Текст книги "Зона Посещения. Должник"

5. Новый пункт плана

Багровый диск солнца неумолимо опускался за расплывчатую линию горизонта. Где-то в ней терялся внешний Периметр, за которым осталась нормальная природа. С той стороны неба разгорелось красно-сине-белесое марево. Неравномерно рассредоточенные деревья сохранились преимущественно с западной стороны елбана, на их отогревшихся ветках прорезались первые почки. Деревьев здесь было куда больше в отличие от северного склона, переходящего в знакомые Реверсу луга, поросшие сухой травой. Те самые, по которым он пришел в этот сектор от внешней границы.

Громадина холма нависала над равниной. В самом низу крутого склона из почвы торчали две толстые металлические трубы, наклоненные одна к другой. Зачем они здесь и остатком какой конструкции являются, никто не знал. Но служили еще одной деталью, напоминающей, что под одинокой горкой может хорониться бывший населенный пункт. О том, где расположен косой крест, или буква икс, которая получилась от скрещения труб, Реверс понятия не имел, но старожил Граф, конечно же, сразу понял.

Вынужденно любуясь закатом, сейчас он стоял, держа в левой руке полиэтиленовый пакет с деньгами, в правой – самокрутку, и смолил в кулак, по сталкерской привычке скрывая огонек. Ни он, ни напарник не могли знать, поведутся похитители или нет. Вечер миновал, солнце вот-вот закатится, и назначенный час пройдет… Что делать дальше, ждать всю ночь?.. Ответ пришел в момент исчезновения солнца, будто специально дожидались.

На окруженной деревьями площадке появился некто. Вроде бы человек в зеленом балахоне, в противогазной маске и с автоматом Калашникова наперевес. Оставаясь на приличном расстоянии от бредуна и держа его под прицелом, он велел Графу опустить пакет на землю.

Граф не выполнил приказа. Вместо того чтобы наклониться, крикнул:

– Где девушка?

Бандит повысил голос и тоже закричал, приказывая поставить выкуп и отойти от «столбов крестом» вправо, к югу. Явно занервничал. Граф обронил окурок и успокаивающе поднял правую руку с открытой ладонью. Губы у него самого задрожали, и хорошо, что говорить бандиту пока что ничего не надо было… Опустив руку, старший брат начал медленно приседать, сделав вид, что собирается класть деньги наземь. Но обозначенное движение не совершил, резко подался вбок и метнулся в сторону, уходя с линии прицела… Стрелять сам из такого положения он мог бы, только уже свалившись и выхватив пистолет, поэтому оставалось молиться, чтобы напарник успел… Реверс успел и сработал четко. Прогремел гулкий выстрел, и голова бандита разлетелась на куски…

После томительной паузы Реверс проявился среди деревьев. С шикарным стволом наперевес. Теперь основным оружием ему послужила снайперская винтовка системы «Ремингтон», классика, старая и надежная. Молот не выполнил заказ вовремя, но молчаливый еврей не единственный поставщик в секторе. Хотя пришлось поднапрячься, чтобы менее чем за сутки заполучить подходящую снайперку. Что-нибудь из маузеровских моделей или славного семейства «барретов» добыть не удалось, да и тяжелые слишком для мужика не таких уж богатырских габаритов эти американские крупнокалиберные «пушки».

– Суперски сработано, – одобрил Граф, поднявшийся с земли. – Прикрывающий как? Один был?

– Один, один, – сказал Реверс. – Должен быть жив. Я его ласково придушил, любя.

– Уверен?

– А то! Покуда ты торчал у столбов, как влюбленный на свиданке, я прочесал в скрытом режиме всю эту рощу хренову. Придурки свято поверили, что ты сам припрешься. Я ж тебе говорил, серьезные урки по-другому «стрелки» обставляют. Нам повезло, малограмотные шакалы не по этим делам. Идем «языка» допрашивать.

– Сейчас, только оружие с трупа сниму…

Хоронившийся в глубине рощицы, но потерпевший поражение второй подельник уже не валялся в отключке. Он мычал, хрипел, ворочался, дергался и пытался освободиться от пут, которыми его спеленал Реверс.

– Сявка, – презрительно бросил Граф, обозрев жалкую картину.

Да, без сомнений, по всем признакам это был уголовник. От сталкеров и бредунов эта публика всегда отличалась, и ничего не изменилось даже в закрывшейся Зоне.

– Брат, ты отойди в сторонку. Потом его отметелишь, ладно? – попросил Реверс. – Я сам допрошу.

Долговязый напарник не стал спорить.

Меньший ростом, но старший по возрасту бредун присел на корточки и без предисловий, наотмашь хлестнул бандита по морде. От неожиданности тот замер, перестал рваться на волю.

– Слушай сюда, урод! – громко, чтоб дошло, сказал ему Реверс. – Предупреждаю ровно один раз, не выеживайся. Будешь отвечать внятно и честно, я тебе не буду отрезать твой член и яйца по отдельности, кусочками, не буду их запихивать в твой рот, не буду полосовать твои глазки лезвием, не воткну в ноздрю шомпол, не вырву ногти и даже не убью. Обещаю! Говори, девушка жива?

И он выдернул изо рта пленного комок ткани – запасные носки, которые использовал в качестве кляпа.

Первым делом бандит зарычал, затем прокашлялся, изверг матерную тираду ругательств и увенчал ее заверением:

– Живая, живая! – энергично кивая головой.

Чем-то его Реверс моментально убедил не выеживаться. Видом своим решительным, или тоном безапелляционным, или красочными подробностями, или на ментальном уровне исходило от него предупреждение, что перечить опасно для здоровья…

– Где она? – спросил бредун.

Граф стоял поодаль и наблюдал, кривя рот в гадливой ухмылке.

– Она… в лагере…

– Где-где? В Кисловке?! – не выдержал старший брат и дернулся к уркагану.

Реверс едва успел перехватить напарника и оттянуть от пленника.

– Не-е!! – заполошно вскрикнул бандюга. – В остров на Прилесье увели… За Алым Озером стена тумана, знаете? Там есть проход…

– Байки эти корешам своим загоняй! Я те места как свои пять пальцев знаю! За Алым прохода нет. Тропа обрывается, дальше трясина. Туда никто в здравом уме не сунется!

– Есть… обход… вдоль кустарника… кочки… – вперемежку со всхлипами отвечал бандюк.

– Почему раньше его никто не нашел?! – Сжав кулаки, Граф рвался к «языку», и менее крупному Реверсу едва удавалось его удерживать.

– Тропа… очень хитрая… но вы сможете… пробраться… если… между туманом и кустарником… а-а-а-а-а-а!.. – Урка уже не всхлипывал, он буквально разрыдался, брызнул соплями и слюнями и отчаянно задергался, пытаясь разорвать веревки.

Реверс оттолкнул Графа, да так сильно, что напарник упал. Осмотрел бандита, перевел взгляд на опрокинутого Графа… Вынул «Ястреб» и короткой очередью прикончил второго похитителя, оборвав рыдания и вопли.

– Извини, напарник, что обоих уродов на свой счет записал, – сказал Графу и протянул руку, чтобы помочь подняться. – Двинули. Я так понимаю, нам к этому Алому надо успеть до того, как сообщники шакалов всполошатся.

– А почему нет, – ворчал Граф, подымаясь на ноги, – у них там гнездо, если проход существует…

– Маловероятно, что он такое придумал. Признался в том, что реально знал, не импровизация это.

– На хрена ты обещал козлу не убивать…

– Без комментариев, – обрезал Реверс.

Темной порой ходить по Зоне, где и днем любой неверный шаг чреват потенциальной смертью, без крайней необходимости не стоит, но – первый круг все-таки. И опыт, который не профукать. И мощные, многорежимные приборы ночного видения. Хотя все равно главное не это. А чтоб удача от бродяг не отвернулась.

Полночи понадобилось напарникам, чтобы достичь Алого Озера или, как эту локацию еще называли, Червленой Лужи. И он нашелся, упомянутый тайный проход. Насмерть перепуганный «язык» не солгал – выдерживая курс промеж кустами и лютым туманищем, пробрались, каждый дециметр пути ощупывая, высматривая, вынюхивая и чуть ли не вылизывая. Не узнали бы, что тропа есть, – фиг бы одолели.

В потаенном, скрытном уголке действительно спряталось логово бандитов. Хорошенько там устроились урки, с комфортом. Ни о каких атаках мутантов и речи не шло – зонные выродки на острове не шастали, а взвесь над трясиной обеспечивала неплохую звукоизоляцию. Как попасть в поселок, ведали только свои. Лафа! Что еще сказать.

– Забыл ты у пленного узнать, кто же нас слил, – с досадой прошептал Граф.

Напарники притаились на краю острова, осматривая тусклые огоньки бандюковского «курорта».

– Он бы не сказал. Нельзя выдать того, чего не знаешь. Тех двух придурков за выкупом заслали, похищали не они.

– Уверен?

– Когда я не уверен, то предупреждаю, что гипотеза. Или молчу.

– Буду знать. Короче, действуем по-тихому, – сказал Граф. – База сравнительно небольшая, уцелевших хибар с дюжину. Снимаем по очереди. Их там вряд ли больше десяти штук, козлов. Если поднимется шум… тогда уж по обстоятельствам.

– Пути отхода?

– Я ж говорю, по обстоятельствам… Мы должны ее вытащить. Или сами ляжем. Не согласен – прямо сейчас ползи отсюда, понял?

– Понял, понял. Братан, это ты разве не понял, что мне она… не чужая.

Граф на это ничего не сказал. Только протянул руку и стиснул предплечье напарника…

Поползли бесшумной сапой. Первого противника устранил Реверс. Подкрался сзади и перерезал горло ночному дозорному. Еще двоих вышедших наружу застали о чем-то базарящими. Этих убрали почти синхронно и оттащили тела туда, где поукромней, чтоб до срока не наткнулись живые.

Разделились. Реверс проник в один из домов. Нервы натянулись до предела. Он аккуратненько ступал по остаткам древних половиц, любая из деревяшек могла заскрипеть в любой миг. Передняя комната оказалась безлюдной, во внутренней дрыхли двое. Отработанными до автоматизма в течение прошлой неспокойной жизни движениями он вскрыл им гортани.

Можно было предположить, что лагерь был зачищен уже наполовину. Но они с Графом ошиблись, бандюков здесь скопилось больше… Реверс, проверяя дома и остатки домов, собственноручно отправил на тот свет еще шестерых. Отмечая по ходу, что их снаряжение и оружие определенно были выше, мощней и современней уровня, типичного для запертых в Зоне бредунов. Эти бойцы по оснащению могли дать фору всем, кого Реверс до сих пор встретил здесь и сейчас. Разве что… кроме Каракурта.

А вот с боевой подготовкой у этого отряда не ахти. Удача не отвернулась от напарников.

Горячо стало, когда крадущегося Графа ненароком засек кто-то из бандитов. Услышав стрельбу, Реверс ринулся на подмогу, и вместе они расхерачили банду. Главным помощником на войне оказалась ночь, тьма позволяла напарникам перемещаться скрытно, хорониться то тут, то там, наносить неожиданные удары в спину.

Когда счет убитым врагам дошел до двух дюжин, а бой продолжался, напарники не на шутку озадачились. Откуда здесь такая толпа необученных гопников, по сути, не бойцов?! Зачем эту шушеру собирать в кучу, экипировать и вооружать, и главное – как они ухитрились столько лет в Зоне протянуть и остаться беспечными и неопытными…

И ни одного оптического сканера на всю гоп-компанию, с ума сойти! Столько навешано путевой снаряги, а элементарных ноктовизоров – йок!

После третьего десятка Реверс и Граф схлестнулись с целой группой, скопившейся в одном доме. Пока вокруг убивали их подельников, кретины заняли оборону, сидели и ждали, когда придут с ними биться. Ну и пришли. И перещелкали, как мишени в тире. Убедившись, что внутри нет ни одной женщины.

Недобитыми остались три дома. Очевидно, что если Касатка здесь, то в каком-то из них. Распределили задачи парой фраз. Граф прикрывал на случай возможной атаки уцелевших бандитов, а Реверс искал.

Первая постройка использовалась в качестве общей столовки. Сейчас она пустовала. Вход в следующий уцелевший дом, большой двухэтажный, контролировался – внезапно! – снайпером. Стрелок засел на чердаке и с перепугу постреливал во тьму.

Реверс змеей проскользнул в домишко, пробрался наверх и избавился от засевшего там идиота. Затем обшарил каждую комнату, каждый закоулок этого проклятого здания, но безрезультатно. Спустился на первый этаж, вернувшись в самое большое помещение, наверное, бывший актовый зал местной колхозной конторы, двинулся прямиком к широкому проему двустворчатой двери, чтобы вернуться на улицу. И успел пройти до середины помещения, как его…

Окликнули!

– Эй, возвращенец! – насмешливо произнес знакомый голос. – Далеко собрался?

Реверс резко крутанулся на сто восемьдесят. Позади него, у стены, скрестив руки на груди, собственной персоной стоял…

– Да-а-а… – только и сумел выдохнуть Реверс.

– Ага-а-а, – в тон ему произнес Каракурт, все в той же меховой парке, но с откинутым капюшоном. Причем с ноктовизором на голове. – Нескромный вопрос, ты-то что здесь забыл?

– Хотел спросить то же самое, – признался Реверс. – Блин горелый, в жизни б не подумал, что ты…

– Бандит? С чего ты взял, что я бандит?

– А ты сюда что, плюшками побаловаться зашел?

– И что?

– У меня всего один вопрос – зачем? Ты ведь знал, что мы придем за ней и что это пушечное мясо нас не остановит.

– Постой, постой! – Каракурт даже расцепил руки и левую поднял, призывая не торопиться. – Ты про девчонку, которую привели бандиты? Мда-а, вот это совпадение так совпадение, не знал, что ты с ней связан.

– Связан, не сомневайся, – скорей для самого себя вслух сказал Реверс.

– Я не имею отношения к ее приводу. Я же говорил тебе, что курьер. А ты бандит, бандит…

– Говори, говори, я слушаю, – в тон Каракурту отреагировал Реверс. – Расскажи, где она. Я заберу и с ней уйду.

– Вот так, значит. – Каракурт задумчиво почесал над правым ухом. – Забрать хочешь… А ты уверен, что хорошо знаешь ее и она стоила того, чтобы за нее положить целый взвод или самому полечь?

– А не важно, как хорошо я знаю. Я должен забрать и уйти с ней.

– Понимаешь ли, какое дело. – Каракурт тяжко вздохнул. – Эх-хе-хе, вы пришли сюда и положили кучу народу. Заметь, людей пусть и враждебных вам, но живых, не мутированных, не зомбаков каких или там чмошников. Я тут не командир и не боец отряда, но даже во мне гнев отмщения поневоле зарождается…

Каракурт приподнял ладони на уровень плеч и демонстративно стал шевелить пальцами, разминать костяшки.

– Признаться, доведись мне оказаться на твоем месте и связаться с завораживающей феминой, тоже за такой пошел бы хоть в огонь, хоть в болото, хоть в эпицентр. Но я оказался на месте последнего самурая и в данном случае обязан исполнить эту роль.

Реверс ощутил, что неожиданное развитие истории знакомства с Каракуртом ему очень не нравится. Еще бы!

– Есть одно «но», – постарался он оттянуть неизбежное. – Не буду сейчас комментировать твой пафосный наезд насчет убийства живых людей, напоминая, что это Зона, коллега, а не церковное собрание… Понимаешь, я не имею права тебя убивать. Ты дважды меня выручил там, возле холма, и у меня перед тобой двойной долг жизни. И ты мне дал зонное имя, окрестил… Вот же ж ирония судьбы, прикинь! Я так устроен, не могу оставаться в долгу, рано или поздно всегда стараюсь возвратить.

– Я прощаю тебе долг, – великодушно отпустил грех Каракурт, не прекращая движение пальцев. Его кисти, шевелящиеся по бокам от щек, напоминали медуз, бьющихся на кромке волны. Лучше бы он прекратил эти пассы, честно говоря, словил себя на раздраженной мысли Реверс.

Размахался, блин, как будто словить что-то пытается!

– Это ничего не меняет, – возразил Реверс. – Трот не простит мне. Все равно потом достанет.

– Ты веришь во все эти мистические штуки насчет всепроникающего ока Зоны? – с неподдельным интересом спросил оппонент.

– Когда-то верил абсолютно.

– А я верю в то, что знаю наверняка. На остальное мне плевать.

– Ну, так расскажи мне! – воодушевился Реверс, перехватывая поудобней один из трофейных автоматов, которыми он по очереди пользовался в только что отгремевшей битве, состоявшей из цепи эпизодов ближнего боя; надо будет потом прихватить свою снайперку, оставленную у крайней хибары. – То, чего не знаю я. О девушке, например.

Снаружи вдруг донесся хлесткий выстрел, но бредун сделал вид, что не услышал его. Важнейшее сейчас происходило здесь, в актовом зале. А Граф, если удача не отвернулась, отобьется. Если отвернулась, тем более нет смысла отвлекаться.

– Э нет, братан, – отказался бывший дважды спаситель и наконец опустил ладони-медузы свои… чтобы неуловимыми движениями выхватить пистолеты, сразу два, и направить их на своего «крестника». – Я свое знание ценю и зря не разбрасываю. Тебе оно уже не понадобится, поздно. Вовремя надо было соображать, куда ходить, а куда не ход…

– Крестный, давай без оружия, а?! – перебил Реверс, навязывая вариант, дающий ему шанс на спасение от пуль, и уронил на пол автомат. – По-мужски, врукопашную, не слабо?..

– А давай!

Крикнув, на славу размявший пальчики Каракурт отбросил пистолеты и резко перешел из состояния покоя в экшен и молниеносным броском атаковал Реверса. Бредун успел увернуться и при этом даже врезать противнику кулаком в живот. Хотя остановить или причинить вред ударом не получилось. Зато у курьера, или кто он там, очень даже получилось извернуться и двумя мощными боковыми в торс сбить Реверса с ног.

Бредун не вырубился, он шустро откатился, вскочил и принял боевую стойку. Каракурт разительно изменился, из философствующего истукана превратившись в стремительную торпеду. Он снова атаковал, агрессивно и решительно, без проблем пробил защиту Реверса, повторно снес его на пол прямым в челюсть, только чудом не зацепив и не расколошматив ноктовизор. Но добивать не стал, отскочил, будто специально давая подняться и продолжить.

Да, пока что Каракурт явно вел по очкам. Неудивительно для такого-то громилы…

Захлебываясь кровью, Реверс кое-как, заторможенно и вяло, поднялся с пола. Противник дождался, когда он выпрямится во весь рост, и опять заслал пудовый кулак в сокрушительный полет, метя Реверсу в верхнюю половину лица, а значит, стремясь разбить прибор НВ. Убийственный лобовой удар должен был фактически увенчать схватку. После этого, даже если Реверс не ослепнет и не впадет в болевой шок, лишенного ночного зрения останется разве что в третий раз повалить и растоптать ножищами…

Но Каракурт наверняка очень удивился, когда его кулак промахнулся, не достиг цели. Именно ради этого момента Реверс и полез в драку со здоровенным верзилой на полторы головы себя выше и в полтора раза тяжелее.

Противника долбануло по его собственным очкам ночного зрения… То, что Реверс не смог бы пробить рукой, он пробил ногой. В прыжке с разворота. Вялость и заторможенность были блефом! Завершив прыжок, он отскочил и схватил заранее облюбованный, валявшийся неподалеку тяжелый деревянный стул, советский еще. Ах, с каким непередаваемым звуком угол сиденья врезался в ту же самую область головы Каракурта, в которую парой секунд раньше била подошва сапога Реверса!

Ослепленный громила ревел так, что казалось, пол и стены зала завибрировали. Одной рукой он схватился за физиономию, в верхнюю часть которой вонзились обломки ноктовизора, а второй беспорядочно размахивал в пространстве перед собой, отчаянно пытаясь ухватить ускользнувшего врага.

Реверс и сам не особенно хорошо различал происходящее, так как глаза застилала кровавая пелена. Несколько пальцев он точно вывихнул, но, к счастью, левой руки. Сейчас ему очень понадобятся пальцы правой.

– Не только ты умеешь ими шевелить, – сказал он, вытаскивая из ножен клинок. – Ты прав, я прощен и ничего тебе не должен. Долги возвращены. Имя забираю себе, я заслужил его по праву сильного.

Нож вошел в горло между позвонками, как учили на Большой земле старшие товарищи в далеко не мирных и не нормальных градах и весях, где он чаще всего ошивался после того, как ушел из Трота в прошлый раз, стремясь любой ценой выполнять задание, оставленное в наследство незабвенным напарником. Тогда еще можно было уйти по собственному желанию.

Рассчитавшись с долгами, наконец покинул предпоследний дом, чтобы попасть в последний из не осмотренных.

По закону подлости, она была именно там, связанная, с залепленным пленкой скотча ртом, в полубессознательном состоянии, избитая – конечно же, без боя не сдалась.

Граф благосклонность удачи не потерял, он зачистил непонятных гопников всех, без остатка, и тоже подтянулся к последнему дому.

Уносил ее прочь Реверс, даже брату не доверил драгоценную ношу. Впрочем, и Граф без груза не остался, кое-какие трофеи, наскоро собранные, тоже нести кому-то надо было. Медлить не стоило, кто их знает, неведомых командиров тайного лагеря, вдруг уже сработала какая-нибудь сигнальная система, и подмога на подходе…

Но это ж с какого жестокого бодуна можно было предположить, что в закрытую Зону, где каждый выживший по меркам внешнего мира крутой боец, откуда-то свалятся бестолковые перепуганные придурки, способные исполнять разве что роли движущихся мишеней! Словно их всех потравили каким-то газом и превратили из воинов в игрушечных солдатиков, толком не понимающих, что происходит… Эх, если бы знать заранее, может, и без кровавой бойни обошлось бы. В особенности с учетом того, что в стане врага знакомец имелся…

И, черт побери, некому ответить на вопрос, с какой целью им понадобилась Касатка. Точней, на кой ляд выкупа захотели. Украсть женщину, чтобы ее пользовать, это одно, а оставлять писульку с требованием и фактически заманить на болото – совсем другое. Получается, их руками кому-то удалось зачистить целую банду… Пока Реверс общался с Каракуртом, Граф по деревне рыскал и парочку недобитых обитателей болотного гарнизона попытался допросить на предмет, но те лишь пустыми глазками блымали да мычали нечленораздельно.

Это напарник высказал мысль, что все бандюки налиты какой-то деградирующей мутью и мало похожи на адекватных. Ему ничего не оставалось, как последних прирезать из жалости, даже патронов тратить не захотел на бывших человеков, подвергшихся воздействию…

Обратный путь через трясину дался очень и очень тяжко, но теперь они по крайней мере знали, как пройти. За это знание была заплачена огромная цена, но совсем не та круглая, которая значилась в безграмотной записке с требованием выкупа.

Всю обратную дорогу через болото Реверса грыз один-единственный вопрос: зачем???

Вообще зачем произошло так, как произошло? Зачем?.. Зачем?!

Слишком уж оно все как-то по-дурацки сложилось. Нелепо и коряво. Прям пародия на боевик о Рембо. Как будто сценарий писал начинающий, малосообразительный автор, который порой забывает, что там кропал страницей раньше, и понятия не имеет, что лишь взаимосвязь деталей скрепляет сущее в единое целое. Хотя, с другой стороны, ждать нормальной логики от происходящего в запредельно ненормальной Зоне – вот поистине неблагодарное занятие.

Но свершившийся факт – случилось так, не иначе. И хочешь, не хочешь, определило будущее таким, не другим. Жаль только, что странное «газированное» оружие Каракурта найти не удалось.

* * *

Мутапсы напирали. Реверс, подстрелив еще одного злобного зверя, решил, что ему пора спускаться. До этой минуты он прикрывал своих напарников с крыши строения, не подпуская к ним чересчур близко мутированную живность. Но клыкастые гады подтягивались, их навалило слишком много, и Реверс не успел отстрелять всех на подходе. Трое зверюг прорвались, и внизу брат с сестрой схлестнулись с тварями в ближнем бою. Скорей на подмогу!

Реверс юркнул в чердачное окно, проскочил чердак, ссыпался в люк и преодолел лестничный пролет. Неожиданно под ноги ему что-то подкатилось. Бредун рефлекторно прянул вбок, врезался в дряхлую тонкую перегородку и провалился сквозь нее. Комната, в которую он влетел, некогда служила архивом. Толстенные слои пыли и грязи покрывали папки, стол, шифоньеры. А еще здесь устроила себе кубло стая мутакрыс…

Реверс подскочил и стремглав бросился обратно в коридор. За его спиной послышался топот множества ножек, писк и противное шуршание. Пронзив этаж навылет, Реверс скакнул в окно. Приземлиться вышло абы как, сохранившийся дом – на высоком фундаменте, высота приличная, подошвы больно ударились в землю. Восстановив равновесие, он ломанулся к напарникам. На бегу снял двух крупных крысаков, перезарядил магазин.

Кэс с впечатляющей жестокостью резала, колола и кромсала. Граф обычно предпочитал огнестрельное оружие, но теперь работал клинками не менее эффективно, чем его младшенькая. Псы набежали вплотную, и было их столько, что, останься Реверс на крыше и стреляй оттуда, он рисковал бы задеть напарников.

За долгие десятилетия, миновавшие после даты Посещения, здесь все заросло и одичало. Но на этом участке не исчезло совсем. По прихоти Зоны какие-то фрагменты пространства трансформировались полностью, какие-то – частично, а бывали и такие, что законсервировались в первозданном состоянии. Конкретно этот населенный пункт пребывал в средней степени сохранности. Некоторые дома выглядели так, словно после исчезновения хозяев прошел месяц, а не многие-многие годы. За такой срок искусственные сооружения, оставленные без присмотра и ремонта, дикая природа способна сожрать. Ну или как минимум обглодать «до косточек».

В этот день трое бредунов уже находились уровнем глубже, во втором круге террасной ямины Трота. Спуск сюда выдался таким, что лучше было и не вспоминать. Здесь им, ясное дело, прохлаждаться не давали – и маракумбы подоспели, учуяв дичь, и с мутабыком схлестнулись, и многохвосток порубили в капусту, и других напастей навалило до фига и больше. Вот он, наконец, Трот во всей своей полноте ощущений!

Теперь вот подошла очередь мутапсов. Хорошо хоть не мутаволки наскочили, бывшие собаки все-таки размерами не настолько крупные и сильные. От стаи волчар отбиваться врукопашную – врагу не пожелаешь.

Реверс ушел от удара когтистой лапы и воткнул в монстра нож с левого бока, метя в сердце. Выдернул и наградил в довесок еще двумя колюще-режущими по глазам. С разных сторон атаковали еще двое. Человек не успел увернуться и был опрокинут на землю. Сверху напрыгнул мутант, Реверс вонзил в брюхо клинок, откинул. Другой визжащий зверь грозил вот-вот приняться за него, и надо было срочно разделываться. Касатке требовалась помощь – она, поглощенная схваткой с тремя собачарами, упустила из виду двух особей, коварно огибавших ее с тыла. Разделавшись молниеносным колющим в глаз, Реверс метнулся к этой паре, воткнул нож в загривок одной, но вторая псина, самая крупная из всех, развернулась, позабыв о девушке, и атаковала мужчину. Толчок был настолько силен, что Реверс опять свалился наземь… Тварь сцепилась с ним, в обнимку они катались и валялись в жидкой грязи… Мутапес попытался вонзить клыки ему в горло, но бредун ухитрился опередить, оттолкнул алчущую крови пасть, левой рукой удержал башку на расстоянии, а правой выхватил резервный пистолет, воткнул ствол в неосторожно подставленное брюхо и тремя выстрелами прикончил псину…

Еще минута яростных схваток, и наконец остатки псиной стаи с воем и скулящим рычанием убрались восвояси. Тупые шавки! Волки умнее, зря своих не кладут… Измочаленные мужчины переглянулись с победным огнем в глазах. С ног до головы залитая вражеской кровью девушка воздела руки к небу и закричала от восторга.

Они выжили. Этому факту стоило посвятить миг торжества.

…Время приближалось к полудню. Троица бродяг продолжала свой путь. После бессмысленного ночного морока, той напрасной бойни в логове на болоте, когда подстегиваемые ненавистью напарники вошли в раж и переколошматили чуть ли не полсотни душ, миновало уже больше двух недель. По календарю внешнего мира кончался март. Ходка продолжалась во втором круге.

Совершить нисхождение сюда – задачка та еще. Это не как с уровня Большой земли на первый круг – там и без всяких веревок, если что, ссыпаться по склону можно. Десятки метров всего, и во многих местах не отвесные стены, а наклонные, вполне преодолимые даже без опыта и подготовки.

Во второй из первого приходится спускаться по скальным стенкам, уступам и трещинам уже треть километра. Следующий перепад, продавливаясь в глубь земли, обнажил скальные слои, и со временем эрозия превращала первоначально ровную вертикаль в нечто складчатое, изрытое, испещренное. Но в общем и целом отвесное.

Но это еще цветочки по сравнению со спуском в третий. Там перепад уже около километра. Раньше было существенно меньше, но случилось форсированное углубление после той серии катаклизмов, что в памяти уцелевших сохранилась под названием Мегазахват. Чем дальше в Трот, тем длинней перепады. При спуске уже никак не обойтись без надежного альпинистского снаряжения. А о том, насколько увеличилась вертикаль между третьим и четвертым, страшно и подумать… О теперешней глубине узкого цилиндра пятого уровня вообще думать противопоказано.

Перед уходом из Кисловки на «стрелку» к скрещенным трубам у холма Прыщ Граф и Реверс приобрели два комплекта для скалолазания вдобавок к тому, что имелся в распоряжении у Реверса. Хорошая снаряга для альпинизма обошлась весьма недешево. Зато в первом круге доставалась без проблем, по причине низкой востребованности.

В третий круг ныне отваживались сунуться разве что совсем уж бравые смельчаки. Кроме всего прочего, болевые ощущения, возникавшие в процессе преодоления границ уровней, теперь усилились. Кости ломило, сдавливало дыхание, у кого-то и кровь из носу хлестала, все это и раньше происходило, но сейчас некоторые несчастные даже умирали от болей – и такое случалось. Вот почему находилось все меньше желающих уходить глубже. Касатка вон, когда спускались, в полуобморочное состояние впала и пришла в себя, только когда отдалились метров на сто по горизонтальной тверди.

А вот Реверс, наоборот, вообще ничего дискомфортного после спуска внизу не испытал. Хотя в свое время мучился, как и все. То ли у него очень стойкий по каким-то причинам стал организм, то ли ареальность настолько удивилась явлению возвращенца, что просто проводила его «удивленным взглядом» и от растерянности не пнула, не долбанула, и не шваркнула.

* * *

Майский день клонился к закату. Небесный свод снова затянули пасмурные тучи. Ветер не стихал, и хотя погода держалась прохладная и неясная, все равно чувствовался поворот к лету. Проклюнулись первые листочки на деревьях, не подвергшихся мутациям, и местами Трот даже становился похожим на нормальный мир. Иногда ареальность прикидывалась спокойной и не опасной.

Прокравшись между возможными, угадываемыми, и всамделишными ловушками еще немного, Реверс, Граф и Кэс остановились на привал, как только подыскали относительно безопасное местечко. Разожгли костерок, вскипятили воду, размочили и заварили сублимированную лапшу. Запасы неувядаемого «Роллтона» в загашниках Молота с незапамятных времен сохранились, эта фигня срока годности не имела. Ну, почти. Во всяком случае, той, которую предстояло усердно наворачивать в данный момент изголодавшимся бредунам, минимум лет десять исполнилось от роду.