Текст книги "Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование"

Ни тяжкие поражения, ни дефицит «живой силы» так и не заставили немцев решиться на организацию массовой русской антисталинской армии. И это несмотря на огромное количество потенциальных добровольцев среди военнопленных и населения оккупированных областей и прекрасные боевые качества, проявленные русскими формированиями. (Русских добровольцев, сражавшихся на стороне Гитлера, традиционно именуют «власовцами», хотя их многочисленные разрозненные формирования так никогда и не были сведены под начало генерала Власова…) С лета 1943 г. по требованию гитлеровского командования Воскобойников и Каминский тоже выставляли вооружённые части на фронт против Красной армии, то под Дмитровск-Орловский, то под Севск… Локотяне дрались отчаянно, превосходя стойкостью даже элитные войска СС, понимая, что плен согласно женевским и гаагским соглашениям им не светит и прощения не будет. Так оно и вышло. Полк, защищавший Севск осенью 1943 г., был уничтожен полностью. В дальнейшем при общем откате германской армии на запад локотянские добровольцы ушли вместе с ней, уводя и свои семьи – всего более 50 тысяч человек. Лишившись почвы под ногами, они обрекли себя на унизительное положение ничем не примечательных гитлеровских пособников, на которых сваливали самую грязную работу. В Польше, в Верхней Силезии, Каминский получил категорический приказ выделить бригаду для подавления варшавского восстания. Что ему оставалось делать? Он пошёл сам и повёл с собой около 2000 холостых парней.

«А ведь Каминского перед войной НКВД вычислил как члена „пятой колонны“, и суд его даже посадил, но ненадолго – перед войной он был освобождён. Оцените, во сколько тысяч человек убитых советских солдат и поляков обошлась СССР и Польше эта „гуманность“ советского суда. Насколько гуманнее для советского народа был бы расстрел Каминского и его добровольцев ещё до войны…» (Юрий Мухин. Убийцы Сталина. См. примеч. 86.)

Во даёт Юрии Игнатьевич! Оказывается, НКВД членов «пятой колонны» именно «вычислял». Это, наверное, когда впопыхах набирал арестованных до контрольной цифры согласно спущенным сверху лимитам. Кстати, до войны многие из «добровольцев» не достигли ещё совершеннолетия, но это, надо полагать, не остановило бы социалистическую юстицию, ведь в СССР был принят закон о применении смертной казни к гражданам начиная с двенадцати лет. И непонятно, чем бы помог «расстрел Каминского и его добровольцев», если за ними стояла целая республика в миллион с лишним человек? Да, Юрий Игнатьевич, «число репрессированных перед войной нельзя считать достаточным». Я даже затрудняюсь предположить, каким оно должно было быть для достижения более значительного «спасительного эффекта» «для народов СССР». Так вы доболтаетесь, что следовало бы репрессировать весь народ целиком!

Этот же вывод невольно напрашивается, если вспомнить сплошное бегство населения с Северного Кавказа в январе 43-го, вместе с уходящим разбитым врагом. Только представьте себе эту картину: январский мороз в степи, с ветром, а крестьяне выбираются из хат, валят на сани кое-что из пожитков, сажают туда же малых детей и уходят с побеждёнными чужеземцами, лишь бы не остаться под властью победителей-соотечественников. Не отставали и горожане, хотя у них не было ни саней, ни лошадей. Да есть ли ещё подобные примеры в истории?

Особенно старательно товарищ Сталин с Берией чистили от «пятой колонны» свежеприсоединённую Прибалтику. Оно и понятно, во-первых, народ уж больно чуждый, едва ли не европейцы, прямо-таки «русские немцы» какие-то (не путать с поволжскими), во-вторых, присоединились поздно, мы за это время далеко успели продвинуться по пути социализма, и надо было отстающих подтягивать! Само присоединение произошло тихо-мирно, чуть ли не добровольно (об этом дальше несколько слов скажем). Но за один год (с 1940 по 1941) до того успели мы досадить нашим новым друзьям, что латыши и эстонцы, казалось бы, с молоком матери впитавшие ненависть к вековым своим поработителям-германцам, в массовом порядке пошли к ним на службу, в основном, в спецформирования СС. (А правильно г. Бушков говорит, что в первую мировую латыши добровольно шли воевать против кайзера в полки латышских стрелков, и пленных немцев рвали на части!) Литовцы тоже не отставали от своих соседей, толпами записываясь в СС. Возразят, что набор в части СС был добровольно-принудительным, что немцы, по сути дела, проводили в Прибалтике широкую мобилизацию. Так то оно так, но при подходе Красной армии никакая мобилизация не увенчалась бы успехом, если бы население её не поддержало. Не хотели бы воевать – просто разбежались бы по лесам, которых в Прибалтике достаточно!

В дальнейшем товарищ Сталин учёл негативный опыт, и в рамках всё той же борьбы с пятой колонной приступил к высылке в отдалённые места малых ненадёжных народов целиком.

Наряду с вышеупомянутой манией доносительства в нашем обществе свирепствовала и тоже раздувала террор явившаяся следствием сталинской подозрительности всеобщая шпиономания. Доходило до того, что иногда незадачливому прохожему стоило чуть более внимательно посмотреть в сторону военного завода – и его уже хватали как шпиона и диверсанта. Немцы умело подпитывали шпиономанию. Немецкой армейской разведкой были организованы в немалом числе ускоренные курсы шпионов-диверсантов-парашютистов. Курсантов набирали в основном из военнопленных. Как уже было сказано, многие из них согласны были служить врагу, иные сознательно, иные – отчаявшись от лагерной безысходности, голода и холода, осознания того факта, что Родина отреклась от них. «У нас нет пленных, у нас есть предатели», – заявил Сталин и отказался признать гаагскую конвенцию о военнопленных и международный Красный Крест, не взял на себя никаких обязательств в обращении с вражескими военнопленными и не стал претендовать на защиту прав своих и оплачивать их содержание в плену. В таких обстоятельствах не тому надлежит удивляться, что бывшие бойцы и командиры Красной армии брали в руки оружие и сражались против неё, а тому, что находились люди, мечтавшие снова встать в её ряды. Краткосрочные шпионские курсы, казалось, именно для них и были придуманы. Подготовить полноценного агента за шесть месяцев невозможно, и немцы прекрасно это знали. Несколько тренировочных прыжков, обучение радиосвязи, обращению с компасом и картой, взрывчаткой и детонаторами… Ученики старательно делали вид, что рвутся шпионить и совершать диверсии на советской территории, а учителя – что верят им. И вот на спине парашют, на груди мешок с рацией и взрывчаткой, на поясе кобура с пистолетом, в кармане – пачка советских рублей. На той стороне вопрос стоял только, сразу ли пойти сдаться СМЕРШу или НКВД, или сперва гульнуть в ресторане? «Шпион» рассчитывал, что вместе с контрразведчиками посмеётся над глупым немецким абвером и бодро вернётся в строй, никто и не представлял, что может быть иначе. Казалось бы – зачем всё это немцам? Одни расходы, растрата дефицитнейших вещей и материалов! Не спешите. Во-первых, преследовалась чисто утилитарная цель. «Краткосрочники» отвлекали на себя внимание органов, среди потока этих фальшивых шпионов-диверсантов легче было затеряться настоящим. Но, подозреваю, не это главное. Немцы превосходно знали нашу страсть к дутым цифрам. Не миновала она и наши карательные органы. Как кстати для улучшения статистики и отчётности пришёлся этот поток хоть и фальшивых, но всё же реальных посланцев с той стороны! Все оформлялись как настоящие и получали чудовищные лагерные сроки. А товарищ Сталин, просматривая отчёты, в такие мелочи не вникал, а только лишний раз убеждался в собственной прозорливости. Кругом враги, вон их сколько, так и сыплют с неба! И не забывал в очередной раз повелеть усилить бдительность и ужесточить борьбу с врагом в тылу. Как говорят специалисты в области радиоэлектроники, работала положительная обратная связь. Террор раскручивался виток за витком, здоровую реакцию нормальных людей приходилось гасить опять же террором, террор подобно кислоте разъедал наше общество и облегчал Германии борьбу с нами.

***

«И, разумеется, невозможно обойти молчанием Катынь. Где сталинские палачи якобы самым злодейским образом перестреляли десять тысяч польских офицеров – почему-то исключительно из немецких пистолетов, а не из привычных наганов… Как и в случае с суворовской «теорией ледокола», миф об изничтожении поляков расстрельщиками из НКВД процветал, пока игра шла в одни ворота, и перестроечные горлопаны с неснятыми диагнозами попросту не имели ни оппонентов, ни толковых возражений. Когда появились оппоненты и возражения, дело поплохело буквально на глазах.

Я имею в виду прежде всего Ю. Мухина с его объёмной и логически непротиворечивой книгой «Антироссийская подлость», после которой старую версию может защищать разве что Новодворская со всем пылом нерастраченной невинности». (А. Бушков. Сталин. Ледяной трон. См. примеч. 87.)

Незабываемое зрелище – господа Мухин и Бушков сливаются в радостном хоре, обличая «перестроечных горлопанов». Ай-я-я-я-я-яй, господин Бушков! С кем вы связались? Да полноте, удосужились ли вы хоть прочитать предварительно мухинскую «Антироссийскую подлость»? Наверно, нет. А зря. Нагромоздить столько нелепостей в защиту новой версии могла разве что Новодворская, если бы вдруг по волшебству сменила свои взгляды на противоположные. Автор «подлости» г. Мухин предстаёт перед нами как эдакая Новодворская-наоборот, Новодворская со знаком минус. Пожалуй, доводы и комментарии г. Мухина по своему интеллектуальному уровню достойны известного заявления сталинского радио весной 1943 г., где утверждалось, что немцы проводили в лесу под Смоленском археологические раскопки и пытаются выдать за останки польских офицеров не то скелеты питекантропов, не то содержимое захоронений, относящихся к Смутному времени. Вот кого вы, господин Бушков, избрали себе в компаньоны!

Поскольку вы, господин Бушков, даже «Антироссийской подлости» не читали, то и о сути дела не имеете ни малейшего понятия. Помилуйте, когда ж это столь нелюбимые вами «перестроечные горлопаны» утверждали, что «сталинские палачи» расстреляли в Катыни «десять тысяч польских офицеров»? Комиссия Бурденко, созданная в январе 44-го, чтобы отмазать «сталинских палачей» и свалить вину на палачей гитлеровских, эксгумировала в Катыни 925 трупов и на этом прекратила свою работу. В отчёте почему-то была указана цифра 1380. На процессе в Нюрнберге в обвинительном акте, базировавшемся на выводах комиссии Бурденко, вдруг неизвестно откуда появилось утверждение, что в Катыни расстреляно одиннадцать тысяч поляков, что было немедленно замечено и опротестовано немецкими адвокатами. Вы, господин Бушков, даже липовых цифр толком не знаете. К вашему сведению, число расстрелянных в Катыни – 4421 человек, что и утверждалось «перестроечными горлопанами». Цифра 11000 понадобилась Сталину, Вышинскому и Руденко (см. примеч. 88), чтобы объяснить исчезновение 6311 поляков из Осташковского лагеря в Калининской, ныне Тверской области. Как следует из архивных документов и свидетельских показаний, их в течение апреля – мая 1940 г. расстреливали во внутренней тюрьме НКВД г. Калинина, а тела хоронили неподалёку, в районе села Медное. В этом месте не ступала нога германского солдата, а потому свалить злодеяния было не на кого. Впоследствии на месте захоронений построили дачный посёлок для руководства калининского МВД и МГБ. В начале девяностых годов прошлого века совместная российско-польская комиссия эксгумировала на территории посёлка останки более 2000 расстрелянных поляков.

Был ещё Старобельский лагерь под Харьковом, в котором содержались 3820 будущих жертв. Все они были расстреляны во внутренней тюрьме харьковского областного управления НКВД и погребены близ деревушки Пятихатки, но их захоронение немецким оккупантам не посчастливилось обнаружить. В этом месте, давно ставшем районом города Харькова, эксгумационные мероприятия тоже начали в 1991 г., и сразу наткнулись на скелеты с простреленными черепами (точь в точь как в Медном и Катыни), а также пуговицы и пряжки от польской военной формы…

Цифры 4421 (Катынь), 6311 (Медное) и 3820 (Пятихатки) взяты из итогового документа, увенчавшего усилия «перестроечных горлопанов», а именно – заключения Комиссии экспертов Главной военной прокуратуры РФ от 2 августа 1993 года. Вот ещё выдержки из него. «Якобы использованные комиссией Н. Н. Бурденко документы, равно как и результаты патологоанатомических исследований, никогда не были описаны, опубликованы и не представлены… Неотправленная почтовая открытка ротмистра С. Кучинского с датой 20 июня 1941 г. является явной подделкой. Станислав Кучинский не содержался в Козельском лагере (место содержания поляков, расстрелянных в Катыни – С. Ю.) а из Старобельского лагеря выбыл в декабре 1939 г. … Не выдержало проверки материалами Управления по делам военнопленных выдвинутое утверждение о содержании военнопленных в трёх лагерях особого назначения №1-ОН, №2-ОН и №3-ОН (нелепые названия никогда не существовавших лагерей под Смоленском, в которых якобы содержались поляки – С. Ю.)…

Датировка захоронений летом – осенью 1941 г. не получила обоснованного подтверждения. (Наиболее бестолковая бурденковская липа. На трупах была тёплая одежда, что даже г. Мухин не оспаривает. – С. Ю.) Даже до обнаружения корпуса документов НКВД убедительные доказательства даты (весна 1940 г.) содержались в многочисленных обнаруженных на трупах документах (газетах, дневниках и др.) с последним обозначением март – май 1940 г. Это подтверждается двумя сохранившимися копиями протоколов с описанием вещественных доказательств, хранящимися в Кракове. (В 1943 г., когда было обнаружено катынское захоронение, немцы вынудили сотрудников польского Красного Креста принять участие в работе экспертной комиссии. Впоследствии поляки отказались подписать немецкие официальные документы, а составили собственный отчёт, о приложенных к которому протоколах осмотра вещественных доказательств идёт речь. Ну, разумеется, г. Мухин утверждает, что всё это фальсификация – как же иначе? – С. Ю.)…

Записка Л. П. Берии в ЦК ВКП (б) И. В. Сталину содержала проект постановления Политбюро, который был автоматически превращён в постановление с датой 5 марта 1940 г., внесённое в протокол как «Вопрос НКВД СССР» под номером 144. На записке были собственноручные (подтверждённые графологической экспертизой) визы Сталина, Ворошилова, Молотова и Микояна и пометка «т. Калинин – за, т. Каганович – за». Подлинность записки и постановления Политбюро от 5 марта 1940 г. была подтверждена почерковедческой и криминалистической экспертизами. (Фальсификация!!! – с выпученными глазами вопят мухины и бушковы. Уважаемые господа! Все перечисленные документы рассекречены и введены в общедоступный научно-публицистический оборот. Если есть сомнения в официальной экспертизе, ничто не мешает пожертвовать частью личного достояния, нанять любых независимых экспертов и блистательно подтвердить свои утверждения о фальсификациях. Подумайте, какой пиар вас ожидает! – С. Ю.)…

П. К. Сопруненко, допрошенный в качестве свидетеля с применением видеозаписи, подтвердил, что он был лично ознакомлен с постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) о расстреле польских военнопленных. Претворяя это решение в жизнь, он руководил всей отправкой польских военнопленных в распоряжение УНКВД Харьковской, Смоленской и Калининской областей. Расстрелянных захоронили на территории дачных участков УНКВД указанных областей. (Три разных области – и повсюду захоронения на территории дач НКВД, явно по единому указанию. В Калининской области дачный посёлок на костях действительно был построен, о чём я уже упоминал. Прямо какое-то ритуальное убийство с удобрением садов и палисадников телами умерщвлённых! – С. Ю.) Аналогичные показания дал бывший начальник УНКВД по Калининской области Д. С. Токарев… Свидетель М. В. Сыромятников, служивший старшим по корпусу внутренней тюрьмы УНКВД Харьковской области, показал, что в мае 1940 г. в тюрьму привезли большое количество польских военнопленных, которых расстреливали по ночам, а затем вывозили хоронить в район дач УНКВД… Аналогичные показания о расстрелах весной 1940 г. польских военнопленных дали свидетели И. И. Титков, И. Ноздрёв, П. Ф. Климов, И. И. Дворниченко и другие.

Проведёнными в 1991 г. эксгумациями на территориях дачных посёлков УКГБ по Калининской (ныне Тверской) области (Медное), Харьковской области (д. Пятихатки) и Смоленской области (Катынский лес) подтверждается, что там имеются массовые захоронения польских военных, убитых выстрелом в затылок… Установлена прямая закономерная связь между списками-предписаниями на отправку военнопленных в УНКВД Смоленской области и тем, в каком порядке трупы лежали в Катынских могилах весной 1943 г. (Данные из документов немецко-польской экспертной комиссии. В отличие от Бурденко, немцы с поляками потрудились изрядно: было эксгумировано 4243 трупа. Помимо прочего, комиссия по возможности устанавливала личности расстрелянных и информировала их родственников. Всего по личным документам, справкам, медальонам и т. д. удалось идентифицировать 2730 трупов. – С. Ю.)»

Уж кому-кому, а Главной военной прокуратуре РФ в этом случае доверять можно. Главная военная прокуратура РФ, да и вся с тех пор неоднократно сменившаяся администрация РФ очень мало внятного сказали по поводу сталинских преступлений. Так же, как и в глухие советские времена, остаются недоступными военные и многие прочие архивы. И уж если что-то с великим трудом вымучено, открыто, расследовано и даже получило экспертную оценку, то цена этому в смысле достоверности – буквально на вес золота. Понятно, почему именно преступление против польского народа удостоились расследования. Михаил Горбачёв в рамках «нового мышления» должен был переоценить одно из ключевых соглашений двадцатого века, пакт Молотова-Риббентропа, что потянуло за собой признание наличия секретного протокола о разделе между СССР и Германией сфер влияния в Европе, и, как следствие, разделе Польши. Ну а там неизбежно в связи с Польшей всплыл и вопрос о поляках, расстрелянных в Катыни, поскольку он в своё время получил широкую международную огласку на Нюрнбергском процессе. Давняя тенденция спотыкаться нам всем на «польском вопросе» не могла в этом случае не проявить себя…

Очередная цитата – и ещё один фантастический закидон г. Бушкова. Вы только послушайте: «…польские офицеры при наступлении немцев сами отказались эвакуироваться по той самой дури (исконно присущей всякому поляку, по мнению г. Бушкова – С. Ю.), полагая, что тевтоны, освободив их из советского узилища, накормят пряниками и напоят старкой. Вот только у немцев были чуточку другие планы…» (А. Бушков. Сталин. Ледяной трон. См. примеч. 89.) Ну, каково?! Представляете, в лагере начальник ходит по баракам и уговаривает этих не то военнопленных, не то заключённых эвакуироваться. А они ему в ответ: «Да мы лучше тевтонов подождём, они нас освободят и старкой напоят…» И вот лагерная администрация и охрана, потеряв надежду уговорить этих строптивцев, отправляется восвояси. Писатель-сюрреалист Бушков никак не объясняет такого странного поведения охраны, во множестве других случаев даже расстреливавшей своих подопечных при подходе немцев, а тут вдруг решившей отдать им в подарок этих, по определению г. Мухина, «здоровых злобных мужиков», явных врагов советской власти. Да товарищ Берия за куда меньшие странности головы снимал со своих подчинённых!

А эти самые мужики не то остаются в своих лагерях посреди ада смоленского сражения и терпеливо дожидаются, пока явятся немцы и накормят их пряниками, не то организованно передвигаются куда-то в этом страшном месиве частей вермахта и Красной армии в поисках стакана старки. И ведь не бежит никто из них куда глаза глядят, и без вести не пропадает, все до единого по исконной дури своей оказываются в лапах тевтонов!

И немцы, захватив их, ведут себя как-то странно. Ну, допустим, эти враги советской власти и немцам не друзья, может быть, некоторые из них даже сопротивлялись немецкой армии в1939 году, а это значит, что они у немцев тоже оказываются на положении военнопленных. Но вот беда – немцы не кормили военнопленных пряниками, не поили старкой, да что там говорить, часто морили голодом, но в массовых расстрелах военнопленных, да ещё таким уникальным способом – из пистолета в затылок, как-то не замечены.

Кстати, насчёт «немецких пистолетов». Многочисленные стреляные гильзы от пистолета «Вальтер» заметили в Катынском лесу ещё привлечённые немцами сотрудники польского Красного Креста, да и найденные в черепах пули соответствовали гильзам. С тех пор этим козыряют сталинские защитники, в том числе и господин Бушков. А вот вышеупомянутый свидетель Д. С. Токарев, бывший начальник Калининского УНКВД (всех этих «свидетелей» привлечь бы…), просто и логично объяснил, что родной советский ТТ при длительном применении перегревался и начинал заклинивать. Ну а «привычный наган» в массовых расстрелах и вовсе неудобен. Вы, господин Бушков, наган в руках держали? Вспомните, как хлопотно его перезаряжать: гильзы из гнёзд барабана шомполом выталкивай, да патроны по одному в барабан запихивай… Поэтому применяли «Вальтер» (калибра 7,65 мм). Все, кому приходилось иметь дело с этим оружием, единодушно им восхищаются. А откуда ж в НКВД «Вальтеры», спросите вы? Полноте. К весне 1940 г. в результате плодотворного сталинско-гитлеровского сотрудничества на территории СССР оказалась масса германских промышленных изделий, в том числе – военного назначения. Да что там сороковой год, как пишет тот же Бушков в своём романе «Антиквар», Германия ещё в двадцатые поставляла в СССР пистолеты «Маузер» в укороченном варианте под названием «Боло», главным образом, для ГПУ. Я думаю, нет ничего невероятного в том, что «Вальтеры» появились в НКВД. Чем не версия, а, господин Бушков?

Я думаю, читатель пресытился уже мухинско-бушковскими нелепостями. Специально для этих господ с их склонностью к прагматично-циничной аргументации вспомним опять великого циника Талейрана. Катынь – это хуже, чем преступление. Это ошибка. Если уж до такой степени чесались руки ликвидировать этих польских офицеров, полицейских, чиновников и священнослужителей (да, были там не только офицеры, хотя Бушков с Мухиным попугайски повторяют: офицеры, офицеры…), что мешало товарищу Сталину упрятать их всех потихоньку поближе к Полярному кругу и там выморить втихаря, как он обычно поступал со всеми прочими? Нет, ему надо было сделать это громко и помпезно (как выражаются прокуроры, с особым цинизмом), оставить на европейской территории гигантские могилы и прославиться в очередной раз на весь мир. Но и это ещё прокатило бы. В январе 44-го, когда Бурденко лепил свою бездарную фальсификацию, Красная армия победоносно сражалась против ненавистных всему миру фашистов. К тому же на освобождённых территориях сплошь и рядом обнаруживались следы реальных гитлеровских преступлений, так что о Катыни, пожалуй, просто забыли бы, в конце концов. Но после великой победы сталинская юстиция выкатила это фуфло на Нюрнбергский процесс. По-видимому, товарищ Сталин как обычно перегружен был текущими и перспективными делами сверх всякой меры, и не проконтролировал ретивых исполнителей, привыкших лепить от фонаря, как на знаменитых московских процессах 30-х годов. И грянул вселенский конфуз. Проклятый «польский вопрос» в очередной раз проявил всю свою злокозненность. Из мешка торчало столько шил, и белые нитки так бросались в глаза, что Нюрнбергский трибунал не признал немцев виновными в катынском расстреле, хотя вообще склонен был вешать на них всех собак и вешать их самих.

И ещё один прагматический аспект этой проблемы. Вспомним, что не только политически чуждая и заведомо неподконтрольная нам армия Андерса, но и «правильное» Войско польское было сформировано из недострелянных, когда товарищ Сталин об….ся с идеей блицкрига и выяснилось, что Польшу рано списывать со счёта. Ох, как пригодились бы бесполезно уложенные в землю под Смоленском, Тверью и Харьковом! «Еще польска не сгинела! Напшуд! Погоним пшеклентых тевтонов с земли польской!» – и так далее.

Я всё же думаю, г. Бушков в отличие от г. Мухина не особо верит в то, что написано ими. Но что делать, скандальные опровержения, будь они даже полным бредом, привлекают внимание и способствуют повышению тиражей. Вполне прагматичное поведение. Как говорится, плохая реклама – тоже реклама.

***

Самое ужасающее последствие террора, не изжитое до сих пор – атомизация общества, дробление его, ликвидация всех и всяческих добровольных объединений граждан. Подпольная группа, контрреволюционная организация были самым страшным обвинением. Причём таковыми могли считаться (и считались) любые группы и объединения, не являющиеся ВКП (б), ленинским комсомолом, пионерской организацией, советскими профсоюзами и т. д., и даже намёк на какое-либо неофициальное объединение уже считался контрреволюцией. А уж о местном самоуправлении в СССР забыли и думать. Царская Россия со всеми её недостатками в этом плане была гораздо прогрессивнее – общины, артели, земство, наконец – всё это независимые, автономные от власти образования. Государство в царской России даже экономило на местной администрации. В частности, полицейские функции в деревнях исполняли так называемые сотские (по сути, аналоги участковых) – выборные от крестьянской общины. А у нас что? Со сталинских времён мы объединяемся только по приказу сверху и на всех собраниях больше всего ожидаем конца, чтобы скорее добраться до своей конуры и улечься перед телевизором. С местным самоуправлением вообще туго, мы даже понятия о нём не имеем. Узбеки – и те в области самоуправления цивилизованнее нас, русских и русскоязычных. У них низовая народная община (махаля) – авторитетная структура, с ней и государственная власть вынуждена считаться. А мы превратились в стадо особей, которым легко управлять. Достаточно указать направление. Вот так товарищ Сталин и гонял нас стадами из угла в угол необъятной страны – то каналы копать, то железную дорогу по тундре прокладывать, то Европу завоёвывать.