Текст книги "Генерал вытегорских карьеров. Собрание сочинений"

– Гуля сделал всё как надо, он был мясник-профи, у охранников только шейки хрустнули.

Сергей автомат один повесил на шею, второй же снял с предохранителя, кивнул Гульке, чтоб дверь отворил в офис Трёпы.

– Руки на стол, живо, суки! – скомандовал, ворвавшись, Сергей.– Гуля, раздевай их догола, быстро!

Трёпа с Замком приняли отвисло-скульные выражения лиц, москвичёк нервно задёргался с кейсом.

– Кейс на стол! В нём всё? – кричал Сергей.– Москвичёк кивнул.– Трёпа, сотовый в руки, звони на пост у вертушки, чтобы срочно заводили, тачку к выходу, свет вырубить по всей территории, болтани, что с Замком дело срочное, всё в секрете и так далее, валяй!

Трёпа трепался на славу, всё по Серёгиному сценарию. Подали машину, вертушка уже выла, Сергей сел впереди в машине, остальные голышом на заднем сиденьи, в том числе и Гулька. Вся команда под удивлённые взгляды лётчиков забралась в МИ-8.

– Давайте, хлопцы, к звёздам ближе! – направив на них ствол, сказал Сергей.

Вертушка поднялась, курс Сергей приказал взять на Питер.

По сотовому Сергей, держа на прицеле банду, звякнул Лене.

– Ленуш, срочно на Дворцовую, тачку в зубы и дуй! Опустится на неё вертолёт, беги к нему быстро, чтоб тормознуть не успели, не спрашивай ничего, на Дворцовой через полчаса!

Питер спал, только огни его злобно смеялись над Луной, да над вертушкой, которая кружилась над колонной в центре Дворцовой.

– Открыть дверь, опуститься на три секунды, женщину заберём на борт, видите возле тачки? – командовал Сергей.

Лена едва успела влезть, вертушка тут же взмыла, так на площади уже было несколько тачек ГАИ, которые неслись к вертушке.

– На залив! На пляж какой-нибудь! – Сергей дал приказ и передал второй автомат Лене.– Лен, вот эту планочку вниз, а это курок, если что, мочи, не жалей!

Вертушка села через час на пустынный берег залива. Уже светало.

Чайки смеялись над сбродом голых мужчин, сидящих на гнилых брёвнах.

– Ой, Серёж! Этот чем-то кольнул моё плечо!

– Который, Лен?

– Вот этот, плюгавенький! – Лена кивнула на москвича.

– Руки, сука, перед собой, быстро, падла! – рыкнул разьярённый Сергей.

Москвич вытянул перед собой руки, левая поднялась вместе с прикованной наручником рукой Замка. Мизинец правой руки был покрыт лаком, ноготь был похож на острое существо.

– Гад! – Сергей двинул прикладом в лоб учёного.

– Серый, ей хана! – Сказал Гулька.– Они с Замком шептались перед вылетом о пятиминутном эффекте суперспида!

– Сучара, продал папу, урка! – хрипел Замок, отчаянно пытаясь зацепить Гульку ногой.

– Лена! На прицел их всех! Я сейчас! – Сергей нырнул в вертушку, в инструментах обнаружил топор.

Не успев выйти, услышал автоматную очередь. Это связанные лётчики пытались подобраться к Лене сзади.

– Я, я не хотела, Серёж! Они, они сами, Серёжа, сами!

– Молодец, давай-ка эту колоду сюда.

Лена подтащила старый двухметровый топляк, которым был усеян берег.

– Орлы, вашу мать, у Вас две минуты! У кого противоядие?

– У Замка! – закричали вместе Гулька и москвич.– Последние расчёты он делал!

– Замок, руки на колоду! Руки! Помнишь Си?

Тот послушно положил руки, не верил, что бард способен на такой непоэтический поступок, смеясь, упёрся быком и молчал.

– Сука, а-а-а! – Сергей рубанул по пальцам правой руки Замка. Они, слегка подпрыгнув, нехотя расстались с хозяином и скользнули кровавыми червями на песок.

– А-я-а-я -я!!! – взвыл Замок. Осталась минута. Сергея было уже не остановить, рубанул и пальцы на второй руке.

– Шприц в углу кейса! – простонал Замок.– Всю дозу сразу прямым уколом в сердце! Скорей! – И упал на сотоварищей без сознания.

Сергей разбил замок кейса, выхватил шприц и наклонился над Леной, она уже загибалась, глаза тухли, в них уже был отблеск смерти.

Укол! Лена вздрогнула и устало легла набок.

Через несколько минут тишины, которые провела банда под дулом автомата, Лена задышала глубже, свободнее, открыла глаза.

– Серёженька, ты живой?

– Живой, Ленуш!

– Серёж, у тебя сейчас такие жестокие глаза!

– А каким я должен быть с этими нелюдями, Лен? Это– глаза России, России-матушки! Всем в вертушку!

– Что ты задумал, Серёж?

– На посадку, Лен, разберёмся!

Вертушка поднялась, пошла вглубь залива. Пролетев несколько километров, Сергей подозвал Лену.

– Лен, держи этот рычаг на себя и ровно, никуда не дёргай!

– А ты куда?

– Сейчас я, родная, сейчас…

Высота была 500 метров. Сергей пошел вглубь грузового отсека, отцепил Замка и потащил его к люку на выход.

Открыл люк. Замок кричал, пытаясь укусить Сергея, умолял оставить в живых, но Сергей был неумолим.

– Именем Си и Вашей мировой бандитской революции в России обьявляется соцсоревнование по прыжкам без парашюта! Приз– вагон корюшки на дне!

– Первый пошёл! – Сергей отправил в полёт Замка. Лена ничего не могла сделать, так как, бросив штурвал, они упали бы все.

– Серёж, есть ведь суд, оставь их!

– Оставить? Да они выйдут через неделю, Леночка! Мы в России! Пойми, в России! У нас нет ничего, кроме права мстить за кровь невинных!

Вторым пошёл ловить корюху москвичок, который визжал, как баба и по его светлым брюкам было видно, что он успел обоссаться.

– Вперёд, Трёпа! Ты у нас будешь вторым Кусто по сьёмке фекальных вод акватории Питера!

Тот ушёл молча.

– Серый, земляка-то пожалей! – взмолился Гулька.– Мы ж соседи с тобой, заречники, помнишь, как город держали?

– А помнишь, как ты меня столкнул с моста первого шлюза в Вытегре? Ничего, живой! Теперь твоя очередь! – Сергей ткнул его автоматом в плечо, всё, последний рыболов ушёл на рыбалку.

У Лены всё тело дрожало, по рукам тёк пот. Серёжа взял штурвал и повёл вертушку в сторону Финляндии.

– Куда мы, Серёж?

– В представительство штаб-квартиры ООН, больше пока

с такой кассетой суперспидом некуда, Ленуш! Необходим мировой скандал, тогда мы сможем жить в России спокойнее, в ином случае нас уберут, такая вот житуха наша, любимая! Не жалеешь, что вышла за меня

– Глупый, единственный мой Серёженька! Я твоя, роднулька моя!

– Ленуш, вон там кажись термос, может, кофе?

Лена взяла термос, налила в пробку-стакан кофе.

– Ой, Серёж, тут кровь на стенке стакана!

– Ничего, Ленуш, ничего!

Выпили кофе.

– Я люблю тебя, ворчушка моя единственная!

– И я тебя очень, Серёженька мой желанный!

Питер просыпался. Этот город не знал, что точка, удаляющаяся навстречу солнцу в Финском заливе, спасла его от смертельной опасности.

– Ленуш, ты бы поспала! Лететь далеко ещё! – крикнул Серёжа.

– С тобой поспишь! – пошутила она, обняв его, окунулась губами в волосы, жёсткие и слипшиеся клоками от грязи после передряг.

– Ты видишь залив? А моя любовь к тебе больше, она, как Онежское озеро, слышишь меня, Ленушка?

– Да-а-а! Слышу-у-у!

Из вертолёта казалось, что в небе и на заливе никого нет, только они, солнце, вода и любовь!

– К чёрту землю! Полетели к звёздам?

– Полетели, Серёж, ура-а-а!!!

Вертушка резко пошла вверх. Это и спасло их.

Очередь из крупнокалиберного пулемёта прошила под вертушкой воздух.

Огонь вели пехотинцы с другого вертолёта.

– Лена, быстро на пол! Автомат возьми, люк открой, быстрее!

– Заклинило, не открывается чего-то– отчаянно кричала она.

Опять раздалась очередь, стреляли трассирующими, двигатель начал прикашливать.

– Попали, сучары! – добавив мата, кричал Серёга. Стал маневрировать, стрельба не прекращалась, вертушка соскучилась по сквозняку.

– Переправа, переправа, дырка слева, дырка справа! – переделав Твардовского, издевался над положением Сергей.

Лена выбила прикладом все иллюминаторы, отстреливалась, но пули шли мимо, ведь она стреляла второй раз в жизни.

Сергей нырками попытался уйти от очередей, вдали заметил в заливе теплоход. К нему! Скорее!

А у движка начался настоящий грипп. Но и до теплохода осталось не больше мили.

– Серёж, милый, давай, ещё немного! – Лена тоже видела спасатальный круг в этой ситуации, мотор завыл и было ясно, что скоро ему капут. Вертушка загорелась. Трепачи уже не стреляли, будто коршун над зайцем, облетали, сужая круг, но и теплоход был почти рядом.

– Лена, стволы на шею, магазины в рюкзак, будем в воду падать, ты люк прикрой!

За Леной уже вовсю пылало, огонь подбирался к ёмкости с горючим, дым ел глаза, Сергей выбил лобовое стекло.

Упали метрах в двадцати от стоявшего на рейде теплохода «Волго-Балт– 105».

– Лена, спокойно, пусть наполнится водой, давление будет ровным, тогда рви люк на себя!

Вертушка погружалась вверх колёсами. Сергей с Леной открыли люк, рюкзак и стволы были уже у Сергея, Лену толкнул вперёд, нырнули в холодную бездну, глубина уже была большая, темнота протянула свои щупальца, а Сергей к тому же зацепился ремнём ствола за какой-то крюк.

– Врёшь, не возьмёшь! – по -чапаевски рванул свои мысли. Наконец автомат отцепился.

Давление воды сжало его, а выбираться надо! Поднимался целую вечность, уже начиналось удушье, когда увидел просвет над собой, масляной радугой переливаясь с солнцем.

Слева заметил шлюпку, с какого бока вынырнуть, трепачи наверняка её держат под прицелом! Наугад вынырнул у борта, повезло, чужая стрекоза была с другой стороны.

– Ребята, на меня не реагируйте! – крикнул матросам и нырнул снова в глубину. Где же Лена?

С ней столкнулся под водой, она вынырнула, когда ещё был дым и ребят предупредила, что в вертушке бандиты.

Вынырнули с другого борта вдвоём.

Так и занимались подводным ориентированием, пока вертушка трепачей кружила над ними.

Трепачи дали прощальную очередь по брёвнам, которыми был нагружён теплоход и стала удаляться. Бандиты понимали, что о них уже телеграфировали в Питер.

Сергея с Леной подняли на борт. Сводили в медпункт, сделали перевязки. Сергей не выпускал из рук автомат.

– Мне, капитан, наедине надо поговорить– сказал Сергей кэпу.

– Добро, коли так! – Кузьмич, старый морской волк, умел не болтат впустую.– Всё равно скоро помощь подойдёт!

– Какая помощь?

– Три вертушки военных из Питера!

– Вот что, срочно телеграфируй на берег, что утопли мы, понятно, нет нас! А вечерком «Казанку», что у тебя на брёвнах, спустишь на воду, бензинчику побольше для “ Вихря» и гудбай, Кузьмич! – он поднял на кэпа ствол Калашникова.

– Чёрт с Вами, бандиты, свои, стреляете друг друга, чего, не знаю? Валяйте ко всем монахам на фик!

– Лена, подержи кэпа на мушке, я мигом!

Сергей дёрнулся в радиорубку, радист передал то, что приказал Сергей, затем Сергей раздолбил рацию.

– Извини, зема, берег близко, доберётесь! – обрадовал ошарашенного радиста.

Сергей решил подождать всё-таки вечера, спустили лодку, команду закрыл в трюме, в лодку сели втроём, матроса взял одного с собой, отошли на пару километров, ключ от трюма вручил матросу и выкинул его за борт лодки, передав привет Кузьмичу и всему Северо-Западному пароходству.

Лодка резала волны залива, Лена смотрела на Серёжу, уже не удивляясь ничему. Полжизни она его ждала, искала, ошибалась и вот он, истерзанный, измученный, небритый, усталый, раздражённый, её любимый!!! Её!

– Серёж!

– Что, Ленуш?

– Выключи мотор!

Сергей заглушил, недоумённо глядя на неё.

– Иди ко мне! – шепнула Ленушка. Разобрали скамейки, накидали на дно лодки палатку и всего, что было помягче и легли.

– Сереженька, я не могу без тебя жить, единственный мой! – этому шёпоту завидовали мягкие волны, бьющие о борта.– Делай со мной что хочешь, но я не могу без тебя, слышишь, не могу! Я просто не живу, когда тебя нет рядом, родной мой!

– Ленушка, милая, а-а-а! Ты знаешь, в этот миг я всегда вижу Онежское озеро, где ты и я, сейчас мы неслись по поверхности озера на крыльях и затем взмыли в небо, пролетели несколько слоёв небес, звёзды подкинули нас ещё выше и мы летим в белое сверкающее пространство, главное, что это всё я вижу в цветном изображении, Ленуш, счастье моё онежское!!!

Серёжа целовал её пальцы, колени, они безумствовали под

светлым тихим небом и только залив бил ревниво в борта лодки, напевая им колыбельную вечной радости.

Искупавшись, перекусили малость и двинулись дальше.

В сумерках, нырнув под мост лейтенанта Шмидта, подошли к Английской набережной. Сергей побежал на Большую Морскую, 45, в этом доме жил когда-то его дядя Клюев, там на чердаке в тайнике достал два автомата из Репино. Спящий пьяный бомж, на которого он в темнях наступил, попытался дёрнуться на Сергея. Сергей для профилактики ткнул его ногой в колено и пожелал спокойной ночи.

Проходя мимо Медного всадника, пропел ему свои стихи:

Царь наш Пётр в Неву скоро бросится,

Пожалей коня, души не железные,

А по Невскому всё поэты носятся,

Все такие милые, болезные…

А в тройку русскую запрягу золотое перо,

Ветер-кучер денег запросит тысяч полста,

А я его запугаю три-п-п-е-р-ром

И подарю бабу со спидом, она холоста!

Позеленевшему Петру вместе с таким же конём было всё до барабана, он показывал рукой на плавучий ресторан на другом берегу, который бегущими огнями заигрывал с равнодушным Питером.

Что это? К Лене в лодку лезут трое ухарей в кожанках. У тротуара стоял «Мерседес».

По– моему, пытаются доказать своё сексуальное искусство! Ну, урки!

Он снял с предохранителя ствол, подбежал к ступенькам, ведущим к лодке.

– Стоять! – по вытегорской привычке крикнул Сергей. После этих слов в Вытегре он с Гулькой бил приезжих, проверяя их на мочевую стойкость.

Бандиты застыли в недоумении. Ствол и вроде настоящий!

– Всем в воду, быстро! Вот так! А теперь вырывайте водоросли, партия зелёных! А теперь водички в ладошки и попить всем после работы! Так! На десерт заплыв в сторону ресторана через речку, там отогреетесь, сучье племя! Как Вам нравится фекальная вода?

Лена после шока заразительно хохотала.

– Лен, собирай монатки и в тачку! Пора лошадку менять!

Сергей в багажнике нашёл монтировку, спустился к лодке, сделал из дна решето.

– Благодарю за службу, родная! – сказал лодке, которая погружалась в Неву.

– Итак, моя королева! И где это наша новая норка?

– На Обводном, Серёж, а эти-то всё плывут, ха-ха!

– На Обводном, так на Обводном!

Через центр решили не ехать, добирались «огородами», мелькали ночные клубы, ночные бабочки, реклама всевозможных «жопов».

На углу Можайской и Обводного тормознули.

– Всё, пора выходить, дальше пёхом!

Лена вышла, а Сергей подьехал к краю обрыва, включил первую передачу и выскочил из тачки, «Мерс» тихо сполз в заросший утилём канал-ручей.

– Купят новую! – сказал Серёжа, принимая у Лены рюкзак.– Они на эту тачку за день рэкетом сварганят.

Добрались до Днепропетровской, поднялись на четвёртый этаж хрущёвки. С трудом открыли замок, поужинали, помылись и завалились баюшки, усталые и счастливые.

– Серёженька, родной, как дальше-то?

– Да я вот думаю, куда всё это добро в кейсе и видео, ООН для меня, по– правде – тёмная лошадка, передумал я туда всё это дело сплавить, что-то надо другое, ломаю башку, ты спи, родная, утро питерское вечера онежского мудреннее.

– Я без тебя не усну!

– Ты же всё время жалуешься, что я тебе спать не даю!

– Желанный мой, милый…

– Расстреляю! На фарш их! – бредил во сне Замок.

Банде «рыбаков», которых Сергей скинул с вертушки, повезло в одном только– это дышать свежим воздухом и мочится в «утки».

Дьявол в очередной раз уберёг этих ублюдков. Вертушка, который трепачи посадили, находился в десятикилометровой зоне, которая просматривалась через встроенные видеокамеры на соснах, дежурный оператор Трёпы просёк голых Замка и Трёпу, скованных наручниками и дал команду идти на выручку второму вертолёту.

Замка успели доставить в институт микрохирургии в Питере, успели, пока не прошло несколько часов, пришить пальцы убитого охранника Трёпы по его приказу, которые в замороженном виде были доставлены в институт.

Трёпа отбил себе только ноги и грудь. Москвич сломал позвоночник, так как упал на топляк. Гуля, как бывший парашютист и имевший значок «500 прыжков», вообще не пострадал, но немного шизанулся, говоря часто: «Вытегоры не сдаются!» и «Стоять! Руки из карманов!»

Через пару недель усиленного лечения лучшими светилами медицины Москвы, Питера, Лондона «квартет» был поставлен на ноги, кроме москвича. Трёпа предлагал Замку его пришить, но Замок мечтал о своём половом возрождении.

– Жив он, Трёпа, чую, жив! – яростно нервничал Замок, разминая пальцы бросанием мяса тиграм.

– Да ну, шеф, у меня в МЧС братва верняк, утопли они, ты ж видел, да горели вовсю! И «Волго-Балт» на дне уже парится, ребята скатались на катере, сделали их, единственное непонятно, когда домой шли, попали на матроса в заливе, тот всё ключом махал, а Скупой– мудак, нет, чтобы его привезти на допрос, замочил его!

– Не знаю, не знаю, Трёпа! Это не бард– чёрт какой-то на нашу голову! Не верю, не поверю, пока его башку не увижу рядом с этой Си!

– Утоп гад и кассета утопла!

– Какая кассета?

– Помнишь, снимал я тебя на фоне мясорубки?

– И-и-и где она теперь? Где она?

– Стырил бард у меня оригинал перед твоим приездом, да ты не переживай, батя, всё ладушки! На дне они все!

– Ладно, хрен с тобой, пошли жрать!

Поужинав, Замок курил сигару у окна и наблюдал, как тигры закусывают Трёпиным телом вместо собак.

– Гуленька, родненький, оклемался? На месяц ставлю тебя вместо Трёпы, ищи водолазов, всё дно перекопай, хоть сам ныряй, чтоб кейс был, пойдёшь за Трёпой во двор как Спартак, дам тебе нож и трезубец, я из Вас гладиаторов буду делать, если что не так, землячок вологодский!

– Хорошо, отец, мне тут по делу надо!

– Иди, сын мой!

Гулька бежал в туалет.

Вскорости Замок убыл в Лондон, прихватив москвича, поместил его в лучший госпиталь, баксов не жалел, заказал врачей из США, только бы пожил тот еще годик.

Гулька вникал в Трёпино хозяйство. Питер и область, братва, группировки из разных городов совка, общаки, стукачи во всех эшелонах власти, тюрьмы мужские и женские, молодёжный беспредел, торговля наркотой и оружием– только успевай поворачиваться, этому дай на лапу, того припугни, того подстрели, там взорвать, почти никакой личной жизни!

Мари была помощницей во всех делах, рассказала, что бард– настоящий зверь, на что Гулька криво улыбнулся. Он-то знал Серого лучше, Серёга– танк во всём, спокойный, пока не заведёшь, но уж если достали, мало действительно не покажется, Гульку при воспоминании полёта с вертушки брала икота, вспоминает Серый, что ли? Неужели жив?

Да нет! Так грохнуться, это фантастика, остаться в живых со своей чмарой! Тут ещё этот кейс! Трёпа придурок, как можно было Замку про это болтануть? Промолчал бы и был бы жив! И его, сука, подвёл под монастырь! Водолазы найти ничего не могут, уже третий день ныряют, Гулька уже одного отправил при всех туда, где раки зимуют, чтоб лучше искали, приз обьявил– двести тысяч зелени за находку хоть кейса, хоть тел!

Увы, кроме всякого барахла из вертушки ничего в музей находок не поступало. Через пару недель неудачных поисков Гуля одного из водолазов перевёл в гладиаторы. Из Эрмитажа привёз настоящий трезубец, устроили настоящий римский праздник с вином, фруктами, бабьём и кровавым зрелищем. Водолаз рыдал, умолял всеми святыми пощадить, но Гуля не был бы Гулей, вперёд и всё! Он знал, что скоро, не дай Бог, его ждёт та же участь, Замок на ветер слов не бросал никогда! Водолаз успел только одному из тигров ткнуть в задницу, но неудачно, через полминуты во дворе была тишь, слышалось сладкое чавканье тигров, уплетающих за обе щёки гладиатора. Гульку трясло! Времени в обрез! Хана ему, хана!

– Слушай, Скупой– советовался с ним Гуля.– Может, и тела, и кейс придавило теплоходом? А? Теплоход же взорван, части разошлись в разные стороны, там ещё течение небольшое и ветерок небольшой, а, Скупой?

– Чёрт его знает, всё может быть! Вчера в «Сенат-баре» ужинал на Галерной, братва рассказывала, что какой-то мудак заставил их Неву переплывать, лодку свою потопил, сам с бабой сел и ухайдакал на их тачке! Тачка в Обводном оказалась!

– А где эта братия? Лодка где? Как они выглядели? Быстро сюда этих лохов! – заорал встревоженный и в тоже время тайно обнадёжанный Гулька.

К вечеру доставили одного из пловцов к ресторану. С первых секунд описания мудака со стволом и бабы Гулька не сомневался– это были Сергей и Лена. На всякий случай подстраховался насчёт лодки, да, она с «Волго-Балта-105».

Звякнул Замку. Тот рвал и метал! Гуле казалось, что вот-вот через экран видеофона протянутся к нему новые пальцы босса.

– Гуля, переверни весь Питер к чёртовой матери, область и особенно Вытегру и район Онежского озера, таможню по России я накормлю, телевидение чтоб каждый Божий день показывало их рожи! Усёк? Поймать и уничтожить! Обоих! С бабой разберись, кто, откуда, следы этот бардёныш видно по её части замёл, сделать фоторобот, а эту братву из «Мерса» всю тиграм, урыл?

Пловец, слушающий всё это, не попадал в поле зрения видеокамеры, по которой наблюдал Гульку Замок. Он дёрнулся, попытался выхватить ствол, но было уже поздно, бык, охраняющий Гулю, всадил ему нож под левую лопатку, подтащил к окну офиса и выбросил во двор, дав ЦУ насчёт обеда для милых полосатых кошечек.

Секретурки-проститутки визжали, так как Гуля, приняв на грудь пару стаканов виски, потащил к окну и их.

С экрана монитора Замок, видя всё это, громко аплодировал своими молодыми пальцами.

– Браво, Гуля, а теперь за дело, братан, скоро и я подьеду! Да, девоньки, ау, мои киски, у меня для Вас сюрприз! Гудбай, мои гёрлышки!

– Серёж, а почему ты отказался от ООН? Шумиха на весь мир! – спросила Лена, зайдя в спальню с ведром и тряпкой, чтобы помыть окна.

– Знаешь, окна пока не мой! Пусть пока запылёнными побудут, успеем! Да и не подходи к ним без дела! ООН, говоришь! Дело пойдёт в так называемый международный трибунал в Гаагу, а он, судя по Сербии, не очень торопится с их конфликтом, обвиняемые просто не доживают почему-то до суда, кому-то это выгодно, чтоб дела терялись или уходили в дальние ящики. Следствием занимаются частные лица и некоторые организации общественные, но они пешки в этой игре.

– И что дальше?

– Разберёмся, милая! Вруби-ка ящик, посмотрим новости по Питеру, эта банда жмуриков должна уже всплыть на поверхность, там же теплоходы ходят, должны уже обнаружить, это же не Тихий океан!

Недели три никуда не выходили. Еду приносила Светка.

Однажды в один из вечеров, когда Сергею надоело смотреть видик с его любимым Брюсом Ли, переключился на новости.

После обьявления погоды на экране засветились два больших слова: «ВНИМАНИЕ ВСЕМ!!!» и так далее о преступниках, но на экране Сергей был уже не один, рядом был фоторобот Лены, речь шла о том, какая она опасная рецидивистка, о перебитой охране в женской зоне, о её чёрном поясе кунг-фу и в том же роде, диктор надрывался, повторял всё по несколько раз.

– Лен!

– Что, Сергунь? – Лена зашла в комнату.

Увидев себя, стояла, слушала молча, из рук выпало полотенце.

– Ну вот, Ленуш, уже не одного меня ищут, дождались!

Неделю смотрели телик, через каждые два часа им делали по всем каналам бесплатную рекламу.

Позвонили Свете, у неё знакомый в МЧС, пусть посмотрит сводку по утопленникам в заливе за последнее время, пришли данные о матросах с «Волго-Балта», некоторые были с пулями в телах, о «квартете ни звука.

Кто же тогда их ищет? Денег столько вложил в обьявления! Что-то здесь не того! Тревога Сергея нарастала.

Вскоре сомнения рассеялись. В свежей прессе появился Замок в обнимку с мисс «АНГЛО-РОССИЯ», Сергей протирал глаза, на руках Замка были пальцы!!!

Н-да! Полный привет!

Не принял чудовище Финский залив, что ж, примет русское море ненависти!

Обе стороны были живы, жизнь продолжается.

Бесконечная борьба с грязью подтачивала нервы Сергея. Неужели зло ненаказуемо? Ловят пешек, делают отчёты в прессе и по телику, бедным пенсионерам добавят к пенсии пару копеек перед выборами, а торгаши тут же поднимают свою планку. Экономические пули положили больше народа, чем войны!!! И конца этому не видать! Осталось только под давлением дяди Сэма из США уничтожить своё ракетное и атомное оружие и всё, мы в чистом поле с лопатой против танка на случай войны! Страна стала похожа на огромный ров, в который брошено всё, и вот оно, карабкаются по головам наиболее наглые и сильные, крича тем, кто устал: «Бедность– порок!», бедным пудрят мозги словами Розанова:” Как хорошо, что мы нищие!» Мы привыкли быть нищими, даже думать за нас должны дяди, как трогательно, что этот дядя с Запада! Доколе мозгами своими мы будем ефрейторами? Мы смотрим на себя в кривые зеркала! Россия при нынешней гонке к благосостоянию превращается из са-мостоятельной в музей насмешек, пей, гуляй, однова живём!!! В глухой деревне народ образованнее городского, простота слов, поступков, доверчивость, открытость деревенского мужичка, которого хотят научить жить в Средней Еврожопейской России!

Была бы причина, а выпить найдём! Вот сколько работы для деятелей с той и другой стороны, а на всё это идёт бумага из русского леса! Ребята, не рубите берёзы! Под ними Есенин и Клюев стихи писали.

На кухнях между бывшими учёными разыгрываются пьяные баталии, тема одна– кто виноват? Утром учёный идёт на улицу, с радостью доставая из помойки выброшенный телик, чтобы толкнуть запчасти на толчке. Лимонад по одной цене с водкой! Ура! Что лимонад! Водка из пшеницы– продукт пользительный от спида и радиации! А в далёкой деревне Щекино пастух, выгнав коровушек на пастбище, лёг на травку со свежей газетёнкой и шепчет, глядя в небо и молясь: «Спаси от вражды землю русскую, Господи!» Плевать ему с большой Андомской горки на городские дрязги! Хлеба не привезли уже вторую неделю, господа политики! Хлеба рубцовскому пастуху Филе не привезли!!! Под колокольный звон стоит власть с народом в церкви, не умея правильно перекреститься, держит руки в карманах, какой счёт в карманном биллиарде, робятки мои сердешные? Церковь родная! Освободись скорее от лжесвященников, которые одной рукой крестят, а другой доллары считают. Русь загипнотизированна в голодное оцепенение, в духовное бездействие, его Величество Колбаса для многих стала Богом! Русский дом полон крыс! Если даже святые иногда не узнавали демонов, то насколько проще одебилить простой народ! Вместо выяснения причин нашей нищеты призывают к репрессии, ГУЛАГ ни хрена никого не научил, внутренние войны и внешние– это репетиции к более страшным временам при нынешних темпах.

Порядка в стране под названием “ Остров Голодай» не навести! По рядкам нас уже рассадили! Что же вырастет? Пулемётные дожди с колорадскими колючими проволоками мы уже видели. Христос по пути в Россию попал в плен к Дьяволу, не иначе! Кто придёт к нему на помощь?

Спросите родителей погибших молокососов в Афгане, Чечне и так далее, каких перемен они ждут, какие им нравятся памперсы или дублёнки? Они Вас пошлют на три буквы!!!

Жизнь одного невинно погибшего мальчишки не стоит всей Вашей ТРЕСКОТНИ!!!

– Серёжа, милый, проснись, Серёжа! – Лена тормошила бредившего

во сне любимого.

– А? Что случилось?

– Ты уже два часа во сне с кем-то говоришь, какие-то лекции читаешь, мне уже страшно стало, вот и разбудила тебя!

– Да, Ленуш, башка раскалывается от дум! Позвони Светланке, пусть даст на время еще раз видик, размножить надо эту видеокассету и разослать по всем подходящим организациям в мире, на плёнке он не один, поэтому его постараются убрать его же коллеги, им-то не выкрутиться, денег таких нет, как у Замка! А вот кому это суперспид показать, ума не приложу, Замок уже, думаю, думает о том же и меры принял.

Неделю штамповали и упаковывали бандероли с кассетами, Света отправляла их, чтобы был общественный резонанс.

Не забывали следить за новостями. И вот оно, в морги стали поступать люди, умершие скропостижно от неизвестной болезни. Бедных среди них не было, Замок убирал конкурентов.

Дальше ждать было нельзя, Серёжа, загримировавшись под старика-профессора из Новосибирска, пошёл в филиал института иммунологии.

Директор заведения был в шоке, не верил, что вирус может саморазмножаться, Сергей потребовал привезти одного из свежих жмуриков, что и было сделано. Покойник был заморожен в лаборатории, взяли протоплазму крови, ввели антисуперспид– о чудо, клетка крови ожила!

Вакцина была размножена в миллионых дозах, но цена на неё была огромная, её могли приобрести только состоятельные люди. Город был в стрессе, все боялись здороваться, курить, пить, жить!

Сергей посоветовал директору исчезнуть на время, когда появились факты спасения людей, но тот был на вершине счастья и открыл варежку.

В скором времени в прессе появились некрологи об автокатастрофе, унёсшей великого учёного из жизни, между подписавшими некролог была фамилия Замка. Замок играл с Сергеем в открытую, зная, что тот читает прессу.

Постановлением Правительства России всем гражданам была сделана прививка от чудовищного изобретения Замка и москвича, Россия была спасена.

Замок, не успев насладиться шоком в мире от его суперспида, был в негодовании, теперь это изобретение годилось только в глухомани для Лыковых в Сибири, например.

Тут ещё москвич копыта откинул. На фоне этой новости пару девочек полетели к тиграм рассказывать про Красную шапочку.

Гулька, узнав об этом, вообще исчез. Окопался у знакомой валютной проститутки на Лиговке и выжидал, пока Замок успокоится.

Чувствовал Замок, что Серый что-то с кассетой делает, Замок сделал себе гражданство Чили, Израиля, Аргентины, США и ещё с десяток разных стран, паспорта с изменённой фамилией, где на фото он был в гриме.

На военном аэродроме стоял наготове «Боинг», у пирса суперкатер, вертушка с лётчиками из Южной Африки, всё было приготовлено к побегу Замка, у которого мысль об Эрмитажном балконе начала потихоньку выветриваться!

Бард! Какой-то бардишка всю малину испоганил! Не дай Бог попадётся живым!

Август настраивал Питер на приближающуюся осень. Рынки были завалены фруктами, помойки заполнялись арбузными корками.

В один из вечерков Гулька по дороге на блат-хату заехал на автовокзал прикупить свежих газет. Ларёк находился во дворе под часам. Купив прессу, глянул вправо, там находилась остановка для отправки автобуса рейсом номер 964 на Вытегру. Пассажиры медленно, степенно заходили в салон. Водитель, забрасывающий багаж в боковые отсеки, громко спорил со стариком, худощавым, спортивного вида. Старик никак не соглашался сдать в отсек большую сумку, пёрся с ней в салон.

Голос старика показался Гульке очень знакомым. Да хрен с ним!

Развернул одну из газет, просматривая материалы по торговле фруктами.

Старик уговорил всё-таки сумку занести в салон, сказал своей спутнице: «Ну что, внучка, поехали, родная!» и бодро вскочили последними в автобус.

Автобус тронулся. Гулька глянул ему вслед, ведь на родину автобус-то! В Вытегру, а тут Замок, проститутки, стрельба! Сел в джип, двинулся в сторону Лиговки и вдруг мозг пронзила искра: «Серый! Это же он! Ну конечно он, гад! А внучка– это же его чмара! Суки!»