Текст книги "Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны"

Помимо СНХ, структура исполнительных органов СКСО, так или иначе имевших отношение к сфере распределения в Петрограде, включала и комиссариат продовольствия. С конца мая 1918 г. и до своей ликвидации в марте-апреле 1919 г. он именовался комиссариатом снабжения и распределения СКСО, хотя в официальных документах его нередко продолжали именовать по-старому – Компродсевоб. Больший срок существования этого органа его главой являлся Самуил Петрович Восков, а с осени 1918 г. – Анатолий Иванович Пучков. Комиссариат находился на Тучковой набережной в доме № 2а. В октябре 1918 г. комиссариат «поглотил» Северную областную продовольственную управу. Причиной реорганизации явились многочисленные упреки в адрес управы, что «она часто служила посредником между поставщиками и центральными кооперативами, которым передавала продукты, вместо того чтобы самой их распределять, что объяснялось ее слабым распределительным аппаратом». При этом, впрочем, признавалась и заслуга управы в деле заготовки, результаты которой принявший ее хозяйство под свою опеку комиссариат оценивал высоко: десятки тысяч пар хорошей народной обуви, несколько десятков тысяч футов хромового опойка и шеврета и т. д.[641]641
  ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 20. Л. 1 об.


[Закрыть]

О позиции руководящих кадров комиссариата хорошо свидетельствует следующее заявление заведующего отделом товарообмена П.А. Оцупа: «Мы должны заявить: не должно быть северного областничества и сепаратизма, но должно быть самое внимательное отношение к нуждам и потребностям Северной области, наиболее истощенной и нуждающейся из частей советской Республики. Ей должно быть предоставлено самое широкое поле действий, возможно больше самостоятельности в деле снабжения Северной области. Нам должно быть предоставлено право на основе выработанного центральной властью расписания подлежащих экспорту и импорту продуктов… определения количества и всех остальных деталей товарообмена»[642]642
  Там же. Д. 11. Л. 42.


[Закрыть].

Заявлениями дело не ограничивалось. При поддержке СНХ уже 23 мая 1918 г. было решено создать при Компродсевобе отдел снабжения и распределения предметов первой необходимости, «включая и продовольствие», и сделать его единственным для Северной области органом, «в ведении которого сосредотачивается общее руководство всем делом снабжения, учета и распределения». В коллегию нового отдела были включены представители ряда других органов, кооперативов; Райпродукт среди них упомянут не был[643]643
  Там же. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 29. Л. 14.; Д. 11. Л. 42.


[Закрыть].

В отличие от СНХ и Райпродукта комиссариат снабжения и распределения имел более дробную внутреннюю структуру. Так, например, один из его основных отделов – отдел снабжения имел в своем составе следующие подразделения: 1. Продуктовый подотдел с секциями: а) скоропортящихся продуктов, б) бакалейный, в) овощной и фруктовый, г) хлебно-фуражный, д) общественного питания, е) заготовок; 2. Подотдел предметов первой необходимости с секциями: а) текстильно-ткацкого производства, б) кожи, кожевенных изделий и резины, в) металлургическо-промышленный, г) химическо-промышленный, д) табак, спички и папиросы, е) бумага и бумажные производства.

Нельзя, правда, утверждать, что подобная дробность структуры создавала основу для эффективности осуществления комиссариатом своей деятельности. Прежде всего, его работа тормозилась исключительно острой нехваткой квалифицированных кадров, что и было причиной появления, например, таких решений его руководства: «Пригласить специалистов по разным отраслям заготовки и закупки продуктов, широко оповестив о том, что Комиссариату нужны таковые. Войти в переговоры с профессиональными союзами, организациями и т. п. учреждениями о предоставлении таковых людей»[644]644
  Там же. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 38а. Л. 21.


[Закрыть].

Несмотря на нехватку квалифицированных кадров, комиссариату, впрочем, удавалось получать более оперативно необходимую и, что более важно, даже более качественную информацию, что и позволяло ему перехватывать у Райпродукта те или иные партии товаров. Комиссариат, например, получал весьма интересную информацию из Экономического осведомительного отдела Петроградского областного управления военного почтовотелеграфного и пограничного контроля. Направляемые этим отделом ежемесячные «Экономические сводки» содержали достаточно обширную информацию по следующим разделам: импорт, экспорт, товарообмен, работа промышленности, урожай. Практически единственными крупными неудачами, выпавшими на его долю, были утрата доступа к распределению имевшегося в Петрограде текстиля[645]645
  В связи с этим представляет интерес подготовленная в Компродсевобе в октябре 1918 г. «Докладная записка по подотделу тканей Отдела снабжения». В записке, пропитанной явной досадой от того факта, что распределение тканей в Северной области не является прерогативой комиссариата, предлагалось вообще отказаться от распределения тканей среди населения, поскольку не учитывается то, как способно население расходовать получаемый товар. «Само собой разумеется, что изготовлять из него (т. е. материала. – А. Р.) одежду население не может. Материал в конце концов поступает в руки частных торговых мастерских, которые спекулируют, с одной стороны, на заработной плате, а с другой, на полученном товаре. Готовая одежда обходится, таким образом, населению очень дорого, а ткани становятся предметом усиленной спекуляции». По этой причине, считали в подотделе, необходима организация снабжения населения готовой одеждой, изготовляемой «экономическим путем в национализированных крупных портновских предприятиях… Правильная раскройка, а также экономический фасон костюмов, пальто, белья и пр. дает в результате сотни тысяч аршин прикроя, который при раздаче тканей населению расходится совершенно непроизводительно». // ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 96. Л. 66.


[Закрыть]: Райпродукту удалось установить контроль над крупнейшими работающими в Петрограде фабриками по выработке мануфактуры (осенью 1918 г. их средняя ежесуточная производительность составляла около 200 тысяч аршин) и ниток, а также проигрыш в «мыльном деле» (Петрокомпрод в конце 1918 г. «официально предложил нам искать мыло, где угодно, он же нам с местных фабрик не отпустит», – писал заведующий отделом снабжения предметами первой необходимости Г.А. Яновский). Вместе с тем практически каждый день доставлял руководству комиссариата новые заботы. В итоге в октябре 1918 г. Восков и Пучков были вынуждены публично восклицать в «Северной коммуне»: «Невольно задаешь себе вопрос, где мы живем, в организованном ли государстве, где все вопросы решаются сообща, в государстве, где господствует один класс, солидарный между собою во всех отношениях, или же живем в эпоху средних веков, где каждый, кто имеет силу, грабит на большой дороге слабых»[646]646
  Северная коммуна. 1918. 2 октября, (прибавление к № 119).


[Закрыть]. Оба чиновника явно не были обременены размышлениями о возникавших при чтении этих строк в умах читателей газеты мыслях.

Значительное время ответственным работникам комиссариата приходилось затрачивать не только на борьбу с Райпродуктом, Петрокомпродом и другими организациями, обладавшими доступом к источникам благ, но и на выяснение отношений между собственными структурными подразделениями. Неизбежность внутренних неурядиц обусловливалась уже тем, что практически все его отделы, бюро, секции и прочее обладали в той или иной степени правами как для принятия решений по вопросам распределения, так и их реализации. Так, например, Отдел распределения комиссариата был крайне недоволен деятельностью отдела снабжения, которая, по мнению начальства первого, наносила делу огромный вред; хорошо еще, утверждало оно, направляя жалобу главе комиссариата, что этот вред «отчасти аннулируется тем, что Контрольно-учетный отдел Совнархоза, благодаря своей осведомленности о порядках Компродсевоба, возвращает такие дела» отделу распределения[647]647
  ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 67. Л. 53 об.


[Закрыть]. В склоку между этими отделами была втянута и финансовая коллегия комиссариата[648]648
  Там же. Д. 149. Л. 57.


[Закрыть].

В результате этой и подобных ситуаций сложилась практика дополнительных согласований и даже подписания между отдельными службами комиссариата документов, официально именовавшихся договорами. Весь комиссариат жил и трудился (главный акцент, судя по всему, необходимо ставить на слове «жил») в обстановке перманентных и далеко не всегда понятных преобразований. В итоге последних на свет время от времени появлялись документы вроде следующего: «Ввиду полного отсутствия сахару и чрезмерно усиленной деятельности, выпавшей на долю ответственных работников Комиссариата Снабжения и Распределения СКСО в связи с беспрерывно происходящей его организацией и реорганизацией, Отдел распределения настоящим просит отпустить для нужд Компродсевоба 40 ф. шоколаду и 40 ф. монпансье»[649]649
  Там же. Д. 67. Л. 52.


[Закрыть]. Эту просьбу заведующий отделом Исаак Абрамович Квин был вынужден посылать в Петрокомпрод, так как последний являлся фактическим монополистом в обладании сахаром и его производными (за исключением сахарина, разверсткой которого ведал Райпродукт), как, впрочем, и некоторых других продуктов питания.

Было бы несправедливым утверждать, что Комиссариат снабжения и распределения СКСО был в основном озабочен только выгребанием из Петрограда промышленных изделий и продуктов питания. Он также прилагал значительные усилия для организации доставки в город крупных продовольственных грузов, осуществляя их закупку через свои закупочные конторы и посредников. Это касается привоза муки, битой птицы, рыбы и т. д. Так, в декабре 1918 г. в комиссариате была создана т. н. «чрезвычайная рыбная тройка» (Тимофеев, Гальперин, Абрамович), задачей которой была закупка и ускоренная доставка в Петроград рыбы, для чего указанным лицам было выдано из средств комиссариата 2,5 млн рублей[650]650
  Там же. Д. 148. Л. 15.


[Закрыть]. Осенью того же года в Олонецкой губернии для Петрограда была закуплена большая партия рябчиков, тетерок и глухарей (стоит, впрочем, заметить, что следов поступления дичи в торгово-распределительную сеть Петрограда найти не удалось). В основном комиссариат, используя сеть посредников – прежде всего кооперативы, закупал так называемые скоропортящиеся продукты, что послужило главным препятствием для включения их в список «центрированных продуктов». Так, в конце 1918 г. в Смоленск были посланы уполномоченные комиссариата для заготовки яблок, грибов, монпансье, сыра, орехов, меда. Иногда комиссариат, несмотря на плохие отношения с Райпродуктом, обращался к последнему за помощью. В мае 1918 г., например, он просил нагрузить маршрутный поезд с товарами (мануфактура, нитки, стекло, подковы, гвозди) для обмена на хлеб Петрограду и Северной области за соответствующую оплату[651]651
  Там же. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 28. Л. 77.


[Закрыть].

Впрочем, помимо скоропортящихся продуктов комиссариатом закупалось и немалое количество промышленных изделий, а также древесный уголь, лен, колесная мазь, кружева и т. д.

Ассортимент был весьма разнообразен. Следует, кроме того, отметить, что борьба с конкурентами в деле закупок не исчерпывалась банальными захватами чужих грузов: иногда просто продавцу предлагалась более высокая цена. В наиболее выгодном положении в таковых ситуациях были прежде всего центральные органы. Они чаще своих конкурентов располагали свободной наличностью, тогда как областные и петроградские городские власти постоянно жаловались на ее нехватку (что, кстати, и являлось, как правило, для них основным препятствием к заключению сделки)[652]652
  Хотя еще 23 января 1919 г. принят декрет СНК, предусматривавший осуществление взаиморасчетов «бухгалтерским способом без участия денежных знаков», об этом и в последующем 1920 г. приходилось постоянно напоминать, в том числе и через прессу, руководству петроградского Горфинотдела р азличным организациям. В своей телефонограмме в Народный банк (январь 1919 г.) А.И. Пучков утверждал: «Задержка в деньгах убийственно тормозит работу и поощряет развитие спекуляции, так как зачастую частные лица расплачиваются непосредственно и тем самым успешно борются с нашими начинаниями» (ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 5. Л. 182).


[Закрыть]. Показательная, но далеко не единичная в этом отношении стычка имела место у комиссариата с Наркоматом путей сообщения при закупке стекла у Петроградского Стекольно-промышленного общества в октябре 1918 г.[653]653
  Там же. Д. 103. Л. 2–3.


[Закрыть] Подобная практика вызывала протесты со стороны Петроградского отделения Государственного контроля.

Учитывая вышесказанное, а также тот факт, что задача комиссариата заключалась в снабжении всей Северной области, следует с пониманием относиться к нередким просьбам этого органа к Комиссариату по продовольствию Петроградской Трудовой Коммуны об оказании помощи продовольствием. Якобы централизованная в общегосударственных масштабах операция по изъятию хлеба у крестьянства создавала иногда поразительные бюрократические хитросплетения, так что остается только удивляться тому, насколько быстро нарождающееся советское чиновничество смогло освоиться в этом хаосе. В связи с этим стоит привести направленный в конце ноября 1918 г. комиссару Петрокомпрода К.К. Стриевскому следующий документ: «Настоящим Комиссариат Снабжения и Распределения СКСО доводит до Вашего сведения следующее: прибывший маршрутный поезд в количестве 32 вагонов пшеничной муки был заготовлен в Саратовской губ. 3-м Пороховским военно-продовольственным отрядом, посланным от коммун Северной области с разного рода товарами… для обмена на хлеб. Ввиду отсутствия в Саратовской губернии для Северной области нарядов отряду пришлось отгрузить хлеб в адрес Петрокомпрода. Фактически же адресатом является Компродсевоб… Комиссариат просит Вас не чинить препятствий к разгрузке и переадресовке прибывших 32 вагонов»[654]654
  Там же. Д. 67. Л. 40.


[Закрыть].

(Такое количество хлеба составило бы примерно 2,5 % общих плановых поставок в Петроград при выполнении плана.) Если в этом случае дело было улажено сторонами, то, например, три вагона воблы (свыше 2000 пудов) комиссариат так и не увидел – Петрокомпрод не вернул их хозяину[655]655
  Там же. Д. 59. Л. 88.


[Закрыть].

Порой Компродсевоб проявлял своего рода благотворительность в отношении собственно петроградских структур. Под новый 1919 год член коллегии Компродсевоба Полозов и заведующий Отделом распределения Квин направили в Транспортный отдел своего комиссариата следующее распоряжение: «Отдел распределения просит Вас, находящиеся на складах комиссариата 912 пудов 31 фунт отсортированный, негодный к употреблению картофель отправить на свинарник Петрокомпрода. Негодный картофель передается Петрокомпроду бесплатно»[656]656
  Там же. Л. 92.
  Стоит отметить, что на городских складах, во многом благодаря плохой организации как хранения, так и распределения приходило в негодность огромное количество продуктов питания. Распространявшееся по окрестностям зловоние было настолько сильным, что приходилось принимать «экстренные меры к немедленному вывозу из продовольственных складов и лавок всех негодных к употреблению и распространяющих зловоние продуктов». // Петроградский бюллетень Агентства Северной областной коммуны. 19.07.1918. 17 час. 50 мин. Л. 10.


[Закрыть] (курсив мой. – А. Р.).

Как выше уже отмечалось, Комиссариат снабжения и распределения СКСО был ликвидирован в 1919 г. Сам процесс ликвидации занял несколько месяцев – с конца февраля по начало июля. Часть структурных подразделений была передана в состав Райпродукта (транспортный отдел, за исключением части обоза, доставшейся Петрокомпроду, меховая комиссия и внешний товарообмен) и Петрокомпрода (отделы общественного питания, молочный, агитации и пропаганды, статистики, контрольно-учетный подотдел отдела снабжения, продовольственный подотдел)[657]657
  Там же. Д. 152. Л. 1–8; Д. 155. Л. 1–2.


[Закрыть].

Непосредственное отношение к сфере торговли и распределения в бывшей имперской столице имели, конечно же, собственно городские органы исполнительной власти. Среди них наиболее значительную роль играл начавший свою деятельность 12 июня 1918 г. комиссариат продовольствия Петроградской Трудовой Коммуны. Комиссариат, находившийся по адресу: Адмиралтейская набережная, дом № 12, возглавлял Константин Константинович Стриевский. Этот орган заменил собой претерпевшую ряд реорганизаций Центральную управу Петроградского продовольственного совета. Руководство комиссариата не слишком высоко оценивало деятельность своих предшественников. В подготовленном им «Обзоре деятельности Петроградского комиссариата по продовольствию» отмечалось: «Проекты, возникшие летом 1917 г. с целью смягчения продовольственного кризиса Петрограда, как, например, развитие дела общественного питания путем открытия сети общественных столовых, муниципализации торговли, концентрации хлебопечения и друг[ие], так и оставались проектами, и если в этой области что-либо делалось, то не в виде общей меры, а носило случайный характер»[658]658
  Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (далее – ЦГА СПб). Ф. 1000. Оп. 2. Д. 105. Л. 2–3.


[Закрыть]. Определенная независимость Петрокомпрода от центральных властей основывалась на том, что он существовал, так сказать, на свои собственные средства, не получая ассигнований ни из Государственного казначейства, ни от Наркомпрода.

Руководство комиссариата в начале своей деятельности считало, что основное внимание следует уделить следующим вопросам: концентрации хлебопечения, развитию дела общественного питания, организации продовольственных отрядов, «проведению в жизнь идеи монополизации торговли». Без околичностей глава Петрокомпрода заявил на совещании в Райпродукте в начале августа 1918 г., что следовало сразу предоставить Петрограду право самостоятельно обменивать товары и не только на пищевые продукты, но и на хлеб. Центр недостаточно силен, он не имеет аппарата. Петроград более организован и аппарат имеет». Это резкое выступление Стриевского было вызвано следующими словами главы Райпродукта: «Районное управление считает своей обязанностью прийти на помощь комиссариату продовольствия НТК в его затруднительном положении. Районное управление в настоящее время имеет большие запасы товаров и ввиду того, что посылать их для товарообмена в государственном масштабе почти не представляется возможным, могло бы посылать в обмен на пищевые продукты для Петрограда»[659]659
  ЛОГАВ. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 12. Л. 15.


[Закрыть].

Всем без исключения вышеупомянутым органам успех сопутствовал, как это ни кажется странным, прежде всего в деле добывания предметов первой необходимости (одежда, ткани, обувь, керосин, мыло и т. д.) и продуктов питания – как нормированных, так ненормированных. Главные сложности возникали для них даже не на стадии доставки добытого в город (или в черте последнего в тот или иной район), а на стадии распределения. Прежде чем товары доходили до потребителя, на них следовало установить таксы и цены, чем занимался специальный комитет Петрокомпрода. Однако эти таксы и цены, как отмечала пресса, «часто никакому коллегиальному обсуждению таксовой комиссии не подвергаются и устанавливаются „временно", притом произвольно по соглашению с заинтересованными отделами»[660]660
  Северная коммуна. 1919. 28 апреля.


[Закрыть].

Петрокомпрод, у которого в подчинении находились 18 районных продовольственных управ (позднее – комиссариатов), к лету 1919 г. имевших в своем распоряжении свыше 1200 пунктов распределения нормированных продуктов (460 ларей и 84 пункта, принадлежащих Петрокомпроду, и 654 кооперативных пункта), на первый взгляд, казалось, не должен был испытывать каких-то особых затруднений в деле распределения. Однако документы свидетельствуют о том, что еще в июле 1918 г. распределение предметов первой необходимости удалось кое-как поставить на ноги всего только в трех районах города – Спасском, Нарвском и Василеостровском. Причем ситуация в лучшую сторону и в дальнейшем изменялась крайне медленно. Это создавало для городских властей одну очень нежелательную проблему – очереди. Последние служили своего рода внешними признаками неблагополучия в деле распределения. Были еще свежи в памяти события 1917 – начала 1918 г., когда именно «хвосты» служили источником разного рода эксцессов. С очередями пытались бороться. Предлагались для этого следующие способы: увеличение штатов, упрощение процесса выдачи, выдача в очередях специальных билетов с указанием часа приблизительного приема, «но с тем, чтобы очереди не устанавливались ранее 9 часов утра». Последний способ показался, вероятно, слишком трудоемким и поэтому предпочли раздуть штаты.

Налаживание дела распределения не удавалось сдвинуть с мертвой точки, несмотря даже на то что распределением предметов первой необходимости ведал еще один городской орган – Бюро по распределению предметов первой необходимости, который располагался в доме № 3 по Чернышеву переулку. Это бюро было создано при Совете коммунального хозяйства. Существование такого органа в структуре последнего было обусловлено тем, что в ведении Совета находились все рынки, национализированные и муниципализированные склады, лавки, магазины и т. д. (они часто сдавались Советом в аренду районным компродам), тогда как Петрокомпрод в своей деятельности, как и подчиненные ему районные органы, был вынужден, особенно на первых порах, использовать в основном недолюбливаемые им кооперативы и частные магазины. Бюро по распределению обладало одним очень важным правом – без его согласия нельзя было закрыть какой-либо частный магазин, торговавший промышленными товарами, и конфисковать его содержимое. Закрытие магазина должно было производиться только в присутствии уполномоченного Бюро[661]661
  ЛОГАВ. Ф. Р-3384. Оп. 1. Д. 188. Л. 1, 4, 7, 10, 16, 18, 24, 27, 36, 51, 59.


[Закрыть].

Чтобы как-то изменить ситуацию в сфере распределения, в конце 1918 г. Совет коммунального хозяйства решил дополнить Бюро по распределению предметов первой необходимости представителем Петрокомпрода. В результате появилась новая организация – Петроградский горпродукт, подчинявшийся (во многом номинально) Петрокомпроду[662]662
  Там же. Д. 184. Л. 38.


[Закрыть]. Горпродукт располагался в доме № 30 по Невскому проспекту. В компетенцию этой организации Комиссариат городского хозяйства не передал, однако, продажу и распределение некоторых товаров, в частности, «предметы художественной и домашней обстановки и прочие предметы», которые предназначались Оценочной антикварной комиссией при Петроградском отделении Народного комиссариата торговли и промышленности для свободной продажи среди населения.

Роль Комиссариата городского хозяйства в сфере торговли и распределения была весьма существенна, поскольку именно он путем издания обязательных постановлений устанавливал и взимал муниципальные налоги. Сбором этих налогов занималось Налоговое управление. Стоит перечислить некоторые из этих налогов, взимавшихся в 1918–1920 гг.: сбор с теплиц, садоводств, питомников, огородов, молочных ферм, свиноводств, находящихся в черте города, сбор с разносного и развозного промысла, с извозного и перевозного промысла, за остановку на улицах и площадях города возов для продажи с них товаров, за санитарный осмотр мяса, за употребление общественных мер и весов на торговых местах – всего свыше тридцати различных сборов.

Взаимодействие между различными городскими органами не было на должной высоте, несмотря даже на жестко установленную их соподчиненность. Дело доходило до того, что они предпочитали вести дело учета населения каждый по-своему и руководствоваться в деле распределения только собственными данными.

Кроме Петрокомпрода, подчиненных ему районных компродов, Горпродукта с подчиненными ему службами, Комитета городского хозяйства, в каждом районе существовали еще экономические отделы районных совдепов. Они также, каждый по-своему, пытались внести лепту в дело снабжения, распределения и торговли. Наличие значительного числа органов, так или иначе отвечавших за эту сферу, обусловливало необходимость создания органа, координирующего их деятельность. Переговоры по этому вопросу начались еще в апреле 1918 г. Тогда их инициатором выступил Райпродукт; однако сразу же выяснилось, что на роль объединителя претендуют и другие, прежде всего СНХ Северной области. В итоге начавшийся переговорный процесс остановился.

Очередная вспышка активности имела место осенью 1918 г. В роли объединителя на сей раз попытался выступить Совет народного хозяйства Северной области. Однако на несколько созываемых им в октябре совещаний так и не удалось собрать представителей заинтересованных сторон. Вероятно, учитывая этот факт, принявший в ноябре у СНХ эстафету Компродсевоб решил несколько изменить тактику. Его руководство предложило обсудить на «междуведомственном совещании» уже не вопрос о создании органа-координатора, а «областного центрального контрольно-учетно-реквизиционного органа», в котором были бы слиты все органы учета и контроля, так как «систематичности» в этой сфере нет, что, грубо говоря, позволяло конкурирующим друг с другом организациям беззастенчиво орудовать в чужих закромах. Решено было создать комиссию «для выработки конституции» указанного контрольного органа[663]663
  Там же. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 67. Л. 7.


[Закрыть]. Через четыре месяца, однако, начался процесс ликвидации органов СКСО, поэтому и на сей раз желаемый результат достигнут не был. В марте 1919 г. глава Райпродукта Цыпкин предпринял еще одну и, кажется, последнюю попытку. На заседании с представителями Горпродукта и кооперации он предложил обсудить вопрос о создании единого распределительного органа. Выяснилось, что таковым хотел бы стать Горпродукт. В конечном итоге было решено: «Горпродукт должен стать административным органом; он вырабатывает сеть лавок, намечает план заготовок, получает в общероссийском плане наряды и оставляет за собой контроль над выполнением планов. Снабжение и распределение производится через муниципальные лавки и центры рабочей и гражданской кооперации с ее распределителями-лавками»[664]664
  Там же. Д. 52. Л. 25, 25 об. (след. стр.).


[Закрыть].

Непосредственное отношение к сфере торговли и распределения в городе имели и финансовые органы: Комиссариат финансов Северной области (его возглавлял А.И. Потяев), имевший в своем составе Налоговый отдел, Северо-областная контора Народного банка со своими отделениями, в январе 1920 г. присоединенная к Горфинотделу.

Комиссариат финансов СКСО, подчиненный Управлению заместителя народного комиссара финансов по Северной области, официально просуществовал до 15 марта 1919 г., когда вместо него были созданы два новых органа: Петроградский городской финансовый отдел Исполнительного комитета рабочих и красноармейских депутатов и подобный же орган для Петроградской губернии. Компетенция между этими последними была поделена довольно своеобразно. В конце 1919 г. глава Горфинотдела Яков Никитич Таргулов[665]665
  Яков Никитич Таргулов в 1919 г. опубликовал в Петрограде интересную монографию «Финансовая наука (краткий курс). Лекции, читанные на финансовых курсах Комиссариата Финансов Союза Коммун Северной Области в октябре-декабре 1918 года».


[Закрыть] констатировал: «учет оборотов сумм Государственного казначейства по исполнению финансовых смет находящихся в г. Петрограде советских учреждений во всей полноте сосредоточился в Губернском финансовом отделе… а Городской Финансовый Отдел не имеет в своем составе Подотдела Косвенных налогов, и заведование этой областью финансового управления на территории г. Петрограда возложено на Губернский финансовый отдел. Обстоятельство это, имея своим правовым следствием невозможность для Петроградского Городского Исполнительного Комитета касаться указанной части финансового управления, приводит также к неполноте бюджета г. Петрограда, искусственно выделяя из него такую крупную статью общегосударственных доходов, как косвенное обложение, поступления от которой к тому же по преимуществу сосредотачиваются именно в кассах г. Петрограда, а не губернии»[666]666
  Смета доходов и расходов по г. Петрограду на июль-декабрь 1919 г. Доклад Петроградского городского финансового отдела по сметам отделов Исполнительного комитета Совета рабочих и красноармейских депутатов и по сметам Окружных управлений Народных Комиссариатов на июль-декабрь 1919 г. Пг., 1918. С. 6–7.


[Закрыть].

Недовольство главы Горфинотдела объяснялось следующим: под косвенным налогообложением имелись в виду начисления в пользу казны на предметы производства. Определение размера этих начислений (обычно колебался от 5 до 15 %) являлось предметом ожесточенных споров между различными советскими учреждениями и «производящими организациями» или попросту заводами и фабриками. Если учесть, что, несмотря на Гражданскую войну, в Петрограде продолжалось массовое производство довольно обширной номенклатуры изделий промышленности, то становится понятным, что речь идет не о маленьких суммах. Не следует забывать, что органы власти и подчиненные им организации постоянно испытывали огромную потребность в денежной массе – как для покрытия собственных расходов, так и для ведения (как, например, в случае с Петрокомпродом) товарообменных и закупочных операций. Нехватка или нередко полное отсутствие наличности имели своим следствием довольно жесткую финансовую политику властей: нередко даже поставка по государственным нарядам не производилась до тех пор, пока не поступали деньги. В силу этого вполне понятным является желание Горфинотдела осуществлять контроль за поступлениями от косвенного налогообложения. Добиться своего ему удалось только в 1920 г.[667]667
  Отметим, что сфера компетенции подотделов косвенных налогов отличалась некоторым своеобразием. Петроград после Октябрьской революции оказался своего рода монополистом в обладании запасами игральных карт, реализацией которых для «профессиональных союзов, общественных собраний, кооперативов и других торговых заведений» занимались казначейства и другие правительственные учреждения. Разрешения на выписку и покупку игральных карт как раз и выдавало ведавшее косвенными налогами учреждение при Губфинотделе (циркуляр Главного управления неокладных сборов Наркомата финансов РСФСР от 31 мая 1919 г. № 2974) (ЛОГАВ. Ф. Р-3387. Оп. 1. Д. 67. Л. 70, 70 об).


[Закрыть]

Приходится констатировать, что в сфере государственных финансов царила ничуть не меньшая неразбериха, чем в сфере распределения. Причину этого положения комиссар Потяев определял следующим образом: возникло противоречие между желанием создать социалистические начала в хозяйственной жизни, которые, в сущности, означали в будущем гибель всего финансового аппарата, и реальностью, не позволившей сделать это. В данном случае комиссар только пересказал слова Н.Н. Крестинского, выступившего с директивным докладом на Первом финансовом съезде Северной области, проходившем 17–21 декабря 1918 г. в Петрограде: «Деньги, по завершении цикла экономических мероприятий, будут аннулированы и будут заменены натуральным обменом. Тогда нам будет неважно, если рубль ничего не будет стоить, но нам важно додержаться до этого момента»[668]668
  Первый финансовый съезд Северной области. Краткий отчет. Пг., 1919. С. 14.
  Соратник Крестинского по партии М.М. Литвинов явно был иного представления о роли денег в экономической жизни страны и, как деловой человек, который до революции в России имел в Лондоне достаточно крупный бизнес и не понаслышке знал о том, какое значение имеет в бизнесе взаимное доверие партнеров, заехав в 1919 г. в Петроград, не замедлил вернуть Александру Гермеру 6000 рублей за закупленные тем в начале 1917 г. в Лондоне для российского военно-морского ведомства и частично недопоставленные электротехнические материалы.


[Закрыть].

Наступление этого момента благостного коммунистического будущего затягивалось, поэтому петроградские финансовые органы осенью 1918 г. и были вынуждены признать, что реорганизация всего налогово-податного аппарата должна быть произведена незамедлительно «в соответствии с условиями жизни и требованиями времени». В начале октября была создана специальная комиссия по реорганизации банкового дела под председательством М.А. Сергеева. Помимо ряда организационных моментов комиссия констатировала: «В связи с общей финансовой политикой государства финансирование частной торговли прекращается, главнейшие же положения по выдаче ссуд под товары общественным и кооперативным объединениям должны иметь в основе следующие положения: 1) жизнеспособность и цели, преследуемые каждым таким объединением, должны быть при вступлении с ним в деловые сношения, исчерпывающим образом выяснены; 2) краткосрочность ссуд; 3) сосредоточение всех активных и пассивных операций таких предприятий в соответствующих отделениях Народного Банка»[669]669
  Еженедельник комиссариата финансов и Совета Народного Хозяйства Северной Области. № 3 (27.10.1918) С. 8, 11, 12.


[Закрыть]. (Выдачей ссуд по закупкам продовольствия и предметов первой необходимости ведало 15-е отделение Народного банка.)

Горфинотдел собирал необходимую ему для работы информацию точно так же, как и СНХ. Время от времени он публиковал в местной прессе свои постановления о «Порядке доставления в финотделы сведений о поставках и подрядах». Доставляемые сведения не были ни исчерпывающими, ни достоверными. Поскольку налогово-податной аппарат действовал неэффективно, а планируемая им раскладка сборов растягивалась по времени и не выполнялась по суммам, то другие советские и кооперативные органы постоянно страдали от недостатка наличности, что сплошь и рядом срывало выполнение различных закупочных операций. Более того, судя по некоторым оговоркам, встречающимся в деловой переписке, финансовые органы иногда допускали «поблажки» частным торговым предприятиям (занижение суммы сбора, отсрочки и т. д.), что влекло за собой конфликты с другими органами советской власти.

Непросто складывались отношения вышеперечисленных петроградских органов с аналогичными структурами других территорий, на которых была установлена советская власть. Порой дело доходило до откровенного шантажа. Так, в июне 1918 г. прибывший в Петроград представитель Московского областного продовольственного комитета Кункевич требовал увеличения поставок из Петрограда табачных изделий, заявляя, что в случае неисполнения этого требования «Москва может не дать Петрограду необходимого ему продовольствия, если не получит табаку и других нужных ей товаров»[670]670
  ЛОГАВ. Ф. Р-3386. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.


[Закрыть].

Бесконфликтное сотрудничество и эффективную деятельность всех вышеперечисленных центральных, областных и городских органов трудно представить себе даже теоретически. И первое, и вторая исключались уже не только в силу наличной экономической ситуации в стране, но и из-за неопределенности, точнее – кажущейся целенаправленности курса новой власти в таких вопросах, как основы финансовой политики, взаимоотношения с частно-торговым предпринимательством, отношение к кооперации. На кооперацию административное давление резко усилилось осенью 1918 г. Значительное число членов правлений подверглось арестам «по самым незначительным поводам». Целью давления, что не скрывали как городские власти, так и власти СКСО, было желание провести в правления кооперативных органов своих кандидатов. Кооперативный отдел СНХ СКСО 10 декабря категорически отверг ходатайство Совета кооперативных съездов Северной области об отмене своего постановления о перевыборах правлений и ревизионных комиссий. Власти, в частности, удалось настоять на проведении двух своих кандидатов в правление из семи человек Петроградского областного союза потребительских обществ (бывший «Оптсоюз»)[671]671
  Кооперативный отдел СНХ пошел на одну уступку – срок проведения перевыборов правлений был продлен для потребительских обществ до 5 февраля, а для союзных объединений – до 1 марта 1919 г. // Бюллетень Исполнительного бюро «Петроградской кооперации». 1918. № 2. С. 17–20.
  В глазах властей СКСО и Петрограда кооперация являлась относительно независимым элементом, оказывающим серьезное влияние на настроения населения и, как следствие, на внутриполитическую ситуацию. В середине декабря 1918 г. Кооперативным отделом СНХ была подготовлена справка, из которой следовало, что на территории СКСО функционировало свыше 9000 потребительских кооперативов, около 1000 кредитных кооперативов, 300 молочных артелей и множество иных товариществ, которые образовывали примерно 200 мелких и крупных кооперативных съездов и объединений, аккумулирующих средства населения на сумму в 1 млрд руб. Насколько власти опасались кооперации свидетельствует следующий факт. 4 июня 1919 г. Президиум СНХ Северного района постановил отложить созыв кооперативного съезда «до более спокойного времени» и указал Кооперативному отделу СНХСР, что тот самостоятельным органом не является и не имеет права давать разрешение на созыв съезда. ЛОГАВ. Ф. Р.-3386. Оп. 1. Д. 37. Л. 196; Р-3384. Д. 185. Л. 32 об.
  Деятели кооперации, в свою очередь, опасались буквального проведения в жизнь декрета от 10 апреля 1918 г. «О потребительских кооперативных организациях», так как это могло бы привести к тому, что «кооперативы очутились бы в руках малосознательной массы потребителей, чуждых духу кооперации». Именно по этой причине в постановлении Совета Кооперативных съездов Северной области и областной конференции рабочей кооперации признавался допустимым полный отказ гражданского кооператива от работы в 6 окраинных районах Петрограда с преобладающим рабочим населением: в Лесном, Охтинском, Невском, Пороховском, Петергофском и Полюстровском. Впоследствии в этот перечень попали Новодеревенский, Нарвский и Александро-Невский. // Бюллетень Исполнительного бюро «Петроградской кооперации». 1918. № 3–4. С. 3.


[Закрыть].

Складывавшаяся ситуация оставляла, однако, за местными властями обширное поле для творчества, направленность которого определялась не в последнюю очередь их организаторскими талантами и идеологическими пристрастиями. В Петрограде последние, кажется, преобладали над первыми. К сожалению, неизвестно, кто был автором следующих строк в «Петроградской правде», как нельзя и утверждать, чего в этих словах больше – иронии или же безысходной печали: «Успехи с каждым днем развиваются все шире и шире. Необходимо во всеоружии встретить будущие улучшения, так чтобы новый размах и масштаб работы не нарушил бы с таким трудом созданный и налаженный продовольственный аппарат Петрограда»[672]672
  Петроградская правда. 1920. 15 июня.


[Закрыть].