Текст книги "Жорж-иномирец 2"

– НЛО. – Решил Борис.

Шар летел точно в сторону острова, и казалось, должен был врезаться в одно из высоких зданий. Но нет, он бесшумно исчез за ними.

– Жорж, я не могу понять, каким боком это место похоже на Транзабар. – Змею хотелось реабилитироваться за свой предыдущий опыт, поддев меня.

– Надо подняться наверх. – Решил я. – Отсюда ни черта не видно.

– Я пас. – Веня испуганно выставил руки перед собой.

– Сыкло. – Борис закатил глаза под лоб.

– Еще ребенок. – Провокационно произнесла Ляля.

– Сама ты, котенок. – Психанул Веня. Видимо, у него была непереносимость критики со стороны женщин. – Сами потом не пожалейте.

– Ну, вот, единогласно. – Я потер руки.

На стене ближайшего здания можно было различить металлическую пластину, на которой имелись треугольные кнопки. Я нажал одну из них. Она моргнула синим цветом и потухла. Практически сразу перед нами открылся вход в здание, в просторный и неожиданно светлый холл. Мы, озираясь, вошли. Я видел, как бледнел Веня, как он искоса смотрел на кошку, опасаясь, что она поймет его состояние. Бедный парень крепился из последних сил. Как по мне, так бояться было абсолютно нечего.

Прямо перед нам находились кованые металлические клетки, похожие на старые лифты. Как ни странно именно лифтами они и оказались. Лифты двигались шумно, и когда один из них опустился на наш этаж, все уже догадались заранее, что увидят за дверями. Кабина лифта со скрипом остановилась. Из дверей вышли аборигены, не обратившие на нас внимания.

– Это наш шанс. – Я первым поспешил к лифту, пока он не уехал.

Команда бежала и поползла за мной. Мы забрались в лифт. Он был достаточно просторным, чтобы вместить нас полностью.

– Интересно, он рассчитан на такую грузоподъемность. – Борис забегал глазами по символам, значения которым были совсем непонятными.

– Главное, чтобы в нем не было системы сброса лишнего балласта. – Серьезно пошутил Антош.

Вениамин побледнел.

– Прекращай уже. – Укорил его Петр. – У тебя такой вид, будто нашатыря просит. Тоже мне, врач.

– Идите вы. – Веня отвернулся в угол.

Борис, никого не спросив, ткнул в какую-то кнопку. Лифт громко заскрежетал и начал подъем.

– Ты куда нажал? – Спросил я у него.

– Мне показалось, что там была нарисована крыша и какой-то кран, в смысле, подъемный кран.

Я считал огоньки, зажигающиеся каждый раз, как я думал, когда мы миновали очередной этаж. Всего я насчитал двадцать семь морганий, прежде, чем лифт остановился. Борис оказался прав, лифт поднялся на самую крышу.

Мы открыли дверь и вышли в гущу народа. Оказывается жизнь города проходила на крышах, а не внизу, как ожидали видеть мои земляки. Слившись с толпой и оглядевшись, я понял, чем этот мир походил на Транзабар. На крыше каждого здания находились по нескольку катапульт. От мелких, до больших. Нам пришлось остановиться возле одной, маленькой, на которую забирался человек.

– Мне на тридцать шестой дом, пожалуйста. – Попросил он человека управляющего катапультой.

– На весы. – Командир катапульты указал на площадку.

Человека взвесили, после чего попросили расплатиться и забраться в шар. Человек привычно исполнил просьбу. Шар был таким небольшим, что вряд ли он мог в нем усесться, скорее всего, он там лежал. Командир катапульты вывернул направляющую в сторону, закатил на нее шар с человеком внутри, сделал какие-то расчеты, накрутил маховики и нажал спуск. Катапульта выстрелила со знакомым щелчком. Шар с человеком внутри пролетел метров сто и влетела точно в кольцо устройства, улавливающего шары.

Позади меня раздался глухой удар. Я обернулся. Бледный Вениамин лежал на крыше без сознания. Петр откуда-то вынул ватку и поднес ему к носу. Парень резко дернулся и открыл глаза.

– А мы же не будем пользоваться этим транспортом. – Тихо спросил Веня.

– Пока, нет, еще рано. – Ответил я ему.

– Спасибо.

Веню подняли под руки его товарищи. Молодой врач упорно старался не смотреть на Лялю, будто боялся увидеть в ее глазах мнение о себе.

На крышу, на которой находились мы, прилетел большой шар, выпущенный с соседнего острова. Он мягко вошел в кольцо улавливателя, диаметр которого был не намного больше, чем диаметр самого шара. Пролетел сквозь сужающийся эластичный «чулок» несколько метров и остановился. Через полминуты из хвоста улавливающего устройства показались люди, ведущие себя, как ни в чем не бывало.

– М-да, – Произнес Антош. – Теперь я вижу.

– Какой безумный инженер придумал такое такси? – Борис пригладил растрепавшиеся ветром волосы. – Это же сколько параметров надо учитывать, чтобы пройти с такого расстояния в игольное ушко. А перегрузки внутри какие?

– Да-а-а. – Протяжно произнес Петр. – Как врач заявляю, что внутренние органы у них закреплены надежнее, чем у нас. Скорее всего, внутренние полости заполнены перегрузочной жидкостью либо салом.

Ляля при слове «сало» сморщила носик.

– Хотите прокатиться? – Спросил я спутников.

– Хочу. – Твердо ответил Борис.

– Борь, хорош, у тебя семья, дети. – Петр не разделил оптимизма товарища.

– У нас нет их валюты. Так что, прежде, чем прокатиться, нам придется заработать на такое такси. А мы знаем места, где оно работает бесплатно. – Добавил я потом шепотом. – Правда, в один конец.

От Транзабара в этом мире оказались только катапульты. Этого было мало, но хорошо, что они не вели по нам прицельный огонь огненными ядрами. Как и в первый раз, нам нужны были идеи, помогающие нашему коллективу обрести понимание движения по мирам.

Мы вернулись в «скорую». В наше отсутствие кто-то пытался забраться в нее, оставив рядом с замками царапины.

– Вандалы. – Выругался Борис. – Такую краску поцарапали.

– Ерунда, надо будет, вернемся и покрасим еще раз. – Пообещал я ему. – Ну, Антош, как и что мы будем представлять на этот раз?

– Катапульты были, надо бы представить себе… – Он поднялся повыше, чтобы шепнуть мне на ухо, – тюрьму с иномирцами.

– Верно, причем с иномирцами это ключевая составляющая. Не думаю, что во вселенной есть еще тюрьмы с подобным контингентом. Твои советы, Антош, как всегда мудры.

– Спасибо. – Если бы змей умел краснеть, он непременно бы сделал это.

Борис слушал нас вполуха, считая, что наши разговоры его не касаются. А может быть, он только делал вид. Надо сказать, в этом случае, он играл правдоподобно. Мы со змеем закрыли глаза и попытались поймать образ тюрьмы из Транзабара. Как ни странно, мне удалось зацепиться за что-то похожее. Посчитав, что образ может исчезнуть, я решительно направился вслед за воображением. И только я почувствовал, как начался переход, до меня дошло, что это была ловушка.

Глава 6

– Стоять! – крикнул я во все горло, хотя мы еще и не тронулись ни на сантиметр.

Сложно объяснить это состояние, когда твои мысли будто затягивает пылесосом в трубу. Образы, формируемые в мозгу, вдруг начинает вытягивать из него. Ощущения получаются такими материальными, словно твои мысли это канат, который разматывает невидимая сила.

Я схлопнул картинку в которую собирался переместиться и открыл глаза. Антош смотрел на меня стеклянными глазами, будто его мысли вытянуло вместе с рассудком.

– О, господи! – Борис отвернулся от меня, словно я превратился в чудовище. – Ты выглядишь, как торчок под дозой.

– Жорж, Антош, что это было? – Забеспокоилась Ляля. – Вы оба не в себе.

– Там… между мирами…снова ловушка. – Выдавил я из себя с трудом рождающиеся фразы.

– Мысли…мысли… – Змей никак не мог сформулировать их. – Охотники за мыслью. – Наконец произнес он.

– Что делать-то? – Борис бросил руль и нервно пригладил обеими руками усы.

– Попробуем выехать назад. – Предложил я. – Только осторожно.

Признаться, я не был уверен, что на границах миров имеет значение «назад» или «вперед». Главным условием было движение, а вот вектор выбирался усилием мысли. Если ты решил выйти в задуманный мир, то не имело значение в какую сторону идти, хоть вперед, хоть назад, хоть боком, приставными шагами. Но тут я хотел обмануть самого себя, задумывая условие, будто бы обратное первой попытке покинуть этот мир.

– Антош, представляем себе нашу цель так, словно двигаться к ней надо иначе, не так мы обычно делали, лицом вперед, а так, будто в нее можно попасть, двигаясь в обратном от нее направлении.

– Жорж, мне кажется, даже для Антоша твои слова звучат слишком абстрактно. – Засомневалась Ляля.

– Посмотрим. Пробуем?

Змей кивнул.

– Борис, сдавай назад по микрону. – Попросил я водителя. – Тормози, если тебе покажется, что все идет не так.

– Угу. Ни черта не понятно, когда тормозить. У нас каждую секунду все идет не так.

– Ляля, держи свои способности выталкивать из мира наготове. Любого, кто покажется опасным, выбрасывай подальше.

– Ладно. – Кошка приняла боевую позу, похожую на обычное приветствие рукой. – Жорж, может не надо? Придумаем что-нибудь безопаснее.

Внезапно, у нас над головами завыла сирена и механический голос, искаженный динамиками репродуктора произнес:

– Начинается прилив! Всем покинуть нижние улицы города! Начинается прилив…

– Некогда думать. Это цугцванг, товарищи. – Мой голос дрогнул.

Совсем недавно я знал, что умею включать режим бога, делающий меня неуязвимым перед любой опасностью, а тут такая пощечина, из-за которой я растерялся, как неопытный новичок. Не считая Бориса, имеющего право не понимать всю серьезность ситуации, Ляля и Антош тоже смотрели на меня тем же взглядом, ожидая, когда я со всем разберусь. Будь у меня время, я бы высказал им про их бездействие, но его у меня не было. По улицам зашумела бегущая вода.

– Жоржик. – Ляля вцепилась мне в руку.

– Мужики, вы скоро там? – Раздался через перегородку голос Петра.

Мне хотелось ответить ему грубостью, но я знал, что потеряв контроль над нервами, только усугублю ситуацию.

– Скоро. – Ответил я всем.

И был прав, скоро мы обязательно куда-нибудь попадем. Я принял «стойку» для перемещений. Услышал, как Борис дернул рычаг коробки, включая реверс. Была – не была, будем прорываться. Я представил в качестве цели нейтральную картинку зеленого луга на высокогорном плато, но я пожелал попасть в нее, не делая шаг навстречу, а наоборот, я мысленно шагнул назад, думая при этом, что попаду куда задумал.

Вычислитель в моем мозгу долго переваривал информацию, затрагивая при этом кристаллики вестибулярного аппарата. В некоторые моменты у меня начинало пропадать чувство опоры, к горлу подступала тошнота и появлялось непреодолимое желание открыть глаза. Я знал, что этого делать не надо, поэтому старался изо всех сил.

Как сквозь пелену отравленного алкоголем организма, я почувствовал, что начинаю за что-то цепляться. Возникающего при этом «пылесоса» я не ощутил. Мои бредовые мысли, видимо, не годились никому на питание. Искра оптимизма добавила мне уверенности в результате. С каждой секундной у меня все отчетливее формировался образ места назначения: изумрудная зелень, чистый воздух и белоснежные вершины, приближающиеся ко мне с каждым мысленным шагом назад.

Я услышал чье-то мычание и решил, что где-то на лугу пасутся коровы, которые не попали в поле зрения. Мычание становилось более громким и вот достигнув своего апогея, оно внезапно оборвалось, и раздался всплеск. Я открыл глаза. Яркая зеленая картинка резанула по глазам. Рядом с моим ухом тихо мычал Антош.

– Так это был ты? – Я взял его обеими руками за лицо.

– Я, как и десять секунд назад. – Согласился змей.

– Да, не, я про мычание.

– Вы оба мычали, как пришибленные, как одержимые на собрании свидетелей Иеговы. – Борис посмотрел на нас, будто мы и в самом деле тронулись умом.

– Знал бы ты, каких усилий нам стоило сделать все наоборот. Что плеснулось в момент перехода?

– Вода. Она же по дверки была уже. – Борис открыл дверь, запустив в салон чудесный горный воздух. – Проветрить надо после ваших усилий.

– Вы молодцы, парни. – Поддержала нас кошка. – Я еще ни разу не видела вас такими сосредоточенными. А как получилось, что вы выбрали это место не сговариваясь?

Мы с Антошем переглянулись.

– Я думал, что это только я воображал. – Признался я.

– Я тоже так думал.

– Выходит, мы стали телепатами. Это радует. Дайте мне выйти наружу, постою на крепкой опоре.

Весь наш экипаж покинул машину. Петр и Веня не догадывались, каким трудом нам удалось сбежать из ловушки. Они бегали по зеленой траве, радуясь красоте, как дети. Антош растянулся во всю длину, слившись с ней.

– Да твой мир и должен выглядеть таким. – Заметил я. – На камнях ты слишком заметен.

– Тогда твой мир должен быть снежным, чтобы и ты сливался.

– Хватит уже, над этими шутками мы устали смеяться еще в прошлое приключение. – Ляля легла в траву на спину. – Чертовы ловушки испортили нам все удовольствие.

– Как знать, испортили или толкают нас к удовольствиям более высокого порядка. – Мне сейчас не хотелось серьезно размышлять.

– Ой, ну конечно, все хорошее надо заслужить. – Ляля сорвала травинку и принялась грызть ее. – Какой странный вкус у нее. – Она подняла погрызенный стебелек над собой. – Трава, как трава.

Мы замолчали на несколько минут. Я даже успел задремать, разнежившись под теплым светом. Нарушил молчание недовольный голос Бориса.

– Королевство кривых зеркал какое-то. Шиворот навыворот всё.

– Ты о чем? – Спросил я, не открывая глаз.

– Обо всем. Откройте глаза, посмотрите на небо.

Я открыл, долго всматривался в небесную синь, но не увидел ничего необычного.

– И что?

– Вы что, в школе не учились? – Укорил нас воитель автомобиля. – Где солнце? Откуда идет свет?

На самом деле, на небосводе солнца не было.

– Борис, миры бывают настолько невозможными, что это тебя не должно шокировать каждый раз. – Усмехнулась Ляля.

– Да? А когда я решил сходить в машину, чтобы взять термос, я не смог этого сделать. С каждым шагом к ней я только удалялся. Хорошо, что до меня быстро дошло, что надо идти наоборот, чтобы подойти. До Вени с Петром это никак не дойдет. Вон они уже куда утопали и не видно скоро будет.

– А как же мы? – Я поднялся. – Мы же нормально ходили.

Я сделал шаг к машине для проверки и понял, что законы физики здесь работают иначе. Машина и мои друзья удалились. Так было же все нормально перед этим. Я сделал шаг назад и приблизился.

– Бред! Мы же только ходили, как в любом нормальном мире и все работало.

– Жорж, а попробуй идти вперед, не думая о том, куда ты хочешь попасть. Сделай шаг к машине, не думая, что это тебе надо? – Похоже, у змея родилась своя гипотеза.

Я сосредоточился на том, что мне никуда не надо и сделал шаг вперед. Все получилось, как в обычном мире, я продвинулся вперед.

– Вуаля, у меня получилось.

– Выходит, это какой-то инверсивный мир, в ментальном плане.

– Не только. Свет без источника. – Я указал в небо.

– Да и бог с ним. – Ляля и не думала беспокоиться по этому поводу. – Главное, чтобы здесь не было хищных коров.

Борис засмеялся, широко раскрыв рот.

– Хищных коров! – Повторил он с усмешкой. – И снежных барсов с выменем. – Борис осекся, подумав, что задел своей шуткой кошку. – Парней надо вернуть, пока не свалились в пропасть.

– Судя по всему, это им не грозит. Скорее всего, они упадут в небо. – Решил змей. – А помните…

– Еще бы. – Ляля поняла его, потому что сразу подумала о том, как их напутствовал «палач» перед началом большого путешествия. – Чтобы научить человека плавать, его надо бросить в воду, чтобы научить летать – в небо.

– Это как? – Не понял Борис.

– Придет время – узнаешь. – Лениво ответил я.

Каждый должен был дойти до этого сам.

Чтобы вернуть запаниковавших Петра и Вениамина у нас ушло два часа. Перепугавшись, врачи просто не могли вникнуть в суть советов, которые мы выкрикивали им. А когда небосвод начал темнеть и из-за горизонта показалось черное солнце, они совсем потеряли рассудок. Примечательно, что после этого они наоборот пришли в себя. То есть сумасшествие в этом мире, наверняка было нормой, с точки зрения земного человека.

Под черным небом, с еще более черным пятном светила мы развели костерок. Возможно, он давал свет потому что горючие вещества были из нормального мира и расщеплялись как положено, с выделением энергии.

– Дальше отправимся утром. – Пообещал я спутникам. – Или как оно здесь называется. Наверняка утро это сейчас.

– Диковато смотрится. – Веня поднял лицо вверх. – Может быть это не солнце, а черная дыра?

– Может. – Мне не хотелось рассуждать о том, в чем я не разбирался.

– В нормальных мирах как-то уютнее. – Высказался Петр. – Даже с катапультами на крышах.

– Норма, это весьма условное понимание. – Философски изрек Антош. – Для большинства норма это мера привычного. А привычное, как правило, это косвенный показатель меры развития человека. Чем больше человек тянется к привычному, тем меньше он хочет развиваться. Для меня этот мир, как глоток свежего воздуха.

– Да уж, воздух тут действительно свежий. – Борис потер себе озябшие плечи. – И все равно, наша Земля это норма.

– Да кто тебе такое сказал? – Неожиданно взвился Петр. – У нас же все делается наоборот. Все наоборот! Лозунги об одном, а на деле другое. Человечество сколько существует, столько и пытается себя уничтожить. Хочешь мира, готовься к войне! Хочешь здоровую экономику – плоди коррупцию. Хочешь демократию, подчиняйся, или тебя уничтожат. А у нас в больнице главврач кто? Тот кто купил диплом в переходе. Вот у нас, как раз все наоборот. Если озвучат цель, то планомерно начнут двигаться в обратном направлении. Взять хотя мы институт супружества. Брак, вроде бы хорошее дело, но делает всех несчастными.

– Не перегибай, не у всех так. – Остановил словесный поток товарища Борис. – Просто подлые людишки приходят к власти, а нормальным этого не надо. Я слыхал про одну теорию о полезных идиотах. Якобы мир устроен так, что прогресс двигают идиоты. Они гиперактивные, тщеславные, у них свербит в одном месте, пока они не начнут двигаться вперед. Умные просто дают им в руке все новые инструменты, которые они используют для своей карьеры.

– А почему они идиоты?

– Потому что не в силах справиться с желанием быть лучше других, желанием быть богатыми, быть на виду. Умный человек выберет тихое счастье, а идиот такое, которое его в конце концов и убьет.

– М-да, что-то в этой теории есть. – Согласился я. В кругу моих знакомых из родного мира точно набралась бы пара-тройка таких идиотов.

– Это точно. – Веня пнул вылетевший из костра уголек. – А человечество всегда всё делало себе во вред, та же инквизиция, сжигала красавиц, вместо дурнушек, а если бы наоборот, сейчас не мир, а подиум был бы. Всякий плюгавенький мужичок мог рассчитывать на красавицу жену. Я не на себя намекаю, людей жалко.

– Ну, ты как всегда о наболевшем. – Усмехнулся Петр. – Кастрация могла бы избавить тебя от ненужных мыслей враз.

– А вы, что, против? Вам не нравятся красивые женщины? Хотя…, вы не можете себе их позволить.

Борис и Петр прыснули от смеха.

– Теория про идиотов работает. – Согласился Петр с Борисом. – Осталось денег раздобыть и Веня окружит себя шикарными телками.

– Смейтесь, вы жизнь-то уже прожили. Вам больше ничего не светит.

– Счастье возрасту не помеха. – Вставил фразу Антош. – Твои мысли, Вениамин, еще отголоски земной жизни. Тебе не надо ни перед кем казаться. Будь собой, живи только для себя, но не во вред другим.

– Хватит, а? Тоже мне змей Будда. – Веня насупился.

Антош и не думал обижаться на оскорбление.

– Вольдемар номер два растет. Чувствую, по мирам тебя будут гнать совсем другие причины, нежели нас.

– Не вам решать! – В запальчивости ответил Веня.

– Вень, а ты знаешь, что в древности в княжеские дружины не брали мужиков, зарекомендовавших себя бабниками? – Борис поучающе поднял вверх указательный палец.

– Нет.

– Они всегда сбегали с поля боя в критический момент. Делай выводы.

– Я не бабник. Я красоту люблю. Эстет. Я вообще хочу, чтобы женщины не старели лет до восьмидесяти. Чтобы они начинали стареть за неделю, как сыграть в ящик.

Вся мужская часть нашей компании грохнула смехом.

– Латентный геронтофил. – Произнес Петр, утирая слезы.

– Жаль мне не с кем мужиков обсудить. – Вздохнула Ляля. – Я тут среди вас, как фигура, необходимая для политкорректности, иного цвета, иного пола.

– Ты не одна. У меня еще нет конечностей.

– Вот бы из нас отличное кино получилось.

– Нет, что вы, Ляля, я уже давно в вас не вижу никого, кроме красивой женщины. – Краснея, признался Вениамин.

Повисла пауза, усугубившая неловкость Вени и Ляли. Меня же, смелое признание молодого врача покоробило. На такое я бы сам не решился перед всеми, да и перед Лялей, возможно. Легкая зависть тронула мою душу.

– Мужик! – Борис решил разрядить ситуацию. Вынул из-за спины термос с настойкой. – Так хорошо сидим, что не по-людски не предложить выпить. Интересно только, в этом мире голова болит от того, что с вечера не вмазал?

– Вряд ли. Иначе я представляю себе акт дефекации наоборот, который здесь норма.

– Ой, хватит, не перед едой. – Скривился Веня.

Крышка от термоса пошла по кругу. Настойка была обжигающе крепкой, с ярким запахом. От нее в животе разгорался приятный огонь, расходящийся теплом по венам. Жидкость мягкими «лапками» проникала в мозг, массируя его и приводя в состояние легкой эйфории. Не хочу сказать, что я сторонник алкоголя, но в нужный момент ему удавалось создать в компании чувство сопричастности друг другу, что для людей, избравших путь коллективного движения к цели, было необходимо.

Некоторое время мы молчали, наслаждаясь состоянием. Затем у каждого в животе началось голодное урчание, заесть которое было нечем.

– Спать надо идти, чтобы о еде не думать? – Предложил Петр и первым поднялся. – Ох, ты! – Он дернул ногой, будто она прилипла к земле. – Что это такое? Что меня держит?

Веня поджег в костре кусок бумаги и поднес к Петру. Изумрудная трава, что так поразила меня при свете, обвила его обувь и крепко держала. Я захотел встать, но и мои ноги словно приросли к земле.

– Черт! Кажется…, ну-ка, кто из вас свободен, принесите нож.

Оказалось, что свободен только Антош. Его почему-то трава не признала за жертву.

– Я свободен! Где его взять? – Антош заскользил в обратную сторону от машины. – Забыл, блин.

Он принялся извиваться в обратную сторону, но двигаться к машине.

– В сумке лежит скальпель. – Объяснил ему Петр.

– Антош, неси всю сумку. – Попросил я его. – Он не сможет взять мелкие предметы. – Пояснил я остальным.

– Вот почему у этой травы был такой вкус странный. – Вспомнила Ляля.

– Вот и еще обратная сторона мира, трава пожирает животных. – Борис дернул ногой и вырвал ее из ботинка.

Он рывка он потерял равновесие и упал. Мелкие стебельки травы мгновенно приняли его в свои объятья. С перепугу, Борис принялся кричать так отчаянно громко, будто трава уже начала вытягивать из него жизнь.

– Спасите! Скорее! Душит меня, душит! Тварь, вернусь сюда с газонокосилкой, устрою тебе! Ах, скорее!

Борис не мог дернуть ни рукой, ни ногой. Сотни тонких зеленых растений обвили его, как ниточки лилипутов, удерживающие могучего Гулливера. Антош вернулся и бросил сумку под ноги Петру. Тот быстро нашел в ней скальпель. Обрезал себе траву вокруг ног и прыжками направился к Борису. Ему удалось освободить его, обрезав растения по периметру тела.

Борис поднялся на ноги. Его взгляд горел пережитым страхом. Он принялся скакать на месте, вытаптывая так напугавшую его траву, приправляя свои действия самым отборным матом. Петр, пока стоял на месте, снова попал в объятья хищной травы. Он профессионально обрезал ее и, стараясь надолго не ставить ноги, взялся освобождать и нас. Со стороны это выглядело, будто он исполняет танец газонокосильщика.

– Скачите, до машины, иначе снова поймаетесь.

Нам пришлось скакать в прямом смысле только не до машины, а от нее, чтобы попасть под ее защиту. В состоянии, близком к панике, сделать это оказалось совсем непросто. Последним забрался Антош, которого хищная трава проигнорировала. Я решил, что это вследствие его хладнокровного тела.

– Почему так, Жорж? – Спросила меня Ляля, выдергивая прилипшие к шерсти стебельки. – Почему мне это все напоминает наше первое путешествие в самом начале, когда нас каждый мир пытался уничтожить?

– Честно, я не знаю. Возможно, мы находимся на другом уровне, для которого мы тоже новички, а возможно… – я замолчал. Борис и Петр будто поняли, что я имел ввиду. – Возможно, это из-за наших спутников. Я говорю про миры, в которых они как заноза для иммунной системы. Ловушки между мирами появились еще до того, как вы влились в команду, так что этот момент не по их вине.

Экипаж «скорой помощи» заволновался. Петр принялся теребить ручку носилки, а Веня зачем-то полез в сумку. Борис крутил усы в глубокой задумчивости.

– Верните нас домой и дело с концом. – Произнес он после некоторого размышления. – В печенках уже эта экзотика. Привычности хочу, работы каждый день и зарплату ждать.

– Да, может быть, вы зря затеяли эту миссию с непонятным городом? Может, нам туда не надо вовсе? Может, проще вернуть нас домой. У нас и так впечатлений набралось на всю жизнь. А там семья, жена, дети, быт налаженный. – Взгляд Петра сделался умоляюще-жалостливым.

Я их понимал. До тех пор, пока они не обрели способность самостоятельно переходить из мира в мир, их будет тянуть к привычному. Перелом наступал только от понимания, что тебе доступны любые места, которые ты только можешь вообразить, до этого сознание пыталось приспосабливать человека к окружению, знакомому с детства. В принципе, мы все не видим перспективы из-за нежелания что-то менять.

– Хоть кто-нибудь взял бы и подсказал нам, что делать. – Я ожесточенно жестикулировал, из-за чего моим напарникам приходилось уворачиваться от моих рук. – Должен же быть наставник, Йода какой-нибудь, который скажет что делать, хотя бы иносказательно, как это у них принято.

– Иносказательно нам говорят ситуации, в которые мы попадаем, пусть лучше говорит как есть, как для тупых. – Без эмоций, не поднимая головы, произнес Антош.

– А я пока не хочу домой. – Неожиданно, не в тему со своими компаньонами, произнес Вениамин. – Я слишком молод, чтобы отказываться от этого.

– Один иномирец готов. – Все так же без эмоций произнес змей.

– Вениамин, а что я мамке твоей скажу? Сгинул в параллельных мирах? – Петр искал причину, чтобы отговорить напарника от «глупости». – А может? – Он повел глазами в сторону Ляли.

– Хватит, а? – Обозлился Веня. – Это вам старперам лишь бы на диван после работы, а я еще мир посмотреть хочу. В смысле, миры.

– Вот, теперь при численном превосходстве в сторону убежденных иномирцев, возможно нам удастся склонить чашу весов в сторону безопасных миров. – Змей наконец-то проявил эмоцию, подняв для убедительности кончик хвоста.

– Верните нас домой и бродите где угодно, хоть по пляжу с золотым песком и голыми красотками, хоть по кисельной реке с молочными берегами. – Петр сложил ладони вместе, как в молитве.

– Если бы это было возможно, я бы вернул вас прямо сейчас, но так по ходу, нельзя. Вы должны вернуться сами и точка.

Петр опустил голову, вонзил в волосы пятерню и затих.

– Спим, а потом отправляемся на поиски наставника. Нам нужен человек с опытом.

Мы с Лялей перебрались в кабину. Я улегся на водительском сиденье, а Ляля на пассажирском диване, свернувшись калачиком. Борис с Петром забрались на крышу, благо воздух здешней ночью совсем не остывал.

– Смотрите, не получите бледный загар под этим солнцем. – Пошутил я, когда они вскарабкались на крышу машины.

Веня остались со змеем в салоне. Антошу при его гибкости, вопрос устроится для сна не занимал никогда, поэтому он дождался, когда врач займет место, после чего улегся на оставшемся.

Ночь, несмотря на опасения по поводу других возможных эксцессов, прошла нормально. Во сне Ляля пыталась распрямиться и частенько упиралась мне ногами в ребра. А как-то посреди ночи, когда ей, видимо, снился сон, она принялась стучать по мне хвостом. Несмотря на запрет притрагиваться к нему, мне все равно пришлось несколько раз убирать его в сторону.

Здешнее утро встретило нас мягкой зеленой травкой, не проявляющей никакой агрессии и ярким небом без светила. От вчерашней паники не осталось и следа. Даже места, где срезали траву, за ночь будто успели восстановиться.

Петр и Борис немного отмякли и не смотрели на меня, как на врага народа. Ночной эпизод сгладило мирное утро. Здешний мир больше не казался таким агрессивным, страх ушел, оставив место более продуктивным эмоциям.

– Куда сегодня направимся? – Поинтересовался Петр.

– Нам надо повстречать кого-то более опытного, типа местного, который знает дорогу. Всегда лучше спросить, чем тыкаться вслепую.

– Верно. – Согласился Борис, подслушав наш разговор. – Как водитель «скорой» знаю это наверняка.

– А где его найти?

Я постучал кулаком по своей макушке.

– Все, что находится в мирах, доступно через эту штуку. Приведет куда угодно и к кому угодно.

– Да, это заметно. – Петр невольно проверил свои ноги. Трава будто и не была той травой, что прошлой ночью.

– А нельзя вообразить завтрак? – Поинтересовался Веня.

– Нет. Я не волшебник, я только учусь.

– А есть миры, где существует магия?

– Не знаю. Ты первый, кто у меня это спросил. До этого я и не думал об этом. Что, хочешь обучиться колдовству?

– Почему бы и нет?

– Лень работать руками?

– Да, хотелось бы головой, в прямом смысле. Подумал, получил.

– А если для этого надо знать квантовую физику и химию, чтобы понимать природу вещей.

– Ну, в такой мир мне не надо. Я хочу, чтобы мне все давалось через воображение, как тебе.

– Знаешь, когда я вытаскивал змея из ловушки, то в том месте мне удалось использовать воображение, как магию, но боюсь, что это прямой путь к деградации, к эмоциональному вампиризму. Все, что дается нам без усилий, в конечном итоге убивает нас. Те жаборотые существа «пустышки», которые желали когда-то жить по-легкому. Для начала научись хотя бы ходить по мирам.

– Ладно, почти убедил. – Веня бросил взгляд на Лялю, занимающуюся в сторонке утренним моционом. – А ведь она так и не научилась.

– У нее обратный дар. Я думаю, что люди делятся на тех, кто ходит сам, и кто посылает других.

– Прям, как в жизни.

– Точно.

Ляля умыла личико и сушила его под теплым ветерком. Она не любила показываться на глаза со слипшейся от влаги шерстью. Её взгляд упал на белое пятно, перемещающееся по зеленой лужайке.

– Жорж! – Позвала она меня.

По интонации я понял, что реагировать надо быстро. Вскочил и подбежал к ней, не думая об этом. Ляля указала пальчиком в сторону мечущегося пятна.

– Что это? Барашек? – Я прикрыл ладонью глаза от света.

На барашка не было похоже. Слишком стремительно метался предмет, похожий на шар.