Текст книги "Речные заводи (том 1)"

Прочитав это объявление, У Сун только теперь поверил, что в этих местах и в самом деле водится тигр. Он хотел было вернуться в кабачок, но потом подумал: «Если я вернусь туда, хозяин станет издеваться надо мной да еще подумает, что я трус. Нет, нельзя идти обратно», – решил он.

– Да какого черта мне бояться! Пойду вперед, а там посмотрим! И он двинулся дальше.

Через некоторое время У Сун почувствовал, как заиграло в нем вино. Он отбросил за спину войлочную шляпу, взял палицу подмышку и начал подыматься на перевал. Обернувшись, он увидел, как солнце медленно село за гору. Стояла как раз десятая луна. Дня были короткие, ночи длинные, и темнело очень рано. Продолжая путь, У Сун говорил себе: «Какой там еще тигр? Просто народ запугал друг друга и теперь боится проходить через перевал».

У Сун шел вперед, а вино все больше и больше горячило его. Держа в одной руке палицу, он другой распахнул рубашку. Покачиваясь из стороны в сторону, У Сун пробирался через густой лес. Вскоре он увидел гранитную глыбу, большую и гладкую, точно полированную. Подойдя ближе, он прислонил к ней свою палицу и сам повалился на нее, чтобы немного вздремнуть.

И вдруг в воздухе словно пронесся вихрь. В лесу раздался сильный шум, как будто от падения чего-то тяжелого, и в тот же момент из чащи выпрыгнул огромный тигр с выпученными глазами и белым пятном на лбу. Увидев его, У Сун даже вскрикнул: «Ай-я!» – и, скатившись с камня, схватил свою палицу и спрятался за каменной глыбой. А тигр, испытывая, вероятно, сильную жажду и голод, шел, припадая к земле. Затем он напрягся всем телом и прыгнул вперед. У Сун от испуга покрылся холодным потом и сразу протрезвел.

Но события развертывались гораздо быстрее, чем об этом рассказывается. Увидев, что тигр вот-вот кинется на него, У Сун отскочил в сторону и очутился у него за спиной. А надо сказать, что тигр не выносит, когда человек обходит его сзади. Поэтому, упершись передними ногами в землю, зверь попытался ударить его задними ногами. Но У Сун и тут успел уклониться в сторону. Тогда тигр так зарычал, что в воздухе словно гром прокатился, и гора задрожала, и, напружинив свой хвост, крепкий как железо, хотел ударить им врага, но и тут У Сун увернулся. Вы должны знать, что, нападая на человека, тигр прыгает, бьет задними лапами и хвостом. Но когда эти три приема ему не удаются, он наполовину теряет свою силу. Как только тигр увидел, что и удар хвостом не попал в цель, он снова зарычал и с понурым видом побрел прочь. Тогда У Сун схватил обеими руками свою палицу и, размахнувшись что было силы, ударил ею. Раздался оглушительный треск, и на голову ему посыпались сучья:и листья. У Сун увидел, что в спешке промахнулся и угодил по засохшему дереву, отчего палица переломилась надвое, и в руках остался лишь обломок.

Тут тигр дико зарычал и, повернувшись к У Суну, со страшной яростью прыгнул вперед. Но У Сун отскочил в сторону шагов на десять, и передние лапы зверя оказались как раз у его ног. Отбросив обломок палицы, У Сун обеими руками схватил тигра за загривок и изо всех сил прижал его голову к земле. Как ни силился тигр вырваться, ничего не выходило. У Сун все сильнее и сильнее прижимал его к земле, ни на минуту не выпуская, и непрерывно колотил его ногами по морде. Тигр страшно рычал и с такой силой скреб землю передними лапами, что вырыл яму и под ним образовались две кучи земли. У Сун тыкал тигра мордой в эту яму, и зверь стал заметно ослабевать. Тогда У Сун, продолжая крепко держать тигра левой рукой за загривок, потихоньку высвободил правую руку, сжал ее в кулак и, словно железным молотом, начал со страшной силой бить зверя по голове. После семидесятого удара из глаз, носа и ушей тигра хлынула кровь, и он повалился, испустив последний вздох.

Только теперь У Сун отпустил зверя, направился к сосне и стал отыскивать обломок своей палицы. Опасаясь, что тигр еще не сдох, он вернулся и снова ударил его. Убедившись, что тигр уже не дышит, он отбросил свою палицу и подумал: «Как бы мне стащить этого тигра с горы?» Он приблизился к зверю, но оказался не в состояния вытащить его из лужи крови. Да оно и понятно: после такой затраты сил, руки и нога у него ослабли.

Тогда У Сун вернулся к гранитному камню, уселся там и стал размышлять. «Теперь уже совсем темно, – думал он. – Если здесь снова появится тигр, то мне уже с ним не справиться. Нужно как-нибудь спуститься с перевала, а завтра утром решу, что делать». Он разыскал на земле у подножья камня свою шляпу и, обогнув рощу, стал медленно спускаться с перевала.

Но не прошел он и половины ли, как вдруг увидел в выжженной солнцем траве еще двух тигров. От неожиданности У Сун даже вскрикнул:

– Ай-я! Ну, теперь-то мне конец!

Но вдруг эти тигры встали под деревьями на задние лапы. Приглядевшись попристальнее, У Сун понял, что это люди, напялившие на себя тигровые шкуры; в руках они держали рогатины с пятью зубьями. Увидев У Суна, они, перепугались не меньше его самого и прерывающимся от страха голосом стали его расспрашивать:

– Ты… ты… что же это, наверно съел сердце лисы, печень барса и лапу льва и думаешь, что твоя храбрость спасет тебя? Как же ты осмелился ночью один и без оружия идти через перевал?! Да ты… ты… что, человек или оборотень какой?

– А вы-то кто такие? – в свою очередь спросил У Сун.

– Мы – здешние охотники, – ответили те.

– Так зачем же вы пришли на перевал? – снова спросил он.

– Ты что ж, с луны свалился, что ли? – удивлялись охотники. – Недавно на перевале Цзин-ян-ган появился огромный тигр и каждую ночь нападает на людей. От него погибло уже человек восемь наших охотников, а скольких этот зверь пожрал путников – и не счесть. Начальник нашего уезда приказал старостам всех деревень вместе с охотниками уничтожить зверя. Но он такой огромный, что и не подступишься. Кто же осмелится пойти на него? Из-за этого зверя мы уж столько палочных ударов получили, что счет им потеряли, а все никак его не поймаем! Нынче ночью опять пришла наша очередь идти на зверя. Мы прихватили с собой человек десять крестьян, вокруг горы расставили в разных местах, самострелы с отравленными стрелами, а сами притаились в засаде. И вдруг видим, что ты спокойно идешь с перевала. Вот мы и испугались. Но кто же ты все-таки такой? И видел ли ты тигра?

– Я из уезда Цинхэ, и зовут меня У Сун, второй в роду, – ответил он. – Я только что был на перевале, на лесной опушке, и наткнулся там на тигра. Ногами и кулаками я забил его до смерти.

Слушавшие его рассказ охотники так и застыли от изумления.

– Ну, это ты врешь! – сказали они, наконец.

– Если не верите, взгляните на меня – я весь в крови.

– Да как же тебе удалось убить его? – спросили охотники. Тогда У Сун подробно рассказал им о своей схватке с тигром. Слушая его, охотники лишь ахали от изумления да громко радовались. Потом они позвали крестьян, которых оказалось человек десять, вооруженных рогатинами, большими луками, кинжалами и пиками. Увидев их, У Сун спросил охотников:

– Почему же они не пошли на гору вместе с вами?

– Да тигр-то уж больно свирепый, вот они и не решились дальше идти, – ответили ему.

Когда все собрались, охотники попросили У Суна еще раз рассказать о том, как он убил тигра, и, выслушав его, никак не могли поверить.

– Ну, раз вы сомневаетесь, – сказал У Сун, – пойдемте со мной, и вы сами убедитесь.

У каждого из крестьян имелись при себе кремни и огниво. Они тотчас же высекли огонь, засветили факелы и двинулись на перевал вслед за У Суном. Когда они поднялись туда, то увидели мертвого тигра. Его огромная туша горой вздымалась на земле. Это зрелище доставило всем большую радость, и они тотчас же послали человека в деревню доложить об этом старосте и наиболее уважаемым жителям. Крестьяне привязали тигра к двум шестам и, взвалив на плечи, стали спускаться с перевала.

У подножья горы их встречало человек восемьдесят. Тушу убитого тигра торжественно пронесли перед всеми собравшимися; У Суна же усадили на носилки и понесли в деревню, в дом самого именитого жителя. Возле деревни их встречала большая толпа во главе со старостой.

Тушу опустили перед домом. Здесь собралось человек тридцать местных охотников, которые пришли поглядеть на У Суна и порасспросить его. Присутствующие почтительно спрашивали о его имени, а также откуда он родом. Он сообщил им, как его зовут, сказал, что уроженец соседнего уезда Цинхэ и в семье второй сын. Сейчас он возвращается на родину из Цанчжоу и вчера вечером так основательно выпил в кабачке, что хмельной пошел через перевал и столкнулся с тигром. Он рассказал также, каик забил тигра до смерти. Слушая его, присутствующие поражались и говорили:

– Вот это герой! Настоящий герой!

Охотники поднесли У Суну дичи и вина. Но после схватки с тигром он был так утомлен, что больше всего хотел спать. Тогда хозяин дома велел работникам приготовить ему постель в комнате для гостей и пригласил У Суна отдыхать.

На рассвете староста деревни отправил гонца в уездный город доложить о событии и приказал сделать носилки, чтобы отправить туда убитого тигра. Когда наступило утро, У Сун встал, умыл лицо и прополоскал рот. Возле дома в ожидании стояли все почетные жители села, которые принесли с собой баранью тушу и вино. У Сун оделся, повязал голову косынкой и, выйдя из комнаты, поздоровался с собравшимися.

Крестьяне преподнесли ему мясо и вино и сказали:

– Этот зверь погубил много человеческих жизней. Сколько охотников подвергалось из-за него наказанию палками! Но теперь благодаря такому мужественному человеку, как вы, наша местность избавлена от этого бедствия! Вы герой и оказали нам великое благодеяние. Теперь население деревни будет жить спокойно и путешественники смогут без страха проходить здесь.

– Это не моя заслуга, – отвечал, благодаря их, У Сун. – Если бы не вы, мне ничего не удалось бы сделать.

Все присутствующие поздравляли У Суна с победой и целое утро пировали. Потом принесли носилки, на которые уложили тушу убитого тигра. Многие жители подарили куски красного шелка, которыми украсили У Суна. Вещи свои У Сун оставил в деревне и, сопровождаемый жителями, двинулся в уездный город.

Как раз в это время прибыли гонцы начальника уезда, посланные встретить У Суна. Приветствуя его, они распорядились подать герою удобные носилки, которые держали четверо человек. Затем вся процессия двинулась в город. Впереди на носилках несли убитого тигра, который также был украшен ярко-красными шелковыми лентами.

А в это время жители города Янгу, прослышав о том, что какой-то смельчак, убивший на перевале Цзин-ян-ган огромного тигра, должен прибыть в город, все как один высыпали на улицы взглянуть на него. Город шумел, как потревоженный улей. У Сун со своих носилок видел лишь море голов, – народ заполнил все улицы и переулки: все вышли встречать его и посмотреть на тигра.

Когда процессия подошла к воротам уездного управления, начальник уезда был уж там и ожидал их прибытия. У Сун сошел с носилок, а тигра положили у входа. Взглянув на У Суна, а затем на тигра, шерсть которого отливала, как парча, начальник подумал: «Только такой человек мог справиться со столь огромным тигром» – и пригласил У Суна войти в управление. Войдя в зал, У Сун по этикету приветствовал начальника уезда, после чего тот спросил:

– Ну-ка, герой, победитель тигра, расскажите, как удалось вам убить этого зверя?

Тогда У Сун снова рассказал всю историю сначала. Выслушав его рассказ, все присутствовавшие так и замерли от изумления. Начальник уезда здесь же в управлении преподнес У Суну несколько чашечек вина и тысячу связок монет, собранных богатыми горожанами в подарок герою.

– Я не осмеливаюсь принять этого подарка потому, – почтительно возразил У Сун, – что хоть я и убил тигра, но дело тут не в моей заслуге, а в счастье, которое сопутствует вам, господин начальник. Мне просто повезло. Я слышал, что из-за этого тигра пострадали местные охотники, и думаю, что будет всего справедливее разделить эти деньги между ними.

– Ну, если вы считаете, что нужно сделать именно так, то пусть будет по-вашему, – согласился начальник уезда.

И когда У Сун раздал присутствовавшим здесь охотникам деньги, начальник уезда понял, что он человек благородный, и решил назначить У Суна на должность начальника охраны.

– Хоть вы сами родом из города Цинхэ, но ведь отсюда это рукой подать. Поэтому я и решил предложить вам должность начальника охраны. Что вы на это скажете?

– Если вы находите возможным оказать мне подобную милость и назначить на столь почетную должность, то я сочту это благодеянием и буду помнить вас всю жизнь, – сказал У Сун, опускаясь на колени.

Тогда начальник уезда приказал тут же вызвать писаря и составить соответствующую бумагу. Таким образом, в тот же день У Сун сделался начальником местной охраны. Все именитые горожане пришли поздравить его с назначением и пожелать ему дальнейших успехов. Пять дней подряд продолжалось празднество, а У Сун думал: «Возвращался я в свой родной город Цинхэ повидаться с братом и нежданно-негаданно оказался начальником охраны в уезде Янгу». Начальнику уезда У Сун пришелся по душе, и слава о нем стала распространяться по всей округе.

Прошло несколько дней. И вот однажды, когда У Сун, выйдя из уездного управления, прогуливался, за его спиной вдруг раздался голос:

– Начальник У Сун! Вы пошли теперь в гору, так что и смотреть на меня не хотите!

Обернувшись, У Сун даже вскрикнул от удивления:

– Ай-я1 Да как же ты очутился здесь?

Если бы У Сун не встретил этого человека в городе Янгу, возможно не произошло бы кровавое убийство. Вот уж поистине верно говорится:

 
Меч разъярившийся вскинулся вновь.
Снова сверкает багряная кровь.
Сабли взнесенной блестит синева, —
Чья-то на землю летит голова.
 

Кто же окликнул У Суна, вы, читатель, узнаете из следующей главы.

Глава 23

повествующая о том, как старуха Ван за взятку занималась сводничеством и как Юнь-гэ во имя справедливости учинил в чайной большой скандал

В тот день, о котором уже рассказывалось, У Сун, взглянув на окликнувшего его человека, тут же повалился ему в ноги. Это был не кто иной, как родной брат У Суна – У Далан. Кланяясь ему, У Сун говорил:

– Я уже больше года не видел тебя, уважаемый мой брат. Как же ты очутился здесь?

– Дорогой брат, – отвечал У Далан. – Ты ведь так давно уехал, почему же ты ни разу не прислал мне письма? Я и бранил тебя и тосковал по тебе.

– Как же так, дорогой брат? И бранить человека и тосковать по нем? – спросил У Сун.

– Бранил я тебя вот за что, – оказал У Далан. – Пока ты жил в Цинхэ, то только и делал, что пьянствовал, а напившись, обязательно лез в драку. Тебя все время таскали по судам, да еще вдобавок и меня вызывали. Ведь не проходило и месяца спокойно. Много горя причинил ты мне. Но недавно я обзавелся семьей, жена моя родом из Цинхэ. И теперь всякий, кому не лень, стал приходить и обижать меня, а заступиться некому. Пока ты был дома, никто, конечно, и пикнуть не смел. Но едва ты ушел, житья мне не стало, – пришлось перебраться и снять здесь квартиру. Вот почему я тосковал о тебе.

Надо пояснить вам, читатель, что хоть братья и были сыновьями одной матери, но У Сун вырос крепким и рослым, ростом был восьми чи и обладал неимоверной силой, иначе разве мог бы он оправиться со свирепым тигром? У Далан же не достигал и пяти чи, лицо его было безобразно, а голова своей странной формой вызывала смех. Из-за карликового роста жители города Цинхэ прозвали его Корявым сморчком.

В этом городе в одной богатой семье жила служанка по имени Пань Цзинь-лянь. Девушке было немногим более двадцати лет, и она была очень недурна собой. Хозяин стал приставать к служанке, но она не принимала его ухаживаний и даже пригрозила сказать об этом госпоже. Тогда хозяин обозлился и решил выдать ее замуж за старшего У, причем не только ничего с жениха не взял, но еще и сам дал приданое.

Не успел У Далан жениться, как нашлись в городе злые повесы, который стали приходить к его дому и издеваться над ним. А молодая жена, увидев, что муж ее невзрачен да и повеселиться не умеет как следует, почувствовала к нему презрение. Сама же она, наоборот, любила развлечения и очень хотела завести любовника. А так как старший У был человеком слабым и скромным, то банда бездельников постоянно издевалась над ним. и, подходя к его дому, выкрикивала: «А лакомый кусок баранины попал собаке в рот!» Наконец, жить в Цинхэ стало невмоготу, он решил переехать в Янгу и снять себе там квартиру. Он поселился на улице Цзышицзе, Красных камней, стал торговать жареными лепешками. В тот день старший У как раз торговал своим товаром у дверей уездного управления и, когда встретил У Суна, сказал ему:

– Последние дни, брат, на улицах только и разговоров было, что о каком-то богатыре по имени У, который убил здоровенного тигра на перевале Цзин-ян-ган и в награду за то назначен командовать уездной охраной. Я сразу подумал, что это, верно, ты, но встретить тебя удалось только сейчас. Сегодня торговать я больше не буду, и мы с тобой отправимся ко мне.

– А где ты живешь, брат? – спросил его У Сун.

– Да вот, если пройдешь немного вперед, – ответил тот, указывая рукой, – то как раз и будет наша улица.

У Сун подхватил коромысло брата, а старший У пошел впереди. Пройдя немного и повернув за угол, они вышли на улицу Красных камней и вскоре поравнялись с домом возле чайной. Подойдя к двери, старший У крикнул:

– Жена, открой!

Дверь тут же отворилась, и послышался женский голос:

– Что это ты сегодня так рано вернулся?

– Я пришел с твоим деверем, – отвечал старший У. – Познакомьтесь-ка! – и, взяв у брата коромысло, он первым вошел в дом, но тут же вернулся:

– Прошу тебя, брат, войти и познакомиться со своей невесткой!

Откинув занавеску, У Сун вошел в комнату и увидел невестку.

– Жена, – сказал старший У, – человек, который убил тигра на перевале Цзин-ян-ган и в награду был назначен начальником охраны, действительно оказался моим младшим братом.

Услышав это, женщина сложила руки и низко поклонилась У Суну:

– Разрешите поздравить вас и пожелать вам всяческого счастья, дорогой деверь! – сказала она.

– Прошу вас, сядьте, дорогая невестка, – сказал У Сун в ответ на ее приветствие. И когда женщина села, он почтительно отвесил ей земной поклон. Невестка бросилась к нему и стала поднимать его со словами:

– Дорогой деверь! Я недостойна подобного почета, и ваше внимание смущает меня.

– И все же вы должны принять от меня эти поклоны, – настаивал У Сун.

– От моей названой матери, нашей соседки Ван, – продолжала женщина, – я слышала, что какой-то герой убил тигра и едет в наш город. Она еще взяла меня с собой, когда шла смотреть на него, однако мы опоздали и так и не увидели его. А это оказывается вы! Пройдемте, дорогой деверь, посидим наверху!

Все втроем они поднялись в верхнюю комнату и там уселись. Затем, взглянув на мужа, женщина сказала:

– Я побуду здесь с деверем, а ты сходи достань вина и закусок на угощенье.

– Ладно, – согласился муж. – Ты, брат, посиди тут, я скоро вернусь, – и он сошел вниз.

Оставшись наедине с деверем, женщина, оглядывая его статную фигуру, думала: «Кровные они с мужем братья, а какая между ними разница. Смотри, какой он огромный. Вот с таким мужем можно было бы сказать, что не зря на свете прожила. А как взглянешь на моего, так уж и впрямь Корявый сморчок. На черта больше похож, чем на человека. Какая же я невезучая! Вот У Сун даже тигра сумел убить. Верно, очень сильный он человек… Говорят, он не женат, так почему бы не переехать ему к нам? Вот уж никак не думала, что представится мне случай пожить с настоящим мужчиной». При этой мысли на лице ее заиграла улыбка, и, обращаясь к У Суну, невестка сказала:

– Давно ли вы прибыли в наши края, дорогой деверь?

– Да уж больше десяти дней, – отвечал У Сун.

– А где вы живете? – продолжала она интересоваться.

– Живу пока при уездном управлении, – сказал У Сун.

– Да ведь там вам, наверно, неудобно, – заметила она.

– Ничего, я человек одинокий, хозяйство у меня нехитрое и прислуживают мне стражники.

– Ну разве могут они угодить вам, – сказала она. – Почему бы вам не переселяться сюда и не жить вместе с нами одной семьей? Я бы стала готовить вам и чай и еду, все бы сама делала и, думаю, лучше бы за вами ухаживала, чем ваши стражники. Вы по крайней мере знали бы, что готовят вам чисто и опрятно.

– Я очень вам благодарен, дорогая невестка, – сказал У Сун.

– А может быть, у вас есть жена? – не унималась женщина. – Так привели бы ее сюда познакомиться.

– Нет, я еще не женат, – отвечал У Сун.

– А сколько же вам лет? – продолжала расспрашивать невестка.

– В этом году исполнилось двадцать пять, – ответил он.

– На три года старше меня, – заметила невестка. – А прибыли вы откуда, дорогой деверь?

– Я прожил более года в Цанчжоу и не знал, что брат мой переехал сюда.

– Да всего сразу и не расскажешь, – сказала невестка. – Когда я вышла за вашего брата, то многие стали издеваться над его скромностью, и не стало уже никакой возможности жить в Цинхэ, вот мы и переехали сюда. Если бы муж мои был таким же героем, как вы, кто осмелился бы его задевать?

– Брат мой всегда был человек скромный и не отличался грубостью, как я, – оказал У Сун.

– Неверно вы судите, – засмеялась невестка. – Ведь не зря говорят: «Когда человек слаб телом, ему и жить трудно». Я вот по характеру непоседливая и терпеть не могу людей, которые три раза отвечают, даже головы не поворачивая, а уж если на четвертый поворотятся, так всем телом.

– Зато мой брат не натворит какой-нибудь беды, – сказал У Сун, – и не заставит вас печалиться.

В это время вернулся старший У. Он оставил на кухне купленные им вино, мясо и фрукты, поднялся наверх и сказал:

– Ну, женушка, пойди приготовь нам угощение!

– Какой же ты бестолковый человек, – отозвалась жена. – Здесь сидит мой деверь, а ты хочешь, чтобы я бросила его и занялась стряпней.

– Не стесняйтесь, дорогая невестка, делайте то, что вам нужно, – сказал У Сун.

– А почему бы не позвать нашу соседку, тетушку Ван, и не поручить ей устроить все, как нужно, – предложила женщина. – Как только ты сам не можешь до этого додуматься!

Тогда старший У отправился за соседкой, и та все им приготовила. Закуски принесла наверх и расставила на столе, – здесь были и мясо, и рыба, и фрукты, а вскоре подали и подогретое вино. Старший У пригласил жену занять место во главе стола, У Суна посадил напротив, а сам примостился сбоку. Когда же он налил всем вина, жена его подняла чашку и сказала:

– Дорогой деверь, не обессудьте, что не можем угостить вас чем-нибудь особенным. Выпейте, пожалуйста, чашечку вина.

– Что вы, что вы, дорогая невестка, я и так вам за все благодарен, – сказал У Сун.

Старший У все время хлопотал, то бегал вниз за вином, то разливал вино, так что у него почти не осталось времени даже посидеть за столом. А жена его так и сияла от удовольствия и без умолку болтала.

– Дорогой деверь, что же вы не попробуете рыбки или мяса, – то и дело приговаривала она, выбирая лакомые куски и передавая их У Супу.

У Сун же был человеком прямодушным и к невестке относился по-родственному. Ему и невдомек было, что эта женщина, которая раньше была служанкой, очень легкомысленна. А его добрый и тщедушный старший брат вовсе не знал, как принимать гостей. Между тем жена старшего У выпила несколько чашек вина и глаз не сводила с У Суна, так что он даже почувствовал себя неловко, опустил голову и старался больше не глядеть на нее. Когда они порядком выпили, У Сун встал со своего места и собрался идти, но брат стал его удерживать, приглашая выпить еще немного.

– Нет, не стоит больше пить, – сказал У Сун, – я приду к вам, брат, как-нибудь в другой раз.

Супруги проводили его до дверей. Прощаясь, жена У сказала:

– Дорогой деверь, обязательно переезжайте к нам. Если вы не поселитесь в нашем доме, над нами станут смеяться. Как-никак не чужой вы человек, а родной брат, – и, обращаясь к мужу, она добавила: – А ты, муженек, приготовь комнату и пригласи брата жить вместе с нами, чтобы соседи не осуждали нас.

– Это ты дело говоришь, женка, – поддержал ее старший У. – Переезжай к нам, братец, тогда и мне легче будет, – сказал он У Суну.

– Ну, если вы оба думаете, что так будет лучше, – сказал У Сун, – я сегодня же вечером перенесу свои вещи.

– Смотрите же, дорогой деверь, – сказала женщина, – не забывайте, что я буду ждать вас.

Покинув дом своего брата, У Сун прямо с улицы Красных камней отправился в управление, где как раз в этот момент находился начальник уезда. У Сун почтительно обратился к нему:

– На улице Красных камней живет мой брат. Я хотел бы переехать к нему на жительство. Я постоянно буду находиться в управлении и исполнять свои обязанности. Не осмеливаясь переехать самовольно, я решил просить на это разрешения вашей милости.

– Вы выполняете свой долг перед старшим братом, – ответил начальник уезда, – и я не могу запретить вам это. Но смотрите, каждый день приходите в управление, чтобы быть на месте, если понадобитесь.

Поблагодарив начальника за разрешение, У Сун собрал вещи и постель, сложил новую одежду и полученные им недавно подарки и, позвав стражника, велел ему перенести все это в дом брата. Когда невестка увидела его, она так обрадовалась, будто темной ночью драгоценность какую нашла. Лицо ее так и сняло от удовольствия. А тем временем старшин У позвал плотника и велел ему перегородить наверху комнату. В этой комнате были поставлены кровать, стол, две табуретки и жаровня для углей. Разместив свои вещи, У Сун отослал стражника. Итак, эту ночь У Сун провел в доме своего брата и невестки.

На следующее утро жена У старшего поспешила встать пораньше, чтобы согреть воды и предложить У Суну помыться и прополоскать рот. Когда У Сун, надев свой головной убор, уходил в управление, невестка сказала ему:

– Дорогой деверь, возвращайтесь поскорее завтракать. Смотрите, нигде ничего не ешьте.

– Я скоро вернусь, – обещал У Сун.

Придя в управление и там отметившись, У Сун в скором времени вернулся домой. Невестка уже успела помыть руки, обрезать ногти и, приведя себя в полный порядок, приготовила завтрак. Когда втроем они сели за стол, хозяйка почтительно передала У Суну чашку чая, держа ее обеими руками.

– Я доставляю вам столько беспокойства, дорогая невестка, – извинялся У Сун, принимая чай, – уж лучше я скажу, чтобы прислали из управления стражника, и он будет мне прислуживать.

– Да что вы, деверь! – обиделась невестка. – Я ведь за родственником ухаживаю, не за чужим человеком. Если же вы пошлете мне в помощь стражника, он будет везде совать свой нос. А кроме того, он, вероятно, такой грязный, что и смотреть на него противно.

– Ну что ж, раз так, придется мне доставлять вам хлопоты, – сказал У Сун.

Однако не будем вдаваться в подробности. Как только У Сун переехал к брату, то дал ему немного серебра и просил купить печенья, закусок и фруктов и пригласить соседей, а те в свою очередь собрали денег и купили У Суну подарки. В ответ на эту любезность У старший устроил для соседей угощение. Но рассказывать обо всем этом нет надобности.

Так прошло несколько дней. И вот как-то раз У Сун достал кусок цветного атласа и преподнес его невестке на платье. Сияя от удовольствия, невестка сказала:

– Дорогой деверь, что это вы? Я не могу отказаться от подарка потому только, что его преподносите вы.

Так и жил У Сун в доме своего брата. У старший по-прежнему торговал лепешками, а У Сун ежедневно ходил в управление, отмечался там и выполнял все, что надлежало. И когда бы он ни пришел домой, раньше или позже, невестка всегда приготовляла ему кушанье, всем своим видом показывая, что прислуживать ему – величайшее для нее счастье, отчего У Суну становилось даже как-то не по себе. Невестка всячески соблазняла У Суна, но он был человеком честным и старался не замечать этого.

Долго ведется рассказ, а события происходят куда быстрее. Незаметно прошло уже более месяца. Стояла двенадцатая луна, и все время дул северный ветер. Небо заволокли свинцовые тучи, и, не переставая, валил снег. В тот день, о котором идет речь, снег шел до самого вечера. На следующее утро У Сун ушел в управление отметиться, и хоть наступил уже полдень, он все еще не возвращался домой. А в этот день жена У старшего отправила своего мужа торговать лепешками, сама же попросила старуху Ван сходить за вином и мясом. Потом она поднялась в комнату деверя и подбросила в жаровню побольше угля, размышляя про себя: «Попробую-ка я сегодня встряхнуть его хорошенько. Не может быть, чтобы я не завлекла его». И она продолжала ждать его у дверей. Вскоре она увидела У Суна, который шагал по снегу, сверкающему, словно драгоценные каменья. Она откинула занавеску, что висела на двери, и, встретив его, с улыбкой сказала:

– Замерзли, наверное, дорогой деверь?!

– Спасибо за вашу заботу! – благодарил ее У Сун. И, войдя в комнату, снял войлочную шляпу, а невестка протянула руки, чтобы почтительно принять ее.

– Да не беспокойтесь, пожалуйста, мне и так совестно, – говорил У Сун и, стряхнув со шляпы снег, повесил ее на стену.

Когда он снял пояс, стеганую ватную куртку цвета зеленого попугая и, пройдя в свою комнату, повесил их там, невестка обратилась к нему со следующими словами:

– Дорогой деверь, я все утро ждала вас, почему же вы не пришли завтракать?

– Да один сослуживец пригласил меня, – сказал У Сун. – А потом и другой решил угостить меня, только тут уж я не вытерпел и сбежал домой.

– Ну тогда погрейтесь у огонька, – молвила невестка.

– Хорошо, спасибо, – отозвался У Сун.

Он снял свои промасленные сапоги, переменил носки и надел теплые туфли; затем, пододвинув к огню табуретку, присел отдохнуть. Невестка его закрыла на засов входную дверь, заперла черный ход, потом подала в комнату У Суна вино, закуски и фрукты и все это расставила на столе.

– А где же брат? – спросил У Сун. – Ушел куда-нибудь?

– Да он каждый день ходит торговать, – сказала невестка. – А мне захотелось, дорогой деверь, выпить сегодня с вами чашечки три вина.

– Подождем, когда он вернется, тогда и выпьем все вместе, – предложил У Сун.

– Да разве его дождешься? – возразила невестка и стала подогревать вино.

– Присядьте-ка лучше, дорогая невестка, – сказал У Сун. – Вино подогреть я и сам могу.

– Как вам будет угодно, – согласилась невестка.

С этими словами она тоже пододвинула к огню табуретку и села. Возле них у очага стоял столик, уставленный закусками и чашками для вина. Взяв одну из них и почтительно передавая ее У Суну, невестка сказала:

– Дорогой деверь, прошу вас до дна осушить эту чашечку!