Вечера по плечу. – И запомни, публика – это зверь, который набросится на тебя, едва ты упадешь. И надо сделать все, чтобы к тому времени, когда ты не сможешь больше подняться, тебе было глубоко плевать на этот факт, поскольку ты достаточно обеспечен, чтобы позволить себе такое.

Прозвучал гонг, и Вечер, приблизившись к южноафриканцу, спросил:

– Вай, Сэм?

– Бизнес, Вэчир! – ответил ему Родос.

Они показали такой бой, от которого зал встал на ноги и на уши. Они молотили друг как проклятые, падали, поднимались и снова бросались друг на друга. В глазах растаскивающего их рефери Вечер прочел удивление – мол, что это с вами, ребята?

На последних секундах раунда Вечер провел два прямых удара руками и крюк снизу, от которого Сэм Родос рухнул на пол ринга и встал с него только после счета «девять».

В зале творилось невообразимое. Из-за рева трибун невозможно было говорить. Вечер видел снисходительную улыбку на лице пройдохи менеджера Родоса и непроницаемое лицо Директора. «Сколько они заработали на этом бое?» – мелькнуло у него в голове.

Когда рефери поставил их с Родосом вместе и поднял руку Вечера, в его углу возле Севы вдруг возникла Ксения.

Вечер посмотрел на Сэма. Его лицо было невозмутимо. Похоже, он привык к таким трюкам. Они пожали друг другу руки.

– Надеюсь, мы еще встретимся, – произнес Вечер, напрягая голос, чтобы его слова не заглушил рев трибун.

Сэм, улыбаясь, кивнул в ответ. Потом возле Вечера появились журналисты.

* * *

– Это надо отметить, – сказал Директор, дождавшись его в раздевалке.

– Это не победа, – возразил Вечер.

– Послушай, придет время, и тебе придется лечь под Родоса. Как ты это назовешь, когда встанешь с ринга под свист разочарованного зала? Неужели поражением? Ты выиграл сегодня очень большие деньги, и это стоит отметить. Мы теперь в большом бизнесе. В самой высшей лиге.

Несколько часов спустя они вчетвером – Вечер, Директор, Ксения и Сева – закатились в испанский ресторан. Фламенко, стакан красного вина и сияющие от удовольствия, многообещающие глаза Ксении растворили осадок фальшивой победы. Когда Директор пригласил Ксению танцевать, Сева спросил:

– Как ты к ней относишься?

Вечер повернул голову и посмотрел на Ксению, которая кружилась с Директором, и ответил:

– Нравится, очень.

– Хорошо хоть не сказал, что любишь, – заметил Сева.

– А что такое?

– Ничего, – пожал плечами Сева. – Это Москва. Она любит победителей, но ведь ты не вечно им будешь.

* * *

Вечер стоял у окна, положив руки на батарею, и смотрел, как в морозных сумерках несутся по улице машины. Он только что вернулся с тренировки. Сева по непонятной причине не заехал за ним, и Вечер добирался домой самостоятельно, на общественном транспорте. Он не рассчитывал на это, а потому был легко одет и изрядно промерз. Уже целую неделю стоял мороз в двадцать пять градусов. С того момента как уехал в свою Африку Сэм Родос. Казалось, что он привез с собой тепло, а потом забрал его обратно. Вечер невольно позавидовал ему – в Африке тепло. И у Сэма «поражение» на ринге уже позади, а ему еще предстоит испытать позор.

– Может, и к лучшему, – сказал по этому поводу Сева. – Зато будешь знать, кто чего стоит. Ведь одно дело, когда ты победитель, и совсем другое, когда побежденный.

За эту неделю произошли два важных события. Директор подписал большой контракт для Вечера. Когда Сева увидел его, он присвистнул:

– Такие бабки, даже если проиграешь! Вечер, ты становишься курочкой, несущей золотые яйца.

Кроме того, Вечер внес первый взнос за строящуюся квартиру – семьдесят тысяч и через полгода рассчитывал въехать в нее.

«Может, купить машину, – подумал Вечер, – чтобы не зависеть от Севы. Почему он все-таки не приехал?»

Сева ввалился в квартиру к Вечеру ближе к ночи. Он был пьян в стельку. Глаза его напоминали стеклянные шары и, казалось, уже не реагировали на любые раздражители.

– Слушай, – произнес он заплетающимся языком. – Я там машину припарковал, кажется, поперек… Сделай доброе дело, – Сева протянул Вечеру ключи и рухнул на диван.

Когда Вечер вернулся, Сева уже спал. Он смог снять только один ботинок.

Сева пришел в себя через два часа. Он был еще здорово пьяным, но взгляд имел уже более осмысленное выражение.

– Вечер, – позвал Сева.

– Что? – обернулся тот от телевизора.

Сева глубоко вздохнул и произнес:

– Директора убили!

Несколько мгновений Вечер неотрывно смотрел на Севу, потом развернулся к нему вместе с креслом.

– Как убили, за что?!

– Прямо в машине, на ходу. На Ярославском шоссе. У тебя выпить есть?

– В холодильнике виски стоит.

Сева принес из кухни бутылку, стакан, наполнил его на две трети, затем осушил единым духом. Несколько секунд он нюхал свой кулак, а потом сказал:

– Его машина потеряла управление и врезалась в столб. Это чистейшая заказуха.

– Кто мог это сделать? – спросил Вечер.

– Мог Игорь Сергеевич. Из мести. Или те, кто был с Директором в доле от контрактов. Больше некому. Но мы об этом никогда не узнаем, – Сева плеснул в стакан, достал из кармана пачку с поломанными сигаретами, закурил обломок и откинулся на спинку дивана.

– Знаешь, Директор был правильным мужиком, хотя и со странностями, и с нелегкой судьбой. Когда-то он блистал на ринге. Но один раз, как это со всеми и случается, проиграл, получив при этом серьезную травму, из-за которой не смог больше выступать. И про него тут же забыли.

* * *

На другой день утром возле дома Вечеру помигал фарами темный «сааб». Вечер насторожился, но подошел. Опустилось стекло, и он, увидев лицо одного из тех парней, которые охраняли его перед боем с Пешинским, расслабился.

– Падай, – кивнул парень на сиденье рядом с собой. – Босс хочет тебя видеть.

– Моего босса вчера завалили, – ответил Вечер, – а другого у меня нет.

– Теперь будет, – ответил парень и широко улыбнулся.

Вечер открыл дверцу и сел.

Минут через сорок они вошли в здание, стоявшее рядом с городским аэропортом. Охранник молча посторонился, пропуская Вечера и его сопровождающего. Тот провел его до двойных дубовых дверей и сказал:

– Проходи, тебя ждут.

Вечер вошел и оказался в просторном, дорого обставленном кабинете. Навстречу ему из кресла поднялся коренастый человек в темном костюме.

– Лечо Григорьевич, – представился он.

Вечер молча пожал его пухлую руку.

– На тренировку?.. – кивнул человек на сумку в руках Вечера.

– Да.

– Это правильно. Директора не стало, но это не должно отражаться на твоей жизни и карьере. Все остается в силе. Поменяется лишь твое окружение.

– Сева должен остаться, – твердо сказал Вечер. – Если нет, плевал я на ваши контракты.

Человек некоторое время рассматривал Вечера небольшими, чуть заплывшими глазами, а затем произнес:

– А ты с характером, чемпион. Впрочем, так и должно быть. Останется твой Сева. Иди. Сергей тебя подбросит до зала.

За зиму Вечер провел всего несколько боев. Ни один из них не закончился чистой победой. Все по очкам и лишь с минимальным перевесом – в высшей лиге были соответственные противники, вроде Сэма Роджера. Кроме того, Вечер получил несколько нокдаунов, но зато поднабрался опыта и стал понимать, какая это важная вещь.

* * *

Это произошло в марте. В воздухе уже пахло весной, и Вечер собирался вместе с Севой съездить куда-нибудь отдохнуть дней на десять. Звонок застал его у дверей, когда он собирался на тренировку. Он поднял трубку, удивляясь, кому это приспичило в такую рань.

Звонил Лечо.

– Тут боец появился, – сразу перешел он к делу.

– Я же отдохнуть собрался, – насторожился Вечер, – я же предупреждал.

– Отдохнешь. Задержки не будет. Хлопнешь этого китайца и поедешь.

– Китайца?

– Да. У Лучинова появился китаец.

Речь шла об Игоре Сергеевиче.

– Откуда он его взял?

– Не знаю. Никто не знает. Я тут выяснял. Доходной китаец-то. Тебе его хлопнуть раз плюнуть будет. На что Лучинов рассчитывает? Говорят, большие деньги на него ставить собрался. Чудак.

– Когда бой?

– Организуем в ближайшие дни. Сейчас помещение подыскиваем. Думаю, много публики не будет. Китайца ведь никто не знает. Разве что на тебя посмотреть пойдут. Потому ищем что-нибудь небольшое.

Вечер поставил сумку на пол. Тренировка отменялась; Перед боем лучше отдохнуть, даже если противник – какой-то неизвестный китаец. У Игоря Сергеевича, видно, дела совсем плохи, коли перешел на китайцев. Экзотика в их лиге не проходила. Азиатов, которые, как правило, имели небольшую массу, здесь играючи выносили с ринга, вместе с их изощренной техникой и таинственными стилями, большие белые и черные парни.

* * *

Вечер стоял в тренерской, наблюдая, как в зал стекается народ. Бой должен был начаться в восемнадцать ноль-ноль. Его хоть и рекламировали стараниями Игоря Сергеевича, но народ на какого-то непонятного китайца шел вяло. Желтые уже давно были не в моде.

Шли в основном из-за Вечера.

Помещение было так себе, средних размеров, с жесткими откидными стульями на трибунах, которые к началу боя все-таки заполнились.

Вечер вышел первым, как всегда, один. Теперь некоторые бойцы тоже начали перенимать его манеру – выходить на бой в одиночку, без толпы прихлебал.

Он прошел вдоль трибун и поднялся на ринг. Публика зааплодировала. Вечер машинально поднял руки в приветствии и подмигнул Севе, который уже сидел в углу.

Потом появился китаец. Он тоже шел к рингу один, но это было жалкое зрелище. На нем был какой-то странный халат, из-под которого торчали кривые ноги.

Когда он поднялся на ринг и сбросил с плеч халат, Вечер подумал, что лучше бы он этого не делал. Без него китаец выглядел совсем жалко. На трибунах кто-то засмеялся, смех быстро подхватили, и теперь ржали все поголовно. Вечер озадаченно провел пальцем по кончику носа – да, перед таким бойцом ему еще не приходилось стоять. Китаец едва доставал ему до плеча, и фигуру его трудно было назвать атлетической.

На трибунах продолжали смеяться, и Вечер стал подозревать, что он стал жертвой какого-то розыгрыша. Даже когда рефери поставил их друг перед другом, Вечеру не верилось, что это все всерьез.

Китаец абсолютно спокойно смотрел на Вечера узкими, как-то странно поблескивающими глазами-щелочками. В них не было страха. В них вообще не было ничего. Так смотрят идиоты, дети и святые.

Рефери скомандовал бой, и китаец неожиданно бросился на Вечера. Тот полутолчком-полуударом откинул его от себя. Китаец бросился снова, и тогда Вечер нанес ему удар рукой в голову. Китаец поставил блок, но его снова отбросило назад. Он едва не упал. Вечер, глядя на него, по-прежнему не мог понять, что происходит и где тут подвох. Так прошло два раунда. Китаец, несмотря на то что уже несколько раз оказывался на полу и один раз заработал нокдаун, продолжал атаковать Вечера. Вот он бросился очередной раз. Вечер остановил его прямым ударом руки, затем нанес удар сбоку в челюсть, и китайца снесло в сторону. Он влетел в канаты, отскочил от них и упал на пол. Вечеру стало неинтересно и, более того, стыдно бить узкоглазого – в зале сидела Ксения. Если бы он ударил сейчас в полную силу, то китайца не остановили бы и канаты. «Камикадзе, – подумал он. – Интересно, сколько ему заплатили?»

Китаец тем временем встал на ноги. Рефери прекратил счет, посмотрел ему в глаза и решил, что он в состоянии продолжать бой.

Китаец в очередной раз двинулся на него, и Вечер опять встретил его прямым ударом рукой, но китаец вдруг поднырнул под нее, а потом произошло неожиданное: продолжая движение, он ткнул кулаком Вечера в бок, и у того померкло в глазах.

Боли не было, только какой-то шум, то удаляющийся, то приближающийся и бьющий по ушам. Потом шум пропал, и он открыл глаза.

Он был лучшим, но теперь лежал на полу и даже не мог вспомнить, кто он. Чуть позже до него стал доходить смысл происходящего, и первая мысль, возникшая в голове, была о том, что рефери уже не отсчитывает секунды. Потом он обнаружил, что вокруг стоит мертвая тишина.

Вечер все-таки сумел подняться и тем самым избежать окончательного позора – его не уволокли с ринга, как ветошь. Он встал, а через несколько секунд трибуны разразились свистом и оскорбительными выкриками. «Это в мой адрес», – с трудом пробилась в голову еще одна мысль. Под этот рев рефери поднял руку китайца. Вечер отыскал глазами место, где сидела Ксения. Оно было пусто. «Москва любит только победителей», – неожиданно вспомнил он слова Севы. Китаец меж тем нырнул под канаты и исчез.

* * *

– Ты!.. Какой-то плюгавый китаец уделал тебя как пацана! Может, тебя купили?! – Лечо выплевывал слова вместе с дымом толстой сигары. – Завтра вся Москва будет говорить об этом. Ты бы видел это со стороны. Ты опустил свой рейтинг ниже городской канализации. Каких усилий стоило поднять его на такой уровень!

Вечер скривил губы.

– Вы, что ли, его поднимали? Приписываете себе заслуги Директора!

– Ты!.. Щенок! Лучинский сорвал весь куш, один! На китайца, кроме него, больше никто не ставил. Ты представляешь, какие это деньги? Попали все. Как я людям в глаза смотреть буду? Я им сказал, что мой боец вне конкуренции, он лучший.

– Я не ваш боец, – по-прежнему кривя губы в улыбке, сказал Вечер. Он хотел еще добавить, что таких толстожопых засранцев, которые любят толстые сигары, а еще загребать жар чужими руками, по Москве хоть пруд пруди, но передумал.

– Вон! – тихо произнес Лечо. – У тебя больше нет ни имени, ни будущего. – Впрочем, – добавил он тут же, – я дам тебе один шанс. – Лечо прищурился. – Ты должен найти этого китайца, оторвать ему то, что у мужика находится между ног, и приволочь сюда, – Лечо ткнул пальцем в стол. – В доказательство того, что ты его уделал!

В Москве продолжал идти дождь. Странное для марта событие. Вечер вышел из офиса, хлопнув напоследок дверями, и теперь остывал под холодными струями, льющимися с неба. Некоторое время он смотрел, как по стеклу Севиного «мерседеса», стоящего рядом, мотаются взад-вперед дворники, а потом шагнул вперед.

– Ну?.. – спросил Сева, когда Вечер забрался к нему в машину.

И Вечер пересказал ему разговор с Лечо.

Сева долго барабанил пальцами по рулю, а потом произнес:

– Надо искать китайца. Ты теперь знаешь, что от него ожидать, и ты его сделаешь. Главное – не подпускай близко.

– Пошли они все вместе с этим китайцем! – заявил Вечер.

– Да они-то пойдут. А вот что ждет тебя? – спросил Сева. – Охранная фирма, криминальная бригада или, может быть, что-то более мирное, например мясником на рынке?.. Везде примут с распростертыми объятиями. Тебя такое устраивает? У тебя даже нет своей квартиры в Москве. Как и на что ты собираешься жить? Короче, ты думай, а я постараюсь что-то узнать.

Вечер, зайдя в квартиру, сел в кресло и уставился в одну точку. В голову лезли мысли о скандале с Лечо и о своем поражении. Момент растерянности, вызванный неожиданностью происшедшего, уже прошел. Какого-то особого упадка духа он тоже не чувствовал. Поражения в их деле случаются. Это неотъемлемая часть рабочего процесса.

Директор как-то сказал, что настоящий боец должен уметь не только выигрывать, но и проигрывать. Настоящий боец после поражения встанет с пола, утрется, пообещает мысленно всему залу и соперникам: «Ну, подождите, суки, я вам еще устрою» – и пойдет тренироваться. А пижон сломается.

Вечер тогда не понял этих слов, но теперь ему было ясно, что имел в виду Директор. К примеру, Пешинский при всех своих великолепных данных был пижоном. Он умел лишь побеждать и не умел проигрывать, потому после своего поражения разочаровался в спорте и навсегда ушел из него. «Бедняга!» – хмыкнул Вечер. Таким вдвойне тяжело проигрывать. У них престиж, положение в обществе и прочая галиматья. Эти люди живут в искусственных мирках, где есть интриги, зависть и конкуренция. Вечеру же было плевать на это общество, поскольку он видел его лишь со стороны, а сам пребывал вне его.

Постепенно Вечер сосредоточился на главном – почему он проиграл китайцу. Как этому тщедушному существу удалось одержать победу? За счет чего? Вечеру приходилось слышать и читать о разных экзотических штучках, но все это больше напоминало сказки, нежели реальность. В жизни он ничего подобного не встречал и не слышал, что кто-то из бойцов сталкивался с чем-то подобным. Скорость и выносливость, помноженная на массу, сносила на своем пути все. Такой формуле порой не могла противостоять даже филигранная техника. Он знал места на теле, удар по которым мог вогнать человека в болевой шок. Но китаец едва его коснулся, к тому же не было никакой боли. Да и как слабым касанием он мог пробиться до нужной точки через броню мышц, покрывающих тело?

«Как боец – ты сырой», – вспомнил Вечер слова китайца. «Что он имел в виду? Опыт? Вряд ли. Опыта у меня пусть не столько, сколько у Сэма Родоса, но уже вполне достаточно. Тогда чего? Каких-то знаний, которых я не постиг и даже не коснулся?» Теперь он был готов поверить, что они существуют. Как-никак испытал их действие на собственной шкуре.

* * *

Сева появился через сутки. Вид у него был озадаченный.

– Никто ничего не знает, – сказал он. – Чертовщина какая-то. Остается Игорь Сергеевич. В офисе его сегодня не было, но адресок мне узнать удалось. Поехали.

Вечер оделся. Он уже решил, что привезет Лечо китайца прямо в офис. А там видно будет.

Игорь Сергеевич жил в «башне» на восемнадцатом этаже в районе между Коньково и Теплым станом. В парадном сидел привратник, въедливый пожилой тип.

– По какому делу в восьмидесятую? – спросил он.

– Похоже, на старого чекиста нарвались, – произнес Сева в сторону и ответил: – Мы с работы. Скажите, Вечер пришел.

– Пароль, что ли?

– Вечер это я, – уточнил Вечер.

Привратник хмыкнул и снял телефонную трубку.

Через минуту они уже поднимались в лифте наверх.

Дверь квартиры восемьдесят была приоткрыта. Из-за нее на площадку ручейком лилось звучание клавесина и тихий женский смех. Сева с Вечером переглянулись, и последний потянул ручку двери на себя.

На вешалке висела длинная норковая шуба.

– Женщина, – сказал Вечер.

– Блядь, – возразил Сева тоном эксперта. – Из дорогих.

Они вошли в гостиную.

Игорь Сергеевич сидел на диване рядом с абсолютно голой блондинкой лет двадцати. На стеклянном столике перед ними царил хаос – бутылки, стаканы, пустые упаковки из-под продуктов и местами налет белого порошка. Пили, видимо, давно. На голову Игоря Сергеевича была нахлобучена коробка из-под торта, в которую с двух сторон было воткнуто по красной розе.

Появление гостей парочку не смутило, скорее наоборот.

– А! Чемпион! – произнес Игорь Павлович. – Видишь, Марта, какие к нам люди пожаловали. Золотой фонд России, правда, битый, – Игорь Сергеевич ухмыльнулся.

– Игорь Сергеевич, – приступил к делу Сева. – Где вы этого китайца взяли?

Тот пьяно ухмыльнулся, поднял вверх палец и изрек:

– Где взял, там уже нет.

– И где он теперь?

– Не знаю. И никто не знает. Получил свои деньги и ушел.

– А что празднуете?

– Победу.

– Так вы ничего нам не скажете?

– Мне нечего сказать. Марта, проводи гостей, они уходят.

Марта поднялась с дивана. У нее были крутые бедра и тяжелая грудь.

– Может, телефон оставите? – сказал ей Сева в прихожей.

– Запоминай, – сказала девица абсолютно трезвым голосом и, почти упираясь своим бюстом в Севину грудь, назвала номер и неожиданно добавила: – Может, сейчас меня заберете?

– А что он?.. – Сева кивнул в сторону гостиной.

– Скучно с ним. Все время пьет. Труса он празднует, а не победу. Все про какого-то Лечо твердит. Опасный человек, дескать.

– Ты нам здесь нужна, – Сева достал из бумажника триста долларов и протянул Марте. – Это аванс. Если узнаешь что про китайца, получишь в два раза больше.

– Думаешь, узнает? – спросил Вечер, когда они садились в машину.

– Женщинам доверяют многое, – ответил Сева, – особенно в кровати. А Игорь Сергеевич подтаял, сидит идиот идиотом.

– А казался приличным человеком, – заметил Вечер.

– Они свое приличие как костюм надевают, когда из дома выходят. Они им деньги зарабатывают.

* * *

На другой день Вечер с Севой ездили к администрации зала, где проходил бой, и даже в спорткомитет, затем встретились с несколькими дельцами от спорта – никто ничего про китайца не знал. Это был странный человек, или, как выразился Сева, нездешний. Триумф, почести и хождение павлином по рингу под восторженный рев толпы – ничего такого ему не было нужно. Сразу после боя он получил свои деньги, вышел под дождь, и этот дождь словно навсегда смыл его с картины бытия, так, как будто он был нарисованный.

Потом они были у китайцев. Те тоже ничего не знали. Выходя на улицу, они встретили беременную китаянку с двумя детьми.

– Ты заметил? – сказал по этому поводу Сева. – Уже четвертая.

– В смысле? – не понял Вечер.

– Уже четвертая с двумя детьми, а третий в утробе, и это за пятнадцать минут. Ты пройди по Москве и, даю гарантию, за весь день не встретишь ни одной русской с таким выводком. Если так пойдет, то лет через сто в городе каждый третий будет китаец.

Когда они остановились перекусить возле «Макдоналдса», на город уже опускались сумерки.

Сева откусил кусок чизбургера, с отвращением посмотрел на него и бросил обратно в тарелку.

– Хлеба с майонезом я и дома наемся, – сказал он, принимаясь за картошку фри. – Второй раз в жизни захожу в это проклятое заведение. Только потому, что очень есть хочется. И последний.

Через пять минут они выходили на улицу. Столкнувшись в дверях с хорошенькой молодой девушкой, Сева сказал ей:

– Девушка, поберегли бы вы свою внешность и не ходили бы сюда.

Девчонка с легкой вопросительной улыбкой уставилась на него.

– Да вы посмотрите на них, – Сева обвел руками посетителей. – Вы видите здесь хоть одно привлекательное лицо? Они все молоды, прыщавы, тупы и бесформенны, как будто мы с вами находимся где-нибудь на Уолл-стрит, в одной из американских обжорок. А все потому, что они годами, извините за выражение, жрут здесь.

Когда вышли на улицу, Сева обернулся вслед девушке, вздохнул и произнес:

– Какое лицо! – Потом, чуть помедлив, спросил: – Ксения не звонила?

Вечер промолчал.

Сева закурил сигарету и, глядя, как по проспекту рвется вперед, в сгущающуюся темноту поток машин, произнес:

– Знаешь, в этом деле с китайцем что-то нечисто. Здесь за версту воняет какой-то тайной, и даже мистикой. Я это шкурой чувствую. Не может быть, чтобы никто ничего о нем не знал. Ведь откуда-то этот китаец взялся. Он что, из другой реальности?

– Я не удивлюсь, если это так, – спокойно произнес Вечер.

Они переглянулись.

– А ты когда-нибудь видел что-нибудь такое, выходящее из рамок этой реальности? – спросил Сева.

– Видел. Влюбленного Матеуса. Что-то вроде привидения, но не пугающего, скорей наоборот.

– Я тоже, – сказал Сева. – Было дело, хотел я повеситься…

Вечер кинул взгляд на Севу. Тот затягивался сигаретой, его глаза пристально вглядывались в темноту.

– Вот тогда мне явилась женщина, как ни банально это прозвучит, она была как будто из света соткана. Мы с ней говорили совсем недолго. Слова были совсем простыми, но, наверное, дело не в них. В общем, я не стал вешаться.

Они сели в машину. Сева достал телефон.

– Позвоним-ка нашей ночной фее, – сказал он. – Это последняя надежда.

Через минуту они уже мчались по Москве, разбрызгивая колесами «мерседеса» снег, грязь и подмерзающие лужи.

Марта ждала их в итальянском ресторане.

Вечер окинул взглядом стены в пастельных тонах и столы с кожаными черными диванами, рядами идущие вдоль окон, и ему стало скучно.

– Да, заведение хоть и дорогое, но так себе, – перехватив его взгляд, заметила Марта. На ней были джинсы, простенькая кофточка и минимум косметики. Ничего вульгарного, намекающего на секс за деньги, кроме выпирающих из-под кофточки сосков. Марта была без лифчика. Это слегка будоражило. – Но вино отличное, «Вилла Антинори», – добавила она, заметив, как взгляд Вечера опустился на ее груди. Она все прекрасно понимала.

– Итальянец, – произнесла она, когда Сева и Вечер присели за столик напротив нее. – Слышали о таком?

Они пожали плечами.

– Итальянец – это всегда дорогая машина, всегда пара очень дорогих шлюх, лучшие костюмы и кокаин высшего качества. Для личного пользования. Для остальных ЛСД, амфетамины, экстази и прочая синтетика. Кстати, это его ресторан.

– Почему Итальянец? – спросил Сева.

– У него странный акцент, говорят, итальянский. – Кроме того, внешность такая, хотя сам русский. Так вот, на китайца Игоря вывел Итальянец.

Вечер молча достал бумажник и выложил на стол шестьсот долларов.

– Как его найти? – спросил Сева.

– Несложно. Он на виду. Можете взять у администратора его телефон.

Они стали собираться.

– Не торопитесь, – произнесла Марта. – Итальянец сегодня не в городе. Будет завтра. – Потом она посмотрела на Вечера. – Я беру за ночь тысячу долларов. Добавь к этим шести сотням еще четыреста, и мы отлично проведем время.

Вечер опять полез в бумажник и достал четыреста долларов. Ему позарез нужна была женщина.

* * *

В два часа ночи в дверь позвонили.

Марта, перестав работать бедрами, с коротким чертыханием сползла с Вечера.

Он вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Ксения. Она улыбалась той самой улыбкой, от которой Вечер раньше таял, как сахарная вата на сковородке, но теперь она его совершенно не трогала.

– Я подумала, что тебе нужна помощь, – сказала девушка.

– Знаешь, – ответил Вечер, окидывая ее взглядом, – твоя помощь слишком долго ехала. Если хочешь, будешь второй.

– Что?.. – не поняла Ксения.

Вечер обернулся в сторону комнаты.

– Эй, можно тебя на минуту?

Марта вышла в чем мать родила.

– Заходи, милая, – произнесла она, обняв Вечера за шею. – Я не жадная. Этого парня нам вполне на двоих хватит.

Ксении в лицо бросилась краска. Она метнулась от квартиры к лифту.

Марта с Вечером переглянулись и негромко рассмеялись, а чуть спустя хохотали уже на полную.

Итальянец точно соответствовал описанию Марты. У него действительно был акцент, а кроме того, черный «кадиллак», толстая сигара, душераздирающий прикид, пальцы в перстнях и запястья в золотых браслетах. Такая пошлость вкуса перебивала вкусы даже московских нуворишей. Так что если от него и отдавало чем-то итальянским, то с сильным потребительским душком.

– Извини, не хотел тебя подставить, – сказал Итальянец, когда они сели к нему в машину. – Все получилось случайно. Мне один желтомордый деньги задолжал. Брал экстази на реализацию, но погорел, вот и предложил мне этого типа. Сказал, что он в Москве любого бойца уделает. Мне не верилось. Я бы на этого китайца и рубля не поставил. Кстати, и не ставил. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок, я и поехал к Игорю. А он вдруг заинтересовался.

– А можно этого должника увидеть? – спросил Сева.

– Отчего же нет, – Итальянец достал телефон и набрал номер. – Вэнь, тут люди тебя увидеть хотят. Встреться с ними. Это моя просьба… Хорошо. – Итальянец убрал телефон. – Он дома, здесь недалеко. Я подвезу.

«Кадиллак», плавно покачиваясь, как корабль, тронулся с места. Минут через двадцать он встал у большого серого дома. Сева посмотрел на детей, играющих у входа, и сказал:

– Не знал, что в Москве есть китайский квартал.

– Скорее гетто. Так, несколько домов. Они безвредные.

– Пока, – произнес Сева.

Итальянец посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Миша, подай сигнал, – кивнул он своему шоферу.

Через пару минут после гудка из подъезда вышел китаец. Он был, по китайским меркам, высокого роста и прилично одет.

– Садись в машину, – кивнул ему Итальянец.

Китаец молча повиновался.

– Мы ищем китайца, которого ты ему сосватал, – кивнул на Итальянца Сева.

Китаец молчал целую минуту. Все ждали. Первым не выдержал Итальянец:

– Послушай, Вэнь, из-за этого типа я крепко подставил одного человека. Конечно, я отбил те бабки, которые ты мне задолжал, но немножко вымазался в дерьме и хотел бы теперь отмыться. А ты не хочешь мне помочь.

– Где он, знаю только я. И он сразу поймет, кто его сдал, – сказал китаец.

– И что? – спросил Итальянец.

– Переломает мне кости.

– После того как мы его найдем, он уже не сможет тебе ничего сделать.

Китаец обвел взглядом всех присутствующих. В его взгляде было сомнение.

Итальянец досадливо вздохнул:

– Если не скажешь, то эти ребята, что со мной, кости тебе прямо сейчас ломать начнут.