Текст книги "«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II"

Объезжим головам давались наказы от имени царя и боярской Думы. Они содержали описание границ объездов, их полномочия и порядок их деятельности и подчиненных им лиц. В конце XVII в. в Москве, население которой достигало 200 тыс. человек, насчитывалось 18–20 объезжих голов. Столица делилась на участки во главе с «объезжими головами» из дворян: они со своей командой забирали на улицах пьяных, искали корчемников и доставляли их в Новую четверть, где наказывали виновных. Правда, закон имел лазейку, которая превращала преступника–«корчемника» в добропорядочного откупщика: такой выявленный, но очевидно состоятельней человек имел право тут же заплатить и зарегистрировать откуп в Новой четверти. Такая уловка освобождала его от ответственности.

Сложившаяся практика назначения объезжих голов была закреплена в царском указе 1681 г. В помощь объезжим, как правило, назначались дьяки и подьячие, которые наблюдали за церковными и монастырскими дворами, жилыми домами священников и церковнослужителей. В 1681 г. в помощь московским объезжим головам по разнарядке Разрядного приказа было направлено из Стрелецкого приказа 100 стрельцов для выполнения патрульной службы. При объезжих головах получила дальнейшее развитие десятичная система административно–полицейского самоуправления: Наказом 1649 г. предусматривалось назначение от каждых десяти дворов по сторожу, которых объезжие головы должны были расписать по улицам и переулкам, а списки их представить боярской думе и в Земский приказ. В Наказе 1686 г. предусмотрено уже назначение десятских от больших дворов, к которым приписывалось по 10 небольших дворов. На них возлагались соблюдение пожарной безопасности жителями и поддержание общественного порядка. Десятские назначались из людей «всяких чинов» мужского пола, достигших 15 лет.

В соответствии с акцизными интересами государства на объезжих голов возложили обязанности по борьбе с «кормчеством», т. е. запрещенным производством и торговлей спиртными напитками, а также табаком и некоторыми другими товарами. Кормчество было делом прибыльным и сопровождалось подкупом должностных лиц. В Соборном уложении 1649 г. предусматривался оригинальный способ борьбы с этим преступлением – если объезжий голова возьмет взятку от корчемника, но донесет об этом, то взятка («откуп») остается ему. Размер «откупа» указывался довольно высокий – от 5 до 30 руб. (в то время можно было купить новый дом за 5 руб.). Если же объезжий голова, взяв «откуп», не задержит корчемника и не сообщит о взятке, то подлежит пытке, наказанию кнутом и отстранению впредь от занятия приказных должностей. Десятские также, если не доносили о фактах производства и продажи корчемного вина и об этом становилось известно, платили штраф в размере 10 руб., а с остальных членов десятка – по 5 руб. с человека168168
  Соборное уложение 1649 г.: Текст, комментарии. Л., 1987. С. 135.


[Закрыть].

Система наказаний за корчемство и контрабанду, согласно Соборному уложению 1649 г., подразумевала отдачу на поруки жены и детей нарушившего закон человека, а также конфискацию товаров. С лиц, незаконно изготовлявших вино, или пивших на «косом», т. е. действующем нелегальным образом, кружечном дворе, брали штраф – «заповедь». А с тех, кто торговал «безъявочно» и «безпошлинно», «протаможу». Повторность преступления влекло ужесточение наказания: штраф удваивался, а виновного могли наказать батогами, кнутом или тюремным заключением.

Вино появилось на Руси еще до принятия христианства. После крещения, в конце Х в., вино становится обязательным ритуальным напитком. Оно было привозным. Его доставлялось из Византии и потому называлось греческим или сирским (сурьским), т. е. сирийским. Первым известным любителем вин считается князь Андрей Боголюбский (1157– 1174 гг.), который в своем городке Боголюбове на Клязьме в 1174 г. обзавелся полноценным винным погребом. Более или менее широкой публике вина стали доступны уже в XIV в., во времена Ивана Калиты (1325–1340 гг.), когда иноземным купцам позволили торговать ими на ярмарке вблизи Холопьего монастыря на р. Мологе, впадавшей в Волгу. Иноземные вина там не только продавали оптом, но и употребляли в семидесяти питейных домах. Русские любители заморского пития тех времен называли все виноградные вина фряжскими (французскими) независимо от страны происхождения, поэтому сейчас определить, откуда их привозили невозможно. Главными достоинствами вина тогда считались сладость и крепость, все остальные качества считались второстепенными и не стоящими внимания серьезных людей. Однако, несмотря на все усилия зарубежных гостей, вина долгое время не могли вытеснить с рынка традиционные русские медовые спиртные напитки.

По некоторым данным виноградарство в России появилось еще в XIV в. и существовало при монастырях. Так, в частности в 1313 г. в ярлыке, который дал татарский хан Узбек (1313–1341 гг.) митрополиту всея Руси Петру (1308–1326 гг., первый из митрополитов Киевских, имевших постоянное местопребывание в Москве) церкви гарантировалась сохранность их виноградников. По свидетельству арабского путешественника Ибн-Баттуты, еще задолго до присоединения Астрахани к России в столице Золотой Орды – Сарае (он находился недалеко от Астрахани) были уже разведены виноградники. В 1547 г. в Россию приехал саксонец Шлитт, который получил от царя Ивана Грозного поручение пригласить в нашу страну 123 человека разных профессий: художников, ремесленников и т. д., в том числе одного садовника-виноградаря. Согласился ли кто-то приехать в Россию, неизвестно.

Известный курляндский историк XVI в. Лаврентий Миллер говорил о том, что в южной России (тогда еще земле татарской) встречается растение, которое жители именуют диким виноградом, но виноделием, как явствует из его же слов, никто не занимался. Это подтверждает и Адам Олеарий, известный немецкий путешественник, говоря (в 1635 г.), что русские сами вина не выделывают, но получают его через Архангельск. Этот же автору рассказал о начале виноделия в Астрахани: «Раньше здесь вовсе не родился виноград. Персидские купцы доставили в Астрахань первые виноградные лозы, посаженные старым монахом в монастыре перед городом. Так как заметили, что они вполне удаются, то в 1613 г. по приказанию великого князя означенный монах устроил настоящий виноградник, который затем из году в год все расширялся. Он приносит великолепные большие и сладкие гроздья, которые частью наряду с другими плодами, получаемыми в тут же устроенном фруктовом саду, посылаются к великому князю в Москву, а частью продаются в стране воеводам и боярам. Теперь и некоторые астраханские горожане у домов своих устроили виноградники, и, например, наш хозяин говорил нам, что его виноградник принес ему в этом году до 100 талеров. Мне… принесли достоверное известие, что… в Астрахани будет разводиться такое количество винограда, что ежегодно 50–60 пип, или больших бочек вина, отсюда будет доставляться в Москву. У них имеется свой виноградарь Иаков Ботман, учившийся у нас в Готторпе (дворец–замок, стоящий в немецком городе Шлезвиг на острове в заливе Шлей) у его княжеской светлости придворного увеселительного садовода»169169
  Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб.: Изд-е А.С. Суворина, 1906. С. 220.


[Закрыть].

По словам Адама Олеария, упомянутый монах «имел от роду 105 лет; он был по рождению австриец, взятый на войне в плен еще мальчиком, был доставлен в Россию, здесь перекрещен, обращен в русскую веру и сослан сюда в монастырь. В данное время он имел в своих руках управление всем монастырем. Он владел еще небольшим количеством немецких слов, сделал много добра тем из нас, которые его посетили, пришел также посетить послов и принес им в подарок фрукты с деревьев, посаженных им собственноручно. Он был все еще веселого нрава. Когда он выпил пару чарок водки, он начал показывать свою силу и плясать без палки, хотя и трясущимися ногами. Он говорил, что в этой стране много здоровых и весьма старых людей»170170
  Там же. С. 221.


[Закрыть] (это подтвердил голландский путешественник Ян Стрюйс, который в 1668–1670 гг. путешествовал по России и бывал в Астрахани: «В 1613 г. некий персидский купец вздумал привезти туда (в Астрахань) несколько кустов винограду, которые подарил одному немецкому монаху, постоянно жившему в Московском государстве. Последний, владея за городом обширным огороженным местом, посадил их с таким успехом, что несколько лет спустя получал столько вина, что ежегодно посылал царю 200 бочек вина и более 50 водки»171171
  Стрюйс Я. Путешествие по России голландца Стрюйса // Русский Архив. 1880. №. 1. С. 71.


[Закрыть]).

В 1647 г. астраханскому воеводе Ф.С. Куракину царем Михаилом Федоровичем было приказано выбрать место под виноградник для царя вблизи монастырских садов и засадить его «местными сортами». В своем ответе Ф.С. Куракин докладывал царю, что уже нашел место под виноградник площадью в 30 дес. и посадил там лозы, а также, что выгоднее было бы вместо новых посадок «купить у кого-либо из частных собственников уже готовый виноградник». Царь, однако, приказал продолжать высаживать виноградные кусты «у того же садового строения, для досмотру и для покупок быть дворянину доброму да с ним целовальникам астраханским». И вместе с тем воевода извещался, что для руководства в Астрахань уже послан из Москвы иноземец Яков Давыдович (Ботман). Иностранец этот прибыл в Астрахань, осмотрел выбранное в одной версте от города место и принялся за устройство сада при помощи отряженных для работ «тюремных сидельцев» и вольнонаемных рабочих, цена которым из-за малонаселенности края была крайне высока. В 1656–1657 гг. ко двору уже следующего царя Алексея Михайловича отправили первые 48 бочек вина, а в 1658 г. – первый урожай винограда «красного в двух кадях 120 кистей, да белого в каде 70 кистей». В этом же году воевода В.Г. Ромодановский (Меньшой) выслал ко двору 41 бочку «церковного вина, добытого из царского сада и частью купленного у местных собственников»172172
  Баллас М. Виноделие в России. Историко-статистический очерк. СПб.: Тип. В. Киршбаума (Издание Департамента земледелия), 1895. Т. 1. С. 193–194.


[Закрыть].

Голландцы также внесли свой вклад в развитие астраханского виноделия. В 1646 г. представителем торгового дома Рутсев в Амстердаме был заключен контракт с голландцем Йоханом ван Сведеном (в русских источниках известен, как Иван фон Сведен), который был приглашен на работу в Россию в качестве специалиста по укупорке, проверке качества и продаже вин. «В 1648 и 1649 гг. ван Сведен по заданию царя приехал в Астрахань, – пишет голландский историк Я.В. Велувенкамп, – для развития там виноделия и обучения ему русских»173173
  Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России. 1550–1785 гг. М., 2006. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России. 1550– 1785 гг. М., 2006. С. 178.


[Закрыть]. Подробностей о деятельности Йохана ван Сведена в Астрахани не сохранилось. Известно, что незадолго до смерти он подал на имя царя челобитную о вознаграждении его за обучение «русских людей в Астрахани виноградарству и виноделию», а также за поставку вина к царскому двору174174
  РГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 682. Л. 1.


[Закрыть]. Последовало ли решение по этому делу неизвестно. Но обращает на себя внимание то обстоятельство, что Йохан ван Сведен должен был не просто наладить производство вина в Астрахани, но и обучить этому делу русских людей.

В 1652 г. Астрахань были направлены «фряжской (французской) земли немчины» мастера Пасказаюс Подовинов (Болдвинов) и толмач Петр Лекорт (Лякурт). Последний, очевидно, выполнял роль переводчика. Иностранцы привезли с собой в Астрахань «всяких снастей для виноградного и питейного дела… для строения виноградного сада». В то же время крайне интересное свидетельство относительно виноделия в Астрахани можно встретить в труде «Северная и Восточная Тартария» (1692 г.) голландского ученого и амстердамского бургомистра Николаса Витсена Он писал, что виноград «несколько лет назад начали давить в Астрахани» и «эту науку» туда «принес» его соотечественник – «один голландец, рожденный в Оудерватере, как он сам мне рассказал». Во второй половине XVII в. в столичном дворцовом садовом хозяйстве одновременно культивировались как восточные, так и европейские культуры. В 1654 г., например, голландцы Андрей Виниус и Иван Марсов привезли в Москву «2 дерева оранжевых яблок, 2 дерева лимонных, 2 дерева винных ягод, 3 дерева шпанских вишен мореллен, 2 дерева миндальных ядер, 2 дерева больших сливы». В 1660–1670-х гг. разводившиеся в Астрахани виноград, арбузы, «пшеницу цареградскую» также пытались акклиматизировать в дворцовых Измайловских садах под Москвой. В 1666 г. там был устроен виноградник. Посадку арбузных и виноградных семян производили в коробах в «виноградную и арбузную» землю, специально доставленную из Астрахани. В 1679 г. вместе с русскими садовниками в государевых садах в Москве разводили виноград, цветы, овощи, ягодные кусты и плодовые деревья «немчин» Кондратий Филиппов и Петр Гаврилов (Энглес)175175
  Торопицын И.В. Ветряные и водяные мельницы на Астраханской земле // Астраханские краеведческие чтения. Астрахань, 2010. Вып. 2. С. 19.


[Закрыть].

В 1651 г. на р. Сунже в лесу было замечено много дикого винограда (или одичавшего). По указанию царя Алексея Михайловича астраханский воевода выяснил, что растет этот виноград в разных местах и делают «из него виноградное питье, привозят на продажу в Терки и про себя держат». По мнению князя, «развести его можно и у нас, но виноградное дело не за обычай». Терские воеводы М. Щетинин и И. Олябьев извещали, что около Сунжинского острога также растет много винограда, из которого местные жители делают вино и привозят на продажу не только в Терки, но и в Астрахань. Одновременно в казачьи городки были посланы перенять опыт приготовления вина терские стрельцы, но добытое из терского винограда и приготовленное «по тамошнему способу» по дороге в Астрахань оно скисало. Тогда Алексей Михайлович царской грамотой 1652 г. повелел астраханскому воеводе направить из Астрахани мастеров, обученных немцами, для разведения в Терском городке виноградников. Посланные им И. Федоров-Бережной и А. Парфенов должны были заняться и выделкой вин из терского винограда и отправлять их в Москву.

Борьба с пьянством в России, которая происходила при Борисе Годунове, Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче в конечном итоге закончилась ничем. Постепенно торговля спиртным возвращалась к прежним объемам, а иногда и увеличивалась. В результате все благородные помыслы правителей разбились о суровую реальность – доходы от продажи водки заменить было нечем. К тому же затраты на производство спиртного были небольшими, а прибыль – фантастическая. В России, как в стране, на тот период, не слишком экономически развитой, это была, своего рода палочка-выручалочка, с помощью которой можно было содержать армию, вести войны, расширять территорию, да и просто богатеть. Не нужно было, как в других странах, создавать промышленность, заботиться о сельском хозяйстве, производить товары, создавать прибавочную стоимость, гони спирт, разбавляй его и продавай. В результате создавался порочный круг – чем больше продается водки, тем больше дохода и тем казне лучше, но чем больше пьют – тем больше деградирует население. Это, в свою очередь, приводит к разорению и убыткам казне. Таким образом, куда ни кинь, всюду клин.

2.3. Петр I и Немецкая слобода – накануне и в начале реформ

Переоценить влияние Петра I на русскую историю невозможно. Его лозунг: «Превратить Россию в Голландию!» просто взорвал традиционный уклад России (или по крайней мере ее элиты). По мнению историка М.П. Погодина, «Петр Великий сделал много в России. Смотришь и не веришь, считаешь и недосчитаешься. Мы не можем открыть своих глаз, не можем сдвинуться с места, не можем оборотиться ни в одну сторону без того, чтобы он везде не встретился с нами, дома, на улице, в церкви, в училище, в суде, в полку, на гулянье – везде он, всякий день, всякую минуту, на всяком шагу! Мы просыпаемся. Какой ныне день? 1 января 1841 г. – Петр Великий велел считать годы от Рождества Христова, Петр Великий велел считать месяцы от января. Пора одеваться – наше платье сшито по фасону, данному Петром Первым, мундир по его форме. Сукно выткано на фабрике, которую завел он, шерсть настрижена с овец, которых развел он. Попадается на глаза книга – Петр Великий ввел в употребление этот шрифт и сам вырезал буквы. Вы начнете читать ее – этот язык при Петре Первом сделался письменным, литературным, вытеснив прежний, церковный. Приносятся газеты – Петр Великий их начал. Вам нужно искупить разные вещи – все они, от шелкового шейного платка до сапожной подошвы будут напоминать вам о Петре Великом: одни выписаны им, другие введены им в употребление, улучшены, привезены на его корабле в его гавань, по его каналу, по его дороге. За обедом от соленых сельдей и картофелю, который указал он сеять, до виноградного вина, им разведенного – все блюда будут говорить вам о Петре Великом. После обеда вы едете в гости – это ассамблея Петра Великого. Встречаете там дам, допущенных до мужской компании по требованию Петра Великого. Пойдем в университет – первое светское училище учреждено Петром Великим. Вы получаете чин – по Табели о рангах Петра Великого. Чин доставляет вам дворянство – так учредил Петр Великий. Мне надо подать жалобу – Петр Великий определил ее форму. Примут ее – перед зерцалом Петра Великого. Рассудят – по Генеральному регламенту. Вы вздумаете путешествовать – по примеру Петра Великого; вы будете приняты хорошо – Петр Великий поместил Россию в число европейских государств и начал внушать к ней уважение»176176
  Погодин М.П. Петр Первый и национальное органическое развитие // Русский Вестн. 1863. № 7–8 (Т. 46). С. 373–406.


[Закрыть].

Большое влияние на Петра I оказала Немецкая слобода. Иностранцы начали селиться в Москве после изгнания польско-литовских интервентов и восстановления центральной власти. В первую очередь приезжали, конечно, торговцы, но кроме них, военные, архитекторы, медики, ремесленники. В Москве они селились в разных местах – там, где им было удобно: более или менее крупные поселения существовали в районе Покровки, Огородной слободы, в Замоскворечье. Распространение иноземных поселений, приглашение специалистов встретило сопротивление как простого народа, так и высших лиц государства. Сам патриарх Иоаким убеждал: «Разве нет в благочестивой царской державе своих военачальников? Мало ли у нас людей искусных в ратоборстве и полковом устроении?» Иноземцы, уверял патриарх, «враги богу, пречистой Богородице и святой церкви». Москвитяне вообще не жаловали иноземцев: после общения с ними мыли руки, подметали полы, и даже их, казалось бы, совершенно невинные обычаи вызывали взрыв насмешек и озлобления.

Царское правительство часто само присоединялось к гонениям против им же приглашенных иностранцев – тут постоянно боролись желание воспользоваться квалифицированными специалистами и стародавнее живучее московитское недоверие к «поганым» иноземцам, одно прикосновение к которым может испортить девственную чистоту настоящих русских. В 1628 г. иностранцам запретили иметь православных слуг, а в 1643 г. несколько священников московских церквей во главе с отцами Прокофием из церкви св. Николая в Столпе и Федосеем из Козмодемьянской церкви обратились к царю Михаилу Федоровичу с челобитной, в которой жаловались на то, что иностранцы скупают дворы в их приходах, уменьшая, таким образом, доходы причта, убеждая государя, чтобы он «велел бы с тех дворов немец сослать», сообщая, что иноземцы «держат у себя в домех всякия корчмы», в довершение еще ставят свои церкви вблизи православных храмов, а от этого, как напоминали царю священники, «всякое осквернение русским людям от тех немец бывает». Правительство прислушалось к челобитчикам – иноземцам было запрещено по всей Москве покупать дворы и приказано: «ропаты, которые у немец поставлены во дворах близко русских церквей, сломать».

Через несколько лет всех иноземцев вообще решили выселить из города. Побудительной причиной к этому было то, что патриарх, проезжая по Москве и раздавая свое благословение, по ошибке благословил и иноземцев, поскольку они были одеты в русское платье. Огорчившись таким умалением древнего православия, патриарх потребовал у государя выселить всех поганых иноверцев из святого града Москвы, и 4 октября 1652 г. вышел указ об отводе земли под строение в Немецкой слободе. По свидетельству Адама Олеария, эта история носила несколько иную окраску: «Московиты относятся терпимо и ведут сношения с представителями всех наций и религий, как-то: с лютеранами, кальвинистами, армянами, татарами, персиянами и турками. Однако они крайне неохотно видят и слышат папистов и иудеев, и русского нельзя сильнее обидеть, как выбранив его иудеем (жидом), хотя многие из купечества довольно похожи на жидов. Лютеране и кальвинисты до сих пор встречали хороший прием не только в разных местах в стране, но и в самой Москве при дворе, ради торговли и сношений, которые с ними усердно ведутся, а также и ради тех должностей, на которых они служат его царскому величеству дома и в поле. Тех из них, что живут в Москве, имеется до 1 000. Каждому разрешается по-своему совершать богослужение в публичных церквах. Раньше обе религии имели в городе Москве в округе Царь-город свои построенные здесь церкви. Однако лютеране лет 20 тому назад потеряли церковь из-за ссоры и драки женщин, споривших о первенстве. Когда перед тогдашней осадой Смоленска немецкие военные офицеры женились на купеческих служанках, то эти последние, как жены капитанов и поручиков, уже более не хотели сидеть ниже бывших своих барынь. Жены же купцов полагали, что было бы постыдно для них, если бы те, кто недавно были их служанками, стали сидеть выше, чем они сами. Вследствие этого в церкви поднялся большой спор, который в конце концов перешел в драку. Патриарх в это время проезжал мимо церкви, увидел свалку и спросил о причинах ее. Когда ему сообщили, что это в немецкой церкви идет спор из-за мест, он сказал: "Я полагал, что они будут приходить в церковь с благоговейными мыслями для совершения своего богослужения, а не ради высокомерия". После этого он приказал, чтобы тотчас церковь была сломана, и, действительно, в тот же день она была разрушена до основания. Лютеранам, однако, позволили построить вне Белой стены, в округе Большой город, новую»177177
  Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1637 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием // Чтения в Имп. общ-ве истории и древностей российских. М. 1868. № 4. С. 370–374.


[Закрыть].

Дьяки раздавали земельные участки, «смотря по достоинствам, должности или занятиям»: так, генералы, офицеры и доктора получали по 800 квадратных саженей (1 квадратная сажень равна 4,5 кв. метра), обер-офицеры, аптекари, мастера золотого и серебряного деда – по 450, капралы и сержанты – по 80 саженей. Границы Немецкой слободы определялись с востока и юга правым берегом Яузы, с севера селом Елоховым, а с запада ручьем Кукуй (Кокуй), который протекал примерно параллельно нынешним Плетешковскому и Большому Демидовскому переулкам и впадал в Яузу в районе Елизаветинского переулка. По рассказу Адама Олеария, название этого ручья произошло следующим образом: «Так как жены немецких солдат, живших там, видя что-либо особенное на мимо идущих русских, говорили друг другу: "Kuck! Kucke hie!", т. е. "Смотри! Смотри здесь!", то русские переменили эти слова в постыдное слово: "х…й, х…й" (что обозначает мужеский член) и кричали немцам, когда им приходилось идти в это место, в виде брани: "Немчин, мчись на х…й, х…й", т. е. "Немец, убирайся на…" и т. д. По этому поводу к его царскому величеству была направлена жалостливая челобитная: они, немцы видят, что в настоящее время, безо всякой причины, подвергались они поношению со стороны русской нации, и, несмотря на верную службу свою и доброе расположение, выказанные перед его царским величеством и его подданными, тем не менее, на улицах, со стороны разных оборванцев встречают и слышат вслед столь постыдные слова. Они просят, поэтому его царское величество, чтобы он, по похвальному примеру предков своих, принял их под милостивейшую защиту свою и оберегал от таких поносителей и т. д. После этого его царское величество велел публично объявить следующее: "Кто с этого дня будет кричать подобные слова, хотя бы вслед самому незнатному из немцев, тот безо всякого снисхождения будет наказан кнутом", т. е. по их способу. Действительно, несколько человек нарушителей этого запрета были так наказаны, что ушли домой с окровавленными спинами. Теперь немцы освободились от этих позорных криков вслед. Его царское величество теперь дал этому месту другое наименование, назвав его "Новой иноземской слободой" (на самом деле «Кокуй» (Иванов-день или Иван Купала) – древний русский языческий праздник летнего солнцестояния, который справляется 24 июня – прим. автора)»178178
  Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1637 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием… С. 370–374.


[Закрыть].

Новая Немецкая слобода вскоре обстроилась – уже по переписи 1665 г., т. е. через 13 лет после указа о выселении иностранцев из города, слобода насчитывала 204 дома и в ней проживали представители почти всех национальностей Западной Европы. Однако не все проходило гладко: «Когда немцы теперь увидели, что им как бы дан особый город для мирной жизни в нем, они не задумались сами сломить свои, далекие теперь от них, церкви и перенести их к своим очагам и домам, в "Новую иноземскую слободу". Теперь у лютеран здесь две немецкие церкви, а у кальвинистов – голландская и английская. Сначала, впрочем, они и здесь терпели сильный соблазн, вследствие обвинения жены полковника Лесли в том, будто она своевольно бросила русские иконы в огонь. В немецких церквах тогда сорвали кафедры проповедников и алтари, а также снесли и крыши, но через некоторое время им разрешено было вновь покрыть церкви крышами; лишь алтари и кафедры проповедников им не позволили возобновить. Лютеране огородили большое кладбище, на котором они и кальвинисты погребают своих покойников. Обе религии здесь уживаются мирно друга с другом, и ради веры не бывает неприятностей»179179
  Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1637 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием… С. 370–374.


[Закрыть].

Якоб Рейтенфельс попытался классифицировать, проживавших в Москве иностранцев: «Несмотря на то, что наиболее важные придворные должности исправляются по большей части исключительно русскими, однако немало из них препоручено иноземцам, в особенности таких, к выполнению которых русские не пригодны, благодаря незнанию языков и других облагораживающих человека наук. Если начать с низших должностей, то толмачи, т. е. переводчики с языков, за исключением весьма немногих, – иностранцы, частью пребывающие в своей вере, частью же принявшие русскую. Они исполняют свои обязанности, лишь служа придворным при обыкновенных разговорах с чужестранцами и в не важных делах. Более важными, нежели они, считаются переводчики или, вернее, секретари по внешним сношениям, которые переводят обоюдно, с одного на другой язык, письма и иные государственные акты, а также и речи послов и разговоры о наиболее важных предметах с царем и боярами. Среди них первые места занимают принявшие русскую веру Гроций из Регенсбурга и Виниус родом из Бельгии, начертивший не так давно в главных чертах путь из Московии в Китай на географической карте, и еще некто саксонец, по прозванью – "Водопийца", отлично знающий множество языков. За ними следует немало поляков, татар, турок, армян, персов, арабов и других. Греков, к которым русские, вследствие одинаковой с ними веры, относятся весьма снисходительно, находится большое количество, как при дворе, так и при церквах. Врачи все иностранцы, ибо русских нет совсем, приглашенные царем из-за границы на превосходных условиях. Первое место меж ними, бесспорно, занимает господин Иоганн Костер фон Розенбурх, знаменитый некогда придворный врач Карла Густава, короля шведского. Этому ученейшему мужу я обязан – открыто признаюсь в этом – многими благодеяниями. Остальные же врачи в наше время были: знаменитые господа Блументрост и Граммонд, а также еще некто "Араб" и еще другой, по происхождению еврей, по вере московит, который пользуется необыкновенным расположением царя и один свободно посещает внутренние покои дворца (так как вместе с тем был и старшим спальником). Аптекарей, или составителей лекарств, из иностранцев – до двадцати человек, получающих немалое жалованье, но они весь день проводят в аптеках за приготовлением лекарств. Сюда врачи заходят только рано по утрам для подачи совета, вообще же они пользуются большим досугом, почему на вопрос, что они делают дома, они торжественно отвечают, что заботятся о здоровье царя и ради сего постоянно читают книги. Впрочем, они переступают трудный порог дворца только в случае болезни царя или же если он нарочито велит их почему-либо призвать. При этом происходит следующее, нам неизвестное: когда им приходится лечить царицу или кого-либо из царских дочерей, то им не дозволяют осматривать больную, но они обязаны на основании показания некоей старухи или приближенной какой-либо служанки определить болезнь и назначить лекарство. Мало того, им не позволяется прибегать к разнообразным лекарствам вообще, даже в случае, если они необходимы. Для того чтобы все это точнее соблюдалось, учреждено в Москве врачебное судилище, или Приказ, в котором председательствовал последнее время Лукиан Тимофеевич Колосов, единственный из уроженцев Москвы, хорошо знающий по-латыни, тогда как в другое время в нем обыкновенно председательствовали бояре, ближайшие родственники царя, ради полной безопасности и почета»180180
  Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии // Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 309–310.


[Закрыть].

Иезуит Иржи Давид, который в 1684–1689 гг. жил в Москве, описывал Немецкую слободу так: «Иностранцы, которые постоянно проживают в Москве – это лютеране и кальвинисты, притом последних меньше, чем первых. Но кальвинисты превосходят лютеран богатством, ибо среди них большинство – купцы. Лютеране отчасти купцы, отчасти чиновники и мастера. Среди мастеров большинство ювелиры, они превосходно приспособились и постоянно заняты работой. Кальвинисты, которых здесь называют реформаторами, – это голландцы, они состоят под покровительством голландской республики и имеют своего резидента. Лютеране, которые предпочитают, чтобы их называли евангелистами, принадлежат разным странам: Швеции, Дании, Ливонии, Гамбургу и т. д. В первое время по прибытии они жили в пределах города, где и теперь есть улица, на которой обитают старожилы. Их считали язычниками, отсюда москвитяне и сегодня называют их улицу "Поганый пруд", или улицей язычников. Там у них был и собор, но однажды царь проходил мимо и услышал в соборе драку (это женщины спорили из-за первых мест). Он не пожелал дальше позволять им совершать свои богослужения в городе, а отвел им место за городом, на слободе. Расселяясь дальше и постоянно расширяясь за счет новых переселенцев, они заняли лучшую часть слободы. Лютеране имеют два собора: один каменный, очень большой, расположенный среди обширного кладбища, где хоронят всех иностранцев, другой деревянный. Богослужение у них совершают три священника – они называют их пасторами, – два в каменном соборе и один в деревянном. Содержат этих священников на средства общины. Все эти соборы без колоколов. Они имеют также две начальные школы, в которых преподают два учителя. Обучают также по-латыни, но ученики постигают только чтение и не получают других знаний. Учителя живут частично за счет общины, частично на частные средства, собранные от учеников. Кальвинисты тоже имеют одну каменную церковь, скорее похожую на школу, чем на храм, и одного священника, которого содержат на свои средства, и еще учителя, который обучает их юношество голландской грамоте. Кроме того, есть еще много наставников, которые частным образом на дому обучают купеческих сыновей латыни. Религиозное общественное воспитание, как и самые соборы, как и в других городах, возглавляются старейшинами. Дома у большинства деревянные, красивые, а у многих каменные, похожие на дворцы, сады прекрасно ухоженные, и многие кормятся садами. Одеваются великолепно, особенно женщины, и трапезы устраивают роскошные, в зимнее время дома, а летом в соседних рощах, которых здесь множество и куда они обычно выезжают отдыхать. Разъезжают на конях и в каретах даже простые ремесленники. Войсковые офицеры живут весьма праздно, ибо, если они не в походе, у них нет никаких дел, кроме лишь того, что они по утрам должны приветствовать князя, стоящего во главе посольского приказа, да и то не всегда. В остальное время они ходят друг к другу в гости и проводят целые дни в курении табака и попойках. Они снискали уже у москвитян такое преимущество, что хотя те и презирают их религию, однако предпочитают их католикам, так как их пасторов и их религии они не боятся да еще потому, что получают от них большие прибыли и много подарков. Если кто берет в жены католичку, лютеранку или реформатку, то между супругами заключается соглашение, что, если один из них пожелает принять религию другого, их дети мужского пола унаследуют религию отца, а женского – религию матери, и это так укрепилось, что не может быть нарушено. Прибывают сюда, кроме того, нерадивые хозяева, мужья, покинувшие жен, дуэлянты, бродяги и люди, которые из-за разных проступков не решаются появляться у себя на родине. Они сами сочиняют себе свидетельства, приложив поддельные печати, будто служили офицерами в войске того или другого государя, и таким обманом присваивают себе здесь военные должности. Это случается часто, и я сам наблюдал несколько примеров. Уж если москвитяне принимают охотно иностранных вояк–бахвалов, то как приняли бы настоящих знатоков?»181181
  Давид И. Современное состояние Великой России или Московии // Вопросы истории, № 1. 1968. С. 127.


[Закрыть].