Текст книги "Творческое наследие А. В. Брушлинского и О.К. Тихомирова и современная психология мышления (к 70-летию со дня рождения)"

Непрерывность как универсальный принцип организации психики

Сергиенко Е.А.

Москва

Сформулированная А.В. Брушлинским концепция недизъюнктивности психики при анализе мышления как процесса, разрабатывалась им при создании субъектно-деятельностного подхода. В центре субъектно-деятельностного подхода находится представление о субъекте как качественно определенном способе самоорганизации, где человек рассматривается на высшем уровне своей активности, целостности (системности), автономности. Он подчеркивает, что субъектом не рождаются, а становятся. А.В. Брушлинский подчеркивал неразрывного, недизъюнктивного единства природного и социального (культуры) в становлении человека как субъекта. Выделив принцип недизъюнктивности психического в рамках анализа мышления, А.В. Брушлинский распространил его на весь процесс психической организации.

Аргументы, приведенные в качестве критических, при рассмотрении принципа непрерывности психической организации демонстрируют скорее дихотомический подход к анализу психических явлений, нежели предлагают новое современное решение проблемы. Дихотомии в понятиях континуальное – дискретное, непрерывное – скачкообразное, дизъюнктивное – недизъюнктивное просто не существует. Это – не альтернативы организации психических и/или физиологических процессов, а континуум, в котором непрерывное и дискретное, дизъюнктивное и недизъюнктивное лишь описывают пространство протекания и реализации этих процессов. Рассмотрение дизъюнктивного и недизъюнктивного как альтернатив организации психики, подобно представлению о генетическом и средовом как противоположных, различных детерминантах развития. Тогда как для современного уровня научного знания актуальным является вопрос не альтернатив, а принципиального взаимодействия координат, направляющих самоорганизацию: генетического – средового, непрерывного – дискретного.

Примерами служат неоднократно обсуждавшиеся факты в психологии развития о становлении различных уровней человека как субъекта деятельности, когнитивных способностей, антиципирующего характера фило– и онтогенеза психической организации (Сергиенко, 1992, 1996, 1999, 2002). Подробнее рассмотрим некоторые аспекты психического развития, демонстрирующие принцип непрерывности.

Опираясь на принцип континуальности психического развития человека, можно предположить, что становление базовых уровней субъектности в раннем онтогенезе предшествует развитым, зрелым формам осознанного поведения субъекта. Для описания формирования понимания себя и других как агентов, наделенных психическим, необходимо проанализировать виды опыта взаимодействий, доступных младенцам. Эти виды опыта обеспечивают начальную информацию, которая может кодировать факт, что Я и Другой – агенты, осуществляющие психическое отношение к миру, следовательно, субъекты деятельности. Современные исследования показали, что даже самые маленькие младенцы демонстрируют понимание некоторых законов организации физического и социального мира, с самого рождения вовлечены во взаимодействие с социальными партнерами, демонстрируя улыбки, распознавая и копируя разные взрослые жесты и экспрессии. Это означает, что на самых ранних этапах развития человека, младенец действует избирательно, «планируя» и «контролируя» взаимодействия с внешнем миром, но развитие его концепции мира, включающей понимание физического и социального мира, то есть психических взаимодействий людей, проходит шаг шагом, на разных уровнях развития. Но на каждом из них человек обладает целостностью, избирательностью, индивидуальностью, что и позволяет говорить о базовых этапах становления его как субъекта деятельности.

Другой аргумент, предлагаемый в качестве критики концепции недизъюнктивности, это дихотомия абстрактное – конкретное. Однако современные исследования в когнитивной психологии, скорее указывают на существование континуума в разных типах мышления и понятий, которыми оно оперирует.

Процесс становления понятийного ментального мира субъекта происходит постепенно, шаг за шагом, образуя все более сложную иерархию когнитивного пространства, начало же этого процесса опирается на базовые когнитивные способности младенцев упорядочивать мир объектов, организуя базовую модель мира.

В предыдущих работах (Сергиенко, 1996, 2003) мною обоснован тезис о непрерывности становления понятий в младенческом возрасте. Способность к таксономии обнаружена у младенцев 2 и 3-х месячного возраста (Mandler, 1992, 2000). Потрясающими становятся экспериментальные доказательства возможностей 2-х месячных младенцев формировать глобальные категориальные репрезентации, прежде базовых. Младенцы 3 и 4 мес. формируют и глобальные, и базовые категории, но отличные от категорий взрослых, получившие название детских базовых категорий (Quinn, Johnson, 2000). Данные исследования позволяют сделать два важнейших заключения.

Первое. Формирование понятий идет от глобальных к базовым. Однако глобальные категории младенцев имеют максимально недифференцированный, обобщенный характер: младенцы знают, что объекты представляют некоторые целостности. Например, животные пьют безразлично, чем именно: клювом или ртом, они живые, могут самостоятельно перемещаться, неважно за счет ног или чего-то еще. Как считает Дж. Мандлер, ранние концепты формируются на основе анализа событий, в которых участвуют данные объекты. Это обстоятельство и обусловливает ограничения и интерференцию в формировании детских категорий. Формирование базового уровня понятий предполагает выделение особенностей, а не общности между объектами через дизъюнкцию и последующую конъюнкцию их частей. Эта способность реализуется хуже у младенцев 2–3 мес., но активно развивается в течение первого года жизни. Детские категории отличны от взрослых и меняются в процессе развития. Главное отличие состоит в их обобщенной, нерасчлененной глобальности и отсутствии иерархии как между признаками внутри понятия, так и отношениями суперординарного, базового и субординарного уровней. Кроме того, даже 2-летние дети имеют категории базового уровня, границы которого или шире или уже, чем у взрослых, т. е. не совпадают. Например, дети могут включать летучих мышей в класс птиц или исключать футбольный мяч из категории мячей. Объекты, которые включают младенцы и маленькие дети подобны, но не идентичны тем, которые включают взрослые. Однако отличие раннего процесса категоризации от взрослых происходит скорее не из особенности принципов младенческой категоризации. Эти принципы – общие: форма – функция. Отличия коренятся в ограничении образования иерархии признаков понятия и иерархии уровней понятий. Дополнительным аргументом в пользу вектора движения процесса категоризации от глобального, недифференцированного к локальному, базовому, диффернцированному, послужило использование коннекционистской модели, где единицы информации связывались определенным алгоритмом. В качестве исходных информационных единиц были использованы различные характеристики категорий млекопитающих и мебели (глобальные категории, использованные в реальном эксперименте с младенцами) и обучающий алгоритм. Результатом коннекционистской модели было продуцирование глобального уровня (млекопитающие, мебель), предшествующего базовому (кошки, столы). При исключении из схемы поступающих сигналов отдельных атрибутов категорий (головы и хвосты у млекопитающих) и при исключении обучающих сигналов в режиме авто-ассоциативной сети, подтвердилась общая последовательность в становлении понятий: от глобального уровня к базовому.

Второе. Исследования Мандлер (1992, 2000), А. Ван дер Валле, Э.Спелке и С.Кери убедительно доказывают, что глобальные категории формируются на основе перцепции, хотя пока остается неясным: какие именно механизмы отвечают за этот процесс, но ясно одно, что главная роль принадлежит совокупности многих признаков (прототип).

Современная когнитивная психология, начиная с работ Дж. Брунера, Р.Грегори, У.Найссера и других, исходит из того, что процесс восприятия, осмысления воспринятого – это процесс принятия интеллектуального решения, вне которого восприятия не существует. Это решение не осознается (поэтому воспринимающему субъекту представляется как непосредственно данное). Оно возможно лишь на основании отнесения воспринимаемого объекта к тому или иному классу предметов, к той или иной категории, начиная с категорий объектов «стол», «стул», движение и кончая категориями причинности. Некоторые из этих категорий (перцептивных гипотез) образуются на основе врожденных организующих принципов (субстациональности и континуальности), другие формируются в процессе опыта. Вот почему восприятие неотделимо от мышления и имеет не только индивидуальный характер, но и родовой, обобщенный, универсальный. Следовательно, низшие и высшие уровни организации психического – не полярны, а находятся в непрерывном взаимодействии.

Итогом краткого обсуждения является утверждение, что непрерывность, континуальность как принцип организации психического отражает не только прогрессивность концепции А.В. Брушлинского, но и современные тенденции развития наук о человеке.

Работа поддержана РГНФ, грант № 02–06 – 00180а, и РФФИ, грант № 02-06-80067

Новое психологическое мышление и современная психология

Телегина Э.Д.

Москва

Преобразования в мышлении людей, которые неизбежно последовали в связи с коренными изменениями их жизнедеятельности, вызванными радикальными и крупными социальными реформами, актуализировали проблему «нового мышления». Проблема стала разрабатываться в таких аспектах как новое экономическое мышление, новое политическое мышление, новое педагогическое мышление и т. д. О.К. Тихомиров был первым исследователем, поставившим проблему и разработавшим методологические основы изучения и формирования нового психологического мышления. В разработке этой проблемы выделяются несколько основных направлений: выявление психологического содержания понятия «новое мышление» безотносительно к той или иной предметной области, в которой оно развертывается, и определение его специфики применительно к системе психологических знаний и уровня развития психологической культуры общества; исследование влияния нового психологического мышления на изменение основополагающих теоретических установок и методологических принципов психологической науки; повышение роли и значения психологического анализа в решении актуальных вопросов современного общества; выявление условий формирования нового психологического мышления.

Общепризнанного определения и единого подхода к пониманию сущности понятия «новое мышление» на данный момент нет. В качестве основополагающих выделяются такие характеристики как диалектичность, реалистичность, деидеологизация, демифологизация, прогностичность, формирование в индивидуальном и коллективном сознании новых ценностей. А.В. Брушлинский, развивая субъектно-деятельностную концепцию мышления, основными психологическими характеристиками нового мышления считал отказ от оперирования жесткими, заранее заданными и чаще всего дихотомическими альтернативами; глубокий анализ альтернативных возможностей и соответственно выделение проблемы в новом более глубоком качестве. В мотивационной сфере личности он подчеркивал приоритет общечеловеческих интересов. О.К. Тихомиров, разработавший теорию творческой мыслительной деятельности человека, писал, что у него «не было трудностей перевода термина «новое мышление» на психологический язык, потому что творческое мышление – это всегда новое мышление». Во-первых, потому, что при его помощи открывается новое знание и, во-вторых, в самой структуре такого мышления появляется что-то новое – новые цели, гипотезы, планы, критерии анализа, оценки. Такое мышление несовместимо с догмами, штампами, шаблонами, заданными схемами. Их преодоление в новом психологическом мышлении выступило как условие изменения методологического самосознания психологов. Заданный, не подвергающийся переосмыслению, узкий круг методологических принципов сдерживал развитие новой психологии, не поспевающей за новой жизнью, и этот круг был разорван. О.К. Тихомиров, давая оценку преодолению долголетних психологических стереотипов, обозначил этот процесс как «расширение методологических основ психологии». Соответственно изменилось содержание понятия «научная психология», которое еще в сравнительно недавние годы мыслилось как исключительно материалистическая психология. Преимущественно критическое рассмотрение зарубежных психологических исследований сменилось более широким использованием их теоретических и особенно прикладных результатов. Новое психологическое мышление дало возможность подвергать сомнению и формировать новое видение многих, казавшихся «аксиомами» психологических проблем, например таких как взаимоотношения социума и личности. «Мне представляется, – писал в этой связи О.К. Тихомиров, – что должно использоваться не только понятие «социальная сущность», но и понятие «психологическая сущность». Личность характеризуется не только включенностью в социальное целое, общественной обусловленностью, усвоением общественных форм сознания и поведения, но и относительной свободой, возможностью относиться к ансамблю общественных отношений, оценивать его разумность». Признание приоритета личности и индивидуальности является одним из наиболее важных достижений современной отечественной психологии, отражающим реалии новой жизни и нового психологического мышления.

Расширение методологических основ психологии изменило ее взаимоотношения с другими науками и другими сферами общественной практики. В этой связи весьма продуктивной оказалась идея О.К. Тихомирова о необходимости создания нового направления в изучении мышления. Практически вся история экспериментальной психологии мышления основывалась на результатах исследований решения лабораторных задач. О.К. Тихомиров разработал новую методологию изучения мышления в реальной жизнедеятельности человека. Объектом такого изучения становится профессиональная деятельность экономиста и политика, учителя и воспитателя, руководителя и менеджера, врача и психолога. Существует и множество других аспектов исследования мышления в реальной жизнедеятельности, выходящих за рамки профессиональной деятельности. Сегодня, например, одной из наиболее актуальных проблем, стоящих перед психологией мышления, является необходимость осмысления, оценки и оптимизации процессов воздействия на личность текущих событий нашей жизни и их отражения в средствах массовой информации. Назвав эту проблему «гигантской по сложности», О.К. Тихомиров считал, что ее решение может быть достигнуто только средствами профессионального психологического анализа. Новое психологическое мышление оказалось, таким образом, включенным в широкий социально-экономико-политический контекст, оказалось связующим звеном между психологической наукой и общественной практикой. Повышение роли психологии в развитии общества и в жизни каждого человека стало возможным на основе сближения теоретической и практической психологии.

Актуальность проблемы изучения нового психологического мышления еще более обостряется при переходе от общепсихологического аспекта ее рассмотрения к аспекту формирования. В семье, в школе, в вузе долгое время действовала и нередко продолжает действовать, выражаясь словами О.К. Тихомирова, «техника подавления творческого мышления». Для изменения сложившихся традиций он считал необходимым решение не только тактических задач, включенных в повседневный процесс обучения и воспитания, но и решение важной стратегической задачи формирования личности, способной мыслить по-новому в новом развивающемся обществе. Это в равной степени относится и к личности учащихся, и к личности педагогов, и к личности психологов. Знание психологических закономерностей формирования творческого мышления, доступное ранее лишь узкому кругу психологов-исследователей, сегодня становится актуальным для представителей разных профессий, для каждого человека, принимающего решения, влияющие на его собственную жизнь или на общество в целом.

Существование и жизнедеятельность субъекта

Ходько Ю.Н.

Минск

Процессуальный подход к решению проблемы соотношения мышления и личности в концепции С.Л. Рубинштейна неразрывно связан с его теорией личности как субъекта жизнедеятельности (Леонтьев Д.А., 1997).

Для преемственников этой традиции в психологии – «субъект – это тот, кто осуществляет изначально практическую деятельность, поведение, общение, созерцание и т. д. Тем самым в человеке и человеком формируется и развивается единство сознания и деятельности» (Брушлинский А.В., 1999).

Человеческое существование является составляющей частью опыта как исходной предпосылки познания. Опыт немыслим без человеческого существования, потому что это опыт существующего в мире человека, из которого (опыта) знание вырастает и которому оно служит. Существование – это бытийная конституция человека, которая может быть проинтерпретирована как его непрерывное становление.

Существование или нахождение в мире означает погруженность в контекстуальность мира, предполагает дальнейшее раскрытие интенционального в субъекте. Контекстуальность мира выражена в определенных данностях или смысловых конструктах, которые по своей сути являются архитипичными для понимания.

В то время как жизнедеятельность предполагает наличие некого уровня сформированности личностно-смысловой сферы.

Субъект, проявляющий себя в жизнедеятельности как пребывающий во временной точке «здесь и сейчас», посредством мыслительного процесса формирует и простраивает координаты своего личностного роста в будущее (Брушлинский А.В, 1994). Любой жизненный проект человека – это творческий мыслительный процесс, а его реализация – его деятельностное воплощение. Жизненный проект всегда основывается на личностно-смысловых координатах субъекта и на ценностных ориентациях личности. Личностно-смысловые координаты и смысловые ориентации представлены в сфере самосознания субъекта – это внутренние предпосылки деятельности, а деятельностные аспекты предполагают осмысленность и осознанность внутренних стремлений, желаний, побуждений, влечений, то есть превращения их в мотивы и реализации в социальной сфере, то есть проявления человека в мире посредством воплощения его собственного жизненного проекта (Абульханова-Славская К.А., 1976; Братусь Б.С., 1988; Брушлинский А.В.,1994).

При этом личностные качества и индивидуальное сознание задают векторы направления мыслительному процессу и являются качественными характеристиками мышления субъекта. А.В. Брушлинский писал по этому поводу следующее: «Для человека как субъекта сознание особенно существенно, потому что именно в ходе рефлексии он формирует и развивает свои цели, т. е. цели деятельности, общения, поведения, созерцания и других видов активности» (Брушлинский А.В.,1996). Сознание – это сфера психического, которая весьма неуловима для эмпирического познания. Однако мы можем обнаружить проявления самосознания субъекта в следах его жизнедеятельности. Поэтому, в данном случае, мы считаем что деятельностные аспекты проявления личности являются маркёрами самосознания субъекта.

Субъект – это личность, обладающая индивидуальным сознанием и мышлением, непрерывно формирующаяся во времени и постоянно реализовывающая себя самое. В процессе жизнедеятельности субъект всегда осуществляет свой экзистенциальный выбор.

В данном случае мы говорим о двух модусах, которые раскрывают перспективу изучения экзистенциальных аспектов жизнедеятельности субъекта и высвечивают основные отношения человека к миру, другим и себе. Это модус аутентичного бытия и модус неаутентичного бытия. Нахождение в модусе аутентичного бытия предполагает осознанность субъектом основных экзистенциальных аспектов собственного существования и как следствие – его тождественность самому себе в проявлении к миру, другим и по отношению к самому себе. Нахождение в модусе неаутентичного бытия предполагает неадекватность в проявлении отношения к миру, другим, самому себе. Неаутентичность, таким образом, может выражаться и в клинических проявлениях различной степени тяжести.

Мы полагаем, что изменение личностных особенностей человека и его сознательных установок по отношению к миру, другим и себе являются показателем изменения направления не только его индивидуального мышления, но и показателем видоизменения смысло-жизненных ориентаций.

Отсюда вытекает важность изучения динамики проявления экзистенциальных аспектов в жизнедеятельности субъекта, а именно изменение качества смысловой наполненности тех данностей человека, которыми обусловлено его существование в мире.