Текст книги "Провозвестник Тьмы"
Автор книги: Сергей Сезин
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Ах да, забыл сказать, что я уже неделю ходил в замах по эксплуатации. Вырос, называется. Теперь на меня свалились и автопарк, и доставка угля. Но тут я вел интригу, чтобы это с меня сняли и отдали другому заму, Кириллу Родионовичу по кличке Крокодилыч. Директора я почти уже дожал. Удовольствие от этого имелось, но «со слезами на глазах». Хоть мне уже дали отдельную комнату, но в этой комнате появился телефон, по которому мне дежурная смена регулярно звонила. За семь прошедших ночей звонили четыре раза, и один раз на дежурной машине ездил разбираться. Комендачи с ворчанием дали бронемашину в сопровождение. А куда ж они денутся? Не исправим – им на прожекторы кто подаст ток? Вообще когда-то были прожекторы с какой-то горелкой в качестве источника света, но это было так давно, что остались уже только электрические.
Зарплата тоже выросла, но я ее еще не получил. Посмотрим, компенсирует ли она необходимость бывать на совещаниях у городской власти и выслушивать претензии к подаче электроэнергии. Заодно посмотрим на эту власть поближе. День потрясения имел еще и вторую серию. Она протекала в общежитии и забегаловках – впечатления от тварей стирались при помощи водки. Как и в случае с пятном Тьмы на месте гибели твари, пятно на душах полностью не изгладилось.
После работы я заехал в Горсвет и пообщался с командиром дежурной мотомангруппы Власовым. Власов сказал, что крупные формы Тьмы чаще встречаются близко к ее границам, а чем дальше, тем более редки. Львоподобных видели только однажды, и то одного. В списки тварей он вошел под вопросом, потому что видевший «льва» уцелевший мародер мог рассказать немногое, поскольку удрал с места событий, пока «лев» рвал его соратников. Но случилось это километрах в десяти от города. Ему уже сообщили о сегодняшнем случае, потому Горсвет сейчас размышляет, как усиливать вооружение своих групп. Поблагодарив Власова, я отбыл домой.
В кабак не пошел – сидел дома, пил свою «травяную» настойку и размышлял. Родилась мысль, как можно будет почти официально отправиться на мародерку. Под соусом прицельного поиска энергетического оборудования. А уж потом найденный агрегат будем как-то тащить в Углегорск, целиком или порционно. А для этого надо будет посетить архив и уточнить, что делалось с электроснабжением в области и где что было в ныне близких к Тьме городах и районах. Потом пришла вторая мысль. Раз я как бы не за личным профитом катаюсь, может, благодарный за риск Углегорск мне и пулемет выделит? На условиях краткосрочной аренды – туда и оттуда?
Утром я и озадачил директора своей инициативой. Павел Романович сказал, чтобы я пришел к нему через часок, а он пока все обдумает. «Чапай думал» и в итоге согласился. Он, в свою очередь, озадачит городские власти. Как они решат, пока ведает только Всевышний, но директор готов даже, если город пожадничает, выделить мне из автопарка станции «виллис». Пулемета у него в загашнике нет, но… не будут же городские власти такими жадными и в этом вопросе. Вот одному туда соваться не стоит, так что, наверное, придется не в одиночку отправляться, а пристраиваться к рейдам разведбата. Это уже хорошо. Пока же я договорился, что после обеда двину в архив и там буду изучать, что интересное может скрываться в областях под Тьмой. Секретарша стала печатать мне отношение к архивистам, чтобы допустили к тайнам бытия, а я сел на телефон и созвонился с архивом, чтоб они поискали нужные материалы, и с перегонным заводом. У них после обеда ходит колонна наливных машин с грузом на городскую нефтебазу. Вот с нею я и вернусь в город. Почему я запросил директора, чтобы мне отпечатали официальное отношение в архив? Ну, все мы немножечко бюрократы, и я не лучше.
И я краем уха слышал, что не один я такой умный, а некоторые мародеры тоже в архиве ищут места, где может таиться добыча. Как они договариваются с архивом – не знаю точно, но догадываюсь. Прибыв в город, я забежал в общежитие и взял тетрадку и пару карандашей. На работе, грешен, забегался и забыл. Подумал, не переодеться ли в парадное, и решил полениться. Архив очередной раз переехал и сейчас помещался в дворовом флигеле одного из зданий на Крупе. Так местные остряки перекрестили площадь Ленина.
Почему? А вы разве не слышали анекдот про то, как Ленина называют «стариком Крупским»? Вот отсюда и пошло. Видимо, этот анекдот ходил во многих слоях реальности.
Прошел я сквозь мощеный двор (а вот такое мощение – это ловушка в ледниковый период, еле на ногах устоял) и постучал в деревянную дверь с надписью краской «Архив».
– Кто там? – донеслось изнутри.
– Я вам звонил сегодня, с электростанции!
– А, сейчас-сейчас!
Дверь отворилась, внутри было темно. Я шагнул вперед, в темноту.
– Сюда проходите!
Пошел на голос. Вот здесь уже пристойное освещение. А там был какой-то коридор, где нет света из окон, а ламп тоже нету.
Ага, уже и керосиновую лампу зажгли.
– Садитесь, пожалуйста.
Сел к столу, здороваюсь, смотрю на хозяйку здешних темных мест. А хозяйка села напротив меня, поздоровалась в ответ и говорит:
– Извините, мы только переехали, поэтому все еще не наладили, и ящики с делами еще на местах, и с освещением еще плохо. Ремонтная контора еще кронштейны для ламп не повесила. Сами через каждые пять минут обо что-нибудь ушибаемся.
Да, так у них в их темных коридорах и твари заведутся. И посетителю в глаза не посветили. Но этому только радуюсь, ибо обрыдло это свечение в глаза.
– Извините, а как вас зовут?
– Татьяна. Татьяна Ивановна.
– Очень приятно. Алексей Алексеевич, можно просто по имени.
Мы помолчали с полминуты.
– Татьяна Ивановна, а чем вы сможете помочь по нашей проблеме?
– Видите ли, Алексей Алексеевич, вы немного неверно понимаете суть работы архива. Он вам видится кем-то вроде девушки в справочном бюро. Вы в окошко спросили, есть ли поезда до станции Ивановки, а вам ответили, что на ней проходящие поезда не останавливаются. Или в поисковике набрали нужное слово, а вам выдали кучу ссылок на все, что только можно, и половину совершенно не про то.
А что это слова про поисковик означают? Увы, я тогда про компьютеры почти ничего не знал. В детстве видал разные компьютеры величиной с несколько шкафов, из которых перфолента выползает. К двухтысячному году они стали меньше размером, и текст выдают, и в игры на них играть можно, но я про них тогда знал больше понаслышке – есть они, и все.
Ну ладно, сейчас мне популярно расскажут про свое дело. Что ж, буду просвещаться.
А девушка рассказала, что содержимое архива делится на фонды тематического направления, скажем, фонд Углегорской ремонтно-строительной конторы. Фонд ее может подразделяться на описи – это вроде как тома в многотомном издании. А сама опись разделяется на дела, обычно в каждом деле до трехсот страниц, иногда больше. Так что объемный фонд может иметь несколько описей и несколько десятков или даже сотен дел. А крохотная контора – одну опись и пяток дел. А в дела группируют документы какой-то узкой темы и определенного периода. Скажем, ведомости той же конторы на выдачу зарплаты рабочим. Или переписка конторы с другой конторой, которая задерживала передачу сарая в пользование под склад. Несмотря на приказ области. Это интересно, но что из того?
– И понимаете, Алексей Алексеевич, когда есть точно существующий фонд районной электростанции в Митино, там можно более-менее подробно изучить, что эта электростанция делала в течение всей ее жизни. А если фонд неполный, то можно найти в нем только информацию, как электростанция судилась с железной дорогой, выставившей ей несправедливый счет за перевозки. Может быть некий отчетный документ, что на электростанции есть два котла и два динамо, и какие постройки из чего сделаны. А может не быть ничего.
Тогда придется искать по другим фондам. Про котлы может знать котлонадзор. Может иметься упоминание про пожар цистерны дизельного топлива в фонде пожарной команды, из чего удастся понять, что электростанция была дизельной. Или в народном суде про иск к дизелисту Васе Тютькину о признании отцовства. Вот мне знакомый историк рассказывал, что он наткнулся на фонд военно-химического завода, который в открытом пользовании обычно не лежит. Он ужасно обрадовался и стал собирать материалы для статьи. Нашел материалы про то, что там два газа производили. А вот про третий, отравляющий газ наткнулся случайно – бывший работник жалуется на несправедливое отношение к нему и просит о помощи. И добавляет, что на заводе с самого основания и участвовал в становлении производства всех трех газов. Ну не будет же он своему начальнику завода рассказывать про то, что совершенно не изготовлялось!
Интересно все это. И девушка интересная. И работу свою, видно, любит – рассказывает, а сама аж раскраснелась от воодушевления. Рассмотреть бы ее повнимательнее, не в этом темном помещении.
– А как же вы тут в такой темноте работаете?
– А работаем с документами только при дневном свете. Электричества тут нет, а керосинки возле бумаг – пожар может быть. Поэтому как темно стало – мы вот в это помещение переходим. Тут по пожарной безопасности разрешается лампу зажигать.
– А сколько вас тут работает?
– Трое. Я, Вера Филипповна, наша начальница, и Аня. Но сегодня я одна. Вера Филипповна на приеме у городского начальства, Аня заболела.
Все это интересно, но надо и о деле напомнить.
– Есть фонд Красношахтинской электростанции. Вот опись, там восемь дел. Поглядите, какие вас интересуют. А по остальным местам – надо искать в других фондах.
– Вот эти, третье и четвертое дело, о ремонте и передаче станции речному пароходству. И посмотрите, пожалуйста, есть ли что-нибудь в делах разных надзоров за техническим состоянием. Вы знаете, как такие конторы могут называться?
– Да, я же в областном архиве работала, и образование у меня специальное есть! А дела будут завтра. Извините, они лежат в самом дальнем углу, и там очень темно. Утром я смогу их поднять. Если вы подойдете утром…
– Увы, Татьяна Ивановна, утром никак. Разве что ближе к вечеру.
– Хорошо, я эти дела сюда возьму, а вы их просмотрите.
А вот за это ей спасибо. Сережка мне рассказывал, что архивисты над бумагами трясутся и даже не всем дают под соусом плохого состояния бумаги. А тут еще к керосинке близко будет. Еще директорша ей втык сделает. Но ничего, я ее от втыка избавлю.
Временно конфискую у Михалыча из соседней комнаты аккумуляторный фонарь и сюда приволоку. И пожар не случится. А может, она с ним сможет и какое-то дело дополнительно поднять.
Ладно, пора откланиваться. У меня еще одно дело имеется. Да и на станцию позвонить не мешает – не случилось ли чего, пока я тут беседую. А вот завтра можно будет напроситься в провожатые. Ежели девушка свободна.
– Татьяна Ивановна, огромное вам спасибо! Надеюсь, что вы не оставите наши электрические проблемы и дальше без вашего внимания. Я постараюсь завтра подойти после обеда. Вы до какого часу работаете?
– До пяти.
– Постараюсь подойти, чтоб пролить свет на тайны здешней истории. Извините, а вы после работы не заняты?
– Вроде бы нет.
– Тогда льщу себя надеждой, что смогу пообщаться с вами не только о деле, но и неформально! До встречи!
– До свидания!
При выходе во тьме я стукнулся коленом о какую-то гадость, но удалось сдержаться и при девушке не выругаться. Помахал ей на прощанье и пошел.
Вечером я Михалыча уговорил дать мне его личный аккумуляторный фонарь для общественной надобности. В Углегорске со всякими аккумуляторами было очень тяжело. Потребность в них была гигантская, а было их не так много. Плюс за время, когда здесь люди отсутствовали, они без ухода портились. Производить их в условиях разрухи город не мог, поэтому накладывал лапу на все доступное для военной техники и других надобностей. Например, команды Горсвета за тварями охотились с переносными аккумуляторными фонарями. Лампа крепилась под стволом, а батарея носилась в сумке за спиной. Частники обходились, как могли. Кто-то раздобывал еще годный аккумулятор при мародерке, кто-то пользовался для запуска разными альтернативными способами – вручную машину заводил или ставил пневмозапуск от баллона со сжатым воздухом.
Поэтому Михалыча давило земноводное давать в чужие руки такую ценную вещь. Но я применил все возможное красноречие и еще один аргумент. Михалыч сдался и вручил мне фонарь с напутствием, чтобы никому другому не давал и берег как собственный. Затем обратился к последнему аргументу. Что значит «обратился к последнему аргументу»? Ну, пиво стал пить, которое я ему принес в качестве этого самого аргумента.
Потом позвонил директору домой, рассказал, что узнал, и что там еще копать и копать, и про проблемы с освещением в архиве. Павел Романович подумал и сказал, чтобы я шел в архив с утра и занимался там, сколько нужно. В случае неотложной нужды он пошлет машину. А как закончу, чтобы перезвонил диспетчеру, а тот уже сманеврирует транспортом или попросит соседей подвезти. Тут нужно сказать, что Павел Романович не очень любил бывать на работе после обеда. У него находились разные дела в городе, с начальством и не только, поэтому на работу после обеда он прибывал только при великом форс-мажоре. Оттого и перевозку меня свалил на диспетчера. Вследствие этой привычки начальства у нас аварии чаще случались после обеда и вечером. Во-первых, по причине того, что ломается что-то именно тогда, когда в нем больше нужды. И во-вторых, рабочие тоже видели, что вечером некому их контролировать, и расслаблялись. А как говорила одна мать-одиночка: «Стоит один раз расслабиться – и потом всю жизнь есть чем заняться».
Настойки я в этот день не пил, потому после ужина пошел на второй этаж в свою бывшую комнату, где провел вечер в компании Василия и Славы, который сегодня был отлучен от своей пассии, ибо они переругались. Оттого Слава сидел играл на гитаре, проиграл мне партию в шахматы, а Васе в шашки и жаловался на коварство женской натуры. Мы с Васей ему поддакивали, ибо оба были разведенными. Правда, Вася перед провалом сюда успел счастливо жениться во второй раз, но надо же поддержать парня в его справедливых претензиях к некоторым женским закидонам.
Так и прошел этот вечер. Извините, пора заняться кормлением организма.
Глава 4
Сокровища севера
Утром я с тетрадкой и фонарем переступил порог архива. Но Татьяны Ивановны не увидел.
Оказалось, то ли она перепутала, то ли намеренно не сказала, что сегодня не работает и что будет только их начальница Вера Филипповна. Это была дама лет сорока пяти, крашенная под блондинку и с незажженной папиросой во рту. Вы дам такого образца видели во множестве на должностях вроде коменданта общежития, мастера и прочих. В военных городках таких называют «мать-командирша». Она мне и разъяснила, что Татьяна Ивановна сегодня не работает, но я не должен терять надежды, ибо нужные материалы она и сама найдет.
Видя мой недоуменный взгляд, направленный на ее папиросу (дескать, а как же пожарная безопасность?), она сообщила, что по поводу пожара я тоже могу не беспокоиться, она папиросу не зажигает. Она так бросает курить, обманывая организм.
Да, про такой способ я тоже слышал. Я сказал, что на период поисков могу ее снабдить аккумуляторным фонарем.
Вера Филипповна громко заявила:
– Молодец, мальчишка!
И ушла в свои помещения с фонарем, оставив меня недоумевать по поводу такого обращения. Ну что ж, у «матерей-командирш» натура экспрессивная, они много чего выдать могут…
Искала она красношахтинские дела с полчаса, потом вынесла их мне. Я поблагодарил ее и попросил поискать еще материалы про электроснабжение северной части области и назвал источники, в которых что-то может попасться.
Вера Филипповна ответила:
– Ну я ныряю! – И отправилась в новое путешествие по архиву.
Я взял дела и сел за столик к окну. Дела пролистались довольно быстро, в Красношахтинске на электростанции были два паровых котла шотландского типа и два турбогенератора. Еще был резервный дизель-генератор. Давала она ток на центр города и затон, а также на всю красношахтинскую промышленность, то бишь ремонтно-механический завод, валеночную фабрику и пекарню. Про другие объекты упоминаний я не встретил. Но тут я вспомнил, что уже слышал про то, что наши предки писали бумаги не для нас, а для себя. Поэтому легко исследователю не бывает. А кто это сказал? Сережка или вчера Татьяна Ивановна? Или еще кто?
А тут мне вразброс пяток новых дел принесли. С ними я сидел до обеда, треть тетради исчеркал записями и схемами. Но все же попросил «мать-командиршу» на этом не останавливаться, а поискать еще. Я буду заходить. Она так умильно посмотрела на фонарь, но пришлось ее разочаровать – не моя вещь, не могу обещать приносить каждый раз. Придется еще пару раз разориться на пиво для Михалыча. Ладно, спасибо этому дому, пойдем к другому. Пора обедать и звонить диспетчеру. Так что сейчас я пойду на поиски места, где поесть, а потом двину в общежитие. Михалычу отдам фонарь да оттуда и позвоню. Чего не позвонить из архива?
Можно и из него, только из общежития проще выходить на наш коммутатор. А тут как начнешь, так будут тебя соединять то с Горбезопасностью, то с РОПП, то еще с кем, пока не взвоешь так, что тебя диспетчер и без трубки услышит.
Уходя, спросил:
– А когда Татьяна Ивановна работает?
– А ты к ней клинья, что ли, подбить решил? Сомневаюсь я, однако, что она на тебя глаз положит. Да и есть у нее кавалер. Вот если бы мне лет двадцать скинуть, я бы тебя захомутала, и пошел бы ты прямой дорогой в загс. Но на твое счастье захомутала я своего Чернова. Он вроде тебя тихоня был, пока я от него сюда не провалилась. Наверное, каждый день молитвы возносит, что некому теперь его скалкой за пьянство гонять.
– До свидания, Вера Филипповна!
– До свидания, мил человек! Захаживай в гости, да не один, а с прожектором своим!
Непосредственности таких людей я всегда удивлялся.
Пока шел к общежитию, вспомнил, что котлы шотландского типа – это старый тип судовых котлов. Наверное, их сняли с заслуженного парохода, а теперь они украшают мертвый город Красношахтинск. Тамошняя электростанция явно вне досягаемости, а вот еще три объекта и ЛЭП – там можно на что-то надеяться. И, может, это еще не все.
Надо разжиться приличной картой нужных районов и картой нахождения границ Тьмы.
Первую найти я уже знаю где, а вот про вторую – надо просить научников. Или летчиков.
Они-то туда тоже летают. Можно и не очень подробную карту, но хоть будет видно, соваться ли в деревню Зуево ЛЭП калечить или лучше дальше деревни Кукуево не рисковать?
Теперь узнаем, что директор выяснил насчет поддержки городских властей. Но это, пожалуй, будет завтра. Ибо настало время, когда Павел Романович только мысленно с нами. А с кем он телом и душою в послеобеденные часы – кто ж ведает…
Подумав об этом, я вспомнил рассказ нашей участковой медсестры из Крымска. Она начинала работать где-то в Закарпатье и рассказывала про своего первого главного врача. Он был человеком, сочетающим религию предков с членством в партии. Согласно религии, день субботний – это был день отдыха. Но как главный врач он обязан был быть на работе (тогда еще двух выходных дней в стране не было). Поэтому он сочетал взаимопротиворечащие требования: так на работу он выходил, но принципиально ничего не делал. Сидел в кабинете, и все. Опытные сотрудники уже знали особенность субботней работы Серафима Иосифовича и ему не докучали. Новички могли прийти и обнаружить, что главный врач их слышит и не слышит одновременно. А беспокоящее их дело он будет решать в понедельник. А секретарша главного была опытной сотрудницей, поэтому при звонках начальства отвечала, что главный врач на обходе или на территории. Когда он вернется, она обязательно передаст ему, кто и по какой причине звонил…
Впрочем, у любого ветерана есть целая коллекция рассказов про причуды его прежних начальников. Я попробовал подсчитать, сколько у меня было директоров или иных начальников до Павла Романовича. Получилось восемь. Если не считать крымских халтур. Ну да, и у меня есть коллекция таких рассказов. Раньше в журналах «Наука и жизнь» и «Техника – молодежи» публиковались заметки про разные поучительные и анекдотические случаи со знаменитостями, в том числе и когда они начальственные должности занимали. Вот и я попробовал вспомнить и вспомнил рассказ про знаменитого адмирала. Адмирал в далекие времена руководил неким закрытым военным НИИ. Потом сменил место службы. Поэтому мне его фамилия и знакома, ибо мое место работы после института на его место службы трудилось круглые сутки.
Как трудилось? Этого, извините, сказать не могу – подписка, знаете ли.
Ну и что, что Союз распался, никаких тайн нет, а есть полное торжество выбалтывания? Даже если по тому объекту ходят поочередно туземцы, горные козлы и американские шпионы и все видят, то подписку давал я, а не кто другой. И если не прошел нужный срок, я не буду рассказывать про то, где и что, вне зависимости от того, есть ли Союз, есть ли секретный отдел или ЦРУ, или их всех давно нет.
Поэтому не настаивайте.
Так вот про адмирала. Однажды он обнаружил, что входящие к нему бумаги сотрудников до безобразия пестрят разными аббревиатурами, отчего смысл теряется за частоколом сокращений ПЛАРК, ЗАС, АСУ, РДП и так далее. И он стал с этим бороться. Всякий злоупотребляющий буквосочетаниями типа ПКРК и БИП стал получать на бумаге резолюцию: «ВХОД». Подчиненные обалдели и пытались понять, что она обозначает. Потом послали юного лейтенанта, только что из училища. Адмирал к юным лейтенантам испытывал симпатию и, наказывая их за прегрешения, сильно больно не делал. Вот лейтенант и спросил грозного начальника, что же обозначает таинственная резолюция ВХОД. Оказалось, это аббревиатура означает: «Вы халтурно оформляете документы». Словом «халтурно» я заменил другое определение на ту же букву.
На следующий день директор сообщил, что отношение городских властей к поискам энергетического оборудования – такое, как всегда. То есть вы ищите, а мы одобрим. Они также не против, если я присоединюсь к поискам разведбата в соответствующем районе. Но на отдельные поиски специальной экспедицией они не согласны. Транспортом они не помогут. А вот пулемет – ну, можно сказать, что дадут. Почти гарантированно. Еще в случае удачных поисков были обещаны награды и премии, за которые мы можем быть заранее благодарны.
А теперь директор стоит перед дилеммой – отпустить меня в экспедицию или нет. Меня там могут и скушать, да и другие неприятности могут случиться, а тут я тоже нужен. И даже больше, чем там. Так что Павел Романович пребывал сейчас в положении Буриданова осла. И хочется, и нет. Я пока могу продолжать архивный поиск. А он будет решать, где я нужнее.
Ну что ж. Я покинул кабинет и отправился ругаться с Крокодилычем по поводу снижения запаса угля. В архив я еще несколько раз забегал, но попадал либо на начальницу, либо на Аню. Они продолжали искать и нашли еще одно место, где могут быть трофеи.
Начинался апрель, и следовало думать о путешествии. Через пару недель должны сойти снега, а потом надо было подождать еще немного, пока просохнут лесные дороги и проселки, чтобы можно было поехать и не застрять. Итак, ориентировочный срок путешествия – начало мая. Или позже. А пока надо будет пробежаться на аэродром. Летчики еще могут летать, пусть хоть про часть пунктов скажут – стоит ли здание склада и идет ли ЛЭП в ту сторону. Или уже мародеры ее общипали.
А вот на аэродроме меня совсем не обнадежили. Скоро возможен перерыв в полетах по погодным и иным условиям, потому сейчас в ожидании этого очень плотная программа полетов. Специально слетать они совсем не смогут. Обещали только поглядеть при случае, если по другому заданию окажутся в нужном районе. Тем более что летает всего один пилот, ибо недавно еще два пилота пропали без вести. К лету, может, удастся научить еще одного летчика, но пока совсем завал. Я очень удивился – как могут пропасть без вести сразу два пилота. Неужели они сели на вынужденную где-то в опасном районе и пропали? Нет, они не в полете пропали. Поехали куда-то не то в Захолмье, не то из Захолмья, и пропали. Тел не нашли, никто не знает, что с ними случилось, и тому уже месяца полтора. Кстати, это сама организатор летного отряда Настя-летчица и ее муж, который тоже пилотом был. Настю я несколько раз встречал в городе, женщина очень красивая. Как-то не хочется говорить, что «была». А мужа ее я не знал. Мог видеть его, но не зная, кто он. Жалко, если они где-то погибли. Пришлось оставить список интересующих мест руководителю полетов и откланяться.
Теперь надо дожать знакомых добытчиков, чтобы взяли. Вот если я буду с пулеметом, они могут не устоять. Значит, придется давить на директора, а тот пусть давит на городскую власть, точнее, на того из власти, кто пулемет обещал… А еще мне предстоит оружие освоить, а с пулеметом я совсем не знаком, разве что с РПК. Но здесь таких нет, а здешние мне известны только внешне.
Куды ж податься с просьбой показать, как пулеметиком пользоваться? И пострелять тоже не грех. Вот как стреляют с рук – я нагляделся. Чтобы, так стреляя, попадать – навык нужен.
Эхма, пойду тогда в Горсвет и к комендачам, попрошу поделиться наставлениями. А кстати, а что они мне дадут? Я-то тут уже пяток систем видел, может, есть и еще. А то выучу наставление на РП-46, а дадут какого-то американца или «Брен». А тут еще мир не тот, и пулеметы могут быть совсем не такими, даже если внешне похожи на знакомые.
Тогда с наставлениями надо подождать до выделения конкретного девайса. Так я размышлял, анализируя ситуацию дома на кровати. Время идет, а ясности не хватает. И случится все как всегда. Ничего не будет ясно еще долго, а потом побежим, как на пожаре. В один день все решим, а завтра ехать надо будет с неосвоенным пулеметом и без навыка стрельбы. Что ж, не первый раз в воду бросают, чтобы плавать научился. Плывем дальше.
Но мой вчерашний пессимизм был частично посрамлен. Наутро ко мне явился наш завхоз Иван Кириллович и сказал, что к обеду поедет за пулеметом. Он будет числиться за станцией и мне выдаваться под роспись.
Гм. А как быть со списанием пулемета, ежели ситуация сложится так, что придется бросать? Кириллыч сказал, что долго писать бумажки придется, но жить буду. Спасибо ему за моральную поддержку. А что у меня за пожелания, если дадут возможность выбирать?
Я подумал и сказал, что пусть ищет что-то полегче. РП-46 и МГ-42 однозначно не нужно, как самые тяжелые. Лучше бы он выдавил из складских Кощеев инструкции, и если дадут, то какую-то подвесную систему для переноски боекомплекта. Кириллыч ушел, унося переданную ему бутылку для Кощеев. Он мужчина серьезный – если будет возможность что-то выбрать из предложенного ассортимента, он выберет самое лучшее. Но если в бумаге сказано «МГ», тогда что же делать… Я сидел, составлял заявки, а сам то и дело отвлекался на размышления – что дадут, сколько патронов, где подучиться стрельбе…
После обеда прибыл завхоз и приволок пулемет. Он принял участие в истреблении бутылки, поэтому был на подъеме и подробно рассказывал, как склонял складских, что они хотели подсунуть и как он с этим боролся. В результате торга он выцарапал мне «Брен». Ну, это не так плохо. Пулемет неплохой, и по весу где-то посередке среди пулеметов, какие я видел.
Легче него только американский БАР да «японцы», но там есть другие прелести, нивелирующие меньший вес. Теперь проверим – ну да, килограммов десять, как в нашей реальности, тянет. Магазин сверху такой же, как был у нас. Смазка удалена. К нему выдали восемь магазинов, полтысячи патронов и инструкцию на английском. Подвесной не было, придется придумать такую самому. И сшить тоже. Ага, я отчего-то вспомнил, что в магазин «Брена» все штатные патроны не влезали без насилия над ним. Ладно, пусть Кириллыч оприходует его и спрячет под замок, а я пойду нагружу бывшего сисадмина, провалившегося этой осенью. Он хвастался, что английским владеет свободно, вот пусть и приносит пользу.
Саша задаче обрадовался, но заныл, что за такой подвиг ему нужно памятник поставить… Тут я ему напомнил, что это задание он получил не в приватном порядке, а официально, поэтому «торг здесь неуместен». Пусть сначала сделает, а потом рассчитывает на награды. Так подавив меркантильные поползновения подчиненного, я отправился на склад поглядеть, что Крокодилыч сделал после моей заявки и не нужно ли идти к Павлу Романовичу жаловаться на его бездеятельность.
И на этой цитате позвольте прерваться на борьбу с голодом и жаждой в организме рассказчика.
Вечером после работы я смог оторваться от текучки и подумать о дальнейших планах. Увы, пришлось себя обругать. Пулемет-то передали без запасных частей и инструментов для разборки-сборки! Запасной ствол может и не понадобиться, но все остальное отсутствует. Ну, я точно не знаю, может, к «Брену» запчасти не полагались, но всякие ершики и прочее должно быть! А Кириллыч доистреблялся и забыл о существенном моменте.
Ладно, завтра я ему скажу – пусть исправляется. С утра были неотложные дела, время на Кириллыча и пулемет я выкроил после обеда. Пошел к нему в кандейку, но встретил его еще в коридоре. Кислое выражение у него на физиономии и виноватое.
– Иван Кириллович, мы с тобой вчера лопухнулись. Ни ты не вспомнил, ни я не напомнил, что к пулемету всякие протирки полагаются, а может быть, и запчасти, если у него что-то часто ломается.
– Лексеич, это еще не все. Мне Сашка-охламон часть бумаг про разборку перевел, и я сегодня начал пулемет разбирать. И эти храпоидолы нам дали пулемет с треснувшей затворной рамой.
– Итить за ногу! Кириллыч, а кто складскую смазку удалял?
– Они, сколопендры! И такую хрень подсунули и промолчали! А ну как хрустнет при стрельбе? А мы к ним как к людям отнеслись…
– Ну что ж, собирай это железо и вези им под бесстыжие глаза. Может, у них совесть проснется и что-то другое выделят, получше. А вообще как тебе эта бандура с точки зрения разборки-сборки и устройства?
– Что-то душа к ней не лежит. И это не потому, что поломанное подсунули, а вообще. Вроде как и несложный, но что-то в нем есть не такое, а что – как-то не могу слов подобрать.
– Ладно. Наверное, надо просить что-то родное, а не ленд-лизовское. Пойду Романовича обрадую, пусть он городскому начальству «фэ» скажет.
Павла Романовича я успел перехватить перед отъездом в город и накляузничать про выделенный пулемет. Директор разозлился и обещал довести нужного человека до белого каления, чтобы ожог дошел до того самого исполнителя. Директор уехал, а я продолжал работать. На следующей неделе завхоз поехал опять на склады (но уже без бутылки), сдал «Брен», и ему по записке вручили «томпсон». Когда он возмутился, поскольку «томпсон» вообще-то числился пистолетом-пулеметом, а не пулеметом, «складские сколопендры» подсунули ему форму учета, где «томпсон» числился все же пулеметом. После долгой ругани Кириллыч сдался и сосредоточил внимание на поиске неисправностей и полноте комплекта.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.