Текст книги "Убийства – помеха любви"

Глава одиннадцатая

В среду утром слегка пришедшая в себя Эллен приготовила завтрак и мы мирно поели. Пока она одевалась на работу, я спустилась вниз – дожидаться Тима. Ровно в восемь они с писклей Коркораном подкатили к подъезду.

Как только я села в машину, кто-то произнес имя Джерри. Наверное, я…

– Вы не можете продолжать подозревать его! – исступленно заговорила ваша покорная слуга. – Вы что думаете, Константин тоже держал деньги в холодильнике?!

– Очень остроумно! – визгливо парировал Коркоран. – Да у твоего клиента найдется тысяча причин пришить этого парня. Может, он выяснил, что Константин что-то видел в ту ночь, когда он прикончил старуху… может, тот ошивался неподалеку. А может, парнишка решил сбить нас со следа. А может…

Я не дала ему закончить:

– Да ты, должно быть, спятил, любезный! У бедолаги Джерри и так хватает неприятностей. С какой стати, выйдя под залог, ему совершать новое убийство?!

Я так раскипятилась, даже странно, что пар не повалил у меня из ушей.

– Остынь, Дез, – вмешался Филдинг. – Никто не говорит, что парнишка совершил второе убийство. Вчера вечером, если припоминаешь, я лишь заметил, что совпадение довольно странное.

– Если это было совпадением… – Перебить его мне не удалось.

– Послушай! Прежде чем ты начнешь говорить, уясни: факт остается фактом. Поскольку Джерри Костелло не находился за решеткой, он мог совершить это убийство. Это всего лишь возможность, не более того.

– И точно такая же возможность существовала у любого человека, не сидевшего ночью в каталажке! Почему бы тебе не выяснить, где вчера находился Шон Клори?

– Мы знаем, где он находился, – тут же встрял Коркоран. – Он был у нас в участке.

– Как?!

– В понедельник вечером он подрался в соседнем баре. На пару еще с одним болваном они начали крушить мебель. Бармен вызвал полицию, и обоих забрали. Это случилось примерно в десять тридцать. А отпустили лишь в девять утра.

Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока мы не подъехали к роскошному высотному зданию на 63-й улице.

– Неплохо, – пробормотал Коркоран, окинув дом быстрым взглядом.

Дверь квартиры открыла элегантно одетая молодая женщина. Розовый кашемировый костюм, коричневое замшевое пальто небрежно наброшено на плечи. В руке она держала дипломат, словно сообщая нам о том, что собирается уходить.

Дама посторонилась, и мы вошли в небольшой, увешанный зеркалами вестибюль. Ого! То еще местечко!

– Меня зовут Франни Эппингер, я подруга Селены, – сообщила дама, продолжая держаться за ручку все еще открытой двери. – Селена ждет вас в гостиной. Она попросила, чтобы я оставила ее сегодня одну. Бедняжка хочет поспать. А я уже опаздываю на работу. Я вам не нужна?

Филдинг сказал, что в ее присутствии вряд ли есть необходимость, но, возможно, он захочет побеседовать с ней в другое время.

– Конечно. Когда вам будет удобно. – С этими словами мисс Эппингер вышла, плотно притворив за собой дверь.

Гостиная была огромной (во всяком случае, по моим скромным стандартам) и великолепно отделана в серых и персиковых тонах (мое любимое сочетание) в стиле «арт деко» (мой самый любимый стиль). По обе стороны мягкого дивана, обтянутого темно-серой шерстью, стояли изящные черные лакированные стулья с гнутыми спинками. Кофейный столик имел более современный вид – большая стеклянная столешница на толстых ножках из прозрачного пластика. Паркетный пол был устлан роскошным ковром с геометрическим рисунком. Кстати, о роскоши. Жаль, что вы не видели, какой там был шкаф! Черный, лаковый, с золотым китайским орнаментом (на этот счет меня как-то раз просветил один знакомый дизайнер). Шкаф был просто гигантский. Настоящий монстр – во всю стену, от пола до потолка. А теперь перехожу к самому главному. Над диваном и на прочих стенах висело не меньше полудюжины совершенно потрясающих полотен. Импрессионисты! В подлинниках!

Я описываю эту комнату вовсе не потому, что она имеет какое-то отношение к делу, а потому, что была сама не своя от изумления. Открыв рот, пялилась по сторонам. Ох, вот бы мне такую комнатку! Ничего больше в жизни не надо… Так где я остановилась? Ах да… На диване, среди подушек светло-персикового цвета, поджав под себя ноги, сидела молодая женщина лет двадцати восьми. Золотисто-желтый халат небрежно подпоясан, густые темные волосы растрепаны, словно она только что пробудилась от беспокойного сна. Взгляд покрасневших глаз был остекленевшим, она безучастно смотрела на нас. У меня сложилось впечатление, что девушка принимает нас за пришельцев из потустороннего мира. Судя по всему, она находилась под действием трех сильных факторов: потрясения, горя и большой дозы транквилизатора. Жуткая смесь.

– Мне очень жаль, что приходится тревожить вас в такое время, – начал Филдинг заботливым голосом, – но мы должны задать вам несколько вопросов.

Селена кивнула в знак согласия.

– Садитесь, пожалуйста, – апатично предложила она, словно механически повторяла зазубренную роль. – Приготовить кофе?

Мужчины вежливо отклонили предложение. Но я решила, что бедняжке самой не помешает добрая порция кофеина.

– Было бы неплохо. (Девушка привстала) Нет-нет, сидите! Вы только скажите, где что находится, я сама приготовлю. (Она тупо уставилась на меня.) Хорошо, сама все найду.

Копошась на кухне, я слушала, как Селена немногословно отвечает на вопросы. Голос ее звучал невыразительно и безжизненно.

– Вы с Нилом Константином жили вместе?

– Да.

– Как долго?

– Семь месяцев.

– Вас зовут миссис Уоррен?

– Да.

– Вы с мистером Уорреном в разводе?

– Мы разошлись.

– Насколько мне известно, прошлую неделю вы провели в Чикаго, навещали свою мать.

– Верно.

– Она больна?

– Да.

– Надеюсь, ничего серьезного.

– Ей удалили желчный пузырь.

Я поставила кофейник на плиту и присоединилась к остальным.

– Вы уехали из города в прошлое воскресенье? – продолжал Филдинг.

– Да.

– И вернулись только вчера утром? Селена кивнула.

Я пожалела Тима. Это все равно что рвать зубы.

– Прошу вас, расскажите, как это было. Вы подошли к входной двери… – начал за нее он.

– Да… Дверь была открыта. Нет, не настежь, но не заперта. Я слегка удивилась. Мы с Нилом всегда запирали замок.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Ну… я вошла и крикнула: «Нил! Я дома!» Но никто не ответил. Тогда я оставила сумки в гостиной и двинулась в спальню. Он лежал в маленьком коридорчике… На полу… И повсюду была кровь…

Девушка закрыла лицо руками.

И тут вмешался пискля Коркоран. Противным скрипучим голосом он велел девушке успокоиться и продолжать. Не человек, а бревно бесчувственное!

Через минуту-другую Селена справилась с собой. Увидев Нила, она побежала к соседу, доктору Эллисону. Бедняжка не знала, дома тот или нет, но она молилась, чтобы доктор оказался дома.

– Мистер Эллисон уже немолод и постепенно отходит от практики, поэтому он не каждый день бывает на работе. Я не знаю его расписания, но молилась, чтобы он оказался дома, иначе пришлось бы бежать к нему в кабинет, а это в трех кварталах, и…

Односложные ответы сменились неконтролируемым потоком слов. Тим попытался вернуть разговор в нужное русло:

– Доктор оказался дома?

– Что?

Взгляд у девушки снова стал пустым. Она находилась где-то далеко-далеко.

– Доктор Эллисон оказался дома?

Селена с трудом вернулась из неведомых далей и впервые посмотрела на Тима.

– Да… Доктор вошел со мной в квартиру. Он сказал, что Нил мертв. И что нельзя ничего трогать. Поэтому мы оба отправились к нему домой, и он вызвал полицию.

– А потом?

– Потом доктор Эллисон сделал мне укол и велел прилечь в спальне, у него в спальне. Он сказал, чтобы я не волновалась, он дождется приезда полиции в нашей квартире.

– После этого вы не заходили к себе?

– Нет.

Ну что он зациклился на одном и том же! Голову даю на отсечение, что полиция все это уже узнала от доктора Эллисона. Так к чему мучить бедняжку, тем более что есть куда более важные вопросы? Я крепко сцепила зубы, напомнив себе, что на этом допросе я всего лишь гостья.

– Как долго вы спали? – пропищал Коркоран. Вот мерзавец! И так ведь все знает.

– Примерно до шести. Когда я проснулась, доктор Эллисон сказал, что полиция, наверное, все еще в квартире и, на его взгляд, мне не следует там оставаться. Поэтому он позвонил Франни – вы ведь познакомились с Франни? – а потом он приготовил яичницу, а потом пришла Франни и привезла меня к себе… то есть сюда. Я даже одежду с собой не взяла. Только сумочку. Этот халат не мой, а Франни…

Она внезапно выдохлась и замолчала.

– В квартире было что-то такое, ради чего могли убить вашего друга?

Аллилуйя! Наконец-то! Странно только, что вопрос задал Коркоран. Да еще таким почтительным тоном.

– Нет-нет. У нас не было ничего ценного, только моя лисья шубка. Да картины Нила, конечно.

– Драгоценности? – не унимался Коркоран.

– У меня есть часики с бриллиантом и несколько золотых вещиц…

– Мы хотели бы, чтобы вы внимательно все осмотрели… как только будете в состоянии… и проверили, все ли на месте.

– Хорошо, – согласилась Селена. Последовала пауза, после чего Коркоран спросил:

– Вы с мистером Константином намеревались пожениться?

– Нил хотел… Наверное, так в конце концов и вышло бы. Но определенных планов у нас не было.

– Он хотел?

– Для меня брак не имеет значения. Но раз так хотел Нил…

Селена заплакала.

Хотите верьте, хотите нет, но Коркоран принялся ее утешать! Глазам своим не верю, неужели это тот же самый мерзкий тип, с которым я вошла сюда? Господи, провалиться мне на этом месте! Да наш пискля влюбился! Влюбился с первого взгляда! Вот так так… Теперь понятно, почему он все время держит руку в кармане, – кольцо обручальное прячет. Что же, Селена Уоррен даже с покрасневшими глазами и нечесаными космами была чертовски привлекательной особой. Однако этот прохвост даже тут фортель выкинул – нашел время амурничать…

Господи, кофе! Я вскочила, едва не опрокинув стул, и под удивленными взглядами остальных ринулась на кухню. Ох… Кофейник отчаянно булькал. Выключив плиту, я на скорую руку исследовала кухонные шкафчики. Обнаружила небольшой подносик, водрузила на него четыре чашки переваренного кофе, сахарницу, молочник (прости, дорогая мамочка, сливок я не нашла) и тарелку с печеньем.

Стараясь ничего не расплескать, не уронить и, самое главное, не упасть, я прошествовала обратно в гостиную.

Селена с благодарностью посмотрела на меня, когда я протянула ей печенье. Несчастная девочка, небось оголодала, предаваясь горю. Но девушка лишь пару раз куснула печенье, отложила его в сторонку и без сил откинулась на спинку дивана.

– Надеюсь, вы поживете несколько дней у подруги, – ласково сказала я. – Вам не стоит сейчас оставаться одной.

– Нет-нет, завтра же вернусь домой, – твердо ответила Селена, делая глоток кофе. (И должна сказать, ни капельки не скривилась при этом.) Заметив выражение моего лица, она добавила: – Со мной все будет в порядке.

– Почему бы вам не повременить, а? Кто позаботится о похоронах? – Я повернулась к Филдингу: – Ведь тело скоро отдадут?

– Наверное, завтра.

– Всем занимается Луиза, бывшая жена Нила, – прошептала девушка и робко добавила: – Вы очень добры.

После чего быстро поставила чашку на стол и в голос зарыдала.

Коркоран кашлянул, привлекая мое внимание, и одарил меня самым мерзким взглядом из своего арсенала мерзких взглядов. Я сделала вид, будто ничего не заметила.

– Где вы познакомились с мистером Константином?

Я прекрасно знала, что мне придется расплачиваться за инициативу, но больше не могла держать рот на замке.

– В художественной галерее Лавери. Я там работаю.

– Давно это случилось?

– Семь месяцев назад.

– И сразу переехали к нему?

– После третьего свидания.

– Вы к тому времени расстались с мужем?

– Конечно. – Селена оскорбленно выпрямилась. – Мы с Джеком к тому времени уже год как расстались.

– Если не возражаете, миссис Шапиро! – вмешался Коркоран. Чтобы придать своему писклявому голосу грозные нотки, он перешел на хрип. – Дальше вопросы будем задавать мы. – И он демонстративно повернулся ко мне спиной. – Миссис Уоррен, вы не знаете, кто мог бы желать вреда мистеру Константину, кто мог иметь на него зуб?

– Нет. – Это было очень неуверенное «нет». Но Коркоран не отступал:

– Послушайте, вы разве не хотите, чтобы мы нашли убийцу? Без вашей помощи у нас ничего не получится.

– Я хочу помочь. Только я точно знаю, что он не убивал Нила…

– Кто?

Селена медлила с ответом, затем опустила плечи, словно говоря: «Какой смысл?» Вслух же она сказала:

– Билл Мерфи. Он когда-то был деловым партнером Нила.

– У них были сложности? – не унимался Коркоран.

– Совсем небольшие. Нил задолжал Биллу.

– Сколько?

– Десять тысяч долларов.

– Приличные деньги. Селена нехотя продолжила:

– Нил в то время иногда играл в казино.

– Когда это было?

– В прошлом году. Еще до того, как мы с Нилом познакомились.

– Мистер Константин не мог вернуть долг? – Клянусь, этот вопрос сорвался у меня с языка без моего ведома.

Мужчины злобно зыркнули в мою сторону.

– Нет… вовсе нет. Примерно полтора года назад он унаследовал довольно большую сумму от своей тетки. Но завещание до сих пор официально не утвердили. По-моему, произошла какая-то путаница с бумагами.

– А мистер Мерфи не желал больше ждать? – подключился Филдинг.

– На мой взгляд, он просто не верил, что Нил все еще не вступил в права наследования.

– Когда мистер Константин в последний раз встречался с мистером Мерфи? – поинтересовался Филдинг.

– Пару месяцев назад. – Селена помолчала, потом неохотно добавила: – Но в понедельник вечером они разговаривали по телефону.

– Накануне убийства?

– Да.

– Мистер Константин рассказал вам об этом телефонном звонке?

– Да. Я звонила ему в понедельник, часов в девять… Из Чикаго. Я ему вообще каждый день звонила. И тогда он сказал, что только что поругался с Биллом из-за денег.

– В девять часов по чикагскому времени? уточнил Филдинг.

– Ага, в десять по Нью-Йорку. – Девушка беспомощно оглядела нас. – Но Билл – очень порядочный человек. Он не мог так поступить.

И тут Тим Филдинг наконец-то задал вопрос, который уже давно грозил сорваться с моего непослушного язычка:

– Вы говорите, что мистер Константин получил наследство. Полагаю, сам он оставил завещание?

– Да, пару месяцев назад Нил написал новое завещание.

– И кто наследники?

– Альма – это его дочь, ей восемнадцать лет – и я.

– А кто был наследником по старому?

– Альма и Луиза, его бывшая жена.

Тут за допрос взялся Коркоран. Он спросил, как давно Нил Константин расстался с женой. Селена ответила, что десять лет назад. Именно тогда Нил в корне изменил свою жизнь: бросил процветающее рекламное агентство, которым владел на пару с Мерфи, и ушел из семьи, намереваясь сделать карьеру художника.

– Нил замечательно рисовал. И к нему только-только начала приходить известность, – с гордостью сказала Селена, вытирая лицо. – Нил был такой талантливый, такой замечательный. Что я буду без него делать… Знаете, большинство красивых мужчин заняты только собой. Когда я познакомилась с Нилом, то думала, что и он такой же. Но он оказался… Подождите.

Селена быстро встала, вышла из комнаты и через мгновение вернулась с большой кожаной сумкой. Девушка достала оттуда кошелек и вытащила фотографию. На цветном снимке был запечатлен человек лет сорока пяти, с легкой сединой, безупречными зубами (словно из рекламы зубной пасты) и потрясающими глазами. О, какие они были синие! Уж поверьте, по этой части Нил Константин запросто переплюнул бы самого Пола Ньюмена.

– Видите? – спросила Селена. Я видела.

– Ваш Нил был очень красивым человеком.

Она горько улыбнулась:

– Да, был…

Я набрала в грудь воздуха и, тщательно избегая злобных взглядов своих коллег, осмелилась задать последний вопрос:

– А как ваш бывший муж относился к мистеру Константину?

– Джек лишь однажды видел его. Мы столкнулись у кинотеатра, и я представила их друг другу. Но они не перекинулись и парой слов.

– Я не об этом спрашиваю, – мягко напомнила я.

– Ну, наверное, можно сказать, что Джек ревновал к Нилу. Честно говоря, они оба ревновали.

Положение моего подопечного Джерри все улучшалось и улучшалось.

– С Джеком вы расстались по вашей инициативе?

Ладно, согласна. Мой последний вопрос оказался не последним; но должна же я выяснить правду.

– Да, по моей.

– И вы говорите, что он ревновал к Нилу…

– Джек хотел, чтобы я вернулась. Он считал, что так бы и случилось, если б я не встретила Нила, но он ошибался. Я по-прежнему хорошо отношусь к Джеку и желаю ему счастья, но я его больше не люблю.

– А почему Нил ревновал к Джеку?

– Кто знает? У него не было никаких оснований. Может, потому, что Джек не сдавался. Он все время названивал мне.

– А вы виделись?

Селена помолчала, прежде чем ответить.

– Ну… в каком-то смысле. Как-то вечером я возвращалась с работы, а он слонялся рядом с моим домом. В тот день Нил пригласил на ужин Альму и отправился ее встречать. Наверное, Джек. видел, как Нил уходил. Он сказал, что хочет поговорить со мной. Мне не удалось отвертеться. Это было ошибкой. Мы начали ругаться, едва только вошли в лифт. В результате я так разозлилась, что даже не впустила его в квартиру.

– А из-за чего вы поругались?

– Как обычно… Джек просил вернуться к нему. Но на этот раз он был особенно настойчив.

– И что именно он сказал? – вкрадчиво спросила я.

– Точно не помню.

– Думаю, что помните. Послушайте, Селена, вы хотите, чтобы убийца Нила вышел сухим из воды?

– Конечно, нет. Но Джек не убивал! Он даже не рыбачил никогда, чтобы не видеть, как страдают рыбы.

Если Билла Мерфи девушка просто защищала, то, когда речь зашла о бывшем муже, она превратилась в настоящую фурию.

– Никто и не говорит, что это сделал Джек. Но мы должны изучить все возможности, хотя бы для того, чтобы исключить Джека из числа подозреваемых. – Селена с сомнением глянула на меня, поэтому пришлось прибегнуть к решающему аргументу: – Вы должны все рассказать ради Нила!

Некоторое время девушка молчала, уставившись в пространство, и наконец ответила:

– Ладно, вы победили.

Глядя на нее, можно было подумать, что она только что провела три раунда с Майком Тайсо-ном, и на какое-то мгновение я возненавидела себя. Но чего я сейчас никак не могла себе позволить, так это быть добренькой, а потому спросила:

– Так что вам сказал Джек?

– Кое-что такое о Ниле… что мне не понравилось.

– Хотелось бы точнее.

– Он назвал Нила нахлебником и бездарным лентяем. Но на самом деле Джек, конечно же, так не считал. Он ведь даже не знал Нила. Эти слова вырвались у него в сердцах.

– Когда это случилось?

– Месяца два назад. В самом конце лета.

– Вы рассказали Нилу об этом происшествии?

– Частично… Сказала, что Джек хотел поговорить, но мы поругались в лифте и поэтому я его не впустила в квартиру. Но мне не следовало ничего говорить. Нил и до этого ревновал. Он тут же объявил, что если хоть раз увидит, как Джек «шпионит» – он именно так и выразился, – то крепко отделает его. Но Джек больше не появлялся.

Тут в разговор встрял Филдинг. И чего это они с Коркораном так долго помалкивали?

– Ты позволишь, Дез? – любезно спросил он. – Не могу выразить, как мы с Уолтом признательны за то, что ты делаешь нашу работу, но было бы нечестно оставаться и дальше в стороне.

Признаюсь, я едва не приняла его слова за чистую монету, но улыбочка, нарисовавшаяся на лице Тима, была на редкость ядовитой.

– Миссис Уоррен, кто знал, что вас нет в городе?

– Думаю, многие.

– Джек знал?

– Если и знал, то не от меня.

– Но он часто звонил вам на работу?

– Да.

– И ему могли сказать, что вы уехали?

– Наверное.

– А как насчет жены Нила и его дочери? Как по-вашему, они знали о вашем отъезде?

– Возможно, Нил говорил об этом Альме, а она могла сказать матери.

– А Билл Мерфи? Впрочем, это неважно… В телефонном разговоре накануне убийства Константин мог об этом упомянуть. Еще один вопрос, миссис Уоррен, и это очень серьезный вопрос. Вы или мистер Константин были знакомы с миссис Гаррити, что жила наверху?

Девушка покачала головой.

– Вы знаете, кто такая миссис Гаррити?

– Да. Нил рассказал мне по телефону… Это женщина, которую… которую убили.

По всей видимости, мы находились в полушаге от нового потока слез. Тим Филдинг тоже это понял и поспешил закруглиться. Селена продиктовала ему имена с адресами, и мы ретировались.

Короткое расстояние до лифта мы преодолели в угрюмом молчании. Я первой нарушила его:

– Этот список адресов может оказаться мне полезен, Тим.

Филдинг пробормотал что-то похожее на «только через мой труп». Но я благоразумно решила, что ослышалась.

– Мне совсем не хочется снова беспокоить бедную девушку…

– Да отдай ты ей, Тим, – с отвращением проскрипел Коркоран.

Филдинг протянул мне список. Со скоростью переписчика древних манускриптов я накорябала адреса в своей записной книжке. А тут очень кстати подошел лифт. Тим даже не взглянул на меня, когда я ему вернула листок.

Прежде я не раз задавалась вопросом, что или кто способен довести Тима Филдинга до белого каления. Увы, теперь я это знала.

В лифте я позволила себе поделиться одним наблюдением:

– Селена действительно выглядит убитой горем, и я уверена, что она была в Чикаго. Но все равно кто-то должен проверить ее алиби, как вы считаете?

– Уже проверили, – проворчал Филдинг, – алиби у девушки в полном порядке.

Разозлить его еще сильнее я не успела, так как мы приехали.

Насколько я понимала, теперь доблестные стражи порядка отправятся на встречу с бывшей женой Нила Константина… Или с его бывшим партнером. Или… Мне так и не удалось узнать, куда же поспешили мои коллеги. Представляете себе, эти грубияны меня с собой не позвали!