Текст книги "Сердце Москвы. От Кремля до Белого города"

Перед тем как передать участок для возведения Исторического музея, Московская городская дума планировала перестроить старинное здание для себя, причем по проекту архитектора Ф.Ф. Рихтера (автора восстановления палат Романовых на Варварке) – «стены старинного здания должны были сохраниться, а внутренний двор предполагалось сделать крытым». После его кончины в 1868 г. этим приспособлением занимался архитектор А.И. Резанов.

Историю этого места на Красной площади достойно завершает одно из самых значительных учреждений русской культуры – Исторический музей.

Возникновение Исторического музея обязано событию, которое всколыхнуло Москву в 1872 г. Тогда в Кремле, Александровском саду, на Кремлевской набережной, Ходынском поле и Варварской площади открылась Политехническая выставка, приуроченная к 200-летию со дня рождения Петра Великого. Во множестве павильонов была представлена почти вся Россия, ее достижения в самых разных областях. Эти павильоны, сделанные в русском стиле, оказали решающее влияние на целый период в архитектурном развитии – многие общественные здания в России строились с обязательным использованием русских декоративных мотивов.

На Политехнической выставке помимо технических отделов открылись и два исторических – в одном были собраны различные древнерусские исторические реликвии, в том числе из Тихвинского, Кирилло-Белозерского, Троице-Сергиевой лавры и других монастырей, а в другом – материалы, связанные с еще памятной тогда Крымской войной, в которой, несмотря на храбрость и самоотверженность русских войск, Россия потерпела сокрушительное поражение, что и послужило как бы толчком для лавины преобразований в царствование Александра II. Именно организаторы этого отдела – генерал А.А. Зеленой и полковник Н.И. Чепелевский, движимые мыслью сохранить военные реликвии, предложили создать Исторический музей под покровительством наследника престола, будущего императора Александра III, имя которого впоследствии и носил музей. При рассказе об организации Исторического музея очень редко упоминается фамилия одного из первых его основателей, полковника Николая Ильича Чепелевского, который хотя и не был профессиональным историком, но близко принимал к сердцу все музейные проблемы, специально изучал их, выступал с важными инициативами и много способствовал разрешению многочисленных затруднений. Из-за разногласий с членами комитета ему пришлось уйти в отставку, и в дальнейшем он не принимал участия в делах музея. Организаторы Севастопольского отдела в январе 1872 г. подали в правительство записку, которая была почти сразу же и одобрена (А.А. Зеленой, участник обороны Севастополя, покинувший его последним, был министром государственных имуществ). Датой основания Исторического музея считается 14 февраля 1872 г., когда было «высочайше» одобрено создание его с присвоением «августейшего имени государя наследника цесаревича великого князя Александра Александровича».

Тогда в Москве не было общеисторического музея, связным образом иллюстрирующего историю России. Старейший музей – Оружейная палата, по сути дела, – был случайным собранием уникальных экспонатов. Музей же рассматривался как важнейшая часть программы просвещения народа… Была создана комиссия для организации музея, формулировавшая основополагающие принципы отбора материала, строительства здания. В ее составе находились виднейшие ученые – историки Д.И. Иловайский, В.О. Ключевский и С.М. Соловьев, архивист В.Е. Румянцев, председательствовал археолог А.С. Уваров (1825–1884), который приобрел большую известность археологическими трудами и созданием великолепного музея в своем имении Поречье.

Уваров неоднократно пытался привлечь к делу устройства музея известного историка Ивана Егоровича Забелина, тот много раз отказывался, однако в конце концов не только участвовал в работе, но и на протяжении многих лет руководил музеем. Трудно было бы поставить рядом такие разные фигуры, как Уваров и Забелин. Они были почти одногодками, но если Уваров был сыном известного деятеля николаевского царствования, министра народного просвещения, получившего титул графа за плодотворную, как считал император Николай I, деятельность, то Забелин в раннем возрасте лишился отца, мелкого чиновника, и детство его было бедным.

Выработали устав музея, который, как там устанавливалось, «имеет целью служить наглядною историею главных эпох Русского государства и содействовать распространению сведений по отечественной истории». Еще одной важной задачей являлось систематическое собирание памятников истории, которое проводили сотрудники самого музея и поддерживали многочисленные жертвователи: в отчетах музея за 1883–1908 гг. приведено около 900 имен дарителей, и если вначале его фонды составляли примерно 6 тысяч предметов, то к 1918 г. уже насчитывалось 330 тысяч, и это не считая богатого собрания П.И. Щукина и архивных материалов. Среди дарителей были и члены императорской фамилии, государственные учреждения, монастыри, церкви, собиратели и ревнители старины – Бахрушины, Брокар, Постниковы, Сапожниковы, Бобринские, Оболенские и многие другие. Иван Егорович Забелин оставил музею коллекцию документов и рукописей, библиотеку и весь капитал.

Принципиальные споры разгорелись по поводу внешнего облика будущего музея. Никто не сомневался в том, что он должен был быть в древнерусском стиле. Оба – и Уваров и Забелин – соглашались в том, что здание само должно быть в некотором смысле музейным экспонатом, наглядно рассказывать образным языком об истории России. Спор же заключался в том, какой период истории России должна отображать архитектура будущего музея. Уваров считал, что владимиро-суздальское зодчество XII–XIII вв. наиболее полно отражает национальную самобытность русского искусства, на что Забелин не без резона замечал, что она в основе своей является занесенной с Запада романской архитектурой.

Забелин тогда записал в дневнике, что «надо отыскать такой стиль, где было бы больше оригинального русского. И в Суздальских церквах есть, да сколько! Все такое здание будет романское». Он предлагал: «…надо взять за основание архитектуру Василия Блаженного и всех ему зданий современных, все XVI столетия». Уваров согласился с предложением Забелина потому, как признавался, «что на Красной площади соответственнее… выстроить здание вроде Василия Блаженного». Комиссия поддержала это решение.

Сначала намечали построить музей на участке около Кремлевской стены, между Сенатской и Никольской башнями, что совершенно убило бы облик Красной площади, загородив вид на древнюю стену (уже в советское время опять делались такие попытки), но в это время Московская городская дума выступила с щедрым предложением пожертвовать музею участок, отведенный для нее. В письме от 16 апреля 1874 г. говорилось: «…если поставить вопрос, чему лучше быть на этом месте – Городской ли Думе или Историческому музею, то едва ли можно усомниться дать предпочтение последнему». И дума постановила: «…довести до сведения Его Императорского Высочества, что город готов пожертвовать лучшее место на Красной площади, каким он может располагать, а именно – то место, которое приобретено им у казны для постройки Думы, и в тех пределах, в которых был предложен отвод ею под сию постройку». Это щедрое предложение вызвало благодарственное письмо наследника престола, будущего императора Александра III, который покровительствовал строительству музея. Сначала предполагалось, что музей будет построен и работать на частные пожертвования, но вскоре выяснилось, что это совершенно нереально, и новый музей стал государственным.

Был объявлен конкурс, на котором победил проект архитектора Владимира Осиповича Шервуда и инженера Анатолия Александровича Семенова. На проектирование большое влияние оказали резные деревянные павильоны в русском стиле Политехнической выставки, проходившей в честь 200-летия Петра Великого в 1872 г. Шервуд был известным мастером, причем не только архитектором, но и скульптором: ему принадлежат памятники героям Плевны в Ильинском сквере и хирургу Н.И. Пирогову на Б. Царицынской (Пироговской) улице. А.А. Семенов, как выяснила автор подробной истории возведения музея Н.А. Датиева, проектировал павильоны как раз того Севастопольского отдела, который и послужил, так сказать, истоком Исторического музея.

Но пожертвованный думой участок был отнюдь не пустым: там стояло здание бывшей Главной аптеки, которое намеревались при сохранении старых стен перестроить, а внутренний двор сделать крытым по проекту архитектора Ф.Ф. Рихтера. Поразительно, но учредители Исторического музея, ревнители старины, не остановились перед тем, чтобы разрушить старинное строение аптеки, которое было не только замечательно своей архитектурой, но и своей историей. Похоже, что тогда никто и не поднял голос в защиту его, ведь считалось, что петровская архитектура была совсем не русской, а наносным влиянием тленного Запада, и исторические ассоциации, как видно, патриотов не волновали. Только уже позже, в конце XIX столетия, архитектор И.П. Машков спрашивал в своем очерке о здании аптеки: «Было ли описываемое нами здание настолько ветхо, что не могло быть сохранено, как один из немногих памятников древнего русского гражданского зодчества? Мы думаем, судя по фотографиям, что нет, – оно не было ветхо и легко могло быть ремонтировано: остается пожалеть, что такой важный исторический и художественный памятник был уничтожен». Сохранилось лишь несколько фотографий здания перед самым его сносом. Закладка нового состоялась 20 августа 1875 г.

Некоторые искусствоведы считают, что Шервуду «блестяще удалось» связать здание музея с шедеврами древнерусского зодчества, однако непредвзятое сравнение отнюдь не подтверждает этого мнения. Силуэт его сложен, прерывист, состоит из нескольких объемов, что, по мысли автора, должно сближать его с многообъемными русскими деревянными постройками, но, однако, здание получилось жестко симметричным и смотрится тяжелым монолитом. Оно буквально перегружено добротно скопированными деталями русской архитектуры XVII столетия, выполненными из тесаного кирпича, – так, например, только кокошников насчитывают более 15 видов. Надо сказать, что по проекту предполагалось использовать керамическую облицовку, которая покрывала бы многоцветным ковром здание музея – он тогда мог бы выглядеть совсем по-иному. Но, по сути дела, музей остался недостроенным: не хватило денег. Надежды на частные пожертвования не оправдались, и только после того, как казна перед коронацией императора стала финансировать постройку, она стала двигаться к окончанию.

Оформление интерьеров также подчинялось задаче музейного показа: как писал известный археолог В.И. Сизов, «орнаментация музейных зал явится глазам посетителя наглядной и художественной летописью архитектурных и вообще художественных вкусов за все время исторической жизни русского народа». И даже освещенность музейного зала работала на основную идею: так, например, зал Смутного времени, так сказать «темных лет» Московского государства, находился в полумраке.

Но при проектировании упустили из виду то, что музей должен не только показывать, но и хранить исторические реликвии, для которых не сделали вместительных помещений. Правда, тогда никто и не предполагал, что фонды будут исчисляться 4,5 миллиона единиц хранения и 11 миллионами листов документальных материалов.

Главным строителем музея был инженер А.А. Семенов, а отделкой залов занимался архитектор А.П. Попов (впоследствии Н.В. Никитин и П.С. Бойцов). К оформлению привлекли и известных художников – В.М. Васнецова (фриз «Каменный век»), Г.И. Семирадского («Похороны руса в Болгарах Камских» и «Ночные жертвоприношения»), И.К. Айвазовского (панорама древнего Боспора Киммерийского, то есть Керченского пролива).

В дни коронования Александра III, 27 мая 1883 г., было открыто первых 11 залов: тогда музей посетили императорская чета, члены дома Романовых и многочисленные гости коронационных торжеств, а публичное открытие состоялось 2 июня того же года. Вскоре изнурительная, на износ, работа подорвала здоровье графа Алексея Сергеевича Уварова, и он скончался в декабре 1884 г. После него Историческим музеем стал руководить И.Е. Забелин, занимая пост товарища председателя, а им был глава московской администрации, великий князь Сергей Александрович. Он принимал близкое участие в делах музея, дарил в его фонды памятники истории и искусства, посещал выставки, консультировался с Забелиным, при котором музей значительно увеличился. Там создали комнату Достоевского, экспонаты для нее передала вдова писателя, А.П. Бахрушин, П.С. Уварова, П.И. Щукин пожертвовали замечательные коллекции. Последний имел огромную коллекцию различных предметов русской старины и документальных материалов, которую он в 1905 г. передал в Исторический музей.

На протяжении многих лет залы его использовались для съездов и выставок: так, в 1891 г. проходила среднеазиатская выставка, в 1892 г. – археологическая и географическая выставки, через два года – I съезд художников и любителей художеств, в 1899 г., в дни празднования 100-летия поэта, демонстрировалась Пушкинская выставка.

И.Е. Забелин до конца жизни занимал должность товарища председателя, то есть был практическим руководителем Исторического музея; он и жил в самом здании музея вместе с дочерью Марией, посвятившей всю жизнь одинокому отцу. Его квартира находилась в цокольном этаже музея со стороны Исторического проезда. Здесь он и скончался 31 декабря 1908 г.

После него во главе музея стал князь Николай Щербатов, до того работавший в музее и снискавший уважение его сотрудников. Бывший моряк, он заинтересовался историей, полюбил музей. По воспоминаниям, несколько сотрудников предложили ему возглавить музей. Он согласился, сказав: «Господа, мы много лет служили вместе, жили дружно, работали по указанию Ивана Егоровича. Если меня назначат на его место, то я не изменюсь, буду тем же любящим музей и вас всех, каким был до сих пор, и надеюсь, что при вашей помощи музей будет расти на пользу родины, так, как хотел Иван Егорович».

При Щербатове продолжались освоение залов музея, научная работа и показ выставок, на месте аудитории были устроены новый читальный зал и несколько отделов.

В советское время фонды музея многократно увеличились за счет отнятых у старых владельцев собраний, передачи конфискованных коллекций, реорганизаций других музеев (так, было закрыто общество «Старая Москва», имевшее прекрасное собрание ценных материалов по истории и быту Москвы), да и за счет, можно сказать, присвоения вещей, отданных владельцами в музей на хранение. Сообщается, что только в ноябре – декабре 1921 г., согласно секретному письму Наркомпроса, вскрыли около 4 тысяч тюков, ящиков, сундуков с частными коллекциями, которые в основном раздали в разные советские учреждения, и тогда, конечно, многое пропало и было похищено.

В советское время музей подвергся преобразованиям, и даже название его менялось в зависимости от отношения к прошлому России: к примеру, в 1930 г. его назвали Музеем истории развития общественных форм. Проходили чистки сотрудников: увольняли известных ученых, уникальных специалистов – так, «вычистили» археолога В.А. Городцова, историков члена-корреспондента Академии наук Ю.П. Готье, И.М. Тарабрина, Е.Е. Якушкина (правнука декабриста), филолога академика М.Н. Сперанского и многих других. Тогда же закрыли и репрессировали многих членов общества «Старая Москва». В 1930-х гг. вульгаризаторский подход к русской истории правители решили отменить и более тонко приспособить историю к своей пропаганде. В связи с этим Исторический музей подвергся очередной модернизации. Кардинально были изменены интерьеры музея: тогда на сводах сеней забелили «Родословное древо Государей Российских» (часть росписей при этом была утрачена), оттуда же убрали бронзовых львов и доску с надписью об основании музея, а во многих залах уничтожили замечательную декоративную отделку.

Но, несмотря на все преследования, отсутствие свободного научного творчества, сотрудники Исторического музея хранили и описывали коллекции, отправлялись в экспедиции, делали прекрасные выставки; правда, в обстановке политизации исторической науки, превращенной в служанку правящих кругов, им приходилось работать и над такими темами, как, скажем, «Славный путь ленинского комсомола», и делать постоянную экспозицию «Советский народ в период развернутого строительства коммунизма».

В сентябре 1997 г. после долгого ремонта, начатого еще в 1986 г., открыли наконец-то музей, вернее, только первые его 13 залов, а также отделали заново служебные помещения при новом входе со стороны Воскресенских ворот, а 17 декабря 2001 г. открылись уже все залы музея. На верхушках башен засияли двуглавые орлы, снятые в 1935 г. к 18-й годовщине Октябрьского переворота.

У нынешнего входа (со стороны Исторического проезда) в небольшом зале можно видеть несколько памятных досок, на которых помещены барельефы и начертаны имена основателей и строителей – А.С. Уварова, И.Е. Забелина, В.О. Шервуда, А.А. Семенова, а также дарителей и меценатов. Отсюда можно пройти в музейные сени к настоящему входу в музей, который и был единственным главным входом в музей, и таким задумывался; он теперь прочно закрыт «в целях безопасности» и будет закрыт до тех пор, пока неразумные власти не откроют его… Вход оформлен резным деревянным шатром по образцу царского места в Успенском соборе.

Залам Исторического музея возвращен вид, который они имели при его открытии. В сенях после нескольких десятков лет забвения посетители могут увидеть «Родословное древо Государей Российских» с 68 их портретами, написанное по образцу фрески Новоспасского монастыря. У корня дерева стоят Владимир и Ольга, поливающие его из алавастров (сосуды, где хранилось миро), а заканчивается оно Александром III и его супругой Марией Федоровной, при которых и был открыт музей. Росписи исполнены художником Ф.Г. Тороповым с артелью. На боковых сводах – гербы тех частей Российской империи, что перечислены в императорском титуле. И стены и столбы сеней украшены пестрым «травным» орнаментом, рисунок которого заимствован с росписи царского места в новгородском Софийском соборе.

Из главных сеней Исторического музея можно пройти на выставку шедевров музейной коллекции, которая находится в зале, выстроенном по образцу византийского храма и представляющем уменьшенную копию храма Святой Софии в Константинополе. В центре арки двери видны старославянские буквы, которыми обозначен год открытия музея – 7391-й от «сотворения мира», то есть 1883 г. по современному летосчислению. Дверь украшена наличником по образцу двери церкви Святого Никиты за Яузой и покрыта железными прорезными украшениями в подражание дверям Благовещенского собора в городе Гороховце, а дверной замок скопирован с древнего замка из собрания графа А.С. Уварова.

Пол зала набран мраморной мозаикой, копирующей мозаику катакомбы Святой Елены в Риме; в куполе изображен Орфей (в греческой мифологии певец, сын музы поэзии Каллиопы, очаровывавший богов и людей и укрощавший дикие силы природы), рядом с ним – сцены из библейского рассказа о пророке Ионе (его бросили в море, чтобы утихомирить бурю, его проглотил и извергнул на сушу кит), а в простенках изображения, связанные с библейскими легендами (Ной в ковчеге, воскрешение Лазаря, Давид с пращой и др.). Оригиналы этих изображений находятся в древнеримских катакомбах, а другие росписи (в парусах сводов, над окнами, над входом) заимствованы со знаменитых мозаик итальянского города Равенны, прекрасных образцов византийского искусства.

В следующем зале справа и слева от входа стоят колонны коринфского стиля, скопированные с колонн Пантикапея, древнего города на горе Митридат в Керчи, а над противоположной аркой помещена картина И.К. Айвазовского, изображающая Керченский пролив. Следующий зал был посвящен Крыму и Кавказу и соответственно декорирован – по мотивам древнеармянских и грузинских построек, а также византийских. Так, например, орнаменты дверей, ведущих из предыдущего зала, заимствованы из Кутаисского собора, а окно напротив – из церкви Пантократора в Константинополе, потолок же повторяет потолок церкви Монреале в Палермо, мозаика пола – пол церкви Спасителя в Константинополе.

Из главных сеней музея две лестницы через боковые ходы ведут в экспозиционные залы. Налево – в холл, где можно подняться в залы на верхнем этаже, в которых устраиваются выставки, а направо – в залы, где начинается рассказ об истории народов, живших на территории России. В угловой круглой зале находятся фрески В.М. Васнецова, изображающие быт людей каменного века: у входа в пещеру сидят женщины, занятые домашними работами, рядом мужчины делают орудия из камня, лепят горшки, вырезают узоры на костях. На другой стене показаны охота на мамонта и пиршество после нее. Зал украшен характерным для этого периода орнаментом, встречающимся на глиняной посуде.

Следующие музейные залы также оформлены орнаментами и рисунками, соответствующими экспонируемым предметам. Так, зал № 5 декорирован в традициях скифского «звериного стиля»; в зале № 6, отделанном по образцу керченских гробниц, можно видеть надпись на греческом языке: «Анфестерий, сын Ингисиппа, который и приобрел», означающую, что гробница эта (открыта при раскопках в 1877 г.) была построена еще при жизни некоего Анфестерия. Справа от надписи на стене изображены сцены из его жизни: палатка с людьми, рядом женщина и дети, а также всадник, в котором можно узнать самого Анфестерия. Над проходом в зал № 5 – сцены из жизни скифов, скопированные со знаменитой чертомлыцкой серебряной вазы, найденной И.Е. Забелиным.

Пол зала № 7 повторяет рисунок мозаичных узоров архиерейского места в алтаре киевского Софийского собора, а в рисунке пола в зале № 8 использованы орнаменты древнейших русских рукописей – у входа и правой стены из Изборника 1073 г., а у окон – из Остромирова Евангелия 1057 г. В этом же зале находятся написанные по заказу музея две картины Г.И. Семирадского – «Похороны руса в Болгарах Камских» и «Ночные жертвоприношения» по описаниям путешественника 921 г. Ибн-Фадлана и историка IX в. Льва Диакона. Обычно великолепные картины Семирадского, очень популярного художника в XIX в., выдержаны в радостном, так высоко оцененном Репиным светлом колорите, но произведения, хранящиеся в музее, напротив, очень мрачны. Из этого зала можно пройти в новые музейные помещения над Воскресенскими воротами.

Далее в зале № 9 можно видеть копию западных врат новгородского Софийского собора, которые по праву помещены здесь, в Новгородском зале. На сводах находятся копии фресок церкви Спаса на Нередице, которые были сделаны в 1880-х гг. Их ценность особенно возросла после гибели оригиналов во время войны в 1942 г. Над выходом в следующий зал помещена монументальная роспись «Битва суздальцев с новгородцами».

Десятый зал, находящийся в угловой, северо-восточной башне, посвящен Владимирскому периоду. Все рельефы зала – копии белокаменной резьбы Дмитриевского собора Владимира. Соседний зал – Суздальский; потолок его расписан орнаментами Успенского владимирского собора, а стены украшены резными рельефами-копиями Георгиевского собора города Юрьева-Польского. Небольшой зал № 12 оформлен по мотивам стенописи храмов ростовского Кремля XVII в. Соседствует с этим залом Московский с росписью сводов и оконных простенков по мотивам знаменитой шапки Мономаха. На западной стене – панно «Московский Кремль в начале XV века». Интерьеры всей анфилады по юго-западному фасаду первоначально не были отделаны, удалось только положить мозаичные полы, в 1937 г. они получили оформление архитектора А.К. Бурова, а во время недавней реставрации было решено восстановить фрагменты проектного замысла архитектора А.П. Попова середины 80-х гг. XIX в. Залы здесь посвящены Московскому царству: № 15 – правлению Ивана III, № 16 – Василия III, № 17–19 – Ивана IV, № 20 – Бориса Годунова и № 21 – эпохе Смутного времени.

Из главных сеней музея можно пройти налево в небольшой круглый зал, служивший кабинетом товарища председателя музея, – здесь работали И.Е. Забелин и князь Н.С. Щербатов, оттуда же можно подняться на верхний этаж, где находятся выставочные залы, а также войти в анфиладу экспозиционных залов, недавно тщательно отреставрированных.

Невозможно подробно рассказать о богатствах Исторического музея: о каждом отделе необходимо написать целую книгу. Ведь фонды его насчитывают более 4 миллионов предметов, а, скажем, в археологическом отделе хранится почти 1,5 миллиона памятников от палеолита до Средневековья, в нумизматическом отделе – 1 миллион 700 тысяч монет, в отделе рукописей и старопечатных книг находятся бесценные коллекции, переданные музею, – Щапова, Щукина, Суворина, Барсова, Бахрушина, Хлудова, а собрание отдела письменных источников вообще одно из самых крупных в России, отражающее все важные события российской истории. Там хранится архив И.Е. Забелина, без которого невозможны исследования по истории Москвы, собрания музея общества «Старая Москва», там же и коллекция автографов Наполеона I и его сподвижников. Отдел картографии содержит 42 тысячи различных предметов – карт, глобусов, атласов, очень богата коллекция изобразительных материалов – портреты, виды, жанровые работы (коллекции насчитывают 8,5 тысячи экспонатов), иконы, скульптуры (200 тысяч предметов), фотографии (около 20 тысяч, и в их числе редкие фотографии Москвы). Отдел дерева включает девять различных коллекций – мебель России, Западной Европы, церковное искусство, предметы народного быта, упряжь, лаковая миниатюра, сани и другие экипажи, модели, изделия из бересты и пр.; огромна коллекция оружия, в которой есть даже пушки и мортиры; отдел стекла и керамики хранит около 35 тысяч предметов, а в отделе тканей более 400 тысяч предметов (образцов тканей, платков, костюмов), в том числе предметы одежды, принадлежавшей царям Ивану Грозному и Алексею Михайловичу, императору Петру Великому. Чего только нет в отделах металла – тут и богатые ювелирные коллекции, и церковные вещи, и колокола, и чернильные приборы, и медицинские инструменты, и масонские знаки… Несмотря на то что книжные фонды музея были переданы для образования публичной исторической библиотеки и составили ее основу, в музее находятся около 300 тысяч книг.

Исторический музей постоянно устраивает разнообразные выставки, на которых можно увидеть экспонаты из богатейших музейных фондов. Так, были показаны выставки «Московские немцы. Четыре века с Россией», «Греки в России», «Покров Богородицы над Россией», «Карты в жизни и жизнь в картах», «Россия А.С. Пушкина», «У истоков фотоискусства», «Детство в царском доме» и др.

Исторический музей – это не только здание на Красной площади, у него много филиалов, в числе которых Новодевичий монастырь, Покровский собор, церковь Троицы в Никитниках, палаты бояр Романовых на Варварке.