Текст книги "Святой Великий Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн"

И между тем, – продолжает Креститель, – никто не принимает свидетельства Его.

Никто же приемлет – выражение усиленное, выражающее глубокую скорбь Предтечи о малом еще числе принимающих учение Господа. Ученики Иоанновы в ревнивом чувстве о славе своего учителя говорят, что все идут к Иисусу; а Креститель в ревности о славе Господа говорит, что никто не принимает свидетельства Его. Казавшееся ученикам его многое, Крестителю представляется ничем в сравнении с тем, что долженствовало быть!

Принявший свидетельство Иисуса, – продолжает святой Иоанн, – сим запечатлел, что Бог истинен (Ин. 3, 33).

Тот, Кто принял свидетельство Христово, тот выражает его словами, чтобы открыто перед всеми заявить, что оно от Бога. Поэтому Предтеча и присовокупил: ибо Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божий (Ин. 3, 34). Итак, тот, кто верует Его словам, с полной достоверностью утверждает, что Бог говорит истину; ибо все, что сказано Христом, изошло из уст Божьих. Следовательно, тот, кто принимает свидетельство Спасителя, утверждает, как печатью, что Бог есть Истинен, ибо Сын есть Истинный Бог по естеству.

Особая сила заключается в словах Предтечи: „Тога, Которого послал Бог“. В Святом Писании Мессия обозначается весьма часто таким названием; потому что Он был предметом чаяния всех языков. Итак, Тот, Которого Бог обещал за столько веков людям и Которого Он послал как Спасителя, говорит только слова Божий, ведь Он рожден от Бога, Своего Отца. И хотя Он был послан, Он пришел на землю добровольно, по внушению Своей собственной любви к грешникам, которым даровал Он спасение, Сам сделавшись человеком. Поэтому дана Ему и благодать без определенной меры, не так, как другим людям, так как Бог без меры не дает Святого Духа ни пророкам, ни апостолам, но разделяет Его дары каждому, не сообщая одному лицу всей их полноты. И только в отношении к Христу Бог не мерой даровал Ему Духа.

Креститель, указав ученикам своим, что Христос получил дары Святого Духа во всей их полноте, и показав, что Он бесконечно выше его, Иоанна, присовокупил, что Христу все предано от Отца в полную власть: Отец любит Сына и все дал в руку Его (Ин. 3, 35).

Причина такого дара – любовь. Бог Отец возлюбил Сына и даровал Ему мир и все, что есть в мире, на небе и на земле. Он дарует земным царям часть мира размеренную и определенную, а Христу даровал всю вселенную, без меры и без предела.

Говоря: Отец любит Сына, и все дал в руку Его, Предтеча как бы так вещал своим ученикам: мы все естеством чада гнева, а Иисус Христос есть Сын Отца Небесного Единородный и Возлюбленный. Отец Небесный все отдал во власть Его, чтобы мог Он даровать верующим в Него возможность всем пользоваться для своего спасения. Как же мог бы я по вашему желанию воспрепятствовать Ему совершать дело вашего же спасения? Как я, верный друг Его, дерзнул бы сделать что-либо противное Ему?

Поскольку ничто так не способно обязать людей веровать тому, в чем хотят их убедить, как представление благ, какие их ожидают, или бедствий, какие могут их постигнуть, то и святой Иоанн пользуется таким же средством, чтобы возбудить в своих учениках веру во Христа Спасителя. Верующий в Сына, – говорит он, имеет жизнь вечную. Только через веру вселяется в нас Тот, Кто есть Жизнь; Христос оживотворяет тех, которые веруют в Него.

А неверующий в Сына не у видит жизни. Неверующий в Иисуса Христа как Искупителя не увидит и в последующей жизни Того, Кто есть свет и жизнь душ человеческих. Чтобы сподобиться такой жизни, должно веровать не только в Единого Бога, но и в Его Сына, Который пришел в мир и дал всем тем, которые приняли Его и уверовали во имя Его, власть быть чадами Божьими. Итак, тот, кто не хочет веровать в Сына, не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем. Не сказал Иоанн: „гнев ожидает его“, но: пребывает на нем», показывая этим, что гнев Божий никогда не отступит от него; Иоанн употребил такое выражение, которое означает непрестанное мучение неверующих.

Около полугода с тех пор, как Господь Иисус Христос начал творить и учить – святой Его Предтеча продолжал свое пророческое служение с полной свободой.

Враги его, преимущественно фарисеи, хотя были многочисленны и сильны, не осмеливались открыто остановить его в великом его деле. Может быть, они давно уже в нечестивом своем совете решились погубить дерзновенного обличителя их пороков и заблуждений, но не исполняли своего злого намерения потому, что боялись народа, который не скрывал своего глубокого благоговения к великому пророку.

К тому же и час, назначенный для того Провидением, не пришел: посланничество святого Иоанна еще не было выполнено, его служение не вполне совершилось. Впрочем, час этот был уже близок. Путь Господу был уже приготовлен. Наступило время, когда воплотившийся Сын Божий должен был начать открытое служение роду человеческому, так как до этого были только начатки Его проповеди, сопровождаемые немногими чудесами. Господь Иисус раньше как бы избегал полной о Себе гласности, «для того, – говорит Златоуст, – чтобы народ не разделился на две части, из которых одна принимала бы Его учение, а другая следовала бы учению Иоанна. Премудро было устроено, что Иисус начал открытую Свою проповедь после заключения Иоанна в темницу; ибо нужно было, чтобы Евангелие в порядке следовало за законом и пророками, которые оканчивались вместе с Иоанном»[41]41
  Ни один из евангелистов не следовал событийному порядку при повествовании о заключении святого Иоанна в темницу: Матфей и Марк соединяют это повествование с рассказом об усекновении Предтечи; а Лука упоминает об этом заключении даже прежде повествования о крещении Христовом. Неясность этого обстоятельства дала некоторым повод утверждать, будто бы святой Иоанн заключен был в темницу два раза: в первый раз в Иерусалиме, по распоряжению великого Синедриона в то время, когда Господь Иисус после Своего крещения пребывал в пустыне искушения. Об этом заключении и говорят, будто бы, евангелисты Матфей в гл. 4, и Марк в гл. 1. Страх от народа будто бы принудил врагов Предтечи возвратить ему свободу. Спустя год после этого святой Иоанн снова был заключен в темницу по повелению Ирода, о чем упоминают евангелисты: Матфей в 14 главе, Марк в 6 и Лука в 3 главе.
  Вот, по Н. Тильману, основание предположения о первом заключении святого Иоанна в темницу, отличном от заключения его Иродом: из Евангелий Матфея и Марка известно, что Иисус Христос после Своего крещения и после победы Своей над диаволом в пустыне возвратился в Галилею, когда разнесся слух, что Иоанн заключен в темницу; а из Евангелия Иоанна видно, что Иисус Христос возвратился в Галилею на брак в Кане вскоре после Своего крещения. Следовательно, Предтеча был взят под стражу тотчас после крещения Христова и прежде, чем Иисус возвратился в Галилею, и прежде брака в Кане. Между тем евангелист Иоанн говорит весьма ясно, что после брака в Кане Иисус Христос отправился в Капернаум, отсюда в Иерусалим на праздник Пасхи, а из Иерусалима – в окрестные страны, где Он и крестил в то же время, что и Иоанн в Еноне. С этим можно согласиться, но только допустив, что святой Иоанн после своего заключения получил свободу и продолжал по-прежнему крестить. Неосновательность такого предположения прежде всего доказывается тем, что невозможно оправдать ту эпоху, на которую указывают как на время первого заключения святого Иоанна в темницу.
  Понятно, что святой Иоанн не мог быть взят Синедрионом под стражу прежде посольства к нему из Иерусалима священников и левитов. Это посольство было во время окончания поста Христова в пустыне; так как на другой день после ухода этого посольства святой Иоанн свидетельствовал о Христе, говоря, что он (Иоанн) видел Духа Святого сошедшим на Него; следовательно, это было после крещения Христова. В следующий день святой Иоанн еще раз свидетельствовал о Христе, и в это время Андрей с другим учеником Иоанновым последовал за Иисусом. Нельзя думать, что Иисус имел учеников прежде Своего поста в пустыне, потому что евангелисты Лука и особенно Марк весьма ясно говорят, что Иисус после крещения Своего от Иоанна тотчас отведен был Духом в пустыню. Итак, совершенно несправедливо предположение, будто бы святой Иоанн был в темнице после крещения Христова и прежде окончания Его подвигов в пустыне.


[Закрыть].

Слава быть гонимым от иудеев предстояла Крестителю. Действительно, святой Иоанн заключен был в темницу и убит по козням и настоянию фарисеев. Ирод не мог и не осмелился бы взять под стражу святого Иоанна, если бы на то не было согласия и содействия фарисеев, в то время могущественных. Фарисеи внушили Ироду опасность восстания, которое слабому тетрарху представилось вероятным по тому доверию, какое иудеи имели к Крестителю, и по многочисленности собиравшейся вокруг него народной толпы. По козням и содействию фарисеев святой Иоанн Креститель предан был Ироду Пилатом, под верховной властью которого Ирод тогда находился. Спаситель предсказал, что Его подвергнут страданиям те же самые люди, которые преследовали и святого Иоанна – начальники народа, первосвященники и старейшины. На вопрос апостолов об Илие, который, по преданию, должен был приготовить народ к пришествию Мессии, Господь свидетельствует: Говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели – так и Сын Человеческий пострадает от них (Мф. 17,12).

Ирод Антипа был в супружестве с дочерью Ареты, владетеля каменистой Аравии и князя пустынных племен, с которыми Ирод Великий долгое время вел войну. Утомленный этой войной, не приносившей ему ни выгоды, ни славы, Ирод Великий заключил с Аретой мир, предложив ему семейный союз, и торжественно принял в Иерусалиме арабскую княжну в качестве жены своего любимого сына Ирода Антипы. Немало времени жила эта аравитянка со слабым и изнеженным своим мужем как верная ему жена и преданный друг.

А соблазнительница Ирода Антипы Иродиада была дочь Аристовула, сына Ирода от Мариамны, происходившей из дома Маккавеев. Еще очень молодой Иродиада отдана была в замужество, основанное на семейных и государственных расчетах, за своего дядю Филиппа – сына Ирода от другой Мариамны, дочери иерусалимского первосвященника. Тайная ожесточенная вражда существовала между потомством этой Мариамны и Мариамны-маккавеянки. Ирод, может быть, надеялся утишить эту вражду в своем семействе посредством женитьбы своего сына от первой Мариамны на внучке от второй; но последствия этого брака были печальные: молодая и честолюбивая Иродиада презирала своего мужа, который был вдвое ее старше и стоял ниже ее и по способностям, и по крови. Впрочем, она имела от него дочь Саломию.

По завещанию Ирода, утвержденному Августом, Филипп оказался лишенным царственного наследства: ему не было выделено ни одной области, ни одного города. Он переехал в Рим и жил там как частный гражданин. Для Иродиады эта жизнь была невыносима. Рожденная во дворце, она желала жить и блистать в царских чертогах. Невольно тогда обратила она все внимание свое на Ирода Антипу. Муж ее был сравнительно беден, а Антипа богат; муж ее не имел никакого значения в свете, а Антипа был тетрархом галилейским и мог быть царем в Иудее. Иродиада пламенно желала быть царицей и решилась сделаться женой Антипы, который легко попался в ее сети.

Правда, это дерзкое желание нелегко было выполнить: Филипп был жив, и, хотя бы Иродиада получила от него свободу выйти замуж снова, Антипа, как родной брат ее мужа, был одним из таких лиц, с которыми для Иродиады брачный союз был невозможен. Законом Моисеевым положительно запрещено было брать в супружество жену своего брата не только при его жизни, но и когда умрет он не бездетным. С другой стороны, при жизни мужа обычай запрещал жене домогаться развода. Муж мог отослать от себя свою жену, но если бы жена сама отвергла своего мужа, это было бы для нее позором. Наконец, Антипа хотя и мог иметь не одну только жену, но ни его первая жена (дочь Ареты), ни сама Иродиада не были из числа таких женщин, которые бы потерпели соперницу на владетельном троне.

Эти затруднения разрешил легко и скоро сам Антипа. По своим делам прибыв в Рим, он остановился в доме своего брата. Страсть к Иродиаде вспыхнула в нем, и, очарованный ее ласками и красотой, Антипа решился сделать ее своей женой. Будучи саддукеем, воспитанный в духе тогдашнего языческого Рима, Антипа не задумался над нарушением Моисеева закона; знал он также, что иудейские хранители закона приучены его отцом к молчанию в подобных обстоятельствах, а с народной молвой надеялся ужиться. Труднее для Антипы был вопрос касательно своей жены, дочери Ареты. Антипа знал, что, отослав ее от себя без всякой вины, он глубоко и неизгладимо оскорбит ее отца; но, ослепленный страстью к прекрасной своей племяннице и, может быть, в надежде на наемное войско и римскую помощь, Антипа пренебрег и гневом Ареты. Решено было, что, когда Антипа возвратится домой, Иродиада уйдет тайком от своего мужа из Рима, встретится с Антипой в Тивериаде, и планы приведутся в исполнение.

Дочь Ареты узнала о составившемся против нее заговоре еще до приезда Иродиады в Тивериаду и решилась бежать из дворца, где ее могли погубить или кинжал, или яд. Известив отца о своем положении, она заблаговременно собрала все сокровища, будто бы в намерении прожить несколько времени в крепости Махере. Когда прибыла из Рима Иродиада и остановилась в Тивериадском дворце, дочь Ареты поняла, что время ее бегства наступило. Затаив кипевшую в сердце злобу, она испросила у Антипы дозволение переехать на время в перейскую его резиденцию и с улыбкой на устах в сопровождении царской свиты оставила сделавшуюся ей ненавистной Тивериаду. На границе пустыни, среди моавитских гор, ее встретили арабские вожди, друзья ее отца. Перейдя к ним и оставив свою притворную веселость, громко и грозно перед лицом всех провожавших ее придворных Ирода стала она обвинять соблазнительницу своего мужа и преступную его неверность и предала себя и свое дело правосудию Божию…

А преступная чета тем временем радовалась ее отъезду, давшему полную свободу привести в исполнение заветные свои планы, и скоро несмотря на то, что Арета напал со своим войском на Перею в отмщение за обиду своей дочери, Антипа объявил Иродиаду своей женой и образовал для нее придворный штат в своем золотом Тивериадском дворце.

Вступив в беззаконный брак с Иродиадой, Антипа допустил двойное преступление: прелюбодеяние, взяв за себя жену от живого мужа, и кровосмешение, женившись на супруге своего живого родного брата. Говор об этом браке пошел по всей Галилее, Самарии и Иудее; но льстивые иудейские книжники и фарисеи не осмеливались выступить перед тетрархом со своим обличением. Предтече Господнему как новому Илии предназначено было обличить нового Ахава и смирить новую Иезавель.

Святой Иоанн говорил с необыкновенной смелостью с иудейским народом, привыкшем проливать кровь своих пророков. Оставалось дать строгий урок галилейскому тетрарху, и святой Иоанн сделал это с благородной свободой и, по словам Златоуста, так мало имел страха, что как будто бы беседовал с ребенком! Ему небезызвестно было, чего можно ждать от злой царицы; он знал, что его ревность должна была простереться до того, чтобы предложить ей сойти с престола и выйти из пышного дворца, ей, женщине гордой и сильной! Но ревность по Богу горела в великом пророке, и при исполнении данного ему свыше поручения он считал уже за ничто преследования, какие ему предстояли! Порок, который могла терпеть вся иудейская синагога, один он хотел так грозно обличить, чтобы тетрарх понял всю глубину своего падения, а слабые научились не соблазняться подобными делами!

Но пламенная ревность Предтечи Господня по Богу и спасению душ человеческих всегда была в нем управляема духом мудрости, без которой всякая ревность теряет свою цену. И эта мудрость святого Иоанна не могла дозволить ему, явившись перед тетрархом галилейским, с первого разу и прямо обратиться к нему со следующими словами: тебе не позволительно иметь супругой жену брата твоего Филиппа!

Из евангельского повествования видно, что Ирод охотно, в сладость, слушал беседы святого Иоанна и многое делал по его совету. Известно также, что святой Иоанн обличал Ирода не только за его кровосмесительный союз, но и за все другие преступные его дела. Итак, святой Иоанн вначале внушил тетрарху уважение и почтение к себе и имел благотворное влияние на его душу. Непоколебимая правда и святая жизнь Крестителя с одной стороны, с другой – слабохарактерность Ирода и открытая перед всем Израилем соблазнительная жизнь его не позволяли ему никаких возражений на справедливые обличения, какие приходилось ему выслушивать из уст пророка Божия. Может быть, Антипа надеялся успокоить своего неподкупного судью тем, что следовал его советам и исполнял его благие внушения. Но когда святой Иоанн с обычной своей твердостью стал обличать преступный союз тетрарха с Иродиадой и открыто требовать, чтобы он удалил ее от себя, Антипа изменил свое отношение к Иоанну и решил освободиться от него. Между тем, глубокое уважение и благоговение народа к Крестителю как великому пророку Божию и опасение возбудить против себя общественную ненависть и мщение побуждали слабого царя скрывать до времени свои злобные замыслы против обличителя.

Можно думать, что прелюбодейная царица была душой всех интриг, какие в тайне измышлялись против Крестителя; но, как ни велика была ее дерзость и нетерпеливо желание отомстить за свою посрамленную гордость, Иродиада не могла быстро найти возможность избавиться от праведного, но ненавистного ей обличителя, не могла употребить против него открытой силы. Ирод за свою хитрость прозван был лисицей: он мог предвидеть опасность, какая грозила ему, если бы он решился немедленно исполнить кровавое желание жестокой Иродиады; он предугадывал, что после этого ему уже нельзя было бы удержать общественного благоприятного о себе мнения или, по крайней мере, заставить умолкнуть неприятный народный говор; потому он и оберегал Крестителя. По свидетельству евангелиста Марка, прежде заключения святого Иоанна в темницу Ирод боялся его как человека праведного и святого и защищал его, чтобы он не сделался жертвой ненависти Иродиадиной; он страшился также и вызвать на себя гнев небесный за смерть невинного пророка Божия. Впоследствии, раздраженный настойчивыми обличениями святого Иоанна, ослепленный страстной привязанностью к Иродиаде и возбужденный неотступными ее просьбами, Ирод приказал заключить святого Иоанна в темницу, чтобы он уже не мог ни являться перед ним с обличениями, ни проходить по всей его области и всюду порицать его беззаконную жизнь. Это случилось, может быть, через полгода после крещения Спасителя.

Вероятно, заключение в темницу такого всеми уважаемого лица, как Иоанн, было нелегко, потому что можно было опасаться народного негодования и мщения. Ирод, как ни был силен в своей области, должен был прибегнуть к предосторожности, чтобы заточить святого Иоанна. Действительно, евангелисты Матфей и Марк ясно говорят, что святой Иоанн был предан. Основательно то мнение, что в предании Иоанна принимали участие фарисеи, которые, видя, как народ привязан был к святому Иоанну и со всех сторон стекался к нему, опасались, чтобы это не возмутило римлян, и потому тайно предали его Ироду, чтобы он приказал его умертвить[42]42
  В словах иудейского историка Иосифа Флавия о святом Крестителе можно отчасти видеть предлог, под которым фарисеи хотели скрыть беззаконный арест человека Божия. Флавий упоминает о Крестителе при рассказе о войне Ирода с Аретой, его тестем. В одном из сражений войско Ирода было разбито, и иудеи думали, что это поражение было праведным наказанием Божьим Ироду в отмщение за смерть Иоанна Крестителя. «Тетрарх, – пишет Иосиф Флавий, – предал смерти этого праведного человека, который увещевал людей к исполнению добродетели и в особенности благочестия и правды и в то же время преподавал крещение водой, поучая, что исполнение этого обряда тогда только приятно будет Богу, когда они будут воздерживаться не от одного какого-либо порока, но когда с очищением своего тела будут сохранять и чистоту своего сердца. Но так как народ сходился к нему толпами и с жадностью слушал его учение, то Ирод, опасаясь, чтобы влияние этого человека не произвело против него какого-либо волнения со стороны иудеев, так как они могли бы исполнить все по могущественному слову Иоанна, рассудил, что гораздо благоразумнее будет избавиться от него прежде, чем произойдет какое-нибудь новое возмущение, чтобы не сожалеть после, что упущен благоприятный случай к его аресту. Итак, обременив оковами, Ирод отослал Иоанна в Махеронт, где и приказал его умертвить».


[Закрыть].

Итак, святой Иоанн Креститель был взят и скован как преступник и по распоряжению Антипы был отведен стражей в крепость Махер, находившуюся на самой границе с Аравией, на северо-восточном берегу Мертвого моря у горы Небо. Как адский призрак возвышалась эта крепость среди песчаной равнины на фоне Мертвого моря. Раввины называли Махер Черной крепостью и Печью по причине черного асфальтового грунта и горячих ключей, которые струились из него и дымились. После Иерусалима это было лучшее укрепленное место. Царь Ирод построил эту крепость для того, чтобы она была сборным пунктом его войск против арабов и вообще страшилищем для всех соседних кочевых племен. Природа защищала эту крепость глубокими рвами. У подножия холма крепости лежал нижний город, окруженный со всех сторон выступами высоких скал и в промежутках обнесенный стенами. По углам крепости построены были высокие башни. Среди цитадели возвышался богатый полузамок-полудворец, куда нередко приезжал тетрарх со своим двором, особенно во время войны с соседними кочевыми племенами.

В планы хитрого и жестокого тирана входило то, чтобы первоначально заставить народ мало-помалу забыть о святом Крестителе. К этому вели два средства: тесное и продолжительное заключение святого Иоанна в темнице и возбуждение к нему недоверия через распространение клевет, какие только можно было придумать.

Исполнение первого плана достигалось тем, что святой Иоанн уведен был из тех мест, где народ к нему стекался, и заключен был в такой крепости, откуда ученикам не было никакой возможности его вывести или совершить открытое нападение. Ирод не мог назначить какого-либо судебного процесса против святого Иоанна, потому что неподкупная правда и святость Иоанна была признана всеми его врагами; процесс бы только обесславил обвинителей. Оставалось – безопаснее и прямее – скрыть святого Иоанна как можно дальше от глаз и слуха людского.

Чтобы поколебать доверие к нравственным достоинствам Крестителя, придумано было, без сомнения, множество обвинений, какие и разглашали в народе. Вероятно, не забыли и тех нареканий против святого Иоанна, какие придуманы были фарисеями, разглашавшими в народе, что Иоанн беса имать.

После того как Иоанн отдан был под стражу, Господь Иисус, услышав об этом, оставил Иудею и пошел в Галилею. К этому побудило Его, вероятно, то, что Он предвидел для Себя опасность от фарисеев, до которых дошел слух, что Он приобретает больше учеников и больше крестит, нежели Иоанн (хотя не Сам Господь Иисус крестил, а ученики Его). Посетив Самарию, Кану Галилейскую, Господь поселился в Капернауме и начал проповедовать Евангелие о Царствии Божием. Призвав четырех учеников, Господь на праздник Пасхи отправился в Иерусалим. Здесь по исцелении расслабленного Он сказал сильную речь в обличение и вразумление иудеев, обвинявших Его в нарушении субботы и не понимавших Его великих дел и Его Божественного учения. В своей речи Господь сослался, между прочим, на свидетельство о Нем Иоанна, сидящего в темнице, и при этом случае отозвался о нем: Он был светильник горящий и светящий, а вы хотели малое время порадоваться при свете его (Ин 5, 35). Иоанн был пророк, а пророки у иудеев уподоблялись светильникам, сияющим в темном месте; он светильник горящий, поскольку пламенеет любовью и ревнует о том, чтобы и другие сердца теплились любовью; он светильник светящий, поскольку учением и добродетелями разливает свет вокруг себя, указывая, какими стезями надо идти к вечному спасению. Иоанн имел свет не от самого себя, но от благодати Духа, а иудеи отнеслись к нему легкомысленно, показали усердие только временное и нетвердое, слушая проповедника покаяния как бы для развлечения. Иудеи как дети забавлялись и тешились светом светильника вместо того, чтобы обращать в пользу наставления его; они забавлялись светом недолго и, как дети бросают наскучившую им игрушку, так и они, наскучив строгим учением Предтечи, проводили учителя покаяния в темницу.

Как ни крепко и тесно было заключение святого Иоанна в Махерской темнице, однако дозволено было ему видеться и беседовать со своими учениками. В древности на Востоке не было особенных общественных зданий для заключения преступников. Для этой цели обыкновенно отводилось место при домах судей, особенно главных. Иногда важные арестанты содержались под стражей при дворцах самих правителей и пользовались некоторого рода свободой.

Ученики Предтечи сохранили к нему свою глубокую привязанность, приходили к нему, беседовали с ним и сообщали ему обо всех замечательных происшествиях того времени. Нет сомнения, что среди своих бесед святой Предтеча направлял умы и сердца своих учеников к Тому, о Ком и прежде свидетельствовал он как о Мессии Искупителе; но слова Иоанна неодинаково действовали на сердца чрезмерно преданных ему учеников. Как и прежде, некоторые из них доверчиво принимали слова Великого Пророка и последовали за Господом Иисусом; но другие, в слепой привязанности к Иоанну принимая слова его только за выражение глубочайшего смирения, не только не соглашались почитать его низшим Иисуса, но даже думали, что всем своим возвышением Иисус обязан Иоанну… Между тем, пламенно любимый их учитель находился в темнице, в уничиженном положении; народная молва о нем смолкала, а слава Иисусова возрастала более и более; слух о чудесных Его действиях разносился всюду; может быть, некоторые из них были свидетелями дивных дел Иисусовых… Все это скорбно действовало на ревнивые к славе своего учителя сердца учеников Иоанновых. После воскрешения Иисусом сына вдовы наинской всех многочисленных свидетелей этого необыкновенного чуда Его объял страх; все славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой (Лк. 7, 16). Под таким впечатлением, может быть, и некоторые из учеников Иоанновых начинали думать, не Мессия ли в самом деле этот дивный чудотворец. Но чрезмерное пристрастие их к своему учителю подавляло возникавшую в них веру. Пророк Божий видел душевное состояние своих учеников, предвидел и близкую свою кончину. Это возбудило в его душе сильное опасение, чтобы ученики его из слепой любви к нему не остались в состоянии неверия в Иисуса Христа, и потому он поспешил воспользоваться представившимся случаем, чтобы утвердить в своих учениках неизменное свое учение о Лице Иисуса Христа, но уже не одними только своими словами, а собственным их свидетельством дел Иисусовых. «Ученики Иоанна, – говорит святой Златоуст, – почитая Иисуса простым человеком, а Иоанна более, нежели человеком, с досадой смотрели на то, что слава Иисусова возрастала, а Иоанн, как сам о себе говорил, приближался уже к концу. Все это препятствовало им прийти к Иисусу, так как зависть преграждала доступ. И хотя Иоанн, пока находился с ними, часто их вразумлял и учил, впрочем, и тем не убедил. Когда же приближался уже к смерти, еще больше заботился и опасался, чтобы они не остались навсегда отлученными от Христа. Если бы он продолжал говорить: „Подите к Нему, Он лучше меня“, то этим не убедил бы людей, которые были привязаны к нему самому; напротив, они подумали бы, что он говорит так из скромности и прилепились бы к нему еще более. А если бы стал молчать, опять ничего бы не вышло. Что же он делает? Выжидает случая от самих услышать, что Иисус творит чудеса; и тут сам не дает им советов и посылает не всех, но только двоих, о которых, может быть, знал, что они способнее других уверовать, дабы они из самых дел увидели разность между ним и Иисусом. И потому говорит: подите и скажите: Ты ли еси грядый, или иного чаем (Мф. 11, 3)».

Таким образом, смысл вопроса учеников Предтечи, с каким обратились они к Иисусу Христу по указанному изъяснению святых отцов и учителей Церкви, такой: «Иоанн Креститель послал нас к Тебе, говоря: „Я знаю, что Ты Мессия; это я доказал своими о Тебе свидетельствами; но народ еще не знает этого.

Итак, для чего же Ты медлишь вразумить его и объявить Себя таким? Кто Ты? Дай о Себе свидетельство ясное и для всех очевидное; покажи Своими делами, что Ты Христос и что иного и ожидать не должно!“»

Спрашивают: для чего святой Иоанн послал к Иисусу Христу учеников своих с вопросом, а не с просьбой прямого объяснения? Отвечают: так святой Иоанн сказал действовать для того, чтобы избежать какой-либо укоризны или подозрения в ласкательстве, для того, чтобы вызвать со стороны Иисуса прямой и положительный ответ и усилить доказательство того, что Он – Мессия.

Спрашивают еще, почему святой Иоанн не спрашивает Иисуса Христа: «Ты ли Тот, Который пришел», а: «Ты ли Тот, Который должен прийти?» По изъяснению толковников, слова эти надо понимать так: Ты, о Котором слышал я как о величайшем чудотворце, Ты ли Тот, который должен прийти, Тот, пришествие Которого предсказано пророками? Ты ли Тот Мессия, о будущем пришествии Которого возвестили пророки, или мы должны ожидать другого Спасителя?

Так как все иудеи из Божественного откровения знали, что Христос должен некогда родиться, так как явления Его ожидали давно, а особенно в это время, и так как были уверены в скором явлении Мессии, то и назывался Он просто Грядущим, или Имеющим, или Долженствовавшим придти. И из Евангелия мы видим, что свидетели чуда умножения хлебов восклицали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир (Ин. 6, 14; Втор. 18, 15,18).

Из Евангелия видно, что Господь Иисус Христос во время Своего земного служения не объявлял о Себе открыто и определенно, что Он – Мессия. Такое объявление сделано было Им только однажды – по требованию неправедных Его судей, в Синедрионе. Недоверчивые иудеи обращались к Нему с такими вопросами: долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты – Христос, скажи нам прямо] но Господь Иисус в Своих беседах с ними предпочитал язык знамений и чудес. На подобное требование иудеев Он отвечал: Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, – они свидетельствуют обо Мне (Ин. 10, 24–25).

Не словами благоволил Господь Иисус ответить и посланным от Иоанна, а своими чудесами. Легко произносить слова, но творить истинные чудеса может только Бог.

Чудеса были знамениями, посредством которых Бог Отец указывал людям на достоинство Мессии – Своего Сына. Сам Иисус Христос говорил, что на Нем положил печать Свою Отец, Бог (Ин. 6, 27). Чудеса были как бы лучами Солнца правды, сокрытого под завесой плоти; посредством этих чудес оно сияло сквозь эту завесу и, оставаясь во мраке, было через них ясно видимо; они были знамениями могущества, Божественности и святости Христовой и означали, что Он был Истинный Мессия.

Предтеча Христов знал о злобном настроении фарисеев в отношении к Иисусу Христу; поэтому он и не спрашивает Его прямо: Мессия ли Ты? Известно, что современные Иоанну иудеи ожидали в лице Мессии могущественного царя-завоевателя; если бы Иисус принужден был ответить на подобный вопрос прямо, то враги Его воспользовались бы этим благоприятным случаем, чтобы обвинить Иисуса перед римлянами и предать Его смерти. Но так как час Его страданий еще не пришел, то и не угодно было Ему ответить открыто, что Он – Мессия. «Спаситель на предложенный Ему посланными от Иоанна вопрос не благоволил ответить, Он ли Тот, Который должен прийти, – говорит святой Кирилл Александрийский, – но указал на это множеством и величием Своих чудес, потому что в присутствии учеников Иоанновых Он сотворил чудес гораздо более, чем до этого. По свидетельству евангелиста Луки, Господь Иисус Христос в это время многих исцелил от болезней и недугов, и от злых духов, и многим слепым даровал зрение (Лк. 7,21)».

Чудеса, совершенные Иисусом, ясно указывали на то, что Он – Мессия. Правда, и древние пророки творили чудеса; но эти чудеса были не так поразительны и не так многочисленны. Пророки творили чудеса не своей силой, но во имя Божие и Божественной силой, которую испрашивали они своей пламенной молитвой; но Господь Иисус творил чудеса Своим собственным могуществом, что доказывалось и безусловной властью, с какой Он производил их, и количеством, в каком совершал их. Зная намерение, с каким Иоанн послал учеников, Иисус Христос совершил перед ними множество чудес, чтобы уверить сомневающихся. И, исцелив, говорил: шедше возвестите Иоаннови, яже слышите и видите: слегши прозирают, и хромии ходят, прокаженнии очищаются и глусии слышат: мертвии восстают, и нищий благовествуют (Лк. 7, 22).

Ученики Предтечи, видевшие чудеса, совершенные Иисусом Христом, в то же время были невольными свидетелями и тех чувств удивления и благодарности, какие возбуждены были в сердцах свидетелей чудесных действий Иисуса. Одни из них говорили: никогда ничего подобного не видно было в Израиле, другие славили Бога, давшего такую власть человекам, третьи взывали: Господь посетил народ Свой! Словом, из уст всех возносилось прославление Великому Чудотворцу. Все это прямо отвечало намерениям святого Иоанна, с какими он послал своих учеников к Иисусу. Если бы Иисус Христос на вопрос Иоанна вместо чудес ответил ясно и определенно Своими словами, то это, по замечанию Златоуста, для учеников Иоанновых могло быть неприятно и могло навести на мысль, хотя бы они и не высказали ее подобно иудеям: Ты Сам о Себе свидетельствуешь (Ин. 8, 13)! Поэтому Он Сам не говорит того, а предоставляет им заключать обо всем из чудес, делая через то учение Свое неподозрительным и очевиднейшим.

Свою речь к ученикам Иоанна Спаситель заключает словами: и блажен, кто не соблазнится обо Мне (Лк. 7, 23)! «Через это, – говорит Златоуст, – Господь обличил учеников Иоанна тайным образом. Обнаружив их сомнение, предоставив его одной их совести и никого не сделав свидетелем этого обличения, кроме них самих, Он лишь больше привлек их к Себе, говоря: блажен, кто не соблазнится обо Мне. Ибо этими словами метил собственно в них».

Пораженные необыкновенными чудесными действиями, обличенные и уврачеванные от тяготившего их сомнения, ученики Иоанновы возвратились к своему любимому учителю с полной верой в Иисуса Христа и по кончине Предтечи присоединились к Его последователям.