Текст книги "Самому себе не лгите. Том 3"

Анна Зимняя

Настоящее имя – Вера Ивановна Тихонова.

Автор, педагог, организатор, родилась и проживает в Якутии. Образование получила в Санкт-Петербурге. Создатель и руководитель Литературного объединения в г. Алдан Республики Саха (Якутия). Участник нескольких проектов в издательских домах России. Имеет свои отдельные сборники стихов.

«Мне твоя правда как сломанная кость…»

 
Мне твоя правда как сломанная кость…
Скрежет по нервам на мозольном теле.
Ты моей жизни проходящий гость,
Держу себя порою еле-еле…
 
 
Отравой в кровь вошли твои слова,
Все время обжигая больно душу.
Сотру из памяти присутствия главу,
Покой внутри себя я больше не нарушу.
 

«Бушуйка»
(«Васильевка», ныне спецлагерь в Сибири)

 
Поселок на семи ветрах.
Бараки, зона в чистом поле.
Свезли, везли народный страх.
Кого, за что? Все поневоле!
 
 
Среди народа шла молва,
Все понимали, даже дети:
«Бушуйка» – это не игра!..
За это можно и ответить…
 
 
Воров матерых и убийц
Сюда сгоняли на погибель.
Нет их имен, и нету лиц,
В расплату за людскую гибель.
 
 
На поселенье, на рудник…
Бандитов и врагов плененных,
Будь ты хоть молод иль старик,
Судьба страны непокоренной…
 
 
С годов двадцатых – тридцать лет!..
Тут похоронены, забыты,
Безвестный совести обет,
Бесчестьем совести покрыты…
 
 
Шли по этапу в этот край
Инакомыслящие люди,
Ушли на небе в ад ли в рай,
Народ за годы позабудет…
 
 
Покроют тайной судьбы наши,
Сменяя власть в стране моей,
И станут тут места не краше
В краю мороза и зверей.
 
 
Ветрами смята память жизни,
Мороз и снег, дождь ледяной,
Все уничтожено до тризны…
«Душуйкой», страшной и большой…
 

«Это был обычный вечер…»

 
Это был обычный вечер
И привычный путь домой,
Случайною казалась встреча,
А позвала любовью за собой.
 
 
Фонари освещали дорогу,
Мне казалось, что солнечный день!
Повстречались, и понемногу
Расцветала внутри сирень!
 
 
Весною раннею в обычный вечер
Встречи этой случайный блик
Озарил мне, как тайное вече,
Твой простой и открытый лик.
 
 
Распахнулись души объятья!
Все не мог я забыть те часы,
Мой рассказ, твое яркое платье
И вечернего света красы.
 
 
Вроде был мой привычный вечер
И обычный мой путь домой,
Не напрасной была эта встреча!
Стала важной, мы вместе с тобой.
 

Боевая подруга

 
Он:
Краткий миг, боевая подруга,
А землянка – наш маленький рай!
На войне мы спасаем друг друга,
Коль погибну, ты не забывай.
Что любовь, это высшая сила!
А средь страха всегда есть надежда!
Сберегает божественной силой,
Было так и останется прежде!
 
 
Она:
Отворю я тебе настежь двери,
Чтоб пустить «чудака» на постой.
Словно в сказку сегодня поверю,
Что спасешь и ты будешь лишь мой!
Вмиг коснутся слепые объятья,
И закружит, как вихрем, поток.
Поплывет по плечам мое платье…
Тихий шепот, он жизни росток.
В тусклом свете луны за оконцем
Растворится житейский бедлам.
И вместе с тобой встретим солнце!
Я тебя никому не отдам!
 
 
Автор:
Это было в землянке под Брестом.
Две судьбы повстречались на миг.
Говорят: на войне нету места…
Только бомба… погиб наш комбриг…
А она на земле и поныне!
Хранит верность словам встречи той,
Как отшельник в пустыне…
– Я тебя никому не отдам!
 

Александр Золотов-Сейфуллин

Александр Золотов-Сейфуллин (1965–2007 гг.) – талантливый, самобытный поэт и мыслитель с трудной творческой судьбой. Родился в г. Ташкенте, там и провёл большую часть своей жизни. С распадом СССР ему пришлось испытать все тяготы беженства. В 2000 г. они с матерью сумели перебраться в Россию. Образование среднее, медработник. Но уже со школьных лет писал стихи, мини-поэмы и философские миниатюры. Творческое развитие писателя проходило в токсичных условиях безвременья 90-х, когда литература была загнана и выброшена на задворки жизни. Свою авторскую индивидуальность формировал, опираясь исключительно на себя. Печатался крайне мало, в России – лишь в газете «День литературы», в которой за книгу «Сущности» стал лауреатом конкурса «Высокий стиль-2012», а в ИД М. Бурдина за эту же книгу – лауреатом литературной премии Мира в номинации «Проза» (2018). В ИСП в 2020 г. награждён девятью дипломами, в т. ч. дипломом I степени в рамках премии им. А. В. Суворова.

Мини-поэма филателисту

Посвящаю двоюродному брату Константину

 
Послушай, страстный собиратель,
Давно ль средь радостных чудес
Ты выбрал это?.. Как Зевес,
Как мира доблестный создатель,
 
 
Взираешь ты на дивный ряд
Роскошных маленьких творений,
Где лица прошлых поколений
Нам о грядущем говорят…
 
 
Взгляни! Вот видишь, в злой пустыне
Добряк горбатый нам предстал,
Своей торжественной гордыне
Он верен, как горцу кинжал…
 
 
Вот взгляд пантеры возбуждённый
Скользит средь девственных лиан,
Бросок – и кролик побеждённый
Уже попал в зубной капкан.
 
 
Вот нам явил орёл паренье
И, солнце крыльями затмив,
Уж стал легендой. Будто миф,
Он отражает несмиренье…
 
 
Вот милых рыбок карнавал
Идёт спокойной чередою,
И крохотный жемчужный лал
Их нежит лаской световою…
 
 
Но что же здесь? Рисунок стёрт,
Поблекли краски созиданья,
Изображён восточный порт —
Артура давнее преданье.
 
 
Всмотрись! Средь сгорбленных людей
Ты не увидишь взгляд беспечный.
Меж тем их хладит ветер встречный
И слепит жар чужих огней.
 
 
Они толпою непреклонной,
Приняв оружие отцов,
Давно не видя милый кров,
Но с верой, верой вдохновенной,
 
 
Стоят железною стеной
И незапятнанной рукой
Подняли меч непобеждённый…
 
 
В своей бессилен злобе враг,
Когда Отечества идеи
Горят и Славы Прометеи
Кроваво-красный держат Флаг.
…Порой поблекшая картина
Содержит более чудес,
Чем златорамна портретина.
 

Лето 1980 года

Сонеты

 
Мой незабвенный, нежный друг!
Твоё прелестное посланье
Я перечитывал в досуг,
Воспламеняя дум желанья.
 
 
Своею искренней строкой
В мой час тревожный и ненастный
Наполнила Души покой
Любовью и надеждой ясной.
 
 
Приди, мой чуткий Идеал!
Отныне Звёздный час настал,
Открой непринуждённо взгляды!
 
 
Я пред тобой склонюсь, мой Бог,
И у твоих прекрасных ног
Не попрошу другой награды.
 

Весна 1986 года

 
Когда Природы храм священный
Меня впустил в свои врата,
Явился образ мне блаженный
Перед распятием Христа.
 
 
Как чистый друг пред искушённым,
Как божество пред божеством,
Я доверялся думам склонным
Пред обретённым волшебством.
 
 
Быть может, долгое терпенье
Дарует нам отдохновенье
И обретём мы вечный прах,
Чей хлад любовию возвышен?
 
 
И вечно глас наш будет слышен,
Как хор в божественных стенах.
 

Лето 1986 года

Сущности

 
Мы ведь желаем владений бесчисленных,
Переступая границ представления…
Ангел порхающий и охраняющий
Скоро, крылами свисая, измученный,
Метит падением в точку воззрения
На справедливый подход разделения.
 

Май 1998 года

 
Когда, увидев в зеркале потухшие глаза,
Бьёшь зеркало, найдя кривое отраженье,
Так вот кулак грозит скривлённым Небосводам,
И пёс завшивый лает на Луну…
 
 
Нам должно обратить вниманье,
Что план устройства всё-таки конечен,
Хоть замедленьем смерти мы достигли
Преуспевания и всяческих успехов,
 
 
Но не придали важного значенья,
Что, если суждено погибнуть Миру,
Тому виной посредственности будут.
 

Май 1999 года

 
Во всякий день мы современность
Питаем соками вражды,
Следим за ближним. Череды
Пустых соблазнов, будто тленность,
Нас трогают… И вот касаясь,
Глубоко вдавлена печать
Итога смертного, и рать
Спешит бесов остервенелых,
Уже в трудах поднаторелых,
Костями Душу разодрать.
 

Август 2007 года

Солдатам войн

Посвящаю деду, солдату, участнику Сталинградской битвы

 
Единственной своей рукою
Он днём работал. Ночь сидел
И незатейливой строкою
Писал. Порою тихо пел.
 
 
И всё оправдывал терпенье
За сочиняемый им сказ,
Но горе века – невезенье
Его ждало и этот раз.
 
 
Вертяся на скрипучем стуле,
Он, одинокий ветеран,
Не бывший у войны в отгуле,
В рассказе чувствовал обман.
 
 
И за столом своим горбатым
Волнуясь, страшно уставал,
Но, засыпая бородатым,
К утру младенцем вновь вставал.
 

Весна 1980 года

Реальный случай на Афганской войне с однокурсником – другом поэта

 
Давно то было. И сейчас
Я вспоминаю те мгновенья,
Когда я пережил волненье
В значимый, небывалый час.
 
 
Передо мною враг стоял.
Дыханье наших душ стеснялось,
Граница зла обозначалась…
Тогда кто боле трепетал,
Не в силах я сказать правдиво…
Лишь он и я в тот миг тоскливый
Сжимали гневных чувств кинжал.
 
 
О наши взоры! Верх войны…
Они пронзали откровенно:
Один из нас глядел смиренно,
Другой, не чувствуя вины,
Лишь нёс коварное терпенье —
Итог пустого размышленья
И нрав жестокой сатаны.
 
 
Так мы стояли… Ветер знойный
Всё нёс ещё свои пары.
Лишь он один тогда достойный
Хотел нас примирить. «Смотри! —
Твердил он каждому раздельно. —
К чему безумные дары
Нести друг другу и смертельный
Исход пророчить? В Мире том
Для вас единый будет дом
И вечности покой постельный».
 
 
Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стёрлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный Бог в покой ушёл,
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
 

Осень 1984 года

 
В народе ходит сказ печальный,
Распространяясь всякий век,
Что поседелый человек
К повстанцам шёл дорогой дальней
И стал для них родным отцом.
Но вот однажды бой случился,
И старец с войском разлучился.
Пленённый вражеским царём,
Представ перед монархом грозным,
Старик солгал, где враг стоит,
И с видом важным и серьёзным
Завёл в засаду. Был убит
Он тотчас как царя изменник,
Изрублен вражеской рукой…
Никто не знал, кто был герой,
Но говорили, что священник.
 

Осень 1984 года

Посвящения

 
Талант российский в нём дремал,
И там, в Сростках, в уединенье,
Среди ночи, когда движенье
Уму подвластно, он не спал
 
 
И переписывал страницы
Из книги жизни, а они
Летели гордо, словно птицы,
И были мудрости полны.
 

Барнаул, стройотряд, 1985 год

 
Во славу добрую тебе пишу, поэт,
Тот, кто восстал и смыл пороков страсти.
Чрез пыль веков даю тебе обет
В том, что не будет надо мной порочной власти.
 
 
И сердце, что стучит в груди моей,
Всегда нести добро и щедрость будет,
Но если клятвам изменю Души своей,
Пускай Душа моя меня и судит.
 
 
И в самоприговоре буду краток:
Иль изменюсь тотчас, чтоб делать благо,
Иль с бытиём покончу,
Уйдя в Мир сонма и покоя молча.
 

Сентябрь 2000 года

 
Друзья, спасибо за веселье,
За мыслей доброе вино,
За откровение, безделье…
 
 
Последнее порой дано
Нести нам долгие мгновенья,
Запечатлев в душе покой,
И с ненапрасным сожаленьем
Их вспоминать затем с тоской.
 
 
Но прочь уныния занозы!
Вослед затишью грянет гром,
И счастья ласковые грёзы
Исчезнут разом… И потом
 
 
Воспрянет прежний дух ученья —
Разумный кладезь наших дней,
И шелест лавровых ветвей
Нам будет музыкой стремленья.
 

Барнаул, стройотряд, 1985 год

О собственном мироощущении

 
Я памятник себе воздвиг подвижный,
И наперёд не знаю я, где обрету покой.
Найду ли чуждый стан, или смышленый ближний,
Облившись радостной слезой,
Сосредоточится и тем придаст движенье,
Стремясь усиленно в возвышенный союз,
Установляя зримый срок для исполненья
В земном устройстве справедливого порядка.
 

Декабрь 1991 года

 
О, где же прежние стада и вдохновенье?
О, где же светоч умственной души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
 
 
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
 
 
Всё шатко, всё иного просит,
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
 
 
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив у врат.
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
 

Январь 1992 года

 
О ты, страна любви небрежной,
Страдания холодный дом,
Страшусь тебя душой мятежной,
Борясь с тобой твоим же злом.
 

Январь 1992 года

 
Друг Аристотель! Где твои мощи святые?
В землях каких ты положен, сбегая при жизни от власти?
Нынче мы суетны все, и не сберётся к тебе ученик терпеливый,
В круг становясь, или ряды мужей просвещённых,
Чтобы приникнуть к листам, на природе общаясь с тобою.
Также чутьём неизвестным измерить движения сущих,
Знак от тебя получив, что уроки проходят успешно.
Это ль не дар?! И отметка наитию юношей славных,
Их воспитаясь на веки твоим отражением Мира?
Немощный век наш уже не осилит творений,
Даже тебя привлекая – останешься ты не у дел.
 

Декабрь 2005 года

 
Умру я так же тихо, как и жил,
И взора к року своему не привлекал в изгнанье…
Но стих мой будет жить, хоть я уйду,
Так не познав при жизни должного признанья.
 

Весна 2001 года

Николай Иванов

Не лгите самому себе

Это восхитительное мероприятие – провести параллели и сравнение: времени, целей жизни, способов решения проблем активной молодёжи XIX века, отражённых Ф. М. Достоевским в книгах «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание» и др. (Раскольников топором убивает старушку из-за денег, идёт на каторгу…), и сегодняшней молодёжи России ХХI века, которая учится, пашет как проклятая, строит свою жизнь и своё будущее – преодолевая трудности и лишения, голод и холод, осваивая бескрайние просторы Крайнего Севера и не только. Создавая своим будущим потомкам вполне комфортные условия жизни, роста и развития.

Отец родной

Каждый из нас – начиная жизнь после окончания школы – строит планы, мечтает о будущем: семье, детях, жене, работе, образе жизни и, конечно, каких-то достижениях. И очень хорошо, когда за спиной поддержка семьи, родителей и родственников, при правильном раскладе всё по плечу. По молодости Николай Павлович в поте лица работал и учился, строил своё будущее, выкладывался до кровавого пота – строил трубопроводы в пустынях Средней Азии. По причине молодости им затыкали любые косяки и проколы: отправиться в г. Чарджоу на замену пустых кислородных баллонов на полные (погрузить – разгрузить – погрузить и опять разгрузить 94 штуки в кузов бортового «Урала» или 28 штук в вертолет Ми-8) – легко. Разгрузить вагоны с трубами и фасониной на станции Каган (Бухара грузовая), затем загрузить на грузовые машины (КрАЗы, «Уралы», «Ураганы») и отправить на трассу – всегда пожалуйста. По причине общей взаимозаменяемости коллектива бригады в любой момент могли поставить варить стык (клеймо своё ставил Учитель), газорезкой подготовить новое сварное соединение труб разных групп диаметров или монтировать (готовить новые стыки) линейного трубопровода. В череде дел и забот познакомился с кладовщиком (снабженцем) узбеком. Посещая в качестве гостя усадьбу Ленура Сулеймановича, просто наслаждался гостеприимством, порядком, устоями и правилами жизни этого восхитительного человека.

Как правоверный мусульманин (возраст более шестидесяти лет) – имел четырёх жен, у каждой свой дом по двенадцать комнат, ухоженный сад (виноград, вишня, черешня, яблоня, айва, инжир, хурма, персик, алыча и пр.), огород (небольшие бахчи: дынь, арбузов, любые овощи) и подворье. У каждой хозяюшки есть чем встретить, угостить и уважить гостей и родственников. Все супруги поддерживают отношения между собой, детьми, роднёй и дружат домами. Старшие жёнушки нарожали дочерей (каждая по две красавицы – пери, гордость фамилии и рода), младшая, любимая, – подарила сына.

У этого шибзика к шести годам (середина семидесятых) уже была машина «Волга 24», и он, сидя за рулем, управлял транспортным средством – пока машину на прицепе (верёвке) таскал верблюд с погонщиком, а отец смотрел и улыбался.

Также имелись мотоциклы «Харлей» и «Ява», импортный мотоциклетный шлем, куртка из буйволовой кожи, забугорная суперобувь, щитки, наколенники и очки.

Через какое-то время папаша попросил – узнав про хобби Николая – обучить малыша пользоваться фотоаппаратом «Пентагон-практика», тот оказался талантливым ребёнком, всё схватывал на лету. Как-то при случае (массовое гулянье по случаю окончания строительством очередного объекта), не называя имён, Николай рассказал коллегам строителям о восхитительном отце, который, зная, что может не дожить до совершеннолетия сына, по максиму исполнил родительский долг. Мнения, конечно, сильно разделились, пожилые и серьёзные – отозвались уважительно, молодые и бесшабашные смеялись над пожилым отцом.

Когда Николай спросил коллектив: «А самим хотелось бы иметь такого родителя?», долго стояла тишина, затем самые уважаемые высказались. Такой отец может быть только у любимцев Бога – не каждому роду, не каждой семье выпадает Благодать и покровительство. Многие – неразумным поведением, грехами, нарушением Божественных заповедей – лишаются заботы и покровительства Всевышнего.

Река времени и забвения унесла многих и многих, сложно сказать, остались ли в живых те строители, однако есть надежда, что потомки восхитительного отца-узбека по-прежнему чтут родовые традиции, уважают и всемерно поддерживают порядок семейных правил.

Отче наш, Великий и всемогущий, не оставь заботами матушку Россию и нас, твоих верных послушников – несущих вахту трудов и жизни.

Пилигримы вечности

Взглянешь на историю жизни и развития человечества и диву даёшься – сколько разного, порой несовместимого намешано. Философы, музыканты, художники, скульпторы, священнослужители, политики, вожди, национальные лидеры, экономисты, бизнесмены, ремесленники и прочая, и прочая. Взять философов – сколько их всяких и разных, оставивших жирный след в развитии человечества: Лао Цзы, Конфуций, Ницше, Ленин, Карл Маркс и ещё, и ещё; скульпторы – со времён создания чудес света и поныне удивляют и удивляют; пророки: Зороастра, Будда, Христос, Магомед и др., впрочем у каждого религиозного учения много толков и течений (только у христиан и мусульман более трёх сотен); врачеватели: Гиппократ, Авиценна, Пирогов, Вишневский и много других; политики: Макиавелли, Дизраэли, Талейран и др.; полководцы и вожди: Ганнибал, Тутанхамон, Македонский, Чингисхан, Тамерлан, Аттила, Александр Суворов, Георгий Жуков и др. И глядя на этот бесконечный сонм талантов, приходишь к мысли: такое разнообразие родилось не на пустом месте. Наверное, есть Высшие силы – посылающие подвижников (пилигримов) для продвижения и развития сторон бытия человечества. Выполнивших миссию или не справившихся с заданием отправляют в другой мир, другую вселенную, другое измерение – продолжить творчество, а сами с улыбкой смотрят закидоны и выверты подопытных. Иначе как объяснить такое разнообразие музыкальных жанров, исполнителей, композиторов, мелодий. Как понять, как объяснить дела и свершения политиков и вождей, спортсменов и поэтов, писателей, скульпторов и философов. Представить страшно – сколько неугодных гениев, талантов, творцов уничтожили: религии, хунты, диктаторы, правители. В разные эпохи с разной интенсивностью прореживали светлое будущее, пытаясь остановить прогресс, остановить время, а оно живёт – пробивается как цветы сквозь асфальт.

Прощание Славянки…

Служили в батальоне «урус бача» – сержант Александр с Тюмени и татар малайка – рядовой Гусман с Казани, служили себе да служили в Московском военном округе – только сержант часто получал увольнительные и отпуска на родину, а рядовому – ничего, взвод и отделение другие…

И вот вышел приказ о демобилизации выслуживших установленный срок службы, призыв готовился к встрече с родителями, близкими и домом.

Выполняя поручение командира части, сержант прибыл на КПП гарнизона, перед которым стояли в строю четыре батальона военных строителей, два после вахты готовились пройти в расположение казарм. Другие два ждали погрузки, готовясь заступить на вахту по объектам – строились день и ночь. Саша с повязкой «дежурный по штабу» шёл без строя. Вдруг к нему подбегает новобранец (даже складки формы ещё не разгладились) и напряжённо говорит: пропановские и кислородные баллоны горят в хранилище за КПП, а его отправили охранять этот пост. Бача сразу побежал в дощатое строение, в котором правую сторону занимали двадцать баллонов пропана, а левую – сорок баллонов кислорода. Все баллоны были приоткрыты и травили (медленно выпускали газ пропан и кислород), на штуцерах и кранах мелькали языки пламени. Сразу вспомнилось соотношение газа с воздухом (5:15 или 4:16… произвольный взрыв) – конечно, от батальонов и самого Александра после взрыва шестидесяти полных баллонов, кроме воспоминаний, ничего бы не осталось. Кинулся, обжигая руки, закрывать вентили пропановских баллонов – смотрит, «татар малайка», сняв свою телогрейку, сбивает пламя и закрывает кислород…

– Слушай, малайка, ты чего это за мной побежал?

– Командир, я как впервые увидел тебя, сразу захотел быть рядом, стать другом, служить в твоём отделении…

– Ладно, подходишь, устроим перевод.

Вдвоём конечно вдвойне веселее и быстрее справились… Сбили пламя. Перекрыли утечку кислорода. Закрыли вентили пропановских баллонов да и разошлись. Рядовой татарча опять встал в строй, а сержант бача побежал выполнять приказ. Не повезло врагам, наверняка не верили, что солдаты из стройбата пойдут в огонь и, рискуя своими жизнями, спасут несколько тысяч военных строителей, стоящих в строю у КПП гарнизона.

Через день отделение Александра первым уходило на дембель…

Новый призыв, новый состав духового оркестра выдал «Прощание славянки»…

Ах, как шли семнадцать солдат России, расставаясь со службой, перед общим строем по плацу… Слитно, чётко – одно целое, один механизм, – не зря считались лучшим отделением части… Асфальт плаца гудел и звенел от ударов подкованной обуви прощального марша уходящих в запас.

Прошли годы, прошли десятилетия, и однополчане встретились как родные братья, приятное застолье со взаимным уважением, вопросы, рассказы – всё как на Руси повелось…

Гусман спрашивает:

– Командир, кто такой Алексей Навальный и почему нас не наградили хотя бы медалями «За отвагу на пожаре»?

– Эх, Гусман, Гусман, должен понимать, офицерский корпус СССР совершенно разложился, большая часть офицеров гарнизона, «молочные братья», люто ненавидели друг друга, однако, улыбаясь в лицо, терпели (знаешь инстинкт самосохранения) – у всех имелось табельное оружие. Многие не знали, от кого родила супруга… чей ребенок крутится под ногами. А командованию – любое ЧП – в общем ЧП, по службе нарекания, и карьера под вопросом, вот всем и хотелось, чтоб шито крыто, тишь да гладь. С другой стороны – ты стоял в строю и покидать его не имел права, а у меня имелся другой приказ, и отвлекаться тоже не имел права. Так что мы с тобой оба нарушители устава, а нарушителей награждать не принято. А Навальный всего лишь цветочек-росточек будущей России, прорастающий сквозь асфальт действительности. Сам поди помнишь, в августе 1991 года офицеры не исполнили присягу на верность СССР и народу. Даже второй Кремлёвский полк (суперэлита) – не исполнил присягу, вот и получается – элита не те, что на парадах держат строй (ножками ровно дрыгают), а те, кто без сомнений, раздумий, взвешиваний и гибкости ИСПОЛНЯЕТ ДОЛГ и ПРИСЯГУ.

А начальник караула – поймав Чубайса с ворованными баксами – не расстрелял подлого предателя (уже столько гвоздей наколотил в гроб России, просто непонятно, как она ещё жива) прямо у ворот Кремля в назидание другим, получающим зарплату (тридцать сребреников) в посольстве США, – отпустил восвояси…

Сапёров, минёров, строителей нет, не было и, наверное, не будет в парадных расчётах на Красной площади. Так что радуйся – Россия жива, мы живы, дети выросли, внуки начали появляться и всё хорошо к концу жизни.

Всевышний не забыл твой подвиг – это очень весомый бонус перед взвешиванием грехов и добрых дел после нашего ухода в мир иной.

Каждый получит своё, сполна и с процентами. Твои награды уже ждут тебя в другой жизни – готовься, и, пожалуйста, больше не надо из охотничьего оружия расстреливать телевизоры, с «голубыми, розовыми или сторонниками нетрадиционной любви» – героями, превозносящими с экранов ТВ свой внутренний мир и образ жизни.

Отче наш, Великий и Всемогущий… Не оставь заботами матушку Россию и всех нас твоих верных послушников.