Текст книги "100 великих нобелевских лауреатов"

ГЕНРИ КИССИНДЖЕР
(1923)

С именем Киссинджера связаны крупнейшие дипломатические акции первой половины семидесятых, приведшие к установлению так называемой политики разрядки. Его деятельность на политическом поприще отмечена многочисленными наградами, он является и почетным доктором Московского университета, а также лауреатом престижной американской премии Гугенхейма.

Генри Алфред Киссинджер (Хайнц Киссингер) родился 27 мая 1923 года в еврейской семье в баварском селении Фюрт. Его отец преподавал в женской гимназии. В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты и десятилетнего Хайнса исключили из гимназии. В 1938 году семья Киссинджеров, спасаясь от нацистских преследований, уехала в США.

Американское гражданство Генри получил только в 1943 году, когда окончил среднюю школу. В том же году его призвали в армию. Благодаря хорошему знанию немецкого языка он служил переводчиком в 84-й пехотной дивизии.

После войны он стал работать в армейской контрразведке в американской оккупационной зоне. Ему удалось привлечь к себе внимание ряда влиятельных лиц из числа наводнивших в то время побежденную Германию военных и гражданских административных деятелей и крупных предпринимателей из США. Будучи в Германии, Киссинджер был награжден Бронзовой звездой.

Понимая, что политикой без образования заниматься невозможно, вернувшись в США весной 1947 года, Киссинджер поступил в Гарвардский университет. Уже тогда один из преподавателей Генри отмечал его необычный и оригинальный ум, понимание им философии и истории. Признавали большие интеллектуальные способности Киссинджера и его сокурсники, которые, однако, подчеркивали его эгоцентризм, заносчивость, самовлюбленность.

В 1949 году Киссинджер женился на Энн Флейшер. У них родились двое детей – сын и дочь. В 1950 году Генри получил степень бакалавра. Свою дипломную работу он назвал весьма претенциозно: «Значение истории – критика Шпенглера, Тойнби и Канта». Киссинджер написал докторскую диссертацию, озаглавленную «Восстановленный миропорядок. Каслри, Меттерних и восстановление мира, 1812—1822 гг.». В том же в 1954 году она была издана, а Генри стал доктором политологии. Так началась преподавательская деятельность Киссинджера.

Авторитет молодого политолога и его связи помогли ему в марте 1955 года получить приглашение в исследовательскую группу Совета по внешним сношениям – один из ведущих центров разработки внешней политики для американской правящей элиты. Там Киссинджер подготовил монографию «Ядерное оружие и внешняя политика». Эта работа получила широкую известность и в США и за их пределами.

Хотя в значительной мере эта работа написана по рецептам других подобных сочинений периода «холодной войны», но она имела и существенное отличие. Исходя из того, что советский ядерный потенциал к этому времени достиг внушительных размеров и в случае обмена ядерными ударами США понесли бы весьма значительные потери, Киссинджер развивает мысль о необходимости пересмотра военно-политической стратегии «массированного возмездия», выдвинутой тогдашним госсекретарем Джоном Даллесом.

Несмотря на отрицательную оценку, данную этой работе правящей администрацией, «Ядерное оружие и внешняя политика» получила самую престижную награду по политологии – премию Вудро Вильсона.

Летом 1957 года Киссинджер возвратился в Гарвардский университет на преподавательскую работу. В 1959 году он стал доцентом, а в 1962 году – профессором. К этому времени он стал известен не только как профессор-международник, но также как политический деятель и дипломат. Он продолжал расширять свои связи, работая по совместительству советником по международным вопросам в фонде братьев Рокфеллеров, а затем на посту директора так называемого Проекта специальных исследований.

Возглавив этот «Проект», Киссинджер получил возможность общаться с крупными дипломатами, государственными деятелями, учеными и бизнесменами. Тогда же Киссинджер принял участие в работе Комиссии по проблемам национальной безопасности.

В 1962—1965 годах уже известный политик Киссинджер опубликовал многочисленные статьи по вопросам внешней и военной политики США в самых разнообразных изданиях – как американских, так и западноевропейских.

В 1964 году семья Киссинджеров распалась. Энн не выдержала одиночества из-за многочисленных деловых поездок мужа. Через несколько лет Киссинджер снова женился. На этот раз его женой стала Нэнси Меджинесс, тоже специалист-политолог, которая работала помощником у Нельсона Рокфеллера. Она стала его верной спутницей и помощницей во всех делах.

В 1965 году вышла в свет очередная книга Киссинджера – «Беспокойное партнерство – пересмотр Атлантического союза». Он признал возросшую роль западноевропейских стран в рамках НАТО и призывал американскую сторону полнее учитывать этот факт.

Но поворотным в его судьбе стало другое событие того же года: в октябре Киссинджер был направлен консультантом американского посла в Южном Вьетнаме. Уже через год он пришел к следующим выводам: уход США стал бы катастрофой, с другой стороны – переговоры неизбежны. Понимая невозможность военной победы американцев, он считал войну лишь средством добиться наилучших условий и получить максимальное количество «козырных карт» на неизбежных будущих переговорах с руководителями ДРВ и Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.

В разгар вьетнамской войны Киссинджер не только нашел возможность начать переговоры, но и сумел убедить в их необходимости обе стороны. Его усилия привели к тому, что уже в 1968 году в Париже начались мирные переговоры между США и Вьетнамом. Тогда они ничем особенным не завершились, но начало было положено. В скором времени Киссинджер стал помощником президента по национальной безопасности и продолжил активно заниматься вьетнамской проблемой.

Надо понимать, что военные монополии, чины Пентагона, милитаристская группировка в конгрессе США особенно сильно выигрывали от агрессии в Юго-Восточной Азии, получая исключительно высокие экономические и политические дивиденды. Для них продолжение войны США во Вьетнаме, даже без достижения каких-либо крупных успехов, было исключительно выгодным делом.

Развитие личных отношений Никсона с Киссинджером позволило последнему постепенно стать фактическим председателем Совета национальной безопасности, на что он не имел никаких формальных прав.

Однако очень скоро Киссинджер понял, что полнота контроля над внешнеполитическим процессом не достигается лишь ключевыми позициями в центральном аппарате, занимающемся планированием политики и контролем за ее реализацией. Необходимо было браться самому за ведение переговоров. Так он начал деятельность на дипломатическом поприще, взяв в свои руки нити переговоров по вьетнамской проблеме, по американо-советским и американо-китайским отношениям, по ближневосточной проблеме и по целому ряду других направлений внешней политики США.

В 1970 году Киссинджер начал секретные переговоры в Париже, которые привели к прекращению войны во Вьетнаме и подписанию мирного договора 1973 года. Это событие выдвинуло Киссинджера в ряд крупнейших политиков и дипломатов XX века.

За свою миротворческую деятельность он стал лауреатом Нобелевской премии мира вместе с вьетнамцем Ле Дык Тхо. Выбор Нобелевского комитета вызвал противоречивую реакцию, два его члена даже подали в отставку. Киссинджер не присутствовал на церемонии, но в Осло состоялись демонстрации протеста, когда американский посол прибыл для получения премии от имени Киссинджера.

Представитель Норвежского нобелевского комитета О. Лионес в своей речи коснулась этой критики. «Комитет сознает, что в Париже речь шла не о мирном соглашении, а лишь о прекращении огня, – заявила она. – Мы понимаем, что мир не пришел во Вьетнам и страдания вьетнамского населения не кончились. События в этой стране все еще угрожают мировой разрядке. Прекращение огня – всего лишь первый, но невероятно важный шаг на трудной дороге мира во Вьетнаме». Лионес добавила: «Присуждая премию 1973 года двум политикам, находившимся в центре событий, Нобелевский комитет подчеркивает свою веру в то, что решение многих опасных противоречий лежит на пути переговоров, а не тотальной войны до победного конца».

Обращаясь к Нобелевскому комитету, Киссинджер писал: «Народ Соединенных Штатов, как и весь мир, разделяет надежду, что все стороны конфликта усматривают свой моральный долг в скорейшем переходе от прекращения огня во Вьетнаме к продолжительному миру для страдающих народов Индокитая. Мое правительство со своей стороны намерено вести политику таким образом, чтобы превратить эту мечту в реальность».

Киссинджер стал также инициатором переговоров с СССР по ограничению стратегических вооружений. В своей наиболее важной работе шестидесятых годов, которой стала глава «Центральные проблемы американской внешней политики» в коллективной монографии Института Брукингса «Повестка дня для нации» (1968), он отмечал: «Мир стал в военном отношении двухполюсным. Только две державы – Соединенные Штаты Америки и СССР обладают огромной военной мощью. В течение следующего десятилетия ни одна страна или группа стран не будут в состоянии бросить вызов их превосходству. Разрыв в военном могуществе между двумя гигантскими ядерными державами и остальным миром скорее будет увеличиваться, нежели сокращаться».

Как считал Киссинджер, даже если в какой-либо отдаленной перспективе удалось бы создать мощную противоракетную оборону, то и она не смогла бы предотвратить в случае войны неприемлемые для Соединенных Штатов потери. Это признание предваряло американский подход к вопросу об ограничении систем противоракетной обороны в рамках начавшихся в 1971 году переговоров между СССР и США об ограничении стратегических вооружений.

В 1971 году в результате длительных переговоров четырех держав – СССР, США, Франции и Англии – было подписано соглашение, определявшее статус Западного Берлина, что привело к значительному смягчению обстановки в Европе.

В ходе визита Никсона в СССР в мае 1972 года были подписаны бессрочный Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, а также целая серия соглашений о советско-американском сотрудничестве в невоенных сферах.

Велика была роль Киссинджера и в подготовке визита Никсона в КНР, который состоялся в феврале 1972 года. В феврале 1973 года было опубликовано совместное коммюнике Китая и США. В течение каких-то полутора лет благодаря Киссинджеру китайско-американские отношения превратились из откровенно враждебных и изоляционистских по отношению друг к другу в союзные. Позднее отношения с Китаем стали именоваться на Западе китайской «картой».

С 1971 года Киссинджеру было поручено оперативное руководство американской дипломатией на Ближнем Востоке. «К концу 1971 года разногласия внутри нашего правительства, – пишет он, – привели к тупику, который я сознательно хотел создать на переговорах по урегулированию арабо-израильского конфликта. Моя стратегия не изменилась – пока какое-нибудь арабское государство не продемонстрирует своей готовности отколоться от Советов или Советы не будут готовы отказаться от максимальной поддержки арабской программы, у нас не будет оснований изменять нашу политику».

Киссинджер с конца 1973 года начал «челночные» поездки в этот регион. Израильский премьер-министр Голда Меир так говорила о его роли: «Усилия, которые он приложил, чтобы добиться мира в регионе, следует назвать сверхчеловеческими».

В итоге было заключено первое, а осенью 1975 года – второе соглашение о разъединении израильских и египетских сил на Синае. После смерти Насера, в результате политики Садата Египет покинул ряды арабских стран – участниц сопротивления Израилю и стал на путь сепаратной сделки с Израилем, оформленной в Кэмп-Дэвиде (США) уже при Картере. Однако почву для этого договора подготовил еще Киссинджер.

После отстранения Никсона от власти из-за уотергейтского скандала Киссинджер стал одним из немногих, кто сохранил свой пост при президенте Дж. Форде. Однако в 1977 году Киссинджер покинул государственную службу и начал преподавать в Институте международных отношений при Джорджтаунском университете. Одновременно он основал фирму по политическим консультациям, которая стала обслуживать крупнейших политиков и бизнесменов. Свой богатый опыт он изложил в нескольких книгах, одна из которых – «Годы в Белом доме» – даже стала бестселлером. В 1983 году Киссинджер возглавлял Национальную двухпартийную комиссию по Центральной Америке.

В 1988 году президент Джордж Буш пригласил Киссинджера для консультаций. Киссинджер предложил свои услуги в качестве личного эмиссара Буша и высказался в пользу секретной дипломатии с Горбачевым на основе «баланса интересов». Он побывал в Москве, где встретился с советскими руководителями. Дипломатия Киссинджера привела к значительному усилению позиций США в Восточной Европе.

Киссинджер по-прежнему остается непререкаемым авторитетом в сфере международных отношений. Его наблюдения печатают авторитетные журналы. Во время югославского кризиса 1999 года бывший госсекретарь высказывался против применения военной силы. В журнале «Ньюсуик» Киссинджер писал, что «судьбоносные решения», приведшие к бомбежкам, были приняты в то время, когда «оставались открытыми другие пути». Дипломат фактически делает вывод, что действия администрации США в этом конфликте были некомпетентными. В то же время Киссинджер призывает не сбрасывать со счетов Россию: «Представление России о себе как историческом игроке на мировой арене должно восприниматься всерьез».

Киссинджер на протяжении многих лет собирал коллекцию живописи, а в настоящее время является попечителем Метрополитен-музея в Нью-Йорке. Кроме того, он является попечителем Хаусоновского балета.

АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ САХАРОВ
(1921—1989)

Удивительная судьба была у этого человека. Один из авторов самого страшного оружия – водородной бомбы, стал обладателем Нобелевской премии мира!

Над его могилой академик Д.С. Лихачев сказал: «Он был настоящий пророк. Пророк в древнем, исконном смысле этого слова, то есть человек, призывающий своих современников к нравственному обновлению ради будущего. И, как всякий пророк, он не был понят и был изгнан из своего народа».

Андрей Дмитриевич Сахаров родился 21 мая 1921 года в Москве в семье интеллигентов. Отец, Дмитрий Иванович Сахаров, профессор Московского педагогического института, был автором нескольких популярных книг и задачника по физике. От матери, Екатерины Алексеевны, урожденной Софиано, Андрей унаследовал не только внешний облик, но и такие черты характера, как упорство, неконтактность.

Детство Сахарова прошло в большой, многолюдной московской квартире, «пропитанной традиционным семейным духом».

После окончания школы с золотой медалью в 1938 году Сахаров поступил на физический факультет Московского государственного университета. После начала войны вместе с университетом Андрей переехал в Ашхабад, где серьезно занимался изучением квантовой механики и теории относительности.

В 1942 году Сахаров с отличием окончил университет. Ему, как лучшему студенту факультета, профессор А.А. Власов предложил остаться в аспирантуре. Но Андрей отказался и получил направление на военный завод сначала в Коврове, а затем в Ульяновске. Здесь Андрей познакомился с будущей женой. В 1943 году он соединяет свою судьбу с местной жительницей Клавдией Алексеевной Вихиревой, работавшей лаборанткой-химиком на том же заводе. У них родились трое детей – две дочери и сын.

После окончания войны Сахаров поступил в аспирантуру Физического института имени П.Н. Лебедева к известному физику-теоретику И.Е. Тамму. В 1947 году молодой ученый блестяще защитил кандидатскую диссертацию, где предложил новое правило отбора по зарядной четности и способ учета взаимодействия электрона и позитрона при рождении пар.

В 1948 году Сахарова включили в состав группы Тамма по созданию термоядерного оружия. В 1950 году Сахаров уехал в центр ядерных исследований – Арзамас-16. Здесь он провел целых восемнадцать лет.

12 августа 1953 года была успешно испытана созданная по его проекту первая термоядерная бомба. Советское правительство не скупилось на награды молодому ученому: его избрали академиком, он стал лауреатом Сталинской премии и Героем Социалистического труда. Последнего звания он был удостоен трижды, получив его также в 1956 и 1962 годах.

Однако, работая над самым разрушительным в истории человечества оружием, Сахаров лучше других понимал и огромную опасность, которую оно представляло для цивилизации. В «Воспоминаниях» Андрей Дмитриевич обозначил дату своего превращения в противника ядерного оружия: конец пятидесятых годов. Он был одним из инициаторов заключения Московского договора о запрещении испытаний в трех средах. Из-за того у Сахарова возник конфликт с Н. Хрущевым. Тем не менее через год после его выступления международный договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в воде и в космосе был заключен.

В 1966 году Сахаров совместно с С.П. Капицей, Таммом и еще 22 видными интеллектуалами подписал адресованное письмо Брежневу в защиту писателей А. Синявского и Ю. Даниэля.

Взгляды ученого все более не совпадали с официальной идеологией. Сахаров выдвинул теорию конвергенции – о сближении капиталистического и социалистического миров, при разумной достаточности вооружений, гласности и правах каждого конкретного человека.

Как пишет В.И. Ритус: «В эти же годы усилилась общественная деятельность Сахарова, которая все больше расходилась с политикой официальных кругов. Он инициировал обращения за освобождение из психиатрических больниц правозащитников П.Г. Григоренко и Ж.А. Медведева. Вместе с физиком В. Турчиным и Р.А. Медведевым написал «Меморандум о демократизации и интеллектуальной свободе». Ездил в Калугу для участия в пикетировании зала суда, где проходил процесс над диссидентами Р. Пименовым и Б. Вайлем. В ноябре 1970 года вместе с физиками В. Чалидзе и А. Твердохлебовым организовал Комитет прав человека, который должен был воплотить принципы Всеобщей декларации прав человека. В 1971 вместе с академиком М.А. Леонтовичем активно выступил против использования психиатрии в политических целях и тогда же – за право на возвращение крымских татар, свободу религии, свободу выбора страны проживания и, в особенности, за еврейскую и немецкую эмиграции».

Меморандум стоил Сахарову всех постов: в 1969 году академика Сахарова приняли на должность старшего научного сотрудника в теоретический отдел ФИАН. Одновременно его избрали членом многих академий наук, таких авторитетных, как Национальная академия наук США, Французская, Римская, Нью-йоркская академии.

В 1969 году скончалась первая жена Сахарова, ее утрату Андрей Дмитриевич очень тяжело переживал. В 1970 году он познакомился на процессе в Калуге с Еленой Георгиевной Боннэр. В 1972 году они поженились. Боннэр стала верным другом и соратником мужа.

В 1973 году Сахаров устроил пресс-конференцию для западных журналистов, на которой осудил то, что он называл «разрядкой без демократии». В ответ на это в «Правде» появилось письмо сорока академиков. От исключения Андрея Дмитриевича из Академии наук спасло только заступничество бесстрашного П.Л. Капицы. Однако ни Капица, ни кто либо другой не мог противостоять нарастающей травле ученого.

9 октября 1975 года Сахарову была присуждена Нобелевская премия мира «за бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между людьми» и «за мужественную борьбу со злоупотреблением властью и любыми формами подавления человеческого достоинства».

Ученого не выпустили из страны. В Стокгольм отправилась его жена. Боннэр огласила речь советского академика, в которой содержался призыв к «истинной разрядке и подлинному разоружению», к «всеобщей политической амнистии в мире» и «освобождению всех узников совести повсеместно».

На следующий день Боннэр прочитала нобелевскую лекцию мужа «Мир, прогресс, права человека», в которой Сахаров доказывал, что эти три цели «неразрывно связаны одна с другой», требовал «свободы совести, существования информированного общественного мнения, плюрализма в системе образования, свободы печати и доступа к источникам информации», а также выдвинул предложения по достижению разрядки и разоружения.

Заканчивалась она так: «В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более «удачные», чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более «удачные», должны существовать бесконечное число раз на «предыдущих» и «последующих» к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требование Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами цели».

Апофеозом правозащитной деятельности Сахарова стал 1979 год, когда академик выступил против ввода советских войск в Афганистан. Прошло немного времени, и указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года правозащитник был лишен звания трижды Героя Социалистического Труда и всех других наград.

Сахаров был задержан на улице в Москве и отправлен в ссылку в город Горький, где семь лет прожил под домашним арестом. Его судьбу разделила и жена. Андрея Дмитриевича лишили возможности заниматься наукой, получать журналы и книги, просто общаться с людьми.

Единственным доступным способом протеста против произвола советских властей оставалась голодовка. Но после очередной, в 1984 году, его поместили в больницу и стали кормить принудительно. В письме президенту АН СССР А.П. Александрову, своему многолетнему товарищу по «секретной физике», Сахаров писал: «Меня насильно держали и мучили 4 месяца. Попытки бежать из больницы неизменно пресекались сотрудниками КГБ, круглосуточно дежурившими на всех возможных путях побега. С 11-го по 27 мая включительно я подвергался мучительному и унизительному принудительному кормлению. Лицемерно все это называлось спасением моей жизни. 25–27 мая применялся наиболее мучительный и унизительный, варварский способ. Меня опять валили на кровать, привязывали руки и ноги. На нос надевали тугой зажим, так что дышать я мог только через рот. Когда же я открывал рот, чтобы вдохнуть воздух, в рот вливалась ложка питательной смеси из бульона с протертым мясом. Иногда рот открывали принудительно – рычагом, вставленным между деснами».

Политическое изгнание Сахарова продолжалось до 1986 года, когда в обществе начались перестроечные процессы. После телефонного разговора с М. Горбачевым Сахарову было разрешено вернуться в Москву и снова приступить к научной работе.

В феврале 1987 года Сахаров выступил на международном форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества» с предложением рассматривать сокращение числа евроракет отдельно от проблем СОИ, о сокращении армии, о безопасности атомных электростанций. В 1988 году его избрали почетным председателем общества «Мемориал», а в марте 1989 года – народным депутатом Верховного Совета СССР от Академии наук.

Казалось бы, судьба снова была благосклонна к нему. Однако возможности демократии оказались ограниченными, и Сахаров так и не смог заговорить в полный голос о тех проблемах, которые его волновали. Ему вновь пришлось бороться за право высказывать свои взгляды с трибуны народного собрания. Эта борьба подорвала силы ученого, и 14 декабря 1989 года, вернувшись домой после очередных дебатов, Сахаров умер от сердечного приступа. Его сердце, как показало вскрытие, было полностью изношено. Проститься с великим человеком пришли сотни тысяч людей.