Текст книги "Египтяне. Великие строители пирамид"

Эти произведения и гимны в честь фараона образуют классическую литературу Египта; они помогали повысить престиж правителя в течение всего периода Среднего царства. Даже через пятьсот лет их с трудом вынуждены были заучивать школьники; цитаты из этих произведений неожиданно встречаются в надписях на монументах Нового царства. В пластическом искусстве этого времени возникла тенденция представлять фараона в виде сверхчеловека.

Статуи этого периода характерны тем, что изображают правителя в виде безжалостного царственного владыки народа, а позднее в качестве «доброго пастыря» своих подданных. Большая часть этих произведений выполнена из твердого камня – обсидиана, гранита, кварца и базальта – с удивительным мастерством, как техническим, так и художественным, с замечательной внутренней силой.

Если скульптуры фараонов отличаются индивидуальным портретным сходством, изображения частных лиц выполнены не лучшим образом. Глубокое различие между величественными произведениями придворных скульпторов и посредственными работами для широкой публики подчеркивает пропасть между стоявшим во главе страны фараоном и массой его подданных, снова появившуюся к концу Двенадцатой династии. Но огромное количество обетных стел и статуй позволяет предположить, что за счет феодальных владык маленьким людям удалось повысить свое благосостояние.

Глава 7
Второе падение и восстановление во времена Нового Царства

Второй промежуточный период

Четырнадцатая-Семнадцатая династии, приблизительно 1640–1570 гг. до н. э.

В прошлом ученые склонялись к тому, чтобы принять отчет Манефона о появлении гиксосов в Египте как описание внезапного вторжения орд завоевателей, несущих огонь и разрушение. В последние годы переосмысление материала заставило нас сделать новые выводы. Во-первых, археологические раскопки не дали точного подтверждения тому, что гиксосы вторглись в страну как завоеватели; керамика и укрепления, которые считались остатками их культуры, имеют, по общему мнению, другой источник.

Их культура или полностью соответствовала местной, или они очень быстро переняли обычаи египтян. Манефон, смущенный ложной этимологией, перевел слово «гиксосы» как «правители пастухов», но более точным было «правители нагорий». Под этим именем они были хорошо известны египтянам времен Среднего царства; к примеру, группа таких людей в их «многоцветных плащах» представлена в росписи гробницы в Бени-Хасане. Эти «правители нагорий» были всего лишь странствующими семитами, которые торговали с Египтом или приходили поклониться святыням и закупить кукурузу или напоить стада согласно освященной веками традиции.

Есть истории о том, как во время голода их продавали в рабство за кукурузу, или они сами нанимались на работу за еду и кров. Недавние исследования папирусов из Бруклинского музея и других документов показали, что в Египте было много азиатов, которые еще со времен первого промежуточного периода служили поварами, пивоварами, банщиками и т. д. Дети иммигрантов часто получали египетские имена и поэтому выпадали из нашего поля зрения. Известно, что при дворе Сенусерта II были азиатские танцоры и привратники, что говорит о том, что иногда иностранцам случалось занимать важные и доверительные посты. Нетрудно заметить, что к середине Тринадцатой династии энергичные и работоспособные семиты могли так же надежно устроиться в Египетском государстве, как греческие вольноотпущенники в имперском Риме. Голод и перемещения народов привели к крупномасштабному проникновению семитов в Дельту, особенно в период анархии, которая поразила Среднее царство. В результате могло образоваться государство Нижнего Египта во главе с азиатским правителем и чиновниками, незаметно присвоившими себе все функции правительства фараона.

По-видимому, именно это и произошло. На восточных рубежах Дельты образовалось княжество гиксосов со столицей в Аварисе, и азиатское влияние распространилось по Нижнему Египту до самого Мемфиса, пока практически без единого удара власть была выбита из рук последнего слабого правителя Тринадцатой династии. Правители гиксосов, которых мы знаем по именам, вероятно, основали Пятнадцатую и Шестнадцатую династии, переняв египетские титулы, костюмы и привычки, начали писать свои иноземные имена иероглифами и приняли привычные тронные имена. То, что в Нижнем Египте их воспринимали как законных правителей, ясно из того, что они входят в перечень фараонов, написанный во времена Рамессидов.

К XVI веку до н. э. в долине Нила, по-видимому, сложилась следующая политическая ситуация: Нижним Египтом правила династия фараонов-гиксосов, унаследовавших престиж и могущество египетских правителей; их влияние распространялось за пределы Дельты, на территории Синая и Палестины. Верхний Египет от Элефантины до местечка с северу от Асьюта наслаждался непрочной независимостью под владычеством фиванских правителей, плативших дань гиксосам. Области к югу от Элефантины (Нубия и Нижний Судан) тоже были независимы; ими правили властители Куша, но в союзе с гиксосами – это необычное положение вещей заслуживает пояснений.

Фараоны Среднего царства подчинили себе Судан вплоть до Второго порога и создали фактории за пределами этой границы до самой Кермы. Здесь расцветала удивительная гибридная культура, использующая как египетские технологии изготовления утвари из фаянса и металла, так и чужеродные материалы, такие, как слюда и раковины, а также местный дизайн. Еще в правление Аменемхета II Хапджефи, правитель этого района, создал для себя в родном Асьюте прекрасную гробницу и был погребен в Керме под большим курганом в окружении слуг и женщин. Их притащили сюда и задушили, чтобы они могли сопровождать своего господина в загробном мире. Если Хапджефи мог перенять такой варварский обычай, то нет ничего удивительного в том, что в течение нескольких поколений местные правители полностью усвоили местные обычаи и захотели получить независимость от рассыпающегося далекого Египта. Мощные крепости, выстроенные в правление Двенадцатой династии между Первым и Вторым порогом, были взяты штурмом и разрушены в течение первого промежуточного периода.

Если Манефон считал захват верховной власти гиксосами настоящей катастрофой, мы можем назвать его важным и плодотворным влиянием на египетскую цивилизацию, принесшим в долину Нила свежую кровь, новые идеи и технологии. В Египет вошла культура бронзового века Восточного Средиземноморья. Появилось множество новшеств. Еще во времена азиатских вторжений в Дельту при Древнем царстве появились прекрасные полусферические печати, которые в период Среднего царства превратились в традиционных египетских скарабеев, служивших амулетами. При гиксосах их производили в огромных количествах, а главное – во всеобщее употребление вошла бронза. С ней было проще работать, чем с медью, а для производства оружия и различных изделий она была эффективнее. В более поздней фазе войны за освобождение, которая в конце этого периода разыгралась между гиксосами и фиванцами, из Азии был вывезен полный ассортимент оружия, в том числе запряженные лошадьми боевые колесницы, доспехи и композитные луки, новые формы кинжалов, мечей и кривых сабель. Сомнительно, чтобы лошади и боевые колесницы были особенно эффективны в Египте, где разливы Нила и общая топография местности благоприятствовали водным операциям, но фиванцы использовали их возможности в войне против гиксосов. Азиатское происхождение колесницы можно проследить по сортам дерева, использовавшихся для ее создания, названий отдельных частей и, в конце концов, традиции использовать в качестве возниц азиатов. В число регалий фараона вошел шлем, который могли делать из кожи и обшивать металлическими бляхами – в Египте его называли Синей или Военной короной.

Важными были улучшенные методы прядения и тканья с использованием вертикального ткацкого станка, новые музыкальные инструменты: лира, лютня, гобой и тамбурин. Из Азии импортировали горбатых быков – возможно, их привезли на кораблях, поскольку гиксосы поощряли оживление торговли. Кроме того, Египет получил оливковые и гранатовые деревья.

Рис. 38. Группа пуговиц и печатей из глазурованного стеатита с именами фараонов и частных лиц. Приблизительно 2100-й и 1780 гг. до н. э. Масштаб 2:3

Из-за бедности и недостатка хорошего дерева в Фивах того периода появились новые погребальные церемонии – в обиход вошли автономные погребения. Правда, эта перемена началась в конце Двенадцатой династии, когда в поминальных молитвах начались новые веяния: покойных рассматривали скорее в качестве душ, нежели материализованной сущности. В то же время под влиянием культа Осириса гроб в виде деревянного дома превратился в антропоморфный саркофаг, изображающий покойного в виде мумифицированного и воскресшего бога.

Рис. 39. Колесница, запряженная лошадьми. Рисунок чернилами на гробнице в Амарне. Приблизительно 1360 г. до н. э. Масштаб 1:10

С появлением этого саркофага статуи в гробницах превратились в поминальные статуэтки. Первые экземпляры делали из воска, но к концу Среднего царства их начали изготавливать из камня или древесины священного фруктового дерева, исписывая целыми главами из так называемой Книги мертвых – сборника поминальных молитв и заклинаний. Статуэтки слуг помещались для того, чтобы заменить покойного, если на загробных полях Осириса нужно выполнить чересчур обременительный труд. В Египте с древнейших времен существовала своего рода барщина, когда рабочих сгоняли в больших количествах для выполнения общественных работ в критический момент разлива Нила. Естественно, все полагали, что в сельскохозяйственном царстве Осириса придется выполнять подобные обязанности, и, чтобы избавить покойного от насильственной работы, в гробнице устанавливали эти фигурки. К концу этого периода даже фараон, после смерти сливавшийся с Осирисом, подвергался такой участи, поэтому в его гробницу тоже помещали многочисленные фигурки. Недостаток древесины и изменения в религиозной доктрине повлекли за собой быстрое исчезновение прямоугольных гробов и появление антропоморфных саркофагов, которые стали вырезать из местного фигового дерева (из-за этого изделия выходили грубыми). Их расписывали изображениями, представляющими крылья матери-неба Нут, которую призывали защитить покойного, чтобы он оказался среди бессмертных звезд внутри нее.

Новое Царство

Восемнадцатая-Двадцатая династии, приблизительно 1570–1075 гг. до н. э.

Около 1600 года до н. э. некая Тетишери (маленькая Тети), дочь простого члена общины, вышла замуж за правителя Фив, признавшего господство властителя гиксосов Авариса. Внук крохотной и седой женщины стал фараоном объединенного Египта и самым могущественным владыкой своего века. Этот драматический взлет из лохмотьев к трону не обошелся без суровой борьбы. О ней сохранилось свидетельство, которое описывает, как сын Тети Секененра выиграл дипломатическое сражение у правителя гиксосов Апофиса. Но позже Секененра погиб на поле жестокой битвы. Все же последнее слово осталось не за Апофисом. Его старший сын Камее начал войну за освобождение, и нам повезло найти отчет о начале кампании на двух стелах, причем вторая была обнаружена только в 1954 году среди блоков фундамента в Фивах. Мы узнаем, что молодой фараон спустился по течению Нила во главе своего войска и штурмовал крепость Тети возле Гермополиса, переместив границу на расстояние двадцати лиг от Файюма. В этой кампании он сумел захватить флот, перевозивший сокровища гиксосов, и перехватить посланника, которого Апофис отправил своему союзнику, владыке Куша, с просьбой ударить по армии Камеса с тыла.

Ни Камее, ни Апофис не увидели конец этого дела; продолжать сражение пришлось Яхмосу; после долгой осады была уничтожена столица хеттов Аварис. Египтяне считали Яхмоса первым фараоном Восемнадцатой династии и основателем новой победоносной эры в истории. Для нас теперь очевидно, что рассказы о его победах были в известной степени тенденциозными. Гиксосов заклеймили как иноземцев; по-видимому, Манефон составил свой рассказ по словам официального рассказчика из победителей-фиванцев, изобразив гиксосов в виде орды угнетателей. Яхмос сражался и в Финикии, а его потомок, великий фараон-воин Тутмос III, распространил влияние египтян до самого Евфрата.

Когда Египет начал агрессивно вмешиваться в дела Азии, возник прецедент, господствовавший столетиями. В этих военных операциях подавляющее превосходство было на стороне египтян, у которых была армия, проверенная в боях, с высоким боевым духом и впервые в истории сражавшаяся за национальный престиж. Более того, египтяне всегда были готовы занять поле в тот момент, когда азиаты собирались пожинать урожай. Их сирийские и ханаанские противники представляли собой неустойчивое объединение различных сил, которым не хватало общности. В Палестине, Ливане и Сирии политической единицей являлся город-государство, правивший территориями вблизи его стен и прятавший местное население в трудные времена. Эти государства, как и их итальянские аналоги эпохи Ренессанса, вели между собой постоянную борьбу. Иногда под предводительством самого энергичного и умелого правителя коалиция государств добивалась успеха, но он вызывал обратную реакцию, и союз распадался. Но эти небольшие территориальные единицы, не приветствуя вмешательство «большого брата», всегда готовы были повернуть события в свою пользу. Клятвы верности давались обоим и менялись без особого сожаления.

Первые набеги египтян на Западную Азию произвели впечатление на местных правителей, которые поспешили выказать покорность, прислав дань; однако к тому времени, как Тутмос III начал единолично править страной, большая часть их доброй воли улетучилась под влиянием новой силы. По большей части это были хурриты, которыми правила арийская аристократия, почитавшая индоевропейских богов и обитавшая в окрестностях Евфрата. На востоке их притязания ограничивала молодая нация ассирийцев, на западе – хетты (смешанный народ, занимавший большую часть территории Анатолии).

Тутмосу III пришлось организовать семнадцать кампаний за двадцать лет, пока его претензии на влияние в Палестине и Сирии не были признаны законными. В ходе этой войны Египет был вынужден организовать азиатскую сферу влияния, создав в стратегически важных точках гарнизонные города и забрав сыновей местных правителей в метрополию в качестве заложников, обеспечивающих лояльное поведение их отцов. Их растили вместе с детьми фараона и воспитывали из них слуг своего господина, стоящих у его трона. Со временем мальчики должны были вернуться на родину и править своими государствами, получив знаки величия из рук самого фараона.

Но к 1370 году до н. э. под властью способного правителя Суппилулиумса удача повернулась лицом к хеттам, и они покорили Сирию, продвигаясь затем на юг. В этот момент Египет не смог оказать активного противодействия хеттам, поскольку власть находилась в руках эксцентричного фараона Эхнатона, внимание которого по большей части занимала отдаленная столица. Постепенно египетское влияние на сирийскую политику уменьшалось; следующие фараоны Восемнадцатой династии вряд ли могли что-то сделать для его восстановления.

В это же время вассальные государства юга (Нубия и Куш, который в Библии называли Эфиопией) оказались под властью Египта. Ранние фараоны Восемнадцатой династии постоянно совершали набеги на эти регионы и перенесли границу в этом направлении до самого Напата, близ современного Гебел-Баркала. Теперь вся территория оказалась под управлением высшего чиновника, назначаемого фараоном и отчитывающимся перед ним в своих действиях. Под мирным эффективным правлением район процветал: работы по орошению повысили его плодородность, были построены новые города и не меньше дюжины новых храмов, некоторые огромного размера. Египтизация Нубии и Куша оказалась такой успешной, что к концу Нового царства их правитель уже активно вмешивался в дела метрополии. Продукты производства этих стран повысили благосостояние Египта, особенно это касается запасов золота, слоновой кости, скота, смол и полудрагоценных камней.

Рис. 40. Загрузка египетского корабля в Пунте местными товарами. Рисунок с рельефа в храме Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Приблизительно 1478 г. до н. э. Масштаб 1:9

Большую часть тех же товаров можно было получить в ходе торговли с Пунтом, наличие которой всегда говорило о здоровье и силе Египетского государства; в этот период путешествия туда стали обычным делом. Первая из этих экспедиций в правление Восемнадцатой династии при царице Хатшепсут подробно представлена на барельефах ее гробницы. Здесь мы видим флотилию из пяти крупных судов, плывущих из порта в Красном море и прибывающих в Пунт, где люди живут в хижинах на сваях; египтян, предлагающих товары, которые искатели приключений всегда сбывали в Африке: нити бус, топоры и оружие; триумфальное возвращение домой с золотом, слоновой костью, гориллами и драгоценными мирровыми деревцами, аккуратно посаженными в корзины до прибытия в Фивы.

Приход Девятнадцатой династии изменил отношение к делам в Западной Азии. В первый год своего правления Сети I решил следовать обычаям ведения кампаний, которых придерживался Тутмос III, и отвоевать сирийские доминионы. Он добился успеха, восстановив власть Египта в Ханаане и захватив ключевую крепость Кадеш, но в битве с хеттами не получил окончательного перевеса: вновь помериться силами с главным врагом страны пришлось его сыну Рамсесу П. В пятый год его правления египетские силы попали в ловушку, расставленную правителем хеттов к северу от Кадеша и были спасены от гибели только неожиданным прибытием одной из армейских частей и личным мужеством Рамсеса, который без остановки разил врага, стараясь поддержать дух деморализованных солдат. Позже в Северной Сирии не происходили стычки с хеттами, а начали устанавливаться дружественные взаимоотношения, нашедшие окончательное выражение в оборонительном союзе, оставившем заметную веху в истории дипломатии. Этот договор, хеттская и египетская версии которого сохранились в виде гравировки на серебряной табличке, признает обе стороны равными; их сферы влияния тщательно определены, причем Южная Сирия отошла к Египту, а Северная – к его союзнику. Каждая сторона клялась не поддерживать врагов другой, есть также статьи о выдаче преступников и политических эмигрантов.

Рис. 41. Египетский военный корабль с гребцами, защищенными большими планширями, и солдаты в шлемах. С рельефа в храме Рамсеса III в Мадинет-Хабу. Приблизительно 1170 г. до н. э. Масштаб 1:20

Возможно, что оба государства осознали тщетность войны друг с другом перед лицом общей угрозы. Никто из них не мог предположить, что стоит на пороге новой эры, которая полностью изменит облик культуры Средиземноморья и вызовет к жизни мир классического периода. Причиной великого переселения народов, по-видимому, был рост населения Балкан и регионов Черного моря, вытеснявших уроженцев островов и Средиземноморья, которые жили там до греков. Вскоре после 1400 года до н. э. Минойская империя Крита была завоевана ахейцами с материка, и практичные искатели приключений из морских народов смогли достичь побережья Африки и заключить союз с местными племенами берберов. Беспокойство добавляла растущая засушливость региона, и поколения египтян в течение следующего столетия вынуждены были отбивать попытки коалиции ливийцев и приморских народов занять богатые земли Западной Дельты. В правление Сети I набеги отражали без особого труда, но при его внуке угроза стала более масштабной, захватчиков удалось изгнать только после ожесточенной борьбы. Эта доставшаяся с трудом победа дала Египту почти полстолетия мира, нарушаемого только рейдами ливийцев, но в течение этого периода боевой дух державы подрывали династические споры, последовавшие за долгим правлением Рамсеса II. Несмотря на это, Рамсес III стал первым великим фараоном Двадцатой династии; ему пришлось ценой огромного кровопролития отразить два вторжения из Ливии, поддерживаемые филистимлянами, приходившими со своими семьями, скотом и всем домашним скарбом. Даже два катастрофических поражения не отучили этих жадных до земли людей от мечты поселиться в Египте, и партии иммигрантов просачивались через границы, нанимаясь в египетскую армию и формируя влиятельную военную касту. Их потомки стали такими могущественными, что вмешивались в политику страны и сформировали две собственные династии.

Исчезновение угрозы со стороны Ливии позволило Рамсесу III собрать все свои резервы для отражения массового вторжения с земли и моря на восточной границе. Великое переселение приморских народов уже затронуло Сирию, в то время как хетты в Анатолии боролись с фригийскими захватчиками. Египетские наземные силы встретили нового врага в Финикии и отбросили его назад, но ненадолго; вскоре после окончания правления Рамсеса III филистимляне завладели прибрежными районами Палестины. Вторгшийся флот был отрезан в одном из устьев Нила и в первом крупном морском сражении, о котором мы знаем, почти полностью уничтожен. В границах Египта эти оборонительные войны имели успех, но что касается буферных владений в Азии, то преемникам Рамсеса III пришлось их оставить. Заплатив некоторую цену, Египет сохранил свою целостность. Он избег проникновения новой крови и новых идей, которые омолодили народы Ханаана и создали отважные финикийские города-государства. Он же продолжал существовать анахронизмом бронзового века в мире, который постепенно уходил дальше.

Цивилизация Нового царства выглядит самой развитой в египетской истории и самой близкой нам благодаря обилию сохранившегося материала. Его великие фараоны больше чем просто имена; у нас есть многое из того, что принадлежало им: их скипетры, оружие, колесницы, украшения, даже коробки с красками и игрушки. Можно даже взглянуть в сморщенные лица, некогда державшие мир в страхе. Голоса этого мира многочисленны и разнообразны: у нас есть размеренные строфы времен Тутмоса III и Мернептаха, похожие на псалмы напевы гимнов Эхнатона и самое близкое к эпосу произведение, написанное египетским поэтом в честь победы Рамсеса II в битве при Кадеше. Существуют веселые поэмы, посвященные возведению на трон фараонов и прекрасным городам, которые они построили; лирические песни для лютни, описывающие страдания разлученных возлюбленных или их радость от возможности быть вместе в неком восточном раю. На росписи из гробницы, хранящейся в Британском музее, изображены певцы и танцоры на пиршестве и слова вечной весенней песни:

«Бог земли поместил свою красоту в каждую плоть. Создатель сделал это двумя руками, исцеляющими, как и его сердце.

Каналы снова наполнены водой, и страна наводнена его любовью».

Более саркастическую нотку вносят аллегории наподобие «Ослепления Правды Ложью» и «Спора между Телом и Головой», сборники, восхваляющие профессию писца, или «Литературный спор», в котором высказываются претензии одного ученого мужа и описано учение его соперника.

Войны за освобождение и борьба с завоевателями вызвали к жизни множество популярных романтических историй. Кроме того, были созданы автобиографии, книги пословиц и максим в традиции «учений» более раннего периода; отчеты о различных событиях, гороскопы, толкования сновидений; поврежденный, к сожалению, перечень фараонов; множество юридических документов на папирусе: завещаний, брачных договоров, интересные бумаги государственной комиссии, расследовавшей дворцовый заговор, который привел к гибели Рамсеса III. Возможно, к той же категории следует отнести «Приключения Венамона» – рассказ о несчастьях, постигших служителя Амона, который отправился в Ливан на закате Нового царства для закупки кедра на постройку барки бога. По красочности описания персонажа и силе повествования это произведение не имеет себе равных в литературе доклассического периода.

Рис. 42. Бутылка в форме нильской рыбы из белого, желтого, черного и синего стекла. Амарна, теперь хранится в Британском музее. Приблизительно 1350 г. до н. э. Длина 3 ³/₄ дюйма

До нас дошло большое количество художественных материалов, от колоссальных гранитных и кварцевых статуй до мелких предметов роскоши из слоновой кости и золота. Появились новые материалы. По-видимому, при дворе фараона теперь содержали фабрики по производству сосудов из великолепного многоцветного стекла; мастера достигли совершенства в изготовлении имитаций полудрагоценных камней для бижутерии и инкрустации мебели. Важной частью архитектурных украшений (в особенности во времена Рамессидов) были мелкие детали из фаянса различных цветов. Искусство золотых дел мастеров вряд ли достигало высокого уровня придворных ювелиров Двенадцатой династии, но зато в этот период изобрели способ красить золото в тона от розового до малинового. Изготовление гобеленов, ткацкое дело и вышивание внесли новый вклад в создание роскошной одежды; правда, сохранившиеся экземпляры находятся в очень плохом состоянии. Богатый клад из гробницы Тутанхамона дал нам потрясающие образцы дворцового искусства того периода в его высшем проявлении и познакомил с умением ремесленников, чей вкус иногда склонялся к безудержной роскоши в стиле рококо.

Все это сохранилось благодаря тому, что основатели Нового царства происходили из Фив, сделали город своей основной столицей, щедро складывали свое богатство к ногам бога Амона и здесь же находили успокоение после смерти. Традицию использовать для погребения вырубленные в скалах Западных Фив склепы заложил Аменхотеп I и продолжили его последователи, следующие четыре столетия строившие себе усыпальницы в Долине царей. Другие места впоследствии использовали для погребений некоторых цариц и их детей. Придворным чиновникам даровали право погребения в ближних холмах согласно старой традиции. Раскрашенные стены их усыпальниц рисуют нам картины жизни в период правления Восемнадцатой династии: прием фараонами послов с подарками из Ливии, Сирии, Палестины; процедуру формального возведения на трон; военные сцены и охоту; процессию, идущую к гробнице, и последующие ритуалы. Позднее темы рисунков отходят от языческого наслаждения жизнью и ее радостями, появляется больше изображений погребальных сцен и магических мистерий; возможно, это изменение украшений гробниц фараонов вызвано изменением общего настроения в стране. В связи с таким оживлением деятельности близлежащая деревушка превратилась в город, который теперь называется Дейр-эль-Медина. В нем поколениями жили работники некрополей; из развалин этого поселения появилась большая часть фиванских изделий, ныне хранящаяся в наших музеях. Хорошую сохранность артефактов Нового царства практически целиком следует отнести на счет сухого климата Фив.

Рис. 43. Деталь панели Тутанхамона, теперь хранится в Каире. Приблизительно 1345 г. до н. э. Высота 6 дюймов

Фараоны Восемнадцатой династии согласно устоявшейся традиции имели резиденцию на севере, а также вблизи Мемфиса. По-настоящему украшение Фив началось с приходом к власти царицы Хатшепсут, узурпировавшей власть по причине отсутствия прямых наследников по мужской линии и заставившей «две земли работать на нее, согнув спину». Особенно она была привержена культу Амона, чей оракул подтвердил ее притязания на трон; царица выстроила ему прекрасный храм в Дейр-эль-Бахри. Ее архитектор и фаворит Сененмут, безусловно, находился под влиянием близлежащего храма Ментухотепа I, но разработал более совершенный архитектурный проект строения, которое даже в развалинах остается одним из наиболее примечательных древнеегипетских зданий. Архитекторы и скульпторы, обученные на новейших проектах царицы Хатшепсут, жили и при ее преемнике Тутмосе III, долгое и богатое (благодаря военным успехам) правление которого ознаменовалось оживленным строительством. Высшая точка этого развития была достигнута при Аменхотепе III, посвятившем большую часть своего правления, длившегося почти сорок лет, искусному поддержанию мира. Его постройки в Фивах даже в нынешнем виде впечатляют, а некогда они были украшены золотом и серебром; кроме того, мы можем прочесть о «многочисленных статуях фараона из гранита, кварца и другого красивого и дорогого камня, воздвигнутых в качестве вечных памятников и сияющих в глазах людей подобно утреннему солнцу». Он украсил храм Мут приблизительно шестьюстами статуями львиноголовой богини Сехмет – эти статуи, которые затем присваивали себе более поздние фараоны, можно найти практически в любой крупной коллекции египетских древностей. При нем появляются гигантские хранилища статуй, из которых самими знаменательными являются, пожалуй, два парных колосса, до сих пор высящихся над Фиванской равниной перед исчезнувшим порталом его погребального храма, разрушенного Мернептахом. Статуя Мемнона была известна в классический период тем, что «пела» на рассвете до тех пор, пока в правление Септимия Севера толчок землетрясения не заставил ее замолчать. Храм Аменхотепа III все еще стоит, как и другие великие монументы того времени.

Рис. 44. Часть древнего плана гробницы Рамсеса IV в Долине царей, выполненного на папирусе. Приблизительно 1140 г. до н. э. Масштаб 2:7

Все это великолепие начало переживать упадок в короткое, но полное катастроф правление Эхнатона, кульминацией которого стало его святотатственное преследование Амона, в ходе которого имя и фигуру бога сбивали молотами с любых монументов, даже самых незначительных. Позднее, когда Тутанхамон пытался вернуть традиции прошлого, он обнаружил, что храмы страны от юга до севера заброшены, в святилищах растет трава и кладбища вытоптаны. Тем не менее Рамессиды следующей династии сумели восстановить многое из разрушенного: Сети I восстановил фиванские здания, украсил Абидос и другие центры. Его сын Рамсес II был самым знаменитым фараоном-строителем; почти половина сохранившихся в Египте храмов датируется временем его правления. Его погребальный храм в Фивах, вырезанный в скале храм в Абу-Симбел и множество других строений удовлетворили бы человека с меньшими запросами, но он еще перевез статуи и монументы более ранних династий для украшения новой столицы Пер-Рамсес, где найдено много сокровищ. Большая часть этих трудов, в особенности относящихся ко второй половине его правления, была лишена серьезного смысла, но этот фараон оставил о себе поразительную легенду о своих сверхчеловеческих качествах, и потомки могли только пытаться стать хотя бы его бледной тенью. Рамсес III скопировал большую часть украшений и текстов своего погребального храма в Мединет-Хабу с Рамессеума, хотя барельефы с изображением фараона, охотящегося за дикими животными и врагами, оригинальны. Этот храм включал в себя дворец, административные здания, казармы, хранилища, сады и бассейны. Они были окружены огромной стеной, а главный вход представлял собой укрепленное строение. Фактически он служил крепостью для защиты населения Западных Фив в трудные времена последних лет правления Двадцатой династии. В конце концов его захватили «иностранцы», но были это нубийские войска правителя Куша, пытавшиеся поднять восстание в Среднем Египте, верховный жрец Амона или мародерствующие ливийцы, мы не можем знать.