Текст книги "Творческое наследие А. В. Брушлинского и О.К. Тихомирова и современная психология мышления (к 70-летию со дня рождения)"

Методологическое значение субъектного подхода к проблеме развития личности

Худорошко Л.А.

Новосибирск

Социальная ситуация является одним из важнейших факторов, детерминирующих развитие личности, ее творческие потенциалы. Переход к рыночной экономике, обесценивание прежней системы ценностных ориентаций привело к тому, что сформированные ранее идеалы и нормы стали утрачивать функцию регуляторов социального поведения. Новая социальная ситуация развития в изменяющихся условиях российского общества характеризуется существенными изменениями. С одной стороны, расширилась сфера социального, профессионального самовыражения, с другой – усилились ограничения в реализации жизненно важных потребностей (социальной защищенности, профессиональной востребованности, стабильной заработной плате и др.).

Быстрый темп смены эпох вызывает не только социально-экономические, но и психологические трудности для индивидуального существования. Адаптация и самореализация в условиях изменяющегося общества предъявляет к человеку более жесткие требования, связанные с необходимостью переоценки устаревших взглядов. В связи с этим особую актуальность, как в теоретическом, так и практическом плане приобретает проблема субъекта – развития активной, хорошо интегрированной личности, способной управлять собой, адаптироваться к быстро изменяющимся условиям социальной жизни и противостоять манипулятивным воздействиям, т. е. быть субъектом собственной жизнедеятельности

В настоящее время в отечественной психологии накоплен богатейший опыт изучения человека в его целостности и многообразии проявлений: деятельностно-личностный подход (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев), междисциплинарный (Б.Г. Ананьев), системно-структурный (Б.Ф. Ломов, К.К. Платонов и др.), процессуально-динамический подход (Л.И. Анцыферова, К.А. Абульханова-Славская и др.). При всем разнообразии подходов к изучению личности их объединяет, марксистская концепция общественной сущности человека. Марксистский, объективно-ориентированный подход, активно разрабатываемой в психологии советского периода, во многом определил понимание природы человека, личности и возможностей ее развития. Общий акцент был направлен на изучение человека как объекта общественного развития, а генезис поведения активности рассматривался главным образом с внешними, социальными факторами. Существенным недостатком объектного подхода является механистический детерминизм и редукционизм, следствием чего становится абсолютизация социального в процессе развития.

При безусловном наличии в отечественной психологии серьезных достижений в области исследования личности и деятельности субъективные и субъектные аспекты психики остаются для материалистического подхода малоизученными, поскольку обоснованное стремление к объективности научно-психологических построений привело в массовой практике к фактическому обезличиванию, депсихологизации реального человека в его конкретной, живой деятельности. Эвристические ограничения диалектического материализма проявились и в том, что из предмета психологического исследования оказались исключенными собственные закономерности и специфические детерминанты развития сознания, его спонтанности, его способности к саморазвитию, самодетерминации, саморегуляции (Б.А. Сосновский).

Общеизвестно, что научные парадигмы отражают не только познавательный, но и нормативный смысл, так как устанавливают допустимые методы исследования. Согласно С. Грофу, парадигмы необходимы, но на определенных стадиях развития они действуют как «концептуальная смирительная рубашка».

Активное освоение субъектной парадигмы в 80-90-е годы ХХ столетия стимулировалось общественными процессами, деидеологизацией науки, критическим пересмотром эвристических возможностей диалектического материализма и марксизма как теории познания. Многие исследователи (Е.Д. Хомская, В.В. Давыдов, С.Д. Смирнов, О.К. Тихомиров, Б.А. Сосновский, В.Э. Чудновский, А.Б. Орлов и др.) считают, что современная психология переживает остро кризисный и глубоко противоречивый этап своего развития. По образному определению В.Э. Чудновского (1993) кончилась эра «марксистской психологии».

Отход от естественнонаучной парадигмы и критическая переоценка марксистской концепции познания оцениваются. Научные дискуссии ведутся по поводу значения марксизма в психологии, возможностей гуманистической и естественнонаучной парадигмы в изучении природы человека. По мнению Б.С. Братуся, современная психология переживает этап методологического обновления, поскольку наметились новые перспективные линии в разработке проблемы человека: гуманитарная, нравственная, христианская психология.

Уменьшение идеологического давления и контроля в науке, распространение демократических ориентаций в обществе – все это способствовало укоренению гуманистической парадигмы в отечественной психологии. Современная психология переживает этап методологического обновления, связанного с новыми подходами в разработке проблемы человека (гуманистическая психология, христианская, нравственная).

Исследования в постсоветский период (80-90-е годы) в большей степени характеризуются интересом к психике человека в аспекте логики ее саморазвития. Изучение феноменологических особенностей субъектных и субъективных инстанций активности личности, механизмов и закономерностей ее саморазвзвития нашло отражение в различных методологических ориентациях: гуманистической психологии, разработке христиански ориентированной психологии.

Гуманистические тенденции в отечественной психологии конца ХХ столетия связаны с разработкой субъектного подхода (К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский, Л.И. Анцыферова и др.), который в условиях потрясения российского общества, необходимости перестройки сознания, становится жизненно важным. Интерес к субъектной парадигме на рубеже третьего тысячелетия связан с обращением психологии к философско-этическим проблемам, нравственно-ценностных аспектов поведения, мышления, мотивации. А.В. Брушлинский обозначил данный подход как объективный субъективизм, который «нацеливает на более глубокое изучение объективных закономерностей субъекта и всех его видов активности: деятельности, общения, поведения, созерцания, психического как процесса».

Исследованиями К.А. Абульхановой-Славской, Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинского, О.А. Конопкина, Б.А. Сосновского, А.Л. Журавлева, В.И.Слободчикова, В.А. Петровского, В.А.Татенко, А.И. Огнева развиты основные положения теории субъекта.

В рамках субъектной парадигмы критически переосмысливается вопрос о психологической природе человека, возможностях его саморазвития, закономерностях формирования позитивного мышления. Онтологический аспект связан с изучением организующего начала жизнедеятельности человека. Категория субъекта способствовала раскрытию способа организации личностью своей собственной жизни (К.А. Абульханова-Славская).

Субъектный подход в отечественной психологии конца ХХ столетия связан с гуманистической трактовкой человека, исследованием возможностей преодоления отчуждения в тоталитарном обществе. А.В. Брушлинский и В.А. Татенко считают, что проблема психологии субъекта должна быть поставлена в центр всей психологической проблематики человека, поскольку связана с пониманием сути человека.

Субъектная парадигма позволила по-новому подойти к пониманию онтологической природы человека. Сущность человека как субъекта не сводится только к системе социальных отношений, проявляется в способности к самодетерминации, трансценденции. Онтологические понятия «субъект» – «субъектность» – «субъективность» – «субъектогенез» составляют родовую специфику человека, характеризуют субъектно-психический план активности, внутренней детерминации, что позволяет исследовать инстанции, которые активизируют, регулируют и направляют психическую активность. Следует отметить, что данные понятия еще не вошли в устоявшуюся парадигму психологического знания, поскольку не приобрели определенного и установившегося содержания, но их введение в понятийный аппарат психологии позволяет глубже исследовать природу психического развития личности.

Вышесказанное позволяет сделать следующие обобщения.

Субъектный подход дает новое понимание психической активности, мышления, деятельности, новые формулы детерминации психического развития. Подчеркивается активная роль внутренних условий развития.

Онтологические понятия «субъект» – «субъектность» – «субъективность» – «субъектогенез» составляют родовую специфику человека, характеризуют субъектно-психический план активности, определяемой внутренней детерминацией, что позволяет исследовать инстанции, которые активизируют, регулируют и направляют психическую активность. Операционализация данных понятий позволяет выделить такие сущностные характеристики развития, как самодетерминация, саморазвитие, трансценденция. Введение вышеназванных понятий в схему анализа развития человека способствовало расширению и обогащению исходной концепции развития личности: переосмыслению принципов детерминизма, признанию многомерности, сложности, неоднозначности детерминистских связей, рассмотрению личности в широком всечеловеческом и глубинных планах бытия, а не только как воплощение социальности.

Субъектный подход позволяет выйти на иной парадигмальный уровень в понимании сущности человека – разработке субъектной парадигмы, связанной с переходом от теоретико-идеологического подхода к личности к конкретно-практическому.

Социальный фактор в развитии человека как субъекта является определяющим, но не решающим. Потенциалы для развития в условиях изменяющегося общества определяются не только объективной ситуацией, но и отношением человека к ней, тем, как он ее воспринимает и переживает. Поэтому одним из условий саморазвития является сформированность мотивов, которые должен построить сам субъект.

Субъективные закономерности функционирования психического

Черемошкина Л. В.

Москва

Конкретизировав проблему субъекта в психологической науке, А. В. Брушлинский внес тем самым безусловный вклад в понимание сущности собственно психологических закономерностей функционирования психического.

Обсуждая онтологическую нераздельность природного и социального в самом предмете, А. В. Брушлинский подчеркивает, что психика человека одновременно является и функцией организма и неразрывной связью его с внешним миром.

В связи с этим, закономерности психологической системы знания имеют следующее онтологическое основание: более общие законы лежащих ниже сфер бытия сохраняют свою силу для всех лежащих выше, более сложных областей; вместе с тем, распространение общих закономерностей лежащих ниже областей на области более специальные не исключает, а, напротив, предполагает существование специфических законов у этих последних (Брушлинский А.В., 1991). Психическое подчиняется, таким образом, не только объективным, но и собственно психологическим закономерностям.

В качестве последних можно выделить закономерности субъектного и субъективно-личностного планов.

Субъектные закономерности представляют собой симптомо-комплекс объективных закономерностей функционирования психического, взятых в определенных условиях становления и проявления данного психического содержания на уровне субъекта деятельности. Субъектные характеристики человека проявляются во взаимодействии с окружающим миром, в деятельности. Человек как субъект представляет собой системную целостность всех его сложных и противоречивых качеств, развивающихся и становящихся субъектными посредством разных видов деятельности в ходе исторического и индивидуального развития.

Закономерности функционирования свойств, качеств и особенностей человека, характеризующих его как субъекта деятельности и проявляющихся независимо от его сознания, можно назвать субъектными.

Субъектные закономерности представляют собой такой уровень функционирования психического, который в большей степени обусловлен особенностями онтогенеза, условиями созревания мозга, обучением и воспитанием личности. Исследование субъектных закономерностей это поиск неких стереотипов, которые можно рассматривать как системы обобщенных смыслов, знаний, установок, операций и действий. Субъектные закономерности вскрывают необходимые, устойчивые для данной личности тенденции, регулярно повторяющиеся, которые могут характеризовать ее индивидуальный, познавательный, личностный, субъективный опыт, накладывающий отпечаток на поведение, минуя сознание. Однако, понятие субъекта как высшей целостности означает, что на качественно новом этапе его развития соответственно видоизменяется (может видоизменяться) вся основная система его психических процессов и свойств. Это иной уровень функционирования субъекта личностный, субъективно-личностный. Личностные тенденции (система ценностей, духовные искания, жизненные цели и стратегии, желание самоутвердиться и желание самовыразиться, обрести смысл жизни и т. д.) это как раз то, что может разомкнуть поведение субъекта как системной целостности в нужном для личности направлении. Это уровень осознания личностью своего поведения как субъекта деятельности и жизнедеятельности. При этом сознательное и бессознательное это неотъемлемые уровни взаимодействия субъекта с объективной реальностью, взаимопроникающие, недизъюнктивные, как пишет А. В. Брушлинский.

Рефлексивная природа механизмов регуляции мышления

Шаров А.С.

Омск

Философский анализ природы мышления, его законов и процессов важен для того, чтобы выявить те продуктивные основания, на базе которых можно будет построить целостную теорию мышления. Для М. Хайдеггера таким основанием является рефлексия. Рефлексия – это и есть мышление, а чтобы мыслить мы обязаны научиться дискурсивно рефлектировать вокруг предметов. Ещё раньше об этом писал И. Кант, так говоря о рефлексии он имел ввиду мышление, но мышление входит в игру двояким образом: сначала как рефлексия, потом как рефлексия рефлексии.

Характеристика мышления с позиции рефлексии позволяет говорить о мышлении в двух планах: сначала как рефлексии, потом как рефлексия рефлексии. В первом случае мышление функционирует как задание горизонта на котором можно что-то заметить. Этот горизонт есть интеллектуальный фон, нечто непрерывное, но в своей непрерывности и «сплошности» о-граниченное. Он направлен и напряжен ценностями и смыслами человека, его чувствами и переживаниями (М.А. Холодная, 2002). Другими словами интеллектуальное пространство это горизонт мышления, где что-либо полагается как определенность. Определить что то это найти предел, о-граничить. В интеллектуальном поле что-либо полагается как определенность, прежде всего с качественной стороны. На эту сторону мышления обращает наше внимание А.Ф. Лосев и А.В. Брушлинский. В мышлении законы непрерывности занимают совершенно особое место в силу своей универсальности. По мнению А.Ф. Лосева, основной качественный закон мышления – это то, что мышление есть абсолютный континуум полаганий чего-либо в его определенности. К этой проблеме с логико-психологической стороны подошел А.В. Брушлинский, который наработал достаточно интересный и продуктивный материал, но не до конца востребованный психологическим сообществом. Мы лишь отметим, что качественные законы мышления – есть процессы и механизмы ценения всего того, что так или иначе дано человеку в его жизни. Ценение – это не оценка, а оформление значимого, его о-граничение как направленно-напряженного горизонта.

Мышление как рефлексия рефлексии, напротив, подразумевает механизм, посредством которого истолковывается положенное и определенное в интеллектуальном поле. Сам процесс истолкования чего-то для человека, это рефлексивный процесс, когда это что-то не только о-граничивается, но и соотносится с сущностным горизонтом в интеллектуальном пространстве. Мышление здесь орудие истолкования бытия сущего. Но каков механизм истолкования бытия? Мышление – это саморегулируемая система, где рефлексия есть не только средство саморегуляции мышления (Ю.Н. Кулюткин, И.Н. Семенов и др.), но его природа.

Описывая мышления как регулятивный механизм, мы в качестве подсистем целостного психологического механизма регуляции включаем: ценностно-смысловую подсистему, подсистему активности и рефлексии. На особую роль в регуляции мышления именно этих подсистем указывали многие исследователи – Ж. Пиаже, О.К. Тихомиров, А.М. Матюшкин, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, и др. Что же касается содержания мышления, то всякое содержание оформлено, а оформленность дает содержанию определенность (Г. Гегель). Само же возникновение формы посредством мышления проявляет себя как регулятивный механизм.

Что же происходит в процессе взаимодействия субъекта с объектом, когда человек ищет противоречие? Взаимодействуя с объектом субъект мышления опираясь на базовую операцию – опосредование, реализует её в различении и установлении сходства, тем самым реализуется базовый принцип мышления (А.Ф. Лосев, 1998). Неопределенная значимость ситуации посредством операций мышления, и прежде всего опосредования, начинает структурироваться, оформляться или о-граничиваться как извне, так и внутри себя. В ситуации выделяются элементы, в которых значимость о-граничи-ваясь этим элементом превращается в мотив (А.Н. Леонтьев) и тем самым элемент обретает некоторую (качественную и количественную) определенность, а следовательно ситуативный невербализованный операциональный смысл, который ещё не выражается в значении элемента для ситуации в целом. Дифференциация и интеграция элементов ситуации служит основой трансформации мотивов в операциональные смыслы элементов, а затем в тактические смыслы ситуации в целом. Смысл развивается через включение одного и того же элемента в различные системы связей и отношений. В пределах конкретной ситуации возможен только операциональный смысл, который исследован в рамках смысловой теории мышления О.К. Тихомировым и его учениками. Смысл же ситуации в целом предполагает более широкий контекст осмысления.

Решение познавательного противоречия сконструированного в конкретной ситуации требует от человека выход на более широкий контекст осмысления. Но он уже предполагается, когда человек выходит на тактический смысл ситуации, т. е. смысл – это всегда смысл для чего то, смысл предполагает некоторую предзадан-ность, границу. О.К. Тихомиров называет это «предрешение» задачи, которое направляет решение, придает ему избирательный характер. Так как тактический смысл ситуации не один, то их интеграция выражается в предвосхищении результата преобразования ситуации.

Механизм предвосхищения, как схематическое конструирование на основе тактических смыслов ситуации искомого является важнейшим компонентом всего процесса мышления. Система смыслов предполагает, а значит, предвосхищает оформленное решение или его результат. В этом заключается схематическая антиципация цели. Когда механизм предвосхищения реализован, то поиск решения строится как бы «от результата к ходу». Расширение ситуации поиска решения выводит нас на ценности как основные образующие интеллектуального пространства человека, его ментальный опыт. Архитектоника и динамика интеллектуального пространства, даже сама по себе, достаточно важная проблема для психологии мышления (А.Ф. Лосев, А.В. Брушлинский, М.А. Холодная), т. к. здесь сплетены вопросы трансформации мотивов, смыслов и ценностей, детерминации мышления и антиципации.

Раздел 3
Личностная регуляция мышления

Перспективное целеполагание: операциональный аспект

Арестова О.Н.

Москва

В последние десятилетия прогностическая, предвосхищающая функция психики, связанная с построением модели потребного будущего активно разрабатывается в русле деятельностной психологии. При обозначении указанного вида психической реальности говорят о временной перспективе, перспективном целеполагании, планировании, построении модели будущего, смыслостроительстве, принятии и реализации намерений в деятельности и так далее.

Интерес исследователей к проблеме временной перспективы личности носит не только теоретический характер, но связан с очевидной зависимостью формирования и трансформации модели собственного будущего человека от микро– и макросоциальных условий конкретного исторического времени, в котором живет субъект. Временная перспектива личности представляет собой важный личностный конструкт, отражающий временной аспект жизни человека и имеющий многомерную структуру, включающую в себя определенное содержание и ряд динамических параметров: протяженность, направленность, когерентность (согласованность), эмоциональный фон и другие.

Особый интерес для психолога-исследователя представляет процесс развертывания, реализации временной перспективы личности в форме жизненной стратегии субъекта. Конкретно-ситуативными составляющими временной перспективы личности являются, например, цели и намерения. Цель, определяемая как сознательный образ будущего результата действия (А.Н. Леонтьев), представляет собой результат взаимодействия мотивационно-смысловой и рациональной сфер деятельности субъекта.

Перспективное целеполагание – это процесс формирования и уточнения некоторого гипотетического психического образования, которое можно было бы назвать предцелью. Отличие предцели от собственно цели состоит, во-первых, в менее конкретном, обобщенном характере формулировки; во-вторых, в большей гибкости, лабильности; в-третьих, в умозрительном, рациональном, предшествующим непосредственному эмоциональному предвосхищению статусе.

Предметом экспериментального исследования послужил диапазон между предцелью (намерением) и реальной целью. Степень устойчивости намерения в смысле его реализации в виде конкретной цели и соответствующего цели действия рассматривается как один из важных психологических параметров временной перспективы личности. В качестве метода послужил разработанный нами компьютерный вариант исследования уровня притязаний, позволяющий анализировать доминирующую мотивацию субъекта, характер защитного поведения в ситуации хронического неуспеха, реакцию на успех/неуспех в деятельности.

Результаты исследования показали, что реализуемость намерения связана с глубиной временной перспективы и ее устойчивостью по отношению к эмоционально-ситуативным факторам. Высокая реализуемость намерений говорит, с одной стороны, об их структурирующей роли в поведении субъекта, с другой стороны – о переходе от непосредственной, эмоционально-ситуативной детерминации поведения к более рациональной и опосредствованной ее форме.

Построение и ситуативная коррекция временной перспективы личности является составной частью целостной общей стратегии построения поведения человека. Динамика реализуемости намерения в деятельности субъекта говорит о ее структурирующей функции в поведении. Реализуемость намерения проявляет зависимость от содержания мотивации субъекта. Это мотивационное влияние проявляется посредством взаимодействия двух различных детерминант целеполагания – когнитивно-рациональной и непосредственно-эмоциональной. Мотивация, ориентированная на самооценку и защиту «Я», способствует преобладанию непосредственно-эмоциональных детерминант коррекции намерения, что влияет на глубину временной перспективы и выражается в деформации намерения, особенно значительной в ситуации неуспеха. Напротив, мотивационные тенденции, не связанные с самоутверждением, способствуют переходу от непосредственно-эмоциональной детерминации поведения к опосредствованной, связанной с более глубокой и устойчивой временной перспективой. Как показывает исследование, наиболее сокрушительной для временной перспективы личности является ситуация хронического неуспеха.

Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 03-06-00131а