Текст книги "Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев"

Мари Северин с огромными карими глазами, скрытыми за очками, одетая в то, что Робин Грин назвала «очень Peck & Peck»[53]53
  Peck & Peck – название марки и магазина одежды в Нью-Йорке. – Прим. перевод.


[Закрыть], одновременно боролась с клубом мальчиков и с фанатами, которых она преследовала в ярких, злобных карикатурах, приколотых по всему офису. Ее шаржи получили шанс проявить себя в сатирическом сборнике Not Brand Echh, но теперь, когда он был снят с производства, большая часть ее лучших работ распространялась в частном порядке, в шутку критикуя коллег. Но за сигаретным дымом и остротами в «аквариумной» среде скрывалась и семейная мягкость. Курамото рисовал акварелью пейзажи во время обеденного перерыва. Периодически заглядывали фрилансеры: придвигали стул поближе к столу и работали. Когда художник Барри Смит посетил офис Marvel, он стал свидетелем спонтанного коллективного исполнения песни «Hey Jude» группы The Beatles, которая звучала по радио: «Когда дело дошло до длинной, повторяющейся финальной части, подпевали уже все: Херб, Джон Ромита, Морри Курамото, Тони Мортелларо, Мари и некоторые другие, все пели что есть мочи».

Шестого марта 1970 года была пятница. Все еще витали призраки шестидесятых. В то утро «битлы», единые на публике, но уже разругавшиеся за закрытыми дверями, выпустили сингл Let It Be. В Гринвичском городке через несколько минут после полудня члены радикальной группировки Weathermen случайно взорвали бомбу, которую собирали, разрушив штаб-квартиру в своем таунхаусе. В верхней части города, в офисах Marvel, создавался сто двадцать восьмой выпуск «Капитана Америки», в котором банда байкеров под названием «Ангелы сатаны» обеспечивала безопасность, подобного Альтамонтскому рок-фестивалю. Вскоре после того, как страницы Джека Кирби для сто второго выпуска «Фантастической Четверки» были переданы в руки Ли, на Мэдисон-авеню, 635 зазвонил телефон. «Джек на второй линии», – крикнула секретарша Стэна Ли.

Через несколько минут ошеломленный Ли позвал Сола Бродского, а затем Роя Томаса. Только что доставленные страницы «Фантастической Четверки» лежали на столе Ли, все еще неся аромат сигар Roi-Tan Falcon, которые Кирби курил над своей чертежной доской.

Король покидал Marvel.

Как только новость дошла до Джона Ромиты, он вошел в кабинет Ли и спросил, не отменят ли они «Фантастическую Четверку». «Нет, – ответил Ли, – ты займешься ею». «Ты с ума сошел?» – спросил Ромита, но в итоге согласился. «Я сделал это под сильным принуждением, потому что чувствовал себя некомпетентным, – вспоминал он позже, – это было все равно что пытаться воспитать чужого ребенка». Джон Бушема отреагировал еще более бурно: «Я думал, что они закроются. Насколько я знал, Джек был внутренним стержнем Marvel».

Кто-то нашел один из сигарных окурков, который Кирби оставил во время своего последнего визита в «аквариум» Marvel. «Мари Северин сделала из этого тщательно продуманную табличку с изысканным орнаментом, – позднее вспоминал Тримп, – написав на ней: «Последняя сигара Джека Кирби в Marvel». Мари повесила табличку на стену. Она гласила: «Здесь был Кирби».

Часть II
Новое поколение

4

1970 год был напряженным для Стэна Ли, «оголтелым, отчаянным и остервенелым», как он писал в письме другу. Он все еще не оправился после ухода Кирби и находился на этапе переезда из Хьюлетт-Харбор в центр города, когда Сол Бродский пришел к нему и сообщил, что получил предложение возглавить стартап, специализирующийся на черно-белых комиксах. Ли смиренно благословил его на свершения и назначил Джона Верпуртена на должность главы производства.

Все напоминало о том, что времена первых дней «Фантастической Четверки», «Человека-Паука» и Merry Marvel Marching Society изменились. Каждый раз идя по коридору в свой кабинет, Ли видел старый постер с Человеком-Пауком, нарисованный уже давно покинувшим компанию Стивом Дитко. Фло ушла, Джек ушел, Сол ушел, Стэн Голдберг, который подбирал цвета для супергероев и десять лет рисовал «Милли Модель», ушел в DC, как и Джон Северин. Из команды беззаботного времени начала 1960-х остался только Мартин Гудман. Хоть он по-прежнему просматривал обложки, одобрял новые серии, он тоже уже практически оставил компанию, передав дела Чипу, которого больше интересовали журналы, нежели комиксы. Даже таинственный владелец Marvel – компания Perfect Film & Chemical – поменял название на еще более неоднозначное Cadence Industries и переехал в Нью-Джерси. Продажи падали.

Ли уже не первый раз наблюдал, как люди, помогавшие создать Marvel, покидали его: в 1941-м из компании ушли Джо Саймон и Джек Кирби, в 1949-м он сам вынужденно уволил всех фрилансеров, в 1957-м – всех сотрудников. Но разница заключалась в том, что теперь у него были ресурсы, чтобы решить, что делать дальше. В 1970 году, готовясь отметить сороковой год работы в Marvel Comics, Ли начал внимательнее относиться к издательской стратегии и проводить реформы. Он договорился с поэтом Кеннетом Кохом создать комикс о том, «за каких конгрессменов голосовать, чтобы пораньше закончить войну во Вьетнаме»[54]54
  Проект был заброшен, потому что руководство Marvel сочло его слишком радикальным.


[Закрыть]. Он договорился с Кармайном Инфантино из DC о создании Академии Комиксов в попытке добиться признания индустрии. «Мы будем устраивать выставки в самых известных галереях мира, – писал Ли, – организовывать лекции и приглашать спикеров, интересных людям здесь и за рубежом, проводить церемонии награждения, где мы, профессионалы, будем раздавать призы за художественный и литературный вклад в развитие нашей индустрии». (По крайней мере, организация преуспела в церемониях награждения.) С помощью Чипа Гудмана Ли провел кампанию против Кодекса комиксов, ратующую за разрешение использования изображений, на которых персонажи принимают наркотики. Инициатива была отклонена, но когда позже Ли получил письмо из Министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения, в котором его просили разобраться с проблемой злоупотребления наркотиками в комиксах, он убедил Мартина Гудмана обойти кодекс. В результате Marvel выпустила комикс о Человеке-Пауке, в котором сосед Питера Паркера Гарри Озборн не может слезть с таблеток. Отклики в газетах с легкостью отбили нападки со стороны кодекса.

Marvel выиграла битву. В течение нескольких месяцев организация, осознав, что история находится не на ее стороне, не только разрешила изображать сцены злоупотребления наркотиками, но и сняла некоторые ограничения в отношении хорроров[55]55
  Денни О’Нил и Нил Адам, которые весь прошлый год откликались на все остросоциальные темы в «Зеленом Фонаре» и «Зеленой Стреле», ответили на вызов, приписав бывшему напарнику Зеленого Фонаря, Спиди, пристрастие к героину. В том же году во время Нью-Йоркской конвенции комиксов Джерри Конвей анонсировал новую историю о Подводнике, в которой герой «встречает в Новом Орлеане проститутку, заглядывает в местный бордель, где проходит все стадии общения с сутенером». Впрочем, как сказал Конвей, история показалась им слишком сильной, так что они «превратили ее в нечто более чистое… теперь все герои стали наркоманами. Кодекс одобрил идею».


[Закрыть]. Marvel сразу же подсуетилась, чтобы извлечь выгоду из новых правил, и выпустила «Ночного оборотня» (Werewolf by Night), «Гробницу Дракулы» (Tomb of Dracula) и «Знак сатаны» (The Mark of Satan), который рассказывал о приключениях дьявола собственной персоной.

Но Ли так долго и усердно трудился не для того, чтобы всего лишь вернуть комиксы о монстрах. Во имя всех своих кампаний по защите комиксов он не был готов пойти на дно вместе с кораблем. Поговаривали, что Ли просто ждал окончания своего контракта[56]56
  Фэнзин Newfangles сообщал, что Ли проговорился на одном из выступлений перед студентами, что «когда через три года его контракт истечет, никто не увидит от него ничего, кроме сверкающих пяток».


[Закрыть]. Слухи усилились, когда его разочарование стало достоянием общественности. «Рынок комиксов – худший рынок на земле, куда может попасть талантливый человек, и причин этому масса», – делился Ли с коллегами по отрасли.

Многие талантливые люди спрашивали у меня, как попасть в индустрию комиксов. Если они были достаточно талантливы, я спрашивал: «Почему вы хотите работать с комиксами?» Потому что, даже если вам все удастся, даже если вы достигнете того, что можно считать вершиной успеха в мире комиксов, вы будете менее успешны, ваше положение будет менее устойчивым и менее прибыльным, чем если бы вы работали на телевидении, радио, в киноиндустрии или где-либо еще. Это бизнес, где творец… не обладает своим творением. Оно принадлежит издателю… Разве не жалко работать в индустрии, где все, что ты можешь предложить творческому человеку, – стажировка перед работой в другой, лучшей области? Почему бы тогда сразу не заняться чем-нибудь другим?

«Каждому художнику, у которого возникнет хорошая идея, – заключил Ли, – я посоветую подумать дважды, прежде чем делиться его с издателем».

Ли искал способ обрести жизнь не только за пределами корпорации Гудмана, но и за пределами индустрии комиксов. Он закрепил свою дружбу с Аленом Рене, режиссером таких артхаусных фильмов, как «Хиросима, любовь моя» и «В прошлом году в Мариенбаде». Рене, как и Феллини, был поклонником комиксов Marvel. Но, в отличие от Феллини, Рене хотел большего, чем просто отдать дань уважения. Он хотел вместе с Ли поработать над сценарием.

«”Создатель Монстров” (Monster Maker) – это реалистичная фантазия о разочарованном кинопродюсере, который преодолевает свою тоску, работая над решением проблемы загрязнения, – рассказывал Ли New York Times о фильме. – Это будет очень символическая картина с горами мусора». Поскольку главный герой, работающий на культуру потребления, по совету жены находит новое высокое призвание, было бы сложно не рассмотреть в фильме автобиографическую составляющую. Возможно, именно так Ли видел собственный путь – путь человека, который после бесперебойного производства халтуры занимает достойное место в мире и начинает бороться с социальными проблемами. Чтобы посвящать больше времени «Создателю Монстров», Стэн Ли впервые в жизни взял перерыв в работе над комиксами.

Поначалу ему было тяжело отказаться от флагманских комиксов, которые он не доверял никому другому. Точно так же, как ни одна иллюстрация не нравилась ему так, как то, что рисовал Джек Кирби, ни один сценарий не нравился ему так, как написанный им самим. Впрочем, он вложил всю душу в серию о Серебряном Серфере, только чтобы увидеть, как комикс закрылся. Так какой смысл во всем этом?

В итоге Ли передал эстафету тем, кто лучше других изучил его стиль и мог точнее создать симулятор прошедшей славы. «Удивительный Человек-Паук» достался Рою Томасу, «Фантастическая Четверка» – Арчи Гудвину, «Капитан Америка» – Гэри Фридриху. «Тор», к удивлению фанатов, перешел к подростку по имени Джерри Конвей.

Конвею, родившемуся в Бруклине, было восемь лет, когда вышел первый номер «Фантастической Четверки». В шестнадцать лет он уже писал сценарии для DC Comics. Затем он познакомился с Роем Томасом, который пригласил его пройти собеседование в Marvel. Однако Ли, как и всегда, едва ли был впечатлен тем, как другой автор обходится с его персонажами.

«Для семнадцатилетнего ребенка он пишет очень хорошо», – спорил Томас. Ли, который сам пришел в Marvel в том же возрасте, ответил: «Ну почему бы нам не найти того, кто очень хорошо пишет для двадцатипятилетнего ребенка?»

Однако после написания всего лишь одной истории о Ка-Заре Конвей заработал право писать для «Сорвиголовы». Вскоре он стал новым универсальным солдатом Marvel. Пока Томас занимался комиксами, на которые у Ли не хватало времени, Конвей подхватывал и забирал себе «Железного Человека», «Нэмора», «Невероятного Халка». Конвею удалось встряхнуть «Сорвиголову», объединив его с «Черной Вдовой», которую Джин Колан изобразил этакой ловкой Энн-Маргрет, длинноволосой рыжей сиреной в облегающем костюме[57]57
  Новый костюм «Черной Вдовы», созданный Джоном Ромитой, был позаимствован у героини комикса Тарпа Миллса начала 1940-х годов и у «Мисс Фьюри», перепечатанной Timely.


[Закрыть]. («Казалось, что между ними настоящая химия, – рассказывал Конвей. – Я думаю, «Черная Вдова» Джина была первой всесильной секси-штучкой в мире».)

Однако «Тора» Конвея с иллюстрациями Джона Бушемы и его младшего брата Сола, копирующих стиль Кирби, ждал такой же тяжелый подъем, как и «Удивительного Человека-Паука» Томаса и «Фантастическую Четверку» Гудвина. Дело было не только в длинных тенях, отбрасываемых Ли и Кирби, но и в попытках сохранить статус-кво. Развитие персонажей уступило место социальным темам и конфликтам. Потерявший популярность «Капитан Америка» стал «Капитаном Америкой и Соколом», и новый афро-американский персонаж начал потихоньку встречаться с резкой воительницей по имени Лейла. Мстители присоединились к движению за права женщин, Подводник заинтересовался экологическими проблемами, а Халк, Тор и Нелюди посетили гетто. Но разве это было интересно[58]58
  Если раньше Marvel объясняла студенческие беспорядки подлым вмешательством Кингпина («Удивительный Человек-Паук» # 68, январь 1969) или Модока («Капитан Америка», декабрь 1969), то теперь уже расовые разногласия оказывались следствием влияния суперзлодеев. И Сыновья Змея («Мстители» # 73, февраль 1970) и Красный Череп («Капитан Америка» # 143, ноябрь 1971) разжигали межнациональную рознь, маскируясь под черных боевиков. Файрбренд, разочарованный мирный активист, превратившийся в злодея («Все, что человек превозносит, я готов стереть с лица земли!»; «Железный Человек» # 27, июль 1970), носил эмблему с поднятым кулаком и устраивал беспорядки в гетто. Впоследствии он тоже оказался белым.


[Закрыть]?

За год или два Marvel не выпустила ни одной новой серии комиксов о супергероях. Новинки ограничивались дешевками вроде «Стрелков Дикого Запада» (Western Gunfighters), «Маленьких детей» (Lil’ Kids), «Нашей истории любви» (Our Love Story), «Розыгрыша» (Spoof), «Харви» (Harvey) и «Страха» (Fear).

Фанатам все больше казалось, что Marvel стала жалкой пародией на саму себя. Очередной выпуск «Фантастической Четверки» состоял из неопубликованных рисунков Кирби.

В попытке вдохновить писателей и редакторов на создание новых персонажей в его отсутствие Ли предложил новые названия для антологий: Marvel Feature, Marvel Spotlight и Marvel Premiere. Однако Защитники из Marvel Feature, первая суперкоманда за восемь лет, не могла похвастаться ни одним новым персонажем, в нее входили те же Доктор Стрэндж, Нэмор и Халк. В Marvel Premiere появился герой по имени Адам Уорлок, но это был всего лишь персонаж, созданный Кирби в 1967 году, которому дали новое имя. Рой Томас и Джил Кейн переделали его в этакого длинноволосого космического миротворца, Иисуса Христа Суперзвезду, который бродил туда-сюда и сражался со злодеями всех мастей. По мнению фанатов, самым лучшим комиксом 1971 года было сюжетное ответвление «Мстителей» под названием «Война Крии и Скруллов». Томас и Нил Адамс объединились вновь, чтобы вернуть традицию многосерийных космических эпопей. Это было амбициозное и захватывающее путешествие по мифам Marvel, в котором участвовали не только инопланетные расы, Негативная Зона, Капитан Марвел и Нелюди, но и такие давно забытые герои времен Timely, как Ангел, Пылающий Череп, Фин, Патриот и Вижн. Отдавая должное истории Marvel, Томас со своей «Войной Крии и Скруллов» будто бродил по вселенной комиксов с мусорным ведром и тюбиком клея, подбирая ошметки, оставшиеся после Ли и Кирби, и пытался слепить из них что-то приличное. Вы, конечно, можете возразить, что так он достиг нового уровня интертекстуального экстаза. Но, скорее всего, вы зададитесь вопросом, не было ли это всего лишь заключительным аккордом, эхом былой славы, доносившимся из уже пустого ведра.

Пока комиксы кое-как выживали без Ли и Кирби, Мартин Гудман вынашивал коварный план по захвату DC. Когда Marvel и DC договорились поднять цену на комиксы (ранее она выросла с десяти до двенадцати центов в 1962 году, а затем до пятнадцати центов в 1969-м), их соглашение подразумевало увеличение количества страниц с тридцати шести до пятидесяти двух, но уже за двадцать пять центов за выпуск. Однако спустя месяц Гудман вернулся к меньшему количеству страниц, снизил цену до двадцати центов и предложил владельцам газетных киосков больший процент от продаж, если комиксы Marvel займут самые видные места на полках. Неповоротливая DC попыталась раскрутить свои дорогие потолстевшие комиксы, но понесла серьезные убытки. К тому времени, когда они вернулись к цене в двадцать центов, битва и война уже были проиграны. Впервые в истории Marvel Comics стала ведущим издательством комиксов в мире. Когда Гудман узнал новости, он позвал команду Marvel на ужин в любимое место сотрудников DC, чей офис располагался аккурат напротив заведения.

К сожалению, ведущая позиция в индустрии комиксов была сомнительным достижением. И Marvel, и DC сумели привлечь внимание СМИ благодаря так называемым отсылкам к остросоциальной тематике. Главная статья одного из выпусков журнала New York носила заголовок «Радикализация супергероев», чем вводила в заблуждение. Однако эффект от такого внимания сводился к нулю. Marvel лишилась даже своего статуса аутсайдера. В индустрии не было секретом недовольство Дитко и Уолли Вуда, а вскоре другие художники и редакторы начали жаловаться на недостаток контроля творческого процесса со стороны руководств DC и Marvel. Но с уходом Кирби, а также ростом организованной сети фэндомов, увеличением количества фэнзинов и конвенций сплетни и взаимные обвинения начали распространяться как лесной пожар.

Наемные сотрудники, получив наконец возможность выговориться, были счастливы раскрыть все карты. Нил Адамс, работавший в то время над «Зеленым Фонарем» для DC и над «Мстителями» для Marvel, был редкостью – художником настолько востребованным, что мог позволить себе отказаться от эксклюзивного контракта с той или другой компанией. Он выступил на Нью-Йоркской конвенции и откровенно высказался о бизнес-стратегиях своих работодателей. «Цель DC, – сказал он, – вероятно, заключается в том, чтобы постепенно повышать цены на комиксы и в итоге прийти к рынку, где один выпуск будет стоить пятьдесят центов. Marvel же стремится наводнить рынок двадцатицентовыми комиксами и таким образом захватить его, и, возможно, они поступают правильно. Перед нами две огромные компании, и у них очень жесткая конкуренция. Надеюсь, никто из них не победит».

Сценарий Ли и Рене «Создатель Монстров» был продан за двадцать пять тысяч долларов, но фильм так никогда и не сняли. Ли вернулся из творческого отпуска и обнаружил, что Marvel забралась на самую вершину, даже удостоившись статьи в Rolling Stone, на одной из обложек которого появился Халк. Бывшая секретарша Ли Робин Грин, которая и написала тот материал, отмечала, что Стэн пребывал в каком-то чересчур эмоциональном состоянии, когда она беседовала с ним. Он спросил у девушки, будет ли она «добра», отметив, что «мир – враждебное место». Ходили слухи, что он недоволен работой в Marvel и даже рассматривает предложения о переходе в DC после истечения трудового контракта. «Стэн, сидя в одиноком углу, все еще держит хвост пистолетом и улыбается, но иногда все же проявляет признаки подавленности», – писала Грин. Он был перевозбужденным, нервным. «Я спросила его, куда можно присесть, – продолжала журналистка, – и он ответил: “Делай, что лучше для тебя! Угостись конфеткой! Ты моя гостья!”». Мы немного поговорили, и затем я включила запись, чтобы послушать, ничего ли мы не упустили. Тогда Стэн сказал: «Знаешь, я звучу так неприятно, я бы не понравился самому себе, если бы звучал вот так. Думаю, мне надо попробовать говорить более сурово». Ли размышлял об одиночестве, о том, что его жена и дочь не интересуются комиксами, и периодически поправлял парик.

Тем временем в DC начали появляться новые творения Кирби: Новые Боги, Мистер Миракл и Люди Вечности, которые составляли так называемую мифологию Четвертого Мира. Это были герои нового поколения, которыми Кирби после истории пятилетней давности с Рагнареком хотел заменить Тора и прочих «старых богов»; Ли не разрешал Кирби работать в этом направлении. Новые работы Кирби казались многим читателям перегруженными: характеры стали еще сложнее, чем раньше, а диалоги напыщеннее и неестественнее. Но в отличие от Marvel, Кирби хотя бы пробовал что-то новое.

С замиранием сердца сотрудники Marvel ждали новых работ Кирби под брендом DC. Они любили Джека, но молились, чтобы его новые проекты провалились.

Если DC удастся извлечь выгоду из таланта Кирби, как когда-то удалось Marvel, то… Впрочем, о последствиях лучше было не думать. Marvel никогда не пережила бы такой конкуренции. Контуровщик Винс Коллетта отксерокопировал страницы Кирби в офисе DC и отправил их в Marvel, где их повесили на стены. На планерках художники Marvel тщательно анализировали работы бывшего коллеги.

Кирби не стеснялся сравнивать нового работодателя с предыдущим. «Я избавился от чувства подавленности, которое испытывал в Marvel, – говорил он в интервью. – Меня никогда не упоминали в качестве автора тех вещей, которые я писал. В Marvel большую часть текстов пишет художник». Он говорил, что «Фантастическая Четверка» – его идея. «Было моей идеей сделать это именно так; моей идеей – развить историю именно так. Не хочу сказать, что Стэн вообще был ни при чем. Конечно, он внес свой вклад. Мы обсуждали идею вместе. Как только все закрутилось, я начал работать из дома и больше не появлялся в офисе. Я придумывал все дома и просто посылал готовые материалы. Мне приходилось разрабатывать все новые идеи, чтобы комикс продавался. Но я оказался крайне разочарован, потому что у меня забирали все, что я придумывал».

Впрочем, самые тяжелые потрясения были впереди. В шестом выпуске «Мистера Миракла» появился персонаж по имени Фанки Флэшмен – красноречивый проныра-промоутер, который до боли напоминал Стэна Ли. Фанки Флэшмен, лысый и гладко выбритый, начинал свой день с приклеивания накладной бороды, а затем появлялся тут и там, разговаривая аллитерациями и раздавая обещания, которые не собирался выполнять. «Все самые громкие слова, цитаты и клише, которые были когда-либо написаны человеком, находятся в моем полном распоряжении!!! Даже если я буду произносить их шепотом, людишки будут слушать! В изумлении! С почтением! С трепетом!!! Своего Фанки!» За персонажем неустанно бегал Хаусрой, верный помощник («Мастер Фанки! Мой лидер!»), который подозрительно напоминал Роя Томаса. В конце истории Фанки Флэшмен безжалостно бросил Хаусроя на растерзание четырем рассерженным воинам, а сам малодушно смылся.

Рой Томас не замедлил отреагировать на карикатуру и обвинил Кирби в «практически параноидальной мании, будто он в одиночку создал всех героев Marvel и даже написал все тексты». Ли ничего не говорил о Фанки Флэшмене, но близкие отмечали, что он очень обижен и рассержен. Стэн сбрил бороду, таким образом уничтожив сходство между собой и карикатурой.

В тот период Marvel совсем не была готова к проблемам с пиаром. После фиаско с Marvelmania осенью 1971 года Чип Гудман передал лицензию на персонажей Marvel растрепанному концертному промоутеру по имени Стив Лемберг, который собирался адаптировать приключения супергероев для мюзиклов, радиопостановок и полнометражных фильмов. Первая часть пиар-кампании Лемберга заключалась в превращении Стэна Ли в настоящую знаменитость. Промоутер быстро организовал мероприятие в Карнеги-холле, где Ли должен был стать главной звездой. «Интеллектуальный вечер разрушительной культуры с вашей любимой “аквариумной” группировкой!» – кричал Человек-Паук с рекламного изображения в New York Times, приглашая читателей посетить 5 января 1972 года мероприятие в Карнеги-холле. С расходами, перевалившими за двадцать пять тысяч долларов, даже аншлаг не смог бы вернуть Лембергу потраченные деньги. Заведомо убыточное шоу было задумано для привлечения внимания к персоне Ли за пределами мира комиксов. С усами и в солнцезащитных очках – он не мог не выглядеть менее нелепо и экстравагантно, – Стэн выложился на все сто. Но сам вечер прошел крайне бестолково – с неудавшимися импровизациями, дешевыми арендованными костюмами супергероев. Приглашенные для сценических чтений и музыкальных номеров звезды представляли собой беспорядочную группу: Ален Рене; актеры Рене Обержонуа, Питер Бойл и Чак Макканн; писатель Том Вулф; участник группы Beach Boys Деннис Уилсон; джазовый барабанщик Чико Гамильтон и Эдди Кармел, обладатель титула Книги рекордов Гиннесса за звание самого высокого человека в мире. Жена и дочь Ли прочитали стихотворение, написанное Стэном, – «Бог проснулся» (God Woke). На экраны транслировались два слайд-шоу, и грубые проекции дисгармонировали с яркими драпировками Карнеги-холла. Рок-н-ролл трио Роя Томаса, Херба Тримпа и Барри Смита исполнило несколько песен Элвиса. Судя по отзывам, скучающие зрители складывали из комиксов бумажные самолетики и запускали их прямо на сцену. Когда все закончилось, Джерри Конвей пошел за кулисы, чтобы поздравить Ли, но увидел своего босса мертвенно-бледным от ужаса. По словам Конвея, он выглядел, «как олень в свете фар».

Вскоре после вечеринки в Карнеги-холле Ли взял отпуск. Он побывал в бирюзовом кондоминиуме Мартина Гудмана в Палм-Бич, штат Флорида, где они сидели на террасе, смотрели на океан и беседовали с журналистом о продаже пятидесяти миллионов комиксов в год в более чем ста странах мира. Однако Ли, казалось, хотел обсуждать только персонажа Кирби, который потерпел крах. «”Серфер” получил наивысшие оценки от студентов и учеников старшей школы, но маленькие дети не восприняли его. Возможно, ему не хватало движения или шуток. Может, дело в том, что у Серфера нет костюма, он просто белый. Или, может, им не нравится, что он лысый. Или что у него нет штаба на Земле и альтер эго».

«Мне кажется, что с психологической точки зрения потенциальному читателю просто не очень интересен серфинг, – с усмешкой отметил Гудман, – поэтому мы и получили такой плохой отклик».

«”Серфер” вернется, – настаивал Ли. – Возможно, с некоторыми изменениями. Мы думаем, что поменять. Но мы получили тысячи писем после его закрытия, и сейчас я с уверенностью могу сказать, что “Серфер” вернется».

Они посмотрели на океан. Репортер из Палм-Бич не знал об этом, но шестидесятичетырехлетнему Мартину Гудману оставалась всего пара недель до пенсии.

Вскоре после того, как отец Чипа покинул компанию, которую основал, младший Гудман взял свою жену Роберту на ужин, где чествовали генерального директора Cadence Industries Шелдона Файнберга. «Он сказал, что мы не можем уйти до него, – вспоминала Роберта, – и тогда мы впервые осознали, что это будет отличаться от работы на Мартина».

Файнберг не разбирался в комиксах, но даже он понимал весь ужас последствий от возможного перехода Стэна Ли в DC. Новый босс решил опередить события и дважды повысил Ли до президента и издателя Marvel Comics.

Руки Ли больше не были связаны железной волей Гудманов. Он мог издавать черно-белые комиксы, самостоятельно одобрять обложки, мог вернуть «Серебряного Серфера».

В день, когда Ли узнал новости, его навестил старый друг. «Но кто же займет пост редактора?» – спросил он. Ли пожал плечами: «Ох, кто-нибудь из тех парнишек».

«Стэн пытался отдать мне эту работу, но каким-то непродуманным способом, – вспоминал Рой Томас годами позже. – На самом деле он не хотел отказываться от своего звания творческой силы Marvel Comics». Поначалу Ли хотел, чтобы его прежние обязанности выполняли одновременно менеджер производства Джон Верпуртен, Френк Джайакоия (в качестве заместителя художественного директора) и Томас, который удостоился скромной должности «редактора историй». Только после того, как Ли понял, что неочевидная иерархия такой треугольной структуры принесет ему только головную боль, он уступил кресло главного редактора Томасу.

Тем временем Чип Гудман, который готовился перенять бразды правления у отца с самого окончания магистратуры в середине 1960-х, удобно устроился среди мужских журналов – вне поля зрения и сознания, как считал Ли.

Конечно, Чип уже успел разобраться с наследием Marvel – он продал почти все права на экранизации. Стив Лемберг, как и Роберт Лоуренс («Супергерои Marvel») и Дон Уоллес (Marvelmania) до него, был поражен, как много он получил за минимальную цену. «Я обладал большими правами на Marvel, чем сама компания», – рассказывал он. После начальной цены в две с половиной тысячи долларов он мог продлить права на неопределенный срок, получив полный творческий контроль над всеми персонажами. «Единственным решением, которое когда-либо принял Чип, было отдать мне все права на его комиксы. Они подписали двадцатистраничный контракт с взаимосвязанными правами и опционами. Я мог делать все, что захочу. Я мог снимать фильмы, делать записи, что угодно. Это был настоящий улет». Поговаривали о радиопостановке «Тор», состоящей из шестидесяти пяти пятиминутных серий, о рок-шоу с разными персонажами стоимостью в два с половиной миллиона долларов, о фильме «Серебряный Серфер» с Деннисом Уилсоном в главной роли. Но все это позабылось, когда Лемберг записал пластинку с рок-мюзиклом «Человек-Паук: по ту сторону могилы» (Spider-Man: From Beyond the Grave), где главную партию исполнил бывший солист группы Archies. Мировому господству Marvel пришлось подождать еще немного.

«Пришло время второй фазы, – возвестил Ли в колонке Bullpen Bulletins. – Ни один человек, ни группа людей, ни издательская компания не могут почивать на лаврах. И Marvel все еще слишком молода, слишком энергична, слишком зорка и все так же держит хвост пистолетом, чтобы расслабляться и греться в лучах вчерашнего успеха… Если вы думаете, что мы уже достаточно возбудили вас раньше, знайте, что лучшее еще впереди – подождите, и вы увидите, что будет дальше! Сохраняем спокойствие! Хвост пистолетом! Marvel снова в игре!» Беспокоясь о времени, проведенном в тени Мартина Гудмана, Ли быстро отправился на поиск новых авантюр. Он начал собирать в один ряд таких знаменитостей, как Энтони Берджесс, Курт Воннегут и Вацлав Гавел, чтобы запустить новую серию комиксов для взрослых (Том Стоппард также выразил заинтересованность). Ли попросил бывшего редактора Mad (и отца подпольного мира комиксов) Харви Курцмана заняться сатирическим журналом под названием «Бедлам» (Bedlam)[59]59
  Чтобы обозначить, что это другой «Журнал Marvel», 22 июня 1972 г. Курцман написал Ли письмо: «Чтобы рекламировать его как один из линейки – можешь ли ты представить, что было бы с уникальностью Life, Fortune и Sports Illustrated, если бы на их обложках стоял лейбл журнала TIME?»


[Закрыть]. Ли также обратился к легендарному Уиллу Айснеру, который написал перспективным авторам, что он будет издавать журнал, финансируемый Marvel, который не будет «ни второсортным, ни грязным, ни безвкусным». Стэн пригласил в Нью-Йорк андеграундного издателя Дениса Китчена, чтобы обсудить антологию, которая будет включать работы таких левоцентристских художников, как Ким Дейч, Арт Шпигельман и Бэзил Волвертон. Китчен потребовал, чтобы художники сохранили права на своих персонажей и свои оригинальные работы.

Ли решил, что ему придется следовать правилам Китчена, если Marvel хочет привлечь продвинутых читателей. «Одним из главных активов Marvel, – говорилось во внутреннем маркетинговом регламенте, – всегда было большое количество школьников и студентов, читающих нашу продукцию. Однако с каждым днем все новые эротические фильмы и непристойные андеграундные комиксы, равно как и быстро появляющиеся порножурналы, пытаются отвоевать наших легкомысленных читателей». Далее в регламенте говорилось о том, что продукция компании должна продаваться на заправках, в музыкальных магазинах, книжных и «молодежных бутиках». Marvel потеряла хватку – она не осознавала, что даже андеграундная культура уже достигла наивысшей точки расцвета.

Из всех попыток Ли привлечь «искушенную» аудиторию реализован был лишь проект Китчена, но когда первый выпуск «Книги комиксов» (Comix Book) вышел в свет, на его обложке не оказалось логотипа Marvel.

Финальная версия, в которой была определенная доля обнаженной натуры и отобранная ненормативная лексика, занимала странное положение между обычными для современных художников алко-наркошутками и относительно безобидным стилем Marvel. После трех выпусков Ли закрыл журнал, сославшись на плохие продажи, но Китчен предполагал, что они просто слишком сильно раскачали корпоративную лодку. Один из андеграундных художников, посетивший офис компании, услышал, как сотрудники возмущались, почему «хиппи» удостаиваются такого внимания. «Все остальные люди, работавшие на Marvel, – и планктон и фрилансеры – начали капать ему на мозг, – говорил Денис Китчен, – они возмущались, что новички работают на совсем других условиях».