Текст книги "Короли улиц"

Теперь вздохнул китаец, гораздо глубже, чем Итальянец, с оттенком обреченности.

– Ладно. Он живет на свалке, в вагончике.

– Покажешь! – сказал Итальянец.

Китаец кивнул.

– Давай на кольцевую, – сказал Итальянец водителю.

«Кадиллак» плавно набрал скорость и выехал на Комсомольский проспект. Итальянец открыл небольшой бар и, налив полный стакан виски, поднес его китайцу.

– Пей, Вэнь. А то скис совсем.

Потом он предложил выпить Вечеру и Севе. Вечер отказался.

Вэнь осторожно припал к стакану, стрельнул поверх него на присутствующих узкими глазами и стал пить. Итальянец и Сева, один с бутылкой в руке, другой со стаканом, замерли, глядя на него. Китаец не оторвался от посудины, пока не осушил ее всю. Итальянец одобрительно кивнул и сунул ему в рот сигарету, затем налил Севе. Китаец сделал две затяжки, а затем зрачки его глаз стали понемногу сходить к носу.

– Мать твою! – выругался Итальянец. – Он же готов.

Он опять полез в бар и достал оттуда жестянку с табаком, в которой оказалось второе дно с кокаином. Вытряхнув в узкую, как у аристократа, ладонь изрядную дозу порошка, Итальянец попросил:

– Захлопните ему поддувало.

Вечер, выбрав момент, зажал рот китайцу, а Итальянец с размаху запечатал его нос ладонью с кокаином.

Китаец судорожно вдохнул несколько раз.

– Не будет перебора? – спросил Вечер, продолжая зажимать рот китайцу.

Черные глаза Итальянца матово блеснули. Он отпустил китайца, небрежно стряхнул с ладони остатки кокаина и сказал:

– Не будет. Минус на минус дает плюс. Он же, гад, стакан виски вылакал. Где они только так пить научились? Кокс нейтрализует алкоголь, вот и все.

Действительно, через пару минут китаец пришел в себя.

Свалка была грандиозной. Целый город. «Кадиллак» припарковался у ее края. Они вышли. Итальянец окинул взглядом холмы и горы мусора и присвистнул. Потом, обводя пальцем окрестности, сверкнул перстнями и произнес:

– Это конечный результат всех наших усилий. Мы все превращаем в дерьмо.

– Ну и где здесь его искать? – спросил Сева.

Китаец жестом предложил следовать за ним. Идти пришлось долго, обходя горы мусора, которые высились, как терриконы. Временами они видели людей, которые рылись в мусоре. Наконец китаец остановился и указал на строительный вагончик, одиноко маячащий недалеко от откоса:

– Там.

Вечер шагнул вперед.

– Миша! – произнес Итальянец, и его шофер последовал за Вечером.

Тот обернулся.

– Я сам. Это только мое дело. – И двинулся по странной пружинящей поверхности свалки.

* * *

Подойдя к вагончику, Вечер встал. Он знал, что будет делать. Без лишних слов выхлестнет китайца на дальней дистанции и свяжет ему конечности скотчем. Второй раз этот номер – подобраться к нему вплотную – у косоглазого не пройдет. Вечер прислушался. Из вагончика не доносилось ни звука. «Спит или его просто здесь нет?» – подумал Вечер и, готовый к всяким сюрпризам, осторожно потянул дверь на себя. Она поддалась. Вечер открыл ее и снова прислушался. Было тихо.

«В конце концов, китаец не знает, с чем я пожаловал», – подумал Вечер и шагнул в вагончик. Оказавшись внутри, он тут же прижался спиной к стенке. В слабом свете, лившемся через немытое окно, он различил очертания железного шкафа, стола, а за ним какого-то лежака, на котором угадывались контуры тела человека. В вагончике стоял какой-то знакомый запах.

– Эй, хозяин! – позвал Вечер.

Человек не шевелился. Вечер окликнул его во второй раз. Реакция была та же. Тогда он шагнул к лежаку. В полумраке Вечер не сразу понял что к чему, но зато вдруг сообразил, чем пахнет. Пахло кровью. Он присмотрелся. Перед ним лежал китаец. Тот или не тот, разобрать пока было трудно. Его руки, раскинутые в сторону, были привязаны к краям лежака, ноги тоже. На груди и на бедрах лежало по мешку с цементом. Вечер скинул их на пол, и китаец неожиданно открыл глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом китаец произнес:

– Чемпион? Зачем ты пришел сюда?

– Я… – Вечер замешкался. Не говорить же человеку, который находится в беспомощном состоянии, что он пришел его добить. – Я хотел понять, как тебе удалось меня победить.

– Тебя учили спорту, а меня боевому искусству, вот в чем различие. Тебе не стоило приходить сюда, – китаец говорил со страшным акцентом, но речь выстраивал правильно.

– Почему?

– Тебе придется принять эстафету. Помоги мне.

Вечер развязал китайцу руки и ноги, но тот не двигался.

– Я на гвоздях, – пояснил он. – Они уже вошли на треть. Самому мне не встать.

Вечер, присмотревшись внимательней, заметил, что тело китайца не касается лежака. «Вот откуда запах крови», – понял он.

Китайца следовало снимать целиком, в горизонтальном положении, иначе гвозди проникнут глубже. Вечер попытался просунуть руки под тело, его пальцы сразу же уперлись в гвозди и стали мокрыми и липкими. Китаец весь сочился кровью. Вечер метнулся по вагончику, нашел щетку на длинной палке и с ее помощью протолкнул между гвоздями веревки, которые снял с рук и ног китайца. Он пока не пытался что-либо понять, поскольку был сосредоточен на своих действиях. Протянув веревки в районе лопаток, пояса и бедер, он стал медленно поднимать тело. Оно почти ничего не весило.

– У меня недалеко машина, – сказал Вечер, опуская китайца на лавку.

– Поздно, – сказал тот. – Со мной работали мастера.

– Успеем, – возразил Вечер.

– Со мной все кончено, подумай о себе.

– Я в порядке.

Китаец слабо усмехнулся:

– Уже нет. Ты принял эстафету, хочешь ты этого или нет. Уже ничего нельзя сделать.

– О чем ты? – произнес Вечер.

«Похоже, у бедняги начался бред», – подумал он.

– Попытайся понять, что в этом мире, кроме людей, озабоченных собственным процветанием, престижем, славой и прочей мишурой, есть и другие люди, и иные формы сознания и бытия, – сказал китаец. – Но кто-то не хочет, чтобы в мире существовало сверхъестественное и происходили чудеса. – Китаец помолчал, делая передышку, а потом заговорил снова, но как-то невпопад: – Как боец, ты еще сырой, но у тебя невероятная скорость. Такая была только у Брюса. Но кончил он плохо, – китаец закрыл глаза, но продолжал говорить: – В мире немало людей со сверхъестественными способностями кончили плохо. Просто мир не осведомлен. Это тайная закономерность, которую от него тщательно скрывают. Я начал со смерти Брюса. Мне не удалось узнать, кто его убил, но я понял почему. Этого было достаточно, чтобы на меня открыли охоту. Я понял, что спасти меня могут только их антиподы, то есть люди с другой формой сознания. Я искал таких. Их не узнать в толпе, их могут выдать только глаза, но и то лишь когда пристально смотришь в них. К тому времени за мной шли по пятам. Я бежал в Россию, надеясь здесь затеряться и заодно найти Морозника. Этот русский из тех, имеющих другую форму сознания. Но выяснилось, что он уже в Нью-Йорке. Одно время я думал, что мне удалось замести следы, от меня отстали. Но они никогда не перестают искать. Они идут по запаху.

Вечер слушал, с некоторым сожалением глядя на китайца. «Пускай закончит», – решил он.

– Теперь они знают и тебя, – произнес китаец. – Здесь стоят камеры. Они хотели видеть мою агонию, убедиться в том, что я умер. Они никогда не поверят в то, что я перед смертью ничего тебе не сказал. Но я тебя предупредил. Значит, у тебя есть шанс. Найди Морозника. Он поможет, подскажет, – слова китайца стали едва слышны.

– Кто с тобой это сделал? – Вечер ближе наклонился к китайцу, но тот, похоже, уже его не слышал.

– Есть другая, более высокая реальность… не зависит, где ты находишься, – быстро шептал он.

– Кто с тобой это сделал? – опять спросил Вечер.

– Их отличает манера убивать…

Глаза китайца остекленели.

Вечер вышел из вагончика и окинул взглядом свалку.

– Бред, – произнес он и сплюнул. – Камеры. Откуда на этой помойке камеры?!

Но внутри остался какой-то осадок.

Его глаза наткнулись на четыре фигуры, стоящие вдалеке, – это были Сева, китаец и Итальянец со своим водителем. Вечер с облегчением вздохнул. «Вот она, единственная реальность, – подумал он. – В данный момент это свалка и люди на ее краю. Понятные, с понятными мотивами своих поступков, никакой тайны».

Вечер вытер ручку на двери вагончика и зашагал к ним.

Сева и Итальянец пили виски, по очереди прикладываясь к бутылке. Водитель стоял немного в сторонке и курил.

– Ну что? – спросил Итальянец.

– Опоздали. Нас кто-то опередил. Беднягу распяли на гвозди и придавили мешками с цементом. Он бредил. Так толком ничего и не сказал.

Итальянец покачал головой, глотнул из бутылки и скомандовал:

– Пошли отсюда.

Потом, когда его «кадиллак» притормозил возле метро «Братиславская», он сказал:

– Знаешь что, Вечер, я наблюдал за тобой. Мне казалось, что ты против всех и всего, включая трибуны. Но при этом, как ни странно, все были за тебя. А ты даже к рингу выходил не так, как другие. И мне это нравилось, потому что здесь мы с тобой схожи. Но тогда ты был непобедимым, а значит, непогрешимым, и толпа это хавала, как повидло, чмокая и облизывая пальцы. Но теперь, когда ты пал, они тебе этого не простят. Ты один против всех, и все против тебя. Толпа. Я тоже не люблю толпу, а если честно, то и людей, и потому торгую наркотой. Налево и направо. Подходите, ублюдки, получить забвение. Я смотрю на их рожи, когда они глотают или курят это дерьмо, блаженно закатывая при этом глазки, и меня тошнит, я мысленно желаю им побыстрей сдохнуть в канаве. Поскольку это естественный отбор, как болезнь или война, только в более гуманной форме. Сильные выбирают борьбу. Они идут к славе, деньгам или Богу, а слабые предпочитают смотреть на это и взбадривать себя инъекциями. Сильный на наркоту не подсядет. Если тебе совсем станет худо, приходи. Для тебя место всегда найдется. Потому что, когда я смотрю на таких, как ты, у меня появляется надежда.

– Спасибо! – сказал Вечер.

* * *

– Ну и что будем делать? – спросил Сева, садясь за руль «мерседеса».

Вечер посмотрел, как у входа в метро накапливается толпа, и сказал:

– Поедем к Лечо.

Сева молча завел «мерседес».

Улицы Москвы были забиты машинами. Они попали в пробку и простояли почти полчаса.

– Легко отделались, – сказал Сева, сворачивая с проспекта на боковую улочку. – Не пойму, что держит людей в Москве, что их сюда манит. Пробки, суета. Москва ведь даже не голова, а скорей желудок России.

Когда подъехали к офису Лечо, Сева сказал:

– Знаешь, Вечер, я не пойду с тобой. Не хочу на эту морду смотреть.

– Сиди, я сам, – сказал Вечер и вышел из машины.

У кабинета Лечо стоял охранник. Он окинул Вечера взглядом и посторонился.

Лечо сидел со скучающим видом, глядя в огромный экран телевизора. В одной руке у него была рюмка, в другой сигара.

«Чем живут такие люди? – вдруг подумал Вечер. – Желудком? Тщеславием? Чем еще?»

– Ну, что скажешь? – произнес Лечо, не отрывая глаз от экрана.

– Китайца больше нет, – произнес Вечер.

– Что, уехал?

– Нет. Пару часов назад отдал Богу душу.

Лечо удивленно повернулся к нему:

– Ты его, что ли, того?..

– Не я, меня опередили.

– Кто?

– Неизвестно. Он нес какую-то околесицу про тех, кто убил Брюса Ли, про высшую реальность. Думаю, бредил.

– Тогда я ничем не могу тебе помочь. Пока!

– Будь здоров! – произнес в ответ Вечер и вышел за дверь.

* * *

Через несколько дней неожиданно похолодало, снег, медленно кружа, покрывал оледенелые ветви деревьев.

Вечер выключил компьютер с программой, при помощи которой совершенствовал свой английский, и подумал, что теперь он ему может и не понадобиться. Сева уже два дня кряду обивал пороги разных деятелей от спорта, и все безрезультатно. Никто не хотел с ними связываться. А это значило, что выездов за границу больше не будет.

– Не думаю, что они тобой пренебрегают, – сказал он, заявившись вчера после очередной безрезультатной поездки. – Все-таки такого бойца, как ты, им по всей Москве с собаками не отыскать. Полагаю, это работа Лечо. И никто не хочет вставать ему поперек дороги. Кроме того, твоя изоляция выгодна другим менеджерам. У них есть свои бойцы, которые долгое время оставались на вторых ролях. При тебе у них не было шансов. Теперь каждый начнет разыгрывать свою карту. Тебя просто вывели из игры. Очевидно, надо переждать. Может, что-то разрешится само собой.

– И сколько ждать? – спросил Вечер.

Сева пожал плечами:

– Не знаю. Полгода, год, полтора. Может быть, Лечо застрелят или найдется кто-то новый, молодой и борзый, с более обширными связями, и заинтересуется тобой. А пока надо понемногу подыскивать другое занятие, в том числе и мне. Деньги имеют обыкновение кончаться.

– На крайний случай пойду к Итальянцу, – сказал Вечер.

– Можно и к нему. Этот тип хоть и с причудами, но гнилых поступков за ним не водится. Не боишься связываться с наркотой?

Вечер усмехнулся:

– Я, Сева, с этим делом с детства связан был.

Прошло еще несколько дней. В тренировках отпала нужда, и Вечер без дела слонялся по квартире. Время от времени он вспоминал китайца и его слова. Интересно, откуда взялся этот тип, и кому понадобилось его убивать, да еще таким изощренным способом? Думая об этом, Вечер испытывал что-то вроде бледной тени тревоги, но она быстро исчезала. Существовали проблемы более важные и более реальные. И вникать в то, что сказал китаец, было просто глупо.

Остаток марта постепенно сошел на нет, и пришла настоящая весна. По ночам под окнами орали коты, а уже с утра начинала звенеть капель. Это внушало оптимизм, впрочем беспочвенный.

Положение неожиданно спас Сэм Родос, вернее, его менеджер, вдруг позвонивший из Флориды раньше срока. Им срочно понадобилась победа над Вечером. У них там были свои игры.

Лечо вызвал Вечера в пятницу утром.

– Ладно, – сказал он, – ляжешь под Родоса в дополнительном раунде, получишь свои пятьдесят тысяч, а там посмотрим.

Тон у дельца был миролюбивый, ведь Вечер мог отказаться и тем самым красиво подставить Лечо, что нанесло бы сильный удар по его репутации в определенных кругах.

– Когда будет бой? – спросил Вечер.

– Примерно через неделю.

– Кто будет секундантом?

– Если хочешь, Сева, – пожал покатыми плечами Лечо. Он раскурил сигару, посмотрел, прищурившись сквозь дым, на Вечера и добавил: – Да, скажи ему, пусть не бегает по людям. Пристроить тебя он все равно не сможет, вес у него для этого ничтожен, а пристрелить, чего доброго, могут. И еще, за день до боя организуем коктейль. Ты должен быть.

* * *

На коктейле присутствовали в основном избранные, да еще пресса. Про поражение Вечера, казалось, все забыли. У него брали интервью, снимали его рядом с Родосом и отдельно. Когда пресса отошла в сторону, Родос спросил:

– Вечер, что это за история с китайцем?

«Действительно, история», – подумал Вечер и ответил:

– Я подпустил его слишком близко. Решил поиграть. И он сделал меня одним ударом. Боли не было. Я просто отключился, а когда пришел в себя, все уже было кончено. А потом китайца убили. Я нашел его на свалке в вагончике. Он уже отходил. Говорил про какую-то иную реальность, про тайну, из-за которой его убили. По-моему, бредил.

Родос внимательно слушал Вечера.

Когда прием близился к концу, он внезапно заговорил на русском с чудовищным акцентом:

– Вечер, проиграть не надо. Ты понимаешь? – Родос наморщил лоб, подыскивая нужные слова. – Биться честно, как мужчины. Понимаешь? Эти вонючки, – он кивнул на присутствующих, – останутся без конфетки. – Слово «вонючки» звучало в его устах как «войнючки», и Вечер невольно улыбнулся. – Они не участвуют, – продолжал Сэм Родос. – Это дело нас двоих. Ты и я.

Родос замолчал, выжидающе глядя на Вечера. Тот посмотрел ему в глаза.

Этот парень предлагал серьезную вещь. Вечер знал, что Родосу как воздух нужна победа. Что-то там у них пошло не так, и его поражение в прошлый приезд превратилось в огромную дыру в рейтинге бойца. И эту дыру нужно было срочно прикрыть. Ладно, если победит Родос, а если проиграет? Последствия будут очень серьезными для них обоих. Но то, что предлагал Сэм Родос, Вечеру было по душе. Они как бы становились независимыми от всех, вне толпы, вне менеджеров, и могли выяснить как мужчины, кто на самом деле сильней.

– Я согласен, – сказал Вечер.

Больше они не разговаривали, лишь изредка обменивались взглядами издалека, словно желая убедиться в том, что никто из них не передумал. Потом Сэмом заинтересовалась блондинка в зеленом облегающем платье, одна из тех дам, которых приглашают разбавить преобладание мужского пола на подобных сборищах и украсить их. Сэм против блондинки не возражал, и они присели вместе на диван.

Спустя полчаса Вечер незаметно покинул дом.

Севин «мерседес» уже ждал его на парковке. За стеклом вспыхивал огонек сигареты.

– Ну и как? – спросил Сева, когда Вечер сел в машину.

Вечер пожал плечами.

– Понятно. Значит, былого восторга уже нет, – прокомментировал Сева, имея в виду публику.

– Что-то вроде того.

– Рановато они тебя списывают.

– Мы с Сэмом решили драться без дураков. Победит тот, кто сильней, – сказал Вечер.

Сева некоторое время озадаченно молчал, а потом спросил:

– А как же Лечо и этот негритос, менеджер Сэма?

– Да плевать нам на этих обезьян, – произнес Вечер, вдруг почувствовав, что ему действительно плевать, и от этого ему стало легко и весело.

– Ну, вы… отчаянные ребята! – сказал Сева и тронул «мерседес» с места. – А знаешь, в этом что-то есть, – добавил он минуту спустя, когда они неслись по улице в потоке других машин.

* * *

Прошло два дня. Вечер понемногу изнывал от безделья. Книгу под названием «Кромешник», которую привез ему Сева, он проглотил в один присест, хоть она и была толстой, и теперь делать было совершенно нечего.

Бой должен был состояться завтра. Это еще почти целые сутки. Шляться одному по Москве не хотелось, а Сева был занят какими-то своими делами.

Когда первые сумерки тронули город, Вечер, стоя на кухне возле окна, вдруг вспомнил, что в этот день Чепер дал ему имя. Сколько же прошло времени? «Лет пятнадцать», – подумал он. И как будто не было этого всего, ни Чепера, ни югов, ни той жизни. Только имя – Вечер. Получается, что сегодня день его имени. Это надо было отметить и тем самым воздать почести прошлому. Взять бутылку хорошего вина…

Как бы вторя его мыслям, раздался телефонный звонок. Это была Марта.

– Чем занимаешься? – спросила она.

– Ничем. Скука, – ответил Вечер.

– У меня тоже, – произнесла Марта. – Может, придумаем что-нибудь? Приезжай ко мне.

Вечер вышел из дома спустя двадцать минут после звонка Марты. Синие весенние сумерки пахли свободой.

По дороге он купил в специализированном магазине бутылку «Ай-Сереза». «Хорошо, что хоть что-то осталось с тех времен», – подумал он, пряча бутылку в сумку. С того момента, как Парадокс первый раз выставил для него на стойку это вино, прошла вечность, и с тех пор Вечер перепробовал много других вин, испанских, французских, чилийских, но все они напоминали ему компот, в который повар пожалел положить достаточно сахара. Он вдруг вспомнил Виолет, и у него немного защемило внутри. Если верить теории Парадокса, то начал он с высокого уровня. Виолет и вино были равноценны по качеству. Он усмехнулся такому определению.

Когда таксист высадил его у дома Марты, сумерки стали заметно гуще.

– У тебя же завтра бой, – сказала она, когда Вечер поставил бутылку на стол.

– У меня сегодня день имени. А от стакана хорошего вина вреда не будет, скорей наоборот.

– Странно, я думала, что у твоего имени нет своего дня, – сказала Марта.

– Есть, – ответил Вечер, открывая бутылку. – Это день, когда мне его дали.

– Кто?

– Один человек. Он погиб.

– Печально, – заметила Марта.

– У меня все истории печальные.

Вечер открыл бутылку и налил вина.

– Ничего, когда-нибудь появятся и другие, – произнесла Марта, поднося к полным губам стакан.

«Да, – подумал Вечер, – вот, например, завтра может появиться такая веселая история, что кое-кто будет очень долго ее вспоминать».

– Ты чего усмехаешься? – спросила Марта.

– Да так.

Вечер остался у нее на ночь.

Они встали в двенадцать дня. Марта не спеша передвигалась по квартире, она готовила кофе и горячий шоколад – странное сочетание. На девчонке были лишь узкие белые трусики, и Вечер, наблюдая за ней, снова начал испытывать желание. Но заниматься такими вещами перед боем было нежелательно.

Марта все поняла.

– Я тебя утешу после боя, – сказала она.

* * *

Шел четвертый час дня, когда Вечер вышел на улицу. Было тепло. Он в расстегнутой куртке шагал по тротуару, покрытому лужами, в которых отражалось апрельское солнце, и на душе у него было безмятежно. До начала боя оставалось несколько часов. Он на ходу позвонил Севе, но тот не отозвался. Вечер, немного подумав, решил заехать к нему домой.

Такси довезло его за двадцать минут. Он поднялся на лифте и позвонил. Никто не открывал. Вечер снова достал мобильный телефон, и в это время его взгляд остановился на узком, едва заметном пространстве между косяком и дверями квартиры. «Не заперто, что ли?» – удивленно подумал Вечер и носком ботинка несильно толкнул дверь. Она неожиданно подалась вперед. «Что за черт, – подумал Вечер. – Неужели пьян?» – и шагнул в квартиру.

Модные Севины ботинки, которые ему привезли прямо из Португалии, стояли на полке для обуви. На вешалке висел его кожаный плащ.

Вечер прошел в гостиную. Первое, что бросилось ему в глаза, это мешки с цементом. Их было шесть штук, и все они были разложены на шкафу, который лежал посреди комнаты. У Вечера в голове мелькнула нехорошая догадка. Он обошел шкаф, чуть пригнувшись, заглянул под него с торца и вдруг увидел чью-то макушку. В том, что она принадлежала Севе, он даже не сомневался.

Вечер скинул мешки, рывком поднял шкаф и увидел Севу, вернее, то, что совсем недавно было им. Возможно, еще этим утром. Наверное, Сева умирал долго и тяжело. «За что? – подумал Вечер. – Разве нельзя было просто застрелить?»

И тут вдруг до него дошло – мешки с цементом! Ведь такими же мешками прихлопнули в вагончике китайца! И как он тогда сказал?.. «Их отличает манера убивать»? Точно. Манера была налицо. Характерная. О такой Вечер еще не слышал. «Нет, это чушь, – подумал он, – да и при чем здесь Сева?» И тут его словно прожгло: эти типы искали его. Скорей всего, они вчера пришли к нему домой и, не застав его там, отправились к Севе.

«Как они вычислили меня? По запаху, как сказал китаец? Допустим, там действительно были камеры, которые меня зафиксировали. Но чтобы найти человека в Москве, одной внешности мало. Это не деревня – взял карточку в руки и прошелся от дома к дому. А как они вышли на Севу?» От последнего вопроса становилось не по себе, потому что ответить на него можно было, лишь ссылаясь на неограниченные или даже сверхъестественные возможности этих людей.

Вечер вдруг понял, что домой он уже не пойдет и вообще уже никуда не пойдет. Надо уносить ноги, причем в срочном порядке. Спускаясь в лифте вниз, он пытался вспомнить все, что говорил ему китаец: «Кто-то не хочет, чтобы в мире происходили чудеса… Много людей со сверхъестественными способностями кончили плохо… Это тайна, закономерность, которую от нас тщательно скрывают». Это все не то. Что еще? Вечер напряг память. Да, он сказал что-то о Брюсе, надо полагать, о Брюсе Ли. Китаец начал с его смерти, по-видимому, он попытался установить, кто его убил. Но выяснил только причину гибели. И этого было достаточно, чтобы убили его самого. А он всего лишь на шаг приблизился к истине.

Вечеру опять на миг стало не по себе. Здесь действительно за версту воняло мистикой, опасной тайной и еще какой-то чертовщиной. В какое же дерьмо он ступил? В какое-то уж очень чужеродное, чужестранное. И гадать пока не время. Возможно, потом. А сейчас надо просто рвать когти.

Он вышел из подъезда, поглядывая по сторонам. Слева вплотную к тротуару стояла черная БМВ третьей модели. В ней сидели двое, и Вечер взял вправо. Дальше, у соседнего подъезда стояла «хонда»-пикап, и Вечер, не доходя до нее, свернул налево и пошел прямо по талому снегу к соседним домам. Достигнув их, он обернулся – вроде тихо – и зашагал к стоянке такси. Там было две машины – «жигули» девятой модели и «мерседес» с потрепанным сто тридцатым кузовом. В последний момент Вечер прошел мимо, решив, что лучше поймать случайно проезжающее такси где-нибудь подальше от Севиного дома.

«Сева, Сева, – думал Вечер, быстро шагая вдоль проспекта. – Черт тебя дернул надоумить меня искать этого китайца. Пропади оно пропадом, это мое благополучие, куда-нибудь устроился бы, не пропал. Зато ты был бы жив, да и я не бегал бы сейчас зайчиком по Москве». До Вечера вдруг дошло, что он только что потерял друга. Странно это, оказывается, друзьями могут быть не только такие сильные личности, как Чепер или Узбек, но и слабые, чуть смешные и одновременно мятежные люди, как Сева.

Вечер почувствовал, как внутри него черной воронкой заворачивается тоска. Он вдруг подумал, что Сева был неповторим, по-своему конечно. Не в смысле оригинальности, а в смысле, что Другого такого больше не будет.

Вечер сел в такси возле перекрестка, в квартале от Севиного дома. «Еду в банк, снимаю деньги, – у него был счет в одном из банков Москвы, куда он по совету Севы тихо откладывал на черный день, – и мотаю куда подальше, – решил он. – Незаметно, без шума и пыли. Просто исчезаю из этой жизни. Черт с ним, с этим боем, и пятьюдесятью тысячами зеленых».

– Черт! – выругался он вслух, и таксист бросил на него быстрый взгляд. А как же Сэм Родос? Они же договорились. Но про бой с ним даже нечего думать. Сева слабый человек, – да здесь раскололи бы любого – и из него наверняка выбили все, что он знал, включая предстоящий бой с Родосом.

Таксист включил радио. «Московское время шестнадцать часов», – донеслось из динамиков. До боя оставалось несколько часов. Такси продолжало нестись по улице в общем потоке.

«А Сэма я подставил по всем статьям, – подумал Вечер. – Ему нужен был этот бой позарез, и именно победа. Недаром он прилетел из Флориды, со своим черномазым менеджером, раньше оговоренного срока. Где-то там им припекло, да так, что срочно понадобилось достать из рукава козырь – победу над Вечером. Но Сэм тем не менее решил рискнуть. А я его подставил. Не видать ему теперь вообще ничего, ни победы, ни поражения. Мерзко получилось».

Поток машин понемногу становился плотней, и движение временами замирало.

– Еще пяти нет, а уже пробки, – проворчал таксист.

– Разворачивайся, – неожиданно сказал ему Вечер.

– Здесь нельзя, – произнес водитель. – Где-то через пару километров.

Вечер молча кивнул.

* * *

Он подошел к спорткомплексу в первых сумерках. Через центральный вход внутрь тек народ. Вечер обошел здание и позвонил в дверь служебного входа. Ему открыл охранник. Несколько секунд он рассматривал Вечера, а потом, узнав, произнес:

– Проходите.

– Можно я здесь переоденусь? – спросил Вечер, кивнув на его будку.

– Да ради бога! – развел руками охранник. – Потом расскажу, не поверят.

Когда до начала боя оставалось пять минут, Вечер вышел из будки в коридор. «Лечо, наверное, уже инфаркт получил», – подумал он и обратился к охраннику:

– Ты бы не мог сопроводить меня до ринга?

«Если они здесь, то на двоих нападать не станут, – решил он. – Выждут другого, более удобного случая. Главное – пройти пустой служебный коридор и выйти в холл, где есть народ».

Охранник, парень примерно одних с Вечером лет, оторопело взглянул на него:

– Я вас?.. К рингу?!

– Ну да.

– Конечно! – согласился охранник. – Тогда уже точно поверят!

– Только руку на стволе держи. Есть люди, которые не хотят, чтобы поединок состоялся.

– Понял. – Парень оказался не из робких. Он достал из кобуры ПМ и сунул его за пояс. – Не беспокойтесь, у меня разряд по стрельбе.

– И вот еще, – Вечер протянул охраннику свой мобильный телефон. – Сразу после боя отдай его мне. – Неважно, буду ли уходить своим ходом, или же меня понесут на носилках.

Они благополучно миновали коридор, пересекли холл и вошли в зал плечом к плечу.

Сэм Родос уже находился на ринге. На трибунах, увидев Вечера, зашумела заждавшаяся публика. «Здесь уже точно не посмеют,» – подумал Вечер, но тем не менее до самого ринга дошел вместе с охранником. Перед тем как подняться туда, он пожал ему руку и спросил:

– Как тебя зовут?

– Виктор, – сказал охранник. – Желаю победы!

Вечер кивнул и нырнул под канаты. Выпрямившись, он встретился глазами со спокойным взглядом Родоса. Они едва заметно кивнули друг другу. Родос как бы спрашивал: «Все остается в силе?», а Вечер отвечал: «Да, не беспокойся».

– Вечер! – окликнули его сзади.

Он оглянулся. В его углу стоял Лечо.

– Где, черт возьми, тебя носило? И где Сева?

– Сева убит, – сказал ему Вечер. – Теперь очередь за мной.

– Что?! Кто?.. – У Лечо слегка остекленели глаза, но он тут же взял себя в руки. – Черт! Нужен секундант, – он выхватил мобильник и кому-то позвонил, а через минуту рядом возник один из его телохранителей.

– Можешь объяснить в двух словах суть дела? – Голос Лечо звучал теперь более спокойно.

– Суть в том, что когда уберут меня, тогда, наверное, возьмутся и за вас, – произнес Вечер с тайным удовольствием.

– Да кто они такие?! – У Лечо вытянулось лицо.

– Знаю только одно – это те, кто убил китайца. И они ликвидируют всех, кто так или иначе был с ним связан.

Лечо хотел еще что-то спросить, но в это время прозвучал гонг.

* * *

Они сошлись. Родос давил массой, обстреливая Вечера длинными тяжелыми ударами рук. Вечер маневрировал, огрызаясь ударами на опережение или попадая кулаком в кулак Родоса и гася его удары еще в зародыше.

Когда прозвучал гонг, они разошлись по углам. Никто не заработал ни очка.

Вечер сел и обвел глазами трибуны. «Интересно, они здесь?» – подумал он. Но в полумраке различались только лица людей на ближних рядах, а дальше они сливались в светлые пятна.

Второй раунд Родос начал с прямых ударов ногами. Вечер с легкостью ушел, откатившись назад, и тут же ответил резким коротким «торнадо», которого Родос не ожидал. Он успел откинуть голову назад, но все-таки пятка Вечера зацепила край его подбородка. Нокаута не произошло, даже нокдауна, слишком ничтожно было касание, но Вечер заработал два очка, потому что голова его противника явно дернулась в сторону.

Родос тут же попытался взять реванш, но Вечер напомнил ему про свою коронку – уклоняясь назад от его кулака, он выкинул правую ногу и угодил пяткой точно под бьющую руку противника, по ребрам грудины. Притихший было зал взорвался аплодисментами. У Родоса забило дыхание. Он попытался это скрыть, но судья сразу понял что к чему и прекратил поединок.

Когда Родос восстановил дыхание, они продолжили схватку. Южноафиканец по-прежнему наступал, пытаясь сократить дистанцию, и Вечер не понимал, зачем ему это надо, ведь его руки длиннее. Когда Родос атаковал его в очередной раз, Вечер попытался произвести удар с разворота, но противник неожиданно сделал еще один рывок вперед и сбил Вечера корпусом еще до того, как его нога вышла на линию атаки. От падения Вечера спасли канаты, он прикрылся сгибом локтя, отводя колено Сэма, резко взлетевшее вверх, к его подбородку, но это оказался лишь обманный финт, а в следующий момент вторая нога Родоса взмыла кверху, уже по окружности, и угодила Вечеру голенью в челюсть. Удар был сильным. Вечер как подрубленный рухнул на ринг.