Текст книги "Душа Ардейла"

Участок, находившийся за высокой ажурной металлической оградой, содержался в идеальном порядке, несмотря на длительное отсутствие владельца. Ограда была аккуратно покрашена.

Тоболт остановился у калитки и нерешительно протянул руку к вычурной цепочке.

Его рука несколько подрагивала от волнения. Вот он глубоко вздохнул… и дернул за цепочку. Где-то в глубине дома ударил колокольчик. Его мелодичный звон едва достиг слуха Барата. Некоторое время ничего не происходило, но вот показался пожилой человек, приближающийся к калитке. Он хмурился, рассматривая неожиданных посетителей. Не делая попыток открыть калитку, человек остановился и спросил:

– Чего вам, люди?

Тоболт, прищурившись, внимательно вглядывался в лицо человека.

– Матур?.. – нерешительно произнес он.

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивился человек. – Разве мы знакомы, оборванец?

– Надо же, – печально обернулся к Барату дядюшка, – собственный дворецкий называет меня оборванцем! Наверное, мы действительно выглядим не очень презентабельно. Хотя мне почему-то казалось, что все с нашими нарядами в порядке.

– Как это я могу быть твоим… – начал Матур, но прервался, с изумлением вглядываясь в лицо стоящего за оградой нищего. – Не может этого быть! Мы уже давно оплакали вас, мой господин! Вы ли это? Или, быть может, это ваш призрак явился нам?

Дворецкий поспешно распахнул калитку.

– Что?! – взревел дядюшка Тоболт. – Я – призрак?! Ну это уже слишком! Кем меня только не называли за эти прошедшие годы. Но это чужие люди! Кое-кого я все-таки смог простить. И надо же, под конец моих скитаний собственный дворецкий, у дверей моего собственного дома, называет меня сначала оборванцем, а потом уже и совсем низводит до положения призрака! А не боишься ли ты, что этот призрак сейчас прикажет высечь тебя на заднем дворе?

– Господин! – Матур опустился на колено. – Мы рады видеть вас в вашем доме!

– Встань, мой друг! – Тоболт ласково опустил ладонь на плечо слуги. – Я не сомневался в твоей преданности. Но мы устали после долгого пути. Распорядись приготовить воду для мытья, еду и две кровати. Именно в такой последовательности. Да! И не забудь об одежде для меня и этого молодого воина. В чем-то ты прав, и эти тряпки, служившие нам одеждой, не очень-то приличествуют Тоболту Лоранскому и его благородному другу.

– Несомненно, мой господин! Все будет сделано, мой господин! Все слуги будут счастливы слышать, что наш господин снова с нами. Никому из нас не хотелось бы, чтобы у нас был новый хозяин.

– Какой это новый? – Тоболт даже остановился в изумлении от известия. – Откуда тут взяться новому хозяину? Вроде бы у меня наследников не было.

– Ах, господин! – печально вздохнул Матур. – Было бы наследство, а наследников всегда найдется целая куча. Вы же знаете.

– Не знаю и знать не желаю! – решительно отрезал Тоболт. – Хотел бы я посмотреть на того, кто рискнет заявить права на мой дом и мои владения. Барат, друг мой, ты не откажешься защитить с мечом в руках достояние твоего старого друга?

– Э-э-э… – нерешительно протянул Барат.

– Согласен! – снова двинулся вперед Тоболт. – Я в этом в общем-то и не сомневался. Да, ты не наемник. Но у нас есть правило, что поединщика, если тот слишком стар, может заменить его прямой наследник. А именно тебя я хочу сделать этим наследником. Впрочем, не переживай очень. Вряд ли кто-нибудь рискнет объявиться, раз уж я снова здесь. Так что дело может ограничиться всего лишь парочкой не очень умных голов.

– Мда… – смог выдавить на это Барат.

– Я так и знал, что ты не откажешься! – обрадованно повторил дядюшка Тоболт.

– А насчет наследника ты не погорячился, дядюшка?

Барат с изумлением рассматривал убранство коридоров, по которым они шли. Все вещи были не то чтобы роскошными, но очень добротными и, видимо, дорогими. Везде царил идеальный порядок. Полы блестели, стены и потолок были чистыми и сверкали свежей побелкой. В нишах стояли доспехи рыцарей и большие вазы. В одной из ниш на маленькой алой подушке покоилась сверкающая корона, прикрытая большим стеклянным колпаком.

– А кому же мне это оставлять? – вновь остановился Тоболт и возмущенно уставился на Барата. – Я же уже один раз сказал, что наследников у меня нет. А короне оставлять это все я не намерен. Поверь мне, это наследство не будет тебе лишним! Я не знаю, как сложится твоя дальнейшая судьба. И вот это наследство будет гарантией того, что она, по крайней мере, будет безбедной. У тебя всегда будет собственная крыша над головой и достаточное количество монет в кошеле.

– Но… – начал было Барат.

– Никаких «но»! В этом не будет ничего сложного, – замахал на него рукой Тоболт. – Я просто усыновлю тебя и объявлю своим официальным наследником.

Дядюшка немного помолчал и растроганно хлюпнул носом.

– И быть может, род Лоранских не пресечется. Ибо у нас с тобой есть родство. Хоть и не крови, но душ – это точно!

Барат снова было попытался воззвать к благоразумию Тоболта, но тот прервал его.

– Не обсуждается! – старик решительно взмахнул рукой. – И к тому же я еще не собираюсь в фамильный склеп. А наследником ты станешь только после моей смерти.

Весть о возвращении хозяина молнией разнеслась по всему дому. Везде воцарилась праздничная суета. Несколько молодых слуг рысью отправились на рынок обеспечить все на стол. Тоболт, уезжая в экспедицию, разумно дал распоряжение денежному дому выделять определенную сумму денег на содержание своего хозяйства. Именно это позволило ему, вернувшись, найти все на своих местах. Ну и конечно же преданность слуг, во главе с Матуром, что особо растрогало Тоболта.

Дядюшка, распаренный, покрасневший и даже помолодевший, восседал в огромном кресле, благостно потягивая из кубка какое-то совсем уж умопомрачительное вино из собственных подвалов.

– Сколько раз я видел во сне этот момент, – пояснил он Барату. – Вот уж не думал, что это сбудется наяву. Нет уж, мой друг. Я больше не сорвусь в какую-нибудь экспедицию. Годы мои уже не те. Перейду на преподавательскую практику в Академии. Надо окунуться в светскую жизнь. Раньше она меня не прельщала, а сейчас можно уделить этому свое время… Матур! Какова сумма на мое имя в денежном доме Ратобы?

Матур, аккуратно подлив в бокал дядюшки вина из бутылки, которую держал в руке, поднял глаза к потолку, вспоминая.

– …Мне помнится, когда я получал субсидию в последний раз, речь шла о пятидесяти тысячах монет.

– Вот! – Тоболт удовлетворенно поднял указательный палец. – Да на такие деньги можно снарядить десяток экспедиций! Все-все! Никаких путешествий! Каковы твои планы, Барат? Что ты собираешься делать в первую очередь?

Барат было открыл рот, но Тоболт не дал ему сказать и слова.

– А в первую очередь, мой юный друг, надо отметить наше возвращение в объятия цивилизации. Далее – узаконить наши отношения. Что это у тебя изменилось так лицо? Я понимаю, бюрократия – это тяжко! Но другого пути нет. Тебе, как моему законному наследнику, еще не раз придется в этом убедиться. И махание твоим мечом тут не поможет. Тут важны иные принципы, и я тебе о них поведаю.

Тоболт сделал еще один глоток вина и, задумчиво пожевав губами, изрек:

– Знающий этот механизм человек может достичь многого.

– Но, дядюшка! – взвился Барат. – Я как-то по-другому представлял свое будущее!

– Что мы знаем о будущем? – поднял бровь Тоболт. – О, я, конечно, слышал о ясновидящих, но не верю в эти сказки. Они бормочут что-то такое, что и не поймешь сразу. А когда что-то происходит, все восклицают: «Вот видишь, а ясновидящий об этом и говорил!» Чушь!

– Но… – начал Барат.

– Знаю! Ты хочешь встретиться с гномами, – нахмурил брови Тоболт. – Но поверь мне, одно дело, когда говорят с человеком благородным, и совсем другое, когда с оборванцем без роду и племени.

– Я не оборванец! – возмущенно отозвался Барат. – И род мой в Опаденихе… был.

– Ты же сам говорил, что твои были тебе не родными, – напомнил Тоболт. – А откуда ты туда попал? Да и род деревенского кузнеца не впечатляет. То ли дело род Лоранских!

– Так ведь и он мне не родной, – подпустил шпильку Барат.

– Когда будет соответствующая бумага, – вновь поднял палец Тоболт, – об этом никто и не пикнет. А если кто-то все же рискнет, то как Барат Лоранский ты можешь порубить нахала в капусту. И это будет по правилам. Короче, не спорь со мной! Сделаем именно так!

– …установленным указом его величества, Рауха Второго, от житня месяца, числа девятого, года тридцать третьего от начала правления…

Высоченный худющий тип, в богато расшитом камзоле, монотонным голосом бубнил текст документа. Суть с самого начала ускользнула от сознания Барата. Так как очень хотелось спать от этого монотонного жужжания, то Барат и не пытался эту суть снова поймать.

Это было выше сил Барата – с самого утра заседать в кабинете Тоболта в обществе адвокатов и юристов, смотреть на эти постные лица и пытаться понять, о чем, собственно, идет речь. Но, вспомнив уроки медитации, которой обучал его Ребан, Барат все же героически высидел на этом собрании, сохраняя каменное выражение лица.

– …и признать выше рекомого Барата законным наследником рода Лоранских со всеми полагающимися сему роду привилегиями и званиями. А также ввести во владение землями и хозяйствами, кои сему роду принадлежат.

Чиновник закончил читать и положил бумагу на стол.

– А сейчас требуется скрепить сей документ вашими подписями, благородные господа.

– Ну вот, – поднялся растроганный Тоболт, – рад приветствовать тебя, сын мой!

– Э-э-э… – нерешительно отозвался Барат.

– Да-да! Отныне ты мой законный наследник и сын. О! Не надо меня благодарить… А вас, господа, я благодарю! Вы свободны! Мой дворецкий с вами рассчитается. Матур, позаботься!

Барат растерянно смотрел на свитки бумаг, лежащие на столе кабинета.

– Вот наш герб! – повернулся к нему Тоболт, протягивая лист. – Я закажу тебе перстень с нашим гербом. Его отпечаток будет иметь официальную силу подписи.

– Да перстень я и сам выковать смогу, – отозвался Барат. – Я не понимаю, зачем все это?

– А ты чего хотел? – удивился Тоболт. – Это, мой мальчик, необходимая процедура. Слова только тогда имеют необходимую силу, когда подкреплены соответствующим документом!

– Я думал, что они подкреплены вот этим, – похлопал ладонью по рукояти Огня Барат. – Во всяком случае, меня так учили.

– Мечом, конечно, тоже, – кивнул Тоболт. – Но не во всех случаях им можно воспользоваться. Поверь мне, бумага бывает иногда действеннее острого клинка.

Тоболт просеменил к окну и выглянул в него.

– Завтра я наведаюсь в альма-матер. Ты не забыл, где мы оставили все свои припасы? Нам ведь предстоит за ними вернуться.

– Не забыл, – буркнул Барат.

Его совсем не вдохновляла дорога, в которую приходилось отправляться снова.

– Ну зачем тебе эти припасы? – печально спросил он Тоболта.

– Как ты не понимаешь! – повернулся от окна Тоболт. – Там же коллекция кварцитов! Это открытие! Я его сделал, но его надо подкрепить соответствующими материалами.

– Так ведь есть записи! А камни можно и тут где-нибудь собрать, – не унимался Барат.

– О Единый! Да я собирал эту коллекцию несколько лет! – поднял глаза к потолку дядюшка Тоболт. – Ну за что мне такое наказание? Почему так получается, что если человек хорошо машет мечом, то он совершенно ничего не смыслит в науке? Нет совершенства в этом мире! Горе мне… А ты собирайся! Коллекция должна быть здесь!

Дядюшка помолчал, что-то подсчитывая в уме.

– Если завтра с утра отправишься, через седмицу уже будешь тут. С тобой я отправлю парочку молодых слуг. Они помогут тебе справиться с грузом.

Глава 16

Мощный, обнаженный до пояса, в толстом кожаном фартуке мужчина нетерпеливо смотрел на Барата.

– Что понадобилось благородному господину здесь? – В басе кузнеца явственно проскользнула насмешка. – Тут, знаете ли, грязно. Не дай Единый, одежку запачкать можете.

– Мне необходимо выковать перстень. – Барат с любопытством озирал помещение кузницы. – А грязь меня не особо пугает.

– Выковать перстень? Так это вам надо к золотых дел мастеру. Здесь имеют дело с грубым железом.

– Странно, – нахмурился Барат. – У Подгорного народа все кузнецы – ну или почти все, могут работать и с украшениями. Я не думал, что тут как-то иначе.

– А тут, оказывается, иначе, – хмыкнул кузнец. – Постой! А откуда ты знаешь порядок, установленный у гномов? Ты что, там бывал?

– И не раз, – улыбнулся Барат.

– Надо же, – покачал головой кузнец, еще раз окидывая взглядом крепкую фигуру Барата, затянутую в добротную новую одежду. – И что? Быть может, ты и в кузнице у гномов побывал? Хотя это вряд ли. Они к себе никого не пускают.

– Значит, для меня сделали исключение, – развеселился Барат.

– Вот как? – Кузнец жестом отпустил двух подмастерьев, с интересом прислушивающихся к беседе. – Похожа их кузница на мою?

– Мало, – хмыкнул Барат. – Твоей кузнице до гномьей еще далеко.

– Моя кузница – лучшая в городе, – обиженно прогудел кузнец.

– Боюсь даже представить тогда, как выглядит худшая, – покачал головой Барат. – Можно добавить еще один горн, согласовать его с первым, и будет гораздо эффективнее поддув.

– Странный ты человек. – Кузнец запустил пятерню в густую шевелюру. – Одет, как местные благородные, а чем-то все же от них отличаешься. Вот и про горн говоришь. А никто из благородных даже не знает, как он называется… Ну ладно! Могу я тебе подсказать мастера, что с перстнями может подсобить. Он тут недалеко живет… А что там еще у гномов есть? Вот со вторым горном – хороша мысль!

– Много чего еще есть. – Барат усмехнулся. – Мне бы инструмент, а с перстнем я и сам справлюсь. Можешь организовать? Вот тогда, за работой, и расскажу еще кое-чего.

– Ты? С перстнем? Сам?! – Кузнец ошарашенно таращился на Барата. – Да ты хоть знаешь, за что берешься?

– Знаю, – невозмутимо отозвался Барат. – Так как, обеспечишь?

– Ну-ну! – Кузнец помотал головой, недоверчиво в который уже раз рассматривая Барата. – А какие тебе материалы еще нужны будут?

– Если что и будет нужно, я у гномов возьму, – отозвался Барат, вгоняя кузнеца в еще больший ступор.

Сразу же после возвращения с грузом Барат неожиданно осознал, что вынужден полностью подменить Тоболта в роли придворного и дворянина. Дядюшка Тоболт счел, что блестяще справился со своей задачей. Он представил новоявленного наследника королю на первом же приеме.

Барат качнул головой, вспоминая странные взгляды, которые бросали на него другие дворяне, присутствовавшие на этом мероприятии. Не то, чтобы они были презрительными или вызывающими. Нет. Они были скорее удивленными и ошеломленными. Только вот непонятно чем.

Волосы, которые могли бы вызвать такие эмоции, были тщательно заправлены под церемониальную повязку. Среди дворян Барат видел молодых дворян, рост которых не уступал его росту. Ну да, такой крепкой фигуры, как у него, Барат не встречал. Но это не могло быть поводом для такого поведения. Скорее всего, удивление было вызвано выбором Тоболта, наконец решил Барат. Действительно, редко бывало такое, чтобы наследником называли людей со стороны, тем более непонятного происхождения. Но король, посовещавшись с советниками и пэрами Геральдической палаты, громогласно заявил о том, что признает право Тоболта Лоранского на такой выбор.

Нельзя сказать, что это принесло Барату облегчение. Жизнь стала значительно труднее. Как молодой дворянин, он был обязан овладеть некоторыми науками, без которых дворянин обойтись не мог.

В список входило искусство придворной речи. Барат после первых же занятий понял, что его речь была настолько же далека от идеала, как и искусство одеваться, которое тоже числилось в списке необходимых наук. Танцы доконали юношу с первых же па. Нет, сами движения давались ему легко, но вот только он не мог их совместить с музыкой.

Не совсем разбираясь в придворных танцах, Барат решил обучаться им так же, как обучался искусству фехтования. Отсюда и пошли все его сложности. Привыкнув еще с уроков Ребана к тому, что движения ногами должны быть молниеносны и четки, Барат не мог их замедлить в угоду музыке, которая предполагала плавные и медленные формы. Тем более что музыки, как таковой, во время обучения танцам как раз и не было.

Пока нанятый учитель выполнял начальную фазу, Барат, уже проделав весь комплекс, стоял гордый своим успехом. Увидев бешеный темп, в котором перемещались ноги Барата, учитель танцев схватился за сердце. Стоило большого труда объяснить молодому парню смысл танца. Но даже и после этого Барату было неимоверно трудно сдерживаться и медленно перемещаться по залу.

Короче, на него навалился весь груз, который все остальные осваивают с самого детства.

Тоболт счел, что его миссия в этом отношении выполнена, и с головой ушел в науку. Разложив в своем кабинете камни и записи, он целыми днями, кутаясь в теплый халат, проводил какие-то изыскания. Верный Матур обеспокоенно следил за тем, чтобы хозяин вовремя поел и попил, с трудом укладывал его спать, вытаскивал его на прогулки. На прогулках Тоболт шагал по аллеям, не обращая ни на что внимания, погруженный в свои мысли. Если бы не твердая рука дворецкого, задающая верное направление, то неизвестно, куда бы он так ушагал.

После седмицы, проведенной таким вот образом, Тоболт вырядился в странную мантию и отправился в Академию. Вернулся он оттуда, сияя от счастья, и объявил, что отныне он один из высочайших преподавателей. Его изыскания ученые мужи Академии восприняли с восторгом.

Барат все никак не мог взять в толк, как горстка камней, к тому же не драгоценных, может вызывать такие чувства.

Посещать многочисленные рауты и балы дворянства у Барата не было особой охоты. Не нравились ему эти взгляды, которые на него бросали многие присутствующие. Холодные, расчетливые. Их не могли скрыть приторная вежливость и показное дружелюбие. Еще бы! Молодой наследник одного из знатнейших родов королевства. Да еще и недурен собой! Да еще и свободен от уз брака! Великолепная пара для дочери, племянницы, падчерицы и т. д. (нужное подчеркнуть). Будь это прямое и открытое оскорбление, Барат знал бы, что делать. Но за взгляды и лукавые беседы на поединок не вызовешь. Поэтому Барат, несмотря на причитания дядюшки, решительно перестал посещать такие мероприятия. Так появилось время для решения своих вопросов, чему Барат был весьма рад.

Первым делом он нанес визит посланнику Подгорного народа, которому, как считал Барат, он кое-что должен.

Барат шел по улицам, с удовольствием взирая по сторонам. Его внешность не привлекала внимания. В том смысле, что сейчас она не очень-то и отличалась от общепринятого облика горожан. Тщательно вымытые накануне волосы были повязаны шелковой повязкой, концы которой, по последней моде, спадали на правое плечо. Широкополая шляпа лихо сдвинута чуть набекрень. Отлично подогнанная одежда подчеркивала его атлетическую фигуру. Так что, если его вид и привлекал внимание, то исключительно женского пола. И смотрели на него с совершенно определенными мыслями.

А направлялся Барат к королевскому замку. Именно там, рядом с ним, располагалось посольство Подгорного народа. Великий представитель Подгорного короля Трухтаргета, гран-гленд Корхарт, жил и принимал посетителей прямо в своем представительстве. Именно к нему-то и направлялся Барат.

Мощное строение гномов нельзя спутать ни с чем иным. Сразу можно было сказать, что здание представительства строили гномы. У входа маялись два приземистых организма. Они широко зевали, даже не пытаясь прикрыть рукой рты. Рыжие бороды выдавали в них гвардейцев из сотни Рыжебородых. О том же свидетельствовали и двойные секиры, на которые эти воины небрежно опирались.

При появлении Барата, который явно направлялся в представительство, рыжебородые подобрались, зевать перестали и выжидательно уставились на пришельца.

– Куда? – почти вежливо спросил один из воинов.

– Туда, – отозвался Барат, зная, как следует говорить с этими рубаками.

– Чего там те надо? – присоединил второй гном свой голос.

– Дело к Корхарту есть, – коротко отозвался Барат, останавливаясь.

– А у него к тебе дело есть? – поинтересовался первый страж.

– Сразу появится, как только узнает, кто к нему пожаловал.

– И кто же к нему пожаловал? – осведомился страж, подозрительно рассматривая Барата.

– Барат-кузнец, – отрекомендовался Барат.

– Сомневаюсь я, что это его заинтересует, – хмыкнул бородач. – У нас и своих кузнецов хватает.

– Страхарат, ваш командир, тоже сомневался, – нахмурился Барат. – А потом пришлось ему поверить.

– Откуда ты знаешь нашего командира? – насторожился первый гном.

– Встречались с ним, когда я у короля Трухтаргета был, – отозвался Барат. – Меня гран-гленд Мартрехт представлял.

Стражи переглянулись. Один из них обернулся и дернул за рычаг, выглядывающий из стены у входа. В глубине здания послышался звук, похожий на перезвон колокольчиков.

– Чего трезвоните? – раздался грозный бас.

На крыльцо выплыл еще один рыжебородый. На плече его красовался значок сержанта.

– Вот этот, – ткнул пальцем в сторону Барата один из стражей, – к посланнику просится. Говорит, что надо. И посланнику от него тоже что-то надо. Командира нашего знает. Кузнецом Баратом назвался.

– Слыхивал я об одном Баратее. – Сержант вперил грозный взгляд в прибывшего. – Да только сгинул он в туннелях. Брамур Сияющая Секира чуть рассудка от горя не лишился. Там вообще история темная. Если ты на этом решил сыграть, незнакомец, ты явно с головой не дружишь.

– И с Брамуром я тоже хотел бы встретиться, – кивнул Барат. – Соскучился я по нему.

– Ну смотри! Ты сам напросился, – зловеще улыбнулся сержант. – Пошли! Заметь, у тебя еще есть шанс убежать. Мои парни даже не будут за тобой гнаться.

Барат только безразлично пожал плечами. Сержант круто развернулся и зашагал в глубь помещения, даже не оглядываясь, уверенный, что Барат следует за ним.

У гномов не принято разводить бюрократические игры. У них не в обычае преклоняться перед высоким положением и важным постом. Если ты на своем месте, то ты это заслужил. Значит, ты на этом месте сможешь выполнить ту работу, которую оно предполагает. Посланник Корхарт исключением не был. Он в этот момент не присутствовал у короля на приеме и не проводил важное совещание. Он занимался любимым делом.

У каждого есть свои увлечения. Большие или маленькие. Они, как правило, совершенно не относятся к основной работе. Но вот, поди ж ты, влекут к себе с непонятной страстью. Ну непонятной окружающим. И у Корхарта было такое увлечение. Он создавал миниатюру.

Дворец короля Трухтаргета уже был почти готов. В настоящий момент Корхарт трудился над площадью перед дворцом. Тут еще много чего требовалось сделать. Особые затруднения вызывали фонтаны, которые, по мнению Корхарта, должны были быть действующими. А это означает, что придется заниматься системой труб. И как прокачивать через нее воду? Фонтан – это вам не фитюлька. Кое-какие соображения, конечно, были, но их еще надо было воплотить…

Стук в дверь заставил Корхарта поморщиться. Кого еще там горные духи принесли?

– Чего там стучаться? Заходи! – громко распорядился он.

– Гран-гленд, тут к вам визитер, – доложил вошедший сержант дежурного хирда охраны. – Из человеков.

– Чего ему надо? – Корхарт поднялся из-за верстака и, вытирая руки куском ткани, подошел к сержанту.

– Дело у него какое-то есть. – Сержант таинственно оглянулся по сторонам и хриплым шепотом добавил: – Кузнецом Баратом назвался.

– Врешь!

– Да не сойти мне с этого места! – побожился сержант.

– Сгинул тот кузнец, – простонал Корхарт, – как есть сгинул. Выдернули его Горные духи из тележки. После такого не живут. Не иначе как самозванец. Ну я его на чистую воду выведу! Где он?

– В приемном зале! – браво вытянулся сержант.

– Сейчас буду, – пообещал Корхарт. – А вы за ним в оба смотрите!

Барат с любопытством оглядывал интерьер приемного зала. Впрочем, убранство было типичным для помещений Подгорного народа. Узкие окошки завешены тяжелыми портьерами, раздвинутыми в данный момент так, чтобы пропускать хоть немного света с улицы. Вдоль стен стояли банкетки, массивные и низкие. С потолка свисало огромное сооружение, в котором Барат опознал люстру. Многочисленные рога ее расползались по всему потолку зала. Не иначе как была какая-то хитроумная система ее зажигания.

По четырем углам зала торчали рыжебородые стражи с арбалетами. Они, сопя от усердия, держали Барата на прицеле. Как бы чего не вышло. Впрочем, раз рыжебородые, то опытны.

Неприметная дверь за креслом посланника отворилась, и в зале появился сам посол. Сопровождал его давешний сержант. Одет был Корхарт по-простому. Камзол поверх белой рубахи с расстегнутым воротом, штаны подпоясаны ремешком из выделанной кожи с орнаментом и заправлены в невысокие сапожки.

Корхарт, не торопясь, прошел к креслу и сел в него, вперив испытующий взгляд в Барата.

– Шляпу сними! – спокойно распорядился он, закончив осмотр. – И повязку тоже не забудь!

– Зачем? – поднял брови Барат.

– Ты назвался именем, которое предполагает особые черты у обладателя его. Вот я и хочу на эти черты взглянуть. Что же это ты без оружия сюда приперся? Или нет его у тебя?

– Есть, – смущенно хмыкнул сержант. – Только я приказал его в прихожей оставить. Негоже, чтобы он сюда с клинком заходил.

– Да? – Корхарт хмыкнул. – А ну скажи кому, чтобы его оружие сюда принесли!

– Стойте! – вмешался Барат. – Если вам жизнь этого воина не дорога, то, конечно, можете его послать. Только он не принесет. Он уже больше ничего принести не сможет. Нечем носить будет.

– Э-э-э… – протянул Корхарт, уставившись на белые волосы Барата, которые рассыпались по плечам, освобожденные от повязки. – Что ты имеешь в виду? Откуда у тебя этот меч?

– Сам его выковал, – спокойно сообщил Барат. – Я не зря называюсь своим именем.

– Покажи мне его, – внезапно осипшим голосом попросил Корхарт. – Если это так, то… то это так!

Барат повернулся, вышел в прихожую и вернулся, неся в руках ножны с Огнем.

Синие всполохи ударили в разные стороны, едва клинок был вытащен из ножен.

– А куда тот меч делся, что у нас остался? – зачарованно глядя на Огонь, спросил Корхарт.

– Так это он и есть, – спокойно сообщил Барат.

Корхарт поднялся со своего кресла и поклонился Барату.

– Добро пожаловать домой! Я сейчас же сообщу эту замечательную новость. Ты пока сможешь пожить здесь. У нас тут есть свободные покои. А сейчас мы будем обедать. Заодно ты расскажешь свою историю. А праздновать мы будем позже. Я знаю, по крайней мере, двух глендов, которые сразу же помчатся сюда, как только услышат о твоем появлении.

– Да у меня есть, где жить, – отрицательно качнул головой Барат. – Я ведь теперь не просто Барат-кузнец, а Барат Лоранский.

– Это ты когда успел? – хлопнулся на свое место сраженный новостью Корхарт. – Слышал я, что Тоболт Лоранский вернулся, но о тебе речи не было.

– А сам он не вернулся бы, – сообщил Барат. – В этом я ему помог. Ну и еще кое в чем пособил.

– А! – понимающе кивнул Корхарт. – Вот он тебя за это и… отблагодарил, да?

– Нет, – отрезал Барат. – И не будем разбираться в этом деле. Прими как есть!

– …Так где ты, гришь, пропадал все это время? – смачно хрустя печеным хлебцем, поинтересовался Корхарт и шумно отхлебнул горячей похлебки.

– Там, где меня выкинуло, и пропадал, – пожал плечами Барат.

Есть он не хотел, но за стол сел, составив проголодавшемуся посланнику компанию.

– Да там, если хочешь знать, все обшарили, когда искали твое тело, – загоготал Корхарт. – Никому и в голову не могло прийти, что ты в то отверстие улетучился! Там же с другой стороны скалы. По ним скатиться – костей не соберешь! Специально так туннели проводили, чтобы любопытные не лезли. И как ты жив остался, ума не приложу?

– Если бы не Тоболт, то, быть может, и не остался, – покачал головой Барат. – Это он меня нашел и выходил.

– Ну за это ему будет особая благодарность и награда нашего народа, – многозначительно шевельнул бровями Корхарт. – А вот то, что ты в местное дворянство полез, не одобряю. Ты же наш кузнец! Что тебе там делать?

– Я сам решаю, что мне делать и когда! – неожиданно вырвалось у Барата.

Корхарт застыл, не донеся ложку до рта. Потом медленно ее положил на тарелку.

– И как же это понимать? – тихо осведомился он.

– Ну не мое это – жить в подземельях, – чувствуя себя крайне неловко, пояснил Барат.

– А как ты в подземельях оказался, не помнишь? – прищурился Корхарт.

– Я о своем долге перед Подгорным народом помню…

– Помнишь? Это очень радует, что память у тебя хорошая! А то, что король взял тебя под свою руку, ты помнишь? Что Брамур и Мартрехт тебе искусство тайное передали, ты помнишь? А то, что ты в первую очередь кузнец, ты не забыл?

Корхарт, прекратив есть, рывком поднялся из-за стола. Гнев его был очевиден. Нос покраснел, мощные кулаки сжимались и разжимались. Он набычился, стоя перед Баратом, и сердито смотрел ему в глаза.

– Так мне что, навеки засесть в подземельях и носа не казать наружу? – в свою очередь рассердился Барат. – Да, я – кузнец! И смею надеяться, неплохой. Да, искусство мне дали вы. Так ведь я и не отрицаю.

Барат встал напротив Корхарта. Тот вынужден был задрать голову, глядя на Барата снизу вверх.

Стук в дверь прервал столь содержательную беседу.

– Ну кто там еще? – свирепо рявкнул Корхарт.

– Гран-гленд! Тут к тебе еще один визитер, – сообщил, просунув голову в проем двери, сержант.

– Гнать в шею! – распорядился Корхарт и ткнул пальцем в Барата: – Хватит с меня и этого визитера.

– Гран-гленд, мне кажется, это срочно, – не сдавался сержант.

– С каких это пор я должен прислушиваться к тому, что тебе кажется? – повернулся Корхарт.

Сержант рысью подбежал к Корхарту и, прижав к его уху губы, что-то прошептал. Корхарт не сразу осознал, что ему было сказано. Потом его глаза расширились, губы вытянулись в трубочку, и он ошеломленно воскликнул:

– Врешь, сто кусков пустой породы тебе в глотку!

– Клянусь Великим Алмазом! – истово поклялся сержант.

– А этому что здесь понадобилось?..

Корхарт запнулся и подозрительно уставился на Барата.

– А скажи-ка мне, парень, ты случайно к своим родственникам не заходил по дороге сюда?

– Каким родственникам? – удивленно спросил Барат.

– Да к таким же белобрысым, как и ты сам.

Барат молчал, недоуменно глядя на Корхарта.

– М-да! – вздохнул Корхарт. – Вижу, не заходил. Так чего же этот посланник ко мне наведался?

Дружное молчание Барата и сержанта вряд ли можно было счесть ответом на этот вопрос.

– Вы правы, – скривился Корхарт и распорядился, обращаясь к сержанту: – Не поговоришь – не узнаешь. Я буду в зале Малых приемов. Туда его веди!

– Так тут вроде бы глашатай нужен, – задумался сержант. – Где же его сейчас сыщешь?