Текст книги "Эволюционные и «революционные» изменения государственно-правовой формации"

§ 3. Революция октября (ноября) 1917 года в России: подходы к вопросу о целесообразности осуществления

Многие граждане Российской Федерации, включая автора работы, сомневаются в обоснованности революционных изменений, не склонны, по крайней мере, преувеличивать позитивную роль октябрьских событий 1917 г. Однако актуальность обращения к этой теме обусловлена тем, что другая часть населения (по различным источникам от 16 до 36 процентов) явно идеализирует «Великий Октябрь» и, что самое важное, желает его повторения. Такие данные игнорировать нельзя и, соответственно, по-прежнему, своевременный будет анализ причин такой ситуации.

Нам представляется, что достаточно точно события начала прошлого века охарактеризовал Н.А. Бердяев, когда писал: «России грозила полная анархия, анархический распад, он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ согласился подчиниться».[234]234
  Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 109.


[Закрыть] Наверное, в этом и состоит феномен Октября 1917 г., исключающий одностороннюю оценку произошедшего. Более того, на наш взгляд, парадокс Октябрьской революции феноменально связан с парадоксальным пониманием сущности власти частью российского населения. Мы рискнем разделить мнение Б.Н. Ельцина о том, что «в России, как мне кажется, существует очень своеобразный комплекс власти. Власть всегда воспринималась как образ какой-то невероятной, тотальной силы, настолько устрашающей и несокрушимой, что даже сама мысль о попытках переворота путча, мятежа казалось достаточно абсурдной. Власть может рухнуть только сама собой. Как это произошло в 1917 г., в октябре».[235]235
  Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С. 291–292.


[Закрыть]

Более того, мы опять возьмем на себя смелость утверждать, ссылаясь на социологические данные, что многие граждане, понимая тоталитарный характер советского государства, не отрицая жестокость революционной диктатуры и сопоставимость гражданской войны и национальной диктатуры, тем не менее, ностальгируют «по сильной руке». Это стремление народа (пусть, части народа), наученного горьким опытом безвластия, «парада суверенитетов», постперестроечных экспериментов-реформ к стабильности, нам вполне понятна. Единственное, что мы утверждаем: сильное государство (не тоталитарное, а именно «сильное») возникает не в ходе революций, а путем достаточно длительного эволюционного события. Основной аргумент мы связываем с уникальной современной ситуацией в современной России, где удалось достичь определенного компромисса между различными социальными слоями и группами. И это государство, что очень важно, достаточно уважительно относится к событиям Октября 1917 г., понимая, что это часть российской истории; позитивным представляется и то, что, к примеру, официально рекомендовано в учебниках по истории именовать анализируемые события не «переворотом», «трагедией», а «Октябрьской революцией 1917 года». Нам думается, что это наиболее точная ее оценка.

Значительно труднее ответить на вопрос о необходимости этой революции и ее роли в развитии российского государства. Прежде всего, возникают сомнения в целесообразности самой попытки «обмануть» естественный ход исторических процессов, заставить общество «перепрыгнуть» из одной формации в другую. Тем не менее, в статье «О нашей революции» В.И. Ленин утверждает обратное «…наши противники…. ошибались в том…что у нас политический и социальный переворот [выд. авт.] оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим».[236]236
  Цит. По: Баландин Р. Тайны завещания Ленина. М.: Алгоритм, 2007. 288 с. С. 200.


[Закрыть] Впрочем, и о мнению ряда современных авторов в октябре 1917 г. имела место революция, которую можно охарактеризовать как «скачкообразный переход к новой социально – политической реальности».[237]237
  См.: Кушнирук С.В. Рим. Византия. Русь. Клинцы: Клинцовская городская типография, 2008. – 420 с. С. 13–14.


[Закрыть]

Нам, думается, что реализм не был отличительной чертой идеологов и вождей революционеров 1917 г. Так, «Кремлевскому мечтателю» была присуща вера (нам кажется, что искренняя) в мировую революцию, «искрой» которой должен быль стать российский Октябрь. Но этим утопизм В.И. Ленина не ограничивался, ибо он считал возможным в перспективе формирование коммунистической формации без государства и права. В работе «Государство и революция» он заявляет: «мы не утописты»; и практически сразу «подтверждает» этот тезис: «отомрет и государство…Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства».[238]238
  Ленин В.И. Государство и революция. М.: Политическая литература, 1974.


[Закрыть]

Возможно, не реализовав «программу-максимум» большевикам удалось приблизиться к началам народовластия, демократическим устоям? Да, безусловно, широкие слои населения получили возможность в той или иной мере участвовать в управлении государством. Мы призываем к объективным оценкам и нельзя не заметить, что многие из современных критиков Октябрьской революции, называющей ее «трагедией», получили образование и смогли «выйти в люди» благодаря советской власти.

Однако другая часть граждан (дворяне, «несочувствующая» интеллигенция, «белая гвардия», кулачество и т. п.) была не просто отстранена от власти, но и подвергнута репрессиям, уничтожена. Уже это обстоятельство заставляет усомниться в тождественности власти Советов с народной демократией.

Большевики пытались демократизировать систему управления новым государством: после Октябрьской революции высшим органом государственной власти в России устанавливался Всероссийский съезд Советов, созываемый не реже двух раз в год. В период между съездами государственную власть осуществлял Всероссийский Центральный

Исполнительный Комитет (ВЦИК). Определенных успехов удалось достичь в развитии системы местного самоуправления, ибо в советской России сложилась такая система власти, при которой все представительные органы (с верху до низу) входили в единую систему государственной власти.[239]239
  Ахрамеев А.В. К вопросу об истории развития судебного контроля за органами местного самоуправления в России в XVI–XX веках //Административное и муниципальное право. 2011. № 9. С. 80–86.


[Закрыть] Система так называемого советского строительства, как отмечают исследователи, изменила существовавшие до революции представления о местном самоуправлении как самоуправлении населения. Иными словами, местное самоуправление в виде Советов народных депутатов фактически стало представлять собой низовое звено единого государственного аппарата[240]240
  См.: Игнатов В.Г., Бутов В.И. Местное самоуправление: российская практика и зарубежный опыт. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 144.


[Закрыть].

Разумеется, формирование и развитие советского государства сопровождалось значительными изменениями в правовой системе. Мы не будем гиперболизировать негативизм первоначального этапа, когда попытка руководствоваться не «старыми царскими законами», но «революционным правосознанием» явно умаляла авторитет права. Наверное, в первую очередь, именно такие «перегибы» первоначального этапа становления советской власти обусловили категоричные заявления о том, что после Октябрьской революции 1917 г. старая правовая система была полностью уничтожена и заменена военным коммунизмом, революционной целесообразностью и «красным» террором ВЧК. [241]241
  См., напр.: Кирин А.В. Этапы развития института административной ответственности в СССР //История государства и права. 2011. № 18. С. 36–41.


[Закрыть]

Были ли реальные позитивные изменения в правовой системе? Нам думается, что они были малоперспективны в силу официоза тезиса о постепенном исчезновении феномена права. Советские юристы под влиянием пропагандистских заявлений партии утверждали, что под воздействием «укрепления и роста социалистических элементов в хозяйстве правовая форма сворачивается, отмирает», что «регулирование социалистического хозяйства начинается там, где закон превращается в техническое правило, сливается с процессом непосредственного управления производством».[242]242
  Братусь С.Н. К проблеме хозяйственно-административного права //Советское государство и революция права. 1930. № 11–12. С. 149, 167.


[Закрыть] Тем не менее, ознакомлением с трудами эти авторов убеждает в их высоком профессионализме, заставляет задуматься о том, что советскому юристу явно приходилось соотносить свои высказывания с советской идеологией, пропагандировать концепцию, согласно которой устранение при социализме товарно-рыночного хозяйства означает также и «отмирание» права[243]243
  См. подробнее: Багаутдинов Ф.Н. Казанский период в научно-педагогической деятельности С.Н. Братуся //Журнал российского права. 2012. № 1. С. 89–97.


[Закрыть].

Впрочем, советские деятели на деле прекрасно осознавали, что без права нет государства и пытались на переходном от социализма к капитализму этапе создать (как всегда «новую) систему советского права. [244]244
  См. подробнее: Шаргородский М.Д., Иоффе О.С. О системе советского права //Советское государство и право. 1957. № 6. С. 103


[Закрыть] Элементы своеобразия в этой системе с течением времени, действительно, проявились, ибо после Октябрьской революции «из юриспруденции «ушли» понятия частного и публичного права, а все отрасли права в СССР получили моноприставку «советское». Как отмечали советские ученые, деление буржуазного права на публичное и частное – это не выдумка буржуазных юристов, а объективный факт, выражающий свойственное капитализму антагонистическое противоречие между интересами коллектива и индивида, которое порождается господством частнокапиталистической собственности. С другой стороны, неприменимость деления на публичное и частное к социалистическому праву – не теоретическая декларация, а также объективный факт, выражающий свойственное социализму гармоническое сочетание общественных и личных интересов и общественной собственности». [245]245
  Яковлев В.Ф., Талапина Э.В. Роль публичного и частного права в регулировании экономики //Журнал российского права. 2012. № 2. С. 5 – 16.


[Закрыть]

Наиболее наглядно своеобразие советской законодательной модели проявилось в актах о судебной власти и системе; Октябрьская революция «сломала многое из прежнего режима, в том числе судебную систему».[246]246
  Мыцыков А.Я. Ювенальная юстиция… Панацея или угроза? //Вопросы ювенальной юстиции. 2011. № 6. С. 15–16.


[Закрыть] Советом народных комиссаров уже 24 ноября 1917 г. был принят Декрет о суде.[247]247
  Декрет о суде № 1 от 24 ноября 1917 г. //СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.


[Закрыть] В ст. ст. 1–3 этого документа предусматривалась ликвидация как всей прежней судебной системы (а также прокуратуры, адвокатуры и органов предварительного следствия) и всех норм прежнего судопроизводства[248]248
  См. подробнее: Григорьев О.В. Военные суды России: от военно-судебной реформы 1867 г. к Октябрьской революции 1917 г. //Администратор суда. 2011. № 2. С. 32–35.


[Закрыть].

В это время в Петрограде некоторые суды хотя и работали, но выносили решения от имени свергнутого Временного правительства, что справедливо расценивалось большевиками как агитация против них. «Суд, – писали современники октябрьских событий, – казался чем-то посторонним, революция в течение целого месяца допускала, чтобы по сотням камер, в собственном стане, провозглашалась открытая, легальная агитация за Временное правительство, против сторонников которого тут же велась вооруженная борьба».[249]249
  Стучка П. Пролетарская революция и суд //Пролетарская революция и право. 1918. № 1. С. 1. См. также: Стучка П. Классовый или демократический суд //Правда. 1917. № 185; Мишунин П.Г. Из истории первого декрета о суде //Вопросы истории. 1949. № 4. С. 11; Мишунин П.Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917–1918 гг. М., 1954; Кожевников М.В. История советского суда / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1948; Ундревич В. Борьба за суд пролетарской диктатуры в первые месяцы Октябрьской революции //Советское государство и право. 1931. № 5–6. С. 61–68.


[Закрыть] Современные авторы отмечают, что «после свержения Временного правительства большевики, исходя из опыта Февральской революции, рассчитывали, что, как и при смене режима в феврале 1917 г., суды будут продолжать функционировать и выносить решения от имени новой власти. Наверное, поэтому о праве, о правосудии вообще как будто забыли».[250]250
  Верещагина А.В. Декрет № 1 о суде: история подготовки и его содержание //Журнал российского права. 2011. № 6. С. 101–109.


[Закрыть] Следует отметить, что и после принятия Декрета № 1 судейская деятельность не считалась престижной, она рассматривалась как второстепенная, не требующая особого внимания.[251]251
  См.: Ростовский И. Как работал народный суд в 1918 году //Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44–45. С. 16.


[Закрыть]

Согласно ст. 30 Положения о Народном Суде РСФСР, утвержденного 21 октября 1920 г. Декретом ЦИК Советов, народные следователи состояли в ведении Советов народных судей, особые следователи по важнейшим делам состояли при губернских отделах юстиции, а следователи по важнейшим делам – при Народном комиссариате юстиции. [252]252
  Положение о Народном Суде РСФСР от 21 октября 1920 г. //Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. 1920. № 83. Ст. 407.


[Закрыть] Контроль за их работой возлагался на судебные органы; следователи руководили действиями розыскных аппаратов и могли проверять любой орган дознания.[253]253
  Вартанов А. Р. Процессуальная самостоятельность следователя: сущность и значение //Право и политика. 2011. № 8. С. 1311–1322.


[Закрыть]

В Основах судоустройства СССР и союзных республик от 29 октября 1924 задачи суда определялись следующим образом: ограждение завоеваний пролетарской революции, рабоче-крестьянской власти и правопорядка, ею установленного, защита интересов и прав трудящихся и их объединений, укрепление общественно-трудовой дисциплины и солидарности трудящихся и их правовое воспитание, осуществление революционной законности в личных и имущественных отношениях[254]254
  Основы судоустройства СССР и союзных республик от 29 октября 1924 г. //СПС КонсультантПлюс.


[Закрыть].

Итак, не трудно заметить, что атрибуты современного государства (право, суд) не игнорировались молодым революционным государством, но им и не придавалось особого значения. В дальнейшем право станет инструментом карательной политики; для аргументации этого тезиса достаточно вдуматься в используемый советской властью термин «правовые основы функционирования концлагерей». На первоначальном революционном этапе в лагеря по постановлению Всероссийской чрезвычайной комиссии направляли на время Гражданской войны лиц из числа иностранных граждан и представителей ранее господствующих классов. Однако и в дальнейшем «классовый» и «политический» аспект в правовом регулировании института наказания будет превалировать. 6 февраля 1922 г. Система уголовно исполнительных учреждений ВЧК будет преобразована в Главное политическое управление при НКВД РСФСР, а 15 ноября 1923 г. – в Объединенное ГПУ (ОГПУ) при СНК СССР; в эту систему входили внутренние тюрьмы и лагеря особого назначения. Многие исследователи отмечают, что революция «довела количество лагерей и лагерного населения до неслыханных цифр, причем границы между волей и лагерем очень размыты»; помимо «жестокостей планомерных, классово целеустремленных, советская страна захлебывается еще от дикого потока жестокостей совершенно бесцельных». [255]255
  Солоневич И. Л. Россия в концлагере. М., 2005. С. 4–5, 35, 63.


[Закрыть]

Декретом СНК РСФСР от 29 августа 1921 г. «О порядке высылки иностранцев из пределов РСФСР» устанавливалось выселение за пределы страны иностранцев, «образ жизни, деятельность и поведение коих будут признаны несовместимыми с принципами и укладом жизни рабоче-крестьянского государства», по постановлению ВЧК или по приговору судебных органов.[256]256
  Декрет СНК РСФСР от 29 августа 1921 г. «О порядке высылки иностранцев из пределов РСФСР» //СУ РСФСР. 1921. № 62.


[Закрыть] В ст. 49 УК РСФСР 1922 г. в качестве меры социальной защиты предусматривалось удаление из определенной местности лиц, признанных судом по их преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасными. Данные лица могли быть лишены права пребывания в определенных местностях на срок не свыше трех лет; указанная мера в такой форме обладала признаками высылки. В этом контексте обоснованным представляется мнение о том, что «уголовная и уголовно-исполнительная политика отличалась классовым характером. Государство достаточно лояльно относилось к преступникам из рабочей и крестьянской среды. Именно в отношении этих категорий осужденных применялись гуманные подходы и ставились цели исправительного характера».[257]257
  Абдулмеджидов М.Г. Возникновение и формирование уголовно-исполнительной системы Советского государства в период с 1917 по 1929 г. //История государства и права. 2011. № 19. С. 27–29.


[Закрыть]

Понимание права как института расправы, «классовой чистки» стало элементом государственной политики на протяжении всего период существования советского государства. Было ли это государство тоталитарным только в отношении «классово-чуждых» лиц? Нам думается, что вряд ли, ибо врагом революции, затем врагом советской власти и даже всего народа мог быть признан гражданин любого социального происхождения, в том числе и сторонник социалистического переустройства общества. Более того, многие авторы утверждают, что на анализируемом историческом этапе произошла «дискредитация идеи государственной власти в целом, поскольку советская власть выросла из поражения и измены, была рождена шпионами, предателями и изменниками».[258]258
  Что говорит Иван Солоневич. 2-е изд. Буэнос-Айрес, 1954. С. 55.


[Закрыть] Для постреволюционного периода «очевидные факты вопиющих нарушений осуществления советской народной демократии. Большевиками, нацеленными на мировую революцию, был установлен противоестественный экономический режим, а для насильственного поддержания режима создан политический строй, основанный на угнетении, насилии, шпионаже и терроре. Все более или менее хозяйственно устойчивое, способное мало-мальски самостоятельно мыслить и действовать, все то, что оказывает хоть малейшее сопротивление всеобщему нивелированию, подвергается выводу, искоренению, изгнанию»[259]259
  Лукьянчикова Л.В. И.Л. Солоневич о народовластии и принципах идеального общественного устройства //История государства и права. 2011. № 23. С. 19–22.


[Закрыть].

Можно ли согласиться с такими негативными оценками? Наверное, прежде всего, следует отказаться от суждений категоричных, безапелляционных. Нам кажется, что на закате своей политической карьере, понимая (или, скорее, пытаясь понять), что действия первых лиц государства требуют критических оценок, Б.Н. Ельцин эмоционально заметит: «…сегодня 7 ноября. Странное ощущение в этот день у людей старшего поколения. Где теперь белые, где красные? Те герои или эти?

А может никакие не герои? Ничего не разберешь…»[260]260
  Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С. 338.


[Закрыть] Пытаясь невольно «оправдаться перед историей» он также заявит: «что происходит сегодня никак не сравнишь с революцией семнадцатого года, когда небо перемешалось с землей….» [выд. авт.]. [261]261
  Там же.


[Закрыть]

Действительно, «небо перемешалось с землей», страна почти столетие развивалась по весьма своеобразному сценарию. Чего удалось добиться в результате революции? Думается что все оценки будут носит весьма условный характер: широкий «имперский размах» Союз ССР все же уступал по территории Российской Империи, реальная социальная направленность политики умалялась низким уровнем жизни граждан, демократизм советской системы не сочетался с авторитарными замашками политической элиты. Трудно игнорировать и факты «красного террора», последствия «культа личности» и массовых репрессий. Да, это было сильное государство; но авторитет государства на международной арене оплачивался высокой ценой «холодной войны», военного противостояния, которое на отдельных этапах (Карибский кризис) обусловливало угрозу Третьей мировой войны, т. е. фактически гибели цивилизации.

Чего не удалось добиться в результате Октябрьской революции? Прежде всего, никакой мировой революции не произошло и большая часть государств продолжила развитие по капиталистическому пути. Вместе с тем, удалось создать блок стран «социалистического лагеря», сформировать систему, которая, прямо скажем, не безуспешно конкурировала с Западным сообществом. С одной стороны, «двуполярный мир» обусловливал позитивные конкурентные начала в политике и экономике, с другой – затраты на «гонку вооружений» препятствовали экономическому росту и, главное, как уже отмечалось, ставили под угрозу сам факт существования человечества. Не удалось построить и коммунистическое общество даже в отдельной стране; все атрибуты «загнивающего капиталистического мира» (например, деньги) имели место в СССР до самых последних дней его существования.

Мы стремились объективно охарактеризовать последствия и «нужность» Октябрьской революции; тем не менее, мы осознаем, что, по меньшей мере, треть россиян придерживается совершенного иного мнения по этому вопросу и эту позиция нужно уважать и принимать во внимание любому исследователю.

§ 4. «Революционные» изменения государства и права в новейшей истории феномен «цветных» революций

Мы приступаем к осуществлению попытки сформировать некоторые суждения относительно характеристики трансформации государства и права на так называемом перестроечном и, соответственно, постперестроечном этапе развития России. Что представляют собой эти события: «предательство партии и СССР», «буржуазные реформы» или революцию? Так, например, В.Д. Зорькин пишет, что события 90-х годов ХХ века в России были «не переворотом, а социальной революцией, которая коренным образом изменила право».[262]262
  См.: Зорькин В.Д. Право в условиях глобальных перемен. М.: Норма, 2012. 495 с. С. 93.


[Закрыть]

Мы согласимся с О.Н. Мартышкиным в том, что «очень важен вопрос: а что представляет собой крушение коммунистического режима в СССР – революция это или нет [здесь и далее выд. авт.]? Смена власти протекала постадийно, в основном мирным путем (за исключением финальной стадии с обстрелом «Белого дома»), была облечена в легальные формы, хотя всем памятно, что этому процессу сопутствовал ряд кровопролитных конфликтов на этнической почве в союзных республиках, а при обстреле «Белого дома» было, вероятно, не меньше жертв, чем при штурме Зимнего дворца. Но если употреблять слово «революция» не как синоним вооруженного переворота, насильственного захвата власти, а в его подлинном смысле, т. е. в значении глубоких радикальных перемен, события начала 90-х годов несомненно следует признать революцией» [263]263
  Мартышкин О.В. Революция и развитие российской государственности //Государство и право. 2007. № 11. С. 87.


[Закрыть]

Е.Т. Гайдар в отношении анализируемых событий писал: «на мой взгляд, то, чему мы в это время стали свидетелями, было революцией… Страна пережила крах основных экономических и политических институтов, радикальные изменения социально – экономического строя, доминирующей идеологии»[264]264
  Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. Дни поражений и побед. М., 1997. С. 156.


[Закрыть].

Очевидно, что количество критиков эпохи крушения социалистического государства значительно превышает число сторонников перемен государственного курса; первые активно употребляют применительно к ним термины «путч», «переворот», «бархатная революция» (с явно негативным ее контекстом) и т. п. Так, С. Кара-Мурза пишет, что в условиях создавшейся в конце прошлого века в России ситуации «. приходится устраивать перевороты. Лучше «бархатные», без большого насилия. Это обходится дешевле и не создает риска породить реальное сопротивление части народных масс. Типичным примером такой смены властной бригады была замена Горбачёва на Ельцина в 1991 г…».[265]265
  Кара-Мурза С. Революции на экспорт. М.: Алгортитм-Эксмо, 2006. С. 92


[Закрыть]

Автор монографии полагает, что с учетом последствий (распад СССР, фактическая смена социалистической экономики на капиталистически – ориентированную и т. п.) исследуемые события представляют собой пример революции, кардинального изменения государственно – правовой формации. Более сложным является вопрос о целях и последствиях этой революции. Представляются убедительными рассуждения О.В. Мартышкина о том, что «у революции [здесь и далее выд. авт.] 90-х годов есть и существенные особенности, не говорящие в ее пользу. Вожди революции 1917 года открыто провозглашали свои цели – уничтожение самодержавия, демократия в Феврале, социализм и революционно – демократическая диктатура пролетариата и крестьянства в Октябре. В 90-годы цель упразднения социалистической (советской) социально – экономической системы не декларировалась нигде. Рядовые участники движения полагали, что они борются за демократию, а не за капитализм»[266]266
  Мартышкин О.В. Революция и развитие российской государственности //Государство и право. 2007. № 11. С. 87.


[Закрыть].

В таком негативном контексте эти события характеризуют и как «революцию сверху», вторую буржуазную революцию в России».[267]267
  См., напр.: Баландин Р. Указ. Соч… С. 200.


[Закрыть] В исследуемом историческом периоде исследователи выделяют «путч» 1991 г. и «разгром Парламента» 1993 г. Как писал Б.Н. Ельцин, «август 1991 и октябрь 1993 соединились в одну неразрывную цепь, разрушилась империя, мы стали свидетелями мучительного и жестокого прощания с целой эпохой».[268]268
  Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С. 6–7.


[Закрыть] Д.Я. Травкин утверждает, что «….решал дела, впрочем, не народ. Реформы 1992 г. так и не породили знаменитого русского бунта – бессмысленного и беспощадного, которого так опасались в верхах. По большому счету, общество оставалось индифферентным к происходившим в октябре разборкам. Проблема проистекала отнюдь не из противостояния власти и народа. Проблема проистекала из двоевластия, из столкновения двух подходов к тому, как и кому следует управлять Россией».[269]269
  Травкин Д.Я. Путинская Россия: от рассвета до отката. СПб: Дело, 2009. 480 с. С. 177.


[Закрыть]

Мы не будем давать здесь хронику этих общеизвестных событий, акцентировав внимание на обоснованности применения к ним терминов «реформы», «революция» или даже «путч». Что касается последнего, то «в основе своей это феномен военного и короткого послевоенного периода. Путч предпринимается формальным органом вооруженных сил и под их назначенным руководством. Явный пример – путч Корнилова: командующий группой войск на севере России попытался захватить Ленинград».[270]270
  Люттвак Э. Государственный переворот: практическое пособие. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 201. 320 с. С. 22–23.


[Закрыть] В этом контексте «характер событий 3–4 октября 1993 г. сильно отличался от характера событий 19–21 августа 1991 г. Во время августовского путча народ был на одной стороне, и благоразумная пассивность стороны иной предотвратила кровопролитие. В октябрьских же событиях большая часть народа, разочаровавшись в обеих противостоящих друг другу сторонах, оставалась пассивной».[271]271
  Травкин Д.Я. Путинская Россия: от рассвета до отката. СПб.: Дело, 2009. 480 с. С. 184.


[Закрыть] При этом «если «мировое сообщество» дает разрешение на расстрел парламента и безоружных людей, неугодных для западной демократии (как в Москве 3–4 октября 1993 г.), то никакого возмущения на Западе это не вызывает, а Гаагский трибунал на это смотрит совершенно равнодушно».[272]272
  Кара-Мурза С. Революции на экспорт. М.: Алгортитм-Эксмо, 2006. 528 с. С. 401


[Закрыть] По мнению В.В. Лунеева, примером противоправного акта насильственного захвата власти на небольшой срок служит августовский путч 1991 г., совершенный в Советском Союзе членами ГКЧП во главе с вице-президентом СССР Г. Янаевым, премьер-министром СССР В. Павловым, председателем КГБ СССР В. Крючковым. Таким же деянием являлось и противостояние Президента Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации осенью 1993 г.[273]273
  Лунеев В.В. Политическая преступность //Криминология /Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 331–332.


[Закрыть]

Как известно «путч» провалился; Б.Н. Ельцин дает такую оценку последующих событий: «вслед за августовской революцией, как ее называют (хотя никакая это не революция, а, напротив, – установление правового порядка в стране), наступили для нашего народа не самые легкие дни. Ожидали рая земного, а получили инфляцию, безработицу, экономический шок и политический кризис».[274]274
  Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С. 148.


[Закрыть] Фактически подтверждает его слова весьма близкий к нему в то время А. Коржаков: «после августовского путча мне казалось, что России выпал счастливый лотерейный билет…Власть почти бескровно перешла в руки демократов, вся страна жаждала перемен. Ельцин действительно мог использовать этот «золотой» шанс. У него было все, чтобы грамотно провести реформы, предотвратить коррупцию, улучшить жизнь миллионов россиян. Но Борис Николаевич поразительно быстро был сломлен всем тем, что сопутствует неограниченный власти: лестью, материальными благами, полной бесконтрольностью… И все обещанные перемены свелись, в сущности, к бесконечным перестановкам в высших эшелонах власти. Причем после очередной порции отставок и новых назначений во власть попадали люди, все меньше и меньше склонные следовать государственным интересам»[275]275
  Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М.: Интербук, 1997. С. 359.


[Закрыть].

Наиболее часто термин «путч» употребляют в отношении действий, направленных на прекращение существования СССР; но при этом отмечают, что «это был не «тихий путч», а легальное изменение существующего порядка вещей. Изменение условий договора между республиками Союза». [276]276
  Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С. 344.


[Закрыть]

Как уже отмечалось, распад Союза СССР и смена политической, социальной, экономической ориентации общества сопоставима по методам реализации и, главное, по своим последствиям с революционными потрясениями. Трудно назвать «реформой» столь кардинальные и «жесткие» для многих слоев населения преобразования. Вместе с тем, термин «реформа» применим для событий новейший истории, периода с 2000 г., начавшегося с приходом власти Президента В.В. Путина. Нам думается, что второму Президенту России удалось именно путем реформ минимизировать многие негативные последствия «революций» конца прошлого века: стабилизировать общество, кардинально повысит уровень социальной защиты населения, укрепить авторитет государства на международной арене и т. п.

Подобного рода действия подняли авторитет государства и права, который в период нахождения Б. Н. Ельцина у власти оставлял желать много лучшего. В настоящее время имеет место период стабильного и, как мы считаем возможным уточнить, не «революционного», но эволюционного развития государственно – правовой формации. Этот факт признается даже деятелями, достаточно критично настроенными по отношению к власти; они, к примеру, пишут, что «В. Путин всегда говорил, что не любит революций и предпочитает эволюцию. И он не революционер – он менеджер – настройщик уже созданных структур. Пока такая тактика приносит ему успех».[277]277
  Пушков А. Путинские качели. М.: Алгоритм, 2010. С. 7.


[Закрыть]

Однако, даже период явных улучшений в жизни общества, столь необходимой стабилизации государственно – правовой формации подвергается критике. В подавляющем большинстве случаев критика эта не носит конструктивный характер и несостоятельность многих доводов подтверждается конкретными действиями власти. Так, например, утверждения о том, что страну пытаются превратить в «сырьевой придаток Западной цивилизации»[278]278
  Калашников М. Код Путина. М.: Алгоритм, 2013. С. 85, 90.


[Закрыть] явно противоречат той независимой политики, которая осуществляет Российская Федерации, не позволившая, например, «Западу» в 2014 г. диктовать свои условия даже под угрозой экономических санкций.

Критика власти необходима; однако не может не вызвать отторжения любая попытка ввергнуть страну в хаос новых революционных потрясений. К сожалению, такие попытки место, причем, нередко в завуалированной форме, когда вместо термина «революция» используется термин «мирный переворот». Авторы пишут: «надо ли хотеть революции? Не надо…когда она грянет, спасти страну уже не удастся…нужен мирный переворот….что означает этот переворот? Бескровную передачу власти от «клуба – 175» [имеется в виду «узкий круг властьимущих» – авт.] к новой национальной элите».[279]279
  Миронова Т. Президент Путин: продукт «грязных технологий», М., 2003. С. 97.


[Закрыть]

Подобного рода «мирные» перевороты и «бескровные» революции имеют место в новейшей истории государства и права. Их «мирный» характер стал особенно очевиден в 2014 г., когда человеческие жертвы вновь напомнили человечеству о том, что революция – это не «игрушка» и не панацея от социально-экономических проблем.

Уже достаточно длительное время внимание исследователей привлечено к проблеме насильственного захвата власти на постсоветском пространстве, к неконституционной смене политических режимов в начале XXI в. В их числе события: в Грузии («революция роз»), Украине («оранжевая революция»), насильственного отстранения от власти Президента Киргизии А. А. Акаева, вооруженного мятежа в городе Андижан (Узбекистан).[280]280
  См.: Выжутович В. «Бархат» совместного производства //Российская газета. 2005. 7 июля.


[Закрыть] Как отмечают исследователи, указанные «революции были заранее подготовленными против органов власти этих государств извне»[281]281
  Третьяков В. Вступая в 2050-й // Политический класс. 2005. № 6. С. 2–3; Он же. От Буденновска к Андижану //Российская газета. 2005. 16 июня.


[Закрыть].

По данным председателя КГБ Республики Беларусь С. Сухоренко, весной 2006 г. группой оппозиционеров и зарубежных представителей готовился противоправный захват власти в этом государстве[282]282
  Ефанов В. Белорусский КГБ нашел грузинский след //Российская газета. 2006. 17 марта.


[Закрыть]. Более того, некоторые авторы утверждают, что «украинская революция в скором времени перекинется на Россию, Беларусь, Молдову, бывшие советские республик Закавказья и Средней Азии». [283]283
  Яневский Д. Хроника оранжевой революции. Харьков: Фолио, 2005. С. 645.


[Закрыть]

Почти десять лет нас отделяют от времени от выражения этой позиции – «революция в скором времени перекинется на Россию». Нам думается, что за это период многое изменилось в позитивном направлении: «соблазн» революции вряд ли актуален для страны, принимающий сейчас сотни беженцев из соседнего постреволюционного государства….

Однако вернемся к анализу феномена «цветных» революций; его исследователи отмечают, что «достаточно распространенной формой «мирного» вмешательства глобальных теневых структур во внутреннюю жизнь государств стала практика организаций цветных революций или «добровольного» заимствования западных демократических институтов… Много лет Президент Киргизии Аскар Акаев пытался формально следовать западным правилам демократии. Именно в этой Республике сравнительно со странами СНГ действует рекордное количество западных фондов и обществ. «Революция тюльпанов» в 2005 г. завершила политическую эпоху А. Акаева. И после этого Киргизия не раз испытала разрушительные политические потрясения. Технология цветных революций была применена в конце 80-х годов в Польше, в 2000 г. – в Сербии, в 2003 г. – Грузии («революция роз»), в 2004–2005 гг. – в Украине («оранжевая революция»).[284]284
  Мусаелян Л.А. О цветных революциях, глобальном кризисе демократии и политической системе современной России //Вестник Пермского университета. 2012. №
  3. С. 33–44.


[Закрыть] Как отмечает Ф. Фукуяма, каждый раз события развивались по одному и тому же сценарию с известным эпилогом: в стране происходила ненасильственная демократическая смена режима; по мнению ученого, во всех случаях смены власти внешняя поддержка сыграла решающую роль»[285]285
  Фукуяма Ф. Америка на распутье. М., 2008. 282 с. С. 150.


[Закрыть].

Важно отметить, что большинство исследователей усматривает в числе основных причин этих революциях не классовую борьбу, а именно бесцеремонное вмешательство политических сил других государств. «В течении последних лет, – писал еще в 2006 г. Д.Давид, – США ведут себя на постсоветском пространстве весьма вызывающе: нефтяные контракты, размещение военных баз после терактов 11 сентября, манипуляция гражданским обществом посредством финансовой помощи, предоставляемой предполагаемым специалистам по «демократизации»…. «Марш на Восток», предпринятый Североатлантическим альянсом и Европейским союзом, похоже, и есть истинное проявление стратегии возвращении, которую вновь проповедуют в США интеллектуалы-неоконсерваторы».[286]286
  Давид Д. Самоубийственная стратегия сопротивления //Независимая газ. 2016. 13 февр.


[Закрыть] В дальнейшем США при поддержке НАТО и ЕС перешли «уже к активным действиям по замене режимов в странах СНГ на более прозападные с помощью различного рода «цветных революций» – «розовых», «оранжевых» и т. п., т. е. модернизированных технологий кампаний гражданского неповиновения и «мирных» переворотов, модель которых была первоначально создана американскими инструкторами для Югославии и отработана на примере смены режима Милошевича после агрессии НАТО 1999 г., а в дальнейшем была применена в Грузии и на Украине».[287]287
  Котляр В.С. Международное право и феномен «цветных революций» в странах СНГ //Государство и право. 2007. № 5. С.72.


[Закрыть]