Текст книги "Осенний натюрморт. Стихи и песни"

УХОДИ-УХОДИ

Никудышный тапер не жалеет рояль.

Грек в салате уснул…

Ты его не буди.

Если гонит тоска в лютый черный

Февраль, то давай не тяни,

Уходи, уходи.

В фейерверке купюр лихо пляшут канкан

Ноги девки чужой…

Ты ее не суди.

Если гонит в пургу полусветский

Дурман, то давай не тяни,

Уходи, уходи.

Христарадник – швейцар не на шутку замерз,

Воскрешает свечу…

Ты ее укради.

Если манит февраль предвкушением роз,

То скорее беги…

Может кто-нибудь ждет!!!

У открытой двери.

Я ИСКУШЕН…

Я искушен, который раз…

И остается лишь молиться,

И я молю ее присниться,

И внемлет ангел, бесов глас.

Она поймет, она чиста

И отличит любовь от скуки,

Что я, целуя нежно руки,

Прицелился в ее уста…

Краду томящий поцелуй,

Но нет на сердце облегченья

И я в слезах ищу прощенья,

Припав щекой к ее челу…

Она поймет, она свята

И стерпит боль моих желаний,

Ведь вряд ли кто, так нежно жалил,

Ее дрожащие уста…

И сладок грех, который раз…

Мне за него не отмолиться,

Зачем молю ее присниться,

А сам не закрываю глаз…

ПРОСТОВОЛОСА И БЕЛА…

Простоволоса и бела,

И губ невинная прохлада…

Ты распахнула два крыла

Под марши звездного парада…

Молчат сурово образа

В латунных, стареньких окладах,

Но в нарисованных глазах

Горит греха огонь лампады…

Истома терпкого вина,

Хмелеющей лозы услада

И ты, готовая до дна

Вкусить любви – земного яда…

Вот ангела нацелен лук,

Стрела каленая – награда

И сердца боль, и радость мук,

И стон взлетающий над садом…

Простоволоса и бела…

И глаз наивная прохлада…

Ты опустила два крыла

И ни чего уже не надо…

ВЕСНА НАГРЯНУЛА…

Весна нагрянула, так неожиданно,

Капель веселая в карниз стучала дробь…

Глядела ты, в глаза мои, обиженно,

С причудой хмуря, смоляную бровь…

Зря сердце таяло, как снег

С тобою робок был, как прежде,

Ты злилась на меня, но нежно —

Тихонько повторяла: «Нет!»

Танго.… Играло тихо танго…

На это танго, я пригласил свою любовь…

Гитара плакала, так выразительно,

Романс вещал про страстную любовь…

Курила ты в лицо мое презрительно,

Капризно хмуря смоляную бровь…

И сердце таяло, как снег…

И был я робок, как и прежде,

Ты носиком вдыхала нежно,

Тихонько повторяла: «Нет!»

Танго.… Играло тихо танго…

На это танго, я пригласил свою любовь…

Огонь свечи блекнул, в ночи нечаянно,

С шампанским искренне мешалась кровь…

Молчала ты в руках моих отчаянно,

Смущенно хмуря смоляную бровь…

И сердце таяло, как снег,

Терял я силы безнадежно,

Целуя руки твои нежно,

Уж более не слышал, – нет!

Танго.… Играло тихо танго…

На это танго я пригласил свою любовь…

Сизарь соломинкой меша с карниза нам,

На небе синею и алую пастель…

А ты усталая и не капризная,

Впустила в сердце взбалмошный апрель…

И сердце – вешняя вода,

Ручьем бурлило и играло,

И ни чего не оставалось,

Ему услышать твое – Да!

Танго.… Играло тихо танго…

На это танго, я пригласил свою любовь…

ЗВЕЗДНЫЙ ЛОВЧИЙ

Ночь длинна… Вечность

Слилась в серебристую реку.

Я ловлю звезды,

В свои пятипалые сети…

Нем я будто ветер,

Звезды не терпят шума.

От нетерпенья месяц,

В дымке растаял лунной…

Я звездный ловчий,

Я звездный ловчий,

Жаждой и тайной гонимый…

Мне среди ночи,

Вершить среди ночи,

Промысел свой нерадивый…

Я претворюсь тенью,

Чтоб не спугнуть рифму.

Я обернусь каплей,

Упавшей нечаянно в реку.

Вскину я руки.

Пошли мне удачи Боже!!!

Звезд заманить в сети,

Чтоб утолить душу…

СОЛНЕЧНЫЕ ЧАСЫ…

Солнечные часы стоят из-за отсутствия солнца,

С хрустальными гранями сны, гоню сигаретой дымя…

Гляжу, в темноту не моргая, в крошечное оконце,

И жду терпеливо дождя.

Спит канарейка в клетке желтая, как луна,

Круглая, как монетка спит, никого не виня,

Спички ущербное пламя ищу в отраженье окна

И жду терпеливо дождя.

Длинные пальцы без крови, мнут сигарету дрожа…

Высушенный любовью, покорно я жду дождя,

Словно ремонта часы, словно утра канарейка

И никого, никого не виня.

КРАСНОГО БОКАЛ

Я выпиваю красного бокал

И черной бритвой полосую вены,

Но голос ангела гласит в окно сиреной,

Мол, жизни я до дна не опростал…

И он кует меня в стерильные бинты,

И кровь мешает с серо-желтой серой,

Зачем я козыряю скудной верой,

Рисуя пальцами воздушные кресты.

Смеется ангел – вышло, что он прав,

Снимает с себя белые одежды,

Рябины мерзлой – бурые надежды,

Ему слегка забрызгали рукав.

Я прячусь в синей комнате, в углу,

Предчувствуя за грех свой наказанье…

И снова сера – мера воспитанья,

Иглой вползает в тонкую иглу…

Волшебник выключает в доме свет,

И млечный путь завешивает тучей,

И мне легко, и проще, даже лучше,

Когда ни звездочки надежды нет…

Я выпиваю черного бокал,

Здесь ангел меня точно не достанет…

И сон мой вечный быть не перестанет,

Я жизнь свою до капли опростал…

НА НЕБЕ ОСТРОВ ЕСТЬ…

На небе остров есть,

Где Бог хранит мечты,

Украшенный, зажженными свечами,

Там ангелы несут обет молчанья,

В венки, вплетая белые цветы…

Там нет ни храмов

И ни синих куполов,

А ночь и день, лишь краски на палитре,

И бессловесны мирные молитвы,

Затерянных меж звезд колоколов…

Я разорву свои,

Унылые стихи.

Молиться стану, чтобы их забыли,

А из обрывков склею себе крылья

И улечу до острова мечты…

Я променяю жизнь поэта на цветок,

А дар певца на вечное молчанье,

И стану я надеяться печально,

Вдруг, ангел заплетет меня в венок…

ЛУНА ДОСТОИНСТВО ХРАНЯ…

Луна, достоинство храня,

Присев на крашенном карнизе,

Нарушив все законы жизни,

Смотрела кротко, на меня…

Я не жалел крылатых слов,

Душе моей любить угодно,

Транжиря рифмы сумасбродно,

Из ненаписанных стихов….

Галдели смертные: « Очнись,

Луна – всего лишь вдохновенье

И повинуясь притяженью,

На землю грешную спустись!»

Смерть, ликовавшая до слез,

Почуяв легкую добычу,

Косу наладила привычно,

Заняв терпения у звезд…

Но я шагнул с карниза в ночь

И над землей пустился птице…

Вздохнули люди: «Вот приснится…»

Вздохнула смерть, ступая, прочь…

Я нежно целовал луну

И мы над вечностью смеялись,

Как смерть и люди просчитались,

Что я к любимой не шагну…

НА УЛИЦЕ ЯНВАРЬ…

На улице январь грустит, что снега нет…

Мороз рисует зябкие узоры…

И ветер, покровитель непокорных,

С тоски ворон гоняет в вышине…

А за стеклом глаза – зеленый дым

И в парке листопад на карусели,

Любовь качает в мокрой колыбели,

Скрипя цепями выбранной судьбы…

С иконы Бог глядит – ему судить,

Полны ли веры скучные молитвы,

Где не осталось красок на палитре,

Чтоб уличную серость забелить…

И эту осень обманул плохой поэт,

Назначив встречу возле карусели,

Зима с весной подругу пожалели

И потому наверно снега нет…

Зима с весной подругу проглядели

И потому наверно снега нет…

ОДИНОЧЕСТВО

Свечу загасишь на столе,

Дыханьем теплым и беззвучным

И станет призрак ее тлеть,

Дымком крученым и тягучим.

Потом с тобою из окна,

Забросим в небо звездный бредень

И станет биться в нем луна,

Шлифованной мерцая медью.

Забывшись трелью соловья,

В сирени, дышащей прохладой,

Мы будем ждать тоски дождя,

Печали ветра – шепот слабый.

Я подарю тебе свои —

Утраты, страхи и забвенья,

А ты мелодии любви

И грустные стихотворенья.

Свечу загасишь на столе,

Дыханьем теплым и беззвучным

И станут наши мысли тлеть,

Дымком крученым и тягучим.

ПРО ВОРОНА

Я лежу во чистом поле,

Грудь моя врагом пробита

А в глазах застывших небо

Небо синее одно.

Я лежу, как в старой песне,

Где ты, где ты? Черный ворон,

Чем тебе я не добыча,

Я ведь ждал тебя давно.

Страха нет и боли тоже,

Но тревога душу треплет,

Что уйду без покаянья,

Жил, как будто и не жил.

Где ты, где ты черный ворон?

Над какой душой ты кружишь?

Почему меня не чуешь,

Может я тебе не мил?

Белый голубь в небе кружит,

Но откуда он тут взялся,

Разве в царствии небесном,

Место будет для меня?

Вижу я, как в чистом поле,

Человек лежит убитый,

И в груди зияет рана

Только это ведь не я.

ПЕСНЯ СТАРОГО ЦЫГАНА

Парит бесшумно над землею ночь,

На крыльях черной, одинокой птицы.

В заплатанной кибитке кочевой,

Цыгану старому совсем, совсем не спится.

Шоссейная дорога на восток,

Закуталась в сиреневую вату.

В усталом ритме лошадиных ног,

Все время чудятся цыгану пиццикато.

А скрипка сделана из клена белого,

На деке резаной горит звезда.

Конь старый трудится, и в спицах крутятся-

Веселые, цыганские года…

Цыган кладет в сапог плетеный кнут,

Берет гитару нежно – не иначе,

Рукой ласкает каждую струну

И под аккорд душа неслышно плачет.

Остановился, замер старый конь,

Поняв бездомную и родственную душу

И так стоял, не шелохнувшись, он,

Мотив цыгана терпеливо слушал.

ДРУГ МОЙ

Когда над городом застыли листопады,

И ветра, сиплый голос, не смешен,

Тебе бы на земле остаться надо,

А ты не глядя, ни на что, ушел…

Когда нашла тебя давнишняя награда,

И сделать бы на лацкане прокол,

Ее бы на груди примерить надо,

А ты не глядя, ни на что, ушел…

Друг мой,

Твой голос слышу на кассете,

Талантом Бог тебя отметил,

Друг!!!

Мой надежный друг.

Друг мой,

Еще не спето столько песен,

В моей душе, ты также весел,

А ты не глядя, ни на что, ушел…

Когда утихла сердца канонада,

И собрались друзья твои за стол,

Тебе бы выпить за здоровье надо,

А ты не глядя, ни на что, ушел…

Свежа земля, могила без ограды,

Гвоздики красной переломан ствол,

Тебе б пожить еще немного надо,

А ты не глядя, ни на что, ушел…

ВСЕ! НОЧЬ ПРОШЛА…

Все! Ночь прошла! Растаяло мгновенье.

И эхо стихло безрассудных слов…

Горят в тоске, мои стихотворенья

И шансов нет на вечную любовь.

И взрыв дверей в сиреневой парадной,

Трезвит меня, и не было страстей,

И на душе лиловая прохлада,

Ласкает след от шелковых сетей.

И молчаливо на краю пожара,

Стою один и некуда идти…

И сердце стонет, раненое жалом —

Потухших глаз, и боли не снести.

Была ли ночь, длинной в одно мгновенье?

И я, от одиночества прозрев,

Гляжу, горят мои стихотворенья

В осеннем, золотом костре.

НОВОГОДНЯЯ

Снег накрыл автомобили безгаражные

И скамейки, и асфальт и кусты

Все прохожие, персоны летом важные,

В шарфах прячут свои нежные носы.

Не поедешь никуда на мотоцикле,

Брейк в дубленках не станцуешь во дворе,

Пол четвертого – глаза хоть выколи,

Вот когда тут позавидуешь сове!

Припев:

А снежинки белые, пуховые,

В фонарном свете водят хоровод,

Получили дворники лопаты новые,

Потому что снега завтра наметет!

А если б дворники зимою бы уволились,

На работу по сугробам не пошли,

Телевизоры цветные все настроили

И смотрели безустанно до весны!

Пусть снежинки белые, пуховые,

В фонарном свете водят хоровод,

Я купил себе лопату тоже новую,

Потому что снега завтра наметет!

БЕЛАЯ ПТИЦА

Белая птица, над морем кружила,

Никто о беде и подумать не мог!

Вдруг выстрел раздался, и птица упала…

Охотник шутливо, нажал на курок!

Но раненой птицы, охотнику мало,

Безгрешной души, ему вовсе не жаль.

И ловко из ножен, чтоб крылья обрезать,

Жестокой охотник, достал свой кинжал.

Умело играя, точеною сталью,

Смеялся над птицей, бездушный тиран…

Как мертвые крылья упали на землю

И алая кровь побежала из ран.

А птица тоскуя, на небо смотрела,

И смерти осталось ей только желать.

Но жадный охотник сберег свою пулю

И белую птицу не стал добивать.

Ведь птица не может заплакать как люди,

О боли своей никому рассказать,

Зачем ей обрезали белые крылья

И бросили в воду, одну умирать!

Белая птица, над морем кружила,

Никто о беде и подумать не мог!

Вдруг выстрел раздался, и птица упала…

Упала на мокрый холодный песок…

ПЕСНЯ О ВОЙНЕ

Я в святой, незнакомой стране,

Между гор и бескрайних пустынь,

На чужой, непонятной войне

И со смертью один на один.

Эти лица чужие в пыли,

Что смиренно глядят на меня,

Под хламидами гладят стволы

И ножами кривыми звенят.

Я из фляжки даю им воды,

Предлагаю последний свой хлеб

И на сердце моем ни вражды,

Ни обиды тем более нет.

Этой ночью в смертельном бою,

Был я пулей шальною убит

И теперь ничего не боюсь,

Рана больше моя не болит.

А в небе синем, не спеша,

Как птицы, ангелы кружат,

Бессмертные посланники весны…

Их трубы звонкие поют,

И улететь меня зовут,

Подальше от бессмысленной войны.

Мои руки свободны от пут,

Мои крылья от крови чисты

И на жизни извилистый путь,

Я из синей, гляжу высоты.

Нет ни друга со мной, ни врага,

Ни судьбы, ни мечты, ни потерь,

Я парю над землей в облаках,

И легко мне, как птице, теперь.

ОН ПРИШЕЛ С МЕЧОМ

Как обещал, он пришел с мечом,

И выжег мой дом дотла…

И для близких своих, я стал чужаком,

И в усмешках гудела толпа…

Но я уже был совсем – не я,

Отведав невинную кровь,

И имя его, как молитву твердя,

Оставил обугленный кров…

И враги, и друзья, ушли на войну,

Чтоб меня от него уберечь,

И каждый на солнце сталью, блеснув,

Из-за пазухи вытащил меч…

Но я уже был совсем не я,

И правды не знал другой,

Отступили враги, и сдались друзья,

Обреченно, махнув рукой…

Как обещал он, я все потерял,

И идти мне за ним далеко,

И не мог я понять ни чего, но не знал,

Почему так на сердце легко…

Ведь я уже был совсем – не я,

И не постиг его суть,

Но имя его, как молитву твердя,

Пустился в невиданный путь…

ЧЕГО Я БОЮСЬ?

Меня уже не убить,

Не разорить…

И ни огонь, ни холод

Не страшен – пусть!

Ведь оказалось – за смертью

Следует жизнь…

Тогда чего, чего я боюсь?

Меня уже не любить,

Не разлюбить…

И без денег, и славы

Я обойдусь…

Ведь оказалось – за смертью

Следует жизнь…

Тогда чего, чего я боюсь?

Меня уже не крестить,

Не изменить…

И не волнует больше,

Ни ложь и ни суть…

Ведь оказалось – за смертью

Следует жизнь…

Тогда чего, чего я боюсь?

Боюсь, боюсь все забыть,

Боюсь вечно жить…

И делать ошибки те же

Я не смирюсь…

Но бесконечно за смертью

Следует жизнь…

И навсегда в этом круге

я остаюсь!