Текст книги "Опасайтесь воздушных шаров!"

Девятая глава
Ошибка Феди Ляпушкина

Федя сидел на полу, смотрел на красную сморщенную тряпку, которая только что была воздушным шаром и ждал, что вот-вот начнет заболевать кулебякинским гриппом. И что все вокруг тоже начнут. Закашляют, зачихают, достанут носовые платки и будут утираться.

Но ничего такого не происходило. Ни сам Федя, ни кто другой в булочной и не думали заболевать.

Кондитер охал и ахал, качал головой и собирал на поднос остатки ром баб.

Продавщица вынимала из карманов овсяное печенье и складывала обратно в пакет.

Любопытные покупатели заглядывали за прилавок и приговаривали при этом: «ты смотри, что происходит». Как будто перед ними только что представление разыграли с Федей в главной роли. А нелюбопытные покупатели просто молча уходили.

Капитан Капуста сурово смотрел на Федю.

А Федя сидел и никак не мог понять, почему ничего не происходит с шаром? Где же грипп?

– Ты что, это самое, самолет? – спросил сурово у Феди Капуста.

– Нет, – сказал Федя.

– А почему тогда летаешь?

– Я не летаю, – смутился Федя. – Я грипп хотел поймать… То есть шар.

Феде показалось, что суровый капитан не очень ему верит и поэтому поднял с пола остатки шара и продемонстрировал их Капусте.

Капитан покачал головой.

– Здесь магазин, – сказал он, – здесь нельзя, это самое, ни прыгать, ни летать, ни шары ловить.

В это время растерянный кондитер три раза охнул.

– Кто же мне теперь ром баб напечет? – спросил он то ли у Капусты, то ли у самого себя. – Вчера разбросали, сегодня разбросали.

– Разберемся, – сказал ему капитан.

Кондитер еще три раза охнул и пошел в пекарню. Капуста поманил Федю пальцем. Федя поднялся.

– А вас, молодой человек, я попрошу пройти со мной.

– Зачем? – спросил Федя.

– Разберемся.

Капуста отвел Федю в отделение полиции, чтобы «разобраться». Отделение оказалось совсем рядом. У входа зеленела круглая клумба без цветов, но с сорняками. И синел свежей краской большой металлический стенд, на котором были развешаны фотопортреты преступников. Как в картинной галерее.

В отделении Федя первым делом обнаружил Витьку, сумку с шарами и Кулебякина. Витька понуро сидел на скамейке, а Кулебякин возмущенно рассказывал дежурному полицейскому о том, как у него похитили шары.

– А! – крикнул Кулебякин, увидев Федю. – И этого взяли! Я же вам говорил!

– Вы это самое, не шумите, – сказал Капуста. – Разберемся.

– А вы их накажите, накажите как следует!… Ну что, попались, голубчики?

Витька показал Кулебякину язык. А Федя сказал про него капитану Капусте:

– Он всех обманывает. И вас тоже.

Кулебякин закашлялся.

– И кашляет! – добавил для убедительности Федя.

– Я никого никогда не обманываю! – закричал Кулебякин и дежурный полицейский даже зажал руками уши. – Я сразу говорил, что это они украли!

– Сразу вы говорили другое, гражданин Кулебякин, – сказал дежурный полицейский, разжав уши. – Сразу вы говорили про какого-то лохматого.

– Да он сам лохматый! – сказал Федя. – Вон у него из кармана парик торчит.

Из кармана кулебякинского пиджака и в самом деле что-то торчало. Кулебякин смутился. А капитан Капуста осторожно, словно это была бомба, вытащил из кармана рыжий клоунский парик и всем продемонстрировал.

– Это чтоб веселее продавалось, – захныкал Кулебякин. – Я не лохматый.

– Разберемся, – сказал Капуста.

Кулебякина он оставил дежурному, а Федю и Витьку забрал с собой. На второй этаж.

– Кулебяка, гад, у самой школы меня поймал, – шепнул Витька, пока они поднимались по лестнице. – И сюда притащил. Как ты думаешь, нас арестуют?

– Не должны, – шепнул Федя. – Сейчас мы всю правду расскажем.

Они поднялись на второй этаж и зашли в кабинет капитана. Там был стол, три стула, железный сейф и окно на улицу. На стене висел календарь, а на столе стоял радиоприемник и тихо работал. Передавали песню из сказки про Бременских музыкантов.

«О-о-ох рано встает охра-а-ана» – донеслось из радиоприёмника.

Капитан взглянул на всякий случай на часы. Не рано ли?

– Из-за вас даже в субботу приходится, это самое, работать, – сказал он.

«Если рядом воробей, мы готовим пушку…» – продолжалась песня.

Витька вздрогнул.

Капитан Капуста выключил радио.

– Присаживайтесь, – сказал он.

Федя с Витькой присели, но коленки у них все равно тряслись от страха. Капуста присел напротив них за стол и внимательно посмотрел на ребят.

Коленки затряслись сильнее.

– Ну, рассказывайте, – предложил капитан.

– Что рассказывать? – спросил Федя.

– Зачем шары украли.

Каким-то странным образом у Капусты исчезло «это самое» и он заговорил нормально. Наверное работа такая.

– Мы хотели всех спасти, – сказал Федя.

– Мы не виноваты, – добавил Витька.

– Чтобы Кулебякин не смог шары надувать, – продолжил Федя. – Ведь он же хотел всех гриппом заразить! Кашлял прямо в шарики и продавал их потом. И даже специально выдумал лохматого, чтобы никто на него не подумал, когда дети заболевать начнут.

– Так, так, – сказал Капуста, – и поэтому вы решили украсть у него шары?

– Мы не виноваты! – сказал Витька.

– Мы не украсть хотели, – пояснил Федя, – а в полицию принести. Для проверки. И чтобы его наказали. Ведь эпидемия уже началась шариковая.

– Эпидемия, говоришь? – переспросил Капуста.

И постучал пальцами по столу. «Трынь-трынь» – пробежались пальцы капитана. Капуста вздохнул.

– Вот вчера тут тоже один все про эпидемию говорил шариковую. Пришел в полицию и давай про эпидемию. Вроде бы пожилой человек, а хулиганит как вы. Имя себе придумал – Полкан Полканыч Горный, плащ надел темный, очки темные… Ну что мне с вами делать?

– Как что, – сказал Федя. – Наказать надо Кулебякина.

– А вот гражданин Кулебякин говорит, что это вас наказать надо. За то, что шары два раза у него похитили.

– Да первый раз и не похищал никто! – возмутился Федя. – Это же он сам придумал лохматого! А парик у него в кармане!

Капитан Капуста хитро прищурился.

– Выходит, вы тоже сыщики? – поинтересовался он. – Коллеги, так сказать?

– Ну да, – смутился Федя.

– Мы не виноваты, – на всякий случай заявил Витька.

– Так вот, коллеги. Вчера у магазина «Эльдорадо» у гражданина Кулебякина действительно была похищена коробка с воздушными шарами. И свидетели есть, которые видели и пострадавшего и похитителя одновременно. Так что, ошибочная у вас версия получилась.

Федя с Витькой переглянулись.

Десятая глава
Сыщики не сдаются!

Как же так? Ведь они собственными глазами видели Кулебякина в парике! Федя недоумевал.

– А может он правда парик нацепил, чтоб клоуна поизображать? – неуверенно спросил Витька. – Ну, чтоб продавалось?

Федя пожал плечами.

Что же теперь делать? Наверное, надо было бы рассудить логически. Так поступают все сыщики в книгах. Но Федя не знал, как это делается.

Правда, напротив него сидел капитан Капуста. Тоже сыщик. Коллега, так сказать. Но ведь Капуста не книжный сыщик, а настоящий. Может, он и сам не знает как надо правильно рассуждать логически?

Федя нерешительно просмотрел на сурового капитана.

– А можно у вас спросить? – начал он.

– Спроси, – согласился Капуста.

– Я хотел спросить, как надо правильно рассуждать логически? – спросил Федя.

Капуста не засмеялся над Фединым вопросом и не отмахнулся от него. Только взгляд его из сурового сделался задумчивым.

– Так, – сказал капитан, – а о чем ты хочешь рассуждать логически?

– Ну как же, – сказал Федя. – Об этом.

– Ах, «об этом», – кивнул капитан. – Тогда для начала тебе надо вспомнить все, что ты «об этом» знаешь. Но только то, что ты знаешь наверняка, а не то, что сам себе нафантазировал и о чём надогадывался. Ясно?

– Ясно, – сказал Федя и глубоко задумался.

Что Феде известно наверняка обо всей этой истории?

Известно, что кот умеет гипнотизировать. Это раз. Известно, что он выпрыгнул из-под булочной. Это два. Известно, что он охотится за лохматым, который тоже выскочил из-под булочной. Это три. Известно, что лохматый украл не надутые шарики. Это четыре. Известно, что после этого появились надутые шарики, от которых все чихать и кашлять начинают. Это пять.

Получается, что выскочил лохматый, которого не успел поймать Коперфильд, украл шарики и принялся их надувать кашлем и чиханием.

Раз-два-три-четыре-пять, вышел лохматый погулять.

– Ну что, вспомнил? – спросил Капуста.

– Вспомнил, – сказал Федя.

– Тогда делай выводы. Что следует из того, что ты вспомнил?

Федя опять подумал.

Может быть, Кулебякин и есть этот лохматый?

Нет, ерунда получается. Что Кулебякину делать под булочной? Он, конечно, тип неприятный, но под булочной ему совершенно нечего делать.

А потом свидетели видели настоящего лохматого похитителя.

А еще потом шар, который надул Кулебякин в парке, не улетел в небо, а поскакал по земле от ветра. Ну правильно, он же сам надувал его, без баллона. А такие шары не улетают в небо. А все предыдущие-то улетали! И Машкины. То есть Ленины. И те, что дядя Гоша принес.

А совсем потом кулебякинский шар лопнул прямо у Феди в руках – и пожалуйста! Федя сидит как ни в чем не бывало! Даже не зачихал.

Выходит, что Кулебякин совсем не при чем! Просто он сегодня решил пойти со своими шарами в парк, потому что к «Эльдорадо» идти испугался. Все-таки место преступления. А парик просто так нацепил.

– Сделал выводы? – спросил Капуста.

– Сделал, – сказал Федя.

– Ну вот ты и научился логически мыслить.

Капитан улыбнулся и пожал Феде руку.

А Витька удивленно смотрел то на Федю, то на Капусту и только хлопал глазами.

– Ляпа, – сказал наконец он, – а какие выводы у тебя получились-то?

– Получилось, что мы зря на Кулебяку все сваливали, – пояснил Федя. – Оказывается, он тут совершенно ни при чем. Это настоящий лохматый украл шары и всех заражает.

– Да ну! – поразился Витька.

– Точно! А то, что Кулебякин был в парке сегодня – просто совпадение.

– Вот это да. А научишь меня рассуждать логически?

– Научу, – согласился Федя.

Витька сначала обрадовался, а потом снова посерьезнел.

– Так что нам теперь делать? – спросил он.

– Надо поймать настоящего лохматого.

– А как мы его поймаем?

– Пока не знаю.

– Тогда пошли, – Витька решительно поднялся со стула. – Нам надо за сегодня все придумать, а за завтра поймать. А то не успеем. Послезавтра уже понедельник будет и придется в школу идти.

Федя тоже встал.

– Извините, – сказал он капитану, – мы торопимся.

– Минуточку, – строго ответил Капуста и вдруг снова стал таким же как был на месте преступления.

Федя и Витька остановились.

– Вы, это самое, не торопитесь, коллеги. Мы еще не разобрались. Присаживайтесь.

Федя и Витька снова присели.

– Вами, – Капуста указал на Витьку, – была похищена у гражданина Кулебякина сумка.

– Но мы же ошиблись!

– Разберемся. А вами, – теперь он указал на Федю, – был нарушен общественный порядок в булочной-кондитерской номер пятнадцать. Раздавлено двадцать три пироженных, сбит кондитер и поломаны весы.

– Но ведь мы же логически… – пролепетал Федя.

– Логически-нелогически, а это непорядок, – капитан был непреклонен. – По закону я, это самое, должен сообщить о совершенных вами нарушениях в школу…

Федя и Витька вздрогнули.

– …и родителям.

Федя и Витька почти что подпрыгнули на своих стульях. В школу еще куда ни шло, но родителям сообщать! Прямо из полиции! Что о них подумают? А ведь и Федя, и Витька хотели как раз наоборот – поймать лохматого, чтобы пресечь его нарушения! А еще раскрыть его тайну!

Ну как тут теперь до тайны доберешься, если капитан Капуста хочет родителям сообщить!…

На подоконнике вдруг кто-то клацнул зубами.

Все разом – и капитан Капуста, и Федя, и Витька – обернулись к окну. Окно было открыто. Свежий воздух вперемежку с голосами и автомобильным шумом лениво вливался в комнату. Яркий солнечный луч падал ровно на половину подоконника и как раз на этой половине сидел Коперфильд.

Кот сидел на подоконнике уже довольно давно. Но сидел так тихо, что никто его не заметил. Вот он сидел-сидел, слушал-слушал и даже немного задремал. В теплом солнечном луче его разморило, он зевнул и клацнул зубами.

В этот самый момент все и обернулись к окну.

– Это что еще такое? – недовольно спросил Капуста.

А Коперфильд словно только и ждал, когда, наконец, на него обратят внимание.

Он поднялся, потянулся и неторопливо шагнул с подоконника на стол. Прошелся по столу. Задумчиво понюхал радиоприемник. Потом повернул по направлению к капитану Капусте и сел прямо напротив него.

– Это самое… – начал было капитан, но замолчал.

Коперфильд пристально смотрел на него.

Капуста негромко откашлялся.

Коперфильд подошел еще поближе и вдруг мурлыкнул и потерся головой о руку капитана.

– Это самое, – снова сказал Капуста, только теперь уже ребятам, а не коту. – Если вы мне дадите обещание больше не нарушать общественный порядок, я на первый раз отпущу вас. Так уж и быть.

Федя и Витька во все глаза смотрели то на капитана, то на Коперфильда. Чудеса да и только!

– А то некогда мне тут с вами возиться, – добавил добродушно Капуста и погладил Коперфильда. – Домой уж пора… Чей это, интересно, кот? Надо же какой большой…

– Обещаем! – в один голос сказали ребята.

– Никогда-никогда! – на всякий случай уточнил Витька.

Коперфильд перестал крутиться около капитана, спрыгнул со стола и подошел к двери. Ребята тут же вскочили со стульев и побежали вслед за ним.

Они бегом спустились на первый этаж, пробежали мимо дежурного полицейского на улицу и помчались к парку. К своему дубу. Им теперь надо было много чего обсудить.

А Коперфильд не отставал от них. Он то забегал вперед, то чуть притормаживал. Но не отставал. И даже через дорогу спокойно перемахнул. И почти что совсем не хромал!

А капитан Капуста долго сидел в своем кабинете и размышлял, чей же это кот к нему забрался? Да еще такой огромный! Надо же. А потом подумал, что пора бы уже идти домой. И ушел домой.

А ребята были уже под дубом.

– Где теперь искать лохматого? – спросил Витька.

Он спросил об этом уже после того, как они прибежали к дубу. И даже после того, как они обо всем поговорили. И о том, как правильно логически рассуждать. И о том, что именно рассудил Федя про Кулебякина и лохматого.

Федя хотел было что-то ответить, но вдруг заметил, что Коперфильд ходит нетерпеливо вокруг них. Как будто что-то хочет предложить. Или что-то знает. Или и то, и другое вместе.

– Вот что надо сделать, – сказал Федя. – Надо пойти за Коперфильдом.

– Ты же говорил, что его Дэвид зовут? – удивился Витька.

– Это я ошибся, – пояснил Федя. – Ну какой же он Дэвид? Он настоящий Коперфильд!

Сыщики и Тайны
вторая часть

Первая глава
Бабушка Елизавета

Время это такая штука, которая никогда не стоит на месте. А тем более не сидит. И уж – боже упаси! – ни в коем случае не лежит. Время всегда в движении.

Вот вы, например, запросто можете остановиться и полюбоваться цветами. Или прочитать объявление на столбе. Или подождать автобуса. А еще вы сидите и смотрите телевизор. А потом сидите и кушаете. А потом вообще ложитесь спать и долго лежите так во сне на одном месте. А время – совсем наоборот!

И раз. И раз. Беспрерывно шагают минуты.

Раз. Раз. Раз. Раз. Бегут, как сумасшедшие, секунды.

И никогда не встанут постоять немного, отдохнуть.

Не верите? Посмотрите на часы. Но только имейте в виду, что если часы у вас остановились – то это только часы остановились. А не время.

Поэтому все люди и торопятся. Они пытаются угнаться за временем. Не отстать от него. А по дороге постоянно упускают что-нибудь очень важное. Ведь нельзя же за всем углядеть в такой гонке? И им приходится возвращаться назад за этим своим чем-нибудь очень важным.

Вот так и мы с вами кое-что упустили.

Пока мы чуть не зачихали вместе с мамой, папой и дядей Гошей на Фединой кухне, пока удивлялись странному старичку, пока гонялись вместе с Федей и Витькой за Кулебякинскими шарами и сидели в полиции – дома у Лены Машкиной происходили не менее странные события.

А начали они происходить еще ночью, когда суббота только-только наступила. А лучше сказать, только-только появилась на свет, как вылупившийся из яйца цыпленок. Короче говоря, Лена Машкина пришла домой со своими шарами, повесила их в детской комнате и легла спать.

И тут началось такое!…

Красные шары висели прямо над кроватями Лены и ее младшей сестры Катеньки. А Лена и Катенька уже давно спали. И вдруг: «Бум-бум-бум!» – лопнули один за другим шарики и мелкие резиновые огрызочки плавно полетели на пол.

Девочки сразу проснулись от этого «Бум-бум-бум!». Но они не знали, на самом деле шум был или во сне. Ведь мало ли какие «Бум-бум-бум!» могут присниться? А вокруг было темно. Ни о чем не подозревая, девочки заснули снова. То есть они хотели заснуть. Но у них ничего не получилось.

Маленькая Катенька ни с того ни с сего чихнула. Лена открыла глаза. Катенька опять чихнула и засопела. Лена подняла голову и посмотрела на сестру. Катенька опять чихнула и зашмыгала носом. С одной стороны, чих, который напал на сестру, мешал Лене спать. С другой стороны, она забеспокоилась, не заболела ли Катенька?

Поэтому решила спросить у нее об этом.

«Катя, ты чего чихаешь?» – хотела спросить Лена.

И даже открыла рот. Но получилось у нее другое:

– Катя, ты… ик!… ой, что это?

Пока Лена думала, что это такое, она икнула еще раз и зажала себе рот руками.

А Катенька тихо захныкала, потому что продолжала чихать. А Лена уже даже руками не могла сдержать икоту. Она сидела на своей кровати с зажатым ртом, икала и от этого словно подпрыгивала.

Тогда Лена вскочила и побежала на кухню. Там она налила стакан воды и попробовала его выпить. Но икнула. Вода булькнула и чуть не выскочила обратно.

Тогда Лена вернулась в детскую комнату, села на кровать и решила глубоко вдохнуть и задержать дыхание на время. Так они всегда делали с девчонками, когда кто-нибудь икать начинал. Но у нее и этот номер не прошел – она изо всех сил стала набирать воздух и в этот момент опять икнула. Получился такой громкий ик, что Лена даже хотела рассмеяться. Но еще раз икнула и вместо смеха хрюкнула.

А в это время Катенька заплакала.

Это уж совсем никуда не годилось. Пора было звать на помощь бабушку. Родителей пугать неожиданной напастью Лена пока не решалась. А вот бабушку позвать – в самый раз. Тем более, что бабушка у Лены была необыкновенная и Лена ей очень доверяла.

Бабушку звали Елизаветой. Вот прямо так все ее и звали: «бабушка Елизавета». И Лена звала, и Катенька, и папа с мамой, и все родственники и даже соседи. Бабушка Елизавета знала, наверное, все сказки на свете. Особенно сказки, которых не было в книжках. А еще она знала много песен.

Это потому, что бабушка Елизавета родилась в какой-то далекой деревне и там ее научили и сказкам и песням. А еще ее научили там собирать ягоды, грибы и травы. Она знала какая трава для чего нужна, от каких болезней вылечивает и готовила разные настои.

А еще она говорила, что некоторые песни помогают даже лучше трав. Надо только знать какие именно и уметь их петь. Такие песни она называла заговорами. Вроде, как пыхтелки у Винни-Пуха. Только лечебные.

Лена осторожно зашла в комнату к бабушке Елизавете и осторожно разбудила ее.

– Бабушка, – сказала она. – Пойди, посмотри. Мы с Катень—ик! -ой заболели.

Бабушка Елизавета переполошилась. Она прибежала в детскую, наказала Лене все время повторять: «икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого» и села рядом с Катенькой. Поцеловала Катеньку в лоб. Но температуры у Катеньки не было.

– Икота, икота, – начала Лена, – перей-ик! -ди на Федота, с Федота на Я-ик! -кова… Бабушка, не получается!

Лена тоже села на Катенькину кровать.

Бабушка Елизавета обняла внучек. «Что же это за болезнь такая странная?» – подумала она.

– Неужто Бабай одолел вас? – спросила бабушка Елизавета.

– Какой Бабай? – испугалась Катенька.

– Ну, это у нас так говорили в деревне. Если дети плакали ночью или хворали, то у нас говорили, что это Бабай их пугает.

– А что же делать? – спросила Лена.

Лене было не очень страшно, но очень любопытно.

– Пойду сделаю успокоительный отвар, – сказала бабушка Елизавета.

– Мы с тобой! – хором сказали внучки.

Через двадцать минут отвар был готов. Бабушка Елизавета напоила внучек и положила их спать. При этом они очень старались не шуметь, но все таки разбудили маму.

Отвар и в самом деле подействовал. На Катеньку. Она перестала чихать и заснула. А на Лену не очень подействовал. Тогда бабушка Елизавета стала петь ей специальную песенку-заговор. И в этот момент в детскую зашла полупроснувшаяся Ленина мама. Она и так была недовольна шумом, а тут еще такую картину увидела: сидит бабушка Елизавета на кровати у Лены и тихо припевает:

Баю-бай, баю-бай,

Приходил вечор Бабай.

Приходил вечор Бабай,

Просил: Леночку отдай.

Нет, мы Лену не дадим!

Лена надо нам самим!

Прямо так и пела про «вечор» и про «надо». Вроде безграмотно, а вроде именно так пели в деревне.

А на улице-то два часа ночи!

– Вы чего не спите? – недовольно спросила мама.

А бабушка Елизавета приложила палец к губам и сказала:

– Тссс!

Лена уже перестала икать и заснула. Песенка и правда помогла ей.

Но только до утра.