Текст книги "Сила отчуждения"

– Ведь ты знал Адель еще до тех событий. Какой она была?

– Веселая, игривая… ребенок совсем.

– А после вашей… гм… смычки оба переменились, да? В тебе убавилось… что-то… а в ней, наоборот, появилось. Закон сохранения.

– По-твоему, это я заразил ее?

– Обычно так и происходит: зверство порождает зверство, умножая зло, образуя порочный круг, – но в тот раз вышло иначе. Воспылав страстью, ты не захотел вредить Адель дальше и не дал замкнуться кольцу… хотя свое заклятье уже передал. Причина в тебе, граф, – надо искать, где ты подхватил эту заразу. Ну-ка вспоминай, что изменилось в тебе после близости с Адель. Главное, а?

– Больше не впадаю в ярость от ерунды, – ответил де Биф почти сразу. – Ведь скольких порешил… до этого. В бою, правда, помогало – когда не сам во главе.

– А подозрительность – тоже обуревала? Всюду чудились заговоры, да? И в каждом виделся предатель…

– Было, точно.

– Если интересно, это зовется паранойей, – сообщил Светлан. – Характеризуется стойким бредом. В моей стране ею переболели многие, от первого царя до «отца народов» – не считая тварей помельче… И давно началось?

Теперь граф задумался надолго, словно решил просмотреть свою жизнь день за днем.

– С юности, – объявил наконец. – Пятнадцати не было, когда убил слугу, пролившего на меня вино.

– Гм… А до этого много выпил?

– Собирался только.

– Ладно, тогда поройся еще. Перед убийством с тобой не происходило странного? Может, видел кого-то… из ряда вон.

– Не знаю, – выдавил Биф через силу. – Это как сон.

– Давай-давай, уже теплее!..

– За день до убийства я охотился. Погнался за вепрем и скакал долго, пока не попал в горы… Тогда мы жили вблизи, а война едва тлела, – пояснил граф, словно оправдываясь. – Потом… помню ущелье, вскоре ставшее пещерой… старика, громадного как скала… его глаза-факелы, прожигающие насквозь… страшный голос, похожий на обвал… Всё, дальше пустота! Утром очнулся и обнаружил себя на пути к замку. Наверно, приснилось.

– Как бы не так, – возразил Светлан. – Старик был красив, верно?

– Словно древний бог. Совсем не похож на огров, вдобавок намного больше. И кожа точно полированная, движения легкие. Если бы не седые волосы, борода…

Которые вполне могли оказаться гримом – как у тех мастеров кун-фу из китайских фильмов, что скачут резвее молодых.

– Титан, ну конечно! – сказал он вслух. – Еще один… возможно, даже постарше Лу.

Но не Прометей – явно, добавил мысленно. Нас-то он не любит, не жалеет. И своих готов отдать на заклание, лишь бы оградить от людей.

Де Биф поднял взгляд к его лицу, вопрошая: а кто такая Лу?

– Не важно, – отмахнулся Светлан. – Но кое-что теперь прояснилось. Видно, на той стороне тоже радеют за чистоту расы – вот и плеснули маслом на угли. Тебя на том рандеву вроде как прозомбировали, наградив такими чертами!.. Наверно, и прежде ты был не подарок, но после заклятия озверел вовсе – и уж с таким правителем не поскучаешь. Черт, ну и диверсия!

Сыскать бы того провокатора да поспрашивать как следует. Праотец хренов, глава огрской партии войны… Или Лу уже разобралась с ним?

– И что дальше? – спросил граф настойчиво. – Что это дает?

– Если болезнь пришла из гор, значит и лекарство надо искать там, – пояснил Светлан. – Так что воевать с ограми – никакого резона. А твоя Адель вновь подобреет, прекратит строить козни… вот насчет веселости не поручусь. И что на любовь ответит – гарантий нет. Хотя… терпение и труд, как говорится…

– Хорошо красивым, – вздохнул де Биф. – Ты еще и сильнее всех. С Артуром. У вас слава, королева любит. Друзья вокруг. Я – один.

– С десяток пудов тебе не мешает сбросить, – поддакнул Светлан. – Пройти курс омоложения, кожу почистить… причесочку там, одеться по моде…

Не говоря о том, чтобы помыться. Вот только поможет ли?

– О Преисподней речь? – сообразил граф.

И сдвинув косматые брови, задумался пуще, решая, видимо, продавать ли душу дьяволу, а если продавать, то за сколько.

– Эй, притормози, – велел Светлан. – Тоже, Дракула выискался!.. Да не нужна мне твоя душа, и вечной жизни не предлагаю. Будешь выглядеть на свои года – их у тебя не так много.

– Лет – куда ни шло. Вот жира…

– Милый, а чего ж ты хотел? Объедаться с утра до утра и не толстеть? Так не бывает – приходится чем-то жертвовать.

– А разве ты ешь мало?

– У меня растущий организм – не по дням, понимаешь, а по часам. Но я-то расту не вширь. Или хочешь помериться талией?

Роже покачал головой.

– Как раз такой мог приворожить королеву, – пробурчал он.

– И ты, Брут? – вздохнул богатырь. – «Приворожить»! Сказал бы «очаровать», на крайний случай – «обольстить»… При чем тут ворожба, когда я готов за Анджеллу умереть?

– Хвалиться-то легко.

– Ну извини, пока не представилось случая. Ведь в то, что ради нее я сцепился с огневиком, ты не веришь? И правильно, на официальные версии полагаться глупо. Хотя в этой байке, для разнообразия, наврали мало.

– Что дракона убил – верю, – сказал де Биф. – Но разве ты рисковал? Тебе и семиглав – не противник.

– Видишь ли, с тех пор я несколько подрос, – пояснил Светлан. – А тогда и трех голов хватило с лихвой – еле ноги унес. И… Анджеллу.

– Зато теперь опасаться некого.

С сожалением он покачал головой:

– Даже такая сила не дает гарантий – ведь черт знает, как повернется. Если Библия не врет, пресловутый Голиаф не уступал в росте нам с Артуром, а вполне заурядный пастух, одетый лишь в пращу, уложил его с одного камня. Понятно, это гнусность: на честный вызов отвечать дальней пальбой, – но чего взять с будущего царя?

– Когда побеждает свой, ему найдут оправдания.

– И даже искать не надо. Подлость чудесным образом превращается в хитроумие, звериная злоба – в праведный гнев. Своим, как и себе, прощается едва не всё. Не замечал за собой?

Покряхтев, толстяк нехотя кивнул.

– Ныне многое замечаю, – сказал он. – Не знаю: к добру ли. Может, лучше не видеть?

– А в этом и есть главная доблесть: суметь накинуть узду на своего зверя. Когда ему не даешь воли, он делается маленьким и ручным.

– И пушистым, – буркнул де Биф.

– К тому ж, перед тобой пример: твой папаша. Пусть и негативный.

– Уж примеров в Стронге… Куда ни плюнь.

– А нечего разбрасывать скелеты по крепости, раз не хотите, чтоб заводились привидения. Только не говори мне про традиции!..

– Призраки больше традиций, – неожиданно выдал граф. – Это – Бог.

– Хочешь сказать: его посланцы? Эдакие ангелы нового набора, да?

Де Биф не возразил, но и не согласился. И как это понимать?

– Что ж, – сказал Светлан, – давай поговорим о боге.

– Зачем? Все знают: ты не чтишь Господа.

– Да на кой ему почести, если он истинный Бог? Признание заботит лишь ущербных.

– Ущербный, ха! – возмутился граф. – Может, в других местах Он и растерял мощь, но здесь, в Междуречье, делается все сильней.

– И в чем сила? – спросил богатырь. – В умении нагонять страх на слабые души? Видели – знаем!.. Кстати, а как он управляет своими овцами? Сбрасывает директивы с верхотуры?

– Хорошему слуге не нужны приказы, – молвил де Биф. – Он должен угадывать желания господина.

– А если промахнется разок, второй попытки ему уже не дадут, верно? Да ты по краю ходишь, родной!

– Стадо пасут, ясное дело. Есть овцы – нужны и овчарки.

– Ночные Вороны, да? Вот с ними я хотел бы потолковать. Пожалуй, они покруче чистильщиков – как думаешь?

– Это не орден, – мотнул головой граф. – И мне Вороны не подчинены.

– А епископу?

– Тоже. Он и рад был бы взять их под крыло. Но Воронам не нужны посредники.

– Ну надо же!.. И много их?

Непроизвольно де Биф оглянулся, будто даже здесь, в тайном своем убежище, опасался соглядатаев.

– Что, такая большая тайна? – спросил Светлан.

– В этом нет секрета, – вполголоса откликнулся граф. – Но Господних Псов лучше не поминать всуе.

– Не то навлечешь божий гнев? Ишь, какой он вспыльчивый – прямо порох!.. Ладно, позволь угадать. У них двенадцать отрядов, так?

– Д-да.

– А в каждом по дюжине чело… э-э… воинов.

– Обычно меньше, – нехотя поправил Роже. – Дюжина – предел.

– И кто во главе свор? Ведь Бога слышат лишь вожаки, да?

– Их зовут назареями.

– Вах! – удивился Светлан. – А это при чем? Тогда уж лучше «назгулы». Или, скажем, «нацболы» – по созвучию.

– И они впрямь наделены чудесными свойствами.

– А что ты называешь «чудесным свойством»?

– К примеру, их нельзя убить.

– Ну, это мы еще проверим, – сказал богатырь. – Почти всегда способ находится – поверь моему опыту. А карателей я не люблю с детства… включая «карающие мечи». Кстати, вот подходящее название. А то – «Ночные Псы», «Господние Вороны»!.. Фантазии вам не хватает, вот что. Или вашему богу. Хотя откуда у бога фантазия?

– Не кощунствуй.

– Не то испепелит, ага? Хватит на это вашего бога?

– Заморозит, – прошептал де Биф так тихо, что смог бы расслышать только богатырь. Впрочем, еще можно было прочитать по губам.

– Кстати, второй признак ущербности: нетерпимость к критике. Конечно, любят ее лишь мазохисты – но убивать за слова?!..

– Или затравит Псами, – прибавил Роже.

– Вороными! – фыркнул богатырь. – А ты, случаем, не завидуешь им? Что-то сквозит в голосе эдакое…

– У них есть Власть, – угрюмо объявил граф.

– Зато нет свободы. Ведь они даже не слуги – рабы… гм… божьи. Готов ты платить такую цену?

Но Биф будто не слышал.

– А какие кони у назареев: могучие, неутомимые, – продолжал он. – Вдобавок умеют летать. До любой окраины графства домчат за пару часов.

У назареев, отметил Светлан. То есть не у всех Воронов – пока.

Вслух же проворчал:

– Нам только пегасов не хватало!..

– Крыльев-то у них нет, как и у ведьм. А летают не хуже. Говорят, рождаются они от демонов. И лишь у лучших кобылиц – демоны умеют выбирать. Всегда только жеребцы – свирепые, хищные, зрящие во тьме.

– Эй, притормози! – засмеялся Светлан. – Куда тебя понесло? С инерцией мыслей тоже надо бороться.

– Хочу, чтоб ты понял, – серьезно сказал граф. – Ночных Воронов мало, но это они делают мою армию монолитом. Каждый солдат знает: стоит побежать или переметнуться, как вскоре его настигнет кара. И смерть будет страшной, а за ней – пустота. Нового шанса ему не дадут.

– То есть Вороны тут вместо кнута, – кивнул богатырь. – А кто в роли пряника? Уж не призрачные ли девы, что порхают по здешним коридорам?

– Наверно, и они. Но главное: тебя не выбрасывают из игры. А сколько еще получишь попыток…

Усмехнувшись, Светлан сказал:

– Слушай, сиятельный, а сам-то еще не разучился воевать?

– Потребуется – смогу. А к чему вопрос?

– Сюда движется войско, – сообщил он. – Завтра осадит крепость. Не королевское, нет – дикие бароны.

Хотя кто здесь не дикий?

– Много?

– Примерно две тысячи конников в тяжелом вооружении.

– Мало, – сказал де Биф. – Чего бояться?

– А ты знаешь, что такое настоящий строй? Один в нем стоит десятерых, если не больше. К тому ж, южане – недурные бойцы, закаленные в приграничных стычках.

Помолчав снова, граф спросил:

– Кто во главе?

– Де Бройль.

– Откуда строй у Бройля?

– Поверь, это не тот дуралей, которого знали раньше. Теперь у него – Власть. И не дай тебе бог подпустить Бройля слишком близко!.. Бароны, что сейчас с ним, уже сделали такую ошибку.

– Что ему нужно?

– Скорее всего, он пришел за тобой. А через тебя хочет покорить Междуречье. Как понимаешь, это тоже – ступенька. Но ведет сия лестница вовсе не в небо.

– По-твоему, мне не победить?

– Дело даже не в том, что у Бройля отличные шансы. Если он и продует, твое войско все равно проредит сильно. А уж свое положит до единого человека.

– Разве это не на руку королеве?

– И близко нет. Вообрази, насколько ослабнет страна после такой свары!

– Моих воинов не удержать. Завидя врага, они кидаются на него без раздумий.

– Неудержимые, говоришь? Высокий боевой дух… Кажется, есть способ, – вдруг сказал Светлан. – Но тебе о нем лучше пока не знать.

– Что ж, – молвил граф, то ли не расслышав, то ли пропустив мимо ушей его последние фразы. – Хорошо и то, что займу голову иным.

– Прежде думай о родине, ага, – поддакнул Светлан. – А уж потом, если не расплещутся мозги… Или ты сам веришь в эту дребедень?

Такая мысль тоже показалась де Бифу свежей, и он наморщил лоб, пытаясь ее переварить. С первого раза не вышло. Спросил:

– А почему – дребедень?

– Ну, может, и не вполне дребедень – тут я погорячился, – признал богатырь. – Но на святом паразитирует столько мерзавцев, что перегнуть в другую сторону не повредит. Тем более, когда у тебя молодая жена.

– Слишком стар для нее, – пробормотал граф. – Ведь девочка совсем.

– Не важно, сколько лет прошло от рождения, – изрек Светлан, – важно – сколько осталось до смерти. А вот этого не знает никто. Потому и меряться годами не имеет смысла.

Де Биф и это принял за откровение, задумавшись над сентенцией. Как бы во вкус не войти, обеспокоился богатырь. Кому ж не понравится, когда заглядывают в рот? А что это больше свойственно дуракам… Зачем помнить то, что не греет?

Глава 14. Новая диспозиция.

Когда Светлан вступил в гостевые покои, вся компания была в сборе. Жанна опять разгуливала голой, словно бы напоминая присутствующим, что она – девушка. Ее пушистые волосы стекали ниже лопаток, взмывая на каждом шаге, к милой мордашке приклеилась мечтательная улыбка. А Лора, точно соревнуясь с ведьмой, ограничила свой наряд набедренной повязкой, составленной из пары узорных тесемок. Вот мужчины не пошли на поводу и оставались в одежде, готовые к любой внезапности.

– Прямо-таки «Завтрак на траве» Эдуарда Мане, – заметил Светлан с ехидцей. – Не хватает лишь травы. Да и для завтрака рановато.

– Кабы твой Эдик заполучил в модели таких красоток, ему стало бы не до импрес… сионизма, – похвалилась ведьма. И тут же спросила: – А как тебе глянулась Адель, си-ир?

Подсев к столу, Светлан пересказал обе последних беседы, включая внеплановую, с графом.

– Надо ж, как раскрылся Биф! – подивилась Жанна, когда он закончил. – Может, это и есть твой Дар: будить добрые чувства?

По своему обыкновению ведьма устроилась посреди стола, скрестив перед собой ноги, и выглядела куда аппетитней, чем окружавшие ее блюда.

– Лирой не обзавелся, – проворчал Светлан. – Что я, Пушкин, что ли?

– Но с тобой самые отъявленные начинают вести себя по-людски.

– Скажи об этом Анджи, когда ее опять вознесет в королевы. Или той же Адель – чтобы не ходить далеко.

– Сравнил лебедя с вороной!

– С белой? – хмыкнул богатырь. – А лебедь тогда черный, да?

– Всё-то ты вывернешь.

– Разве я? Если кто и пробудил в Роже «добрые чувства»…

– Но говорить он пожелал именно с тобой.

– Потому что застукал со своей женушкой.

– А она почему вышла на тебя?

– Ну не Артура ж подбивать на убийство мужа? Уж такая про меня идет слава!..

Лора усмехнулась, но промолчала.

– Как о спеце по разводам? – спросила Жанна.

– Как о крушителе в светлых латах и с темной душой. Дом колдуна превратил в руины, дракона зашиб. А ныне то ли властвую над королевой, то ли сам у нее в рабах, круша врагов по ее указке.

– То ли ты украл, то ли у тебя…

– Возможно, молва и права… кое в чем. Сколь ни тужься, а выше головы не сиганешь. Хорошо быть… этим… рыцарем. И, соответственно, без… э-э…

– Без штанов, – подсказала Жанна.

– … без страха и упрека, – досказал Светлан, погрозив ей пальцем. – Вот у меня этого – навалом.

– И чего больше, сир? – поинтересовалась девушка.

– Да ведь когда страшно, не до сравнений – дай бог ноги унести.

– Широкий ты человек, – усмехнулся Артур. – Даже позволяешь себе поиграть в труса.

– Человек ли? – вздохнул богатырь.

– Вот в чем вопрос! – хихикнула Жанна. – Что широкий – это да. Как шкаф.

– Может, хватит трепа?

– Точно, – сказала Лора и принялась за еду, решив не терять время даром. Вообще-то, верно: минуты затишья надо использовать с толком.

– Как занятно, – молвил король. – Первый Граф словно бы возрождался раз за разом в своих потомках. Но с нынешним ему, кажется, не повезло.

– Пожалуй, что так, – подтвердил Светлан. – В длинной череде де Бифов случился прокол: одного из них нежданно наделили душой – настоящей, не местного разлива.

– Местная – это та, которой наделяет здешний бог?

– А-а, и ты сообразил! В Междуречье завелось собственное божество, и все тут крутится вокруг него… Кстати, как прошла твоя встреча с церковниками?

Артур вздохнул.

– Безнадежное занятие – говорить с глухими, – сказал он. – Да если б они хотя бы пытались услышать!..

– Что, настолько плохо?

– Хуже обычного – намного… То есть я не говорю о всех служителях, – спохватился справедливый монарх.

– Ну понятно: высшее звено.

– Епископ и приближенные к нему, – уточнил Артур. – Но заправляют здесь именно они.

– И куда их повело?

– По-моему, в ересь. Уж я кое-что смыслю в теологии. Но если бы не мой сан и не моя сила, это я угодил бы в отступники. И тогда бы меня поспрашивали – со всей строгостью.

– Рановато для инквизиции, – заметил Светлан. – На дворе, чай, не тринадцатый век.

– Да разве инквизиция учреждение? Это состояние души. Во все времена хватало пытливых – взять хотя бы чистильщиков.

– Вот про душу не надо, – ввернула Жанна. – Откуда она у святош?

– То есть истинного Бога здешние церковники больше не чтят? – спросил Светлан. – У них теперь новая любовь?

– Как ты знаешь, Бог потерял прежнюю силу, растратив себя на людей. Но таким, как Междуреченский епископ, нужен покровитель могучий и грозный. А уж бороться с таким божеством им и в голову не придет.

– Ну да, главное: вовремя переметнуться!.. А как их вера стыкуются с христианством?

– Разве это важно? – пожал плечами король. – Какая им разница: Саваоф, Один или какой-нибудь самозваный бог? Лишь бы его подкрепляла сила, а люди боялись настолько, что с готовностью бы сражались и умирали во славу нового кумира. Правда, внешние приличия пока блюдут, а новое вино разливают по старым мехам – плавные-то переходы удаются легче. Многие ведь до сих пор не заметили подмены.

– Эдак единого Бога можно разменять на десятки локальных божков, – сказал Светлан. – Напрасно Бог так отдалился от людей, а переговоры ведет через посредников – вот его и путают со всяким отребьем.

Неожиданно Артур улыбнулся.

– Зато потом мы очень славно поболтали с де Гронде, вспоминая проказы юности, – сказал он. – В которых, кстати, принимал участие и Луи, тогда еще принц. Такие были шалопаи!

– Неужто обошлось без политики?

– Конечно, маркиз пытался перетянуть меня на сторону Нордии, но больше по обязанности. Он же умный человек.

– Маркиз? – с сомнением спросила Жанна, будто среди ее друзей не было вельмож и более высокого ранга.

– Короче, служители культа не оправдали, – подытожил Светлан. – И почему я не удивляюсь!.. Впрочем, бог с ними. А вот чего ждать от нашего нечаянного союзника?

– Де Сэмпре и впрямь повел себя странно, – признал король.

– «Ага, – следовало бы мне вскричать, – что я говорил!..» – Светлан ухмыльнулся. – Вообще, я лишь обращал внимание на нестыковки в построениях барона. Но теперь, в свете новых фактов, готов разродиться гипотезой. По-вашему, кто заменит Бифа в случае его гибели – разве не Сэмпре? Первый кандидат, так?

– Пожалуй, – кивнул Артур.

– Но если тот, кто заложил мину в нашего Роже, способен глядеть на десятилетия вперед, он должен был подстраховаться. В таких делах запасной вариант просто необходим.

– Полагаешь, де Сэмпре…

– Или такой же зомби, каким был Биф, или агент, выбравший хозяина на стороне. (Помните: барон сам сболтнул, что по натуре скорее слуга?) Прежде он поддерживал графа в его войне, не позволяя затухнуть взаимной ярости. Но в последний год, когда воинственность у Роже пошла на спад…

– Переключился на графиню, верно?

– Во всяком случае сумел ей понравиться, не вылезая на рожон. И будь де Биф менее осторожным…

– … то сейчас мы имели бы дело не с ним, – заключил король.

– Кстати, у Сэмпре наверняка есть в замке осведомитель, – сказал Светлан.

– Кого-то подозреваешь?

– Еще бы! – глазами он показал направление.

– Нет, ты всерьез? – не поверил Артур. – Ведь здешняя хозяйка слишком на виду. Да и в подобных делах совсем не искушена.

– А где ему взять опытных? Приходится работать с материалом, который под рукой. Зато для Адель безопасно шпионить – уж ей граф ничего не сделает. – Помолчав, Светлан прибавил: – Вот если б ее можно было задвинуть…

– Да, но как? – воскликнула Жанна. – Выставить посмешищем?

– Это лишь обозлит Бифа.

– Не говоря о том, что негоже так поступать с дамой, – прибавил Артур.

– Если она, конечно, дама, – хихикнула ведьма. – В чем я лично…

– Или попробовать поговорить с нею еще раз? – сказал Светлан. – В конце концов, почти с любым можно найти общий язык – если постараться.

– Даже с убийцей? – спросила Жанна.

– Да здесь все – убийцы, – хмыкнул Светлан. – Включая меня.

– Но ты-то этим тяготишься…

– Убиваю, но с отвращением, ага? У каждого собственная гордость… Вот и надо искать, какие струнки уцелели в Адель.

Покосившись на Лору, он не утерпел и решился-таки отведать мяса, которое силачка с таким удовольствием уплетала.

– Ведь она предательница по натуре!

– Только давай без ярлыков, – попросил богатырь. – Если люди, с которыми можно иметь дело – в принципе. Но лучше не поворачиваться к ним спиной. Ибо сказано: не вводи ближнего в искушение.

– Где сказано: в библии? Уж там на все вкусы!..

Дожевав очередной шмат буженины, Лора поддержала:

– И впрямь, странная у вас религия. Толкований столько, что голова кругом. А с душами и вовсе неразбериха…

– Да что ж тут неясного? – пожал плечами Светлан. – В одних… э-э… сапиенсах живет Создатель, – вот они обладают душой. Для других Бог – надзирающая сила, с которой лучше не вздорить, но кою можно умолить, задобрить, даже обмануть. Третьим он враг. Что не мешает использовать Бога, как прикрытие.

– А здешние жрецы? Уже то, что посредниками меж Богом и людьми дозволено выступать лишь мужчинам, выдает вашу веру с головой. С какой стати Богу отвергать женщин – ведь сам он, как я поняла, бесполый?

– Это выдает не столько веру, сколько тех, кто взялся вещать от имени Бога, – вступился Светлан. – Такой вот испорченный телефон.

– Скорее уж телефонисты, – буркнула Жанна. – Прямо вредители!..

– Чего ж Бог терпит таких толкователей?

– А он вообще непротивленец, – ответил богатырь. – Пустил дело на самотек – мол, управляйтесь сами. Наверно, он думает о людях лучше, чем, например, я.

– А ты что, взялся бы наводить в мире порядок?

– Вот уж дудки! Человека такая тропка может привести лишь в ад. Насчет бога – не знаю.

Поколебавшись, он наколол на кинжал второй ломоть ветчины, из самых тонких, и решительно отодвинул блюдо подальше, чтобы не дразнило запахами.

– На меня смотри, – посоветовала Жанна. – Или на Лору. Отвлекает.

– Ну да, как бы не увлечься затем!..

– А ты опять – на ветчину. Будешь, как тот осел меж двумя стогами.

– Вот за осла – ответишь.

Она засмеялась.

– Вернемся к баранам, – предложил Артур. – Насколько тебя знаю, дорогой друг, ты уже ухватил что-то в здешнем компоте. Не хочешь поделиться?

– Предупреждаю: это на уровне ощущений.

– Знаем мы твои ощущения, – проворчала ведьма. – Хоть бы раз они обманули…

– Итак? – спросил король.

– В этой крепости что-то назревает – масштабное. Причем случится это в ближайшие… э-э… часы. То ли приближение Паука спровоцировало кризис, то ли нынешний граф слишком отошел от генеральной линии, то ли мы так удачно попали… Хотя не верю я в эти ники!

– Во что? – не поняла Лора.

– In the very nick of time, – разжевал Светлан. – В совпадения, проще говоря.

– Вот и говори – проще, – заворчала теперь она.

– Нашла у кого требовать, – фыркнула ведьма. – Сир у нас такой словоблуд!

– Блудить надо не словами.

– Прямо меня цитируешь. Сколько ему говорила!..

– Девы, не отвлекайтесь, – призвал Артур. – Я понимаю: тема животрепещущая…

– Вот, тоже завернул! – ухмыльнулась силачка. – И как язык не сломал?

– А язык, подруга, – сказала Жанна, – он, как и…

– Без костей, – заключил Светлан. – Думаешь, здесь кто-то не знает?

– Про язык? – уточнила шалунья, невинно моргая.

– Про всё.

– Время, время! – напомнил король.

– Да, – согласился Светлан. – Стало быть, грядут перемены…

– В Стронге? – спросила Лора.

– Скорее уж в Междуречье – для начала. И связаны они с местными призраками. Точнее, со всей этой системой, выстроенной на старых костях. У меня впечатление, будто Первый Граф ухитрился зацепиться здесь, а свежеубиенных отпрысков подминал под себя… или даже включал в свою суть, делаясь все сильнее. Постепенно он вырос настолько, что смог притягивать… э-э… сознания здешних вассалов, которые до этого проваливались в небытие, рассеиваясь за считанные часы. Затем добрался и до со-ратников. И чем больше Оттар становился, тем быстрее разбухал, вовлекая в сферу своего притяжения все новые спутники, разбрасывая щупальца шире, формируя собственную призрачную державу, налаживая локальный кругооборот душ, раз за разом отправляя своих рабов в мир живых, причем вселял их сути, возможно, не только в эмбрионы, как Саваоф, но и во взрослые тела, чтоб его посланники могли подключаться к делам немедля. А в дополнение к подчиненным призракам и слугам-заурядам создавал промежуточные формы, образуя как бы ступени, по которым ему проще дотягиваться до живых.

– Имеешь в виду Воронов? – спросил Артур.

– И Воронов, и прочую нежить Междуречья, наверняка не оставшуюся бесхозной. Не исключено, что маркиз де Кристо, наш обаяшка-вампир, дважды убитый мною, служил как раз здешнему богу. А сколько других лакеев Оттара пакостит в королевстве и окрестностях? Но самое худое, что он вполне может сделаться владыкой этого мира, поработив и людей, а истинного Бога изгнав из сознаний вовсе.

– И каким же будет лекарство? – осведомился король. – Ты видишь способ этого не допустить? Конечно, можно погнать встречную волну, для начала устроив охоту на Воронов, – силы у нас хватит. Но затевать войну накануне вторжения Пропащих Душ, когда людям так требуется единство…

– … значило бы лить воду на мельницу агрессора, – заключил Светлан. – И даже свалить грязную работу на Паука – слишком большая роскошь по нынешним временам.

– И что же делать?

– Бить по основанию. Эту пирамиду подпирают старые кости – новый бог еще не успел укорениться в сознаниях людей. И если мы наведаемся в здешний фамильный склеп, дабы слегка покощунствовать… А?

– Проблема в том, что у де Бифов нет усыпальницы, – сообщил король. – Своих покойников они вмуровывают в крепостную стену – якобы именно это делает Стронг неприступным. Даже после своей смерти междуреченские графы продолжают стеречь крепость.

– А, это знакомо, – кивнул Светлан. – Вот, значит, какова цель… Но где ж тогда мавзолей основателя, перед коим устраивают военные парады?

– Этого, боюсь, не знает никто – из живых.

– Сведения, несовместимые с жизнью, хм… Видимо, неспроста? Что ж, надо искать – причем немедля. Может, там и кроется сердце кощея? Кстати, не удивлюсь, если здешний бог в сговоре с титаном, что являлся Роже, – вдруг повернул он. – Общая цель сплачивает, знаете ли.

Светлан пошарил глазами по столу, отыскивая что-нибудь достаточно чистое и не слишком мясное. Аккуратным движением голени Жанна подвинула к нему вазу со свежевымытым виноградом. Вздохнув, он принялся клевать ягоды.

«А вот, если вовсе не есть, – пришла мысль, – мои объемы не повернут вспять? Может, через голодовку удастся вернуться к норме? Или хотя бы приблизиться… Поститься, поститься надо!»

И с новым вздохом Светлан потянулся к яблоку.

– Может, Первого Графа подстегнул не наш приезд, а как раз появление Пропащих? – предположил Артур. – Кстати, и Паук встрепенулся уже после их первого натиска.

– После – не значит вследствие, – возразил Светлан. – Просто подвернулся удобный случай… то есть мы же и подбросили, разворошив его могилу.

– И тем не менее. Кому, как ни правителю, заботиться о сохранности стада – ведь без своих подданных он ничто. А пришлые волки угрожают вырезать овечек вчистую.

– Баранов, – поправила Жанна.

– Как ни называй…

– Уж не к тому ль ведешь, величество, что сейчас нам лучше дружить с этим самозванцем? – спросил Светлан. – А вот потом, когда общими усилиями разделаемся с пришельцами…

– Пошли же мы на союз с ограми?

– Да потому что с ними выгоднее сотрудничать, чем воевать. И огры не посягают на людские души.

– Ну да, только на тела! – фыркнула ведьма.

– А это мы уже утрясли… почти. Но с Оттаром замириться не выйдет – тем более, для него опаснее мы, чем Пропащие. Да и он для людей, возможно, еще худшее зло.

– Что может быть хуже поголовного истребления? – удивился король.

– Вечное рабство, – ответил богатырь. – Причем рабство истинное, когда рабы уже не помышляют о свободе. По-вашему, это не смерть? Да это погубит человечество надежней любого нашествия!

– Хорошенький у нас выбор, – воскликнула Жанна. – Либо покойники, либо рабы… Си-ир, да ты оптимист!

– Можешь кричать «лечу» вместо «падаю», – предложил он.

– То есть, по-твоему, с призрачным воинством невозможен союз? – спросил Артур. – И даже великаны, созданные вовсе не Творцом, нам ближе и родственней, чем эти… бывшие люди?

– Это называется антагонистические противоречия, – пояснил Светлан. – И если начистоту, меня такая определенность устраивает. От карателей я не хочу помощи – уж слишком они провонялись кровью. Еще могу понять охотников… но палачей?

– Ведь и они как бы не службе, – ехидно заметила ведьма. – Многие даже верят, будто заняты благим делом… по крайней мере, богоугодным.

– Вот это самое мерзкое: когда «во имя», – сказал он. – И, кстати, наводит на мысль. Я сильно подозреваю, что бог, поощряющий религиозные войны, – уже не прежний Создатель, а как раз один из таких, доморощенных. Помогать одним, а прочих истреблять – лишь за то, что тебя мало ценят… Ну явные признаки ничтожества, дорвавшегося до власти! Ладно, можешь не вмешиваться в наши игры, но когда, прикрываясь твоим именем, целые народы вырезают под корень!..

– Все же, мой друг, я не согласен с тобой, – заявил король. – Каким бы ни был здешний бог, это он делает междуреченцев неукротимыми воинами. И лишить их боевого духа сейчас, накануне атаки южан… Разве это не удар в спину?

– О, начинается! – заметил Светлан.

– Что? – не понял Артур.

– Разногласия. До сих пор-то мы не расходились во мнениях. Даже удивительно: эдакое единение анархиста с монархом!

– Ну, если учесть, что у тебя жена – королева…

– Был бы человек хороший, – прыснула Жанна.

– И все ж мне не нравится, – снова сказал Артур. – Ну почему не дождаться, пока покончим с Пауком?

– Во-первых, с этим «боевым духом» тут начнется такое месилово!.. Когда здешние рубаки завидят противника, их даже Биф не удержит.

– Ну, допустим… А еще?

– Во-вторых, что-то мне говорит…

– Или кто-то? – мурлыкнула Жанна.