Текст книги "Остров битвы"

– Простите, я боюсь, что о моем пребывании здесь станет известно, и тогда моей семье будет угрожать опасность. Лучше, если я проведу ночь где-нибудь в лесу под деревом. Белки точно не на жалованье у принца Иннесского.

Леди Беатрис протянула руку, и рыцарь застенчиво поцеловал ее, внезапно превратившись в робкого мальчика. Перед уходом он надел походный шлем, который почти скрыл его лицо.

У дверей юноша остановился.

– Простите, леди Беатрис, правда ли, что Элиз Уиллс утопилась в реке?

– К сожалению, правда. Вы знали ее?

Карл поднес руку к лицу, которого не было видно из-под забрала.

– Я видел ее, но лишь раз, и то мельком. Однако это ужасная потеря для всех. Она была против междоусобной вражды и именно потому отказалась выйти замуж за сына принца.

– Элиз была смелой девушкой, – сказала леди Беатрис. – Ее отец остановился у нас на некоторое время, и через него я узнала ее лучше. Ужасная утрата, вы правы. И, боюсь, не последняя.

– Да, – печально отозвался Карл. – Не последняя.

Глава 29

Хаффид исчез.

Элиз держала меч в воде, закрыв глаза, «вслушиваясь» всем своим существом.

Хаффид исчез.

— Он ушел из болота? – спросил Пвилл.

Элиз покачала головой.

– Нет, если Синддл оказался прав насчет этого места. Нет, – повторила она, – он изобрел способ скрыться от меня. Поспешим, Бэйори, я не могу сказать, где сейчас Хаффид. Постарайтесь не шуметь. Говорите шепотом и только в крайнем случае. И натяните луки. Туман – не помеха для Хаффида, он чувствует меня.

Наступила темнота, и друзья отправились в путь, то погружаясь в туман, то снова плывя при свете звезд, а небо было чистым и черным, как зрачок.

Элиз сидела на носу лодки, опустив клинок в воду, чтобы не сбиться с пути, который должен привести к Алаану. Остальные по очереди гребли, направляя лодку, как думалось Тэму, в неизвестность. Слышались голоса, искаженные и непонятные, в тумане виднелось какое-то движение. Кое-где путники замечали огни, тусклые и далекие, резкими толчками двигающиеся по болоту. Спустя некоторое время друзья догадались, что это привидения, а не Хаффид, хотя легче от этого не стало.

Внезапно из темноты выскочила серая лошадь, отчаянно вскидывая голову и мотая гривой, а затем понеслась во мглу, будто за ней гонятся львы. Все уставились на нее, не веря своим глазам.

– Настоящая? – прошептал Финнол, но никто ему не ответил.

Снова появились огни: мимо, словно волна, проплыло войско призраков. Люди с несчастными и безысходными лицами несли факелы. Среди них Тэм разглядел женщину с маленьким ребенком на руках, которая металась из стороны в сторону, хотя едва ли в этом тумане были стороны…

Встреча с призраками не принесла радости, а мысль о том, что Хаффид где-то поблизости и в любую минуту может нагнать их, окончательно расшатала всем нервы. Даже Пвилл ерзал на месте, словно его держали на прицеле. Тэм слышал быстрое и тревожное дыхание друзей. Казалось, до рассвета остается лет сто.

Лодка часто задевала днищем дно болота. Этого невозможно было избежать при таком тусклом свете. Но когда путешественники входили в более глубокие воды, Тэму становилось страшно, словно здесь они оказывались более уязвимы. Не понимая почему, он чувствовал себя безопаснее, лишь когда лодка находилась в движении.

Шло время, и Тэм начал дремать, несмотря на чувство тревоги.

Хаффид поблизости, твердил он себе, однако это не помогало: усталость не боится ничего. Она завладела им, будто армия захватчиков. Проснулся юноша, когда уже пели птицы.

Своими песнями пернатые встречали утро, словно чувствовали солнце, скрытое туманом от обычных людей. Ласточки приветствовали рассвет радостным щебетом. Затем к ним присоединились дрозды и щеглы. Многоголосие дополнилось карканьем ворон-падальщиков.

Солнечные лучи отражались от туманной дымки, как от зеркала.

И мы движемся сквозь зеркало, — подумал Тэм.

Налетели вороны, уцепились за качающиеся ветки, крича и причитая, напомнили Тэму об уисте Алаана, Жаке, и об их первой встрече на мосту Теланон. Какой она казалась далекой! Если бы товарищи предвидели, какие неприятности сулит им знакомство, они вряд ли проявили бы гостеприимство той ночью. Всего один добрый поступок привел к бегству по реке Уиннд, к погоне – сначала после бала Ренне, а теперь и здесь, где кончаются все истории; во всяком случае, так считает Синддл.

Тэм осмотрелся. Ему не хотелось завершить свою личную жизненную историю в этом месте.

Вороны прыгали с ветки на ветку, бранясь и щелкая клювами.

– Может, мы вторглись в священные владения ворон? – спросил Финнол, потягиваясь и зевая.

Со временем друзья стали меньше бояться засады, и Тэм надеялся, что это благодушие не станет роковым.

Пвилл попытался свистом спугнуть птиц, но только усилил их волнение.

– Неужели результат колдовства Хаффида? – недоуменно спросил он.

Элиз покачала головой.

– Хаффид знает, где мы.

Она покосилась на крикливых птиц, которые наклонялись и вытягивали шеи, чтобы обругать собратьев. В их темных клювах отражался бледный солнечный свет, когда вороны перепрыгивали с ветки на ветку, следуя за лодкой.

И вдруг вся хриплая стая снялась с веток и улетела. Приглушенные туманом крики быстро удалялись. Друзья переглянулись. Тэм понял, что никто из товарищей не верит в естественность происшедшего.

– Чересчур странное место, – проговорил Финнол. – Чем скорее мы найдем Алаана и выберемся отсюда, тем будет лучше.

– Согласен, – отозвался Бэйори. – Если допустить, что Алаан сможет нас отсюда вывести…

Глава 30

Все они стояли. Это первое, что поразило леди Беатрис. Стояли, словно были готовы сию минуту ринуться в бой.

Кел оперся кулаками на стол и разглядывал карту. Юноша был белокур, как большинство Ренне, но зеленоглаз, и имел более широкие плечи, чем характерно для клана, словно его более небрежно скроили, нежели Торена или Ардена.

От воспоминания об Ардене леди почувствовала боль где-то в груди и сомкнула веки.

Слева от Кела стоял Фондор, самый крупный из Ренне, высокий и сильный мужчина сорока четырех лет. Он принадлежал к промежуточному поколению, поскольку был поздним сыном одного из дядей лорда Кулана – на двадцать лет моложе старшего брата. Фондор являлся самым младшим кузеном ее мужа и в свое время успешно выступал на турнирах, слыл любимцем женщин, а теперь остепенился, потучнел и заправлял армией быстро растущих детишек.

Третьим был Тувр Эстенфорд, который раньше служил главным военным советником и генералом у ее мужа. Он был сед, но далеко не слаб; хотя одна нога у него была деревянной ниже колена, он не просил стул. Загорелыми руками воин лишь слегка опирался на стол, и на лице не просматривалось ни тени беспокойства.

Разрабатывали план сражения. Точнее, план обороны Острова Битвы.

Фондор постучал по карте толстым пальцем.

– Если не удастся захватить один из мостов, понадобятся баржи. Так случалось раньше. Поставьте их близко друг к другу узком месте пролива. Четырех барж достаточно, чтобы соединить берега. Прибейте несколько досок, и можно будет проезжать на лошадях.

– Я послал на Остров гонцов предупредить об угрозе нападения. Разумеется, в проливе находится много барж, пустых и нагруженных, но если принц не догадается, что нам известно о предательстве, мы сможем поджечь или потопить большинство из них. Мосты надо попытаться оборонять – или взорвать, смотря по обстоятельствам.

– Нам не удастся долго сдерживать противника, – тихо произнес Тувр Эстенфорд. – Через день, максимум три дня враги высадятся на Острове. Пролив длинный; кроме того, не стоит забывать о реке. Они могут высадить большую армию и атаковать с тыла, а также удерживать берег, пока войска переправляются через канал. Частично по этой причине Торен согласился вернуть Остров под контроль Уиллсов: оборонять его слишком трудно.

Леди Беатрис было известно, что Остров Битвы не является островом в полном смысле слова. Это большой участок низины, расположенный в излучине реки у восточного берега. К востоку от Острова прорыт узкий канал, по которому в половодье ходят баржи и более крупные речные суда. Когда вода спадает, по каналу может проплыть только ялик, и все-таки узкий канал в значительной степени способствует обороне Острова, поскольку дно у него илистое, что очень мешает при переправе. Хотя вода в этом году уже опустилась, канал оставался судоходным вплоть до самой осени.

– И что ты предлагаешь? – спросил Кел.

– Надо встретить армию принца до того, как она подойдет к Острову. Необходимо навязать ему сражение там, где он меньше всего ожидает.

Кел взглянул на старика.

– Тогда скажут, что именно мы начали войну.

– Вы предпочитаете ждать, пока противник высадится на Острове, чтобы затем потерпеть поражение? Какая разница, что скажут? Я считаю, что нам нужно бороться за Остров, или пусть враг заплатит за него большую, чем мы, цену. Какую армию мы можем набрать? Вот что мне хотелось бы узнать.

– Это и мне хотелось бы узнать, – ответил Кел, – но некоторые из наших союзников ведут себя очень, если можно так выразиться, скромно.

– Вероятно, если были бы подписаны документы и Остров перешел ко мне, с одним источником сомнений было бы покончено…

Это сказал лорд Каррал, незаметно вошедший в комнату.

Леди Беатрис поднялась, подошла к слепому менестрелю и взяла его за руку:

– Лорд Каррал, как приятно вы нас удивляете.

Каррал не обернулся и продолжал смотреть прямо перед собой.

– Почему вас удивляет мой интерес к обороне территории, которая скоро будет принадлежать мне? Я твердо намереваюсь сопровождать любые войска, снаряженные для защиты Острова.

Леди Беатрис посмотрела на Кела.

– Это совершенно не нужно, – пришел на помощь Кел. – Мы будем охранять ваши земли, как поступил бы любой союзник. Лучше останьтесь здесь, в комфорте и безопасности.

– Я всю жизнь провел в комфорте и безопасности, и последствия оказались слишком печальными. Нет, я поеду с вами. Я способен передвигаться верхом так же быстро, как любой солдат, и могу жить в любых условиях, вот увидите.

– Но, лорд Каррал, – начала леди Беатрис, не зная, как возразить. – Оборона Острова в надежных руках, а вы, позвольте заметить, недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы быть воином. Чего вы добиваетесь?

– Чего добиваюсь? Я хочу показать людям, рискующим своей жизнью ради моего маленького государства, что готов встать в их ряды и, если нужно, умереть рядом с ними; хочу дать понять, не ценю свою жизнь выше их жизней. Больше я ничего не добиваюсь.

Волнение в голосе слепого менестреля застало всех врасплох, и на минуту воцарилась тишина.

Кел собрался что-то сказать, но Тувр Эстенфорд опередил его.

– Это достаточное основание, – сказал старый воин. – Пусть идет.

Когда лорд Каррал ступил на дорожку, служанка отпустила его руку.

Менестрель очертил тростью небольшой полукруг, чтобы измерить ширину тропинки.

– Лорд Каррал…

Голос леди Ллин нельзя было спутать ни с чьим другим. Теплота интонации тронула старика.

– Миледи, – ответил Каррал, слегка поклонившись.

Девушка подала ему руку, и слепой менестрель поднес ее к губам.

Какая мягкая кожа… Ему тут же вспомнились ожоговые рубцы на ее лице. Как ужасно, что такое несчастье случилось именно с ней!

– Давайте присядем. Здесь есть небольшой столик и напитки. Не возьмете ли мою руку?

С удовольствием; не важно, нуждается он в ней или нет.

Ллин шла рядом, и запах ее духов смешивался с ароматом лаванды в саду. Девушка подвела лорда к стулу. Поблизости звучала музыка бегущего ручейка.

– Чай? – предложила леди Ллин.

– Спасибо.

Каррал чувствовал неловкость. Приходил ли сюда кто-нибудь, кроме слуг? Интересно, где балкон, с которого он привык общаться с девушкой.

Слева, догадался лорд.

– Правда, что вы собираетесь сопровождать Кела в походе на Остров Битвы?

– Да, правда.

Девушка промолчала. Лорд услышал, как задребезжала чашка, когда Ллин поставила ее на блюдце.

Каррал ждал, пока она заговорит, но девушка молчала.

– Если я собираюсь управлять Островом, необходимо заслужить уважение как моих подчиненных, так и воинов, которые будут сражаться за меня. Не удастся достичь этого, отсиживаясь в безопасности.

– Вы стали бы не первым правителем, который предоставляет возможность воевать другим.

– Верно, но разве подобных людей уважают?

– Некоторых – да, поскольку они правили мудро.

– Я вообще не правил, поэтому не могу требовать уважения.

Девушка снова взяла чашку. По саду пронесся легкий ветерок, шелестя ветвями деревьев.

– Вы сделали благородный выбор, однако неверный. В былые времена такие решения делали из людей героев, которыми восхищались даже враги, хотя некоторые из храбрецов не доживали до этого знаменательного события, чтобы насладиться им в полной мере.

Лорд чувствовал на себе ее взгляд.

– Вы ведь будете идти позади войска, Каррал? – обратилась Ллин к лорду, словно он был ее близким другом. – Обещайте не рисковать.

– Хорошо, я пойду в конце колонны… Ллин. Я не хочу, чтобы воинам приходилось отвлекаться от сражения и спасать меня.

Они снова замолчали.

– Кел подобрал мне доспехи.

– Что ж, замечательно.

– Я буду глупо в них выглядеть. Я отказался взять меч. Зачем мне оружие?

– Только ради полноты внешнего облика.

– Слепых не очень впечатляет полнота внешнего облика, – ответил лорд.

Девушка засмеялась, и это на мгновение сняло напряжение.

– Теперь, когда я попал в ваш сад, Ллин, мне кажется, что он уже мне знаком… по вашему описанию. – Лорд показал рукой в сторону журчащей воды. – Вот здесь небольшой пруд с водяными лилиями. У воды свой язык, как вы сказали, хотя деревья тоже по-своему говорят. Я говорил, что могу определить разновидность дерева по шуму ветра в его ветвях?

– Теперь мне кажется, что вы дразните меня, Каррал, – сказала девушка, лишь на мгновение запнувшись, прежде чем произнести его имя.

– О нет, нет. Мы сидим под сливой, ведь так?

– И правда! Как вы узнали?

– Закройте глаза.

– Готово.

– Теперь слушайте. Ветки сливы очень жесткие, поэтому на листья приходится вся сила ветра. Это придает шелесту особое звучание, будто листья трепещут, как струны фаэльской лютни. Если встать под каштаном, то можно заметить, что его листья движутся медленнее. Они крупнее, и их звук отчетливее. Плакучую иву спутать нельзя ни с чем. Она шепчет. Кажется, что покачивание веток и шелест листьев можно порой понять. При сильном ветре, разумеется, звуки меняются. Кроме того, у более крупных деревьев голоса громче и богаче. Но если вы будете их слушать, то вскоре станете узнавать голоса деревьев вашего сада.

Лорд протянул руку и нащупал чашку, хотя, пока он говорил, чай в ней уже остыл.

– Вы единственный, кого я знаю, кто способен определить название дерева по его звучанию. Вот устыдились бы те тети и кузины, которые так гордятся своими знаниями в области садоводства! Как вы этому научились?

– Слушая. Поразительно, сколько можно всего узнать, внимательно прислушавшись. Для меня загадка, как люди, которым приходится все время говорить, вообще что-то знают. Однажды я написал песню, попытавшись отобразить звуки различных деревьев.

– О, я бы с удовольствием ее послушала, – сразу сказала девушка. – Послать за моей лютней?

– Я уже много дней не играл, и пальцы потеряли гибкость.

Лорд почувствовал, как Ллин накрыла его руку своей изящной, теплой ладонью.

– Вы не должны бросать музыку. Это ваш дар. Дар слышать и создавать красоту. Это как родить ребенка: нужно всю душу вложить в его воспитание. Меньшего быть не должно.

– Если бы только я сделал больше в воспитании моего ребенка, Ллин. Возможно, она была бы сейчас жива. Но я отказался от всего ради музыки. А теперь попытаюсь исправить сделанное. Пусть другие играют на лютне. Я свое отыграл.

Девушка, к счастью, не стала спорить. Лорду казалось, что вся его любовь к музыке умерла вместе с дочерью.

– Леди Ллин, когда мы говорили в последний раз, я сказал кое-что…

– Вы передумали? – быстро спросила она. – Вы берете свои слова назад?

Каррала удивил этот всплеск эмоций.

– Я… я не хочу забирать свои слова назад. Я хочу, чтобы вы поняли: я говорил искренне.

Девушка взволнованно пошевелилась. Каррал слышал ее тихое дыхание.

– Вы молчите? Значит, правда, что ваше сердце принадлежит Торену Ренне?

– Кто вам сказал?

– Так говорят все в замке.

Ллин засмеялась, однако смех прозвучал наигранно.

– Лорду Торену и мне не суждено быть вместе.

– Это не означает, что вы не любите его.

Девушка глубоко и прерывисто вздохнула.

– Вы смущаете меня, – тихо промолвила она. – Никто еще меня так не смущал. Всю свою жизнь я пряталась от людей, а потом… вы появились в моем саду, прошли сквозь стену, словно ее и не было… И вот мы здесь, лицом к лицу. Так близко я разговаривала только с самыми верными слугами. Теперь я не нахожу себе места. Мне хочется спрятаться и никогда не говорить с вами, и в то же время я хочу броситься в ваши объятия и рыдать от счастья. Иногда я так злюсь, что готова ударить вас за то, что вы сделали.

– А что я сделал?

– Вы разбудили во мне чувства, которые я давно похоронила. Вы словно вернули меня к жизни. Мне кажется, что я жила лишь наполовину, но вы протянули руку и вывели меня из прекрасной могилы. Как я ненавижу вас за это, – с чувством воскликнула Ллин, а затем тихо добавила: – И как я люблю вас…

Каррал встал и протянул к ней руки. Они обнялись, их губы встретились. Девушка прижалась к лорду неповрежденной стороной лица. По щеке Каррала побежала слеза, и он не знал, кому она принадлежит.

Глава 31

Постоянный скрип кожаной сбруи и кислый запах конского пота угнетали, будто повторяющийся звук одной и той же ноты. Лорд Каррал покачивался в такт движению лошади, удивляясь молчанию воинов.

Кел начал собирать армию еще на балу Ренне, и этому способствовало время года. На ярмарку приехали многие союзники, которые привезли с собой лучших рыцарей, лучников и фехтовальщиков. Поэтому, как говорил Кел, они едут в сопровождении избранных бойцов, настоящей элиты.

Не желая возбуждать подозрений принца Иннесского, Кел разбил войско на множество маленьких групп, которым было велено говорить любому, кто спросит, что они возвращаются с ярмарки. Для армии Ренне устроили переправу через реку в нескольких местах, причем ни одно из них не являлось обычным причалом паромов. План оказался прост и эффективен.

Общая численность войска была невелика, однако Кел надеялся, что если добавить к нему силы, расположенные на Острове Битвы, и помножить их на элемент неожиданности, то они смогут одержать победу.

Оставалось только надеяться на подобный исход, поскольку большее количество людей за такой короткий срок собрать было невозможно, и, как отметил Фондор, шпионы принца скорее всего могли заметить более крупные отряды.

Фондору поручили незавидную обязанность готовить земли Ренне к войне. Кел считал за счастье сменить подобное занятие на простое и четкое дело – сражение.

Ветер принес запах реки, и Каррал тотчас же вспомнил Элиз. Ее тело так и не нашли. Где-то глубоко в душе лорд цеплялся за этот факт и верил, что дочь выжила, хотя рассудком понимал, что это не так. Девушка не умела плавать, да и не собиралась выживать. Даже если бы Элиз каким-то чудом уцелела, она наверняка послала бы ему весточку.

Однако девушка исчезла. Просто исчезла, словно уплыла в какую-то далекую и неизвестную страну, из которой ей не выбраться. Порой Каррал представлял, как Элиз живет в подобном месте, жизнерадостная и счастливая.

Лорд едва сдержал слезы. Человеческое сердце так слабо, что не может выдержать даже мысли о смерти любимого человека.

Вдруг ему представилось, что они найдут тело, когда будут пересекать реку. Какой-нибудь воин позовет, и Элиз вытащат на берег. Она будет лежать там, холодная и рыхлая от воды; от нее будет пахнуть рекой.

– Лорд Каррал? – позвал Кел, ехавший рядом.

– Да?..

– Вам очень тяжело?

– Вовсе нет. Я люблю ездить верхом и часто ради удовольствия совершаю гораздо более дальние прогулки.

– А… – смутился Кел. – Мне просто показалось…

Каррал глубоко вздохнул.

– Я думал об Элиз. Возможно, поэтому у меня было такое скорбное выражение лица.

– Вы имеете полное право страдать из-за такой потери, лорд Каррал. Простите, что прервал ваши мысли.

– Не стоит извинений. Я слишком часто возвращаюсь к воспоминаниям, когда не занят чем-нибудь безотлагательным.

Кожа на седлах скрипела, копыта стучали по голой земле.

– Леди Беатрис беспокоит то, что вы чересчур вините себя в смерти дочери, – осторожно сказал Кел.

– Чересчур? Нет, чересчур я себя не виню.

– Но все же вините.

– Совершенно очевидно, что мой отказ от унаследованных обязанностей сыграл определенную роль в случившемся.

Звякнула уздечка, когда лошадь тряхнула головой. Где-то справа прокричал крапивник.

– Можно дать вам совет относительно будущего сражения?

– Будьте так любезны. Я, как вам известно, не понимаю в войне ровным счетом ничего.

Кел устроился удобнее в седле.

– Я знал людей, которые шли в бой, исполненные чувства вины, – Крапивник смолк. – Никто из них не выжил.

– Позвольте успокоить вас, лорд Кел. У меня нет планов самоубийства.

– У них тоже не было, лорд Каррал. Ни малейшего намерения. И все же ни один из них не дожил до конца сражения.

Послышался стук копыт – к ним направлялся всадник.

– Ваша светлость, – обратился рыцарь. – Мы на месте.

– Прошу извинить, лорд. Мы достигли реки.

Каррал услышал удаляющийся стук копыт двух лошадей. Войско остановилось.

– Где мы? – спросил лорд у слуги.

– Подъехали к реке, сэр. Если мне не изменяет память, поблизости есть небольшой ручей с мостом через него.

Был отдан негромкий приказ. Всадники спешились. Некоторые шепотом разговаривали со своими лошадьми и уводили их – возможно, к реке на водопой. Каррала окружали звуки шагов – незнакомых ему шагов. Металлический звон кольчуг и вздохи подсказали лорду, что некоторые воины улеглись на землю.

Его слуга также слез с коня. Каррал почувствовал, как лошадь под ним вскинула голову и замерла.

– Я держу ее, ваша светлость, – сказал слуга.

Каррал без посторонней помощи спрыгнул с лошади. Слуга довольно неуклюже подал ему трость. О, как же не хватает Джоспера Твила!

– Глядите! Там! – крикнут кто-то. – На реке…

Внезапно раздался громкий плеск.

– Это девушка! – воскликнул другой воин. – Где врач? Позовите врача!

– Что такое? – спросил Каррал. – Что они нашли?

– Не могу разглядеть, сэр, – неуверенно ответил слуга. – Похоже, там, в реке, девушка.

Воины, толкаясь, бежали к берегу.

– Отведи меня туда, – приказал Каррал.

– Но как же лошади…

– Пропади они пропадом! Веди меня туда!..

Слуга взял лорда за руку, и они вдвоем стали спускаться к реке.

– Видишь что-нибудь? – спросил Каррал.

– Вот она, ваша светлость. Она неподвижна.

– Это Элиз? Моя дочь?.. – Каррал отбросил удерживавшую его руку и поспешил вниз, скользя и то и дело сталкиваясь с кем-то.

– Где? – кричал он. – Где она?..

Внезапно люди на берегу замолчали.

– Вот врач, – тихо сказал кто-то, и Каррал услышал, как воины расступились.

– Это моя дочь? – снова спросил Каррал. – На ней маскарадный костюм?

– Это маленькая девочка, ваша светлость, – раздался голос. – Лет десяти. Одета просто. Мертвая.

Каррал опустился на землю. Слезы бежали по его щекам. Все молчали.

– Бедняжка, – с трудом произнес Каррал. – Нужно найти родителей. Нельзя, чтобы они оставались в неведении. В неведении и вечном сомнении.