Автор книги: Сергей Яров
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Союз трактирных служащих[598]598
Один из членов этого союза, поэт-официант С. Ганшин, сочинил своего рода гимн трактирных служащих, в котором, в частности, были следующие строки:
«Нас много, нас знает и ценит народ,Не наши ли песни отчизне поет,Не наши ли песни бичуют и жгут,Людскую неправду и к свету зовут.Нас много, нас много, нас целая рать,Мы вышли из мрака, цепями звеня,Мы вестники правды, мы пламя огня,Мы счастье на землю пришли возвещать…» (Наше слово. 1917. № 1).
[Закрыть] (иногда именовавшийся просто союзом официантов) поспешил воспользоваться ситуацией, для того чтобы без особых хлопот отрешить от ведения дел трактировладельцев. Весь предшествующий жизненный опыт «товарищей официантов» подсказывал им, что поддержку властей предержащих просто так не заполучить, даже если власти эти охотно поддерживают организованный пролетариат. Поэтому к середине ноября 1917 г. трактирные служащие собрали и передали ВРК «для борьбы с контрреволюцией» 10 000 рублей[599]599
Петроградский Военно-революционный комитет. Т. 3. С. 18.
[Закрыть].
Траты, вероятно, окупались: в ВРК и районных советах неоднократно принимались решения о возможности отмены того или иного решения о закрытии трактиров, чайных и тому подобных заведений, если работа их «будет проходить через контроль официантов». Заведения и переходили под их контроль. Более того, 17 ноября Я. Петерс подписал следующее постановление ВРК: «Поручить профессиональному союзу служащих трактирного промысла взять все закрытые чайные и трактирные заведения под свой контроль и поручительство. Союзу служащих трактирного промысла предоставляется право закрытия таковых в случаях обнаружения торговли спиртными напитками»[600]600
Там же. С. 111.
[Закрыть].
В значительно меньшей мере удалось преуспеть в отстаивании своих прав союзу уличных торговцев. Районные власти охотно соглашались с уличными торговцами, то есть разносчиками, что «вопрос уличного торга есть вопрос всего Петрограда», но предлагали обращаться либо в городскую управу, либо в Центральный совет рабочих и солдатских депутатов[601]601
Районные Советы Петрограда в 1917 г. Т. 3. С. 239.
[Закрыть]. В «центре», судя по всему, никаких решений по этому вопросу вплоть до весны 1918 г. не принималось.
Постепенно вокруг владельцев частных торговых заведений и, пожалуй, в несколько меньшей степени вокруг уличных торговцев возникла малокомфортная для них атмосфера неуверенности и незащищенности. Волей-неволей у них должно было появиться ощущение полузаконности своей торговой деятельности как таковой вообще, а это могло служить только дополнительным фактором распада разветвленной и отлаженной системы взаимосвязей торговых заведений города. Одним же из условий сохранения в течение сколько-нибудь продолжительного времени атомизировавшихся торговых единиц стало не пунктуальное следование предписаниям новых властей, а ускоренный и полный переход к различным формам нелегальной торговли, складывание системы невидимых для властей каналов поступления товаров и их перераспределения. Это не могло не повлечь за собой дальнейшего расстройства системы снабжения городского населения.
Тем самым новые власти фактически оказались поставленными в ситуацию, когда им пришлось действовать по принципу «разрушь и воздвигнь». Уже 16 ноября СНК принял решение о роспуске городской думы и проведении на основе измененных правил новых выборов в думу. Спустя две недели новым городским головой стал М.И. Калинин. Затем, воспользовавшись объявленной 3 декабря руководством Особого совещания по продовольствию забастовкой, поддерживавший большевиков продовольственный совет[602]602
Он был создан после подавления т. н. корниловского мятежа, но ни разу, вплоть до октябрьских событий, не был созван Особым совещанием по продовольствию. В его состав входили представители рабочих организаций.
[Закрыть] избрал 9 декабря Центральную управу из 10 человек в качестве исполнительного органа. В ее состав вошли только большевики (А.Е. Бадаев, М.Н. Смит-Фальккер, Н.О. Кучменко, В.Ф. Азовский, А.И. Гужевский и др.). И 14 декабря продовольственное дело в городе полностью перешло к Продовольственному совету.
Вне сомнения, в ноябре-декабре 1917 г. замена руководящего состава органов городского самоуправления представлялась большевикам действенным способом разрешения проблем снабжения. Уже принятие решения о «безусловной реквизиции по твердым ценам» нормированных товаров (перечень был внушающим) откровенно объяснялось как вынужденное, предпринятое «в интересах сохранения последних остатков государственного плана снабжения населения»[603]603
Бюллетень Центральной управы Петроградского продовольственного совета. 1918. № 30 (3). (23.01.1918). С. 1.
[Закрыть]. При этом большевики определенно сознавали и то, что подобного рода действия повлекут разрушение созданной прежними продовольственными органами системы. Последняя включала в себя не только штат агентов на местах, но и отлаженные связи с поставщиками, комиссионерами, массу договоров о поставках и аренде, структуру финансирования, во многом основывавшуюся на коммерческом доверии. Но эта система была жизнеспособна только при относительной внутриполитической стабильности и при сохранении прежних принципов функционирования экономики страны.
В обозримом будущем стабильность просто невозможно было гарантировать. Остается, однако, непонятно, с какой целью Центральная управа Продовольственного совета запугивала население со страниц своего «Бюллетеня»: «Переживаемое петроградцами хроническое недоедание не случай, и если сейчас еще голод не ощущается в острой форме, то в ближайшем будущем петроградцам, без сомнений, предстоит пережить тяжелые дни голода со всеми его ужасными последствиями: цингой, тифом и другими спутниками голода»[604]604
Бюллетень Центральной управы Петроградского продовольственного совета. 1918. № 6 (33) (7.03.1918). С. 3.
[Закрыть].
Безусловно, осознание неисправимости ситуации вынуждало к использованию действительно чрезвычайных и ранее не применявшихся мер в деле снабжения, что, в свою очередь, сделало неизбежным как устранение прежних продовольственных органов, так и отказ от их методов работы, прежде всего в деле заготовки и доставки продовольствия в Петроград. На повестке дня для новых властей оказался и вопрос о жестком классовом подходе в деле распределения продовольствия среди населения города. Однако даже в выступлениях главы Петрокоммуны Григория Зиновьева довольно долго звучали оговорки, что предпринимаемые в этом направлении меры вызваны отнюдь не классовой ненавистью[605]605
Так, выступая 28 мая 1918 г. на конференции 1-го городского района, Зиновьев говорил: «Вчера принято решение поставить продовольственное распределение на классовую ногу. Мы каемся, может быть, надо было сделать это раньше… Если в Финляндии буржуазия перевела рабочих на солому, мы здесь, в Петрограде, буржуазию переведем на солому… Я заявляю, что нам многим классам придется урезать паек хлеба не потому, что мы из особенно ненавидим, не в этом дело, а просто потому, что наше продовольственное положение отчаянное» // Вестник Совета 1-го городского района. 1918. № 9-10. (8 июня 1918 г.).
[Закрыть].
Уже в конце ноября 1917 г. в десяток-другой губерний были посланы для организации заготовок отряды рабочих, солдат и матросов. Потребовалось достаточно продолжительное время (по крайней мере до конца января 1918 г.), чтобы Центральная продовольственная управа во главе с А.Е. Бадаевым смогла осознать простой факт: ситуация с обеспечением продовольствием плоха не только в Петрограде, а рассыпавшиеся по стране отряды настроенных по-боевому новичков-заготовителей вносят невероятный хаос в общегосударственную систему заготовок. Руководству новых петроградских продовольственных органов пришлось также осознать и тот факт, что и ресурсами самого Петрограда им не удастся распорядиться по собственному усмотрению.
Система?
Эффектная критика властей предержащих почти никогда не оставляет критикующего с пустыми руками. Главное, разумеется, не в этом, а в том, как он распорядится приобретенным на ней капиталом. Радикальная критика внешней и внутренней политики временных правительств принесла большевикам огромный политический капитал, и воспользовались они им на редкость умело. Всего за несколько месяцев он был ими конвертирован во власть. Новое положение обязывало хотя бы к частичному исполнению обильно раздававшихся ранее обещаний. Одно из основных было выполнено в сжатые сроки – через четыре месяца после октябрьского переворота Россия вышла из войны, правда, вступив в войну Гражданскую. Вместе с тем, эти же прошедшие четыре месяца показали, что население крупных городов волнует уже не столько вопрос, будет страна продолжать войну или нет, поскольку для большинства было понятным, что воевать она просто не в силах, сколько проблема простого физического выживания. «Знаете, о чем мы больше всего говорили? – писала Н.А. Тэффи. – О немцах? О расстрелах? Об анархистах? Нет. Мы говорили о еде… На почве еды мы соединились без всяких лозунгов, плакатов и мандатов – все – пролетарии, буржуи, грабящие и ограбленные». Предлагавшаяся большевиками еще до прихода к власти рецептура решения проблем обеспечения продовольствием населения в качестве главного средства включала создание четко работающей общегосударственной системы снабжения, основанной на жестком регулировании цен, которая значительно потеснила бы жиреющую на спекуляциях частную торговлю. Полностью отказаться от услуг последней в голову никому и не приходило, поскольку о четко работающей общегосударственной системе даже в теории приходилось говорить все же с известной долей пессимизма: состояние финансов, сельского хозяйства, транспорта радужных надежд не внушало. «Рынки, базары и торговые площади, на которых производится торговля продуктами, постепенно замирают и, безусловно, замрут совершенно, лишь только распределительные пункты получат все необходимые для распределения продукты», – так в марте 1918 г. рисовалась перспектива некто П. Каниовскому на страницах «Бюллетеня Центральной управы Петроградского продовольственного совета»[606]606
Там же. № 7 (34) (20.03.1918). С. 7.
Управа Продовольственного совета устанавливала таксы на ненормированные продукты, однако, места, где их можно было приобрести, оставались подавляющему большинству горожан неизвестными. Им оставалось, например, в конце мая 1918 г. только радоваться, что где-то можно было купить белых куропаток на 3 руб. 35 коп. за фунт, сыр голландский по 7 руб. 90 коп. за фунт, тетерок за 3 руб. 50 коп. за фунт, рябчиков за 3 руб. 85 коп. за фунт, зайцев за 36 коп. за фунт, а также балык 1-й категории, кету, треску, нельму максуна, поросят и пр. // Там же. № 14 (41) (26.5.1918). С. 5.
[Закрыть].
Следует, однако, учитывать один немаловажный факт: в руках новых властей оказались колоссальные фонды промышленных товаров, сырья и полуфабрикатов, сосредоточенные в индустриальных центрах страны. Наличие этих фондов создавало уверенность, что при централизованном их использовании можно не только обеспечить более или менее бесперебойное функционирование милитаризованной промышленности, но можно и добиться, пусть минимального, но стабильного снабжения городского населения продовольствием, а сельского – изделиями промышленности. Возникшая идея продуктообмена была тем более соблазнительной, что предполагала возможность обхода тех многочисленных ловушек, которые неизбежно возникли бы, займись власти налаживанием не его, а активизацией товарообмена. Для успеха в этом начинании требовалось, как представлялось, решение двух казавшихся чисто техническими задач: во-первых, создание вертикали государственных органов, которые взяли бы на точный учет и контроль местные ресурсы и централизованно, по нарядам сверху, отправляли бы их по определенным адресам; и, во-вторых, возможно более рациональное использование транспорта, прежде всего железнодорожного. Но уже при решении первой задачи возник ряд сложностей, на устранение которых СНК пришлось потратить много сил и времени.
Речь в данном случае идет, прежде всего, о позиции местных властей. Бесспорно, приступая к организации продуктообмена в общегосударственном масштабе, СНК не рисовал себе такую идиллическую картину: в условиях полного хаоса, острейшего товарного голода, повсеместно распространенных настроений неуверенности в будущем петроградские власти – и советские, и партийные – с умилением будут взирать на то, как центр во имя достижения высших революционных целей организованно выгребает последнее из городских закромов. Но столь же очевидно, что та практика местных органов власти, которые постоянно, настойчиво и на первых порах – по крайней мере, до весны 1919 г. – небезуспешно подменяли и оттесняли созданные центром в Петрограде органы (за исключением, пожалуй, специальных армейских служб) от источников материальных ресурсов, а подчас – предпринимали некоторые шаги просто в пику им, превзошла все ожидания центральных властей.
Во многом этой практике способствовало создание в городе большого числа ведомств различных уровней, как правило, с рыхлой внутренней структурой, отдельные звенья которой дублировали функции друг друга и при этом почти всегда не обладали сколько-нибудь соответствующей действительности информацией. Ситуация усугублялась тем, что Петроград, лишившись статуса имперской столицы и оставшись всего лишь «центром мировой революции», некоторое время цепко держался за положение столицы Союза коммун Северной области и не прочь был использовать свои возможности обладателя материальных ценностей для поддержания своего политического влияния в последнем.
Что же представляла собой система центральных и местных органов, в компетенцию которых входили вопросы снабжения, распределения и торговли, и насколько согласованно взаимодействовали друг с другом элементы этой системы?
Среди созданных в Петрограде уже в начале 1918 г. центральных органов, в ведении которых находились вопросы распределения, снабжения и торговли, следует прежде всего назвать расположившееся в Аничковом дворце так называемое Районное управление по продуктообмену. Оно было создано 9 марта 1918 г. и осенью того же года преобразовано в Петроградское отделение Народного комиссариата продовольствия. В Петрограде оно было известно под скромным именем «Райпродукт». Этот орган просуществовал до 4 февраля 1921 г. В течение всего первого года своего существования он был вынужден работать без четкого определения вышестоящим ведомством его задач, компетенции и структуры – своего рода «нечто» для «чего-то». Только в марте 1919 г. заместитель наркома продовольствия М.И. Фрумкин утвердил проект положения о петроградском отделении наркомата. В объяснительной записке, приложенной к утвержденному проекту, давалась оценка работы отделения за истекший год. Уместным будет привести ее здесь: «Работа эта протекала в условиях исключительно трудных, – в обстановке общего неустройства и разрухи в центре и на местах, при постоянной военной угрожаемости Петрограда и нарушающих всякую планомерность приступах перемежающейся эвакуационной лихорадки… при постоянном нарушении компетенции Петроградского отделения конкурировавшими с ним учреждениями (Севуправа и преемник ее Компродсевоб, Севсовнархоз и пр.), при недоброжелательном и прямо враждебном отношении проникнутых областническими тенденциями местных властей и непризнании ими самого права на существование за Петроградским отделением, то есть при полной незащищенности его компетенции со стороны закона»[607]607
Ленинградский областной государственный архив (в г. Выборге, далее – ЛОГАВ). Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 3. Л. 4.
[Закрыть].
Спохватившийся через год наркомат так определил задачи подведомственного органа: «…2. На Петроградское отделение Народного Комиссариата Продовольствия возлагается: 1. образование и пополнение в определенном Народным Комиссариатом Продовольствия районе товарного фонда Народного Комиссариата Продовольствия, то есть запаса товаров, относящихся к предметам личного потребления и домашнего хозяйства, 2. отпуск и отправка товаров из этого фонда по планам и нарядам Народного Комиссариата Продовольствия, 3. выполнение поручений Народного Комиссариата Продовольствия». Выполнение этих задач предусматривалось следующими способами: «посредством сношений и соглашений с государственными учреждениями, с управлениями национализированных предприятий и производств и их Главками и Центрами, посредством частных сделок, посредством реквизиции и конфискации оптовых складов и национализации соответственных торговых фирм, посредством участия в распределении демобилизуемых имуществ, имущества ликвидируемых учреждений, казенных имуществ, не имеющих определенного назначения, имуществ, поступающих в распоряжение государства в порядке реквизиций и конфискаций, при эвакуации, разгрузке складочных пунктов и т. п.»[608]608
Там же. Д. 2. Л. 7.
[Закрыть].
Следует сказать, что необходимость согласования своих действий в Петрограде с местными властями была осознана руководством Райпродукта быстрее, чем руководством наркомата продовольствия. Уже в начале апреля 1918 г. оно ходатайствовало перед наркоматом продовольствия о создании при Управлении Райпродукта совещательного органа[609]609
Там же. Д. 8. Л. 19.
[Закрыть]. Такой орган действительно был создан, однако первая же попытка урегулировать отношения путем переговоров, например, с Северным областным продовольственным комитетом, закончилась полным провалом, так как, по мнению представителя этого комитета О.Ю. Шмидта, «работа должна в настоящее время сосредотачиваться в областных объединениях, а оттуда оттекаться к центру. Районное управление должно передать свой транспорт Северной Управе». На такое пожелание глава Райпродукта И.С. Цыпкин, неплохо осведомленный об организационных успехах своего оппонента, не без ехидства сказал, что не возражает против предоставления Северной областной продовольственной управе права взятия на учет нецентрированных товаров, если управа имеет необходимый технический аппарат[610]610
Там же. Л. 32–32 об.
[Закрыть].
Спустя несколько дней Шмидт признается в том, что такового аппарата фактически не существует[611]611
Там же. Л. 48.
[Закрыть]. Однако Райпродукту и его высшей инстанции – Наркомпроду – также доводилось нередко выслушивать нелестные замечания в свой адрес. Так, заведующий отделом снабжения предметами первой необходимости комиссариата снабжения и распределения СКСО Г.А. Яновский утверждал: «Только в идее Наркомпрод осуществляет всю государственную задачу снабжения и распределения. Если бы это было в действительности, то существование областных компродов было бы совершенно излишним»[612]612
Там же. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 20. Л. 1.
[Закрыть]. Доставалось Райпродукту и со стороны Северной областной продовольственной управы, вполне резонно считавшей, что тот толком не разбирается в делах продуктообмена и своими действиями скорее срывает проведение заготовки продуктов питания, чем ведет ее[613]613
Там же. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 28. Л. 29.
[Закрыть]. Наскоки конкурентов, впрочем, не мешали Райпродукту продолжать твердо, хотя и без заметных успехов, отстаивать свою монополию на проведение продуктообменных операций. Поэтому, когда стало известно, что комиссариат продовольствия СКСО намеревается создать товарообменную контору в Петрограде, то Райпродуктом ему в директивной форме было предложено такую деятельность прекратить[614]614
Там же. Л. 78.
[Закрыть]. Реакции на это обращение, однако, не последовало.
Несмотря на первоначальную неопределенность своего положения в Петрограде, Райпродукт оказался все же на редкость активным и жизнеспособным органом. Подводя итоги своей деятельности за полтора года (с марта 1918 по октябрь 1919 г.), руководство Райпродукта констатировало, что ему удалось отправить из города 4354 вагона продуктов, не считая отправок водным транспортом. Большую часть вывозимых продуктов составили машины и орудия труда для сельского хозяйства (1049 вагонов), текстиль (854 вагона), табак и папиросы (827 вагонов), кожа, обувь и галоши (343 вагона), стекло (269 вагонов), спички (267 вагонов) и даже продукты питания (135 вагонов)[615]615
Там же. Д. 6. Л. 48–50.
[Закрыть]. Когда в начале 1921 г. вместо Райпродукта будет создана Петроградская распределительная база Наркомпрода, его начальство не забудет похвалить самого себя в «Бюллетене Петрораспредбазы»: «Когда величина жизненных фондов падала, – сокращалась масса производимых предметов и истощались товарные ресурсы, – Райпродукт выходил из начальных границ своих работ и нес свою помощь туда, где он видел жизненный нерв хозяйственного организма Республики. Он вступал на путь заготовок (что, собственно говоря, было одной из его задач. – А. Р.) и интенсифицирования производственной энергии… За три года существования Райпродукта транспортным отделом отправлено 6723 вагона и 5062 места предметов первой необходимости в различные места Советской Республики. В 1918 году отправлено 2816 вагонов… в 1919 году – 2765 вагонов и 2843 места… в 1920 году– 1172 вагона и 2219 мест»[616]616
Там же. Д. 47. Л. 31–38.
[Закрыть].
Управление Райпродукта озаботилось ради поддержания сотрудников обзаведением собственным огородом, урожай с которого (точнее его половина, остальное уходило в фонд помощи нетрудоспособным работникам и на трудовые премии) делился в соответствии с отработанными на огороде часами. «Правила распределения овощей с огорода» гласили: «Полным урочным часом (60 минут) считается каждый из проработанных данным сотрудником на огороде первых 100 урочных часов, каждый из следующих 50 урочных часов (101–150) считается за % урочного часа, каждый из дальнейших 50 урочных часов (151–200) считается за % урочного часа, каждый из следующих урочных часов (свыше 200) считается за % полного урочного часа»[617]617
Там же. Д. 18. Л. 363.
[Закрыть]. Такой подход к оценке трудового вклада допускает несколько толкований.
Самостоятельно, едва ли не в условиях круговой обороны, в Петрограде пытались также работать Районное управление Главрыбы[618]618
Главрыба – Главное управление по рыболовству и рыбной промышленности в России при Наркомате продовольствия РСФСР.
[Закрыть], Управление Уполномоченного Центрожира[619]619
Главный комитет по жировой промышленности при ВСНХ.
[Закрыть], Табачный комитет[620]620
Табачный комитет – Главный табачный комитет (Главтабак) при ВСНХ (1918–1919 гг.), Главное управление государственной табачной промышленности (Главтабак) ВСНХ РСФСР (1919–1921 гг.).
[Закрыть], Спичечный комитет[621]621
Спичечный комитет – Главный спичечный комитет (Главспичка) ВСНХ РСФСР. В 1919–1921 гг. в Петрограде функционировало Северное районное управление спичечной промышленности (Рауспичка) Главного управления спичечной промышленности ВСНХ.
[Закрыть], Управление Особоуполномоченного по закупке хлеба, соли и сахара для армии и т. д. и т. п. Масштабы деятельности всех этих и им подобных органов были, впрочем, незначительны, однако они несколько поднимали процент неплохо обеспеченных горожан, т. е. работающих во всех этих организациях чиновников.
Особое место среди центральных органов в Северной столице занимало Петроградское отделение Народного комиссариата торговли и промышленности. В распоряжении этого органа имелись значительные материальные ресурсы, сосредоточенные в находившихся на территории города складах. Прежде всего ему принадлежала Петроградская портовая таможня с ее колоссальными складами на Гутуевском острове, которые так и не смогли опустошить ни так называемая эвакуация Петрограда, ни стихийно-организованные грабежи первых месяцев советской власти. И два года спустя с нее продолжали вывозить крупные партии грузов – от сенокосилок и серебра до кофе и монпансье[622]622
Только в декабре 1918 г. одного монпансье Комиссариат снабжения и распределения СКСО передал Пскову 1900 пудов, Петрогубпродкому – 1650 пудов, Петрозаводску – 2725 пудов, Новгороду – 3100 пудов. ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 59. Л. 157–160.
[Закрыть]. Менее значительные складские помещения имелись на Белоостровской таможне, Шлиссельбургской таможенной заставе, Донском, Сестрорецком, Раяйокском и других таможенных постах. Значительным было влияние Народного комиссариата торговли и промышленности и в пограничной полосе. В подчинении наркомата находились войсковые части, «призываемые к охране границы». Этим частям предоставлялось право «в целях обнаружения контрабанды… останавливать для осмотра все подводы и экипажи, на коих провозятся товары или проезжают пассажиры в пределах 21-верстной пограничной полосы (т. е. практически вся территория от Белоострова до Петрограда)[623]623
Инструкция войсковым частям, призываемым к охране границы. Б. м., 1920.
[Закрыть].
Вполне естественно, что таким сокровищем, каким являлись Гутуевские склады, хотел обладать каждый[624]624
Следует учитывать, что подчиненность Гутуевской таможни Наркомфину РСФСР позволяла управлению таможни не спешить с выполнением решений других органов власти. Так, осенью-зимой 1918 г., несмотря на то что Комиссариат снабжения и распределения СКСО получил в октябре все необходимые согласования для получения Петрогубкомпродом 209 пудов кофе и провел в начале ноября оплату этой партии, управление таможни и в середине декабря не выполнило поставки. Можно только предположить, что подобная неторопливость обусловливалась недовольством управления таможни тем, что упомянутый комиссариат иногда позволял себе осуществлять реквизиции на таможенных складах. // ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 18. Л. 4; Д. 14. Л. 11.
[Закрыть]. В борьбу за них оказались вовлеченными, помимо самого собственника, также и ВСНХ, СНК и СНХ Северной области. В итоге последнему из названных органов удалось в сентябре 1918 г. одержать частичную победу: таможня перешла к нему в совместное управление с Центральной коллегией по разгрузке и эвакуации Петрограда. Наркомату продовольствия в Москве приходилось неоднократно сталкиваться с тем, что его распоряжения опротестовываются СНХ[625]625
ЛОГАВ. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 2. Л. 2.
[Закрыть]. Рекомендации заместителя наркома М.И. Фрумкина ссылаться в вопросе о передаче Райпродобмену (т. е. Райпродукту) из Гутуевской таможни всех продуктов, годных для продуктообмена, на 6-й пункт декрета СНК о реорганизации снабжения (всем делом снабжения населения ведает Компрод в лице Главпродукта), особых успехов не приносили[626]626
Там же. Л. 3.
[Закрыть]. Впрочем, Райпродукту приходилось сталкиваться не только с нежеланием СНХ делиться «гутуевскими сокровищами», но и с «царившей на Гутуевской таможне полной анархией»[627]627
Там же. Д. 77. Л. 72 об.-73.
[Закрыть].
Однако ресурсы Петроградского отделения Наркомата торговли и промышленности не исчерпывались складами Гутуевского острова, что и обусловило его активность в таком деле, как налаживание внешнего товарообмена с Финляндией, Швецией, Норвегией, Данией. Для работы в этом направлении в рамках Отделения работал Отдел внешней торговли (его возглавлял И. Сегаль) и отделение импорта (заведующий Иммерман). Надежды на развитие внешнеторговых операций были особенно сильны весной-летом 1918 г. Даже Главное гидрографическое отделение тогда считало, что «ближайшей задачей Гидрографии на Балтийском море явится отныне подготовка этого моря для торгового мореплавания»[628]628
РГА ВМФ. Ф. Р-180. Оп. 1. Д. 189. Л. 5.
[Закрыть].
Контроль над внешнеэкономической деятельностью на Северо-Западе Петроградское отделение Наркомата торговли и промышленности осуществляло, в частности, благодаря Осведомительно-секретному отделу Петроградского областного управления военного контроля и военно-морского контроля, а также быстро сложившейся разрешительной системе. Военный контроль перлюстрировал частную корреспонденцию и вызывающие у него подозрения почтовые отправления пересылал в отдел внешней торговли. Если эксперты последнего находили, что «проектируемый в письме экспорт/импорт является незаконным и неосуществимым», то письмо доставке адресату не подлежало[629]629
Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 23. Оп. 11. Д. 754. Л. 311, 312, 408.
[Закрыть].
Хотя на протяжении всего 1918 и первой половины 1919 г. Петроградское отделение наркомата вело большое число переговоров о поставках с финскими, шведским и германскими фирмами, однако в большинстве случаев они не завершались подписанием контрактов. Основной причиной была та, по которой, например, в октябре 1918 г. было отклонено предложение Эрика Шёбергера о поставках из Стокгольма 100 тонн мясного порошка для супа (320 руб. за пуд), 20 тонн мясного экстракта (в жестянках по 800 руб. за пуд, в бочках – за 625 руб.), 5 тонн копченой колбасы и пр. В Петрограде цены сочли непомерно высокими и отказались от подписания контракта[630]630
ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 127. Л. 3, 6.
[Закрыть]. Переговоры с так называемым Финляндским временным экономическим комитетом, которые велись осенью 1918 г. – весной 1919 г., дали весьма скромные результаты. Были собраны материалы о количестве и стоимости оставшихся в Финляндии товаров, принадлежащих российским фирмам и общественным организациям, заключены несколько сделок (о поставках из Финляндии, например, тряпья, покупке «кинематографических устройств», бумаги, о финских закупках свинца, цинка, олова, серы, 10 000 пудов табака и некоторых других товаров)[631]631
Рупасов А.И. Советско-финляндские отношения. Середина 1920-х – начало 1930-х гг. СПб., 2001. С. 212–213.
[Закрыть].
В сфере внешнеторговой деятельности отделам внешней торговли и импорта приходилось поддерживать постоянные контакты с комиссариатом снабжения и распределения СКСО, так как в большинстве случаев при подготовке договоров о взаимных поставках ряд товаров имелся только в распоряжении указанного комиссариата.
Следует отметить, что влияние Петроградского отделения Наркомата торговли и промышленности обусловливалось не только обладанием им значительными материальными ресурсами, но и правом выдачи разрешений на вывоз товаров и личного имущества из пределов Российской Федерации и на ввоз таковых.
Независимым государством в то время считалась, например, и Украина, на территорию которой по различным причинам в течение 1918 г. из Петрограда выехало значительное количество горожан со своим скарбом, в 1919 г. потянувшихся обратно, как правило, уже без оного. Даже при ввозе из Литвы 100 пудов учебников и хрестоматий для еврейской общины в Петрограде требовалось разрешение Отделения наркомата[632]632
РГИА. Ф. 138. Оп. 7. Д. 317. Л. 7; Д. 245. Л. 3, 7, 22; Ф. 23. Оп. 11. Д. 745.
[Закрыть]. Следует, однако, признать, что масштабы его деятельности были несравнимы с размахом деятельности различных органов СКСО.
Структура органов СКСО включала в себя прежде всего Совет народного хозяйства (СНХ), возглавлявшийся В.М. Молотовым. Совет располагался в доме № 54 по Английской набережной. Задача СНХ, как утверждалось официально, заключалась «в поднятии промышленности, производства и изготовлении фабрикатов». В интересующей нас сфере торговли и распределения его роль формально ограничивалась тем, что он должен был заниматься только распределением сырья и полуфабрикатов, тогда как распределение готовых изделий, предметов первой необходимости и «тем более продовольственных продуктов» являлось задачей низовых структур исполнительной власти в СКСО[633]633
ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 18. Л. 3.
[Закрыть]. Однако уже признание за СНХ права распределения сырья и полуфабрикатов в условиях хозяйственной разрухи и товарного голода само по себе отводило этому органу исключительную роль во всей системе распределения и снабжения, в том числе и продуктов питания. Судя по всему, вмешательство именно в сферу распределения продовольствия было с его стороны довольно значительным. Поэтому долгое время Наркомату продовольствия, посылавшему из Москвы немало секретных телеграмм председателю СНК Северной области Г. Зиновьеву, не удавалось исправить положение в свою пользу[634]634
См., например, телеграмма: М. Фрумкина от 18 и 28 октября 1918 г.
[Закрыть]. Причем СНХ, особенно с осени 1918 г., когда положение с продуктами питания в Петрограде находилось на грани катастрофы, стал не без поддержки того же Зиновьева предпринимать все более и более активные шаги именно в деле закупок продовольствия. В октябре он попытался привлечь к нему Общество оптовых закупок для потребительных обществ, но эта инициатива СНХ была сорвана комиссариатом снабжения и распределения СКСО[635]635
Там же. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 35. Л. 47, 51; Д. 38. Л. 208; Ф. Р-3386. Оп. I.. Д. 126. Л. 7 об., 8.
[Закрыть].
Активная роль СНХ в деле торговли и распределения косвенно подтверждается и внутренней структурой этого органа. Она включала в себя, в частности, такие отделы, как внутренней торговли, товарообмена, кооперативный, а также торговую секцию, бюро по распределению продуктов первой необходимости, химических продуктов, тканей, реквизиций и конфискаций и т. д. Деятельность отдельных органов СНХ вызывала ярость со стороны представителей Райпродукта. Так, на коллегии последнего в феврале 1919 г., помимо и ранее неоднократно делавшихся заявлений о необходимости вести борьбу с Совнархозом, И.И. Сегаль потребовал уничтожения Торговой секции СНХ: «Райпродукт должен поглотить Торговую секцию, как поглотил секцию внутренней торговли Комиссариата торговли и промышленности»[636]636
Там же. Д. 52. Л. 2.
[Закрыть]. Практически постоянно, вплоть до ликвидации СНХ, в Москву шли телеграммы, сходные по существу со следующей: «Севсовнархоз окончательно приостановил деятельность текстильного отдела Райпродобмена [Райпродукт] запретив фабрикам заводам отпуск тканей нарядам ордерам Райпрода и требуя предварительного представления на заключение Севсовнархоза плана распределения»[637]637
Там же. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 35. Л. 14.
[Закрыть]. Глава Райпродукта Цыпкин был вынужден констатировать, что «наибольшие областнические тенденции проявляет Совнархоз. Если удастся привлечь Совнархоз к участию в работе Райпродукта, эти тенденции удастся, вероятно, смягчить, если же нет – придется бороться, как до сих пор»[638]638
Там же, Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 52. Л. 1.
[Закрыть].
Информация – основа деятельности любой государственной организации. Способы получения информации в первые послереволюционные годы были довольно примитивны. Среди них одним из наиболее распространенных являлась публикация предписания в виде обязательного постановления о необходимости в обусловленный срок (как правило, дней семь) сообщить в тот или иной орган полные сведения о содержимом своих складов. Именно так чаще всего и поступал СНХ. Трудно предположить, чтобы обладатель материальных благ стал бы раздумывать над какими-либо иными вариантами своих действий, кроме как предоставления – в лучшем случае – правдоподобных сведений или же простого перепрятывания своего добра. Некоторые поступали более изобретательно. Когда СНХ извещал, что впредь конфискации подлежат те или иные товары, владелец последних отправлялся в «национализированное банковское предприятие», закладывал этот товар по более высокой цене и получал его полную стоимость. Комиссар финансов Северной Области А.И. Потяев был вынужден в 1919 г. признавать, что «99 % всех конфискованных и реквизированных товаров в свое время были оплачены так или иначе Народным банком»[639]639
Потяев А.И. Финансовая политика советской власти. Пг., 1919. С. 31.
[Закрыть]. Что же касается качества информации, то она во всех государственных органах, вовлеченных в работу в сфере торговли и распределения, оставляла желать много лучшего. Пытавшийся по свежим следам в 1920 г. изучить принципы и методы распределения Н.М. Вишневский констатировал, что «вынужден заменить сильное оружие цифровых выводов слабым оружием логических доводов», что отчетность должна давать представление о фиксируемом ею предмете, но именно этой задачи отчетность распределительных аппаратов и не выполняет[640]640
Вишневский Н.М. Принципы и методы организованного распределения продовольствия и предметов первой необходимости. М., 1920. С. 156.
[Закрыть]. Фактически ни центральные, ни местные органы никогда не обладали сколько-нибудь достоверной информацией по вопросам торговли и распределения. Часто о наличии и предполагаемом количестве того или иного товара узнавали случайно. Экономическая ситуация не способствовала появлению оптимистических настроений; надежды на повторную «находку» были невелики, поэтому случай стремились не упустить и всеми правдами и неправдами овладеть партией товара первыми. Отношения между руководящими работниками разных ведомств и служб были в силу этого крайне напряженными.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
