Текст книги "Короли улиц"

– Ты влип по самую макушку. Тебя ищет и милиция, и бандиты. Сегодня ты герой дня. Статью о тебе можно найти почти в каждой газете. Весь город только об этом и говорит.

– Но как они узнали? – спросил Вечер.

– Очень просто. В доме Сафы стоят скрытые видеокамеры. Говорят, что сегодня вечером по телевизору будут показывать отрывки записей.

Вечер выругался. Ему и в голову такое не приходило. Он понимал, что камеры можно установить по периметру забора, но на какой черт они понадобилось Сафе в доме?

Зарина внимательно посмотрела на него:

– Ты еще молод и неопытен, чтобы все учесть.

Вечер только вздохнул. «Действительно, влип», – подумал он.

– Ноги уносить тебе надо, – посоветовала Зарина.

Днем ее глаза не казались такими темными.

– Как? – спросил Вечер. – Меня теперь первый попавшийся пешеход узнает, если в новостях пленку покажут.

– Вот и я об этом думаю. На мотоцикле ты как ездишь? – спросила она, немного помолчав.

– Более-менее, – ответил Вечер. – Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что обычными путями тебе из города не выбраться. Надо искать какие-то другие варианты.

– Пешком? – спросил Вечер.

– Далеко ли уйдешь? – усмехнулась Зарина. – А вот на мотоцикле, если повезет, можно.

– Но где его взять?

– Есть мотоцикл. Байк Чепера.

– Чепера! – не поверил своим ушам Вечер.

– Да. Он стоит в гараже. Ключи у меня есть. Я подгоню его ночью к дому. У меня есть шлем с черным стеклом. Ты можешь, конечно, просидеть у меня хоть месяц, я не против, но что это даст?

– Ты можешь сделать это прямо сегодня? – спросил Вечер.

– Если ты готов.

– Я готов.

– Хорошо. Куда ты собираешься ехать?

– Не знаю, – признался Вечер.

– А говоришь, что готов, – Зарина сделала глоток кофе и поставила чашку на стол. – Ты поедешь в Москву.

– Что я там буду делать?

– Найдешь человека на Черкизовском рынке. Зовут Курба-том. Это мой сводный брат, у него на рынке лавка. Торгует кожей. Москва большая, там можно спрятаться. Да и на рынке тебя найти нелегко будет, это ведь целый город. Курбат устроит тебя на работу, потом можно будет сделать паспорт. Так как?

– Хорошо, поеду. Другого ничего не остается.

Когда Зарина ушла, Вечер достал мобильный телефон и позвонил Косте.

– Привет!

– Привет! – сразу узнал тот его. – Ну и наворочал ты дел, Вечер.

– Да уж, постарался, не в пример некоторым.

– Ты знаешь, что тебя все ищут? – пропустил мимо ушей реплику Вечера Костя.

– В курсе.

– Помощь нужна?

– Мне – нет, – ответил Вечер. – Но тут остаются мои парни, курьеры. Возьми их к себе вместе с клиентами. Ты же говорил, что у тебя курьеров маловато. Как раз дела поправишь. Запиши адрес. Спросишь Узелка. Он выведет на остальных.

– Спасибо за подарок, – немного помедлив, произнес Костя. – Если будет нужна помощь, обращайся.

– Хорошо.

Мотоцикл глухо забухал мотором под окном, когда дело уже шло к ночи. Зарина, войдя в квартиру, бросила на стол шлем и сказала:

– Я заправила полный бак. Из города придется выезжать проселком. Отсюда переулками доберешься до улицы Толстожопых и по ней уже до Белинского. Там, за оптовой базой, будет поворот на поселок Восковое. Дорога асфальтированная, хоть и не очень хорошая. Зато на ней не бывает ментов. От поселка пойдет грунтовка. Поедешь по ней. Будь осторожен в темноте, там бывают глубокие промоины. Дорога в конце концов выведет тебя на шоссе километров за сорок от города. Постарайся проехать ночью по максимуму. Мы ездили с Чепером в Москву по ночам. Держали сто пятьдесят – сто восемьдесят. Ночью на этой трассе ментов почти не бывает. Днем мы отсыпались, две ночи – и в Москве. Документы на мотоцикл будут при тебе. Так что если остановят, за угонщика не примут. Проблема будет с правами и с превышением скорости. Держи ради такого дела в кармане долларов пятьдесят. Но сразу все не давай, чтобы не выглядело подозрительным. Начни с двадцати. Понял?

Вечер кивнул.

– Денег тебе дать?

– У меня есть.

Вечер не взял бы у Зарины денег, даже если бы у него их не было. Достаточно того, что она дала ему мотоцикл, и еще неизвестно, сможет ли он его вернуть. У него было долларов шестьсот плюс кокаин. На первое время хватит.

– Я приготовлю ужин, – сказала Зарина и поднялась со стула.

Он вышли во двор в двенадцать ночи. Байк стоял, отливая глянцевым черным боком в свете единственного горевшего окна. Вечер вдруг вспомнил, как впервые увидел Чепера. Он сидел на мотоцикле, перегородив дорогу Вечеру, как хан на своем боевом жеребце, снисходительно взирая на окружающее. Вечер подумал, что у него никогда так не получится.

– Что это? – спросил Вечер, когда они вплотную подошли к байку. Это был не мотоцикл Чепера.

– Это, – Зарина провела рукой по рулю машины, – это птица! Зверь в сто сорок шесть лошадиных сил. «Агуста». Экстремальный вариант. Ни одна тачка в этом городе не догонит его. Да и не только в этом городе. Двести восемьдесят километров в час. За три секунды набирает скорость в сто километров.

Вечер свистнул.

– Откуда такое чудо?

– Чепер за неделю до смерти купил. Новая модель. Бешеные деньги отвалил. Мы едва его обкатать успели.

– Тебе не жалко? – спросил слегка опешивший Вечер.

– Я бы его все равно продала. Хотела киллера на вырученные деньги нанять, чтобы Сафу убрал. Но ты успел сделать это раньше. Так что теперь он твой, – Зарина коснулась щеки Вечера прохладными губами. – Удачи тебе, Вечер! Из тебя настоящий мужик получится. Ты только постарайся сберечь себя сейчас. А то молод еще, обломать могут.

– И тебе удачи, Зарина. Спасибо за все!

Вечер повернул ручку газа, и мотоцикл отозвался глухим утробным рычанием зверя.

* * *

Город был пуст. Вечер долго петлял по переулкам и узким улочкам, пока не выехал на улицу Толстожопых. Здесь он двигался более осторожно, все время вглядываясь вперед, – опасался милиции. Минут через десять он достиг перекрестка и, сдерживая желание заехать на улицу Народную, а по прямой тут было недалеко, свернул на Белинского. До оптовой базы он двигался, держа шестьдесят километров в час, и лишь свернув на узкую дорогу на Восковое, добавил скорости. Дорога была вполне сносной и шла в гору. Когда она взобралась на холм, Вечер остановил мотоцикл и оглянулся. Город внизу спокойно мерцал огнями. Вечер некоторое время смотрел на них. Они показались ему равнодушными и холодными, несмотря на то что там осталась Виолет и Зарина. Узбек как-то сказал, что женщина – самое ненадежное из того, чем может обладать мужчина. Но все равно он когда-нибудь сюда вернется.

Вечер вел байк со скоростью сто километров в час. Быстрей ехать не мог, поскольку дорога без конца петляла. Иногда повороты были настолько крутыми и неожиданными, что он едва успевал сбросить скорость. Потом впереди единственным фонарем и темными пятнами домов обозначился поселок. Вечер пронесся по его единственной улице, не уменьшая ход, но за поселком ему пришлось это сделать.

Дорога, как и говорила Зарина, оказалась очень плохой, в глубоких рытвинах стояла вода, и Вечеру приходилось то и дело сбрасывать ход до минимального. На шоссе он выскочил в два часа ночи и, пытаясь наверстать упущенное время, пошел со скоростью сто тридцать километров, постепенно наращивая ее до ста пятидесяти. Немного привыкнув, он опять начал медленно добавлять газ, пока стрелка на спидометре не доползла до ста восьмидесяти. С такой скоростью Вечер никогда еще не ездил. Байк шел легко, без видимой натуги. В свете фар летела навстречу дорога, лес и дорожные знаки. За полтора часа езды ему не попалось ни одного поселка. Только раз фара мотоцикла выхватила на обочине замершие фуры и заправочную станцию.

Когда впереди замаячили контуры еще одной заправки, он решил залить в опустевший бак бензина. Охранник на входе, приоткрыв один глаз, обвел им Вечера и снова задремал. Девчонка за кассой, зевая, приняла от него деньги и вернулась в свое кресло. Вечер вышел на улицу, завел мотоцикл и вырулил на трассу. До рассвета оставалось несколько часов.

Он несся по дороге, навстречу светлеющему впереди небу, пока окончательно не рассвело. Когда впереди показался населенный пункт и пост дорожной инспекции, Вечер свернул на обочину и остановил мотоцикл. Некоторое время он наблюдал за постом, а потом скатил мотоцикл в жидкий лесок и, осторожно лавируя между деревьями, на малом ходу стал двигаться вдоль дороги. Мотоцикл при этом лишь негромко рокотал. Через полчаса поселок остался позади. Вечер завел мотоцикл в кусты, постелил на землю кусок брезента и сразу уснул.

Проснулся он от луча солнца, который, проскользнув между веток сосны, бил ему прямо в лицо. Чувствуя, что хорошо выспался, Вечер посмотрел на часы – стрелки показывали начало четвертого. Он сел и, достав из рюкзака провизию, не спеша поел. Потом, привалившись спиной к стволу сосны, стал раздумывать, стоит ли ехать сейчас, или все-таки дождаться ночи, но в конце концов решил, что спешить ему некуда, и снова лег на брезент, бездумно уставя глаза вверх, на шатер из сосновых веток. Через какое-то время он уснул.

У него хватило терпения дождаться двенадцати ночи и только после этого вывести мотоцикл на трассу. Двигатель едва слышно рокотал. Вечер повернул рукоятку газа, и байк, упруго снявшись с места, понесся вперед, быстро набирая скорость. Когда спидометр показал сто пятьдесят километров в час, Вечер перестал подбрасывать газ и ехал так около получаса, а потом снова стал добавлять скорость и, как и прошлой ночью, довел ее до ста восьмидесяти. Встречный ветер врывался под одежду. «Агуста» буквально пожирала километр за километром, и Вечер испытывал ощущение, схожее с полетом. Через час с небольшим впереди показались огни заправки и придорожного кафе. Вечер сбросил скорость, решив долить в бак бензина.

На площадке кроме чьего-то БМВ и «ауди» машин больше не было. Он подкатил к первой от здания колонке, заправил бак и пошел рассчитываться, решив заодно выпить стакан горячего чая.

Заплатив за бензин, Вечер направился в кафе. Оно было пустым, если не считать небольшой компании в углу.

«Наверное, это те, которые на БМВ приехали», – подумал Вечер, подходя к прилавку.

– Стакан чая и шоколадку.

– Присаживайся, сейчас сделаем, – отозвался буфетчик. – Шикарная тачка! – не удержался он, когда принес Вечеру заказ.

Тот согласно кивнул.

Чай был обжигающим и крепким, а вот шоколад явно просроченным. Он с хрустом ломался на зубах и не желал таять во рту.

– Привет! – произнес вдруг кто-то позади него, едва он успел сделать несколько глотков из стакана.

Вечер оглянулся и увидел лицо, которое ничего хорошего не сулило. Такие хари сплошь и рядом встречались среди Сафиного контингента. «Может, он Сафин и есть? – мелькнуло у Вечера в голове. – Да нет, вряд ли».

Тип, не спрашивая разрешения, присел за стол. У него была рябая рожа и неопределенного цвета глаза.

– У кого такое точило увел, малыш? – поинтересовался он, бесцеремонно оглядев Вечера.

– Ни у кого. Мой байк, – ответил Вечер.

– Он же бешеных денег, наверное, стоит? – поинтересовался тип, подергивая щекой в крупных рытвинах.

– Естественно, – согласился Вечер, медленно помешивая ложкой в стакане.

– Так откуда бабки? Только не говори, что заработал, – усмехнулся тип.

Вечер оценивающе окинул взглядом фигуру мужчины. «Здоровый, подлюка», – подумал он и ответил:

– Подарили.

– Это кто же нынче такие подарки делает?! – тип, оглянувшись, подмигнул своим товарищам.

Он не спешил, понимая, что заправка находится далеко от города и милиции и пацан на дорогом мотоцикле, невесть откуда тут взявшийся, находится полностью в его власти.

Приятели, рожи которых были еще краше, чем у него, понимающе захмыкали.

– Прокатиться дашь? – снова повернулся к нему тип.

«Не отцепится», – понял Вечер и пожалел, что не прихватил с собой в кафе меч.

– Так дашь, нет? – продолжал приставать тип.

– Не дам! – отрезал Вечер.

– Это почему же? – удивился тип.

– Морда мне твоя не нравится, – ответил Вечер, поднимаясь из-за стола.

– А ну, погоди! – произнес тип и попытался ухватить Вечера за рукав, но тот плеснул ему горячим чаем прямо в физиономию.

Бандит схватился за лицо, а Вечер, прежде чем приятели ошпаренного успели что-то предпринять, метнулся к двери. До байка от выхода было метров пять. Вечер запрыгнул на него, сунул в замок ключ зажигания и повернул его. Боковым зрением он видел, как из дверей кафе выскочили две фигуры и метнулись в его сторону. Рядом они оказались удивительно быстро, и бандит, подбежавший первым, успел вцепиться в заднюю часть мотоцикла, но «агуста» уже отзывалась низким рокочущим звуком.

Вечер резко бросил газа, и мужика просто сорвало с места. Секунду он еще пытался держаться за мотоцикл, а потом шлепнулся на асфальт на скорости сорок километров в час. Когда Вечер увидел сзади фары, он только зло усмехнулся, поняв, что его пытаются догнать, и добавил еще газа. Фары вскоре скрылись за очередным поворотом.

«Надо быть осторожней, – подумал он, – и прежде чем куда-то соваться, внимательно осматривать территорию». Он еще добавил газа, мотоцикл рывком увеличил скорость, а Вечер подумал, что на таком звере он уйдет от кого угодно. На душе у него повеселело. Прошло минут двадцать, когда свет фары выхватил впереди на обочине две машины, «пассат» и белую «японку», которая неожиданно тронулась и перегородила дорогу.

«Проскочить еще можно», – решил Вечер. Между машинами оставался просвет метра в полтора, но в это время «пассат» подал задом, и просвет исчез. Вечер, с трудом затормозив, поставил правую ногу на дорогу, затем, подгазовывая, резко развернул мотоцикл и понесся в обратную сторону. Фары машин били ему в спину дальним светом. Когда он набрал скорость до двухсот, их свет стал тускнеть.

«Кажется, обложили», – подумал Вечер. Он почти не сомневался в том, что где-то впереди его ждут или едут навстречу «бамбук» и «ауди». Когда свет фар пропал за длинным поворотом, Вечер сбросил скорость, прижался к обочине и, выбрав подходящее место, съехал в лес. Луч фары «агусты» вырвал из темноты стволы сосен и пространство между ними, усыпанное желтой прошлогодней хвоей, по которому вполне можно было двигаться на малой скорости. Он отъехал от обочины метров на пятнадцать, заглушил мотоцикл и замер в прохладной мирной тишине леса. Вскоре на дороге замелькали фары машин, которые на большой скорости пронеслись мимо. Когда звук моторов стих, Вечер завел мотоцикл, выбрался на дорогу и поехал по прежнему маршруту.

На следующей автозаправке, которая мелькнула с левой стороны, стоял милицейский уазик, и Вечер пронесся мимо, не сбавляя скорости, хотя заправиться уже не мешало бы. Но менты в таких местах могли оказаться хуже бандитов.

Было около пяти утра, когда байк, пару раз чихнув, заглох прямо посреди неизвестного городка, спящего в сырой предрассветной тишине. Вечер негромко выругался и, не слезая с мотоцикла, огляделся. Улица состояла в основном из частных домов с палисадниками. «Заправка, наверное, находится на другом конце городка, если ее не было на этом», – подумал Вечер и слез с мотоцикла. На какой-то миг он ощутил себя беспомощным. У него были только две вещи, с которыми он мог противостоять обстоятельствам и людям: мотоцикл и меч. Сейчас первая из них превратилась в бесполезный кусок железа весом под двести килограммов. Вечер слез с байка и покатил его вдоль улицы. Метров через сто ему стало жарко, еще через сто у него взмокла спина. Потом ворота одного из домов, мимо которых он проходил, распахнулись, и из них вышли две коровы, одна пегая, другая бурой масти. Они перегородили Вечеру дорогу, и он остановился. Следом за коровами вышла бабка. Заметив Вечера, она поздоровалась с ним. Коровы меж тем пошли самостоятельно и влились в стадо, которое выходило из-за угла.

– Здравствуйте! – ответил Вечер.

Бабка окинула взглядом мотоцикл.

– Что, не работает?

– Работает. Бензин кончился, а до заправки далеко.

– До заправки, милый, ты со своей красотой как раз к обеду и доберешься. Тяжелый ведь.

– А можно пока у вас во дворе его оставить? – спросил Вечер.

– Чего же нет, закатывай, – бабка пошире отворила ворота. – Вон прямо в сарай кати. Там и канистры должны быть.

Вечер по дорожке закатил мотоцикл в сарай. Там он обнаружил две двадцатилитровые канистры и, открыв одну из них, понюхал. Пахло бензином. Он взял канистру и, немного подумав, прихватил с собой меч, спрятанный в линялый брезентовый чехол с лямкой, из которого торчала лишь одна ручка, замотанная тряпкой.

– Я скоро, – кивнул он бабке. – Туда и обратно.

– Ты полную не бери, – посоветовала бабка. – Потом подъедешь, дольешь.

До заправки, находившейся на окраине, Вечер шел с полчаса – городок вытянулся вдоль дороги на немалое расстояние. Поначалу он думал, что возьмет литров пять, а потом дозаправится, но, увидев метрах в ста за бензозаправкой пост дорожной автоинспекции, решил набрать полную канистру.

Дорога обратно заняла гораздо больше времени. Канистра, оттягивая руку и плечо, начинала цепляться за ногу, приходилось ежеминутно перекидывать ее из руки в руку и делать частые остановки для отдыха. Он шел и думал о том, что из городка ему сейчас не выехать. На посту его обязательно остановят, хотя бы просто из любопытства, чтобы лучше рассмотреть мотоцикл. Днем он виден издалека и привлекает внимание. Может, пересидеть у бабки? Мотоцикл укрыт надежно.

Чем ближе он подходил к нужному дому, тем больше склонялся к этой мысли.

Когда он, заправив мотоцикл, вошел в дом, бабка поставила перед ним кружку молока и кусок хлеба.

– Утрешнее.

Вечер кивком поблагодарил и принялся за еду.

– У вас до вечера нельзя остаться? – спросил он, когда допил молоко. – А то всю ночь ехал. Я заплачу.

– Да оставайся, – неожиданно просто согласилась бабка. – Места много.

Ему постелили в небольшой дальней комнате. Тахта была старой и в нескольких местах продавленной, но от одного взгляда на нее у Вечера стали слипаться глаза.

Он уже засыпал, когда услышал голоса. Один принадлежал бабке, а второй, мужской и громкий, звучал более молодо и показался ему знакомым.

– Я на почту, потом к Софье зайду. К обеду вернусь, – сказала бабка.

– По пути в магазин зайди. Сигареты кончаются, – ответил ей мужской голос. Вечер сел, протер глаза, и в это время его взгляд упал на фотографии на противоположной стене. На одной были сняты молодожены с серьезными, чуть напряженными лицами, на другой – мужчина в офицерской форме старого образца. Взгляд Вечера переместился на третью, где была изображена группа солдат срочной службы. Они стояли в обнимочку в вальяжных позах. «Внутренние войска», – определил Вечер по погонам, и вдруг его глаза остановились на лице одного из солдат, которое что-то ему напоминало. «Ну конечно! – подумал он. – Только здесь он значительно моложе». Вечер рывком вскочил с кровати, быстро оделся и сунул руку под тахту, куда положил меч.

Вечер не ошибся в догадках, и когда человек, которому принадлежал голос, ввалился в комнату, он сразу узнал его. Это был тот самый тип с рябой рожей, который просил прокатиться на мотоцикле. Да и не мудрено было узнать – половина лица его была бледной и такой же рябой, а вторая пунцовела свежим ожогом и блестела от какой-то смазки.

Увидев его, мужик на миг опешил, а затем радостно ощерился.

– Во дела! Сам прилетел, голубь! Ну, теперь ты одним мотоциклом не отделаешься, – мужик сделал шаг по направлению к Вечеру.

«Зарублю!» – обреченно подумал тот и, выхватив из чехла меч, вжикнул им в воздухе. Это остановило мужика, но не надолго.

– Типа остренький? – еще шире ощерился он. – А кишка не тонка рубануть? – Мужик сделал еще один осторожный шаг вперед.

Вечер взмахнул мечом и распорол на нем пиджак от правой ключицы до левого подреберья. Из длинного разреза медленно проступила кровь.

– Если бы не умел, то не носил бы, – сказал Вечер. – Еще шаг сделаешь, кишки выпущу.

Мужик с удивлением смотрел на сочившуюся из разреза кровь. Но, похоже, ее вид не усмирил его, а, наоборот, разъярил.

– Ах ты сучонок! – И подался корпусом вперед.

Но в это время меч Вечера снизу вверх плашмя ударил его под подбородок и уперся в горло. Мужику пришлось резко откинуть голову назад. Он так и застыл в неудобной позе.

– Слушай, сельпо, до тебя что, до сих пор не дошло, что лохи на таких байках не ездят? – спросил Вечер. – Если нет, то я тебе скажу, что по-любому отсюда уеду. А у тебя есть два варианта. Первый – это лечь на пол и связать себя собственным ремнем, а второй – тоже лечь, но уже с перерезанным горлом. Закачу под кровать, – пока хватятся, я уже далеко отсюда буду.

– Далеко не уедешь, если меня убьешь. Менты найдут. Тетка номер мотоцикла запомнила, – прохрипел мужик. – Да и братва спать не будет. Поймают – порвут.

– У них поршни из движков повылетают, прежде чем они меня поймают, – усмехнулся Вечер. – А документы на мотоцикл на мертвого оформлены. По ним меня не найдешь.

– Типа тоже убил?

– А как ты думаешь?! – Вечер чуть усилил давление на меч. – Снимай ремень, урод!

Мужик осторожно расстегнул пряжку и вытянул из штанов ремень.

– Повернись и ложись мордой вниз, – скомандовал Вечер. – Да не вздумай бежать. У меня в руках не ножик. Достать успею. Развалю до пояса.

Мужик встал на колени, потом лег, по команде Вечера завел руки за спину и сунул их в петлю из собственного ремня.

Ноги ему Вечер стянул своим ремнем. Немного подумав, он больно ткнул мужика мечом в ягодицу. Тот, зашипев сквозь зубы, моментально перевернулся на спину и уставился на Вечера белыми от злости глазами.

– А ну-ка, пасть распахни, – приказал Вечер и, содрав с подушки наволочку, едва не целиком засунул ее в рот мужику.

После этого он привязал его к кровати и, выпрямившись, полюбовался проделанной работой. Вид у мужика был смешной. С раздутыми от наволочки щеками, злыми выпученными глазами и наполовину красной рожей он напоминал Вечеру змею, которая засунула в рот что-то слишком уж большое, в два раза превышающее размеры ее собственной головы. Но Вечеру было не до смеха. Он прикинул, что этот тип вряд ли самостоятельно сможет выпутаться, разве что выползет вместе с кроватью из комнаты. Хотя это тоже не получится. Спинка в дверь не пройдет. Пока его освободят, можно уехать далеко, и если бы не пост автоинспекции за городком, то ищи ветра в поле.

Вечер прошел на кухню, открыл холодильник и нашел там кусок сала, с полкило домашнего сыра и огурцы. Побросав все это в пакет, он положил на стол сто пятьдесят рублей и вышел во двор.

Затем выкатил из сарая мотоцикл, тихо, стараясь не обращать на себя внимания, проехал по городку до грунтовой дороги и свернул на нее, не имея ни малейшего понятия о том, куда она ведет. Поначалу он ехал со скоростью восемьдесят километров в час, потом сбросил ее до семидесяти. Примерно через полчаса впереди показались дома, потом на дороге возник чей-то силуэт.

Мужик был странного вида, в засаленном двубортном пиджаке в крупную клеточку, явно с чужого плеча, и в такой же засаленной кепке неопределенного цвета. Он стоял прямо посередине дороги, преградив Вечеру путь.

Вечер остановился и спросил, куда ведет эта дорога.

– Закурить есть? – услышал он вместо ответа и повторил вопрос.

– В вечность! – ответил мужик.

Вечер покосился на его яркие голубые глаза и подумал, что попал на придурка.

– Как это в вечность? – попробовал он наладить диалог.

– За деревней кладбище, там дорога и кончается, – объяснил мужик.

«Значит, не совсем дурак», – подумал Вечер и спросил:

– А дальше никак проехать нельзя?

– Дальше только на телеге.

– И куда?

– До Щелканово. Километров семь будет. А там уже дорога лучше. На трассу выведет. Можно до самой Москвы переть или на Калугу свернуть.

– А на мотоцикле проеду?

– Может, и проедешь, – немного подумав, ответил мужик.

– Послушай, покажешь, как проехать, с меня бутылка, – пообещал Вечер. – Магазин у вас есть?

– Найдется.

– Садись, – кивнул Вечер назад.

– Но сначала в магазин, – предупредил мужик, пристраиваясь за спиной Вечера.

После сельского магазина, где Вечер купил водку и сигарет, мужик проехал с ним около пяти километров и слез у развилки.

– Сюда, – указал он налево и тут же стал открывать бутылку.

Дальше Вечер поехал один и вскоре выбрался на шоссе.

* * *

Впереди, в темноте, горел одинокий огонек. Скорей пламя, чем электрический свет. Под колесами байка была лишь узкая тропинка. О том, где он находится, Вечер не имел ни малейшего понятия. Минут двадцать назад он миновал мост через Оку у Тарусы. Прямо на съезде с моста торчал милицейский патруль. Вечер не сразу его заметил, а когда заметил, было уже поздно – выскочивший на дорогу гаишник вовсю махал своим жезлом. Вечеру ничего не оставалось, как сбавить скорость, делая вид, что останавливается, а потом резко ударить по газам. Патрульный вскочил в свою «девятку» и понесся следом.

Незнание местности и темнота не давали Вечеру набрать скорость. Вдобавок он заблудился на узких улицах городка. «Девятка» рычала, надрываясь мотором, метрах в пятидесяти позади. В конце концов он выехал на какую-то дорогу, потом свернул с нее на проселок с глубокой колеей и, проехав по нему с километр, оторвался от преследования. На легковой здесь проехать было невозможно, потому милиция и отстала.

Когда сзади утих рев «девятки», Вечер тоже остановился и, немного поразмыслив, поехал дальше. Колея привела его к заброшенным строениям. В темноте невозможно было понять, что это. Потом он наткнулся на тропинку, которая и вывела его на огонек.

Вечер вел байк на малой скорости. «Если горит огонь, то есть и люди, которые могут подсказать, как выехать отсюда», – полагал он.

Вечер остановил мотоцикл метрах в пяти от костра и медленно обвел взглядом тех, кто расположился вокруг него. И то, что он увидел, поразило его воображение. Конечно, он видывал виды, жил на самом дне и сам с того дна выплыл, но то, что открылось его взгляду, ошеломляло и заставляло теряться в догадках. Это был настоящий парад инвалидов.

В свете костра четче всех выделялась дама. На ней была странного вида шляпа, синий халат школьной технички, в одной руке она держала костыли, во второй дымилась папироса. Рядом с дамой на инвалидной каталке сидел подросток лет тринадцати. Следующим был парень без рук, примерно ровесник Вечера. Возле него, неотрывно глядя в пламя костра, стоял лилипут, потом какой-то старик с ненормально худым телом, потом парень, у которого вроде все было на месте, но какая-то изломанная поза его тела говорила, что с ним не все в порядке. Чуть в стороне от остальных, в тени, кое-как просматривалась еще одна женская фигура. Она единственная казалась нормальной, но Вечер подозревал, что это только потому, что ее изъяны скрывает полумрак.

Калеки на его появление прореагировали неожиданно бурно. В руках у них появились дубины, трубы и монтировки. У дамы в шляпе на руке элегантно засверкал кастет. А из дома вышел еще один тип, по виду абсолютно здоровый, с лопатой в руках.

– Добрый ночи! – произнес, слегка опешив, Вечер, оглядывая увечное воинство. – Я только хотел спросить, где нахожусь. Я заблудился.

– Ты не от сто первых? – спросила дама неожиданно низким голосом, похожим на мужской.

– От каких сто первых? – не понял Вечер.

– Значит, не от них, – сказала дама и, вставив под мышки костыли, подошла ближе к Вечеру. Она всмотрелась в его лицо, потом обернулась к остальным и сказала: – Точно не от них.

Калеки с заметным облегчением спрятали свои дубины, а увесистый кастет дамы исчез в кармане ее халата.

– Акванта Герасимовна! – представилась она и по-мужски протянула руку Вечеру.

– Вечер! – ответил тот.

– Вечер! – удивилась дама. – Это имя?

– Да!

– Поразительно! Но очень красиво, – произнесла женщина, глядя на Вечера сквозь дым беломорины бледно-голубыми близорукими глазами. – Ну, что же, мы укажем вам дорогу. Утром, разумеется, а сейчас прошу в нашу компанию. Мы рады гостям. Они у нас бывают редко. У нас есть малиновый чай, к нему сдобные сухарики и, если желаете, план.

– Что?

– План, – повторила Акванта Герасимовна и добавила: – Я вижу, вы неиспорченный молодой человек. План – это старое название продукта, производимого из конопли.

Вечер все понял и только сейчас обратил внимание на странный запах, который шел от папиросы дамы.

– Но мы тут живем по старинке. Константин, – окликнула она кого-то. – Принеси гостю чаю.

От костра отошел лилипут и исчез в доме, потом он появился с чайником и пиалой и, наполнив ее, протянул Вечеру. С любопытством глядя на гостя смышлеными глазами, он представился:

– Константин!

Вечер в ответ назвал свое имя, пожимая крохотную детскую ручку лилипута.

– Друзья, можете подойти познакомиться с гостем, – предложила своим Акванта Герасимовна.

И к Вечеру потянулся народ. Первым подошел парень без рук и, вежливо склонив голову, назвался Владиславом, за ним худой старик, которого звали Петром, потом парень, что стоял рядом с ним. Когда он сдвинулся с места, стало ясно, что именно у него не так. Парень двигался какими-то странными движениями, ломаясь в талии и подворачивая ногу. Его звали Нестор. Последней, подкатив коляску с сидевшим в ней пареньком, представилась девушка, которая находилась в тени.

Вечер не заметил в ней никаких дефектов, но потом, приглядевшись внимательней, понял, что она слепая. Инвалида в коляске звали Григорием, девушку Анной. У нее была приятная наружность.

– Какими судьбами? – вежливо осведомилась Акванта Герасимовна, когда процесс знакомства завершился.

– Еду в Москву. Сбился с дороги и заблудился. А вы здесь отдыхаете? – спросил в свою очередь Вечер.

– Можно сказать и так, – произнесла женщина. – Уже много лет. Говоря точнее, живем.

– Живете?! – удивленно переспросил Вечер. – Но как тут можно жить, тем более таким, как… – Вечер смял остаток фразы, не зная, как ее закончить.

– Инвалидам, – помогла ему Акванта Герасимовна. – Они с рождения такие, потому приспособились.

– Но здесь, в лесу…

– Недалеко заброшенная деревня. Бывший колхоз. Тут неплохо. У нас огород, своя картошка. Конечно, одно время было туго. Жили подаянием. Григорий с Анной пели. Он хорошо играет на гитаре, абсолютный слух, а у Анны замечательный голос, но в Тарусе на этом много не заработаешь. Приходилось в Коломну выезжать.

– А откуда вы здесь?

– Мы из бывшего интерната для вот таких детей – калек и слабоумных. Я преподаватель музыки. Интернат начали расформировывать, а дети сдружились, никто не хотел расставаться. Вот мы и ушли. Калеки. Слабоумного я только одного взяла. Это тот, что с лопатой выскочил, Коля. Он хороший мальчик, послушный, к тому же сильный, но очень стеснительный. Но должен же хотя бы один из нас быть физически полноценным. А мозгов в нашей компании хватает.