Текст книги "Дорога горы"

Сергей Суханов
Дорога горы Роман

ПРОЛОГ

Антиохия Великая, 753 – й год от основания Рима

*

Публика ревела от восторга. Гладиатор с трудом поднялся с колена, опираясь на меч, и выпрямился в полный рост. Рокот трибун был настолько мощным, что заглушал назойливые вскрики горнов и надсадное гудение труб. Он закрыл ладонью кровоточащую рану в боку, медленно повернулся к ложе для почетных гостей, а затем посмотрел вверх. Солнце заливало амфитеатр, сверкая на золотых фибулах туник, жезлах и кубках богатых горожан, искрилось на ожерельях женщин. Среди вскочивших со своих мест зрителей фракиец11
  Фракиец – гладиатор, вооруженный небольшим щитом и сикой, коротким искривленным мечом. Сражался в поножах.


[Закрыть] не сразу различил фигуру наместника. Римлянин в пурпурном плаще расхаживал возле украшенного орлом кресла, резко вскидывая руки. Словно дирижировал оркестром. Антиохийцы отвечали ему радостным гулом, который волнами накатывал на арену, где одиноко стоял победитель финальной схватки.

Гладиатор опустил голову в поклоне, только теперь по-настоящему осознав, что бой закончен. Никто в ликующей толпе не знал, что сейчас чувствует этот человек. Да и человек ли он? Что вообще может чувствовать безжалостный герой, машина для убийства, зверь с железными мышцами и кошачьей грацией, забрызгавший кровью противников всю арену?

Сердце понемногу успокаивалось, пульсирующие удары в висках становились тише и реже. Фракиец развернул плечи, скривившись от боли, и окинул взглядом место побоища. Рабы эдитора22
  Эдитор – организатор гладиаторских игр. Эдитором мог выступать как глава города (претор) или провинции (наместник, легат), так и назначенный ими магистрат, чиновник. Эдитор собирал необходимые для проведения игр средства, назначал день проведения игр, рассылал приглашения и вывешивал афиши с программой.


[Закрыть] не торопились оттаскивать трупы в сполиарий33
  Сполиарий – морг, подвальное помещение, в которое после выступления гладиаторов или травли зверей сваливали трупы людей и животных. Специальные рабы, одетые в черные хитоны, оттаскивали мертвые тела бойцов и туши зверей с арены баграми.


[Закрыть], пусть антиохийцы вдосталь насладятся видом изрубленных тел. Боец посмотрел на скорчившегося у его ног человека. Поверженный соперник лежал возле каменной стены, отделявшей арену от театрона44
  Театрон – зрительные места в древнегреческом театре, амфитеатре или цирке. Театрон разделялся лучевыми проходами – вомиториями – на секции. Обычно в театроне помещались все жители среднего античного города. Театр – полукруглое здание с круглой или полукруглой сценой, которая называлась «орхестрой». За орхестрой, с противоположной стороны от театрона, располагалось помещение для переодевания актеров, называемое «скеной». Амфитеатр – два театра, соединенные вместе. В результате получалась большая круглая или овальная арена, что было очень удобно для проведения гладиаторских игр.


[Закрыть], в тени натянутой над трибунами парусины.

Краем глаза он заметил движение и повернулся к приближающейся процессии. Впереди шел эдитор игр – римлянин средних лет в белоснежной тоге, спадавшей красивыми складками до щиколоток. За ним на почтительном расстоянии следовали два секунданта в коротких туниках. Один из них нес поднос, на котором лежала горка золотых монет, а другой старательно вытягивал вверх руки с зажатыми в них пальмовой ветвью и золотой короной.

Получив награду, фракиец ударил себя в грудь в знак благодарности, а затем медленно обошел арену, с каждым шагом теряя последние силы. Все это время зрители бешено хлопали в ладоши и выкрикивали его прозвище. Оркестр не унимался, пытаясь выразительным ритмом музыки внести хоть какой-то порядок в какофонию торжества. Дойдя до арки с поднятой решеткой, гладиатор рухнул на руки подбежавших к нему рабов и врача, которые поволокли его в прохладную темноту подземелья.

* *

Еще утром все было иначе. Друг, первым проснувшийся от глухих звуков деревянной колотушки, растолкал его и приветливо улыбнулся.

– Эй! Немесида презирает ленивых!

Оба быстро свернули валиком одеяла из грубой шерсти, после чего, поеживаясь от предрассветной прохлады, вышли из крохотной комнаты в просторный перистиль55
  Перистиль – любое открытое пространство, окруженное галереей, то есть, колоннадой под крышей, например, внутренний двор виллы с садом и фонтаном или городская площадь. «Перистилем» называлась также сама колоннада.


[Закрыть]. У колодца уже толпились товарищи, поливая друг друга водой и отфыркиваясь. После плотного завтрака гладиаторы расселись в триклинии66
  Триклиний – столовая или зал для пиршеств. В богатых домах Рима в триклиниях хозяева и гости во время трапезы возлежали на кушетках, а в лудусе гладиаторы ели за столами.


[Закрыть]. В ожидании команды ланисты77
  Ланиста – хозяин лудуса, гладиаторской школы.


[Закрыть] на сборы они неторопливо переговаривались. Предстоял особенный день – день смертельных схваток, поэтому в воздухе висело тревожное напряжение, не располагающее к обычным грубоватым шуткам. Вскоре, выстроившись в колонну, бойцы направились в сторону Антиохии.

Войдя в город через ворота Дафны, они достигли галерей центральной улицы, оттуда взяли правее в сторону горы Сильпий, а затем через Еврейский квартал направились к амфитеатру. Шли попарно, сопровождаемые возбужденными горожанами, которые выкрикивали имена гладиаторов, желали им удачи и подбадривали. Некоторые слова звучали обидно, но крикуны сразу прятались в толпе, да и бойцы в своей мрачной сосредоточенности мало внимания обращали на зевак.

Друзья шагали рядом, плечом к плечу. Молча. Да и о чем говорить – днем раньше, отдыхая после обильной послеполуденной трапезы, они все обсудили. Спокойно, трезво и обстоятельно. Тогда друг первым начал разговор:

– Ясно, что Солон разделит нас. Ты – фракиец, я – мирмиллон88
  Мирмиллон обычно выступал соперником фракийца. Он сражался более длинным мечом, гладиусом, прячась за большим прямоугольным щитом. Слабым местом мирмиллона были плохо защищенные колени и бедра, зато он мог в схватке сильно пнуть противника ногой, повалив его на землю. Шлем фракийца украшало изображение грифона, а шлем мирмиллона – рыбы.


[Закрыть]. Биться будут двенадцать катервариев99
  Катерварии – так называли гладиаторов, если на арене сражались друг с другом сразу несколько отрядов. Часто катервариев использовали для реконструкции какой-либо исторической битвы.


[Закрыть]. Шесть на шесть. Главное не оказаться рядом.

– Ты прав. Как только судья даст отмашку, быстро расходимся в разные стороны. Просто не смотри на меня. Пары образуются сами собой.

– И еще… – друг замялся. – Если окажемся финальной парой, делай, что должен. Это мой последний бой. Солон обещал отпустить, о выкупе мы договорились. У него только одно условие – никого не щадить.

Друзья обменялись понимающими взглядами.

– Удачи, брат.

– И тебе.

* * *

Чем ближе «идущие на смерть» подходили к амфитеатру, тем громче становились шум трибун, хлопанье бичей, свирепое рычанье львов и трубные крики слонов. Было время венации1010
  Венация – травля зверей. Обычно ее устраивали в первой половине дня до сражения гладиаторов, чтобы разогреть публику.


[Закрыть]. У входа в амфитеатр цепью стояли легионеры. Здесь же толпились не попавшие на представление горожане, чтобы поглазеть на гладиаторов. Мужчины оживленно переговаривались, смеялись и показывали пальцами на бойцов. Зрелые матроны бросали в сторону загорелых атлетов быстрые оценивающие взгляды, но тут же прятали раскрасневшиеся лица под вуалями. Не дай бог заметит муж – выслушивай потом. Девушки взволнованно перешептывались, округляя глаза, и прыскали в ладошки. Внезапно воздух задрожал от мощного рева тысяч глоток: возбужденные зрители приветствовали очередной кровавый трюк. Легионеры расступились, пропуская гладиаторов в темноту арки, и вскоре шаги бойцов замерли под каменными сводами подземного коридора, едва освещенного мерцающими факелами…

Пока одни рабы оттаскивали в подвал трупы людей и животных, другие посыпали арену свежим песком. Слуги эдитора бегали по лестницам театрона, раздавая зрителям финики, орехи, пирожки и жетоны на получение подарков. После выступления акробатов, шутовпегниариев с деревянными мечами и избиения приговоренных к смерти ноксиев наступило время долгожданной схватки.

По команде ланисты двенадцать гладиаторов под бравурную мелодию оркестра вышли на середину арены и выстроились в две шеренги лицом к трибуне наместника Сирии. Эдитор был готов заплатить большие деньги за участие лучших бойцов Солона, лишь бы игры удались. От них требовалось только одно – красиво умереть. Ланиста возражал: без права на помилование лудус лишится лучших из лучших и потеряет перспективы. Но претор умел убеждать – с магистратами нужно дружить, а то мало ли что может случиться. Например, школу закроют за грязь на кухне или плохое содержание рабов. Кроме того, он пообещал такую щедрую компенсацию, что жадный сириец махнул рукой.

После того, как глашатаи прокричали прозвища и имена гладиаторов, а также их заслуги, вновь зазвучали трубы, затем вступили горны, зазвенели кимвалы. Бойцы разобрали оружие. Сумма рудис1111
  Сумма рудис – главный судья на арене.


[Закрыть] вышел на середину арены и поднял жезл. Оркестр смолк, трибуны затаили дыхание. Наконец, дробно загрохотали тимпаны, запела труба… Судья резко взмахнул рукой.

Схватка началась. Лязг железа о железо, резкие выкрики бойцов, стоны раненых и гул трибун – все смешалось в смертельном водовороте боя. Фракиец отражал удары и делал быстрые выпады. Всадив меч в очередного противника, он рывком вытащил оружие, а затем быстро огляделся, готовый броситься на любого, кто окажется рядом. Но не увидел никого. Воин опустил сику и выпрямился, тяжело дыша.

Прямо перед ним хрипел умирающий мирмиллон, загребая ногами песок. Кровь пульсирующими толчками вытекала из раны в животе. Поодаль лежала пара мертвых гладиаторов; каждый из них успел воткнуть в соперника кинжал. Еще дальше двое истекающих кровью бойцов без шлемов боролись из последних сил, хватая друг друга за горло. Вскоре оба затихли.

Арена была усеяна трупами, но у дальнего края оставался живой мирмиллон. Он стоял, широко расставив ноги и сжимая в руке меч, словно воплощение бога Марса. Бронзовый шлем с широкими полями и гребнем в виде рыбы ярко блестел на солнце. Рядом с ним вертелся секундант, жестами подзывая фракийца. Тот сжал пальцы на рукоятке сики, а затем двинулся в сторону соперника, ускоряя шаг, переходя на бег. «Убить! Убить! Убить!».

Подбежав к мирмиллону, воин узнал его и резко остановился, словно споткнувшись. Противники несколько секунд неподвижно стояли лицом к лицу. Публика в нетерпении свистела и топала ногами. Судья суетливо бегал вокруг гладиаторов, размахивая жезлом, выкрикивал команды. Мирмиллон смотрел себе под ноги, словно не зная, что делать дальше. Вдруг он резко дернул головой, его мышцы напряглись, и фракиец понял, что решение принято. В ту же секунду арена вновь наполнилась звоном оружия и хриплыми возгласами дерущихся.

Маленький щит едва спасал фракийца от лавины ударов – ему приходилось уворачиваться, отпрыгивать, бросаться в сторону, чтобы уйти с линии атаки. Зрелище завораживало: один из соперников поражал силой натиска, а другой ловко защищался, не выказывая страха. Фракиец кружил по арене, снова и снова сближаясь с мирмиллоном. Словно выматывал его, играл с ним. Оба бойца дрались яростно, бесстрашно, и публика не знала, кому отдать предпочтение. «Пантера!» – кричали одни. «Голубь!» – орали другие. Внезапно противник сделал ложный выпад в шею, а затем молниеносно ударил под щит. Фракиец отскочил, но тот успел рубануть его острием гладиуса по ребрам. Кровь брызнула из раны, и гладиатор попятился, держа кривой меч в вытянутой руке. Мирмиллон с рычаньем бросился на соперника, надеясь мощной атакой закончить бой. И тут его опорная нога предательски скользнула назад, а потерявшее устойчивость тело продолжало лететь вперед. Неуклюже взмахнув руками, он грудью налетел на выставленную сику фракийца. Друзья вместе рухнули на песок, как вместе они делили кров, пищу и невзгоды рабства.

Место, где билась последняя пара, все утро было закрыто от солнца краем велария1212
  Веларий – парусиновый тент, который натягивали над трибунами, чтобы закрыть от солнца места для почетных гостей и знатных горожан.


[Закрыть]. Песок пропитался кровью, лившейся рекой во время травли зверей. Рабы второпях лишь слегка присыпали оголившиеся плиты свежим слоем, после чего разровняли его граблями. Никто не думал, что этот крошечный пятачок у самой стены станет местом финального единоборства. Арена просто не успела высохнуть.

* * * *

Фракиец сидел на деревянной скамье в комнате с низким сводчатым потолком, морщась при каждом неосторожном движении врача – грека, протирающего края его раны смоченной уксусом ветошью. Только что слуги подняли с тележки и внесли в саниарий1313
  Саниарий – помещение, где врач оказывал раненым гладиаторам первую помощь.


[Закрыть] тело мирмиллона, который на арене начал подавать признаки жизни.

Раб, одетый Хароном, хотел добить гладиатора кувалдой, но эдитор приказал отвезти его к врачу, несмотря на недовольный свист и улюлюканье зрителей.

Боец смотрел на друга, лежавшего на каменном полу под пропитавшейся кровью холстиной, и им овладело безысходное мрачное отчаяние. Разве такой должна быть победа? Почему тоска разрывает грудь, словно смертоносное лезвие скиссора? Почему за ликование одних горечью утраты платят другие? Он снова один. Сначала Рим лишил его братьев, затем свободы, а теперь единственного друга. За годы, проведенные в гладиаторской школе, он насмотрелся всякого и понимал, что Пантера обречен. Фракийца мутило, рана сильно болела, а измученное смертельной схваткой тело хотело одного – покоя. Врач время от времени вытирал ему лицо, на котором снова и снова выступала холодная испарина.

В коридоре послышались голоса разговаривающих людей. Первыми в комнату вошли два знатных римлянина, за ними ланиста. В заплясавшем на сквозняке пламени ламп фигуры гостей отбрасывали на стену причудливые тени. Один из римлян – претор Анитиохии, эдитор игр. А второй… Второго он тоже знал. Этот человек когда-то был наместником Галатии. Магистраты брезгливо поддергивали полы тог, чтобы не испачкать ткань о грязный пол саниария.

Второй римлянин повернул голову к фракийцу, но ничего не сказал. Затем посмотрел на лежащее в углу комнаты тело и спросил: «Как этот?». Грек, не отнимая руки с ветошью от раны Голубя, коротко бросил: «Не жилец». Римлянин кивнул, а претор подошел к мирмиллону. Наклонившись над телом, он отогнул холстину и посмотрел в лицо умирающего.

На губах претора заиграла кривая улыбка, которая в мерцающем свете ламп казалась зловещей. «Герой уже на пути в Гадес1414
  Гадес или Аид – греческий бог смерти, позднее у римлян – Плутон.


[Закрыть]» – произнес магистрат, обращаясь к спутнику. Затем выпрямился и повернулся к врачу:

– Он дрался, как бог. Надеюсь, божественный ихор1515
  «Ихором» в древности называлась кровь богов и гигантов. Например, нефть считалась ихором гигантов.


[Закрыть] еще струится в его жилах… Вот мы сейчас это и проверим. Ты знаешь, что делать.

Грек молча поставил кувшин с уксусом на скамью и положил тряпку рядом. Подойдя к столу с инструментами, он выбрал длинный узкий нож иберийской работы. Поскоблил ноготь, проверяя остроту лезвия. Затем взял со стола глиняную миску и опустился на одно колено перед мирмиллоном. Сделав короткий резкий взмах, безжалостно вспорол раненому горло. В миску ударила густая алая струя.

Фракиец попытался вскочить, но тело не слушалось, а ноги предательски подкосились. Он упал на скамью, и комната поплыла перед его глазами. Последнее, что боец увидел, прежде чем потерять сознание – претор, держащий обеими руками миску у перепачканного кровью лица.

* * * * *

Когда Голубь пришел в себя, он лежал на той же скамье и в той же комнате под колючим одеялом. Рядом с ним на складном табурете сидел тот самый, второй римлянин в простом солдатском сагуме. Из-под плаща на перевязи свисал короткий меч в видавших виды ножнах. Врач поднес к губам раненого чашу с теплой жидкостью и заставил пить. Внезапно фракиец, словно опомнившись, оттолкнул чашу рукой и повернул голову к стене, где раньше лежал его друг. Пусто!

Римлянин кивком приказал греку выйти. Дождавшись, когда шаги врача стихнут в коридоре, он заговорил:

– Ты был в бреду сутки. Мы все тут убрали. Не волнуйся, мы похоронили его достойно.

Фракиец молчал.

– Я тебя понимаю, – продолжил римлянин, – но и ты меня пойми. Претор – мой боевой товарищ, мы вместе прошли Галатию и Памфилию. Сейчас он болен, поэтому я готов закрыть глаза на любые странности, лишь бы это помогло.

Римлянин говорил низким глуховатым голосом.

– Это был хороший бой, напомнил мне юность. Помню, в Испании… Я тогда только стал трибуном1616
  Трибун, военный трибун – офицерская должность в римском легионе. Обычно с нее начинали свою службу в армии дети аристократов из сенаторского и всаднического сословий, готовясь к военной или политической карьере. В легионе имелось несколько трибунов. Назначали на эту должность в основном по рекомендательным письмам, хотя ветеран тоже мог стать трибуном.


[Закрыть]… Так вот, попали мы в засаду. Выскакивает толпа кантабров1717
  Кантабры – общее название одиннадцати воинственных племен, населявших горы северного побережья Испании. Начиная со 2 в. до н.э., римляне неоднократно пытались покорить их. Удалось это лишь во времена Октавиана Августа в результате Кантабрийских войн.


[Закрыть]. Мечи как у нас, а щиты маленькие и круглые. Злые, как фурии…

Гость посмотрел на раненого и замолчал. Потом продолжил, прочистив горло:

– Ладно, давай о деле. Ты в школе три года. Я тебя хорошо помню. Я брал вас в Кремне.

Фракиец тоже все помнил: и каменную яму, в которой его держали вместе с братьями после взятия города римскими когортами, и то, что случилось потом. Такое не забывается.

– Я с тобой не о войне пришел говорить, – продолжил гость. – Ты хороший боец, и я готов выкупить тебя у Солона. Не скрою, ты стоишь очень дорого. Но не думай, что я делаю это из чувства вины. Война есть война, а твои братья сами решили умереть. Ты станешь свободным в передвижении и поступках. Но будешь служить Риму и выполнять его приказы. Выбирай: жизнь и свобода или смерть на арене.

Жизнь и свобода… Один раз он уже малодушно выбрал жизнь, и вот судьба снова ставит его перед выбором. Но теперь ему предлагают еще и свободу.

– Я приду через два дня, – сказал гость. – Потом я отбываю вместе с сыном Августа, Гаем Цезарем, в Армению, так что вернусь не скоро. До моего отъезда ты должен принять решение.

Римлянин несколько секунд в упор смотрел на молчавшего гладиатора, затем резко поднялся и твердой поступью вышел из комнаты.

ГЛАВА 1

Иерушалаим, 760 – й год от основания Рима, месяц тишрей1818
  Тишрей – седьмой месяц в еврейском календаре, соответствует примерно сентябрю-октябрю. В этом месяце празднуется Суккот – Праздник кущей, а также Рош ха-Шана – Новый год.


[Закрыть]

1

Шел второй час последней четверицы дня1919
  Четверица – ночь у иудеев в новозаветное время делилась на четыре стражи, а день на четыре четверицы, каждая по три часа. Первая четверица начиналась в 6 часов утра. Иногда ночные стражи тоже называли «четверицами».


[Закрыть]. Солнце уже приближалось к горизонту, расплескивая остатки жара над фруктовым садом в пригороде Иерушалаима. Свежий западный ветер, едва ощутимый в гуще деревьев, поигрывал листвой яблонь, фисташковых деревьев и финиковых пальм, отчего весь сад наполнялся приятным ненавязчивым шорохом. Двое молодых мужчин тихо беседовали в шалаше из пальмовых ветвей под развесистой сикоморой, обсыпанной разноцветными плодами.

Собеседники возлежали на низких деревянных скамьях с резными бортиками и во время разговора иногда тянулись к столику-серванту, чтобы взять что-нибудь из еды. Ели мало, несмотря на обилие чаш, тарелок и кувшинов, заботливо расставленных на столике слугами. Но не потому, что не испытывали чувство голода. Встревоженный хозяин рассказывал, а гость внимательно слушал, сочувствуя его озабоченности, так что временами оба просто забывали про трапезу.

Гость был одет неброско: в белый льняной куттонет2020
  Куттонет – просторная нательная рубашка с длинными рукавами из льна или шерсти, аналог греческого хитона и римской туники. Богатые под куттонет надевали нижнюю рубашку из тонкого полотна – синдон. Иудеи, как мужчины, так и женщины, носили однообразную одежду: поверх куттонета надевали симлу – что-то вроде плотного плаща. Женщины носили более длинный куттонет, из более тонкой и дорогой ткани, и дополняли его головным покрывалом. В холодное время года на куттонет накидывали халлук – теплый шерстяной или войлочный халат. На голове мужчины носили куфию – платок, иногда с агалом – веревочным кольцом на затылке.


[Закрыть], подпоясанный кожаным поясом и тонкую шерстяную симлу. Пояс он расстегнул на время еды. Черные кудри палестинца сзади схватывал узкий сыромятный ремешок. Тонкие сжатые губы под горбатым носом и слегка прищуренные глаза придавали его худому лицу выражение сосредоточенности. Время от времени, слушая собеседника, гость хмурился, отчего становился похож на нахохлившуюся птицу.

Одежда хозяина отличалась изяществом. Поверх нежно-голубого куттонета с кистями по краям он накинул вишневого цвета симлу. Из-под распахнутого ворота куттонета выглядывал белоснежный шелковый синдон.

Схваченные лентой из крученого виссона2121
  Виссон – древняя дорогая ткань тончайшей выделки. Пряжу закручивали особым способом, получая крученый виссон, из которого делали одежду для царей, фараонов и знати. Из крученого виссона были изготовлены внутренние покровы Скинии, где находились Скрижали Завета. Мнения ученых по поводу сырья для производства виссона разделились. Одни считают, что это лен, другие, что это хлопок, а третьи, что его добывали из секрета средиземноморского моллюска.


[Закрыть] волосы открывали полноватое лицо, но эта полнота казалась ухоженной и говорила скорее о достатке и разнообразии в питании, чем о праздном и порочном образе жизни. Его нос был меньше, чем у гостя, и не такой горбатый, а между бровями, несмотря на молодость, уже пролегли две глубокие морщины. Умные карие глаза смотрели на собеседника внимательно и напряженно.

Он говорил, а гость с интересом слушал, иногда перебивая рассказчика короткими репликами удивления или досады. Речь шла о юноше, воспитаннике хозяина, который, судя по всему, попал в серьезную переделку.

– Ты знаешь, Бен-Цион, поначалу все шло хорошо. Я ведь его подробно инструктировал перед церемонией бар-оншин2222
  Бар-оншин – букв. «сын наказания», в наше время – бар-мицва. Так называли мальчика, которому исполнилось тринадцать лет и один день. С этого возраста совершеннолетний из катана, ребенка, становится гадолом, взрослым, и наступает ответственность за поступки перед Богом и иудейским законом. На церемонии бар-оншин новоиспеченный гадол получал подарки от родственников и друзей.


[Закрыть], просил не утомлять комиссию длинными рассуждениями, не задавать провокационных вопросов. Чего уж проще – прочитал выразительно отрывок из Торы, и свободен. Иешуа вроде кивал, но смотрел на меня исподлобья, не обиженно, а как-то снисходительно. И не понятно, чему кивает – то ли моим словам, то ли своим мыслям. В прошлом году, на Песах, он собрал у входа в Храм целую толпу. Дежурных коханим2323
  Коханим – коэны, наследственные жрецы храма Яхве из рода Ааарона. Ед. число кохен, коэн.


[Закрыть] взяла оторопь, потому что ребенок говорил, как взрослый, а паломники стояли вокруг и слушали, раскрыв рты от удивления. Еще немного – и послали бы за первосвященником, а это скандал. Тогда обошлось, потому что вернулись родители и забрали его, но сейчас скандала избежать не удалось.

Гость кивнул, с пониманием глядя на хозяина. Тот взял со столика спелую смокву, вроде бы собрался надкусить, но сразу бросил ее обратно в чашу и с жаром продолжил:

– Так вот, дошла очередь до Иешуа. Вышел он на биму2424
  Бима‘ – возвышенное место в синагоге, на котором установлена кафедра для чтения Торы, основание кафедры со ступенями.


[Закрыть] и прочитал выбранный текст. Я, как представитель семьи, преподнес ему таллит2525
  Таллит – полосатое молитвенное покрывало из шерсти или льна с кистями. Одевается мужчинами во время определенных молитв. В древности таллит служил повседневной одеждой.


[Закрыть] и тфиллин2626
  Тфиллин – филактерии, охранные амулеты, кожаные коробочки черного цвета, внутри которых лежат кусочки пергамента с текстом из Торы. Во время молитвы одна коробочка привязывается кожаными ремешками к руке, а другая к голове.


[Закрыть], а он поблагодарил священников и сел на место. И вижу я, что задумал он что-то. По глазам вижу – в них такие огоньки озорные зажглись. Говорит он всегда спокойно, не по годам рассудительно. Но бывают у него выходки детские. Ведь мальчишка еще, хоть и исполнилось тринадцать, не умеет себя сдержать. Сказано в Торе: «Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда»2727
  Книга Притчей Соломоновых, 13: 3.


[Закрыть]. Так и вышло…

Хозяин замолчал, плеснул себе из кувшина в бокал янтарного фалернского вина и выпил напиток залпом, чтобы успокоиться. Дотянувшись рукой до блюда с тминными лепешками, он закусил, жестом приглашая гостя присоединиться, а затем продолжил:

– Настало время задавать вопросы первосвященнику. Иешуа встал и говорит: «Раввуни, у меня сомнения по поводу некоторых стихов Писания. Вот в «Книге царей» сказано, что Давид перевез Ковчег завета в дом Аведдара Гефянина после победы над плиштим2828
  Вторая книга Царств, 5: 25 и 6: 2-12.


[Закрыть],2929
  Плиштим – филистимляне, которых египтяне называли «народами моря», предположительно группа племен из региона Эгейского моря, в конце второго тысячелетия до н.э. пытавшихся оккупировать Египет, но, в конце концов, осевших в Палестине.


[Закрыть], а в «Книге хроник» говорится – до победы3030
  Первая книга Паралипоменон, 13: 3-14 и 14.


[Закрыть]. Где здесь ошибка?»

– И что ответил Анан? – спросил, хмыкнув, Бен-Цион.

– Сказал, что ошибки нет, есть только слабый разум ученика, не способный познать величие Священного писания. Еще сказал, что его долг – предостеречь молодого человека от неправильного толкования Торы. Но было видно, что насторожился – помнил о прошлогоднем случае в Храме. Спросил, улыбаясь лишь губами, есть ли еще вопросы. Иешуа вскинул голову и говорит: «В «Книге царей» сказано, что Господь возбудил царя Давида исчислить народ израильский и иудейский3131
  Вторая книга Царств, 24: 1.


[Закрыть], а в «Книге хроник» говорится, что его возбудил восставший Сатана3232
  Первая книга Паралипоменон, 21: 1.


[Закрыть]. Зачем Сатана искушал Давида? Разве Предвечный не доверял царю? Нет ли в Священных книгах путаницы?» Анан посерьезнел. Раввины и родственники испытуемых начали перешептываться. Анан его спрашивает: «Отрок, где ты изучал Тору?» Иешуа отвечает: «Мой отец учил меня, а когда живу у рабби Иосефа, – тут он посмотрел на меня, – учусь у него». Видел бы ты, каким взглядом одарил меня Анан после этих слов мальчика.

Хозяин вздохнул, приподнялся и взбил подушки. Прилег было опять, но потом вдруг передумал и в волнении сел на скамейке.

– У Анана заиграли желваки на скулах, я заметил, что сдерживается, но назидательно говорит: «Искушение – орудие Сатаны против слабых душ, пораженных неверием в мудрость Предвечного. Предвечный сам никого не искушает, но позволяет это делать силам тьмы и света, если у него в этом есть необходимость. Не сказано ли в «Книге царей», как один из ангелов Господних сделался духом лживым и искушал устами пророка Михи царя Ахава идти войной на Рамаф Галаадский, дабы нечестивец пал в ратном деле?3333
  Третья книга Царств, 20: 20-22.


[Закрыть] Так и здесь: Сатана стал орудием Божьего замысла. Как ты смеешь сомневаться в справедливости Божьей десницы? В Священных книгах не может быть путаницы! Толкованием Писания должны заниматься ученые-софрим, а не катан, едва успевший стать гадолом и не имеющий систематического знания. Ибо толкование без знания есть прямая дорога к хулению имени Божия!». Говоря последнюю фразу Анан возвысил голос и поднял вверх палец, давая понять, что экзаменуемый допустил серьезную ошибку. Услышав слово «хуление», зал заволновался. Иешуа побледнел, но молчал, опустив глаза и соблюдая приличия.

Хозяин налил себе еще вина. Гость решил, что на этом неприятная история закончилась.

– И что, Иосеф, парня отпустили? – с надеждой в голосе спросил он.

– Куда там! Анан спрашивает: «Скажи мне, отрок, что ищешь ты в Священном писании?» Иешуа поднимает на него глаза и тихо произносит: «Истину». «Бог есть истина, – говорит Анан, снова возвысив голос, и самодовольно окидывает взглядом зал в уверенности, что ставит точку в этом разговоре. – Ибо сказано пророком Ирмеяху: «Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный. От гнева Его дрожит земля, и народы не могут выдержать негодования Его»3434
  Книга пророка Иеремии, 10: 10.


[Закрыть]. А Иешуа смотрит прямо ему в глаза и спокойно произносит: «Так, раввуни, но не это главное». «А что?» – спрашивает Анан, округлив глаза. «Бог есть любовь», – тихо говорит Иешуа. Ропот прошел среди ученых мужей. Отрок, только что ставший бенгат-тораг, сыном закона, спорит с самим первосвященником. Да еще смеет говорить о Всевышнем иначе, чем сказано в Торе. Что делать? Я вскочил и обратился к ученому собранию. Говорю, что я – как наставник Иешуа – беру на себя ответственность за дерзость отрока и примерно накажу его. Пришлось при всех отчитать бедного парня. Он стоял, униженный и жалкий, но терпел. Ученые мужи поругались, конечно, покричали. Но меня слушали, потому что я потомственный раввин, а на пожертвования Храму, которые сделал мой род, можно построить не одну синагогу. Никодим с Гамалиэлем помогли успокоить раввинов, напомнив им о смирении накануне великого праздника. Наконец, Иешуа и остальных мальчиков отпустили. Гости расходились, оживленно обсуждая случившееся. Анан увел меня в личный покой и устроил подлинный разнос. Кричал, что за богохульство нужно высечь мальчишку до кровавого поноса и наложить херем3535
  Херем – наказание в виде отлучения от общины.


[Закрыть] – это как минимум. Он-де по моей просьбе устроил церемонию не где-нибудь, а в синагоге при Храме, пригласил уважаемых людей, лично принимал экзамен. А я так отблагодарил его. Теперь весь Иерушалаим будет обсуждать, как ам-ха-арец – провинциальный неуч и мой недостойный воспитанник – унизил самого наси Санхедрина3636
  Санхедрин – греч. синедрион, букв. «собрание», высший религиозный, политический и судебный орган в Древней Иудее. Находился в Иерушалаиме до разрушения Второго храма в 70-м году н.э. Возглавлялся наси – председателем.


[Закрыть]. Я смиренно выслушал, покивал, посетовал, а потом спросил, не поможет ли мое подношение Храму в размере пяти мин3737
  Мина – мера веса в странах Древнего Ближнего Востока, Древнего Египта и Древней Греции, равная 436, 6 г.


[Закрыть] золота уладить неприятную ситуацию. У Анана загорелись глаза. Он, конечно, для вида еще поворчал, но согласился.

2

– Вот теперь все, – выдохнул Иосеф и снова налил себе вина. Кувшин почти опустел, поэтому пришлось помахать рукой служанке, ожидавшей приказаний у яблони на почтительном расстоянии от собеседников, чтобы не мешать их разговору.

Когда фигура приблизилась, гость разглядел в пляшущем свете масляных ламп красивую девушку в мешковатом хитоне из грубой холстины. Талию служанки стягивал шнурованный пояс. Ткань свисала широкими складками, скрывая очертания тела, но не мешала выполнять домашнюю работу. У рабыни был правильный овал лица с ямочками на щеках, тонкий со слегка приподнятым кончиком нос и красиво очерченные губы. Под высоким открытым лбом изящно изгибались светлые брови, не выщипанные и не покрытые сурьмой, как это делали знатные женщины Иехуды. Коротко подстриженные льняного цвета волосы неожиданно свисали длинными прядями с одного бока, закрывая висок и щеку до подбородка. Все в молодой женщине выдавало прислугу. Все, кроме утонченной красоты.

У слегка опьяневшего гостя захватило дух. Он не отрываясь смотрел на девушку. Иосеф рассмеялся.

– Бен-Цион, видел бы ты себя сейчас со стороны. Ты словно Аврахам, узревший Ангела Господня на горе Мория.

Служанка выслушала хозяина, не поднимая глаз. А потом произнесла с легким халдейским акцентом.

– Не пожелает ли мой господин, чтобы рабыня принесла ему шерстяной халлук? Уже стемнело, и становится прохладно.

– Хорошо, Сона, принеси. И захвати еще один для моего гостя, – добавил он с улыбкой.

Служанка поклонилась и, развернувшись, бесшумно скрылась в сумерках, успев бросить на Бен-Циона быстрый любопытный взгляд. От этого взгляда у гостя застучало в висках.

– Что, понравилась тебе моя Сона? – спросил Иосеф, подмигивая другу. Выговорившись, он расслабился, да и сладкое фалернское вино отлично успокаивало. Недаром ушлые финикийцы просили за напиток пятнадцатилетней выдержки не меньше тридцати денариев за секстарий3838
  Секстарий – древнеримская мера сыпучих тел и жидкостей, чуть больше половины литра.


[Закрыть] – вчетверо по сравнению с местным вином.

– Откуда она?

– Купил у финикийского купца. Есть тут один – контрабандист и работорговец – ничем не брезгует, ни женщинами, ни детьми. Ты должен его знать – Кефеус.

Гость кивнул, а хозяин продолжил:

– Он ее выкупил у одного старого хрыча в Селевкиина-Тигре. Тот забрал девушку у обнищавших родителей в уплату за долг. Обращался с ней, как с животным, голодом морил, бил, видимо, не мог больше ничего сделать. Ну, ты понимаешь – сам не мог, а виновата она. Вот Сона и сбежала, но попала в лапы разбойников, а те привезли ее обратно в город на рынок рабынь. Там хрыч ее увидел и поднял крик. Когда разобрались, то девушку ему вернули. Так этот гад отрезал ей ухо за побег. Все, вроде, по закону, не придерешься. Потом передумал и опять отвез на рынок. Там ее по дешевке и купил Кефеус, девка-то порченая.

– А почему она так странно одета? Иосеф рассмеялся.

– Это моя жена постаралась. Увидела новую служанку и приревновала. Приказала надеть на нее этот мешок и обрезать волосы, чтобы открыть уродство. Сона терпела, пока дело не дошло до стрижки. Вырвалась и спряталась в саду. Я не стал ее наказывать, она отлично справляется с работой по дому. Кстати, а почему бы не дать ее тебе завтра в помощницы? Ты оценишь ее проворство и исполнительность.

Появилась Сона, поставила на столик кувшин с вином, положила на скамью теплую одежду и, одарив собеседников лучезарной улыбкой, быстро удалилась. Друзья выпили еще по бокалу вина. Закусили овечьим сыром.

– Ладно, – хозяин хлопнул себя по бедрам. – У тебя все готово к отъезду?

– Да, почти. Эзра вчера весь день занимался мулами. Осталось проверить поклажу и собрать кое-что по мелочи.

– Хорошо. Тогда у меня к тебе просьба.

Иосеф внимательно посмотрел в глаза гостю, давая понять, что дело серьезное. Бен-Цион твердо выдержал взгляд друга, демонстрируя готовность выполнить все, о чем его попросят.

– Я хочу, чтобы ты взял Иешуа с собой. Я понимаю, что каравану не нужен лишний рот, но ко рту прилагается отличная голова и пара рук. Я знаю Анана, он не оставит мальчика в покое после скандала в Храме.

Бен-Цион удивлено поднял брови. Он явно не ожидал, что дело примет такой оборот.

– Ну и задачи ты ставишь, танна3939
  Танна – титул законоучителей в Палестине в 1-2 вв. н.э.


[Закрыть], – с сомнением проговорил он. Затем немного подумал, глубоко вздохнул и твердо сказал:

– Ладно, если этот парень для тебя, как родной, то и для меня – тоже. Пусть помогает Эзре. Добавлю в караван еще одного мула. Но хочу предупредить, что путь будет не из легких. За стенами Иерушалаима полно всякого сброда. Я уже молчу про Ярденскую долину, где приличные люди без охраны давно не ездят. Да еще Квириний, наместник Сирии, затеял эту унизительную перепись, и северяне снова взялись за оружие. Даже не знаю, как будем пробиваться через местность Ха-Галил. Там много ссыльных у озера Ям-Киннерет – им вообще закон не писан. Хорошие дороги только до Тадмора, потом начинается пустыня, в которой хозяйничают ишмаэльтяне4040
  Ишмаэльтяне – древнее название арабов.


[Закрыть]. Одному Господу известно, как пойдет дело…

Бен-Цион замолчал, обдумывая, какие еще привести доводы.

– Вот и отлично! – Иосеф воспользовался паузой. – Я все знаю, не надо сгущать краски. А насчет мула не беспокойся, завтра утром он у тебя будет, это мой подарок. Еще добавлю сто золотых ауреусов на расходы сверх комменды4141
  Комменда – ссуда, известная с древности форма финансовых взаимоотношений между двумя партнерами, когда один дает другому денежные средства на покупку товаров, получая за это бо‘льшую часть прибыли.


[Закрыть]. Иешуа не станет обузой – он обладает способностями, о которых ты пока не знаешь. Ты не пожалеешь, что взял его с собой.

Иосеф загадочно посмотрел на Бен-Циона, который пропустил замечание друга мимо ушей, задумавшись о чем-то своем, а затем продолжил:

– Оставаться в Иерушалаиме ему опасно. Пусть потопчет караванные тропы. Увидит новые страны, лучше узнает людей, наберется опыта. А к тому времени, когда он вернется, страсти поулягутся. Да и наставник у него будет что надо – тертый калач. Правда, неравнодушный к вину и женщинам, но кто не без греха?

Друзья рассмеялись и звонко ударились ладонями. Иосеф налил вина себе и гостю.

– У меня к тебе еще одна просьба, – сказал он, выпив. – Ты от Тадмора как пойдешь – сразу в Неаполис или сначала в Эвропос?

– В Эвропос, в пустыне еще жарко. Колодцев я не знаю, а полагаться только на проводника опасно.

– Ага, значит, будешь проходить Нехардею, так?

– Так.

– Мне нужно передать эксиларху4242
  Эксиларх – глава иудейской общины за пределами Эрец-Исраэль, например, в 1 в. н.э. в Сирии, Вавилонии или Парфии. Институт эксилархата просуществовал до 15 в. н.э.


[Закрыть] Нехардеи занавес для синагоги. Отвезешь?

– Не вопрос.

Иосеф позвал Сону и попросил ее принести занавес. Вскоре девушка вернулась с рулоном чудесного пурпурно-голубого виссона, окрашенного чистейшим тхелетом4343
  Тхелет – легендарная финикийская краска, которую, предположительно, получали из сепии, секрета каракатицы или кальмара. По поводу его цвета у историков имеются разногласия: одни считают, что это чистый пурпур, другие, что это пурпур голубоватого оттенка, третьи, что это синий цвет. Секрет изготовления тхелета, к сожалению, давно утерян.


[Закрыть]. Двусторонний узор на ткани изображал херувимов, очень похожих на тех, что украшали Скинию Завета. Покров был соткан из цельного куска ткани и стоил огромных денег. Передавая рулон Бен-Циону, девушка случайно коснулась его руки и покраснела, а караванщик не мог отвести от нее восхищенного взгляда.