Текст книги "Неповторимая любовь"

Глава 18

Генерал Терри помог Кастеру составить письмо к президенту Гранту. Несмотря на то что Грант до сих пор не простил Кастера, газеты воспевали его как героя.

Наконец Грант смилостивился. Терри по-прежнему возглавлял кампанию, а Кастеру было поручено командование своим подразделением. Он сиял от радости.

Терри и Кастер прибыли в форт Авраама Линкольна, где седьмой кавалерийский полк поспешно готовился к выступлению.

Накануне начала кампании на плацу был запланирован бал. Солдаты с воодушевлением взялись за работу, сооружая танцевальную площадку.

За прошедшие дни тревога Сабрины не развеялась. Слоан игнорировал ее, проводя все свободное время в компании других офицеров и возвращаясь домой за полночь.

В свою очередь, Сабрина держалась отчужденно. Напряжение между ними стало почти осязаемым. Когда их руки случайно соприкасались – например, если Сабрина передавала ему чашку, – она вздрагивала и быстро отстранялась.

Казалось, между ними установилось молчаливое согласие, поскольку никто вокруг не замечал их вражды. В присутствии посторонних они были вежливы и любезны друг с другом. Слоан сопровождал жену на бал. Оказавшись в компании, он тут же увлекся разговором с Терри и другими командирами, а Сабрина отошла побеседовать с Луэллой.

Сабрина с удовольствием отметила, что капитан, который ухаживал за Луэллой ранее, снова не отходит от нее. Сабрина принялась расспрашивать поклонника знакомой, выясняя подробности его биографии. Его звали Адам Эдер, ему уже минуло сорок лет. В гражданскую войну он воевал на стороне конфедератов и с тех пор проделал долгий путь, чтобы добиться прочного положения в армии США. К северянам он не питал ненависти – для него война была вопросом географии. Солдаты тоже не таили против него злобы. Странно улыбаясь, капитан пригласил Сабрину на танец.

– Что с вами, капитан? – спросила она.

– Миссис Трелони, вы задаете вопросы, которые следовало бы задать отцу!

– Видите ли, Луэлла – особенная женщина, и мне бы не хотелось, чтобы вы…

– Обманули ее ожидания? – подсказал капитан.

– Пожалуй, да, – призналась Сабрина.

– Я намерен жениться на ней, – серьезно сообщил Эдер. – По правде сказать, я уже попросил Дэвида Андерсона обвенчать нас в следующую субботу, перед выступлением.

– Замечательно! – воскликнула Сабрина. – Поздравляю, капитан!

Она поцеловала его в щеку и заметила издалека, что Слоан нахмурился.

Но он стоял рядом с Марлен Ховард, и Сабрина решила, что Слоану не мешает немного поволноваться.

Не обращая внимания на мужа, Сабрина закружилась в объятиях капитана Эдера.

– Свадьба! Что может быть лучше! Адам Эдер негромко рассмеялся:

– Благодарю вас. Но прошу вас, миссис Трелони, будьте осторожны! Ваш муж – горячий малый, а мне бы хотелось дожить до собственной свадьбы.

– При чем тут Слоан? – пробормотала она.

– Кугуар-в-Ночи, – усмехнулся капитан Эдер, вспомнив индейское имя Слоана.

Сабрина мило улыбнулась:

– Поверьте мне: он попросту котенок.

– Котенок?

С неудовольствием Сабрина поняла, что Слоан стоит совсем рядом.

– Вы позволите, капитан? – произнес он, протягивая руку Сабрине.

– Разумеется!

Эдер мгновенно ретировался и направился к Луэлле, танцевавшей с каким-то капралом. Как всегда, на балу дам оказалось гораздо меньше, чем кавалеров, поэтому молодые солдаты затеяли игру, повязывая поверх рукавов шарфы и танцуя за партнерш.

– Если ты считаешь меня котенком, дорогая, нам предстоит немало неприятностей, – произнес Слоан.

– Он опасался твоего гнева, – поспешила объяснить Сабрина, не глядя в глаза мужу. – Я сказала об этом, только чтобы успокоить его.

– Успокоить? Зачем? И к чему было целовать незнакомого человека?

– Он намерен жениться на Луэлле.

Брови Слоана взметнулись вверх от удивления. Сабрина обрадовалась, увидев, как на его лице сверкнула улыбка.

– Что ж, я рад за капитана Эдера, и в особенности за милую бедняжку Луэллу!

– Если она дурнушка, это еще не значит…

– Дорогая, красота с годами исчезает. Луэлле не занимать силы воли и энергии. Вероятно, она без памяти влюблена в капитана и способна осчастливить его.

Сабрина вздрогнула: кто-то похлопал ее по плечу. Обернувшись, она увидела, что Сара Андерсон выражает желание разбить их пару.

– Вы позволите? Я не очень помешала? – робко осведомилась Сара.

– Ничуть! – заверила ее Сабрина.

Сара скользнула в объятия Слоана.

– Сабрина, Джин еще не пришла. Капитан Дженкинс здесь, но без жены. Он сказал, что у нее болит голова, но мне в это что-то не верится. Она так любит вас, может быть, вы сумеете уговорить ее присоединиться ко всеобщему веселью?

– С удовольствием, – отозвалась Сабрина.

Звуки музыки разносились по всей территории форгта Шагая к дому Дженкинсов, Сабрина изредка оглядывалась. Обитатели форта веселились напропалую. Рено, тот самый, который ненавидел Кастера, стоял рядом с капитаном Бенти-ном. Если слухи не лгали, Бентин недолюбливал Рено, но презирал Кастера. Сабрина улыбнулась при виде множества подтянутых щеголеватых офицеров. Женщин собралось значительно меньше, но все они были наряжены в лучшие платья, без устали танцевали, смеялись и перешучивались. Почему-то Сабриной овладело тревожное предчувствие, но она постаралась отогнать беспокойные мысли.

Наконец она взошла на веранду дома Дженкинсов.

– Джин! – позвала она и постучала в дверь. Никто не отозвался, и Сабрина нахмурилась, гадая, неужели Джин так серьезно больна. – Джин, это Сабрина. Я пришла пригласить вас на танцы. Погода великолепная, такое случается не часто. Даже генерал Терри согласился повеселиться с нами.

Дверь открылась, чуть скрипнув.

– Сабрина?

– Да, Джин, это я.

– Спасибо! Как мило, что вы зашли за мной, но… мне и вправду нездоровится, – забормотала Джин.

– Пойдемте со мной, прошу вас! Незачем страдать в одиночестве. В компании вы забудете о боли, – уверяла Сабрина. Толкнув дверь, она протиснулась в гостиную. – Боюсь, дома, в духоте, вам станет только хуже…

Она вдруг осеклась, уставившись на Джин, на лице которой отчетливо выделялось темное пятно. Синяк.

– Я такая неуклюжая! – поспешно заговорила Джин. – Видите ли, я упала и теперь выгляжу ужасно нелепо. Незачем появляться на балу в таком виде. Прошу вас, поймите меня.

Сабрина кивнула, чувствуя, как в ней закипает гнев.

Она заподозрила, что Джин вовсе не упала, а пострадала от тяжелой руки Ллойда Дженкинса. Этот ублюдок зашел слишком далеко. Сабрина жалела, что его в эту минуту нет рядом. Она сумела бы отомстить ему за издевательства над безропотной женой!

– Я упала, Сабрина, честное слово. – Но Джин произнесла эти слова неуверенно, отводя взгляд.

– Он ударил вас, – возразила Сабрина. Джин покачала головой:

– Какая разница? Он мой муж, мне не у кого просить защиты. Я рассердила его…

– Такого негодяя способен рассердить даже ангел! – выпалила Сабрина.

Огромные голубые глаза Джин наполнились слезами.

– Только никому не говорите, прошу вас! Сабрина, пообещайте! Ведь Ллойд – мой муж. Мне давно пора научиться не раздражать его…

– Боже милостивый, Джин!

– Уверяю вас, Сабрина, я упала! – раздраженно повторила Джин.

Она была Готова разрыдаться. Сабрина чувствовала, что с ее приходом Джин стало еще тяжелее, но уходить просто так ей не хотелось.

– Если хотите, я побуду с вами…

– Нет! – в панике вскрикнула Джин. – Пожалуйста, идите танцевать.

– Ну хорошо, – смирилась Сабрина. – Я уйду, Джин, но вы должны позаботиться о том, чтобы синяк поскорее прошел…

– Ллойд купил дорогое мясо, чтобы утешить меня, – сообщила Джин.

Сабрина прикусила язычок, чтобы не высказать свое мнение о подобных утешениях со стороны любителей рукоприкладства.

– Возвращайтесь к остальным, Сабрина. Повеселитесь на балу за меня. Со мной все в порядке, честное слово. Просто… мне не хочется, чтобы меня увидели такой…

Сабрина попыталась улыбнуться:

– Я зайду проведать вас завтра, хорошо?

Джин кивнула. Сабрина вышла из дома и направилась к плацу, с досадой ощущая свою беспомощность.

Оказавшись в толпе, она приняла приглашение на танец от генерала Терри.

После окончания танца Сабрина подошла к столу, чтобы налить себе пунша. Неожиданно возникший рядом Слоан взял ее под руку.

– Ну, в чем дело? Что я еще натворил? – осведомился он. Сабрина покачала головой, наблюдая, как Ллойд Дженкинс танцует с Марлен Ховард.

– На этот раз ты ни в чем не виноват, – сообщила она.

– Вот так чудеса! – насмешливо протянул он. Сабрина не усмехнулась в ответ на шутку, и Слоан нахмурился:

– Сабрина, что случилось?

– Ллойд ударил ее, я в этом уверена. У Джин под глазом синяк.

Минуту Слоан вглядывался в лицо жены и наконец вздохнул:

– Она сама сказала об этом?

– Она ничего не стала отрицать. О, Слоан, как это ужасно! Откуда в нем столько жестокости? Как он может так обращаться с женой? Неужели ничего нельзя поделать?

– Сабрина, если я попробую обвинить его в избиении жены, он станет все отрицать. Разгорится спор, а может, и драка, и меня обвинят в намеренной провокации: ведь Дженкинс постоянно называет меня предателем, помня о моей индейской крови.

– Не могу дождаться, когда он покинет форт и оставит Джин в покое! – пылко выговорила Сабрина.

Слоан не сводил с нее взгляда.

– Значит, ты тоже будешь рада, когда я уеду отсюда?

– Я уже говорила: я не желаю тебе зла, – бесстрастно произнесла Сабрина.

Музыка смолкла, Ллойд поблагодарил Марлен за танец. По какой-то причине его взгляд упал на Сабрину.

Должно быть, гнев и презрение отчетливо отражались в ее глазах, поскольку Ллойд долго смотрел на нее в упор, а затем отвернулся и покинул танцевальную площадку. Сабрина увидела, как он направился к своему дому.

– Слоан!

– Что такое?

– Он догадался! Он понял, что я обо всем знаю! И, должно быть, решил, что Джин проболталась. Боюсь, он… снова изобьет ее.

– Сабрина, откуда он мог узнать?

– Понятия не имею, но это так! – настаивала она. Ллойд был уже у самой двери своего дома.

Сабрина не знала, что делать, и помнила только о беззащитной и беспомощной Джин. Она обернулась к Слоану:

– Мы должны ей помочь!

Не дожидаясь ответа, она бросилась бегом к дому Дженкинсов.

Чертыхнувшись, Слоан последовал за ней.

Он догнал ее у самой двери, из-за которой донесся слабый крик ужаса Джин.

Высадив дверь плечом, Слоан распахнул ее. Сабрина ворвалась в дом следом за мужем и увидела, как Слоан оттаскивает рассвирепевшего Ллойда Дженкинса от жены. Джин скорчилась в углу, дрожа и всхлипывая. Мужчины покатились по полу, обмениваясь нешуточными ударами.

Но силы были неравными: кулаками Слоан владел не хуже, чем оружием. Вскоре Ллойд Дженкинс взмолился о пощаде, называя Слоана кровожадным дикарем. В этот миг в дом вбежали Терри, Рено и Кастер. Оти Кастер оттащил Слоана от Дженкинса, а Рено удержал Дженкинса, который попытался отомстить противнику.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – гневно выкрикнул генерал Терри.

Он перевел взгляд со Слоана на Дженкинса, затем обратно, мельком взглянул на всхлипывающую Джин и, наконец, на Сабрину.

Та открыла рот, пытаясь объясниться, но Джин простонала:

– Сабрина! Сабрина замерла.

– Ясно… Рено, помогите отвести майора Трелони в тюрьму.

– Постойте! – начала было Сабрина, но осеклась, заметив взгляд Слоана.

– Я способен сам постоять за себя, – напомнил он. Сабрина молча смотрела, как его выводят из дома Дженкинсов под охраной.

– Вызовите конвой для Дженкинса, – распорядился Терри.

– Сэр, Трелони вломился в мой дом…

– Миссис Трелони, будьте любезны позаботиться о миссис Дженкинс, – попросил Терри. – Капитан Дженкинс, вы арестованы.

Дженкинса вывели из дома под конвоем следом за Слоаном.

Сабрина порывалась броситься за мужчинами, понимая, что в аресте Слоана виновата только она. Он не хотел вмешиваться в семейные ссоры Дженкинсов. Но разве у нее был выбор? Дженкинс мог забить жену до смерти.

Джин тихо всхлипывала в углу. Сабрина подошла к ней, помогла подняться и обняла.

– Джин, Джин, успокойтесь! Все будет в порядке.

– Вряд ли! Но я благодарна вам, ведь вы ничего не сказали.

Сабрина пригладила волосы Джин. Она умолчала о том, что генерал Терри наверняка понял, что произошло.

– Давайте-ка я налью вам хереса, – предложила Сабрина.

Она утешала Джин, пока на смену ей не пришла Сара Андерсон. Сабрина обрадовалась, вспомнив о решимости и здравом смысле Сары.

– А вам лучше уйти домой, – посоветовала ей Сара. Сабрина кивнула.

– Не тревожьтесь за Слоана, с ним ничего не случится.

– Это я заставила его вмешаться, – призналась Сабрина. Сара невесело усмехнулась:

– Слоан никогда не простил бы себе, если бы ничего не предпринял, а Джин пострадала. Он хороший человек, – добавила она.

Сабрина кивнула и вышла. Уже подходя к своему дому, она поняла, что Сара права: Слоан в любом случае вступился бы за беззащитную женщину. Когда она оказалась в затруднительных обстоятельствах, он решил жениться на ней. Каким-то чудом ему всегда удавалось проявлять благородство, несмотря на собственные душевные страдания. Слоан был на редкость сильным и честным человеком.

А может, она с самого начала поняла, насколько неравнодушна к нему? Такая любовь пугала Сабрину. До сих пор она не решилась сказать Слоану правду, но сегодня поняла, что в долгу перед ним.

Вернувшись домой, Сабрина устроилась в кресле, решив дождаться, когда Слоан вернется домой, сколько бы Терри ни продержал его под арестом.

Арест стал для Слоана унизительным событием.

За долгие годы армейской службы он еще ни разу не сидел на гауптвахте. Даже во времена бурной юности, во время гражданской войны, когда нередко пьянствовал и дебоширил с товарищами-офицерами, ему всегда удавалось избежать наказания. Слоан сидел, уставившись на костяшки пальцев, которые ободрал, ударив Дженкинса. Кровь уже подсыхала.

Пальцы ныли.

Но Дженкинс пострадал гораздо сильнее.

Ах, Сабрина, Сабрина… Слоан надеялся, что теперь-то она довольна. Долгие годы он сдерживал себя, уклоняясь от ссор с Ллойдом Дженкинсом, и вот теперь…

Но Слоан не жалел о содеянном. Теперь у самого Дженкинса под глазом багровел синяк. Вероятно, судьба Джин наконец-то изменится к лучшему. Может быть, она даже отважится развестись с Ллойдом Дженкинсом.

– Майор!

Услышав голос сержанта Доусона, Слоан поднялся с армейской койки, на которой сидел, и подошел к двери. В замке лязгнул ключ, и дверь открылась.

– Майор, генерал ждет вас.

– Благодарю, сержант. – Слоан выбил о бедро пыльную шляпу и надел ее на голову. Он последовал за Доусоном, размышляя, что будет дальше, молясь лишь о том, чтобы скандал миновал Сабрину.

Было уже поздно. Сержант вел его к квартире Терри. Терри сидел за столом в кабинете, а перед ним один из стульев занимал Дженкинс.

Слоан отдал честь, Терри ответил ему.

– Садитесь, майор, – велел он.

Слоан сел, заметив, что Дженкинс избегает его взгляда.

– Мы должны сражаться с враждебными индейцами, а не друг с другом, – начал генерал.

Слоан не ответил.

– Майор и есть индеец, – пробормотал Дженкинс. Слоан пожал плечами.

– Мужей, избивающих жен, я повидал гораздо больше среди белых, чем среди индейцев, – небрежно произнес он.

Он думал, что Дженкинс вскочит и вновь бросится на него, но тот лишь втянул голову в плечи. Слоан заметил, что Дженкинс дрожит, стискивая руки на коленях.

– Майор Трелони давно ждал случая расквитаться со мной, сэр! – выпалил Дженкинс, не глядя на Слоана. – Он индеец, он всегда заодно с дикарями. Вот в чем все дело. Ручаюсь, сэр, когда-нибудь он забудет о том, что служит в кавалерии США, переметнется к язычникам и начнет стрелять из лука и размахивать томагавком!

Слоан стиснул зубы, но не шевельнулся.

– Эта драка была затеяна из мести, майор? – спросил Терри.

Слоан покачал головой:

– Сэр, Дженкинс обвинял меня в предательстве с тех пор, как мы познакомились. Если бы каждый раз по этому поводу мы затевали драку, споры между нами кончились бы еще давным-давно.

– Она моя жена! – рявкнул Дженкинс. Терри перевел на него взгляд.

– Вы не понимаете, сэр…

– Напротив.

– Сэр, но ведь она моя жена…

– Это не дает вам права избивать ее, сэр.

– «Жена да убоится своего мужа»! – процитировал Дженкинс. – Это из Священного писания, сэр.

– Прекрасно. Мне редко случается перечитывать Священное писание, – откликнулся Терри, – но я точно помню, что там не сказано о том, что мужчина вправе срывать злость на жене. – Он нахмурился, обернувшись к Слоану. – Вас обоих следовало бы приговорить к аресту на месяц, – заявил он. – Но у меня нет времени на такую чепуху. Приказываю вам помириться.

– До сих пор мы прекрасно уживались… – начал Слоан.

– Пусть не лезет в мои дела, – буркнул Дженкинс. Слоан молча взглянул на Терри.

Терри нахмурился:

– Капитан Дженкинс, если я еще раз замечу у вашей прелестной жены следы побоев, я сам разделаюсь с вами, ясно? Но на этом дело не кончится, я позабочусь, чтобы вы были понижены в чине, а может, и уволены из армии за поведение, неподобающее офицеру. Вы поняли меня?

– Да, сэр.

– А что касается вас… – Терри повернулся к Слоану. – Постарайтесь как следует выспаться. С рассветом вы должны быть в пути. Я поручаю вам доставить Гиббону донесения. Вы должны выехать из форта как можно раньше, мы встретимся в устье Иеллоустона. Важно, чтобы Гиббон как можно скорее получил эти сведения. Кроме того, если по дороге вам встретятся враждебные племена, вы должны сообщить Гиббону их местонахождение. Вам все ясно, майор?

– Да, сэр.

– Вы свободны, джентльмены. Спокойной ночи. Слоан поднялся и направился к двери, не глядя на Дженкинса.

С рассветом ему предстоит покинуть форт. Он не ожидал, что уедет отсюда задолго до выступления.

Слоан потерял слишком много времени. Теперь у него осталась всего одна ночь.

Бог свидетель, иногда он и сам не знал, кто раньше пристрелит его: индейцы – за то, что он служит в армии белых, или белые – за то, что он индеец. Похоже, нити его судьбы сплелись в клубок. Может быть, эта ночь – его последний шанс зачать ребенка.

Обрести частицу бессмертия…

Слоан напомнил себе, что он опытный воин и не намерен погибать.

Но на самом деле его чувства почти не имели отношения к бессмертию, зато напрямую касались Сабрины. Он был влюблен в нее. Долгое время Слоан уверял себя, что это чувство – всего-навсего одержимость, но огонь, горящий в ее душе, манил его с самого начала, вызывая любовь. Жаль только, что…

Он вновь покидал форт, и ничто другое теперь не имело для него значения.

Слоан быстро вошел в дом. Распахнув дверь, он сразу увидел Сабрину, сидящую в кресле у голландки. Заметив его, она вскочила, бросилась навстречу, но, не добежав нескольких футов, резко остановилась.

– Ты свободен! – выдохнула она.

– Но не по твоей милости, – пробормотал он. Сабрина уставилась на него, не споря. До прихода Слоана она успела распустить волосы и теперь расчесывала их. При свете камина густые пряди вспыхивали и переливались миллионом оттенков каштанового и темно-красного цветов.

Слоан прошел в кабинет, бросил шляпу на стол и упал в кресло. Подняв ногу в сапоге, он с усмешкой посмотрел на Сабрину.

– Не желаешь снять с меня сапоги?

. Сабрина на миг упрямо закусила нижнюю губу, а затем, видимо, решила, что она в долгу перед мужем. Стащив поочередно оба сапога, Сабрина остановилась на расстоянии двух футов от Слоана.

– Слоан, что случилось?

– Я всего лишь провел пару часов под арестом.

– Об этом я знаю. Что случилось дальше? Терри обвинил тебя в том, что ты напал на Дженкинса по другим причинам? Тебя будут судить?

Слоан пожал плечами:

– Терри слишком занят предстоящей экспедицией, чтобы разбирать мелкие ссоры. Нет, я не понесу наказания. Дженкинс заявил, что я напал на него оттого, что он постоянно напоминал о моем индейском происхождении. Никакого суда не предвидится: недоразумение улажено.

Поднявшись, он направился к ней, прошел мимо и достал из буфета бокал и бутылку бренди. Плеснув себе немного крепкой жидкости, Слоан выпил ее одним махом. Некоторое время Сабрина медлила в нерешительности.

– Разумеется, я сожалею о случившемся. Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности, но…

– Тебе не о чем сожалеть. Дженкинса давно пора было остановить.

Минуту Сабрина молчала.

– Нет, я жалею не о том, что ты подрался с Ллойдом, а о том, что ты сам чуть не пострадал. – Она замялась. – Я рада, что ты вернулся, – и вдруг тихо добавила: – И благодарна тебе за этот поступок. Спасибо.

Сабрина отвернулась и застыла, прислонившись к буфету. Слоан, уже успевший налить себе еще бренди, медленно потягивал его из бокала.

Шум шагов подсказал ему, что Сабрина ушла в спальню.

Когда он вошел следом, Сабрина уже лежала, укрывшись одеялом до подбородка. Слоан разделся и лег рядом, вознамерившись не обращать внимания на настроение Сабрины. Пусть отвернется, пусть станет неподатливой, как дерево, – не важно.

В следующий раз они увидятся не скоро.

К изумлению Слоана, Сабрина сама придвинулась к нему. Но окончательно он был ошеломлен, когда понял, что жена… обнажена.

Пораженный, он отпрянул с глубоким вздохом. Похоже, Сабрина и впрямь считала, что она в долгу перед ним. На миг Слоаном овладело желание оттолкнуть ее.

Но это продолжалось всего один краткий миг.

Ее волосы касались его кожи, дразня и лаская. Сабрина покрывала легкими поцелуями его грудь, слегка касаясь ее кончиком языка, прижималась к нему всем гибким телом. Она осыпала поцелуями его плечи, живот… При каждом движении волосы Сабрины щекотали кожу, пальцы ласкали его, мягкие формы соблазнительно прижимались к сильным мышцам Слоана.

Она опускалась все ниже и ниже.

Внезапно она обхватила рукой его плоть, поглаживая и сжимая. Поначалу она действовала робко, пожалуй, даже с любопытством…

Она коснулась губами его пупка, лизнула его языком.

Пальцы Слоана запутались в ее волосах. Его тело запульсировало от желания и предвкушения.

Сабрина опустилась еще ниже и принялась покрывать дразнящими поцелуями его подрагивающую плоть. Ласки превратились в восхитительную и невыносимую пытку. Приоткрыв рот, она обхватила его губами, и Слоан вздрогнул.

Оказалось, он не в состоянии долго терпеть столь изощренное удовольствие. Когда ощущения достигли пика, он вскрикнул, привлек жену к себе и завладел ее губами, а затем стремительным движением перекатился и прижал ее к матрасу. Он целовал ее губы, втягивал в рот соски. Она продолжала поглаживать его обеими руками, легко скользя ими по плечам, спине.

Его губы путешествовали по ее телу так, как прежде делала она. Поцелуи прокладывали прямую тропу от ложбинки между грудями к пупку и треугольнику темных волос между бедер. Он старательно мучил ее языком, одновременно ощущая в себе прилив желания, растягивая сладкую пытку.

Он хотел, чтобы Сабрина узнала это ощущение, поняла, что значит безрассудное желание. Жажда, настоятельно требующая утоления и ливня ласк. Он впитывал ее сладость, чувствовал, как она вздрагивает, слышал, как шепчет его имя.

Наконец вожделение стало невыносимым. Оно не оставляло выбора: утолить его…

Или погибнуть.

Он приподнялся, развел руками ее ноги и погрузился в нее, вглядываясь в лицо, полускрытое ночными тенями.

Ее глаза были закрыты, руки обвивали его, крепко прижимая к себе. Слоан просунул ладони под ее ягодицы, вонзаясь все глубже и глубже. Сначала он старался двигаться медленно и размеренно, затем движения его обрели безумный ритм, каждый удар сопровождался вспышкой сладкой агонии, и наконец эта пытка завершилась мощным взрывом, который отдавался в ее теле вновь и вновь, пока не угас, завершившись волной дрожи, охватившей их обоих…

Она лежала, плененная тяжестью его тела, но стоило ей шевельнуться, и Слоан поспешно отстранился. Тело Сабрины овеяла ночная прохлада. Она поежилась и сжалась.

Сабрина сама сделала шаг навстречу ему. Именно этого он и добивался.

Но теперь Слоан ощущал странную пустоту внутри.

Он смотрел на изгиб ее спины и волны темных волос на подушке. Приподнявшись на локте, Слоан застыл, не сводя с нее глаз, желая большего и не зная, как это получить.

– Долг уплачен? – наконец спросил он.

– Долг? – переспросила Сабрина и обернулась, вглядываясь в его лицо.

– Разумеется. Прежде ты никогда не стремилась к близости, но сегодня… должно быть, тебя мучают угрызения совести оттого, что я попал под арест. Итак, ты уплатила долг. Но хотел бы я знать, кто кому должен на самом деле? – произнес он негромко, но звенящим от гнева голосом. – Потому что с тех пор, как мы поженились, платить приходилось мне.

Сабрина уставилась на него широко раскрытыми глазами. Внезапно она прищурилась:

– Если тебе пришлось поплатиться, то лишь по своей вине. Я не хотела…

– Да, ты не хотела выходить за меня замуж, но все-таки решилась. Ты дала клятву. Я заранее предупредил тебя о том, чего жду от жены, и все-таки мне пришлось за что-то платить. Будь я проклят, если мне известно, за что! Неужели я платил за свое прошлое, свою кровь и цвет кожи?

– Я не заставляла тебя платить ни за что! – выпалила Сабрина, поднимаясь на постели, словно желая сбежать. – Я исправно исполняла обязанности офицерской жены. Я отправилась с тобой на границу, где меня ни на секунду не покидает страх, я готовила, шила…

– Но мне этого мало! – прервал он и крепко взял ее за руку, притягивая к себе.

– Слоан, ты ничего не понимаешь, – прошептала она.

– Если ты злишься из-за Марлен…

– Нет, просто она мне не нравится.

– Черт!..

– Когда ты вышел из ее дома, она выглянула из окна, – Сабрина помедлила, – полуобнаженная.

Слоан поднял брови и мрачно усмехнулся:

– Прекрасно! Она раздражает тебя, и ты готова поверить в худшее.

– Нет, не совсем…

– Знаешь, дорогая, сегодня мне нет до этого никакого Дела.

Сабрина попыталась высвободиться из его рук и выбраться из постели. Слоан придавил ногой ее бедро.

– Слоан, ты слишком жесток…

– Само собой. А я-то думал, ты благодарна мне, – издевательски заметил он.

– Я благодарна за твой поступок, но свой долг я уже уплатила.

– Расплата только началась, – возразил он.

– Разве? – Сабрина прищурилась, и в ее глазах полыхнуло пламя вызова.

Он не дрогнул, не отвел взгляда.

В эту минуту Слоан вспомнил, что он военный и что утром ему предстоит покинуть форт.

Ему не хотелось ни спорить, ни объясняться.

Последнюю ночь он мечтал провести с женой.

Он склонился к ее губам. Сабрина пылала негодованием, но мощь ее гнева лишь придала силы их любви. Она стала ошеломляющей и сладкой, она изнуряла и воодушевляла.

Но не утоляла его голода. Слоан жаждал большего. Впервые в жизни он ясно осознал, что не бессмертен. Жизнь обрела большее значение, чем долг или честь. Он хотел…

Он и сам не знал чего… Во всяком случае, большего, чем Сабрина могла ему дать.

Он жаждал признаться ей в любви. Но для этого требовалась недюжинная отвага. Чтобы открыть душу, отваги ему недоставало.

Поэтому он просто обнимал ее. Обнимал молча, пробуждая в ней желание.

Так продолжалось до рассвета. С восходом солнца Сабрина задремала.

Он встал, собрался и покинул форт.

Как офицер, Слоан не мог поступить иначе.