Текст книги "Военная разведка англосаксов: история и современность"

6.7. Беспрецедентное влияние ЦРУ

В январе следующего года директором ЦРУ был назначен ветеран УСС, видный деятель победившей партии и лицо, приближенное к президенту, Уильям Кейси. Буквально первыми же своими приказами Кейси, с согласия Рейгана, вернул в разведку многих уволенных Шлесинджером, Колби и Тернером отставников-разведчиков. В качестве жеста, обозначившего единение национального Разведывательного сообщества, первым своим заместителем Кейси выбрал адмирала Б. Инмана, покинувшего для этого пост директора Управления национальной безопасности, находившегося в ведении министерства обороны США. До этого Инман возглавлял разведку ВМС и РУМО. Показательно, что и новый вице-президент Дж. Буш в свое время также возглавлял ЦРУ и пользовался авторитетом в среде разведчиков.

Президент Рейган по рекомендациям консервативной группировки в истеблишменте США, интересы которой он представлял, изменил порядок заслушивания разведывательной информации и отодвинул СНБ на второстепенные позиции. Отныне на разведывательные брифинги в Белом доме приглашались лица, мнение которых в данный момент было интересно руководству страны. В обязательном порядке от военных на этих совещаниях, которые проходили в форме дискуссии, присутствовал министр обороны К. Уайнбергер. Информационным обеспечением заседаний занималось в основном ЦРУ. Однако и такой порядок обсуждений вскоре перестал удовлетворять президента, поскольку, как позже отмечали историки американских спецслужб, дискуссии «неоправданно затягивались» и «превращались в источник раздора» [5, с. 253].

При Совете национальной безопасности было решено создать три Высшие межведомственные группы (ВМГ) – по внешней политике во главе с государственным секретарем, по военной политике во главе с министром обороны и по разведке во главе с директором ЦРУ. Каждой из них подчинялись группы более низкого уровня, в число членов которых входили в том числе и руководители военной разведки. В исполнительном указе президента Рейгана по разведке № 12333 (декабрь 1981 года) содержался значительно расширенный по сравнению со всеми предыдущими периодами список функций директора ЦРУ, что лишний раз подчеркивало возросший авторитет Кейси в администрации. Более того, в указе впервые довольно жестко регламентировалась подчиненность военных разведчиков директору Центральной разведки (помимо, естественно, их подчинения министру обороны) [4, с. 176]. Уход в отставку со своего поста представителя военных адмирала Инмана в середине 1982 года обозначил беспрецедентное значение ЦРУ как практически единственной в своем роде и главной разведывательной организации в США, на этот раз чисто гражданской. Военные в лице министра Уайнберга в этот период не особо противились росту влияния ЦРУ на систему и механизм принятия внешнеполитических решений в Белом доме, поскольку, как указывают специалисты по истории спецслужб, министра обороны и «главного разведчика страны» связывали тесные личностные связи и единство взглядов на все, что происходило на международной арене, и на меры, которые должны были быть предприняты для нейтрализации угроз национальной безопасности США. Естественно, не противились военные и некоторым ущемлениям в росте своего финансирования в сравнении с Центральной разведкой: увеличению бюджета МО в 1983 году на 18 %, включая военную разведку, по сравнению с 25 % для ЦРУ. В этот же период при ЦРУ был создан Национальный совет разведывательной информации (НСРИ), что фактически означало возрождение почти аналогичного органа оценки информации, упраздненного в бытность директором ЦРУ Колби. В возрожденный орган поступала информация от всех спецслужб, где она анализировалась и докладывалась президенту.

Реализация принятых решений по оптимизации разведдеятельности выражалась в резкой активизации диверсионной работы во всех конфликтных регионах мира, включая, в первую очередь, Латинскую Америку и Средний Восток (Афганистан). Так, для интенсификации борьбы с коммунизмом в Никарагуа, а также с коммунистическими повстанцами в прилегающих к ней странах в ЦРУ и в военную разведку были направлены призванные из резерва, вновь нанятые и обученные диверсионным методам сотни граждан США и латиноамериканцев. Несмотря на критику (даже в Конгрессе) беспрецедентных акций вмешательства во внутренние дела суверенных стран, президент Рейган в октябре 1983 года выступил со специальным заявлением, в котором впервые в американской истории интерпретировал закон 1947 года в качестве прямого обоснования такого вмешательства.

Тесная координация усилий ЦРУ и американской военной разведки в Южной Америке была продемонстрирована в ходе британо-аргентинского конфликта 1982 года из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Британский контингент войск в регионе на фазе активного противоборства двух государств на постоянной основе получал разведданные от ЦРУ и военной разведки, включая данные УНБ и космической разведки, что в конечном счете повлияло на исход конфликта в пользу Великобритании.

В ходе тщательно разработанной операции 1 сентября 1983 года по вскрытию группировки советской ПВО на Дальнем Востоке, в результате которой был сбит южнокорейский «Боинг-747», было также продемонстрировано тесное взаимодействие всех разведывательных организаций США, включая структуры, находившиеся в ведении американской военной разведки.

В первом и особенно в начале второго периода президентства Р. Рейгана отмечалась резкая эскалация диверсионной деятельности в Афганистане, где благодаря инструкторам ЦРУ и военной разведки было подготовлено несколько тысяч так называемых бойцов сопротивления (моджахедов), нанесших серьезный ущерб экономике этой страны, ее вооруженным силам и находившемуся в Афганистане ограниченному контингенту советских вооруженных сил.

В начале 1987 года У. Кейси был вынужден уйти в отставку по болезни. На этом завершилась так называемая эпоха Кейси, которую с точки зрения влияния ЦРУ на все аспекты внутри– и внешнеполитической жизни страны исследователи спецслужб США небезосновательно сравнивают с «эпохой Даллеса» 50-х годов. Именно при Кейси, пользовавшемся непререкаемым авторитетом у президента, численный состав ЦРУ удвоился, а бюджет управления вырос до беспрецедентных размеров [3, с. 426]. С целью избежать разоблачений работы разведчиков и излишних утечек информации о работе управления Рейган был вынужден поставить во главе Центральной разведки пунктуального и сдержанного Уильяма Уэбстера, до этого в течение девяти лет возглавлявшего ФБР. Искушенный в работе «разоблачителей» Уэбстер в целом справился с этой задачей, хотя под давлением некоторых влиятельных законодателей, недовольных чрезмерной самостоятельностью оставшихся в ЦРУ соратников Кейси, новому руководителю управления пришлось уволить некоторых из них.

На внешнеполитической арене ЦРУ продолжило обозначенный ему администрацией курс, направленный на всестороннее противоборство с СССР. При этом по-прежнему основной болевой точкой в этой борьбе оставался Афганистан. Операции ЦРУ в данной стране превратились в мощную военную программу с бюджетом в 700 млн долларов, что составляло приблизительно до 80 % всего зарубежного бюджета тайных операций. При этом финансовые средства, выделенные на борьбу с Советами, распределялись в определенной пропорции между сотрудниками управления и представителями американской военной разведки, задействованными в большинстве диверсионных операций в странах региона в целом. В данном плане показательным является факт формального выделения значительных средств на так называемый электронный шпионаж с привлечением разведывательных спутников для слежения за советскими вооруженными силами. Эти средства проходили по секретным статьям расходов ЦРУ, но фактически контролировались и применялись соответствующими структурами военной разведки. Именно в этом в обозначенный период заключалась специфика тесного взаимодействия обоих ведущих членов Разведывательного сообщества США – гражданской и военной разведок.

20 января 1989 года представитель Республиканской партии Джордж Буш-старший был приведен к присяге в качестве нового президента США. Данный факт с энтузиазмом был встречен не только в ЦРУ, но и во всех организациях, входивших в Разведывательное сообщество страны. В истории США Буш был единственным верховным главнокомандующим вооруженными силами, который досконально знал все нюансы работы национальных разведывательных ведомств.

Новый президент с уважением относился к директору ЦРУ, но, имея опыт работы в этой организации, зачастую пренебрегал сложившейся практикой доклада информации по той или иной проблеме, поступающей для обобщения в аналитические структуры ЦРУ от членов Разведсообщества, и напрямую сам анализировал сырую информацию либо вызывал на беседу резидентов тех или иных представительств разведки. В целом ряде случаев такая практика оказывалась эффективной и приносила относительно быстрый результат. В качестве примера следует привести операцию американской разведки по свержению в 1989 году оказавшегося неугодным Вашингтону лидера Панамы генерала Норьеги. Причем вынужденное непосредственное вмешательство Буша в осуществление данной операции впервые привело к постановке вопроса о замене директора ЦРУ Уэбстера как утратившего необходимый контакт с исполнителями акции. Во многом этому способствовало и негативное мнение военных в лице министра обороны Дика Чейни и подчиненной ему военной разведки относительно деловых качеств руководства ЦРУ в решении чувствительных проблем, таких, например, как прямое военное вмешательство США в дела суверенных государств.

Оказавшееся неожиданным для Вашингтона вторжение иракских войск в Кувейт летом 1990 года стало очередным поводом для созревшего у президента Буша решения о чистке ЦРУ. Помимо этого МО США уже в открытой форме предъявило серьезные претензии к ЦРУ, соответствующие структуры которого, в частности, оказались не в состоянии выдать точное целеуказание для американской авиации, в результате чего в первой фазе военных действий в январе 1991 года ВВС США допустили ряд оплошностей и наносили удары по второстепенным, в том числе гражданским целям. В результате американский командующий операцией «Буря в пустыне» генерал Норманн Шварцкопф официально отказался от помощи ЦРУ и целиком перешел на содействие военной разведки в обеспечении военных действий. Это касалось в том числе и неудовлетворительной работы гражданских разведчиков по расшифровке снимков, полученных с разведывательных спутников. Данный факт явился одной из причин, приведших уже после окончания войны в Заливе к формированию в рамках ЦРУ специального так называемого военного управления, которое должно было подыгрывать Пентагону и выполнять вторичную роль разведобеспечения в предстоящих боестолкновениях [3, с. 441].

В ноябре 1991 года на пост директора Центральной разведки (он же директор ЦРУ) был назначен Роберт Гейтс, исполнявший до этого обязанности помощника главы государства по разведке и пользовавшийся особым доверием президента. За пять месяцев до этого назначения, когда вопрос о новом назначении был решен в принципе, по решению президента Буша Гейтсу и его команде было поручено разработать проект принципиально нового документа, который в конце ноября того же года под названием «Обзор национальной безопасности № 29» был направлен во все причастные к данной проблеме государственные органы с указанием определить требования к американской разведке в целом на ближайшие 15 лет. В апреле следующего, 1992 года Гейтс с одобрения президента направил законодателям документ, содержавший обобщенный анализ предложений и перечень из 176 внешних угроз национальной безопасности: от перемены климата до киберпреступности. Однако в связи с формальным окончанием холодной войны администрация президента под давлением Конгресса была вынуждена согласиться с определенным урезанием бюджета Разведывательного сообщества, включая и военную разведку, что впоследствии не могло не сказаться на качестве выполнения ею задач по обеспечению военных действий, но теперь уже в новых геополитических условиях.

6.8. Проблемы взаимодействия после окончания холодной войны

На очередных президентских выборах в 1992 году победу одержал представитель Демократической партии сенатор Билл Клинтон. Царившая в США эйфория в связи с победой в холодной войне во многом повлияла на тот факт, что американское общество в целом оказалось индифферентным к проблемам национальной безопасности и проголосовало за уклониста от военной службы (в прошлом), а ныне «поборника интересов простых граждан», имевшего к тому же весьма ограниченный опыт в международных делах. Соответственно, и подбор новым президентом кандидатов на руководящие должности в силовом и внешнеполитическом блоках администрации выглядел неубедительным. В частности, директором ЦРУ в конце концов был назначен в прошлом профессиональный адвокат Р. Джеймс Вулси-младший, который при президенте Картере служил заместителем министра ВМС. Нового президента мало волновали проблемы Разведывательного сообщества, что, с одной стороны, поначалу вызывало чувство почти открытой неприязни к нему со стороны профессиональных разведчиков, а с другой стороны, через некоторое время даже породило успокоение в рядах сообщества в связи с тем, что глава государства не донимал разведчиков мелочной опекой. Такое своеобразное положение ЦРУ и коллег из военной разведки в первый период президентства Клинтона тем не менее не останавливало реализации ранее разработанных планов по фактическому вмешательству в дела государств в различных регионах мира.

Первым серьезным испытанием для разведчиков явился кризис 1992 года вокруг Сомали. Вашингтон спланировал переворот в Могадишо, с тем чтобы нормализовать полукриминальную ситуацию в стране путем устранения влиятельного сомалийского военачальника генерала Мохаммеда Фараха Айдида. С этой целью были мобилизованы силы и средства ЦРУ. Однако окончательный анализ событий в Сомали, проведенный адмиралом Уильямом Крау, который покинул пост председателя КНШ и был назначен руководителем Консультативного совета по разведке при президенте, однозначно свидетельствовал о том, что «провал в Сомали неизбежен» [3, с. 453]. Тем не менее ЦРУ и министерство обороны получили санкцию на военное вторжение в эту страну, которое поначалу развивалось относительно успешно, но в результате не принесло какой-либо выгоды для США и, более того, закончилось потерями нескольких морских пехотинцев и публичным осмеянием американцев в мировых СМИ, в том числе и путем демонстрации на экранах ТВ протаскивания трупов морпехов по улицам Могадишо. Что-либо сделать в ответ американцы оказались бессильны, да и не были готовы к этому.

Игнорирование президентом Клинтоном оценок разведки превратилось в норму. Как следствие, имела место определенная расслабленность и в деятельности разведчиков. Наиболее отчетливо обозначившаяся тенденция проявилась уже в 1993 году в ходе подготовки нанесения авиаударов по военным объектам в Багдаде, в результате которых, вследствие неточных целеуказаний, были разрушены в том числе и гражданские объекты. Не прислушался президент и к рекомендациям ЦРУ и военных разведчиков относительно отсутствия необходимости организации вторжения на Гаити в том же году, якобы для восстановления у власти законно избранного президента Аристида. Это даже вызвало открытую конфронтацию Клинтона с руководством ЦРУ. С другой стороны, рекомендации Разведывательного сообщества относительно необходимости срочного вмешательства США в развернувшиеся в Центральной Африке на рубеже 1993–1994 годов военные действия с сопровождаемым их массовым геноцидом в отношении ряда африканских народностей были мало того что проигнорированы президентской администрацией, но даже породили решение Клинтона об «ограничении американских национальных интересов в ряде нестабильных государств Африки» [3, с. 457].

Начало 1994 года было ознаменовано для Центральной разведки новыми крупными неприятностями, исходившими в данном случае от внутренних проблем самой разведки: арест в феврале 1994 года кадрового сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, обвиненного в многолетнем сотрудничестве с КГБ СССР.

Дело Эймса спровоцировало беспрецедентные по своей силе нападки на разведку, прежде всего на ЦРУ. 30 сентября 1994 года Конгресс учредил комиссию, задачей которой было «определить будущее ЦРУ, очертить для него новые горизонты в грядущем XXI столетии». Комиссию возглавил в недавнем прошлом министр обороны, а ныне председатель Консультативного совета по разведке при президенте Лес Эспин.

Заключительный доклад комиссии, который готовился 17 месяцев, по оценкам специалистов, не содержал каких-либо существенных выводов и тем более предложений относительно повышения эффективности работы Разведывательного сообщества в целом.

Между тем в администрации президента и руководстве Конгресса вызрело решение о назначении нового главы Центральной разведки и, соответственно, директора ЦРУ. Кандидатура отставного генерала ВВС Майка Кэмса не прошла через процедуру ее утверждения законодателями. В результате выбор остановился на заместителе министра обороны Джоне Дэйче, который в мае 1995 года приступил к исполнению должностных обязанностей.

Новый глава ЦРУ рьяно принялся за работу, лично ознакомившись с положением дел на местах и посетив множество резидентур, разбросанных по всему миру. Однако сотрудники управления, впрочем, как и их военные коллеги, в очередной раз допустили промах, оказавшись не в силах спрогнозировать резкое обострение обстановки на Балканах летом 1995 года. Помимо этого впервые в истории управления в результате небрежной работы его представителей во Франции из Парижа были выдворены четыре сотрудника ЦРУ во главе с резидентом Диком Холмом, обвиненные в «грубом вмешательстве во внутренние дела суверенного государства». Не лучшим образом обстояли дела и резидентур ЦРУ в странах Латинской Америки, оказавшихся не в состоянии повлиять на развитие внутриполитической обстановке в ряде из них, в том числе в Гватемале. Все это решило судьбу Дэйча, так и не сумевшего не только улучшить работу подчиненных ему разведывательных структур, но и повлиять на хотя бы номинальный рост авторитета разведки внутри страны, что, впрочем, не повлияло на популярность действовавшего в тот период президента-популиста.

В 1996 году в рамках министерства обороны была сформирована еще одна разведывательная структура – Национальное управление геопространственной разведки (НУГР), факт появления которой, соответственно, усилил позиции военных в Разведсообществе и в очередной раз косвенно продемонстрировал позицию президентской администрации в отношении ее намерения не приближать к себе слишком близко ЦРУ.

Предложенная в декабре 1996 года президентской администрацией кандидатура Тони Лейка, советника главы государства по вопросам национальной безопасности, на пост директора Центральной разведки была заблокирована в Сенате республиканским большинством, выразившим тем самым недоверие внешнеполитическому курсу Клинтона. Выбор в конце концов пал на Джорджа Тенета, имевшего опыт работы в ЦРУ в качестве исполнявшего обязанности главы этого ведомства, который был приведен к присяге в июле 1997 года. Таким образом, Тенет стал восемнадцатым со дня основания и пятым директором Центральной разведки за последние шесть лет. Его заместителем был назначен представитель военных генерал Джон Гордон.

Новый директор приступил к перестройке работы всего Разведывательного сообщества. По его указанию в центральные разведструктуры были возвращены ветераны и те сотрудники, которые были уволены в результате чисток, осуществленных в последние годы как следствие предложений многочисленных комиссий по расследованию деятельности Разведывательного сообщества. По утверждению Тенета, восстановить работу разведки можно было бы уже через пять лет, то есть к 2002 году, если начать немедленно вкладывать в нее необходимые средства, урезанные до самого минимума в последнее десятилетие.

Менее чем через год, в мае 1998 года, разведслужбы США вновь были застигнуты врасплох, на этот раз испытанием Индией ядерного устройства. В свое оправдание руководство ЦРУ и военной разведки заявило о том, что они сконцентрировали все свои ресурсы на борьбе с террористическими ячейками «Аль-Каиды» и поимке ее руководителя Усамы бен Ладена, в отношении которого якобы уже имелась информация о планируемых на территории США терактах. Ответное испытание ядерного устройства Пакистаном уже не стало сюрпризом для разведки США, хотя предварительно ожидаемой жесткой реакции руководства страны на эту акцию, к удивлению многих, не последовало.

Между тем в августе 1998 года была произведена серия взрывов в американских посольствах в Найроби и Дар-эс-Саламе, в результате чего помимо многочисленных жертв среди местного населения погибли и более десяти американских граждан, в том числе сотрудник ЦРУ. Ответный удар по террористам, спланированный ЦРУ совместно с военной разведкой США по якобы базе бен Ладена в окрестностях столицы Судана – Хартума, привел лишь к разрушению гражданских объектов. Данные факты вновь вызвали резкую критику со стороны американской общественности и законодателей в отношении неэффективности работы разведки.

В сентябре 1998 года Тенет организовал сбор руководителей всех членов Разведывательного сообщества страны, на котором было заявлено о том, что «если не произвести существенных изменений в способах сбора, анализа и обработки информации, следует ожидать катастрофического провала» [3, с. 481].