Текст книги "Брестский мир и гибель Черноморского флота"

В. Б. Спиро выпустили чуть позднее под поручительство ЦК ПЛСР «за подписью М. А. Спиридоновой»[610]610
  Левоэсеровская провокация на Черноморском флоте в 1918 г. С. 185.


[Закрыть] – то ли, как и доложил 19 апреля следователь А. Галкин Ф. Э. Дзержинскому[611]611
  Там же.


[Закрыть], по состоянию здоровья, то ли (и это более вероятно) в связи с тем, что на Черноморском флоте обязанности В. Б. Спиро стал исполнять другой левый эсер – С. С. Кнорус, ничуть не менее последовательный в проведении политики своей партии[612]612
  См.: Козлов А. И. Указ. соч. С. 59.


[Закрыть], что делало бессмысленным содержание В. Б. Спиро под стражей. Впрочем, В. Б. Спиро запретили выезжать из Москвы и устраивать публичные выступления, что позволяло большевистскому руководству на время нейтрализовать опасного для «комиссародержавия» представителя руководящего ядра ПЛСР. Интересно, что в 1931 г. работу В. Б. Спиро на Черноморском флоте, с оговоркой об аресте «впоследствии… в Москве»[613]613
  Раскольников Ф. Ф. Предисловие. С. 8.


[Закрыть], в целом положительно оценил Ф. Ф. Раскольников. Впрочем, исследование В. К. Жукова, которое открывало предисловие Ф. Ф. Раскольникова – наверное, самого известного советского невозвращенца, на долгие годы оказалось в спецхране. Книгу В. К. Жукова его последователи – советские историки Черноморского флота – использовали, однако на предисловие по понятным причинам не ссылались.

В начале апреля 1918 г. состоялись перевыборы Севастопольского Совета. Большинство мандатов получили меньшевики, правые эсеры и беспартийные[614]614
  Cирченко И. Т. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть]. Большевики сумели провести в Совет чуть более четверти своих товарищей и оказались «в изолированном меньшинстве»[615]615
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 163.


[Закрыть]. На первом же заседании Совета большевики огласили проект своей декларации о поддержке ленинского правительства, большинство собравшихся было настроено против, однако в решающий момент в помещение Совета вошли несколько матросов из Черноморского отряда. Меньшевики, эсеры и большая группа беспартийных членов Совета ушли с заседания и образовали свой Совет «на основании прав большинства»[616]616
  Там же. С. 164.


[Закрыть]. Так началось противостояние двух Советов: «соглашательского»[617]617
  Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть], как окрестила советская историография меньшевистский Совет, и Временного революционного Совета (и исполкома) в составе большевиков, левых эсеров, польских социалистов и части беспартийных. В состав президиума Временного революционного комитета вошли большевики О. Х. Алексакис и П. З. Марченко, левые эсеры Я. А. Шашков[618]618
  Шашков Яков Андреевич (1895–1918) – левый эсер, матрос посыльного судна «Березань». В 1917–1918 гг. – депутат Севастопольского Совета военных и рабочих депутатов, член Исполкома Совета. Делегат 2-го и 4-го Всероссийских съездов Советов, в начале января 1918 г. – председатель Севастопольского революционного трибунала. С апреля 1918 г. – военный руководитель обороны Крыма, противник Брестского мира. В августе 1918 г. расстрелян большевиками, по данным В. В. Крестьянникова, «за участие в Левоэсеровском мятеже…» (Крестьянников В. В. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. С. 578).


[Закрыть] и А. К. Шерстнев. Следует признать незаконным большевистский Совет и законным – эсеро-меньшевистский. 10–12 апреля меньшевики и правые эсеры подняли в Севастополе антибольшевистское восстание[619]619
  Фактуру см.: Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть]. 12 апреля обстановка в городе характеризовалась председателем Центрофлота С. С. Кнорусом и А. А. Нищенковым следующим образом: «Избран новый Совет. Большинство [составляют] беспартийные и правые эсеры. Новый и старый Советы борются за власть. Новый Совет поддерживается рабочими, старый – матросами. Возбуждение масс большое. В городе забастовка. Подготовка к эвакуации под давлением рабочих приостановлена. Делегатское собрание матросов постановило подготовку к эвакуации продолжать»[620]620
  Цит. по: Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 76, 77.


[Закрыть].

И все это – на фоне германского наступления. 4–5 апреля немецкие части форсировали Днепр, началась оборона Перекопского перешейка. Сразу же вновь подняли голову крымско-татарские националисты, которые вступили в Киеве в переговоры с немцами о создании Крымского ханства под эгидой Германии. Украинская центральная рада намеревалась захватить Крым и Севастополь. Немецкие подлодки перерезали морские пути вдоль Крымского побережья и появились в районе Севастополя. 11 апреля германский военно-морской флот обстрелял и захватил советский коммерческий пароход в районе Тарханкутского полуострова. 13 апреля НКИД РСФСР выразил свой протест, однако германская сторона заявила в ответ, что она-де не делает различий «между украинской и российской территорией»[621]621
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть]. 15 апреля МИД Германии и вовсе обвинил Черноморский флот в совершении нападений «на военно-морские силы союзников» – вопреки Брестскому миру и его 5-й статье[622]622
  Там же. С. 46.


[Закрыть]. 17 апреля ленинский Совнарком предложил в ответ «скорейшее образование особой комиссии… в целях урегулирования и детального выяснения всех касающихся флота вопросов, затронутых статьями 5-й и 6-й Брестского договора»[623]623
  Цит. по: Там же. С. 47.


[Закрыть]. Германия выразила согласие только 23 апреля, причем предложила созвать комиссию в Берлине, что автоматически приводило к новой затяжке соответствующих переговоров[624]624
  Там же.


[Закрыть]. Это притом, что 22 апреля в оперативной сводке Московского военного округа, на основании данных радиоперехвата, сообщалось: «…немцы, сломив сопротивление наших войск у Перекопа и Карт-Казака, открыли себе путь на Крымский полуостров»[625]625
  Цит. по: Там же. См. подр.: Жуков В. К. Указ. соч. С. 203, 204.


[Закрыть]1.

13 апреля на чрезвычайном пленарном заседании Центрального комитета Черноморского флота в городе, флоте и крепости было объявлено военное положение. Фактическая власть в Севастополе сосредоточилась в руках Центрофлота, который разослал судовым комитетам радиограмму следующего содержания: «Ввиду срочности приведения города в нормальное положение комитетам срочно озаботиться приготовлением караула в количестве по 20 человек в каждых трех местах и по требованию Центрофлота выслать немедленно на Красную пристань в распоряжение члена Центрофлота. Во всех учреждениях будут стоять смешанные караулы: матрос, солдат и рабочий»[626]626
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 117; Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 77.


[Закрыть]. Временный революционный комитет попытался было перехватить у Черноморского Центрофлота инициативу, назначив на 14 апреля в театре «Ренессанс» собрание для образования, как писали советские историки, «подлинно революционного органа власти»[627]627
  Цит. по: Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 77.


[Закрыть]. Однако Черноморский Центрофлот решительно пресек большевистское начинание, заявив в специальном обращении: «…попытка создания новой временной единой власти в Севастополе до образования общепризнанной власти Совета в настоящий момент разгара страстей могла бы породить вторично нежелательные явления в рядах демократии»[628]628
  Цит. по: Там же.


[Закрыть].

Последующие «желательные» явления исчерпывающим образом описаны в книге И. Т. Сирченко: «16 апреля на собрании делегатов от всех кораблей флота, воинских частей Севастопольского гарнизона и заводского комитета морского завода, проходившего на линкоре “Воля”, председателю Центрофлота Кнорусу с помощью эсеров и меньшевиков удалось провести решение, в котором поручалось “Центрофлоту руководство властью” до избрания нового Совета. Оба существовавших Совета были распущены, и избрана мандатная комиссия для организации новых выборов в Совет. Выборы […] происходили 18–19 апреля, когда германские полчища уже ворвались в Крым. В Севастополе подняли голову враги советской власти. Большевики, будучи заняты организацией отпора врагу, в выборах принимали слабое участие: судьба советской власти в Крыму решалась на фронте»[629]629
  Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 78.


[Закрыть]. В результате избрали т. н. «беспартийный» Совет, который впоследствии прозвали «беспринципным»[630]630
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 174.


[Закрыть]. Большинство его депутатов составляли меньшевики, правые эсеры, украинские буржуазные националисты и беспартийные. Председателем исполкома Совета, по предложению меньшевиков, был поставлен беспартийный Даксергоф (по другим источникам – Диксергоф)[631]631
  Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 78.


[Закрыть], которого В. К. Жуков охарактеризовал как «личность довольно темную» и о котором с вполне законным презрением написал: «В роли председателя Исполкома Даксергоф ничем себя не проявил, т. к. за его спиной управляли меньшевики и эсеры, но с приходом в Севастополь немцев физиономия Даксергофа выявилась с достаточной определенностью. Этого “достойного” председателя Севастопольского исполкома можно было видеть в роли переводчика у немцев и шофера на одной из машин немецкого штаба»[632]632
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 174.


[Закрыть]. «Предательские действия меньшевиков, правых эсеров и украинских буржуазных националистов, – констатировал И. Т. Сирченко, – нанесли удар по обороне Крыма, способствовали захвату Севастополя и значительной части Черноморского флота германскими империалистами»[633]633
  Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 78.


[Закрыть].

Наступление немцев продолжалось по всему побережью, несмотря на уверения Военно-морского комиссариата Республики Таврида в том, что Черноморский флот и «революционный Севастополь… решили до последнего вздоха стойко защищать благополучие Крыма от различных посягательств со стороны различных банд, руководимых предателями интересов трудящихся во главе с австро-германским генералом Макензеном и другими империалистами»[634]634
  Цит. по: Пученков А. С. Новороссийская трагедия Черноморского флота: 1918 год [электрон. ресурс] // http://flot2017.com/item/history/31597


[Закрыть].

19 апреля на Сиваше было получено сообщение о падении Перекопа, части в панике отступали на Джанкой, куда в то же время стремительно продвигались немцы. 1-й Черноморский полк под командованием И. Ф. Федько и другие боеспособные подразделения продолжали сражаться, однако судьба Севастополя фактически уже была решена[635]635
  См. подр.: Жуков В. К. Указ. соч. С. 208, 209.


[Закрыть]. 20 апреля Центрофлот передал всю полноту власти Севастопольскому Совету военных и рабочих депутатов. Последний орган принял по этому поводу Обращение к населению Севастополя с объявлением «благодарности Центрофлоту, сумевшему в момент безвластия предотвратить могущие быть беспорядки»[636]636
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 123.


[Закрыть]. Исполнительный комитет Совета заодно обратился «в этот тяжелый и грозный момент […] к морякам за поддержкой, зная, что без поддержки советской власти от нас могут быть отняты все тяжелые, добытые трудом завоевания»[637]637
  Там же.


[Закрыть]. Специально оговаривалось: «Все распоряжения, которые должны исполняться беспрекословно, будут исходить только от Исполнительного комитета»[638]638
  Там же.


[Закрыть].

20 апреля началась поспешная эвакуация советских учреждений из Симферополя. Часть работников бежала на восток и спаслась. Другие направились на юг в надежде добраться до Новороссийска. Оказавшись в Ялте, они связались с Алуштой, откуда сообщили, что в городе безопасно. Члены ЦИК и Совнаркома Советской Социалистической Республики Таврида А. Слуцкий, Я. Тарвацкий, С. Новосельский[639]639
  Новосельский Станислав Петрович (1879–1918) – один из зачинателей польского социал-демократического движения. По профессии столяр. Член Социал-демократической партии Королевства Польского и Литвы с 1905 г. До октября 1917 г. политэмигрант. В ноябре 1917 г. направлен ВЦИК в Крым, работал в профсоюзах, партийных органах. Весной 1918 г. – член ЦИК Советской Социалистической Республики Таврида, комиссар внутренних дел. Расстрелян эскадронцами (Зарубин А. Г., Зарубин В. Г. Без победителей. С. 186).


[Закрыть], А. Коляденко, И. Финогенов, И. Семенов[640]640
  Семенов Иван Никитович (1886–1936) – левый эсер, депутат Севастопольского Совета (с июля 1917 г.). Уроженец Смоленской губернии. В 1912–1917 гг. – рабочий судостроительного завода Беккера в Риге. Тяжело ранен во время расстрела руководства Советской Социалистической Республики Таврида крымско-татарскими повстанцами. В 1919 г. – рабочий мастерских Севастопольского военного порта, член Севастопольского городского подпольного военно-революционного комитета. С 1920 г. член РКП(б). В 1921–1925 гг. на советской работе в Севастополе, затем работал в Московской и Иртышской группах при Истпарте ЦК ВКП(б) (Зарубин А. Г., Зарубин В. Г. Без победителей. С. 351).


[Закрыть], С. Акимочкин[641]641
  Акимочкин Степан Свиридович (1890–1918) – левый эсер, комиссар земледелия Советской Социалистической Республики Таврида. Уроженец Орловской губернии, с 15 лет работал плотником. В январе 1918 г. участвовал в боях с войсками «Штаба Крымских войск». На Таврическом губернском съезде Советов рабочих, солдатских, крестьянских, поселянских и батрацких депутатов, земельных и военно-революционных комитетов (7—10 марта 1918 г.) избран наркомом земледелия. 24 апреля тяжело ранен крымско-татарскими сепаратистами. Перевезен в Севастополь, где скончался в августе 1918 г.


[Закрыть] и два члена Севастопольского Совета А. Бейм и Баранов двинулись на автомобилях в сторону Феодосии, где 21 апреля были перехвачены татарскими повстанцами и отправлены в Алушту. На «допросах» 22 и 23 апрели они подверглись пыткам и издевательствам, а 24 апреля, под грохот рвущихся под Алуштой снарядов с пришедшего на выручку миноносца «Фидониси», были расстреляны. Вместе с членами ЦИК и СНК республики повстанцами были казнены руководители Алуштинского Совета. Уцелели только четверо – тяжелораненые Бейм (не вынес нечеловеческих мук и удавился), Акимочкин (скончался позднее), Семенов[642]642
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 215; Соколов Д. В. Таврида, обагренная кровью. С. 214, 215.


[Закрыть] «и неизвестный рабочий»[643]643
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 216.


[Закрыть], которых отбили спешно направленные из Ялты на подавление мятежа красногвардейцы при артиллерийской поддержке миноносца «Фидониси»[644]644
  Гречанюк Н. М., Попов П. И. Указ. соч. С. 125; Жуков В. К. Указ. соч. С. 215.


[Закрыть].

21 апреля на заседании Центрофлота представитель Центральной рады заявил: если черноморцы признают протекторат Украины над флотом, немцы не оккупируют Севастополь. Под влиянием большевиков моряки отвергли эту «гарантию» и приступили к организации боевых отрядов. Отряды севастопольцев встретили немцев на подступах к городу. Особо отличились два коммунистических отряда. Двенадцать храбрецов во главе с В. А. Басенко ценой жизни задержали вражеский бронепоезд, двигавшийся к Севастополю. Храбрость и отвагу проявил пулеметчик Г. Ф. Скачко, расстрелявший весь боезапас и дравшийся штыком и прикладом до последнего дыхания[645]645
  Черноморский флот: Ист. очерк. С. 107. См. также: ЦГА Москвы. Ф. Л-9. Оп. 1. Д. 18. Л. 133.


[Закрыть].

В ночь на 22 апреля в Севастополе, в штабе крепости, состоялось совещание Военно-морского комиссариата с начальниками отрядов. Выяснились неподготовленность флота к эвакуации и брожение на судах вследствие провокационных призывов украинских националистов. Была вполне реальна опасность того, что флот вообще откажется от эвакуации и передаст себя в распоряжение украинского правительства. На общем фоне здраво прозвучали предложения Ю. П. Гавена: для начала привести в порядок все воинские части, которые дислоцировались в Севастополе, и выдвинуть их на фронт для задержки германского наступления – по крайней мере до подготовки флота к эвакуации, а затем эвакуироваться в должном порядке. Предусматривался и запасной вариант на случай отказа флота от эвакуации (с боем отступать через горы по линии Ялта – Феодосия – Керчь с последующей эвакуацией через Керченский пролив на Кубанскую территорию), но, как известно нам сейчас, он не понадобился[646]646
  См. подр.: Жуков В. К. Указ. соч. С. 204, 205.


[Закрыть]. Было решено немедленно восстановить фронт обороны Севастополя по линии р. Альмы: туда еще не успел проникнуть противник. Все боеспособные части получили приказание выступить на позиции и войти в соприкосновение с германскими частями[647]647
  Там же. С. 205.


[Закрыть]. Большую роль в ободрении и воодушевлении панически настроенных частей сыграли В. А. Басенко и 12 храбрецов из конно-пулеметного полка, сумевшие личным примером двинуть на позиции весь полк. Несмотря на дезертирство нескольких отрядов и их командиров, удалось восстановить фронт обороны Севастополь – Альминский, куда немедленно выехал серьезно больной Ю. П. Гавен – для организации походного штаба и агитационно-пропагандистской работы в войсках. Затем начался общий подъем духа на судах Черноморского флота, потребовавших от Центрофлота принятия мер к обороне Севастополя. На фронт отправились добровольные морские дружины, а в полуэкипаже начались новые формирования добровольцев[648]648
  Там же. С. 206.


[Закрыть]. Защитники Севастополя сделали все, что смогли, однако 22 апреля пал Симферополь и по всему Крыму прокатилась волна антисоветских восстаний – в Севастополе пачками получали телеграммы от местных советов с призывом об оказании помощи[649]649
  Козлов А. И. Указ. соч. С. 58.


[Закрыть].

В фондах РГА ВМФ отложился и был опубликован В. И. Александровой и Т. С. Федоровой черновик Предписания Совнаркома командующему Черноморским флотом и главному комиссару ЧФ от 23 апреля о предоставлении им чрезвычайных полномочий для организации обороны Севастополя: «Совнарком приказал военному моряку Саблину вступить [в] исполнение обязанностей наморси, а военному моряку [эсеру С.С.] Кнорусу – обязанностей главного комиссара Черномфлота. Совнарком предоставляет наморси совместно с главным комиссаром чрезвычайные полномочия. Совнарком предлагает Черномфлоту оказать энергичное сопротивление захвату Севастополя, а в случае невозможности удержать Севастополь со всеми судами, могущими выйти в море, перейти [в] Новороссийск, уничтожив все остающиеся [в] Севастополе суда, имущество и запасы»[650]650
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 126.


[Закрыть]. Ленинское руководство делало все, с одной стороны, для спасения положения, с другой – для сваливания ответственности с большевиков на левых эсеров и беспартийных военных специалистов.

Правда, уже на следующий день подготовка к эвакуации Черноморского флота в Новороссийск была развернута в полном объеме. Командир эскадренного миноносца «Керчь» В. А. Кукель указал в своей записке: «Еще за шесть дней до падения Севастополя (до 1 мая. – С.В.), по-видимому, был принципиально высшим командованием решен вопрос о переходе в ближайшее время флота в Новороссийск, т. к. в порту спешно грузились транспорты и флот был все время в положении от № 1 до № 3 (степени готовности корабля к походу: № 1 – полная готовность к снятию с якоря; № 2 – готовность, определяемая часами; № 3 – длительная готовность, определяемая сутками. – С.В.) включительно. Эти обстоятельства, в связи с полным отсутствием точных сведений [как] о внешней обстановке, так и о предпринятых решениях о судьбе флота, создавали впечатление отсутствия твердых решений и растерянности и до крайности нервировали личный состав, а также давали почву всяким нелепым слухам и бессовестной провокации»[651]651
  Там же. С. 127.


[Закрыть].

К 25 апреля 1918 г. все отряды оставили позиции и перешли на суда и береговые укрепления. Одновременно, стараясь опередить немцев, вела наступление Крымская группа украинских войск под командованием подполковника П. Болбочана, которому ставилась задача, опережая немецкие войска на линии Харьков – Лозовая – Александровск – Перекоп – Севастополь, очистить Крымский полуостров от большевиков и занять Севастополь. Предполагалось, что флот будет включен в состав вооруженных сил «Украинской державы». Однако немедленно по занятии Крыма командующий немецкой группировкой в Крыму генерал Р. Кош предъявил Болбочану ультиматум: украинцам сдать оружие и немедленно покинуть территорию полуострова под сопровождением немецкого конвоя на правах интернированных[652]652
  Пученков А. С. Новороссийская трагедия Черноморского флота…


[Закрыть].

25 апреля на Черноморском флоте прошли массовые митинги, в ходе которых были определены позиции моряков: 1) за эвакуацию высказалась команда линкора «Свободная Россия»; 2) за поднятие украинского флага и передачу флота в ведение «Украинской державы» – линкор «Воля», крейсер «Память Меркурия» и подлодки; 3) против немедленной эвакуации и за предварительную борьбу на сухопутном флоте до последней крайности – команды большинства миноносцев, «во весь период революционной борьбы» отличавшиеся «большей активностью и революционностью, нежели команды линкоров, склонные к консервативности и миролюбивым решениям»[653]653
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 217.


[Закрыть]. Как отметил В. К. Жуков, на Черноморском флоте «боролись два главных течения в настроении матросских масс: между линкорами и миноносцами. Команды вспомогательных судов колебались между двумя этими течениями, примыкая то к одному, то к другому. Как-то в стороне стоял Черноморский флотский полуэкипаж береговых команд, который держался крайне левых, анархических направлений, во главе с […] Мокроусовым»[654]654
  Там же.


[Закрыть].

24—26 апреля немцы окончательно разбили советские отряды под Симферополем и двинулись по разным направлениям к важнейшим пунктам по побережью Крыма. Быстрому продвижению немецких частей способствовали банды крымских татар[655]655
  Там же. С. 220, 221.


[Закрыть] – «нашим войскам приходилось вести борьбу одновременно на два фронта»[656]656
  Там же. С. 221.


[Закрыть]. 28 апреля после прорыва немцами Альминских позиций восстановить положение на фронте было уже невозможно[657]657
  Там же.


[Закрыть].

На рассвете 29 апреля Ю. П. Гавен отдал приказ последним частям, которые прикрывали отступление, оторваться от германцев и отойти для погрузки на суда Черноморского флота[658]658
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 222.


[Закрыть]. Положение Севастополя и Черноморского флота, по признанию В. К. Жукова, «стало критическим»[659]659
  Там же. С. 223.


[Закрыть]. По свидетельству В. А. Кукеля (не позднее 2 апреля 1918 г.), «29-го днем стало точно известно, что немецкие войска находятся вблизи от Севастополя (около 10 верст) и намереваются двигаться дальше на Севастополь. Для большинства это известие было неожиданностью, т. к. за несколько дней [до этого] в местной прессе сообщалось, что наши войска оттеснили немцев из Симферополя»[660]660
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 128.


[Закрыть]. На дредноуте «Воля» вновь созвали общеделегатское собрание Черноморского флота[661]661
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 224.


[Закрыть], постановившее «прекратить военные действия и немедленно приступить к эвакуации»[662]662
  Цит. по: Там же. С. 225.


[Закрыть]. Для ее руководства делегация флота обратилась к адмиралу М. П. Саблину. Тот принял предложение делегации – правда, «с условием, чтобы ему не мешали и выполняли все его распоряжения»[663]663
  Там же.


[Закрыть]. Делегация согласилась и обещала также надавить на Центрофлот – с тем чтобы последний предоставил командующему флотом всю полноту власти. Около 15 часов М. П. Саблин прибыл в морской штаб и принял командование от А. И. Тихменева[664]664
  Тихменев Александр Иванович (1879–1959) – контр-адмирал (1920). Окончил Морской кадетский корпус (1901). Служил на Черноморском флоте, в Первую мировую войну командовал миноносцами «Жаркий» и «Беспокойный», награжден Георгиевским оружием. В апреле 1917 г. – командир крейсера «Память Меркурия», с сентября 1917 г. – линкора «Воля». В июне 1918 г. в связи с отъездом адмирала Саблина в Москву и.д. начальника морских сил Черноморского флота. Противник затопления судов в Новороссийске, увел часть эскадры в Севастополь. В белом Черноморском флоте – начальник морского отдела Морского управления; начальник Морского управления. Эвакуировался с флотом в Бизерту, в ноябре 1920 г. начальник базы по обслуживанию эскадры, с декабря 1920 г. начальник штаба эскадры. Председатель объединения русских моряков в Тунисе (Крестьянников В. В. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. С. 582, 583).


[Закрыть]. Затем на штабном корабле «Георгий Победоносец» подняли сигнал: «Вступил в командование Украинским (! – С.В.) Черноморским флотом – адмирал Саблин»[665]665
  Цит. по: Жуков В. К. Указ. соч. С. 225.


[Закрыть]. Радиограмма аналогичного содержания была отправлена и германскому командованию – с просьбой о принятии делегации от командующего Черноморским флотом. Одновременно по судам отдали распоряжение: «Поднять украинский флаг»[666]666
  Цит. по: Там же.


[Закрыть], которое, однако, проигнорировало большинство миноносцев.

Командир миноносца «Керчь» В. А. Кукель, воспринявший приказ с наибольшим неприятием[667]667
  См.: Там же.


[Закрыть], объяснил действия контр-адмирала М. П. Саблина так: «…приказание поднять украинские флаги [было отдано], дабы убедить немцев, что флот украинизировался и что нет больше никаких причин для дальнейшего продвижения их войск к Севастополю»[668]668
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 128.


[Закрыть]. Однако, на наш взгляд, причины отдачи М. П. Саблиным приказа о поднятии украинских флагов более вскрыты в письме старого большевика Н. И. Островской: «Саблин ведет весьма недвусмысленную политику, стоя на страже украинской государственности. […] Саблин – маньяк, поставивший себе целью спасение флота в полном составе, но ничуть не для советской власти, с которой он совершенно не желает считаться. […] Уже одна мысль о соединении с корниловцами во имя спасения саблинской России говорит определенно о его “преданности” советской власти» (см. документ № 3 приложения). Строго говоря, многие из тех бывших генералов, адмиралов и офицеров, кто весной 1918 г. пошли на службу в Красной армии, действовали из патриотических убеждений о необходимости ликвидировать германскую угрозу, а вовсе не из лояльности к большевикам[669]669
  См., напр.: Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 1930–1931 годы. М., 2000.


[Закрыть].

Вечером М. П. Саблин попытался заручиться симпатиями украинцев, выступив со следующим сообщением по радио: «Братья Киевской центральной рады! Сего числа Севастопольские крепость и флот, находящийся в Севастополе, подняли украинский флаг»[670]670
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 225.


[Закрыть]. По справедливому замечанию В. К. Жукова, указанные «мероприятия Саблина ни к чему не привели»[671]671
  Там же. С. 226.


[Закрыть]. Германские части продолжали стремительное приближение к Севастополю, надеясь успеть захватить Черноморский флот до эвакуации[672]672
  Там же.


[Закрыть].

Флот разъедали противоречия – главным образом проукраински настроенных команд дредноутов и большевизированных команд миноносцев. Первых возмутили действия минной бригады, которая, проигнорировав как мнение большинства флота, так и распоряжения командующего, подчинилась штабу эвакуировавшейся Красной армии, настаивавшему на немедленном выходе в море[673]673
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 226.


[Закрыть].

По воспоминаниям матроса С. М. Лепетенко, день 29 апреля протекал «в Севастополе в большой суматохе. Моряки бегают с одного корабля на другой и совещаются об уходе в Новороссийск; многие из них, особенно украинцы, решают остаться в Севастополе. Представители севастопольской украинской Рады то и дело шныряют среди моряков, уговаривая их остаться с флотом в Севастополе. На эту удочку быстро поддаются украинцы, рассчитывая на спасение от немцев под украинским флагом, развевающимся на крейсере “Память Меркурия”. Митинги и на кораблях, и на пристанях сменяются один за другим. Все чаще и чаще передают слух: “Немцы у подступов к Севастополю”. После полудня часть миноносцев, не дождавшись митингового решения об уходе из Севастополя, снимается с якоря и уходит в море. Транспортные суда принимают на борт беженцев и войска. Давка неимоверная. Часть из них уже готова к выходу, но почему-то ждет “у моря погоды”. Впоследствии выяснилось, что многие командиры, желая остаться в Севастополе, саботировали выход»[674]674
  Крестьянников В. В. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. С. 297.


[Закрыть].

Не позднее 2 апреля В. А. Кукель указал в своей записке: «Для части кораблей, а в частности для эскадренного миноносца “Керчь”, стала ясна цель германского командования – во что бы то ни стало захватить флот в гаванях и что поднятие украинских флагов только упростит им задачу, а потому в ответ на приказание поднять украинские флаги на “Керчи” был поднят сигнал: “Позор и продажа флота” и попутно на “Керчи” же, по его инициативе, созывалось частное делегатское собрание. [29 апреля] “Керчь” во что бы то ни стало решила ночью идти в Новороссийск. К решению “Керчи” присоединились эскадренные миноносцы “Калиакрия”, “Пронзительный”, “Пылкий”, “Громкий”, “Поспешный”, “Лейтенант Шестаков”, “Капитан[-лейтенант] Баранов”, “Живой” и перед уходом “Гаджибей”, дивизион сторожевых катеров и подводное плавание. Командиры эскадренных миноносцев “Поспешный” и “Громкий” явились к командующему флотом М. П. Саблину и доложили о решении части судов идти в Новороссийск, на что командующий ответил, что не препятствует, но советует уходить до 12 час. ночи, т. к. полагает, что к этому времени боны будут закрыты. В 10 час. вечера на эскадренном миноносце “Пронзительный” собрались командиры уходящих судов для обсуждения плана выхода в море и похода, т. к. нам было известно, что выход в море сторожится неприятельскими подводными лодками. Совещание передало командование отрядом командиру эскадренного миноносца “Калиакрия” как старшему, а на случай невыхода “Калиакрии” командование должно было перейти мне»[675]675
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 123.


[Закрыть].

В. К. Жуков рассказал в книге: «Только к 10 часам вечера берег постепенно пустеет от любопытных и загорается лихорадочная жизнь на судах, идущих в поход»[676]676
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 228.


[Закрыть]. Н. Кришевский вспоминал: «Паника, которая поднялась среди красного Севастополя, не поддается описанию, и все эти декабрьские и февральские убийцы, грабители крымских городов, палачи, убившие тысячи (несколько сотен. – С.В.) безвинных людей, как стадо баранов, лезли с награбленным добром в транспорты, наполняя их свыше меры»[677]677
  Кришевский Н. Указ. соч. С. 116, 117.


[Закрыть]. Следует заметить, что это утверждение офицера эмигранта все же следует счесть публицистикой, требующей соответствующего отношения: у Кришевского были все основания ненавидеть «революционных матросов» и их «направляющую руку». Севастополь после ухода миноносцев описал в своей книге 1931 г. В. К. Жуков: «С уходом миноносцев из Черноморского флота исчезла вся его живая, кипучая энергия. Боевая атмосфера сменилась напряженным затишьем. Над Севастополем нависла мрачная ночь тревожных ожиданий. Что принесет с собой завтрашний день? Бухта казалась осиротевшей, пустынной. Наличие большей части флота как будто не замечалось, если бы расстилавшиеся над рейдом облака черного дыма, выбрасываемые из труб дредноутов, не напоминали об их присутствии»[678]678
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 229.


[Закрыть].

Южная бухта и рейд наполовину опустели, в Южной бухте остались отдельные торговые суда, все старые броненосцы, команды с которых были расформированы и переведены на новые суда, а также крейсера и несколько старых миноносцев, стоявших в порту и в доках на ремонте. В Северной бухте остались линкоры «Воля» и «Свободная Россия», в минной бригаде миноносцы «Дерзкий», «Беспокойный», «Гневный», «Звонкий» и «Зоркий», а также все подводные лодки, команды которых поддались агитации украинских элементов[679]679
  Там же.


[Закрыть].

30 апреля около 18 часов из захваченного Симферополя вернулась делегация Черноморского флота[680]680
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 229.


[Закрыть], после чего исчезли последние иллюзии о передаче флота Украинской народной республике. Генерал Кош заявил, что не может отказаться от оккупации Севастополя и предоставить автономию Черноморскому флоту. Генерал потребовал немедленного разоружения флота и расформирования его личного состава с последующим переукомплектованием по указанию украинского штаба флота, в распоряжение которого флот поступит. В Севастополе флоту было предуготовлено находиться в бездействии до завершения Германией войны на Западном фронте, а затем перейти в полное распоряжение Украины[681]681
  Там же. С. 230.


[Закрыть]. М. П. Саблин – под давлением большинства команд – принял решение о выводе в Новороссийск кораблей в 22 часа. Суда выходили в Новороссийск из Севастополя под Андреевским флагом начиная с 23 часов – под обстрелом немецких орудий и пулеметов с берега[682]682
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 230, 231. Ср.: Крестьянников В. В. «…Оставляю флот с чувством исполненного долга». С. 136. Он же. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. – Симферополь: Крымский архив, 2007. С. 299; Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 100.


[Закрыть]. Сам командующий находился на дредноуте «Воля»[683]683
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 231.


[Закрыть]. По мнению И. Т. Сирченко, «Саблин, когда пришел к выводу, что средней линии нет, предпочел господству германских империалистов подчинение советской власти и, несмотря на свою ненависть к большевикам, решил идти в красный Новороссийск»[684]684
  Цит. по: Козлов А. И. Указ. соч. С. 66.


[Закрыть]. С И. Т. Сирченко в оценке позиции М. П. Саблина разошелся А. И. Козлов: «Во-первых, в борьбе с Советской властью Саблин никогда, в том числе и на этом этапе, не придерживался т. н. “средней линии”, во-вторых, сама идея остаться у немцев не противоречила его морали и принципам»[685]685
  Там же.


[Закрыть].

Эвакуация в Новороссийск прошла не особенно успешно[686]686
  См. подр.: Сирченко И. Т. Указ. соч. С. 98—101.


[Закрыть], однако следует заметить, что команды и командиры держались геройски. В. А. Кукель констатировал в своей записке: «Уходящим судам от имени линейных кораблей “Воля” и “Свободная Россия” грозили, в случае ухода, расстрелом из орудий, на что миноносцы ответили угрозой минной атаки и в полной боевой готовности, согласно дислокации, выработанной на совещании командиров, около 11 час. 30 мин. вечера начали выходить из Южной бухты в море, приказав транспортирам, стоявшим на рейде и готовым к походу, следовать за собой. На походе, ввиду вероятности атак подводными лодками, транспорты конвоировались миноносцами. По невыясненной причине [подводные лодки, хотя и решившие присоединиться к уходящим судам, остались] в Севастополе. По слухам, лодки были приведены в негодность личным составом, за что оный был подвергнут жестокому преследованию немецким командованием»[687]687
  Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). С. 128, 129.


[Закрыть]. По данным В. К. Жукова, только командир «Свободной России», не выдержав, выпустил по немцам противолодочный снаряд. На его линкоре ранило пулями и осколками несколько человек[688]688
  Жуков В. К. Указ. соч. С. 232.


[Закрыть].

1 мая оккупационные войска овладели Севастополем. Неприятелю достались 7 линкоров, 3 крейсера, 12 эсминцев, 15 подводных лодок, 5 плавучих баз, 3 румынских вспомогательных крейсера, несколько крупных торговых судов, учебных кораблей, минных заградителей, гидроаэропланов (1-й и 2-й бригад воздушного флота полностью), много мелких судов, большие запасы сырья и продовольствия, значительное число пушек, мин, бомбометов, радиотелеграфная станция и многое другое. Машины и пушки на кораблях находились в рабочем состоянии, разбитыми оказались только компасы и подзорные трубы. На всех оставшихся в Севастополе судах подняли украинские флаги. В командование флотом вступил капитан 1-го ранга М. М. Остроградский[689]689
  Остроградский Михаил Михайлович (1870–1923) – капитан 1-го ранга. Окончил Морской кадетский корпус (1890) и минный офицерский класс. Служил на Черноморском флоте, командуя канонерскими лодками, эсминцами, крейсером «Память Меркурия», линкором «Евстафий». В мае – июле 1917 г. и.д. коменданта крепости «Севастополь», с августа начальник 2-й бригады линкоров. В мае – июне 1918 г. особый уполномоченный Украинского военного министерства по морским делам и управлению Черноморским флотом. В эмиграции.


[Закрыть], известивший правительство «Украинской державы», что оставшийся в бухте флот поднял украинские флаги. 3 мая, после захвата Севастопольской морской базы, украинские флаги были спущены и подняты германские. Расчет украинцев на передачу им германцами Черноморского флота не оправдался[690]690
  Крестьянников В. В. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. С. 301; Пученков А. С. Новороссийская трагедия Черноморского флота…


[Закрыть].