Текст книги "Брестский мир и гибель Черноморского флота"

1 июня начальник Морского генерального штаба Е. А. Беренс доложил Высшему военному совету: «Согласно постановлению Высшего военного совета, утвержденному Председателем Совнаркома, член коллегии Морского комиссариата Вахрамеев выехал в Новороссийск…»[763]763
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 142.


[Закрыть] Военный руководитель Высшего военного совета генерал старой армии М. Д. Бонч-Бруевич[764]764
  Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич (1870–1956) – русский и советский геодезист, военный теоретик, участник Первой мировой и Гражданской войн. Генерал-майор (1914) Русской императорской армии и генерал-лейтенант (1944) Красной армии. Сын землемера. Окончил Московский межевой институт (1891), Московское пехотное училище (1892), Академию Генштаба. В царской армии – в штабе КВО (1898–1907); преподаватель тактики Академии Генштаба (с 1907). Участник Первой мировой войны – генерал-квартирмейстер 3-й армии, в штабе Северо-Западного фронта (с сентября 1914); нач. штаба Северного фронта (с августа 1915 по февраль 1916). Во время Февральской революции – член Псковского Совета; главнокомандующий войсками Северного фронта, участник ликвидации Корниловского мятежа (август – сентябрь 1917). В Красной гвардии с 1917 г., нач. штаба Верховного главнокомандующего с ноября 1917 г. В Красной армии с 1918 г. – участник организации обороны Петрограда (с февраля 1918); военный руководитель Высшего военного совета с 4 марта 1918 г.; нач. Полевого штаба РВСР с июня 1919 г.; нач. Редакционной военно-исторической комиссии по обобщению опыта войны 1914–1918 с августа 1919 г.


[Закрыть] наложил на докладе резолюцию: «Оп[еративному управлению]. Срочно передать эту бумагу Л. Д. Троцкому с просьбой дать указания Беренсу. М.Д. [Бонч-Бруевич]»[765]765
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 6324. Л. 2.


[Закрыть]. В соответствии с резолюцией копию доклада передали в пакете «для срочной отправки наркому Л. Д. Троцкому в 22 часа»[766]766
  Там же.


[Закрыть]. Эти резолюция и помета, никак не учтенные в публикациях, важны потому, что свидетельствуют: все решения о судьбе Черноморского флота если и не принимались и не согласовывались с Л. Д. Троцким непосредственно, то уж, во всяком случае, не отдавались за спиной «вождя Красной армии»[767]767
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 249.


[Закрыть].

2 июня, приехав в Новороссийск, И. И. Вахрамеев встретился с М. П. Саблиным, который признал необходимость уничтожения Черноморского флота, но отказался лично исполнить это приказание со ссылкой на свою 30-летнюю службу на флоте, расстроенное здоровье и скорый отъезд для доклада в столицу[768]768
  Крестьянников В. В. «…Оставляю флот с чувством исполненного долга». С. 137.


[Закрыть]. 6 июня[769]769
  Там же.


[Закрыть] – спустя ровно год после приказа А. В. Колчака о сдаче офицерами личного оружия – выехал в Москву М. П. Саблин. Командир эсминца «Керчь» В. А. Кукель описал в своих воспоминаниях прощание Черноморского флота со своим командующим: «В начале июня произошло очень грустное для флота, а для командного состава в особенности событие – в Москву был вызван всеми любимый и уважаемый Михаил Павлович Саблин, которому верили и которому флот, несомненно, готов был подчиниться. Чрезвычайно грустное и тяжелое впечатление произвело прощание Михаила Павловича с флотом на делегатском собрании, когда он со слезами на глазах и в голосе, напоминая, что флот был на высоте своего призвания, выйдя при исключительных условиях из Севастополя в весьма сомнительную базу Новороссийск, буквально без всего, лишь только чтобы не попасть в руки врагу, призывал всех исполнить свой долг, когда придет момент, что он надеется успеть вернуться к флоту, но все же события могут развернуться так быстро, что судьба флота может решиться без него, но что он хотя и с глубокой грустью уезжает, но спокоен за флот, т. к. передает его в руки Александра Ивановича Тихменева [того самого, от которого Саблин принял командование 29 апреля. – С.В.] (командира линейного корабля “Воля”), которого знает давно, и что убежден, что Тихменев с честью доведет флот до конца»[770]770
  Кукель В. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть]. Однако, как показали дальнейшие события, возложение М. П. Саблиным своих обязанностей на А. И. Тихменева стало роковой ошибкой. Да и прощальные слова Саблина, обращенные к Черноморскому флоту, свидетельствуют о том, что с необходимостью его потопления внутренне адмирал уже смирился.

Глава 11
«Все дипломатические попытки обезопасить флот в Новороссийске оказались тщетными». Германский ультиматум и дебаты о судьбе Черноморского флота

8 июня Германия предъявила Советской России ультиматум: в течение шести дней вернуть Черноморский флот в оккупированный Севастополь[771]771
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 144.


[Закрыть]6. В Новороссийск члену коллегии Наркоммора РСФСР И. И. Вахрамееву и главному комиссару Черноморского флота Н. П. Авилову-Глебову была отправлена телеграмма № 11/м, навеянная докладами военно-политическому руководству М. Д. Бонч-Бруевича (ср. текст с документом № 7 приложения): «Германия ультимативно требует от нас возвращения флота в Севастополь, не давая никаких гарантий, что он не будет захвачен ими или Украиной, кроме бумажных. Наш морской член мирной делегации в Киеве донес, что немцы там требуют участия нашего Черноморского флота в войне против союзников, на что Украина склонна согласиться. На наше предложение немцам оставить флот в Новороссийске под гарантией, что он оттуда не выйдет, дан отрицательный ответ. Морская германо-русская миссия в Берлине, которая должна была разобрать все недоразумения по морской части, на которую Германия сначала согласилась, отклонена по ее же заявлению, что она будет собрана “после выяснения обстановки на Черном море”. Все дипломатические попытки обезопасить Черноморский флот в Новороссийске оказались тщетными. При таких условиях и при беззащитности Новороссийска с суши было принято решение уничтожить суда в Новороссийске, чтобы они ни в коем случае не были использованы Германией. Сообщите это командованию флота и запросите, на что оно рассчитывает, не соглашаясь на такую меру, какие гарантии оно может дать, что суда не попадут в руки немцам, кто будет нести за это ответственность»[772]772
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 261, 262.


[Закрыть].

9 июня В. И. Ленин срочно вызвал по телефону члена коллегии Наркомата по морским делам Ф. Ф. Раскольникова. В ходе беседы Председатель Совнаркома информировал Ф. Ф. Раскольникова о том, что часть команд и все контрреволюционно настроенное офицерство Черноморского флота противится потоплению судов, а в только что полученной телеграмме из полпредства РСФСР в Берлине с ультимативным требованием германского правительства о переводе флота из Новороссийска в Севастополь. В. И. Ленин поручил своему давнему соратнику в тот же день выехать в Новороссийск, позвонить от имени Ленина в Наркомат путей сообщения В. И. Невскому и попросить его приготовить экстренный поезд. В. И. Ленин написал и вручил Ф. Ф. Раскольникову мандат о том, что он командируется Совнаркомом по срочному и важному делу в Новороссийск с предписанием гражданским, военным и ж.-д. властям оказывать ему всяческое содействие[773]773
  Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. С. 526.


[Закрыть].

В тот же день, 9 июня, в 15 часов 19 минут Наркомат по морским делам РСФСР направил И. И. Вахрамееву и Н. П. Авилову-Глебову телеграмму № 13/м о необходимости уничтожения флота, категорически заявив: «Всякое промедление означало бы передачу флота Германии. Разъясните страшную ответственность, которую берут на себя сопротивляющиеся»[774]774
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 262; Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 144.


[Закрыть]. В 20 часов 40 минут специальное разъяснение (телеграмма № 14/м) было направлено Л. Д. Троцким и одним из членов коллегии Наркоммора РСФСР[775]775
  Фамилия не установлена.


[Закрыть] в Новороссийск И. И. Вахрамееву: «Так как срок немецкого ультиматума истекает 14 июня, так как флот защищать себя не в силах, то единственным исходом является своевременное уничтожение судов. Ввиду германского ультиматума правительство сочло себя вынужденным формально согласиться на возвращение судов в Севастополь. В этом смысле вам будет послан [не] зашифрованный телеграфный приказ. Но вы обязуетесь его не исполнять и считаться только с отданными ранее предписаниями и с настоящей телеграммой. Флот должен быть уничтожен. Моряки обязаны понять, что правительство решается на эту страшную меру только потому, что другого исхода нет»[776]776
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 262; Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 144, 145.


[Закрыть]. Незашифрованный телеграфный приказ о переводе находившихся в Новороссийске судов Черноморского флота в Севастополь был подписан В. И. Лениным в тот же день[777]777
  Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. С. 528.


[Закрыть].

Поздним вечером 10 июня получившие инструкции из Москвы И. И. Вахрамеев и Н. П. Авилов-Глебов немедленно отправились на линкор «Воля», где устроили совещание с А. И. Тихменевым и флагманами. Большевистские представители не добились от командующего и флагманов приведения приказа в исполнение «до получения открытого приказа», который мог «вызвать недоразумение и породить брожение в командах»[778]778
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 262.


[Закрыть]. Воспылав деланным демократизмом (подлинным кадровым офицерам военно-морского флота был чужд), Тихменев и флагманы отказались предпринимать что-либо «без предварительного мнения команд»[779]779
  Там же. С. 263.


[Закрыть].

10 июня или утром следующего дня (документальные данные об этом событии в распоряжении исследователей отсутствуют) в Новороссийске состоялось делегатское собрание по поводу полученного ленинским правительством германского ультиматума о возвращении судов из Новороссийска в Севастополь к 19 июня[780]780
  См. подр.: Козлов А. И. Указ. соч. С. 148–150.


[Закрыть]. По свидетельству В. К. Жукова, Н. П. Авилов-Глебов «прочел все телеграммы в порядке их получения, кроме последней (№ 14/м. – С.В.), воздержавшись от ее оглашения по тем соображениям, что совершенно секретный документ исключительной важности не подлежит оглашению на многолюдном собрании»[781]781
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 263.


[Закрыть]. Этого-то и дожидался А. И. Тихменев, видимо уже решивший для себя, что он поведет флот сдаваться в Севастополь. А. И. Тихменев тут же «уличил» Н. П. Авилова-Глебова в том, что он скрыл от собравшихся «самую главную телеграмму»[782]782
  Там же.


[Закрыть]. Н. П. Авилов-Глебов, возразив, что «по характеру телеграммы ее не следует сейчас оглашать»[783]783
  Там же.


[Закрыть], фактически расписался в правоте А. И. Тихменева. Тот, «прикрывшись маской фальшивого демократизма […] громогласно заявил собранию, что комиссар флота почему-то скрыл еще одну, самую важную телеграмму, но что он не намерен ничего скрывать от флота»[784]784
  Там же. С. 264.


[Закрыть]. Естественно, собравшиеся заставили Н. П. Авилова-Глебова ознакомить их с документом, который большевистские комиссары по дипломатическим соображениям тщательно скрывали, а прочитанный «без осторожной и предварительной подготовки» текст телеграммы произвел «потрясающее впечатление»[785]785
  Там же.


[Закрыть]. Противники потопления флота активизировались и обвинили И. И. Вахрамеева и Н. П. Авилова-Глебова в перекладывании ответственности с плеч большевистского руководства на демократические слои Черноморского флота: «Эти предатели хотят свалить на нас вину за потопление флота, хотят поставить нас вне закона»[786]786
  Там же.


[Закрыть]. За политику Ленина призвали к ответу его новороссийских проконсулов.

Дебаты были бурными, однако большинство собравшихся все же проявило политическую зрелость. При голосовании 79 делегатов высказались за потопление флота, 29 – против, 28 – воздержались[787]787
  Цифры из монографии А. И. Козлова (См.: Козлов А. И. Указ. соч. С. 148–150).


[Закрыть] (по другим данным, «решение прошло большинством 76 голосов против 20 при 8 воздержавшихся»[788]788
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 265.


[Закрыть]). Так или иначе, решение окончательным не стало, поскольку делегатское собрание не пожелало взвалить на собственные плечи бремя ответственности и вынесло вопрос на референдум всех судовых команд[789]789
  См. подр.: Козлов А. И. Указ. соч. С. 148–150.


[Закрыть].

В 8 часов вечера делегаты разъехались по своим кораблям, на которых были срочно собраны команды. В 12 часов ночи на 12 июня делегатское собрание Черноморского флота собралось вновь и выяснило: «…подавляющее большинство команд настаивает на том, что в Севастополь не идти, флот не топить, а в случае наступления немцев сражаться до последней возможности и лишь только при явной невозможности отстоять флот – его затопить»[790]790
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 151.


[Закрыть]. В. К. Жуков написал, что общефлотское собрание фактически не пришло к единому мнению: «Голоса разбились на три категории: 700 человек стояло за продолжение борьбы с немцами в Новороссийске до последней возможности, 600 – за потопление и 600 – воздержавшихся. Общее положение и содержание полученных директив для команд было совершенно ясно. Открыто за поход в Севастополь не было ни одного голоса»[791]791
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 266.


[Закрыть], однако отсутствие единого мнения давало возможность для реализации задуманного А. И. Тихменеву.

Уполномоченные ленинского правительства И. И. Вахрамеев и Н. П. Авилов-Глебов доложили Совнаркому: «Выполнить поручение было невозможно. Делегатское собрание вынесло предварительное решение о затоплении. Собрания команд решили в Севастополь не идти, а сражаться в Новороссийске. Наше влияние было решающим на делегатском собрании, на общих ничего сделать было нельзя. Началась травля и усилилась после получения нешифрованного радио о выходе в Севастополь. Узнали, что Тихменев в последнюю минуту согласился идти в Севастополь. В самые решающие минуты нам активно мешали представители Кубани и оказали решающее (так в тексте. – С.В.) отрицательное влияние»[792]792
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 152, 153.


[Закрыть]. Сочтя свое задание проваленным, Н. П. Авилов-Глебов и И. И. Вахрамеев не нашли ничего лучшего, как выехать за инструкциями в Царицын[793]793
  Селяничев А.К. В.И. Ленин и становление советского Военно-морского флота. М., 1979. С. 101.


[Закрыть] и вложить противникам ленинской политики в руки серьезный козырь в дискуссиях с оппонентами: «Вот вам и гарантия, что вас не отдадут немцам за потопление флота: от кого вы ее теперь получите?»[794]794
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 152, 153.


[Закрыть]

В. А. Кукель поведал в своих воспоминаниях об упадке политико-морального состояния Черноморского флота в Новороссийске во время решения его судьбы: «Время шло, неопределенность положения оставалась та же: та же безнадежность в смысле получения технических средств для приведения флота в состояние, отвечающее возможности производить хотя бы самые ничтожные боевые операции, – все это [о]сознавалось; кроме того, постоянное появление подводных лодок неприятеля вблизи мола, почти ежедневная на небольшой высоте немецкая воздушная разведка и определенная наступательная на Новороссийск тенденция немецкого командования со стороны Темрюка…»[795]795
  Кукель В. Указ. соч. С. 31, 32.


[Закрыть]

12 июня М. П. Саблин отправил из Москвы А. И. Тихменеву телеграмму с более чем реалистичным взглядом на сложившуюся военно-политическую ситуацию: «Внести по международной обстановке изменения в принятые решения не представляется возможным»[796]796
  Крестьянников В. В. «…Оставляю флот с чувством исполненного долга». С. 137.


[Закрыть]. В тот же день, 12 июня, на Таманском полуострове высадился дополнительный усиленный немецкий десант: 2,5 тыс. человек, 30 орудий, 150 пулеметов и 4 аэроплана – как водится, якобы в ответ на «десант кубанских войск под Таганрогом»[797]797
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 154.


[Закрыть]. Впрочем, германское командование сочло целесообразным отложить наступление на Новороссийск до решения вопроса о судьбе Черноморского флота[798]798
  См. подр.: Жуков В. К. Указ. соч. С. 272, 273.


[Закрыть].

Вечером 12 июня И. И. Вахрамеев и Н. П. Авилов-Глебов прибыли в Екатеринодар и отправились в ЦИК Кубано-Черноморской Советской республики для проведения совещания о судьбе Черноморского флота. Заседание ЦИК Кубано-Черноморской республики продолжалось всю ночь и окончилось только к 10 часам утра 13 июня. Большинство, как и следовало ожидать, высказалось против потопления, объясняя свою позицию тем, что Кубанская республика осталась бы совершенно беззащитна с моря в случае высадки немецкого десанта. В. К. Жуков констатировал, что ЦИК Кубано-Черноморской Советской республики, позиционируя себя как «полноправное правительство Кубани», не признал себя обязанным подчиняться распоряжениям «центрального правительства»[799]799
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 267.


[Закрыть].

13 июня нарком иностранных дел Г. В. Чичерин телеграфировал находившемуся в Царицыне наркому по делам национальностей, уполномоченному Совнаркома И. В. Сталину: «Я имею еще вам сказать перевод вербальной ноты барона Кюльмана[800]800
  Кюльман Рихард фон (1873–1948) – немецкий дипломат и промышленник. Известен прежде всего как статс-секретарь (министр) иностранных дел Германской империи во время Первой мировой войны с августа 1917 г. по июль 1918 г. и руководитель германской делегации на мирных переговорах в Брест-Литовске, завершившихся подписанием мирного договора между Германией и Советской Россией в марте 1918 г.


[Закрыть] на имя Иоффе, переданной нам также сюда. [В] распоряжении германского Министерства иностранных дел имеются следующие официальные сообщения. 1. С 10 июня германские войска около Батайска подвергаются нападениям. Нападения продолжаются до настоящего времени. 2. К северо-западу от Валуек германские укрепления подвергаются нападению. Бронированный поезд подверг обстрелу занятую германскими войсками деревню. 3. Таганрог, начиная с 4 час. утра 10 июня, обстреливается со стороны моря. Бомбардировка продолжается с перерывами до настоящего момента. 4. Вышедший из Новороссийска транспорт приблизительно из 30 судов замечен около Миусской бухты. Несколько тысяч русских войск у Таганрога высадилось в тылу у германских войск. Ввиду этих обстоятельств возникают сомнения в том, желает ли или может ли русское правительство лояльно исполнять условия, принятые [им] на себя в обмене нот относительно судов [в] Новороссийске. Нижеподписавшийся просит обратиться к русскому правительству с тем, чтобы оно приняло меры для устранения указанных явлений и для немедленного удаления обратно указанных войск. Германское командование будет принуждено принимать дальнейшие меры, исключительно руководствуясь военными соображениями, если до 15 сего месяца не будут приняты вышеупомянутые мероприятия. Чичерин прибавляет: необходимо принять решительные меры против агрессивных действий со стороны наших войск и флота. Просим вас постараться выяснить действительные факты и передать войскам и морякам категорическое распоряжение советского правительства воздерживаться от нападений на германские суда и на занятую германцами территорию, причем нарушители должны подлежать строгой ответственности перед революционным трибуналом. Народный комиссар инодел Чичерин 13/VI—1918 г. Москва, Кремль»[801]801
  Цит. по: Шляпников А. Г. За хлебом и нефтью // Вопросы истории. 2002. № 7. С. 147.


[Закрыть]. За этой телеграммой Г. В. Чичерина была еще одна: «Прибавляю, что в центре всей дипломатической акции Германии относительно нас стоит теперь вопрос о флоте. Германская ставка или, может быть, император ставит все будущие переговоры и всякие будущие соглашения [в] какой бы то ни было области в зависимость от вопроса о флоте. Обещание нами дано. Неисполнение было бы крахом всей нашей политики. Народный комиссар ино[странных] дел Чичерин. 13/VI—1918 г. Москва, Кремль»[802]802
  Цит. по: Там же.


[Закрыть].

В тот же день, 13 июня, В. И. Ленин узнал, что командование Черноморского флота не выполнило решение о потоплении флота, и телеграфировал в Царицын И. В. Сталину или А. Г. Шляпникову предложение немедленно выехать в Новороссийск, чтобы добиться скорейшего «исполнения флотом приказа правительства»[803]803
  Ленинский сборник. Т. XXXVII. М., 1970. С. 88.


[Закрыть]. Глава правительства подчеркнул: «Если приказ правительства не будет исполнен флотом без малейшего промедления, то неизбежно германское наступление и взятие германцами Новороссийска – таков точный и определенный германский ультиматум»[804]804
  Там же.


[Закрыть]. Несомненно, вождь большевиков предпочел бы, чтобы в Новороссийск отправился наводить порядок И. В. Сталин, который нашел бы способ добиться уничтожения Черноморского флота без дальнейших разговоров. Однако И. В. Сталин, как он впоследствии уведомил В. И. Ленина, «послал туда (в Новороссийск. – С.В.) вместо себя» А. Г. Шляпникова[805]805
  Cм. подр.: Войтиков С. С. «Послал туда… Шляпникова». Начальный этап деятельности И. В. Сталина на Юге России. 1918 год // Военно-исторический архив. 2016. № 4. С. 100–116.


[Закрыть], тем более что разделительный союз «или» вполне позволял ему даже не нарушать букву ленинской директивы. Если Ф. Ф. Раскольников ничего не перепутал в своих воспоминаниях, И. В. Сталин «послал» решать вопрос А. Г. Шляпникова, лично настроенного «против потопления Черноморского флота»[806]806
  Раскольников Ф. Ф. Рассказы мичмана Ильина. С. 29.


[Закрыть]. Так или иначе, имея весьма предметные представления о сталинских «капризах», В. И. Ленин не ограничился попыткой отправки в Новороссийск эмиссаров Совнаркома.

13 июня ранее 23 часов 10 минут и.о. командующего Черноморским флотом А. И. Тихменеву (копии были направлены председателю делегатского собрания в Новороссийске Миткевичу и главному комиссару Черноморского флота Н. П. Авилову-Глебову) полетела шифрованная телеграмма № 49 руководителей Советского государства и «рабоче-крестьянского» правительства с распоряжением немедленно потопить корабли Черноморского флота в Новороссийске и не выполнять радиограмму № 48[807]807
  В ней говорилось о переводе флота из Новороссийска в Севастополь.


[Закрыть] от 12 июня 1918 г. о возвращении флота в Севастополь[808]808
  Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. 538, 539.


[Закрыть]:

«Вести особую политику против воли [Всероссийского] Центрального Исполнительного Комитета флот не имеет права. Флот в Новороссийске отстоять себя не может. Следовательно, из положения есть только два выхода: либо уничтожить флот, либо перевести его в Севастополь (отдать в лапы германского империализма. – С.В.). Агитаторы, которые при этих условиях говорят о боевых действиях флота, – либо безумцы, либо провокаторы. Германские военные власти хотят вызвать флот на какую-то авантюру, чтобы занять Новороссийск, как они заняли Севастополь. Тогда они овладеют флотом по праву войны и будут употреблять его против нас и против союзников.

Ответственность за это падет на головы безумцев и преступников, не считающихся с общим положением страны и ее [вооруженных][809]809
  В тексте – военных.


[Закрыть] сил.

Подтверждаем приказ: немедленно уничтожить суда. В противном случае флот будет объявлен вне закона. Требуем своевременного уничтожения всех секретных телеграмм и инструкций матросам, дабы не достались немцам. Открытое радио за № 48 не выполнять.

Председатель ЦИК Свердлов

Председатель СНК Ленин

Нарком Троцкий»[810]810
  Нами текст приведен полностью по архивному оригиналу: РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25136. Л. 1.


[Закрыть].

Документ был выявлен научными сотрудниками Центрального государственного архива Военно-морского флота, расшифрован капитаном 2-го ранга А. И. Киселевым и впервые частично опубликован в журнале «Вопросы истории»[811]811
  Хроникальные заметки // Вопросы истории. 1960. № 8. С. 176.


[Закрыть]. Впоследствии более полный текст документа неоднократно публиковался[812]812
  См., напр.: Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 145, 146.


[Закрыть], однако в ряде как советских, так и постсоветских[813]813
  См., напр.: Краснознаменный Черноморский флот. 3-е изд., испр. и доп. С. 114; Козлов А. И. Указ. соч. С. 155, 156; Предисловие // Гражданская война в России: Черноморский флот. С. 19.


[Закрыть] изданий опущена последняя подпись – Л. Д. Троцкого. Документ был известен как «радиограмма Председателя Совнаркома В. И. Ленина и Председателя ВЦИК Я. М. Свердлова»[814]814
  Хроникальные заметки… С. 176.


[Закрыть].

На документе имелись пометы: «Повторить 14 июня», «Повторение 14 июня, [в] 14 час. 30 мин.»[815]815
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25136. Л. 1; Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 146.


[Закрыть]. Судя по всему, на другом экземпляре документа[816]816
  В деле РГАСПИ таковое отсутствует.


[Закрыть] – более позднее пояснение: «Открытая радиограмма № 48 была дана 12 июня 1918 г. из дипломатических соображений. В ней флоту было предписано возвратиться в Севастополь, т. к. невыполнение этого требования Советской Республикой дало бы повод Германии нарушить Брестский мирный договор и возобновить наступление»[817]817
  Предисловие // Гражданская война в России: Черноморский флот. С. 19.


[Закрыть]. А. И. Козлов подчеркнул в своей монографии: приказ «предназначался для дезинформации противника, тщательно следившего за эфиром и занимавшегося радиоперехватом»[818]818
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 156.


[Закрыть].

Наконец, также не позднее 23 часов 10 минут В. И. Ленин, опять-таки не один, а вместе с Л. Д. Троцким (факт подписания документа помимо вождя большевиков наркомом по военным и морским делам в советские времена не упоминали[819]819
  См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. С. 539; Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 145.


[Закрыть], замалчивая роль в решении вопросов Черноморского флота Высшего военного совета и его председателя) отправили телеграмму персонально «Председателю делегатского собрания. Миткевичу, [в] Новороссийск. “Радио № 13 и 14 подтверждаются к немедленному исполнению”»[820]820
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25137.


[Закрыть].

В источниках и литературе отсутствует единство мнений о хронологии направления В. И. Лениным в Новороссийск Ф. Ф. Раскольникова.

Составители биографической хроники вождя мировой революции утверждают, что В. И. Ленин вызвал Ф. Ф. Раскольникова 9 июня[821]821
  См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. С. 526.


[Закрыть]. В своих «рассказах» сам «мичман Ильин» назвал более позднюю дату – 15 июня, её же указал в биографическом очерке о Ф. Ф. Раскольникове В. К. Архипенко[822]822
  Архипенко В. К. Раскольников Федор Федорович // Реввоенсовет Республики (6 сент. 1918 г. – 28 авг. 1923 г.). М., 1991. С. 308.


[Закрыть]. Однако беседа явно состоялась не позднее 13 июня (см. документ № 8 приложения), поскольку в ночь на 14-е Ф. Ф. Раскольников уже выехал в Новороссийск по распоряжению Совнаркома, вернее – председателя «рабоче-крестьянского» правительства.

В ходе беседы с Ф. Ф. Раскольниковым В. И. Ленин рассказал об очередном телеграфном послании А. А. Иоффе, в котором последний сообщил об ультимативном требовании германского правительства перевода Черноморского флота из Новороссийска в Севастополь не позднее 18 июня[823]823
  Раскольников Ф. Ф. Рассказы мичмана Ильина. С. 20.


[Закрыть]. В случае оставления флота в Новороссийске германцы грозили оккупировать город[824]824
  Там же. С. 21.


[Закрыть]. По словам Председателя Совнаркома, в Новороссийске дела шли «плохо»: «Вахрамеев и Глебов-Авилов телеграфируют, что потопление Черноморского флота встречает неслыханное сопротивление со стороны части команд и всего белогвардейски [настроенного офицерства]. Но увести флот в Севастополь – это значит подарить его германскому империализму»[825]825
  Там же. С. 20.


[Закрыть]. Во избежание захвата Германией Черноморского флота Ленин подчеркнул необходимость потопить его «во что бы то ни стало»[826]826
  Там же.


[Закрыть]. В. И. Ленин приказал Ф. Ф. Раскольникову «сегодня же выехать в Новороссийск»[827]827
  Там же. С. 21.


[Закрыть]. Поскольку вопрос не терпел отлагательств, можно предположить, что Ф. Ф. Раскольников был удостоен аудиенции у вождя именно 13 июня. Поскольку командировка не обещала быть легкой (между Козловом и Царицыном, по признанию В. И. Ленин, было «неспокойно»[828]828
  Там же.


[Закрыть] вследствие активизации донских казаков), вождь большевиков предписал Ф. Ф. Раскольникову обязательно захватить с собой пару вагонов с матросами и пулеметом[829]829
  Там же.


[Закрыть]. Текст мандата был стандартным для тех, кого отправляли на юг России: всем гражданским, военным и ж.-д. организациям предписывалось оказывать Раскольникову всяческое содействие[830]830
  Там же. С. 22.


[Закрыть]. В автобиографии, опубликованной в издании «Гранат», Раскольников указал, что поручение Совнаркома было «секретным»[831]831
  Раскольников, Федор Федорович (автобиография) // Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат. М., 1989. С. 191.


[Закрыть], сомневаться в чем не приходится. Перед отъездом Ф. Ф. Раскольников заехал в Морской генеральный штаб, где В. М. Альтфатер вручил ему «толстый переплетенный код с длинной бумажной лентой перешифрованных таблиц»[832]832
  Раскольников Ф. Ф. Рассказы мичмана Ильина. С. 22.


[Закрыть]. По пути Ф. Ф. Раскольников был вынужден заехать в Царицын к И. В. Сталину, отметившему в разговоре с ним ошибку И. И. Вахрамеева, который в Новороссийске отнюдь не сразу рассказал руководству Кубано-Черноморской Советской республики о настоящей цели своей командировки. «Эта ультраконспирация никуда не годится»[833]833
  Там же. С. 29.


[Закрыть], – констатировал Сталин и посоветовал Раскольникову «проездом через Екатеринодар непременно повидать местных руководящих товарищей, ознакомить их с целью […] поездки»[834]834
  Там же.


[Закрыть].

13 или 14 июня[835]835
  Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. С. 539.


[Закрыть] (А. И. Козлов считает, что все-таки 13-го[836]836
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 155.


[Закрыть]) В. И. Ленин и Л. Д. Троцкий[837]837
  О Троцком, как водится, ни составители биохроники, ни А. И. Козлов упоминать не стать.


[Закрыть] направили приказы штабу и командующему всеми войсками Донской и Кубано-Черноморской республик о немедленном прекращении военных действий. Это следует из телеграммы И. В. Сталина и Г. К. Орджоникидзе В. И. Ленину, Л. Д. Троцкому и Г. В. Чичерину, переданной в 3 часа ночи с 14 на 15 июня из Царицына и полученной в Москве в 6 часов 26 минут утра 15 июня: «Ночью с 14 на 15 в 2 часа я с Орджоникидзе говорили по прямому проводу со штабом главнокомандующего войсками Донской и Кубанско-Черноморской (так в документе. – С.В.) области. Выяснилось, что штаб и главнокомандующий получили приказ Ленина и Троцкого о немедленном прекращении военных (так в документе, следует – боевых. – С.В.) действий и выехали на фронт 14-го ночью для проведения в жизнь упомянутых приказов. Мы повторили штабу содержание приказов, сообщили ультиматум немцев и срок ультиматума, сказали, чтобы в случае противодействия со стороны ЦИК Кубани штаб не считался с ним. Мы ни на минуту не сомневаемся, что военные действия будут приостановлены, можете не сомневаться, что налаживающееся перемирие не будет сорвано также флотом (курсив наш. – С.В.) – итак, действуйте решительно в духе ваших приказов»[838]838
  РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 6. Д. 73. Л. 1; Ф. 558. Оп. 1. Д. 907.


[Закрыть].

14 июня против уничтожения Черноморского флота высказались в телеграмме Высшему военному совету военный комиссар Северокавказского военного округа большевик К. Я. Зедин и военный специалист, врид военного руководителя округа, белогвардейский агент в Красной армии А. Л. Носович: «… Самосдача наших судов поднимет дух наступающих, окончательно дезорганизует последнюю возможность оказывать сопротивление, т. к. даст огромную пищу провокации, обнажит тыл Черноморского Кубанского фронта и тыл Кубанского, что продолжение нашей борьбы с потерей Новороссийска сделает немыслимым. Даст еще более энергии отрядам, оперирующим против нас на Дону. При невыполнении командами приказания о переходе в Севастополь создается сложная политическая обстановка, но гораздо более благоприятная для обороны страны [от внутренних врагов]. До получения ваших срочных распоряжений будем употреблять все усилия для защиты Новороссийска с суши […]. Подтверждаем: сдача флота – верная потеря последних шансов на успех обороны»[839]839
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 146, 147.


[Закрыть].

16 июня в 1 час 21 минуту начался малоприятный разговор по прямому проводу наркома по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерина (Москва) и военного руководителя Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевича (г. Муром – место дислокации Высшего военного совета и его Штаба). Наркоминдел начал с главного: «Вопрос о флоте в центре всей акции германской дипломатии»[840]840
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 147.


[Закрыть]. Более того, «все дальнейшие переговоры, все возможные соглашения поставлены в зависимость от этого пункта»[841]841
  Там же. С. 147.


[Закрыть]. Бонч-Бруевич полагал, будто бы «у нашего флота выхода два: пойти на дно, не дожидаясь атаки, или погибнуть в бою. Совет Народных Комиссаров, посылая в Новороссийск Вахрамеева, избрал первое. А по […] непроверенным слухам, личный состав флота желает оказать сопротивление»[842]842
  Там же. С. 148.


[Закрыть]. Г. В. Чичерин констатировал: «Мысль о том, чтобы Черноморский флот погиб в бою […] – это самая несчастная мысль, ибо она будет стоить дорого нам. Это будет означать срыв всех соглашений и всех переговоров и, может быть, немедленную общую катастрофу. Надо всеми силами против этого бороться»[843]843
  Там же. С. 148.


[Закрыть]. В ответ генерал старой армии фактически расписался в беспомощности Штаба Высшего военного совета: «Мысль не отдавать флот германцам без боя принадлежит не Высшему [военному] совету, а самому Черноморскому флоту, вопреки постановлению Совета Народных Комиссаров. Что касается Новороссийска, то из телеграммы для меня ясно, что кубанцы не желают отдавать его немцам. Военное командование в своем распоряжении войск не имеет, потому что армия еще не сформирована, сейчас почин военных действий целиком находится в руках Черноморско-Кубанской (так в тексте, следует – Кубано-Черноморской. – С.В.) республики. От Финского залива до Воронежа военное командование может рассчитывать на исполнение своих приказов, а дальше до самого Ростова и Новороссийска действуют не войска, а местное население, само собою управляющееся, и только местами удается брать дело в свои руки»[844]844
  Там же. С. 148, 149.


[Закрыть]. Данную тенденцию только предстояло переломить в ходе упорной и систематической работы НКВД РСФСР по приведению к порядку местных советов (1918 – начало 1919 г.) и Секретариата ЦК РКП(б) по расстановке и перестановке кадров в местных партийных организациях (1918–1922 гг.)[845]845
  Cм., напр.: Павлюченков С. А. Орден меченосцев. М., 2008; Войтиков С. С. «Средостение между партией и ЦК». О руководстве Секретариатом РСДРП – РСДРП(б) – РКП(б) в 1917–1919 гг. // Военно-исторический архив. 2016. № 3. С. 60–69; Он же. Центральный комитет. Высшее партийное руководство от Ленина и Плеханова до Хрущева. М., 2019.


[Закрыть]. Кстати сказать, М. Д. Бонч-Бруевич не только не мог повлиять на руководство Кубано-Черноморской республики и верхушку Черноморского флота: он в целом весьма скверно представлял себе реальное положение дел на флоте, который фактически перестал представлять собой боевую единицу[846]846
  См.: Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 150–153; Кукель В. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

16 июня утром и.о. командующего Черноморским флотом А. И. Тихменев собрал делегатское собрание, которое началось с внеочередного заявления представителей судовых комитетов кораблей «Воля» и «Свободная Россия» о бегстве за минувшую ночь с кораблей свыше 200 человек и о том, что указанные корабли представляли собой «железные коробки, лишенные какой бы то ни было боеспособности»[847]847
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 153.


[Закрыть]. А. И. Тихменев, как и М. П. Саблин, не желал возлагать на свои плечи груз ответственности за уничтожение судов, а потому, как указал в своих заметках В. А. Кукель, «после подробного изложения всем уже известного печального материального состояния флота (не коснувшись совсем [морального состояния] личного состава) и стратегической обстановки заявил, что он видит только два выхода из создавшегося положения, а именно: или потопить флот до срока ультиматума, т. е. самое позднее в ночь с 17-го на 18-е (считая сутки на переход в Севастополь), или идти в Севастополь в тот же срок»[848]848
  Там же. С. 154.


[Закрыть]. А. И. Тихменев предложил делегатам разъехаться по своим кораблям, срочно созвать команды и поставить вопрос на референдум команд. Как и следовало ожидать, референдум ясности не внес. По одним данным, за переход флота в Севастополь было подано 939 голосов, за потопление – 640, остальные воздержались[849]849
  Там же. С. 602 (коммент.).


[Закрыть], по другим данным, за переход в Севастополь проголосовало свыше 500 человек, за потопление – около 450 человек, а воздержалось или захотело «сражаться до последнего снаряда» более тысячи голосовавших[850]850
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 271.


[Закрыть]. По справедливому замечанию А. И. Козлова, сколь бы ни были «разноречивы эти данные, они не оставляли сомнений в том, что чуть ли не три четверти моряков выступили против перевода кораблей в Севастополь»[851]851
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 163.


[Закрыть]. А. И. Тихменев, когда до его сведения довели результат «всеобщего волеизъявления» флота, «заявил, что так как им уже было сказано, что третьих и т. д. решений он не принимает, он считает, что большинство высказалось за уход в Севастополь, а посему приказывает готовиться к походу»[852]852
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 154.


[Закрыть]. Против высказался В. А. Кукель, его поддержали командиры трех кораблей и несколько большевиков – комиссар и матросы, однако А. И. Тихменев остался непреклонным в своем решении, поскольку искренне надеялся, что после окончания Первой мировой войны «флот будет возвращен России»[853]853
  Цит. по: Жуков В. К. Указ. соч. С. 271.


[Закрыть]. Именно России, а не РСФСР, поскольку за спиной у большевиков и других революционеров А. И. Тихменев успел, если верить В. К. Жукову, проконсультироваться с атаманом П. Н. Красновым, чье мнение полностью совпало «с его собственным»[854]854
  Там же. С. 272.


[Закрыть].