Текст книги "Экстергейзер"

Глава 12
В эпицентре наземного боя

Чем дальше Брант продвигался, тем более удручающее зрелище представляли собой бывшие городские улицы. Целых домов уже не встречалось. Те из них, что не рухнули, имели по несколько больших пробоин в стенах и сотни следов от попадания из легкого оружия в виде оплавившихся дыр в окнах и выбоин на кирпиче. Повсеместно присутствовали следы пожаров.

Вот полностью выгоревший магазин на первом этаже жилого дома с вывеской «Модная одежда для будущих мам от мисс Дороти» и обгоревшим в головешку трупом у входа.

От магазина на три этажа вверх поднимались чёрные окна. В соседнем доме с одной обрушившейся стеной такая же выгоревшая кондитерская, а напротив – совершенно целый офис «Транспортного банка Биятса».

«Странно, – подумал Виктор, – а ведь трупов совсем не так много, как можно было ожидать. Наверное, люди успели покинуть город!»

– Эй! – неожиданно услышал он негромкий окрик.

Брант осмотрелся по сторонам, но никого не увидел.

«Наверное, померещилось!» – решил он, но окрик повторился, а вскоре из окна стоящего поблизости дома вылез человек в пыльной тёмно-синей форме.

Человек опасливо озирался вокруг, держа в руках армейскую винтовку и пригибался, словно укрывшийся где-то среди полуразрушенных домов враг уже держит его на прицеле. Он был немолод, но физически крепок, темноволос, а довольно приятное и мужественное лицо его украшали роскошные усы.

– Кто ты и что здесь делаешь? – спросил мужчина, подойдя к Бранту и держа его на прицеле.

– Пилот-истребитель первого класса Виктор Брант! Направляюсь в район укрепления наших наземных сил! – ответил тот.

Незнакомец внимательно осмотрел его, кивнул и сказал:

– Пойдём!

Брант последовал за ним, и они спустились в подвал того самого дома, из окна которого этот человек появился.

– Я Арвер Джонс, сержант полиции, – представился мужчина, включая небольшой фонарь, чтобы немного рассеять царивший вокруг мрак. – Вместе с другими состоял в отряде добровольцев.

– Остальные погибли? – спросил его Брант.

– Все погибли! – ответил Джонс. – Здесь был настоящий кошмар! Не представляю, как вы, военные, могли это допустить!

– Несправедливый упрёк! – сказал ему Брант. – Это допустили не военные, а политики! Мы умираем из-за чужих ошибок точно так же, как гражданские! Но в это лучше сейчас не вникать. Расскажи, что здесь произошло?

Джонс как будто не слышал его.

– Я знал всех в своем районе. Я родился и вырос в двух кварталах от этого места и всю жизнь провёл на здешних улицах.

В детстве я бегал по ним, хулиганил вместе с друзьями.

Сколько соседи выговаривали тогда моим родителям, но они всё терпели. Отец никогда не поднимал на меня руку, а мама заглядывала в глаза и спрашивала: «Когда же ты, наконец, угомонишься?» Помню, первая подружка появилась у меня в четырнадцать лет. Я ходил гордый, а друзья смеялись. Кондитер Швабис бесплатно угощал нас пирожным, за что я до сих пор ему благодарен. Сейчас он уже дряхлый старик, но все такой же добряк. Впрочем, я вру! Швабиса нет уже… он погиб вчера вместе со своей семьей. И мои все погибли: жена, дети, родители, друзья. Никого не осталось! Посмотри, во что превратился мой район! Это чудовищно! Непостижимо!

В словах Джонса было столько скорби, что Бранту сделалось неловко. Он, конечно, понимал, что пережил этот человек, но поддаться его настроению не мог.

– Всё равно кто-то должен был остаться в живых! Ты спасся, значит, могли выжить и другие, – сказал Брант, – многие дома устояли. Я был в пригороде, и он практически не тронут.

– Нет, – ответил сержант. – Это проклятый газ. Он заставлял людей корчиться в страшных судорогах, ломая себе кости. Глаза вылезали из орбит, кровь шла из ушей, носа, лёгких. Желудок и мочевой пузырь мгновенно опустошались.

Пригород мёртв, как и всё вокруг.

Бранту стало не по себе. Виктор представил, что пока он пил виски на кухне и рылся в кладовке, мёртвые хозяева дома лежали где-нибудь на втором этаже.

– А что за газ? – спросил Брант, вспомнив, что спокойно ел сухие завтраки в том доме, да и вообще провёл значительную часть времени в пригороде и много к чему прикасался, а кроссовки и куртка оттуда и сейчас на нём.

– Не знаю, – ответил сержант. – Газ действовал мгновенно, но держался недолго. Тем, кто был в сопротивлении, военные раздали капсулы и сказали, что если пойдёт кровь из носа, нужно их раскусывать. Я думал, это от контузии.

Мне капсула помогла, но тем, кто был на открытой местности – нет.

У Бранта никаких антидотов не было. Пилотам-истребителям они не полагались. Впрочем, чувствовал он себя хорошо, хотя неприятные мысли закрались в голову. Смертельный яд магров явно становился токсичным, вступая в реакцию с одним из элементов атмосферы, и быстро распадался. Но попасть под его действие не очень-то хотелось. Нужно было идти к военным.

– Послушай, Джонс, сейчас не время впадать в уныние! – сказал Брант нарочито резко. – Твой район – это ещё не вся планета. Осталось много людей, которые надеются, что мы не бросим сражаться, и их нельзя подвести! Поверь, я понимаю твою утрату, но когда ты надел форму – не важно, полицейского или добровольца – ты принял на себя обязанность защищать жизни других людей. Выполни до конца свой долг, как выполню его я. Мы должны сражаться!

– Безумец! – ответил Джонс. – К чему сражаться, если всё уже кончено?

Конечно, Брант знал несколько больше, чем его новый знакомый. Но говорить, что надежда ещё не потеряна, и где-то в космосе корабли адмирала Гилберта должны встретить подкрепление, чтобы отбить планету у магров, Виктор не стал. Уверенности в том, что всё произойдет именно так, у него не было.

– Поступай, как хочешь, а я иду дальше! – сказал он Джонсу.

В тусклом свете фонаря сержант смотрел на Бранта красными от напряжения глазами, а руки его заметно тряслись.

Спокойствие обреченного ещё не посетило этого человека, не сделало его равнодушным ко всему.

– Так ты со мной? – спросил Брант, не дождавшись ответа.

– Не знаю, – в голосе Джонса чувствовался страх вновь остаться совсем одному, – а куда идти?

– За городом есть укрепления наших наземных сил. Я направляюсь туда…

Усмешку сержанта не смог скрыть даже полумрак.

– Укрепления? – переспросил он с издёвкой. – Да магры наверняка не оставили от них камня на камне! Ты разве не слышал, какой шёл бой? А сейчас всё стихло! Ты видел их машины?

– Машины как машины, вполне себе хорошо горят… – спокойно сказал Брант. – Если не хочешь идти сам, будь добр, подскажи мне дорогу!

– Укрепления должны быть в районе шахт, – в голосе сержанта чувствовалась нерешительность. – Это примерно пятнадцать миль на север от города. Стало быть, отсюда будет все двадцать. Из города прямиком к «ларцу» ведёт шоссе…

– Ларцу?

– Так у нас называют латрозитовые заводы. Но я бы по шоссе не пошёл.

– А как бы ты пошёл, Джонс?

– Туда ведёт ветка метро.

– Значит, ты уже думал? – улыбнулся Брант.

– Думал, – нехотя признался сержант. – И решил, что это полное безумие!

– А сидеть в подвале и ждать неизвестно чего – это в высшей степени умно? – парировал Виктор. – Что ты будешь делать, Джонс, если магры и вправду разбили наши силы? Жить в одиночестве на оккупированной врагом планете, постоянно прячась, как крыса?

Джонс задумался, и Виктор не торопил его.

– Хорошо, – наконец сказал сержант. – Я пойду с тобой!

Словно желая подбодрить двух людей, волею судьбы встретившихся в разрушенном городе и решивших идти вместе, вновь началась и стала всё усиливаться канонада. Там, куда они стремились, продолжалось сражение.

Синтакура уже скрылась за горизонтом. Темнота стремительно усиливалась, перерастая из сумерек в непроглядную чернь. Майор Карлов включил прибор ночного видения, подхватил тяжёлый пулемёт и, пригибая голову, пошёл по траншее.

Очередная, третья по счёту атака магров закончилась четверть часа назад, и майор спешил проверить позиции.

Сердце его горестно сжималось от самого безрадостного предчувствия – штурмовой батальон, которым командовал Карлов, нёс чудовищные потери.

– Что там рейнджеры? – не поворачиваясь, спросил майор у следующего по пятам сержанта.

– Не знаю, сэр, пока молчат, – ответил тот и внезапно остановился, вскинув на плечо атомную пушку.

Сбоку стремительно нарастал шум. Едва заметный силуэт танка с выключенными огнями вынырнул из темноты, пронёсся мимо, перепрыгнул траншею и вновь исчез.

– Надо же, ездят ещё! – ухмыльнулся сержант. – А когда мы просили поддержать нас огнём, никого не было.

– И не будет, – спокойно ответил ему Карлов. – Техники осталось слишком мало. Стоит танку вступить в бой – и его тут же расстреляют с воздуха.

– А наши-то что же? Где флот?

Майор ничего не ответил. Он и сам с удовольствием задал бы кому-нибудь этот вопрос.

Впереди послышалось несколько оживлённых голосов и майор, ускорив шаг, устремился туда.

– Что случилось? – спросил он, застав в расширении траншеи троих штурмовиков, которые вглядывались вдаль и жарко что-то обсуждали.

– Туристы, сэр! – с трудом сдерживая смех, сказал один из штурмовиков, указывая на маленькую искорку, пляшущую в темноте.

Остальные при этих его словах не удержались и прыснули.

Карлов настроил дальность прибора ночного видения и понял, в чём дело: в сторону траншеи, никого не боясь, в полный рост шли два человека. Один – черноволосый, усатый в тёмно-синей форме полицейского, другой – молодой, светлый, в старой кожаной куртке, надетой поверх комбинезона, и цветастых кроссовках. В руках усатого был фонарь, которым он освещал дорогу. От траншеи странную парочку отделяла примерно миля.

– Этот, в комбинезоне, похоже, пилот, – заметил Карлов.

– Истребитель! – подтвердил сержант.

Майор ненадолго задумался, принимая решение, потом обратился к одному из штурмовиков:

– Капрал Дикси, встреть гостей и проводи их ко мне.

Сами они через минное поле не пройдут.

– Но сэр, – хотел возразить Дикси, однако Карлов тут же пресёк его попытку коротким и резким «выполнять».

Делать ничего не оставалось, и капрал, ловким движением выпрыгнув из траншеи, побежал, пригибаясь, в направлении пляшущего огонька.

Виктор Брант с трудом передвигал ноги и лишь каким-то чудесным образом не падал, спотыкаясь раз за разом. Усталость была настолько велика, что не оставляла места ничему другому: ни страху, ни даже элементарной осторожности.

Сержант Джонс чувствовал себя не лучше, а учитывая возраст, вероятно, даже хуже. Запнувшись в очередной раз, он не выдержал и включил фонарь. На замечание Бранта, что теперь их обязательно заметят, Джонс ответил просто: «Пускай!»

Так они и шли, пока неожиданно вынырнувший из темноты человек не приказал строго: «Выключи фонарь, дубина!» Человек этот был высок ростом, широкоплеч, а шлем с прибором ночного видения, камуфляжная форма и атомная пушка в руках не оставляли сомнения, что он – солдат Конфедерации.

Джонс подчинился, и фонарь потух.

– Идите за мной след в след, – скомандовал солдат. – И ни шага в сторону! Пойдём через минное поле!

– След в след? Да я и носа своего не вижу! – едва ворочая пересохшим языком, заметил Брант.

Солдат, а это был капрал Дикси, выругал сам себя. Разве трудно было догадаться взять с собой два прибора ночного видения? Ведь ясно же: если люди бредут с фонарём, то таких приборов у них нет.

– Нужно подождать, пока глаза привыкнут, – сказал Джонс и, не дожидаясь ответа, сел.

– Вставай, Джонс, немного осталось! – попытался уговорить его Виктор, но сержант ничего не хотел слышать. Он улёгся спиной на землю, веки его глаз сомкнулись, приятный холодок прокатился по всему телу.

Брант решил растормошить сержанта, но едва он опустился на колени, как раздался растерянный голос штурмовика:

– Эй, эй! Ты только не вздумай лечь рядом с ним! Двоих мне точно не дотащить!

– А одного дотащишь? – спросил Брант, поднимаясь.

Вместо ответа капрал Дикси протянул ему атомную пушку, а сам поднял Джонса с земли и водрузил себе на плечи.

Сержант даже не открыл глаз – настолько глубок был его сон.

– Давай пушку! – протянул руку Дикси.

– Я понесу! – предложил Брант.

– Давай! – повторил Дикси тоном, не предусматривающим возражения, и, получив своё оружие, шагнул в темноту.

Несмотря на свою ношу, двигался он довольно резво, и Брант едва поспевал за ним, стараясь не отдаляться более чем на три шага. Под ногами хлюпало, кроссовки то вязли в тягучей грязи, то предательски скользили, отнимая последние силы. Когда Виктор слишком отставал, он окрикивал своего провожатого: «Эй!», и тот, недовольно ворча под нос, останавливался на десять-пятнадцать секунд.

Так они, наконец, добрались до траншеи. Дикси спрыгнул вниз вместе с Джонсом на плечах, затем положил того на землю и облегчённо вздохнул:

– Вроде не велик ростом, а тяжёлый, боров!

Брант осторожно спустился в углубление, вызвав небольшой обвал земли. Штурмовики следили за этим с насмешливыми улыбками. Неуклюжесть ночного гостя их потешала, хотя будь они сами без приборов ночного видения, тоже бы, наверное, не торопились прыгнуть в абсолютно чёрную яму траншеи.

– Что у вас? – осведомился Дикси у своих.

– Тишина подозрительная, – ответил один из штурмовиков.

– Не иначе, магры готовят какую-то гадость. А ты чего так долго? Майор уже злится!

Вместо ответа капрал лишь махнул рукой и скомандовал Бранту: «Идём!», а одному из штурмовиков велел не спускать глаз с Джонса.

Майор Карлов ждал их в командном блиндаже. Высокий, мощный, как и подобает штурмовику, он сидел на раскладном табурете у кустарно сколоченного стола, на котором тускло светилась голографическая карта позиций. В руках у майора была банка консервированного мяса турпака, и он то и дело подцеплял кусочек большим ножом и отправлял себе в рот. Глубокие морщины на лбу и немигающий взгляд свидетельствовали, что Карлов погружён в раздумье.

– Господин майор, сэр, ваш приказ выполнен, двое неизвестных доставлены в расположение батальона! – пропел капрал Дикси, вытянувшись в струнку.

– Двое? – приподнял густую бровь Карлов.

– Виноват, сэр! Второй… э-э-э… спит!

– Молодец, капрал, можешь идти! – сказал майор, поднимаясь с жалобно пискнувшего табурета.

Дикси вышел, а Карлов пристально уставился на Бранта.

– Докладывай! – приказал он.

– Пилот-истребитель первого класса Виктор Брант, сэр!

Бортовой номер 07-476. Был сбит в 25–30 милях отсюда, за рекой. Принял решение пробираться к вам. В городе встретил гражданского – полицейского из группы добровольцев.

Его имя – Джонс, сэр.

В глазах майора Карлова появился огонь. Он провёл ладонью по седым волосам и спросил с вызовом:

– Интересно, как же вам удалось столько пройти?

Мы здесь сидим, словно крысы, запертые в своей норе!

Мои люди – а уж вы явно не чета им! – гибнут десятками!

Что – десятками! Сотнями! А ты говоришь, тридцать миль!

– Мы двигались по тоннелям метро, сэр, – устало ответил Брант. – А на ваше мнение – чета мы им или не чета – мне глубоко плевать!

– Даже так? – удивился майор.

– Именно так! – подтвердил Виктор. – У меня нет сил спорить с вами. Это бессмысленный разговор. Я выполнил свой долг как пилот, и, сам не знаю почему, остался жив. Теперь я хочу сражаться здесь! За этим, собственно, и пробирался к вам.

Карлов долго и пристально всматривался в осунувшееся и почти чёрное от грязи лицо Бранта. Ему трудно было поверить, что пилот может являть собой столь убедительный пример мужества. Но всё сходилось. Это, без сомнения, был именно тот человек, который в самую первую и самую страшную атаку магров яростно прикрывал их с воздуха, заставлял гореть, как факелы, рвущиеся со всех сторон МУ-13, и сбивал истребители врага, не дающие поднять головы.

– Понятно, – изобразил подобие улыбки майор. – Хотя, признаться, я был несколько другого мнения о пилотах! Впрочем, сейчас это не столь важно. Ты участвовал в сражении нашего флота с маграми?

– Да, сэр! – ответил Брант, поняв, о чём идёт речь. Конечно, он участвовал во многих сражениях, но майора могло интересовать только одно.

– Тогда скажи мне, что происходит? Почему нет поддержки флота? Он уничтожен? – последовал закономерный вопрос.

– Нет, сэр, флот отступил, – эти слова дались Бранту с трудом, словно он сам лично был виноват перед штурмовиком за оставленную без прикрытия планету. – А я нарушил приказ. По правде говоря, я должен был уйти вместе с остальными.

Карлов стоял, сжимая и разжимая кулаки. Видно было, что он хочет ещё что-то спросить, но не решается, а только беззвучно шевелит губами.

– И что, ты думаешь, они не вернутся? – наконец выдавил он.

– Флот обязательно вернётся, сэр! – ответил Брант с уверенностью. – Надо полагать, это дело нескольких дней, а может, и часов. Сейчас же нужно держаться!

– Держаться? А как мне держаться?! – вспылил майор, но тут же взял себя в руки и обратился к кому-то: – Сержант Гризли, выдайте ему оружие. Парень поступает под моё командование вместе с этим…

– Его зовут сержант Джонс, сэр! – быстро вмешался Брант.

– Да, верно, и Джонсу выдать тоже! И дайте им поесть!

Темнота в углу блиндажа зашевелилась. Из неё образовался огромный штурмовик в одетом на голое тело бронежилете.

Всю голову его и большую часть лица покрывали густые кудрявые волосы, руки же были разукрашены татуировками.

– Атомную пушку или пулемёт? – спросил, словно рыкнул, Гризли.

В траншее было холодно и сыро. Желудок предательски бурлил, пытаясь справиться с жирной консервированной едой, но как это часто бывает в экстремальных ситуациях, расстраиваться не спешил, словно понимая, что ничего другого в ближайшее время не получит, и нужно беречь имеющиеся запасы энергии. Сверху накрапывал дождь. Позаимствованные в случайном доме куртка и кроссовки, которые всё ещё были на Викторе, набухли от воды и причиняли больше неудобства, нежели защищали от непогоды. От предложенной штурмовиками одежды Брант отказался, и никто не стал его уговаривать, понимая, что надеть на себя вещи убитого солдата решится не каждый. Единственное, что он взял – это каску-шлем с оптическим прибором.

Несмотря на невероятную усталость, Виктор не мог уснуть.

Джонс, которого с трудом разбудили, чтобы он поел, вновь мирно сопел, обнимая штурмовой пулемёт. Другие тоже спали – бесшумно и умиротворённо. Виктор же лишь иногда на несколько минут закрывал глаза и забывался в туманном бреду, чтобы вновь встрепенуться и всматриваться в низко нависшее небо, почти повсеместно закрытое тяжёлыми тучами. Показалось? Нет, не показалось! Где-то в стратосфере блеснула голубая искра. Вот ещё одна… неужели?

Наконец, усталость победила, и Виктор всё-таки задремал.

Но сон его продлился недолго.

Шум появился из ниоткуда, и от него трепетала земля.

Виктор с трудом открыл глаза. Через неприятный холодный туман пробивался первый утренний свет.

– К оружию, братцы! Пошла сволота! – кричал кто-то надрывно и ему тут же вторили: – Магры!

Брант попытался вскочить на ноги, но оказалось, что все его члены закоченели и стали несгибаемыми. Ноги предательски заскользили по сырой от дождя глине, и он рухнул на спину. В следующее мгновение рядом вспыхнул мучительно яркий свет, земля содрогнулась, и оглушительный звук заложил уши. А потом стало тихо. Только свет вспыхивал вновь и вновь то справа, то слева, заставляя закрывать ослеплённые глаза.

Кто-то схватил Бранта за плечо и начал яростно трясти.

Сознание неожиданно, рывком, вернулось. Стала отчетливо различима какофония звуков, среди которой прорывался голос вчерашнего провожатого – капрала Дикси.

– Вставай! – кричал капрал, упершись своим лбом в лоб Виктора и обдавая его горячим дыханием. – Бери пушку и стреляй, как бы плохо ни было! Нельзя сейчас лежать!

Брант нащупал рукой атомную пушку, а капрал легко поднял его с земли и, привалив к стене траншеи, ринулся дальше, к следующему солдату. Уши вновь заложило, но это было уже не важно. Впереди возвышались над стелящимся туманом гигантские силуэты боевых машин магров, и Виктор их видел.

Он положил пушку на плечо и прильнул к прицелу, стараясь дрожащими руками навести тоннель из красных треугольников точно в кабину ближайшей МУ-13. Лёгкое касание курка, выстрел – и сразу, без всякого промедления, земля рядом вздыбилась и зашипела.

Автоматические наводчики магров работали эффективно, отправляя очереди из пулемёта в то место, откуда в их сторону вели огонь. Но Брант родился под счастливой звездой, что впоследствии стало причиной многих нелепых слухов.

И даже его современники, очень далекие от мистики и суеверий, не могли не признать, что его везение довольно часто переходило все возможные границы. Виктор с первого раза попал в узкую полоску бронированного стекла кабины, уничтожив экипаж боевого колосса, а несколько десятков выпущенных в его сторону термопатронов не достигли своей цели. Брант же вновь прицелился и опять выстрелил точно, выведя из строя второй МУ-13. Снова последовал ответный шквальный огонь, но что удивительно, ни один из трёх попавших в Виктора термопатронов не нанёс ему серьёзных увечий.

Один оторвал ему два пальца на левой руке, второй – оцарапал левое же плечо, а третий лишь слегка коснулся головы, пробив каску и оставив глубокий ожог. Учитывая мощность и калибр магрианских пулемётов, это было действительно невероятно.

Целясь в третью боевую машину магров, которая подошла совсем близко к траншеям и в любой момент могла применить огнемёты, Брант отчётливо понимал, что это будет его последний выстрел в жизни. Из тумана уже показались пешие магры, ничтожно маленькие на фоне МУ-13, но неистово рвущиеся вперёд, шарившие сотней красных лучей своих прицелов. И в этот момент несколько десятков белых молний скользнули с неба, мгновенно отделив траншеи от наступающего врага всё теми же нестерпимо яркими всплесками света, которые заставили Бранта оглохнуть. Но теперь их сила была направлена в другую сторону и разрушительная мощь её не оставляла сомнений. Огромные и страшные боевые машины подламывались, словно тростинки, и падали на землю обломками искореженного и плавящегося металла.

Пешие магры, сметённые ударной волной, исчезли, словно их и не было. Брант никогда не думал, что массированная атака истребителей так чудовищно впечатляет, если наблюдать её с земли, а ракеты С-7, которые он считал бесполезными, обладают страшной разрушительной мощью, когда ты сам абсолютно беззащитен.

В ушах появился глухой, но довольно отчётливый голос:

– Внимание, штурмовики! Объявляю пятиминутную готовность к атаке! Задача батальона: продвинутся не менее чем на милю в направлении ориентира #3 и закрепиться, используя естественные укрытия. Сигнал к атаке – красная ракета!

Брант сел на землю, поставив рядом липкую от крови атомную пушку. Бинта у него не было, поэтому он оторвал кусок подкладки от куртки и принялся заматывать кисть левой руки. Приказ майора Карлова он воспринял спокойно, подивившись, как быстро удалось наладить взаимодействие между наземными силами и вернувшимся флотом. В действительности ни о каком взаимодействии в те минуты не могло быть и речи. Карлов владел ситуацией не больше, чем сам Брант, а приказ о наступлении отдал, видя, что несколько выступающий вперёд правый фланг рейнджеров был попросту смят последней атакой магров. Если б противнику удалось вклиниться туда, то части людей оказались бы отрезаны друг от друга, а магры зашли в тыл. Майор решил бросить остатки своего батальона на прикрытие образовавшейся бреши, и это было только его решение.

Пять минут пролетели, как одно мгновение. В серое небо взметнулась яркая красная ракета, одновременно с ней загрохотали редкие взрывы, и Брант услышал приказ: «Вперед!

В атаку!»

К этому времени туман не только не рассеялся, но стал ещё гуще, смешавшись с дымом оставшихся после недавнего боя пожарищ. Больше всего Виктор боялся потеряться в этом мутном молоке с запахом гари, а потому цепко держался взглядом за широкую спину какого-то штурмовика и бежал изо всех сил, стараясь не отставать. Вскоре он запнулся о труп магра и упал, так как совсем не смотрел под ноги, а когда поднялся, то никого вокруг не было. Четверть мили Виктор бежал наугад, пока не заметил чью-то фигуру. Потом ещё одну, и ещё! Внезапно кто-то с силой схватил его за шею и потянул вниз.

– Пригнись, дурак! – зашипел хриплый женский голос.

– Двигайся перебежками, а если не умеешь – ползи!

Словно выдернутый этими словами из состояния прострации, Брант сделал пугающее открытие: воздух вокруг наполнен был не только туманом. Силуэт человека, бежавшего немного впереди, вздрогнул и сломался пополам. Слева упал ещё один штурмовик. С едва различимым свистом незримые термопатроны несли смерть каждому, кто попадался им на пути. Виктор бросился на землю и буквально вжался в неё, а в следующее мгновение яркий луч скользнул над головой и унёсся в сторону.

– Лазер! – сразу с нескольких сторон раздались надрывные крики. – Здесь мы не пройдём! Сожгут всех!

– Вторая рота, почему встали? Почему не продолжаете атаку? – затрещала в ушах связь голосом майора Карлова.

– Столкнулись с массированным огнём пулемётов и лучевых орудий, сэр! – ответил незнакомый, неправдоподобно спокойный человек. – Не можем поднять головы!

– Как не вовремя, Моралес, я так на тебя надеялся! Отправляю тебе танки, но ты должен пройти! Понял меня, лейтенант?

Отступать уже бессмысленно!

– Вас понял, сэр!

В это время огонь магров как будто бы стих. Брант поднял голову, осмотрелся вокруг и, не найдя ничего, за что бы зацепился взгляд, тихо пополз вперёд. Вскоре он уткнулся в чью-то ногу, подёргал за неё, но ответа не получил – это был труп.

– Эй, кто-нибудь! – позвал Виктор.

– Чего тебе? – отозвался уже знакомый хриплый женский голос. – Ты ранен?

– Нет, вроде… – ответил Брант, пытаясь сориентироваться, где находится девушка-штурмовик. – Что делать?

– Ничего. Лежи и жди. Когда увидишь танк – беги за ним.

Виктор хотел ещё что-то спросить, но забыл об этом, ощутив вибрацию, исходящую от земли. Танк появился внезапно и совсем рядом, буквально в нескольких шагах справа.

Не успел Брант опомниться от потрясения, а тяжёлая машина уже была далеко впереди, сопровождаемая криками: «Вперёд, в атаку!»

Бежать было тяжело. Танк двигался слишком быстро, стреляя из всех орудий и непрерывно пуская ракеты. Лазерную установку магров, лучи которой ему были не страшны, он подавил, но с каждой секундой удалялся всё дальше, а силы Бранта таяли. К свисту термопатронов добавился довольно интенсивный артиллерийский обстрел. То справа, то слева, но большей частью впереди земля вздымалась под оглушительный гул, оставляя глубокие воронки. Сердце бешено билось, дышать было тяжело. Думая только о том, как удержаться в группе штурмовиков, Виктор не сразу заметил, что туман рассеивается, уступая теплу выглянувшей из-за туч осенней Синтакуры. В двухстах ярдах справа стал различим второй танк, а количество видимых вокруг людей резко возросло, добавляя уверенности. При этом они бежали не просто так: останавливались, замирали, стоя или упав на одно колено, стреляли из пушек, пулемётов и вновь устремлялись вперёд.

– Хорош вояка! – выругал сам себя Брант и замедлился, вскидывая глаза вперёд, туда, где должен был находиться противник.

Наблюдая со стороны за отработанными действиями штурмовиков, многим может показаться, что нет ничего проще этого нехитрого упражнения: остановился, выстрелил, побежал вновь. Но едва Брант снизил скорость, как уставшие ноги сами собой стали заплетаться, а дыхание сбилось до того, что потемнело в глазах. Вскинув пушку на плечо, он долгое время не мог сфокусировать взгляд в прицеле. Секунды шли, а Виктор просто стоял, пытаясь отдышаться.

Наконец ему удалось собраться. Он стал всматриваться в обрывки рельефа, выхватываемые оптикой прицела. Холмы, молодые деревья, кустарник. Магров словно и нет вовсе.

Выше, ниже. Что-то промелькнуло! Назад! Вот он! Среди кустов пулемёт. Извергает пламя, стреляет без остановки. Виктор задержал дыхание и выстрелил, стараясь не сбить прицел.

Яркая вспышка на месте пулемёта возвестила о его кончине.

Теперь нужно было бежать дальше. Закинув атомную пушку за спину, Виктор осмотрелся и чуть не вскрикнул от обиды. Штурмовики не только убежали далеко вперёд, но ещё и круто изменили направление, приняв вправо. Брант остался совершенно один. Между ним и маграми никого не было, лишь совсем рядом пылал подбитый танк.

– Вторая рота, Моралес, турпак тебя забодай, почему изменили направление? – так яростно заорал в ушах майор Карлов, что Бранту захотелось снять шлем.

– МУ-13, сэр, магры контратакуют! – всё также спокойно, но грустно ответил Моралес, на что майор разразился отборными ругательствами.

Виктор Брант повернул голову вправо, влево и с удивлением увидел четыре знакомых исполинских машины, находящихся от него в какой-нибудь полумиле. Ситуация складывалась безвыходная. Прямо перед ним были позиции магров, слева – их боевые машины, а вокруг – никого. Меж тем Синтакура продолжала ощутимо пригревать, небо почти прояснилось, приятно запахло высыхающей травой.

– Хороший день, чтобы умереть! – усмехнулся Виктор, лёг в траву лицом к боевым машинам и не спеша прицелился.

– Не вздумай стрелять, идиот! – сказал кто-то совсем рядом, и Брант наконец смог рассмотреть обладательницу хриплого голоса.

Она лежала всего в нескольких ярдах позади. Некрасивое лицо женщины искажала гримаса боли – правая нога от колена и ниже у неё была оторвана и держалась лишь на коже.

Часто при таком ранении люди теряют сознание от болевого шока, и быстрая кровопотеря приводит к их смерти. Раненая девушка-штурмовик, судя по всему, обладала большим терпением и сама перетянула бедро ремнём.

– Если ты выстрелишь, – повторила она, – мы сразу умрем!

– Как тебя зовут? – спросил её Виктор.

– Хильда, – ответила девушка, и на глаза у неё отчего-то навернулись слёзы.

– Послушай, Хильда, – Брант попытался изобразить улыбку, но вышло больше похоже на оскал, – я думаю, что мы в любом случае умрём. Всё к тому идёт. Так не лучше ли сделать это, сражаясь? Или будем ждать, пока магрианская машина раздавит нас своими гусеницами? Я видел, как они жгут людей из огнемётов. Поверь, мы не уцелеем…

– Все вы такие идиоты! – корчась от боли, заявила Хильда и отвернулась от Бранта, словно не желая его видеть.

– Кто мы? – не понял Виктор.

– Кто, кто… мужчины! – зло передразнила девушка.

– Не терпится ему умереть! А я, может быть, жить хочу!

Детей хочу! Хотя, – грустно добавила Хильда, – меня и такто парни сторонились, а теперь, с одной ногой…

Брант понимал, о чём она говорит. Лицо у Хильды было не просто некрасивое, а даже неприятное: острые линии, несуразный нос, узкие губы, серые, бесцветные глаза. Образ усиливали волосы, и цветом и жёсткостью похожие на сухую солому, а также почти мужская фигура с широкими плечами, узкими бёдрами и полным отсутствием того, чем другие женщины хвастаются, надевая платья с глубоким декольте.