Текст книги "Стихийный мир. Морской эмир"

Вот только что-то внутри скребло каждую секунду, когда я вспоминала, что как минимум половина моих чувств – ненастоящие.

Я вдохнула и выдохнула теплую воду.

– Скажи лучше, почему эмир наследовал от меня огромную мощь, которая ему и не снилась, – решила перевести тему я. – Так ведь ты сказала? Откуда у меня эта мощь? Я ж даже колдовать толком не могу.

Капля моргнула, не сводя с меня мокрых блестящих глаз.

– Она просто есть, и все, – ответила Бу через несколько, кажется, бесконечных секунд.

– Но…

– Просто есть, – оборвала она, и я поняла, что на этом объяснение заканчивается.

– А что значит, что я унаследовала от эмира способность говорить с животными? Ведь это не так, я могу говорить только с морскими существами.

– Нет, – на этот раз Бу не стала отмалчиваться. – Ты можешь говорить со всеми в мире. С животными и птицами, с рыбами, амфибиями и, если получится, даже с насекомыми. Ведь море – это часть огромного мира. И многие морские жители могут находиться и на суше. Как люди, например. Так что, унаследовав дар говорить с рыбами и водными животными, ты унаследовала дар говорить со всеми.

Даже дыхание перехватило. Ужасно захотелось поймать гадкого соседского пса, который жил в моем подъезде в другом мире, прижать к стене и спросить, какого лешего он вечно справлял малую нужду на коврик перед моей дверью!

– Хоть что-то приятное, – хмыкнула я. – Но не будем отвлекаться. Раз уж мне посчастливилось обнаружить в Айреморе целого маленького демона воды…

– Так меня называют, – резко перебила Бу, словно это что-то должно было означать.

Я кивнула и продолжила:

– Раз уж такое дело, то ответь мне тогда на еще один вопрос.

И я пересказала ей странный диалог, которому стала свидетельницей за столом у эмира и его необычного семейства.

– Значит ли это, что ваша богиня, богиня Айремора… мертва? – выдохнула я, опасаясь, что могу спросить что-то лишнее. Но озвучить собственные подозрения очень хотелось. – И поэтому в морском эмирате стали твориться некие… странности? Вроде черных каверн, в которых живет невиданная хтонь. Или русалок, потерявших память?

Все время, что я говорила, Бу смотрела на меня очень внимательно. И очень мрачно.

– Великая Айремора не может умереть, – проговорила тогда капля. А потом словно немного сморщилась и уменьшилась в размерах. – Но ее сердце… место, в котором живет ее магия и благодаря которому зародился благословенный эмират… действительно тяжко больно. Оно заражено черной магией, именно поэтому мне и не хватает сил бороться с этими дольменами. А другие рудисы больше не могут выполнять свои обязанности.

С каждым словом Бу выглядела все более расстроенной.

– Ты права, Александра, девочка, прибывшая из другого мира, – проговорила она тихо, чем шокировала меня до глубины души. – Наш род может прерваться. Новые рудисы больше не рождаются из Сердца Айреморы. И мы больше не можем защищать наш дом…

Слова маленького существа одновременно расставили все по местам у меня в голове и заставили испытать настоящий ужас.

– Ты знаешь обо мне? – ахнула я.

– Рудис – сущность воды, Саша, – ответила Бу. – Мы видим больше, чем дано людям.

– Почему же тогда таких, как ты, зовут демонами, если… получается, что вы – создания светлой морской богини? Создания, которые в некотором роде защищают море и его жителей? Правильно ведь я понимаю?

– Правильно, – кивнула капля. – А еще мы не показываемся живым.

Последняя фраза снова прозвучала с нотками скрежета. Глаза капли стали ядовито-желтыми, и я вдруг поняла, что это существо вовсе не выглядит дружелюбным. Может, рудисы и были положительными созданиями, но их действительно легче было принять за демонов. Тем более в свете последних новостей.

– Вы являетесь лишь мертвым? – Меня хорошенько так тряхнуло от этой новости. А вдруг я уже мертва?.. И все это происходит лишь в моем замерзающем от чужеродной магии мозге?..

– Да. Когда умирает чароводник или чароводница, появляемся мы, чтобы забрать жемчужную каплю силы из сердца человека. Это капля магии, что дала им Айремора при рождении. Когда мы забираем ее, тело погибшего быстро истлевает. Людям это… не нравится.

– А зачем вы это делаете? – не поняла я.

– Таков Завет Айреморы, – гордо ответила Бу. – А еще – так жемчужная капля не может быть украдена.

Я нахмурилась. А еще почувствовала, будто бы нащупала тончайшую ниточку, способную привести меня к разгадке многих тайн. Вот только как не упустить эту ниточку, когда она уже выскальзывала из рук, словно мокрый угорь?

– Магию у мертвого человека можно забрать? – спросила я, пытаясь сопоставить какие-то смутные подозрения. – А у живого это тоже можно сделать?..

Ведь именно это пытались сделать со мной черные камни. Они высасывали силу. Значило ли это, что силу кто-то собирал нарочно?

Но на этот раз Бу меня не порадовала.

– Магию не просто можно забрать, Саша, – как-то зачарованно глядя мне в глаза, проговорила она. – Это происходит каждый день. Даже сейчас. Именно поэтому я пришла к тебе, хотя ты еще не умерла. Ты можешь помочь мне и всем рудисам. Всему Айремору. В тебе есть нужная мощь – так сказала Великая богиня. Вот только у нас совсем нет времени…

Она сокрушено согнулась и покачала головой.

– Что ты имеешь в виду? – мрачно спросила я. – Каким образом я могу помочь аж всему Айремору?

– Лишь вошедшая в силу чароводница способна видеть сокрытое. Ты должна научиться пользоваться своим даром, но до этого еще много-много лет. – Она снова сокрушенно покачала головой. – К тому времени, как ты будешь способна уничтожить скверну, сковавшую сердце Айреморы, весь эмират будет мертв.

– Ты смеешься? – нахмурилась я. – У вас есть Тиррес, распрекраснейший повелитель океана и вод морских. А еще все его семейство из геноса Черной жемчужины. Их сил не хватит, чтобы освободить Сердце Айреморы? И поэтому ты пришла ко мне?

Бу подняла на меня влажные желтые глаза и уныло проговорила:

– Их сил не хватит. Только ты.

– Да что за глупость? Кто это вообще выдумал?

Но не успела я произнести вот это вот все возмущенное, как перед мысленным взором мелькнуло воспоминание об увиденном в пророческом пузыре. В первый мой день попадания в Айремор.

И по спине словно пробежало стадо ядовитых сороконожек, царапая кожу и душу когтистыми лапками.

Что-то в словах Бу прекрасно отзывалось с моими видениями.

– А если я не буду никому помогать?

– Мы все умрем.

Я невольно задрала глаза к небу, которого тут совершенно не было видно. Лишь бесконечность синих вод.

– Зато если ты поможешь… – вкрадчиво проговорила капля, и ее глаза весело сверкнули, – сможешь оживить виал Первых драконов.

– Что? – ахнула я. – Откуда ты…

Но договаривать вопрос не было смысла. Казалось, капля знала совершенно все и обо всем.

– Что значит «оживить»? Виал сейчас мертв?

Капля кивнула.

– Ты никогда не сможешь воспользоваться им, так же как никто не мог сделать это до тебя. Почему, ты думаешь, тебе так легко достался древнейший и самый потенциально сильный магический предмет во всем мире? – хитро хмыкнула Бу.

– Почему? – нахохлилась я, вспоминая, как просто отдал мне его Сициан.

– Да потому что никому за тысячелетия прожитых жизней ни разу не удалось им воспользоваться. Никто не знает, как его активировать и что делать с ним потом. Есть лишь легенды… Но рудисы знают все.

Бу мне подмигнула. Клянусь, подмигнула!

– И что, раньше никто не удосуживался у вас спросить?! – ахнула я.

– Мы являемся лишь мертвым, – пожала водяными плечиками капля. – А они не очень-то разговорчивы.

И хмыкнула.

Я была окончательно и бесповоротно ошарашена. И только через несколько бесконечных мгновений, когда ко мне немного вернулось самообладание, я удосужилась спросить:

– Так как же мне помочь вам? И войти в силу, минуя долгие годы обучения?

Желтые глаза сверкнули, но Бу не двинулась с места. Мне показалось, что она старательно скрывает радость.

– Это получится, только если ты примешь мою помощь.

– Как именно?

Теперь пришло время Бу выдерживать паузу, и тут стало ясно, что есть еще нечто, что мне совсем не понравится.

– Я вынуждена предупредить тебя… – начала капля. – Что если ты примешь мою помощь, от тебя отвернутся все. В Айреморе у тебя больше не будет друзей среди людей. Но будут тысячи среди нас, рудисов. И всех морских тварей. А еще однажды, если все получится, тебе станет благодарна сама Айремора.

– Что? Но почему? – широко распахнула глаза я. – Почему у меня не будет друзей среди людей?

Бу вздохнула и отвернулась.

– Люди – странные существа… – только и ответила она.

Сколько я ни пыталась понять, что она имеет в виду, ничего не выходило.

– Хорошо, – сдалась я. – Но если я приму твою помощь, хотя бы за черту дольменов ты же меня выпустишь, да? – хмыкнула я, понимая, что, вообще-то, Бу может очень легко заставить меня пойти ей навстречу шантажом, а не добродушными уговорами. Но она так и не воспользовалась этим способом. И мне казалось, что кое о чем это говорит.

Впрочем, не стоило сбрасывать со счетов вариант тонкой манипуляции…

– Ты сможешь выйти сама, – улыбнулась Бу, снова поворачиваясь ко мне. – Твоя водная магия пробудится, и ты станешь сильнее, чем кто-либо во всем Айреморе.

– Ух… звучит интересно. Так что надо сделать? – улыбнулась я в ответ.

Бу моргнула.

– Тебе нужно впустить меня в себя…

– Впустить?

– Не бойся. Я выйду, когда придет время. Когда ты будешь готова колдовать без меня. А до тех пор магию в тебе буду пробуждать я. Прямо в твоем сердце.

Я пожала плечами. Звучало странно, но вполне удобоваримо, на мой взгляд. Жаль, что я не знала еще одной маленькой детали, о которой Бу не соизволила меня предупредить.

– Ладно, давай разберемся с этим поскорее. Я согласна принять твою помощь, бла-бла, – махнула я рукой. – Начинай.

– Как скажешь, – тихо и как-то благоговейно шепнула капля. – Запомни. С этого мига – четвертого дня месяца летящих лепестков, после полуночи, в час мидий – ты стала моей кровью. Приветствую тебя, сестра рудисов, подводных демонов, Александра из геноса Черной Жемчужины…

А в следующий миг она прыгнула на меня, каким-то совершенно невероятным и ужасным способом проникнув мне в рот.

И все вокруг затопила лавина боли.

Мне казалось, что с меня заживо снимают кожу, глаза вытекают, оставляя черные пустоты в наполненном свинцом черепе. Казалось, что вся кровь одномоментно закипела в венах и вот-вот я сварюсь заживо.

Но прошло мгновение, я открыла глаза, и… ничего больше не болело. Только сердце стучало в груди словно бы чуточку громче. Как будто его стало больше.

Бу не было рядом, она больше не сидела у меня на коленях и не выдавала умные мысли, сверкая ярко-желтыми глазами.

– Где ты?.. – шепнула я в пустоту, но никто не ответил.

Блестяще. Только я решила, что у меня будет новый друг, как он взял и пропал.

– Так нечестно! – бросила я в окружающей тишине.

И только подводное течение на миг стало сильнее. Словно шквал теплого ветра, лизнувший кожу, поток воды хлестнул по мне, заиграл волосами, наполнил уши мягким шелестом. И где-то на его границе я услышала едва различимое:

«Мы еще увидимся… когда придет время и я перестану быть тебе нужна… А пока запомни мое последнее наставление, Александра из геноса черной Жемчужины…»

Я напряглась, а Бу, даже испарившись, продолжала поддерживать театральные паузы. И все же она закончила:

«Помни… в скором времени тебе солжет друг. Не злись, когда это случится. Чтобы узнать правду, придется спросить дважды…»

И на этом голос рудиса окончательно затих. А я, между прочим, еще не узнала так много важного! И что за символ я видела на русалке, и кто отвязал морского конька, и как отсюда выбраться!

– Ну что за несносный демон воды, – фыркнула я, вставая на ноги и чувствуя, как легко вода подхватывает меня в свои объятия. Мельчайшее движение – и я ощутила в спину легкий толчок, понесший меня вперед. Мановение пальцев, и… меня вынесло за черту дольменов так легко, словно в этом изначально не было никакой сложности.

При этом теперь я не просто видела перед собой черные каменные тела, принявшие уродливые и причудливые формы под чьей-то злой волей. Теперь я легко различала начертанные на них голубоватые символы!

Как они ускользали от меня прежде? Ума не приложу. А теперь словно кто-то снял с глаз мутные очки, и в один миг мне открылась истинная природа морской глубины и скрытых в ней секретов.

Камни были зачарованы с помощью символов, наполненных магией воды. Везде был начертан один и тот же знак, и, приглядевшись, я похолодела. Потому что это был тот самый рисунок, что внезапно проявился на лбу несчастной, лишенной памяти русалки.

Символ пульсировал и будто манил прикоснуться к нему. Но я отплыла подальше, двигаясь спиной вперёд и даже не замечая, что управляю водой. Сейчас я думала лишь о том, что если прикоснусь к знаку или окажусь в области действия его силы, то меня снова засосет, увлечет в пучины чужого колдовства.

Страх покалывал кожу. И даже понимание, что я уже справилась с опасной агрессивной магией, не придавало мне уверенности в себе.

Я боялась. Вспоминала лицо лишившейся памяти русалки и паниковала.

Что, если она тоже попала под действие этих камней? Что, если на нее повлиял именно этот символ?..

Я отодвигалась все дальше и дальше от дольменов, используя волны как движущую силу. И поняла это лишь тогда, когда между мной и черной долиной образовалось целое поле водорослей, начисто перекрывших мне вид на страшное место.

Вот тогда меня отпустило, я развернулась и поплыла вперёд, с замиранием сердца ощущая, как что-то внутри меня двигает воду. Нет, потоки не перемещались сами, неся меня в своей сердцевине, я словно ощущала их сердцем и управляла ими, как очередной парой рук.

Я их чувствовала.

До Жемчужного дворца мне удалось добраться примерно через полчаса. При этом у меня не возникло ни малейших проблем с определением направления движения. Я просто слушала стук своего ставшего чересчур громким сердца и плыла туда, куда оно меня посылало. Словно внутренний маячок, привязанный к морским волнам.

Оказавшись напротив высоких белоснежных врат, я задрала голову вверх и увидела далеко в вышине балкон, полный русалок. Сердце стукнуло в ребра, и я безошибочно определила, что Великий эмир Айремора тоже находится там.

Невидимая ниточка, связывающая меня с Тирресом, натянулась, подсказывая, что нужно двигаться именно туда, если я хочу поговорить с морским повелителем.

В этот момент после всего пережитого мне казалось предельно важным рассказать ему все. Спросить, как так вышло, что кто-то подставил меня, почему в Айреморе есть подобные места, где можно погибнуть в считаные минуты, и почему он, мой эолан, не пошел искать меня, когда я пропала?..

Во мне клокотало так много, что думать было очень трудно. Настолько, что в первые несколько мгновений, когда я очутилась в зале, полном свиты эмира, ничто не могло привлечь мое внимание. Я не обращала внимания ни на что.

Ни на странные взгляды, ни на шепотки, брошенные в спину. Ни на откровенные ругательства.

Я пошла вперёд, туда, где в чаше огромной раковины-жемчужницы замер Тиррес, разговаривая с какой-то богато одетой русалкой.

Она была дивно красива, ее лилово-голубой хвост будто светился драгоценными камнями, а тонкая кофта на груди и вовсе была сплетена из мельчайших ограненных бусин.

Я не глядела на нее. Видела перед собой только эмира и пыталась погасить все усиливающееся биение сердца. Старалась не обращать внимания на длинные изумрудные волосы повелителя воды, на пряди-косы, которые, будто почуяв мое приближение, замерли, напряглись. А затем едва заметно взметнулись, словно живые змеи, повернули головы-кисточки в мою сторону…

Мне уже не казалось, что я ошиблась. Что это лишь мираж, эффект от колыхания воды. Теперь я видела, что волосы Тирреса и впрямь живые. Не знаю, как это было возможно, но факт.

А ещё – чем ближе я становилась, тем явственней проявлялся какой-то диковинный сапфирово-изумрудный рисунок под кожей морского эмира. Словно вся нижняя часть его тела была покрыта живым узором из водорослей, что стремились вверх, хотели завладеть и грудной клеткой, и плечами. Но это им пока не удавалось.

Впрочем, в какой-то момент стоило моргнуть, как наваждение исчезло. На эмире больше не было ни одной татуировки.

Зато когда он повернулся ко мне, сперва улыбаясь, а затем медленно мрачная, я вдруг заметила тот самый гомон вокруг.

И оглянулась.

Весь зал смотрел на меня. И гости эмира были в бешенстве.

Глава 7. Лучица или харовая водоросль

А на меня вдруг потихоньку начинало накатывать понимание, что я в чужом городе, в чужом дворце и вообще – в чужом мире, где у меня нет ни одного близкого и родного человека. И при этом я хожу, дышу, двигаюсь тут среди водорослей в замке, полном воды, так, словно все в порядке. Словно это совершенно привычно и обыденно.

Страх, который вспыхнул мгновение назад, начал потихоньку сковывать каждую мышцу, каждый нерв.

Когда я подплыла к эмиру, отчетливо замечая, что на нем лица нет, у меня уже тряслись кончики пальцев. И даже тот факт, что море теперь было моими вторыми руками, уже не спасал. Наоборот, с помощью соленых вод я лучше ощущала настроение толпы. Теплые и холодные потоки, то и дело достигающие моей кожи, приносили мне информацию обо всем вокруг: о положении рыб, о движении гостей, о настроении людей… Я не глядела по сторонам, но видела все, что было нужно.

Достаточно оказывалось лишь обратить на это внимание.

– Какого дохлого кракена ты сделала? – прошипело что-то слева, и я дернулась, как ошпаренная, потому что вода с этой стороны резко стала горячей.

Повернув голову, я поняла, что это шипит мне в ухо родная сестра Тирреса, эмирита Мальва Неро. И сегодня она была с хвостом в дорогущих украшениях и легком наряде из водорослей и ракушек, прикрывавшем грудь. Вообще, если присмотреться, то все гости в зале в этот раз носили хвосты. С ногами оказалась я одна.

– Тебя не было неделю! А теперь ты являешься на священный праздник Солнолуния вот… с этим? – теперь эмирита отчетливо начала рычать. Ее длинные белые волосы, обычно уложенные с помощью какого-то восхитительного колдовства, сейчас растрепались и будто бы ожили, как у эмира. Они разделились на толстые серебряные пряди и зашевелились в воде, как облако змей. – Решила опозорить нас? Я уже молчу про осквернение и оскорбление наших богов!

Я не могла выдавить из себя ни слова, совершенно ошарашенная этим напором.

Слова капли Бу вспомнились как никогда не вовремя. Она сказала, что у меня исчезнут друзья в Айреморе, но я не думала, что это произойдет так быстро. К тому же у меня и друзей-то здесь не было, потому перспектива не показалась мне в тот момент столь уж ужасной.

Расплата за помощь демона воды наступила чересчур быстро.

– Почему ты нападаешь на меня? – выдохнула я, исключительным усилием воли заставив себя выйти из ступора. – И что значит меня не было неделю?

– Ты убежала с ужина, – раздалось с другой стороны от меня.

И на этот раз голос принадлежал Латимерии. Она тихонько подплыла справа, но ее я уже почувствовала на несколько мгновений раньше благодаря потокам воды.

Латимерия как-то беспокойно посмотрела на меня, а я все ждала, появится ли в ее лице раздражение, как у сестры и всех присутствующих в зале. Но девушка встряхнула коротким одуванчиком волос и коснулась моего плеча.

– Ты сбежала неделю назад. А потом тебя никто не мог найти, – закончила она, беспокойно отдернув руку от меня и заозиравшись по сторонам. – Куда ты пропала?

Казалось, хотя бы она меня не ненавидит. Но боится.

Кто знает, что лучше?..

– Не трогай ее, если не хочешь заразиться, – презрительно бросила Мальва, подняв руку к лицу и прикрыв нос, словно от меня дурно пахло.

– Мальва, прекрати, – рявкнул Тиррес, выходя вперед и приближаясь ко мне.

Шум толпы усиливался, а, учитывая то, как вода разносила звуки – многократно сильнее, чем воздух, – зал начинал гомонить так, что вот-вот могли затрястись стены.

– Тишина! – скомандовал эмир, и черные брови на его светлом лице сдвинулись.

Он махнул рукой, и неизвестно откуда взявшиеся воины-русалы, в руках которых были самые настоящие трезубцы-копья, выскочили вперед, оттесняя толпу к стенам.

Повсюду засверкали серебром чешуйчатые хвосты, блеснула магия, и я с изумлением обнаружила растущие прямо на глазах ледяные стены вокруг меня и эмира. Двух его сестер оттеснило куда-то назад, а я перевела взгляд на Тирреса и замерла.

Это было какое-то восхитительное колдовство, от которого покалывало кожу тысячей ледяных иголочек. Глаза морского повелителя светились калено-белым серебром, когда он смотрел на меня, а фигура оставалась неподвижной. Но свет, льющийся из глаз, будто промораживал все вокруг, создавая из воды непроходимую ледяную стену до самого потолка.

Буквально через долю секунды мы были уже совершенно одни. И ни звука не проникало к нам в этот смертоносный синевато-белый кокон, внутри которого эмир сурово смотрел на меня и молчал.

Вода перестала потрескивать от морозной волшбы и затихла. Словно бы вместе с моим сердцем.

– Ну и как тебе пришло в голову продать душу демону? – спросил тихо Тиррес, не приближаясь ко мне ни на шаг, так и оставаясь на расстоянии чуть больше вытянутой руки.

Все внутри сжалось.

Да, я никогда не верила Тирресу. Но он всегда улыбался, когда смотрел на меня. И теперь я вдруг как никогда ярко ощутила, что мне этого не хватает. Даже если где-то он мне лгал, он все равно незримо поддерживал меня. Теперь эта поддержка исчезла.

Тем сложнее было это выносить, потому что я все еще чувствовала нашу связь. Наша общая, разделенная пополам магия забурлила под ребрами, почувствовав хозяина. В кровь плеснул адреналин, нарушая дыхание, сбивая сердечный ритм.

Проклятье…

Сейчас стало совершенно ясно, что он был моим врагом, а я хотела до него дотронуться.

– Я тебе не враг, – вдруг покачал головой Тиррес и будто выдохнул. Через силу, резко, скривившись так, словно я произнесла предыдущую мысль вслух и она его оскорбила.

– Как ты?.. – ахнула я, испугавшись, что каким-то образом мои мысли становятся достоянием общественности.

Этого еще не хватало в комплект к остальным бонусам.

– Я не слышу твоих мыслей, – покачал головой он, а я все продолжала читать мимику его красивого лица, пытаясь понять, чего ждать дальше. Теперь он хмурился так, словно я ему нож в сердце вонзила и проворачиваю там. – Но я чувствую, когда ты отдаляешься, мысленно отрезаешь меня от себя. Ты пытаешься разорвать связь эолана и эолы. Сила натягивается, трещит. Она будет сопротивляться.

Я нахмурилась, вдруг осознав, что чувствую все, что он говорит. Рука сама потянулась к грудной клетке, которую словно тисками сжало. Казалось, кто-то зацепился крюком за вены и артерии и тянет их наружу.

– Ну, прости, – ядовито выдохнула я и опустила руку. Ничего, пусть будет неприятно. Это даже хорошо. Отрезвляет. – Не хотела причинять тебе дополнительный дискомфорт. Я же так виновата в том, что попала в Айремор и стала твоей пленницей, правда? Так виновата в том, что какого-то лысого осьминога наша магия объединилась! И ужасно провинилась, когда ваш дурацкий морской конек выбросил меня в долине черных дольменов, высасывающих магию и жизнь! Ну просто ужас, это же надо так накосячить! Ты уж прости меня, дуру бесхвостую. А если не простишь, что иди, пожалуй, в задницу!

Нет, я не была достаточно смелой, чтобы кричать, грубить и проявлять агрессию в сторону самого сильного морского колдуна из всех. Того, который мог бы чуточку ошибиться с расчетами своей ледяной клетки и заживо вморозить меня в нее, не моргнув и глазом.

У меня тряслись руки, и я была вынуждена спрятать их за спиной. Мне было страшно. Но мне было еще и ужасно обидно.

Ведь я ничего никому не сделала. Я не просила отправлять меня в Айремор, да и в Огненную империю тоже не просила. Но в последний месяц жизнь превратила меня в бумажный самолетик, запущенный с утеса вниз во время урагана. И теперь меня трепало из стороны в сторону, я не могла ни вернуться назад, ни коснуться земли.

Кажется, у меня из глаз брызнули слезы. Но, слава богу, в воде это было не видно.

Тиррес смотрел на меня, не отрываясь, и его лицо снова неуловимо менялось. Я все ждала, когда он скажет мне что-то очередное уничтожающее. Или властно-безэмоциональное…

А он вдруг махнул большим изумрудно-голубым хвостом и обнял меня, крепко прижав к груди. Так, что на миг я забыла, как дышать.

– Прости, – прошептал еле слышно, погладив меня по разметавшимся волосам, погрузив в них горячую ладонь и прижимая к себе крепче. – Прости.

И я заплакала по-настоящему.

В его объятиях было тепло, и с каждым мгновением становилось все спокойнее. Он продолжал касаться ладонями моей кожи, ласково и осторожно, скользил пальцами по спине, возвращаясь к волосам, чуть массируя, расслабляя.

Не знаю, в какой момент я почувствовала, что сила внутри меня плещется через край, как ураганная волна, бьющаяся о гранитный утес. Она норовила взметнуться, сломать камень, прорваться наружу.

В один миг мне стало так жарко, что захотелось содрать с себя не только одежду, но и кожу. Чтобы каждый нерв был свободен, чтобы мог дышать, дотрагиваясь до…

…эмира.

Я вполне осознавала, что не должна терять голову. Что Тиррес не искал меня целую неделю, что я не нужна ему. Что лишь какие-то долгоиграющие планы на мою жизнь или магию заставляют его удерживать меня рядом.

И все равно я чувствовала искрящееся удовольствие от его прикосновений, яд, втекающий в вены и отравляющий каждую клетку моего тела.

Мне нравилось, что он был рядом. И если отмести психологический аспект, то я просто получала удовольствие от его прикосновений, от рук, что спускались все ниже и в какой-то момент задрали подол моего платья, того самого, в котором я попала в Айремор. Вот только оно словно бы стало короче…

Невольно удивившись, я распахнула глаза и обнаружила, что на самом деле на мне теперь совсем другая одежда. Легкий мягкий корсет, сотканный из нежных голубых водорослей, заканчивался над животом и переходил в короткую юбочку, в которой наверняка было очень удобно плавать. Я вдруг подумала, что если бы у меня был хвост, а не ноги, то ткань красиво обрамляла бы чешуйчатые бедра…

По коже запрыгали иголочки мурашек. Я перевела взгляд на эмира, а он смотрел на меня, не отрываясь. Его длинные изумрудные волосы колыхались в воде, как цепи из драгоценных камней, обнаженная грудная клетка словно светилась изнутри непонятным, непередаваемым рисунком. Снова я видела его не так, как обычно. Как положено… И это будоражило.

Хвоста у Тирреса больше не было. Не знаю, в какой момент он заменился на ноги, но теперь передо мной стол потрясающе красивый мужчина в тонких обтягивающих штанах, темных, но то и дело поблескивающих, как серебряная чешуя. Прямо под кубиками пресса, ниже костяшек бедер и живота, до которого хотелось дотронуться, тянулась линия толстого пояса из черного металла с искрящимися голубыми и зелеными камнями.

– Зачем ты сделала это? – тихо спросил он, не выпуская меня из рук. Даже когда я дернулась, чтобы оттолкнуть его, чтобы очутиться подальше.

Нет, я все равно осталась в его объятиях, продолжая сходить с ума, ощущая жгучее биение его сердца рядом со своим.

– Почему ты не нашел меня? Неужели меня не было неделю и всем было наплевать? – выдохнула я, чувствуя, как снова сковывает горло болезненным спазмом.

Но плакать больше не хотелось. Это была скорее невысказанная обида, прорвавшаяся даже сквозь стену магического желания.

– Мои слуги ищут тебя до сих пор, – ответил он, нахмурившись и убирая прядь моих волос куда-то назад.

От этого движения я вздрогнула и невольно зажмурилась. Но все же спросила:

– И никто не сумел найти девчонку, которую унес морской конек-переросток?

Тиррес нахмурился.

– Все магнумикусы жестко привязаны к своим хозяевам, – проговорил он. – Тебя не мог унести ни один из них, они не подчиняются чужим приказам.

– Да, это я заметила, – фыркнула в ответ. – Но разве никто не видел, как я уезжала на одном из этих животных?

Тиррес покачал головой, еще сильнее нахмурившись.

– И куда привез тебя конь? – спросил он тогда, стиснув зубы и потерев подбородок рукой. На меня он больше не смотрел, впрочем продолжая обнимать свободной кистью. Создавалось впечатление, что он о чем-то напряженно думает.

– К черной земле, на которой стояли черные дольмены, – ответила я уже без былой ярости. Ну, почти.

Тиррес кивнул.

Его рука тем временем скользнула по моему позвоночнику вниз, замирая на бедрах. Я хотела ее убрать, но почему-то не стала этого делать.

– Туда не может заплыть ни одно живое существо, и содержимое этой земли не видно со стороны. Дольмены…

– Заколдованы, я знаю, – хмыкнула я. – Удалось изучить их изнутри.

– Правда? – тихо спросил эмир и с какой-то долей восхищения, не перекрывавшего беспокойство во взгляде, добавил: – Удивительно, что ты выбралась. Когда рыбы, дельфины и акулы день за днем приносили мне вести о твоем отсутствии в Айреморе, я… отчаивался. В какой-то момент даже решил, что ты погибла. И только связь нашей магии заставляла посылать слуг на поиск дальше. Я ощущал, что ты жива. Но найти тебя это не помогало.

– Это не слишком-то радует, Тиррес, – проговорила я в ответ. – Если бы не рудис по имени Бу, я была бы уже мертва на самом деле.

– То, что ты заключила договор с демоном воды, стало ясно сразу, – мрачно произнес он, снова ласково касаясь моих волос и глядя на них так, словно ему нравилось их просто трогать. Несмотря на жестокие и жесткие слова. – Теперь стало ясно, почему ты это сделала. Мы найдем решение, не бойся. Хотя… легко это не будет.

– Но почему? – выдохнула я поток воды. – Ведь ничего ужасного не произошло! И рудисы – это вовсе не демоны воды на самом деле, да и вообще… Как вы узнали, что со мной что-то не так?..

Тиррес как-то странно взглянул на меня, и на его красивом, вечно улыбающемся лице так и не промелькнуло тени привычных эмоций. Он махнул рукой и кивнул на ледяную стену у меня за спиной. А когда я посмотрела в указанном направлении, оказалось, что лед там, медленно потрескивая, начал превращаться в хрустально чистое, невероятно красивое зеркало, в котором… отражалась я.

Только теперь казалось, что это какая-то злая шутка. Потому что метаморфозы, происходившие в зеркале, могли бы напугать даже самого стойкого и крепкого нервами человека. Не то что бедную меня.

Сперва все выглядело почти как обычно, даже чуточку лучше. Моя кожа светилась. Словно изнутри, или будто кто-то намазал ее травяной мазью Азазелло. Кожа стала белой-белой, еще белее, чем у самого Тирреса. Но это еще далеко не все.