Текст книги "Нас тревожат другие дали. Выпуск 3"

Сергей Василькин

Родился 1 марта 1960 года. В 1977-м окончил школу, в 1982-м – Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии. С 1983 по 2005 год – служба в Вооружённых силах СССР и России.

Творчество началось в феврале 2023 года с попытки превзойти на спор сочинение известного автора. С 31 мая 2023 года – кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

 
Вечер дивно был хорош.
Что-то важное теряли
И с усердием искали.
А пришла пора прощаться,
Тут и стали целоваться.
Разве женщину поймёшь?
 
 
Ураган в тебе играл.
Вихрем ласковым пленила,
К страсти нежной поманила.
И в глазах, огнём закрытых,
В ритмах сердца, лаской взбитых,
Я желание узнал.
 
 
Но пришёл к тебе как друг,
Не искусный обольститель.
Мне тесна любви обитель,
А душа моя впервые
Жаждет нежности скупые
И тепло сплетённых рук.
 
 
Я не знал прекрасней мук,
Тех, что даришь мне, богиня,
Новой жизни героиня.
Робость, как она прелестна,
И жена моя – невеста,
Померещилось мне вдруг.
 
 
Боже, если бы всё так,
Если б память не мешала,
Без неё б душа пылала.
И влюблённым, безрассудным
Рвался бы к вершинам чудным,
Позабыв свой прошлый мрак.
 
 
О, богиня, лик твой мил.
Так прекрасны поцелуи.
Как огнём сжигают струи
Сладострастного эфира.
Я нашёл себе кумира
И забыл озноб могил.
 

 
Как долго я твоей любовью
Ад чёрной музы воспевал,
Как долго я своей любовью
Тебя покорно называл.
 
 
Богатство красок совершенных,
Их свежесть, яркость, чистота
Толпой видений вожделенных
Меня пленили навсегда.
 
 
Видения меня ласкали,
В крови струился яд очей.
Но губы нежно не шептали,
В ночи шаг слышал палачей.
 
 
Глядел почти всегда уныло,
Страшась ответа одного.
Так это мне уже постыло,
Что был готов принять его.
 
 
Но, слыша каждый раз, как первый,
Твоё решительное «нет»,
Мои безудержные нервы
Вязались в узел, как запрет.
 
 
Я шёл и сгорбленные плечи
Тащил угрюмо в тишине.
Теперь казалось: так навечно,
Не улыбнуться солнцу мне.
 
 
Одно мгновение казалось,
Что всё пропало, – ну и пусть.
Оно промчалось. Что же сталось?
Я вновь готов продолжить путь.
 
 
Но не влачась, не спотыкаясь,
А гордой птицей в небесах,
Ничуть крылом не напрягаясь,
Паря, забыв мысль о слезах,
 
 
Теперь я стал богов сильнее,
Да что там, выше и тебя.
Любовный гимн звучал бодрее,
Сонм ангелов летел, трубя.
 
 
К тебе, как самый лёгкий ветер,
Нежнейшее тепло принёс.
Смиренно жду, что в этот вечер
Судьба исполнит тайну грёз.
 
 
А ты улыбки не меняла,
Богов за бороды трясла
И в ангелов трубой швыряла,
Хотя была совсем не зла.
 
 
Мои парадные знамёна
Утратили вдруг лоск и строй.
Копыта будто эскадрона
Меня втоптали в прах земной.
 
 
В твоих глазах мелькала вроде
Тоска седого палача,
Который, встав на эшафоте,
Ударил мимо сгоряча.
 
 
Теперь, идя путём тернистым,
Увидел снова подлеца.
И временем совсем небыстрым
Признать готов в нём удальца.
 
 
Волокши крылья, плёлся скорбно.
Что уготовано судьбой?
Идти к тебе – любви угодно,
Мне не осилить путь иной.
 
 
И я, конечно, возвращался
Воскресший, сильный, озорной.
Надеждой новой обольщался,
Неся свой блеск перед тобой.
 
 
Гусаром пламенным, манерным
В седле я гордо гарцевал
И глазом опытным и верным
Тебя, как жертву, созерцал.
 
 
Рука богов трепать устала?
Вдруг стала ангелов жалеть?
Но ты ко мне терпимей стала.
Сердечная смягчилась твердь.
 
 
Шаги мои трепещут рядом,
Сердечко в пятках замерло.
А под твоим роскошным взглядом
Так жутко мне, но и тепло.
 
 
Пред очи я твои допущен,
Глазею, душу тереблю.
О Боже, Боже всемогущий!
Твоё творение люблю.
 
 
Нет глаз прекрасней в этом мире.
Лицо чудесно, Божий свет!
Собрались краски в буйном пире,
Их торжеству предела нет.
 
 
Ты то глядишь, то улыбнёшься.
А я теряю разум свой.
Расскажешь что и усмехнёшься.
Возможно ль верить: твой герой!
 
 
И я не верил, но улыбкой
Своё сомнение гасил.
Себя увидев в лодке зыбкой,
Тиран в тебе вдруг отступил.
 
 
А ты внимательно глядела
В мои глаза, теперь без льда.
Душа горела, холодела.
А если это навсегда?..
 

 
Читать нотации не грех.
Они всегда везде звучали,
Хоть в радости и хоть в печали.
Всегда за ними был успех.
 
 
Но не хочу свою мечту
Отправить разрушать границы.
И помыслы свои, не птицы,
Себе оставить предпочту.
 
 
Впущу сомнений чехарду,
Скоплю календаря страницы,
В моих руках они – синицы.
Да ладно, вот что на слуху?
 
 
Неважный из меня мудрец,
Из тайн мной познана лишь малость.
Но вот что вам расскажет старость,
То должен знать любой малец.
 
 
Как жалко женщину в слезах,
Когда она дала им волю.
Какой тягучей жуткой болью
Сжимаются сердца в грехах.
 
 
Готовы мы на шаг любой,
Дремали силы в нас какие!
Ликуют чувства лишь благие!
За них вставали мы горой,
 
 
Не смея жалость подавить.
Легко нас укорять слезами,
И вот становимся рабами,
Трудней нам мыслить, чем рубить.
 
 
На нас с лицом своим в слезах
Глядят тоскливым серым взором.
Да этим жалобным укором
Повержен был бы вертопрах!
 
 
Несут нам рабство и позор
Уловки хищницы лукавой.
Не будь, мой друг, смешной забавой,
Смелей отбрось весь этот вздор!
 

 
Поверь, что я не забияка,
Но, вызов чувствуя душой,
Твой вызов, да ещё какой,
Желаю дать отпор суровый,
На это есть ответ готовый.
 
 
Талант кинжалу – друг бедовый,
Да, он ударом и не стал,
И замертво никто не пал.
Не требую такую плату.
Я сам-то выдержу утрату?
 
 
Кивну задорно адвокату,
Суровой правды будет суд.
Смешаться с прахом – тяжкий труд,
Но честь останется в покое,
А это, знаешь, основное.
 
 
У женщин сердце ледяное.
Кто хоть немного знал успех
И не был принятым на смех,
Для этих ветреных созданий
Обязан быть творцом желаний.
 
 
Былое выше порицаний.
Но вижу, что твоя мечта
Мне не открыла ворота́.
Когда спокойно засыпала,
Во снах своих меня не знала.
 
 
Ты о другом тогда мечтала:
Герою, лучшему в судьбе,
Хотела дать служить себе.
«С развратником совсем немило
Общаться», – сердце заявило.
 
 
Клеймо на мне ошеломило.
На нём – о ужас! – тяжкий грех
И символ низменностей всех.
Твоё сердечко предписало
Меня отвергнуть, как узнало,
 
 
Хранить святое не пристало.
Понять никак ты не могла,
Как можно сжечь любовь дотла
И вольно, не таясь при этом,
Спешить пред очи за ответом.
 
 
Вот я теперь в котле нагретом.
Пора несладкая пришла
Ответить за свои дела.
Бывал ужасным шалопаем,
В смешных ролях все выступаем.
 
 
Той доли редко избегаем,
Но в этом, если речь честна,
Моя натура не видна.
Те времена уже забыты,
Вино и яды с чаши смыты.
 
 
Страницы пьесы той забыты.
Бедой жизнь прошлая полна.
И где же в том моя вина?
Игра бессмысленная, злая.
Играли, прав не соблюдая.
 
 
Моих побед цена какая?
Тогда я жил одним лишь днём.
Мой дивный путь – как ход конём.
Слонов давил самозабвенно,
Блеф пешек презирал надменно.
 
 
Коронам присягал блаженно.
Ты думаешь, теперь опять
Начну нестись, летать, скакать,
Плоды безумия срывая
И жажду беса утоляя?
 
 
В том правда есть ли и какая?
В твоём побеге будет прок?
Прекрасно выучил урок.
В покое богонравном самом
Стань для моей души бальзамом,
 
 
Счастливым и чудесным храмом.
Без всяких мелочных страстей,
Избавив от худых вестей,
Придёт торжественность гармоний
Без суеты и без агоний.
 
 
Дождусь желанных церемоний?
Поверишь ли моим словам?
Так дай же путь тогда делам!
Хулить меня – твой труд напрасный.
Открою мир тебе прекрасный.
 
 
В нём, до конца любви подвластный,
Тебя с собой там поселю,
Тот мир в душе. Его люблю.
Лежит в груди, где сердце бьётся,
Тропа в котором счастьем вьётся.
 
 
Бывает, бурям там неймётся,
А грозы молнии куют.
И солнце там, простор, уют.
Страшишься примирить ты волю?
Напрасно я надежду холю?
 
 
Молить к тебе я соизволю.
Моё прекрасное дитя,
Поверь, хотя бы и шутя,
Что лишь шагнёшь к нему… О боже!
На что же это всё похоже?
 
 
Ворота рая не дороже.
Войди в прекрасный, чудный свет.
Найти другой – не хватит лет.
Тебе на верность присягаю.
В любовь поверить умоляю!
 

 
День за днём тоскливой чередой
Тянут жилы адом бесконечным.
Дряхлый, издыхающий изгой
Мается страданием сердечным.
 
 
Кажется, вот-вот прийти беде,
И в душе царит презлая скверна.
Днём держу стенания в узде,
Ночь черна, кошмарами безмерна.
 
 
Клясть устал ужасное житьё.
Путь сменить – не та уже и сила.
Пиршества давно ждёт вороньё.
Лёгкость сердцу принесёт могила.
 
 
Знал и озарений кратких дни,
Помнил, что натруженные руки
Были силе ангельской сродни,
Прочь неслись сомнения и муки.
 
 
Мечется огонь в моей крови.
И в груди два сердца ровно бьются.
Кажется, ношу две головы,
Силы на двоих наружу рвутся.
 
 
За двоих могу решать и жить,
Думать и страдать, кресты таская,
В жизни лишь любовь боготворить.
Быть вдвоём – моя мечта земная.
 
 
Но один – мечтания пусты.
Доблести напрасные куются.
Голову, наверно, ждут кусты,
Гимны для меня не пропоются.
 
 
Да, один, и в этом-то беда,
Все потуги проявляю тщетно.
Узкая кривая борозда…
Мужество угаснет незаметно.
 

 
Как я обрёл своё перо?
В чём суть извечного начала?
Какая страсть во мне звучала?
Каков источник был всего?
Душа искрилась отчего?
 
 
Начало русла моего
Берёт от ветхости душевной,
От силы воли непременной.
А впрочем, всё вершит любовь!
Мысль, истине не прекословь!
 
 
В крови жила такая новь:
От одиночества страдая
И радости давно не зная,
По редким праздникам она
Огнём лишала сердце сна.
 
 
Та жизнь моя была бедна.
Без радости в душе и счастья,
Терзали лишь одни ненастья.
Да мне не надо б так страдать.
Теперь легко нам рассуждать.
 
 
Пришло же время оживать.
Нередко встреча нас меняет,
Бывает, что и окрыляет.
Судьба меня столкнула с ней,
С той, что глазами всех ясней.
 
 
Клянусь, меня ты хоть убей…
Не слишком ли пишу подробно?
Болтать о прошлом так удобно.
Ей начал сочинять стихи,
Замаливать свои грехи.
 
 
Когда дела твои лихи,
Смешон барьер да много значит,
Ну а судьба тебя дурачит.
И ты до гроба самого
Уже не видишь никого,
 
 
Стук сердца слушай своего.
Оно лишь принесёт удачу.
Не стоит предаваться плачу.
Семья и дети, я спасён.
Талант мой в жертву принесён.
 
 
А был ли он и как силён?
Да нет, конечно, что за новость,
Подумать так – большая вольность.
О нём в заботах позабыл,
Батрачил, о себе не мнил.
 
 
Две книжечки письмом покрыл
И до времён своих оставил,
Покуда этим не лукавил.
Годочков больше тридцати
Они лежали взаперти.
 
 
Вновь жизнь сложилась не ахти.
Былых времён лихая повесть,
Судьба брала за страх и совесть.
Но вновь любовь меня спасла,
Совсем недорого взяла.
 
 
Опять к барьеру подвела.
Такая странность приключилась,
Мой выстрел – пуля в сердце впилась.
Известный до поры поэт
Негоден был мне и в дуэт.
 
 
Весёлый выдав пируэт,
В себя внимательно вгляделся
И перед зеркалом вертелся.
Никто меня не похвалил,
Да вроде как и не хулил.
 
 
Пока поход не завершил
И музу пламенно терзаю,
В проблемы разные влезаю.
Пишу, как мне хватает сил,
Пока удил не закусил.
 

 
Тебя мне королевой не назвать.
Какой же королеве надо быть?
Красавица – уж тут ни дать ни взять.
Лицо твоё – захочешь – не забыть.
Тебя увидя лишь издалека,
Жду, глянешь мельком ли и свысока.
Твой танец яркий разжигает страсть.
Улыбка – дьявол, хочется пропасть!
 
 
Вдруг ты совсем другому суждена?
Не бьётся сердце, меркнет тут же свет.
Найдётся ли достойная цена?
И за неё какой мне ждать ответ?
Паду к ногам с тем рабским торжеством,
Как перед самым грозным божеством.
А может быть, прорваться напролом?
Поруку дать могу я в деле том.
 
 
А кто я есть и кто теперь она?
Когда теперь? Промчался только миг.
Прищурить глаз успел ли сатана?
Судьбы своей лишь я заметил сдвиг.
Едва узнав, мне без неё не жить,
Всей силой должен право заявить.
Пускай в душе и злобно холодит
Монарший твой коротенький вердикт.
 

 
Говорят, весной всё оживает…
Оживёт, что может умереть,
То, что вечным никогда не станет,
Что цветёт лишь с целью захиреть.
 
 
А душа природе неподвластна.
В зной от стужи может коченеть,
Загореться в лютый холод страстно
И кого-то рядом обогреть.
 
 
Позабудьте, люди, про тревогу.
Наши муки сами создаём.
Не тащите душу греться к богу
Даже самым вьюжным зимним днём.
 
 
Научились многого бояться,
Очень тяжки стали на подъём.
Планов – куча, страшно и касаться.
Озираясь, крадучись бредём.
 
 
«Осторожность нам не помешает», —
Так клевещет наш бездарный ум.
Сердце нам давно не вопрошает,
Не поднять нас на последний штурм.
 
 
Можем мы задать вопросов уйму,
Думать любим, обсуждая бред.
В милях не находим места дюйму,
На дорогах не лежит наш след.
 
 
Не понять давно уже друг друга,
Любим жить в пустяшной суете.
Остаёмся дома, если вьюга,
Телик, комп и пицца в тесноте.
 
 
Не пора ли выплеснуть на волю
Сердца и мечтаний перезвон?
Заболеть чужой опасной болью,
Снова шпаг услышать резкий звон?
 
 
Не сидите дома у камина
С сигаретой, рюмкой коньяка.
Докажите: вы ещё мужчина.
Имя ваше пусть хранят века.
 

 
Зачем же я искал, наивный,
Твоей души благой привет?
Любимый взгляд, прекрасный, дивный,
Туманом хмурым крыл ответ.
 
 
Торжественно и восхищённо
Любовь восторгом называл.
Кровь билась в сердце учащённо,
Когда в тумане я плутал.
 
 
Что-либо сделать невозможно,
Планет других не манит свет.
Останусь тенью осторожной,
А вдруг подаришь мне просвет.
 
 
Хотелось мне поверить в чудо,
Узнать, достоин ли тебя.
Но от сомнений было худо,
Гонец не мчался, весть трубя.
 
 
Тянулись дни уныло, хмуро.
Судьбу ломая, жизнь губя,
Фигурой жалкой и понурой
Пришлось покинуть мне тебя.
 
 
Долины миновал и горы
И моря видел дивный край.
Встречал прекрасных женщин взоры,
Ловил улыбку невзначай.
 
 
Чудесна жизнь, лови удачу
На морем вспененных ветрах.
Да нет же, целый день батрачу,
Лью слёзы в праведных грехах.
 
 
Смиренный, тихий, равнодушный,
В покое вечном пребывал.
В досуг мой одинокий, скучный
Не смел врываться бури шквал.
 
 
О, как же ве́тров буйных струи
Хотелось в парус свой поймать!
Забыться в страстном поцелуе
И больше ничего не знать.
 
 
Хоть не искал, но всё ж попался,
Стрелой Амура поражён.
Ковром любовным путь устлался,
Сюжет простой был предрешён.
 
 
И вновь, и вновь любовь вершила
Суровый, праведный свой суд.
Её живительная сила
Нас лечит, как прилежный труд.
 
 
Суровым прибыл из похода,
Отвагу в поступи храня.
В мою честь не звучала ода,
Но взгляд твой радовал меня.
 
 
Тумана не было в помине.
Взгляд ясен, как рассветный луч.
Мысль билась: «Боже мой, отныне
В моём веку не будет туч!»
 
 
Лица пленительный румянец,
Искрение чудесных глаз.
Теперь я в них не самозванец,
Веду свободно свой рассказ.
 
 
Вот нежно, бережно за руку
Тебя беру, ещё страшась.
Не принят этот жест за муку,
Идёшь, совсем не удивясь.
 
 
Раз в жизни видится такое.
Сбылось, во что не верил сам.
В глазах сияние сплошное,
Душа стремится к небесам.
 
 
Всё радостно во мне ликует.
О, сердце, стойкость прояви!
Такая взглядом околдует.
Не потерять бы той любви.
 
 
Жить чудным мигом лет остаток —
Хотел теперь уже одно.
А сердце после смертных схваток
Сил всяких было лишено.
 
 
Любовью тешился я робкой,
Восторгом полнилось в груди.
Шли узкой незаметной тропкой,
Не видно, что там впереди.
 

 
Примите скромный дар – цветы
Как символ чистой красоты,
Наивной нежности моей,
Предчувствия счастливых дней.
Простые нежные цветы,
Не знал подобной суеты —
Дарить их трепетной рукой.
Я прежде ни одной такой
Красавице не был слугой.
Теперь же я совсем другой.
У ваших ног любовь моя!
Без вас пустынна вся земля.
Своей небесной красотой
Украсите вы путь любой.
Не тот – дорогу для арбы,
Путь светлый для любой судьбы,
Который долго я искал
Среди полей, чащоб и скал.
Вы не видением ко мне,
Звездой, горящей в сером дне,
Явились пламенем в судьбе.
Рабом я ехал на арбе.
Теперь лишь трепетной мольбой
Смогу бороться я с судьбой,
Отныне чтобы мне всегда
Светила новая звезда.
Случайным ли стал этот свет?
Конечно, нет – вот мой ответ.
Блаженством светит на меня,
Без вас мне не прожить и дня.
Клянусь, вас знаю много лет,
Заря вы, солнце и рассвет,
Вы – таинство моей души.
Не купишь это за гроши.
Не нужно ангела с трубой,
В вас может увидать любой
И ум, и красоту, и стать,
И таинство души под стать.
Улыбка – блеск, чудесен взгляд,
К лицу идёт любой наряд.
Мальчишка, что с вязанкой дров, —
Видение забытых снов.
Старик с клюкою у крыльца,
Король у пышного дворца,
Печник, картёжник, сирота
Глядят: какая красота!
Какие чудные глаза!
Я жив ли, мёртв – сказать нельзя.
Блаженны так лучи звезды,
И я не чувствую беды.
Её не чувствует солдат,
Хотя и ловит смерти взгляд.
Над пропастью стою и я.
В глазах мелькает жизнь моя.
И всё же мне так хорошо,
Пою восторженной душой.
Покорно жду от вас ответ,
Настал решительный момент.
Вдруг скажете мне просто «да» —
Подам вам руку навсегда.
Тогда мы рядышком пойдём,
Всю жизнь пересечём вдвоём.
Сейчас все мысли лишь о том:
Идти готов я напролом.
Коротенькое слово «нет»
Разрушит вмиг всё, чем согрет.
Что мне останется тогда?
Любовь утратив навсегда,
Я прокляну свою судьбу.
И поделом тебе, рабу!
На жизнь убогую нет сил.
И мир такой не будет мил.
Всё это носится в уме,
Но где-то дальше, в глубине.
Оно и есть, но далеко.
И мне пока ещё легко.
Пусть и устал я от обид,
Страсть нежная во мне кипит.
Извольте испытать меня.
Мои слова – не болтовня.
Готов подать вам в руки меч,
Пусть лезвие коснётся плеч,
И вашим рыцарем в поход
Умчусь. Уже в пути восход
Меня застанет. Торопясь,
Ветрами всеми облачась,
Рубиться буду напролом,
Хоть враг и будет впятером.
Не страшен мне булата звон.
Потеря жизни – не урон.
Ведь на меня сошла звезда.
О смерти мысль теперь чужда,
Дала мне силу на века,
Надежду, хоть и свысока.
И вот в руках моих цветы,
Глаз прячется от красоты.
А сердце бьётся через раз.
Ну, что случится в этот час?
 
 
Мой скромный чистый дар – цветы,
Любой достойны красоты.
 

 
Властитель чёрной силы злобной
Меня в темницу заковал
И жизнью тягостной, загробной
Жестоко душу истязал.
 
 
Без ветра нежного и света,
Во мраке, тишине могил,
Без снов, восторгов, солнца, лета
Богов о смерти лишь молил.
 
 
Нет ни души в темнице смрадной,
Лишь ужас, холод, пустота.
Беспомощностью беспощадной
Моя судьба здесь заперта.
 
 
Однажды ангел белокрылый
Путём пустынным пролетал.
Услышав стон могильный, стылый,
Полёт свой пламенный прервал.
 
 
Дал знак, едва ли глазу зримый,
Махнув божественным крылом, —
Темницы свод обрушил мнимый,
Вот я уже в раю земном.
 
 
Ведёт меня он по дороге,
Направо – сад готов цвести,
Налево – дева на пороге,
А прямо – славу обрести.
 

 
Ты веру мне в любовь дала,
Но нежности не принимала.
С надежды милой начала,
Но счастья мне не перепало.
 
 
Твой взгляд мне часто говорил:
Какой смешной, дрянной мальчишка,
Вот как себя ты проявил,
Дерзки желания уж слишком.
 
 
Вулкан в тебе манил меня,
Хотел гореть в кипящей лаве.
Ждал жгучей страсти и огня,
Нашёл озноб в холодном камне.
 
 
Вулканы гаснут, сад цветёт.
Кому нужна теперь стихия?
Огонь ревущий не влечёт,
Очаг разводит наш мессия.
 
 
А я ещё готов гореть,
Нелепых дел влечёт небрежность.
Всё так же начинаю млеть,
Увидев взгляд, дарящий нежность.
 
 
Любовь желая обрести,
С теплом стремились мы друг к другу.
Но слишком разные в пути,
Нам не дано нестись по кругу.
 
 
Прощаясь, выскажу тебе:
Желаю я найти скорее
Попутчика в твоей судьбе,
Уставшего чуть-чуть сильнее.
 

 
Молодость – какая это прелесть!
В жизни ждёшь лишь счастья и любви.
Бодро и уверенно смотрелись,
Смело разводили корабли.
 
 
Солнце светит, море нежно плещет,
Ветер тёплый ласково поёт,
Судно смело волны режет, режет,
Жизнь спокойно, радостно течёт.
 
 
Знаем, что хотим и как добиться,
Плыть куда и якорь бросить где.
Думаем, не можем ошибиться.
Верим – не окажемся в беде.
 
 
Будет буря? Буря – тоже счастье.
Счастье это сильно так влечёт.
Пусть бушует лютое ненастье,
В наших жилах бешенство течёт.
 
 
К чёрту штили, сердце дерзко бьётся.
Думать ли о чёрном мраке дна?
Справимся, пусть ураган ворвётся.
Время быстро мчится, жизнь одна.
 
 
Юность, юность, счастье и печали,
Вера и тревоги, и мечты.
Бедствия в пути нас не встречали,
Не узнали: в нас живут шуты.
 
 
Ищешь в жизни искреннего друга?
Милое, прекрасное дитя!
Старец мудрый средством от недуга
Верный путь укажет для тебя.
 
 
Так зачем несёшь тогда ты бремя
Страстных слов? Попробуй поясни.
Враг терзает их жестокий – время.
Так ли хороши хмельные дни?
 
 
Те мужчины с мужеством сердечным,
Не страшась всей красоты твоей,
Сблизившись с тобой, соблазном вечным,
Словом обожгут огня сильней.
 
 
Станет ли любой твоей опорой?
Ты же знаешь: нет и нет, и нет!
Пусть сомнения в душе свирепой сворой
Хоть какой-то, но оставят след.
 
 
Даже тот, кто верен, обожает,
Бросить всё готов сейчас на кон,
Очень много сразу потеряет —
Только губ твоих коснётся он.
 
 
Только что посланником из рая
Ты была. Любил, боготворил.
Но теперь, в сомнениях витая,
Мыслит, поцелуй едва вкусил:
 
 
«Девушка судьбы обыкновенной.
Сделаю с ней всё, что захочу.
Пусть увидит в радости надменной,
Что любую крепость захвачу».
 
 
Сердце зачерствело чёрной коркой.
Стала ты ему надоедать.
Ёкнула в тебе усмешкой горькой
Мысль о том, что научилась ждать.
 
 
Тот хорош, кто в схватке бьёт сильнее.
Немощна становишься, любя.
Есть законы ужаса страшнее:
Женщин много, он забыл тебя.
 
 
Не иди, дружок, такой дорогой,
Острых ощущений не ищи.
Карой, мраком, мстительной тревогой
Кончится тот путь, как ни ропщи.
 
 
Прочь отвергни сладостные речи,
С силой духа соберись, любя.
Лесть мужчин опаснее картечи.
Твёрдой будь, переступи себя.
 
 
Ты поймёшь: пожаром может статься
Искорка в волнительной крови.
Как и отчего, не разобраться,
Только не от пышных слов любви.
 
 
Речи будут, дай на это время,
Надо только выучиться ждать,
Как ждёт пахарь, посадивший семя.
Прочь гони всех, кто умеет лгать.
 
 
Эта ложь сладка, всего дороже,
Жжёт и манит, мишурой слепя.
Будь умна, и помоги, о Боже!
Честь храни и душу, всю себя!
 
 
Старческих советов слышит кто ли?
Помним мысли молодых людей.
Мы свои знавали тоже роли,
Гнали ещё как и нас взашей.
 
 
Не к лицу любому будет злоба.
Путь порой таков, не видно зги.
Знаешь, предан я тебе до гроба,
Чутко жду всегда твои шаги.