Текст книги "Цзюнь Цзюлин"

Си Син
Цзюнь Цзюлин

© Ястребилова А., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Пролог

– Юная госпожа, юная госпожа!

Лю-эр [1]1
  儿 «эр» (ребенок, дитя) – словообразующий суффикс при основе существительного, придает уменьшительно-ласкательный оттенок и часто ставится в конце имени.


[Закрыть] стояла в комнате, испуганно уставившись на бледнолицую девушку.

Юная госпожа, ненамного старше самой Лю-эр – около пятнадцати лет, стояла на цыпочках на вышитом табурете. Она держала в руках белую ткань, что свисала с балки под потолком.

Лю-эр подняла взгляд. И без того худое тело ее госпожи казалось еще тоньше.

– Пожалуйста, прекратите! – сказала она, протягивая руку и хватая девушку за край юбки. – Как вообще до всего этого дошло?

Юная госпожа вскрикнула, опустила голову и гневно взглянула на свою служанку. Большие глаза занимали почти половину ее лица. Она быстро подняла голову и вновь начала рассматривать белую ткань в руках, оставив Лю-эр возможность видеть только маленький заостренный подбородок, что сиял подобно фарфору.

При этом она продолжила разговор.

– Раз бабушка не может добиться для меня справедливости, я должна сделать это сама…

Несмотря на неимоверную злость, ее сладкий голос звучал очень тихо, но при этом довольно пронзительно.

Лю-эр кружила вокруг нее и явно была очень напугана.

– Но, юная госпожа, может быть… может быть, это просто слухи, и едва ли словам юной госпожи Линь можно верить, – предположила она дрожащим голосом.

Эта фраза заставила юную госпожу снова опустить голову. Ее брови поползли вверх.

– Слухи? Полгода назад и правда можно было сказать, что это всего лишь слухи. Однако с тех пор прошло слишком много времени, тетя уже нанесла множество визитов семье Нин. В конце концов, слухи не исчезли, напротив, даже распространилась весть о помолвке пятой госпожи из семьи Ян. Цзинь-эр и семнадцатая юная госпожа из семьи Нин всегда были в хороших дружеских отношениях. Так как же можно не поверить в ее слова? – произнося это, она заплакала. – Семья Нин нарушила свое обещание и не стала признавать мой брак, после чего нашла для десятого молодого господина другую невесту.

Говоря об этом, она прикрывала свое заплаканное лицо рукой.

– Если бы мои дедушка и отец были живы, осмелилась бы семья Нин так поступить? Эти люди просто издеваются надо мной, ведь у меня нет ни отца, ни матери!

С отцом она была как за каменной стеной. Теперь, когда они с дедушкой покинули этот мир, стена рухнула. У нее даже не было родных братьев или сестер. Никогда уже не будет так, как прежде, теперь некому защитить ее от нападок других людей.

Лю-эр подумала о событиях минувших дней, а затем о том, что творилось сейчас. Хоть она и была всего лишь служанкой, девушка прочувствовала все переживания своей госпожи и заплакала вместе с ней.

– Моя бабушка боится противостоять семье Нин, но я не боюсь.

Юная госпожа перестала плакать, смахнула слезы рукавами и схватила белую ткань. Ее красивое личико сильно напряглось.

– Сегодня я повешусь. Именно предательство подтолкнуло меня к этому. Хотела бы я увидеть лица членов семьи Нин. Не верю, что в мире совсем уж нет справедливости!

Сказав это, она больше не колебалась и просунула голову в петлю.

От испуга Лю-эр протянула к ее ногам руки и крепко обхватила их.

Они обе начали покачиваться, из-за чего табурет под ногами юной госпожи чуть не упал, а после раздались пронзительные крики.

– Не надо меня останавливать, я все равно сделаю это, как бы ты ни пыталась меня удержать! – гневно парировала юная госпожа.

И все же казалось, что делала она это исключительно для видимости и на самом деле совсем не хотела умирать.

Лю-эр была в смятении, но в итоге ослабила хватку.

– Отойди в сторону, – приказала госпожа.

Лю-эр послушалась, она отошла на несколько шагов назад, продолжая смотреть на госпожу, и лицо ее окончательно стало похоже на мел.

Юная госпожа осталась довольна, глубоко вздохнула и снова просунула голову в петлю.

– Не забудь сначала рассказать об этом бабушке: с тетей говорить бесполезно, – настойчиво попросила она.

Лю-эр несколько раз кивнула.

– Посмотрим, семья Нин, что вы сделаете на этот раз! – с глубокой ненавистью добавила она, стиснула зубы и пинком отбросила табурет в сторону.

Удушье. Боль. Страдание.

Отвратительные ощущения.

Она снова и снова машинально дрыгала ногами.

Лю-эр в испуге бросилась к ней, но, будучи худой и маленькой, она не могла удержать брыкающиеся в разные стороны ноги юной госпожи.

– Юная госпожа! Юная госпожа, прошу вас, не двигайтесь, – непроизвольно выкрикнула она.

С большим трудом Лю-эр удалось обхватить ее за ноги, после чего служанка осознала, что у нее не хватит сил поднять девушку.

Что же делать? Что же делать?

Лю-эр дрожала и изо всех пыталась толкать ее вверх.

Постепенно юная госпожа перестала сопротивляться и кряхтеть, и в конечном итоге ее тело обмякло.

Служанка невольно подняла голову и обнаружила, что лицо девушки, некогда прекрасное и похожее на цветок, было мертвенно-бледным. Ее глаза выпучились, а язык вывалился изо рта.

– Эй, кто-нибудь… кто-нибудь, сюда!

Лю-эр свалилась на пол, что-то пробормотала, после чего сразу же без оглядки выбежала наружу.

– Быстрее, быстрее, ну хоть кто-нибудь, помогите!

Том I
Зима в Янчэне

Глава 1
Девушка, заключившая брачный контракт

Сквозь окна просачивался яркий солнечный свет, отбрасывая пестрые тени на ширму с красивыми пейзажами.

Хотя гостиная семьи Нин была небольшой, никто не смел относиться к ней небрежно. Как и прежде, комната была обставлена редчайшей посудой, искусно выполненной из золота и нефрита, а также литературными трудами в роскошных переплетах. Все это придавало дому изысканности и утонченности.

Сегодня стояла хорошая погода. В комнате находилась печь, внутри которой ярко горел огонь. Недалеко, в зимней одежде, сидели две служанки, их носы покрылись мелкими капельками пота, однако в этот раз весеннее тепло уже не ощущалось таким приятным, как раньше, напротив, в воздухе витало чувство тревоги и подавленности.

Кто-то отдернул занавеску и вошел внутрь, из-за чего в комнату ворвался зимний ветер. Неизвестно, прохладный ветерок стал причиной оживления девушек или гость, который вошел в комнату, но они поспешили ко входу.

Вошедшим человеком оказалась служанка, которая несла в руках маленький медный чайник. Одна из девушек приняла его и взяла со стола эмалированные чайные чашечки.

Хотя своими действиями они не вызывали шума, это явно нарушило спокойную атмосферу в комнате.

– Юная госпожа Цзюнь, пожалуйста, выпейте чаю, – тихо прошептала служанка, подошла ближе и бросила взгляд на девушку, сидящую на стуле.

Это была девушка лет пятнадцати с очень красивыми бровями, без косметики, шпилек для волос и золотых украшений. На ней было стираное старое холщовое платье голубого цвета.

Но даже в такой одежде она не была похожа на нищенку, находясь в этой роскошной гостиной. Наоборот, люди чувствовали, что она так же изящна и благородна, как цветок орхидеи.

Когда служанка посмотрела на стол, ее словно ужалили. Девушка опустила взгляд, и по выражению ее лица трудно было понять, что почувствовала она в тот момент.

На обрамленном нефритом столе из красного дерева лежала белая шелковая ткань, которая особенно сильно выделялась в изобилии изумрудного и красного цветов.

Стоявшая за окном пожилая женщина тоже смотрела на этот шелк.

Семья Нин, проживавшая на севере от Янчэна, не только насчитывала более дюжины ханьли´ньских [2]2
  Академия Ханьли´нь – учреждение в императорском Китае, где обучались будущие чиновники.


[Закрыть] академиков, но и владела почти половиной угольных шахт уезда Цзэчжоу. Именно поэтому окна этой маленькой гостиной сделаны не из обычной бумаги, а из стекла, привезенного из южных провинций.

Во всем Янчэне, да и вообще во всем уезде, только две семьи могли позволить себе этот вид стекла. Оно было немного мутным, но женщина все еще могла видеть белую ткань и сидящую на стуле девушку.

Это не первая их встреча. На самом деле юная госпожа уже была здесь всего пару дней назад, но тогда у нее не было этого шелка.

Протянув руку, девушка взяла чай и сделала глоток. Она тут же поморщилась и поставила чашку на место.

Женщина могла лишь догадываться почему.

Сквозь разноцветное стекло черты лица казались размытыми, так что разглядеть ее мимику было довольно непросто. Женщина лишь увидела, как девушка поставила чашку на стол. Она предположила, что все дело в чае юйцянь Лунцзин [3]3
  雨前 «юйцянь» (досл. «перед дождями») – чай высшего сорта, собранный до сезона Хлебных дождей (один из сезонов по китайскому лунному календарю).


[Закрыть].

Несмотря на то что она была похожа на оборванку, девушка происходила из второй семьи, которая могла позволить себе стеклянные окна в уезде Цзэчжоу. Это были держатели денежной лавки, семья Фан.

Она носит фамилию Цзюнь, но ее мать – старшая дочь семьи Фан. Хотя она и вышла замуж за человека из менее богатого рода, пышность ее свадьбы вспоминали в Цзэчжоу даже спустя десять лет.

Почему теперь юная госпожа из знатного рода пила такой горький сорт чая, как юйцянь Линцзин? Тогда как в прошлый ее визит служанки подавали другой чай, минцянь Лунцзин [4]4
  明前 «минцянь» (досл. «ранний чай») – сорт, собираемый до Праздника поминовения.


[Закрыть].

Женщина осмотрела комнату и заметила, что поставившая чашку девушка сидела прямо и очень изящно, а весь ее внешний облик не выражал ни капли нетерпения. Служанка, стоявшая рядом с ней, дернула свою госпожу за рукава.

– Налейте моей служанке чашечку чая, – услышала женщина тихий голос, доносившийся изнутри.

Одна из служанок тут же принесла еще одну чашку и протянула личной служанке юной госпожи Цзюнь, которая с радостью приняла ее и залпом выпила все содержимое.

– Давай еще одну, – бросила служанка.

В отличие от прошлого раза, она больше не стеснялась и сейчас явно чувствовала себя увереннее, даже ощущала некоторое превосходство.

«Они, по-видимому, считают, что могут нас этим запугать», – в глазах женщины промелькнула насмешка.

– Матушка Сун, – служанка, стоявшая у входа, тихонько поманила ее рукой.

Женщина отвернулась от окна, после чего через узкий проход прошла в другой двор. На крытой дорожке возле главного дома стояли смеющиеся вполголоса служанки. Из-за дверной занавески, расшитой золотыми нитями, также доносился чей-то смех.

Увидев приблизившуюся фигуру, веселившаяся прислуга тут же по очереди поприветствовала ее:

– Матушка Сун.

Они отодвинули занавеску и впустили женщину внутрь. В помещении стоял приятный аромат и находилось довольно много людей. Кто-то сидел, кто-то стоял, но все они крутились вокруг женщины средних лет, расположившейся в самом центре.

Ей было где-то за сорок, она обладала обворожительными чертами лица. Мягко улыбаясь, она слушала двух женщин, которые сидели прямо перед ней. Они были моложе и довольно роскошно одеты.

В восточной части комнаты, за большим квадратным столом, расположились три юные красавицы, их одежда состояла из красных накидок поверх желтых платьев. Несмотря на царившую в помещении веселую атмосферу, они сидели в тишине с кистями в руках и что-то писали.

Матушка Сун присоединилась к беседе не сразу, а сначала взяла чай у стоящей рядом служанки и встала рядом с женщиной, продолжая с улыбкой слушать их разговор.

– Сестрица, перед храмом Земли уже установили зимнюю сцену.

– Прием театральной труппы – головная боль третьей невестки, меня это не сильно заботит.

– Беженцев в этом месяце было немало, а военные беспорядки на севере становятся все серьезней. Я собираюсь помочь людям с продовольствием.

– Второй брат с его женой тоже направили людей по данному вопросу.

Когда собеседницы заговорили об этом, женщина средних лет с улыбкой кивнула.

– Хорошо, это было наилучшее решение. Вы отлично потрудились, – промолвила она.

Госпожа Нин, она же – главная жена, очень доброжелательно относилась к окружающим, она почтительна к родственникам и уважала всех своих невесток, из-за чего люди всегда восхищались ею.

Закончив разговор, она повернулась и посмотрела на матушку Сун.

– Видела кого-нибудь? – спросила госпожа Нин.

После этого вопроса в комнате наступила гробовая тишина.

Матушка Сун утвердительно кивнула.

– Почему юная госпожа из семьи Цзюнь снова здесь? Разве она не должна была уже уйти? – поспешно поинтересовалась стоявшая рядом третья невестка Нин.

Госпожа Нин улыбнулась, а затем отложила свою чашку.

– Перед тем как уехать, она нашла постоялый двор и подняла шум со своим подставным самоубийством. Именно поэтому юная госпожа Цзюнь снова здесь, – ответила она.

Самоубийство?

Третья и четвертая невестки Нин посмотрели друг на друга.

– Ну, это уже слишком, неужели людям из семьи Фан эта ситуация совершенно безразлична?

– Или семья Фан намеренно все это подстроила.

Они нахмурились и явно были рассержены из-за произошедшего.

Госпожа Нин покачала головой:

– Вряд ли это было сделано намеренно, иначе могли бы возникнуть проблемы.

Две женщины рассмеялись.

– Госпожа Нин всегда старается видеть в людях только хорошее, – промолвили они.

Одна из трех девушек, которые располагались в восточной части комнаты, навострила уши и внимательно слушала весь разговор, внезапно она развернулась:

– Мама, для Цзюнь Чжэньчжэнь это в порядке вещей. В семье Фан она бесчинствует точно так же. Главная жена семьи Фан только скажет ей слово, и она начинает устраивать шоу со своим самоубийством. Она даже обращалась в местные органы власти, чтобы подать жалобу на тетю за якобы жестокое обращение, – громко сказала она.

Подобное заявление удивило всех присутствующих в комнате.

– Янь-Янь, – нахмурилась госпожа Нин и продолжила: – Незамужней девушке из высокопоставленной и богатой семьи не подобает вести себя подобным образом и говорить такие вещи за чьей-то спиной.

Это была старшая дочь госпожи Нин, Нин Юньянь [5]5
  Янь-Янь – уменьшительно-ласкательная форма имени Юньянь. Китайцы нередко удваивают первый или последний слог от полного имени при обращении к кому-либо.


[Закрыть], семнадцатая по старшинству в их семье.

– Тетушка, тетушка, но это правда! Она все-таки юная госпожа из знатного рода и особенно презирает свою семью со стороны бабушки. Эта девчонка не может смириться с тем, что они держатели денежной лавки.

– А я видела, как она на банкете вместе с другими людьми смеялась над своей старшей двоюродной сестрой, после чего та ушла оттуда в слезах, – две другие девушки тоже вмешались в разговор.

Так, втроем, они начали щебетать без умолку, а госпожа Нин со своим нежным голосом не могла это прекратить, и в конечном итоге в комнате воцарился хаос.

Юная госпожа Цзюнь пробыла в Янчэне всего лишь полгода и за это время приобрела весьма дурную славу.

– Семья Фан – просто шайка плохо воспитанных торгашей, да и только. – Третья госпожа Нин нахмурилась и промолвила: – Как бы то ни было, отец юной госпожи Цзюнь был образованным человеком и достойным родителем. Как он мог воспитать такую дочь?

Представительницы из других кланов мало волновали их, да и к семье Нин они не имели никакого отношения. Но вот когда пришла эта девчонка из семьи Цзюнь, она весьма настойчиво начала требовать брачный контракт, дабы породниться с родом Нин.

– Про брачный контракт действительно правда? – четвертая госпожа Нин не удержалась от вопроса. – Она на самом деле помолвлена с нашим Чжао-эром? Или это решение господина? Это ведь такое важное событие, он никогда не упоминал об этом.

Госпожа Нин вздохнула, чувствуя безысходность.

– Я спрашивала матушку, и она сказала, что старый господин и глава семьи Цзюнь могли быть заодно. Пятнадцать лет назад он ушел в отставку и путешествовал по всему миру. Когда старый господин проезжал уезд Жунань, он заболел. Глава семьи Цзюнь, который на тот момент вернулся из поездки, обследовал его и прописал лекарство, дабы облегчить болезнь. Старый господин был премного ему благодарен. Позже он услышал, что родной сын старого господина Цзюня только что женился, поэтому он и захотел породниться семьями. Чжао-эру на тот момент было всего три года.

В общем, не нашел способа лучше, чтобы отблагодарить его.

Обе невестки сразу же поняли значение этой фразы.

– Но раз глава семьи Цзюнь – врач, то обращение к доктору за помощью – это не что-то само собой разумеющееся? – добавила третья госпожа Нин. – Разве старый господин не понимал, что это обычная обязанность врача – лечить людей?

Похоже, он решил воспользоваться связями и данной возможностью, иначе он бы не согласился на этот брак.

– Быть может, в тот момент старого господина принудили к этому, – покачав головой, сказала четвертая госпожа Нин.

В этом случае почему старый господин никогда не говорил о помолвке – таком важном событии – своему старшему внуку?

– Отец не упоминал об этом, понятия не имею, как так вышло, – сказала госпожа Нин, акцентируя внимание на этой фразе, – его жена настаивала на том, что все это чушь, но тут уже ничего не попишешь. Когда семья Фан навестила нас и стала расспрашивать об этом, я попыталась тактично им все объяснить, но, похоже, Цзюнь Чжэньчжэнь вообще меня не слушала. Старая госпожа уже совсем плоха, и я не допущу, чтобы ее втягивали в скандал. Мне очень жаль, что юная госпожа Цзюнь лишилась близких людей, поэтому я не могу быть груба с ней…

– Матушка! – тут же закричала Нин Юньянь, которая уже перестала писать и подошла послушать разговор. – Она жалкая, а десятый брат не такой. Разве он этого заслуживает? Ведь это не мы с вами убили ее родителей, так с какой стати брат должен ей это компенсировать женитьбой?

– Вот-вот, даже император восхваляет таланты десятого брата, так почему такой грубый и невежественный человек, как Цзюнь Чжэньчжэнь, смеет втягивать его во все это? – тут же согласились две другие девушки.

В комнате снова воцарился беспорядок.

Похоже, у госпожи Нин разболелась голова от такого шума, и она от бессилия потянула руку ко лбу.

– Но ведь невозможно просто смотреть, как эта Цзюнь Чжэньчжэнь пытается свести счеты с жизнью прямо у нас на глазах, – ответила она.

– А теперь она бросила белую ткань на стол, это открытая угроза, – вмешалась матушка Сун. – В прошлый раз она повесилась на постоялом дворе, теперь она может это сделать прямо перед нашим домом.

– И ведь она осмелится! – сердито крикнула третья госпожа Нин.

Глава 2
Вы знаете себя лучше, чем кто-либо другой

Клан Нин обосновался в поселке Бэйлю недалеко от города Янчэн уезда Цзэчжоу около двухсот семидесяти лет назад, в тот самый момент, когда их предками был выкопан первый кусок угля на северном кургане города.

Более ста лет назад клан Нин был уже не просто богатой семьей. После того как их положение стабилизировалось, глава клана решил потратить семейное состояние на обучение потомков и нанял известнейших учителей и выдающихся ученых. Последующие поколения оправдали его ожидания. За сто лет сорок учеников стали гуншэнами [6]6
  Гуншэн – студент, при системе государственных экзаменов такое звание получали лучшие студенты, представляемые ко двору в качестве кандидатов на поступление в государственное училище, или даже на дворцовые экзамены, или на чины и должности первого класса.


[Закрыть], двадцать учеников – цзюйжэнями [7]7
  Цзюйжэнь – кандидат, вторая из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов.


[Закрыть], девять – цзиньши [8]8
  Цзиньши – высшая ученая степень в системе государственных экзаменов.


[Закрыть], и шестеро поступили в Ханьлинь. Таким образом, семья Нин обрела репутацию «девяти цзиньши, в течение нескольких поколений накапливавших добродетель, и шести академиков Ханьлиня, удостоившихся высшей оценки императора».

За последние сто лет более сорока потомков клана были чиновниками, прославляя род Нин во всех уголках страны. Согласно генеалогическим записям, чиновникам семьи Нин возводили более дюжины храмов, когда они покидали свой пост.

Сейчас второй сын главы клана, Нин Янь, – заместитель начальника Министерства общественных работ.

Немыслимо, чтобы кто-то осмелился провоцировать и переходить дорогу такому многовековому роду. С этим невозможно просто так смириться.

Четвертая госпожа Нин тоже была очень рассержена.

– Да за кого она нас принимает? Тот, кто хочет повеситься, возьмет и повесится! – она вскочила. – Сестрица, нет необходимости тебе идти к ней. Я сама пойду и разберусь с этой девчонкой.

Договорив, она действительно развернулась и ушла.

– Четвертая сестра! – поспешно воскликнула госпожа Нин.

Третья невестка Нин удержала ее.

– Сестрица Нин, не беспокойся об этом. Я тоже пойду, – бросила она.

Госпожа Нин могла лишь беспомощно наблюдать, как они развернулись и ушли.

– Поговорите с ней по-хорошему. Так жалко эту девушку! Не пугайте ее, – с тревогой добавила она. – От этого зависит лицо семьи [9]9
  Концепция «лица» в китайской культуре одна из важнейших. Лицо «面子» означает «престиж», «доброе имя», «репутацию», поэтому из-за каких-либо плохих действий очень легко «потерять лицо», за счет чего китайцы все действия обдумывают наперед, стараясь тем самым и свое лицо сохранить, и не опорочить честь других.


[Закрыть] Фан!

– Лицо семьи Фан? Семье Фан плевать на наше, так почему мы должны заботиться об их?

Третья невестка Нин и без того была зла, а после упоминания семьи Фан и вовсе вспыхнула гневом. Не дожидаясь, пока госпожа Нин скажет что-то еще, она поспешно ушла вместе со своей прислугой.

В комнате снова воцарилась тишина, и с лица госпожи Нин исчезло былое беспокойство. Женщина взглянула на трех девушек, равнодушно стоявших в стороне.

– Почему Цзюнь Чжэньчжэнь для угрозы нашей семье придумала такой изощренный способ в виде самоубийства? – внезапно поинтересовалась она.

Три девушки переглянулись, их глаза тут же вспыхнули.

– Да кто ее знает. Должно быть, запаниковала, когда услышала, что десятый брат собирается вступить в брак с юной госпожой Ян, – ответила одна из них.

– Верно, верно! С тех самых пор, как она на Празднике середины осени встретила десятого брата, она становилась все более и более бесстыжей и бессовестной. К счастью, десятый брат не часто бывает дома. Где бы эта девчонка ни появлялась в городе, она всем девушкам в округе растрепала, что является будущей женой нашего брата! – с ненавистью добавила вторая. – Теперь внезапно она услышала, что десятый брат собирается жениться на другой, и в итоге сошла с ума.

Взгляд госпожи Нин упал на Нин Юньянь, которая в этот момент молчала.

– Янь-Янь, это ведь ты рассказала ей о юной госпоже Ян, не так ли? – ответила она.

Губы Нин Юньянь дрогнули.

– Это не так. Чтобы избежать каких-либо подозрений, я практически не разговариваю с ней, – самодовольно ответила она, а затем добавила: – Я поделилась только с Линь Цзинь-эр, но я попросила ее никому об этом не говорить.

Определенно она проговорилась об этом не специально, а лишь вскользь упомянула между делом.

Молодые девушки, как правило, довольно невинны и невежественны.

Госпожа Нин слегка нахмурилась.

– У нашей семьи есть свои соображения на этот счет, и вам, сестрам, не стоит вмешиваться во избежание лишних проблем, – ответила она, после чего больше не поднимала эту тему, уж тем более о выговоре.

Три девушки радостно воскликнули:

– Я знала, что вообще не стоило из-за нее переживать. – Нин Юньянь взяла мать за руку и с улыбкой продолжила: – Если так хочет умереть – пусть умирает! Зачем нам ее бояться?

– Кроме того, она же все-таки не умерла? – отметила другая девушка с явной насмешкой в голосе. – Не смогла умереть и все еще хочет продолжать угрожать нашей семье этим? Да кем она себя возомнила?

Госпожа Нин молча улыбнулась.

– Матушка, я закончила писать.

– Тетушка, я тоже закончила.

Голосами, похожими на пение иволги и щебетание ласточки, девушки резко сменили тему.

– Хорошо, дайте мне взглянуть. Если написано недостаточно хорошо, вы будете наказаны, – заявила госпожа Нин.

Девушки немедленно окружили госпожу Нин и направились в восточную комнату, оживленно разговаривая и веселясь.

Более незачем придавать огромное значение этой юной госпоже Цзюнь.

Услышав снаружи имя госпожи, тянувшаяся за закусками служанка поспешно выпрямилась.

Дверная занавеска приподнялась, и шаги в комнате прекратились.

Юная госпожа Цзюнь, которая до этого безмятежно смотрела в пол, подняла взгляд и обратила внимание на двух женщин.

– Эй! Кто из вас госпожа Нин? – уставившись на них, спросила служанка.

Когда девушки приходили последний раз, они не смогли пройти во внутренний двор, не говоря уже о том, чтобы встретиться с главной женой. На этот раз она лично пришла навестить их.

Только вот обе женщины носили роскошные одежды, которая из них госпожа Нин?

«Прислуга такая же бесцеремонная, как и ее хозяйка».

В глазах двух женщин мелькнуло презрение.

– Если у вас к нам есть какое-то дело, мы можем сейчас это обсудить, – сказала третья госпожа Нин.

Служанка хотела было что-то сказать, но юная госпожа Цзюнь подняла руку, жестом останавливая ее.

– Хорошо, – она встала в качестве уважения, одновременно протягивая руку, чтобы коснуться белой ткани, которая все это время лежала на столе.

Третья и четвертая невестки нахмурились.

Она собирается нам угрожать.

– Юная госпожа Цзюнь, ситуация с браком уже прояснилась, и семья со стороны твоего дедушки по матери тоже все поняла. Если ты не слушаешь нас, потому что мы посторонние люди, спроси у них сама. В конце концов, они твои родственники, – четвертая госпожа Нин заговорила первой.

– Я понимаю все, о чем вы сказали. Не надо снова и снова мне это повторять, – заявила Цзюнь Чжэньчжэнь, сбрасывая белый шелк со стола. Оказалось, все это время под ним лежал лист бумаги. – Раз вы все четко разъяснили, давайте обсудим, каким образом мы решим вот это, – она передала им бумагу.

– Что это?

Женщины посмотрели на переданную им тонкую бумагу и пришли в ужас, когда четко увидели написанные на ней слова.

Брачный контракт!

Четвертая госпожа Нин протянула руку, схватила его и начала с недоверием рассматривать.

В этом брачном контракте четко прописаны табуированные [10]10
  Речь идет про табу на иероглиф в имени уважаемого лица с заменой его другим иероглифом или графическим видоизменением.


[Закрыть] имена трех поколений родственников, а также указаны земельная собственность и должности всех участников данной договоренности. Для написания подобного рода брачного контракта недостаточно было что-то вскользь упомянуть, как чуть ранее предположила госпожа Нин.

Старый господин Нин действительно составил этот контракт, и он серьезно относился к идее породниться семьями. По крайней мере, в то время он всей душой желал этого. Что же касалось того, когда и почему он пожалел об этом, то он вообще никогда не затрагивал данной темы. Старого господина Нина больше нет, никто ничего об этом уже не знал.

Почему она раньше не показывала брачный контракт?

Неважно, живы они или нет, без свидетельства о браке с семьей Фан или же с самой Цзюнь Чжэньчжэнь еще была возможность договориться, однако, если бы на руках был этот документ и юная госпожа действительно бы покончила с собой, у семьи Нин могли бы возникнуть небольшие проблемы.

Это действительно было угрозой, и четвертая и третья невестки Нин посмотрели друг на друга.

– Юная госпожа Цзюнь, дело совсем не в том, что мы не признаем этот брачный контракт, – сказала четвертая невестка Нин низким голосом. – Просто наш старый господин Нин никогда его не показывал, а также в течение десяти лет ни разу не упоминал об этом.

– Раз вы его никогда не видели, то это только ваши проблемы, не имеющие ко мне никакого отношения, – посмотрела на нее и добавила юная госпожа Цзюнь. Ее голос по-прежнему оставался мягким без капли волнения и таким же равнодушным, как выражение ее лица.

Сейчас она не была похожа на ту дерзкую и бунтарскую девчонку, которую описывала Нин Юньянь.

Приехав в Янчэн на полгода, она не стала сразу же доставать брачный контракт, а вместо этого распространяла весть о помолвке и ставила всех в известность об этом событии. И именно сейчас она решила представить доказательство своей правоты. Теперь семье Нин будет не так просто решить возникшую проблему.

На самом деле все ее действия были хорошо спланированы.

Четвертая невестка хотела было что-то сказать, но третья сестрица Нин остановила ее, бросила взгляд на девушку и слегка улыбнулась.

– Цзюнь Чжэньчжэнь, ты осознаешь, что такое замужество? Брак есть брак, в семье нет места вражде, – сказала она. – Порой можно пойти на хитрость ради достижения цели, но бывают случаи, когда действия могут иметь негативные последствия. Однако, поддавшись секундному искушению и сделав все по-своему, люди жалеют об этом всю оставшуюся жизнь.

Попытки породниться с семьей Нин всеми правдами и неправдами совершенно не понравились мужу, а свекор и свекровь испытывали отвращение. Даже получив статус главной жены, разве жизнь от этого стала бы лучше? Более того, существовало очень много способов заставить жену освободить свое место.

Третья госпожа родом из Цанчжоу, ее предки были телохранителями. Теперь же они не просто купеческий дом, как и семья Нин. Потомки учились и на чиновников, однако про первоначальное дело семьи никогда не забывали. Ее отец являлся главой организации, предоставляющей телохранителей, поэтому дети семьи, помимо уроков каллиграфии, изучали военное дело.

Несмотря на то что третья госпожа Нин мало чему научилась, ее нрав выделял ее среди остальных девушек, поскольку она была довольно дерзкой.

Если ты посмеешь войти в наш дом, то твоя жизнь превратится в ад.

Это, безусловно, чистейшей воды угроза.

– Юная госпожа Цзюнь, ты знаешь себя лучше, чем кто-либо другой, ты не подходишь на роль невестки в нашу семью, – без угрозы промолвила четвертая госпожа, которая посвятила свою жизнь образованию.

Стоявшая перед ней девушка, которая потеряла родителей и была вынуждена искать защиты у своего дедушки, не обозлилась и не испугалась, а, напротив, улыбнулась.

– Раз так, то как вы собираетесь расторгнуть брачный контракт и отговорить меня от этой помолвки? – спросила она.