Текст книги "Пьесы"

¹⁴⁰⁹ Не отдавайте в поруганье… – Автореминисценция сюжета «Антигоны» Софокла. Ср. 1435 сл.

¹⁴⁹³ Там над обрывом… – В оригинале точнее: «приди, даже если ты свершаешь жертву…». Имеется в виду священная роща и храм Посидона в Колоне (Павс. I, 30, 4).

¹⁵³⁴ …от сынов дракона. – Фиванцев, которые являются потомками спартов, выросших из посеянных Кадмом зубов убитого им дракона.

¹⁵⁴⁸ Гермес-вожатый – проводник душ умерших в загробном царстве; в этом качестве его звали психопомп. См. А. 832.

¹⁵⁶⁵ Несчетных мук… – Ркп. текст испорчен. Перевод приблизительный.

¹⁵⁶⁹ Необоримый зверь… – Страж подземного царства пес Кербер.

¹⁵⁷⁴ Земли и Эреба Суровая дщерь. – Смерть, хотя подобная генеалогия больше нигде не засвидетельствована.

¹⁵⁸³ Вытянул у бога… – Перевод Зелинского исправлен по конъектуре λελογκо́τα, принятой многими издателями, в том числе Дэном и Доу. См. «Ф. Ф. Зелинский – переводчик Софокла», с. 536.

¹⁵⁹¹ …медными устоями… – Т. е. уходит в самую глубину Тартара. Ср. Ил. VIII, 13–15; Гес. Теог. 811–813.

¹⁵⁹³ Близ Полой Чаши… – Судя по всему, углубление в скале, в котором спрятали свой договор о дружбе Фесей и царь лапифов Пирифой; Фесей согласился сопровождать Пирифоя в походе за Персефоной в подземное царство.

¹⁵⁹⁵ Скалы Фориковой, дуплистой груши И каменной могилы… – Колонские святыни, ближе нам неизвестные.

¹⁶⁰⁰ Деметры-Хлои – «Зеленеющей», т. е. покровительницы молодой листвы и начала всякой растительности. В Афинах было святилище, в котором Деметра-Хлоя почиталась вместе с Землей – Детокормилицей (Павс. I, 22, 3).

¹⁶²⁴ Волосы внезапно… поднялись. – Симптом страха, известный еще из гомеровского эпоса: Ил. XXIV, 359.

¹⁶⁹⁴ Не ропща… – Стих испорчен, и καλώς, переведенное Зелинским «не ропща», скорее всего, лишнее.

¹⁷⁰² Несчастный старец… – Перевод Зелинского по не имеющему смысла ркп. ούδέ γέρων. Более вероятный смысл этого стиха «даже находясь под землей (в Ахеронте)». Первое чтение, предложенное Векляйном, принимает Джебб; второе предлагает Доу.

¹⁷¹⁵ О родная… – В партии Исмены, как это видно из сравнения со строфой, в ркп. пропуск. Разные издатели, однако, постулируют его в различных местах: одни – посередине сохранившегося текста, другие – после него. Из перевода Зелинского изъят один стих в соответствии с первым предположением.

¹⁷³³ Там и мне бы… – После этого стиха в ркп. потерян обмен краткими репликами между Исменой и Антигоной, переведенный здесь по дополнению Виламовица.

«Антигона» (С. 173)

Документальных данных о постановке трагедии нет, но сохранилось сообщение, что афиняне избрали Софокла стратегом на 441 г. для ведения войны против Самоса (АС 105), воодушевленные его «Антигоной». Выборы стратегов происходили летом, и, следовательно, «Антигону» надо датировать мартом-апрелем 442 г., когда справляли Великие Дионисии, если даже в этом свидетельстве простая последовательность во времени истолкована как причина и следствие.

История Антигоны примыкает непосредственно к мифу о братоубийственной вражде Этеокла и Полиника, излагаемому в античных источниках более или менее единообразно. Однако дочерям Эдипа до Софокла не уделяется почти никакого внимания. Сохранилось только сообщение, возводимое к поэту VI в. Мимнерму, об убийстве Исмены Тидеем (см. АС 106). Хронологически значительно ближе к трагедии Софокла эсхиловские «Семеро против Фив», в финале которых (1005–1078) выводятся Антигона и Исмена, по-разному реагирующие на приказ городских властей оставить без погребения тело Полиника: в то время как Исмена проявляет послушание, Антигона отказывается повиноваться приказу и вместе с половиной хора уходит хоронить брата. Подлинность этого финала была давно заподозрена учеными и до сих пор находится под сомнением по целому ряду достаточно веских причин (см.: Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона». М., 1986. С. 29–32). Поэтому вернее будет считать, что именно Софокл впервые сделал Антигону главной участницей событий, происшедших после гибели братьев.

Вместе с этим известно и другое. После гибели семи нападавших вождей фиванцы отказались выдать родным их трупы. Тогда организатор всего похода аргосский царь Адраст обратился за помощью в Афины, и Фесей сумел убедить фиванцев не нарушать божественных и человеческих установлений в отношении умерших. Тела семи вождей были выданы афинянам и погребены в древнем религиозном центре Аттики Элевсине. Так излагалась эта история и в недошедшей трагедии Эсхила «Элевсинцы» (фр. 53 а, 54), и в двух случаях у Пиндара (Нем. 9, 24, – 474 г.; Ол. 6, 16, – ок. 468 г.), с той лишь разницей, что Пиндар, как патриот своих родных Фив, отвергал постороннее вмешательство: семь костров для семи умерших были воздвигнуты в самих Фивах. Важно, что в обеих версиях не делается никакого исключения для Полиника, и эта традиция сохраняется в «Просительницах» Еврипида (ср. 928–931), поставленных через 20 лет после «Антигоны».

Наряду с этим сохранилось свидетельство Павсания, позволяющее предположить наличие фиванского варианта, в котором особо выделялась роль Антигоны (IX, 25, 2). Согласно этому варианту, труп Полиника оставлен без погребения, но Антигоне удается, прилагая все свои силы, дотащить его до места сожжения тела Этеокла и положить на еще горящий костер. Никаких санкций в адрес Антигоны, согласно Павсанию, не последовало, поскольку жестокость победителей не заходила в Греции так далеко, чтобы не позволить родным отдать последний долг покойнику. Следовательно и здесь Софокл был первым, кто вывел Антигону ослушницей царского приказа: запрет хоронить павших полководцев он сосредоточил в своей трагедии на одном Полинике; а исполнение Антигоной ее родственного долга изобразил как нарушение указа, изданного новым царем – Креонтом.

Структура трагедии достаточно традиционна: за прологом (1–99) и пародом (100–161) следуют пять эписодиев (162–331; 384–581; 631–780; 806–943; 988–1114), к которым примыкают пять стасимов (332–375; 582–625; 781–800; 944–987; 1115–1154), – последний из них выполняет функции гипорхемы. 2-й, 3-й и 4-й эписодии вводятся небольшими анапестическими вступлениями (376–383; 626–630; 801–805). Кроме того, первую (большую) половину 4-го эписодия составляет коммос Антигоны с хором (806–882), перемежаемый два раза анапестами (817–822 и 834–838). В эксод (1155–1352) также включен обширный коммос (1261–1347) Креонта с хором и анапестическое заключение (1348–1352).

Роли между тремя актерами могли распределяться следующим образом: протагонист – Антигона, Тиресий, Евридика; девтерагонист – Исмена, Страж, Гемон, Вестник, Домочадец Креонта, тритагонист – Креонт (см. АС 59).

После Софокла трагедии, названные именем Антигоны, написали в Греции Еврипид (см. АС 105 и прим.) и трагик IV в. Астидамант-младший (TrGF 1. № 60, Т. 5), а в Риме – Акций (фр. 87–95), несомненно использовавший софокловский прототип.

Для настоящего издания заново переведены следующие стихи: 10–13, 43, 45–48, 58, 75, 80 сл., 83, 88 сл., 95–97, 99, 162 сл., 175, 179, 181–183, 200 сл., 207–209, 210, 228–230, 235 сл., 244, 249–252, 263 сл., 292, 323–326, 365–367, 405, 428, 459, 464, 497 сл., 504 сл., 509 сл., 511, 517 сл., 536, 548, 556 сл., 565, 569 сл., 572–574, 576, 580 сл., 593 сл., 614–617, 631, 637, 687–691, 705 сл., 709, 715–717, 730, 744 сл., 771 сл., 782, 829 сл., 845–848, 855, 899, 925 сл., 994, 996, 1002, 1027, 1060–1063, 1088–1090, 1104, 1106 сл., 1111 сл., 1114, 1136–1139, 1197, 1216 сл., 1229, 1269, 1278 сл., 1337 сл.

⁴⁶ Не уличат меня… – По сообщению схолиаста, античный грамматик Дидим (2-я пол. I в. до н. э.) считал этот стих неподлинным, ссылаясь на своих предшественников, комментаторов Софокла. Те из современных издателей, которые придерживаются атетезы, указывают, главным образом, на то, что реплика в два стиха нарушает однострочную стихомифию, хотя подобные случаи встречаются у Софокла и в Ан. (401–406), и в других трагедиях: ЦЭ. 356–369, 1000–1046; ЭК. 579–606.

⁵¹ Он двух очей… себя лишил. – Ср. Эсх. Сем. 778–784.

¹⁰⁴ Над Диркейским… руслом… – Дирка – река на запад от Фив.

¹²⁷ …надменных речей похвальбу… – Образ осаждающих Фивы как надменных насильников навеян Эсхилом: Сем. 375–676.

¹³⁵ …поверженный огненосец… – Капаней. Ср. Эсх. Сем. 422–446; Евр. Финик. 1172–1186; Соф. ЭК. 1318 сл.

¹⁴⁹ …царицы ристаний… – Собственно, «славной многими колесницами»: ср. Ил. IV, 391; Пинд. Ол. VI, 85; Истм. VII, 20.

¹⁶² О, мужи Фив! – Обращение Креонта к старцам (άνδρες) Зелинский перевел «сограждане», что более соответствует греческому πολΐται; однако так Креонт никогда к ним не обращается, и это характерно для его представления об отношениях между царем и подданными.

²⁶⁴ …раскаленное держать в руках железо… – В доказательство своей невиновности.

²⁹⁰ Я ропот слышу. – См. ЭК. 1029 сл. и прим.

³³² Много в природе дивных сил… – См. «Трагический театр Софокла», с. 497.

³⁷⁰ Благороден! Безроден… тот… – В подлиннике противопоставляются ύψίπολ – «высоко вознесенный в городе», «пользующийся высоким уважением в государстве» и ἄπολις – «лишенный государства», «отвергнутый государством».

⁴⁸⁷ …домового Зевса… – В подлиннике речь идет о Зевсе έρκεῖος – покровителе очага, стоящего посреди двора, обнесенного оградой. Почитание такого «приочажного» Зевса было символом прочности семейных связей.

⁵²⁷ Сердобольные слезы… – Как видно, Исмена появлялась в другой маске, чем та, в которой она выступала в прологе. Теперь на маске были обозначены кровавые полосы – знак того, что, горюя о сестре, она ногтями разодрала в кровь щеки.

⁵⁷² О Гемон… – Ркп. традиция отдает этот стих и 574 Исмене; в первопечатном издании Альда Мануция ст. 572 был отдан Антигоне, и так поступают с тех пор многие издатели, движимые романтическими представлениями о любви Гемона и Антигоны; между тем, сама Антигона на протяжении трагедии об этом ни слова не говорит, и, на наш взгляд, нет оснований менять ркп. атрибуцию реплик ни в 572, ни в 574, который отдают то хору, то все той же Антигоне. См. подробнее: Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона». С. 77 сл.

⁵⁹⁸ Не искупит жертва сыновняя… – Такой перевод имеет в виду, скорее всего, гибель обоих сыновей Эдипа, наиболее близкую по времени к событиям, изображаемым в трагедии. В оригинале – более общая мысль: каждое предыдущее поколение не освобождает от бед следующее за ним.

⁶²⁸ Стал единственным ныне… – Старший сын Креонта Мегарей погиб раньше (см. 1303) при осаде Фив. У Эсхила (Сем. 474–477) он назван среди защитников Фив и предсказывается его смерть, к которой Эсхил, впрочем, больше не возвращается. Еврипид (Финик. 930–1018) выводит первенца Креонта под именем Менекея и повествует о его самопожертвовании ради спасения родного города.

⁶⁵⁶ …из сонма граждан… пред сонмом граждан… – Попытка переводчика передать перекликающиеся между собой в оригинале πόλεως в начале 656 и πόλει – в конце следующего стиха.

⁶⁵⁸ …к родственному Зевсу… – В оригинале Δία ξύναιµον, «покровителю кровнородственных связей».

⁶⁶⁷ И в справедливом деле, и в ином. – Креонт требует от своих подданных повиновения и справедливому, и несправедливому приказу. Между тем древние греки считали такого рода нерассуждающую покорность уделом раба, а не свободного человека. Ср. поговорку: «Повинуйся господину в правом и в неправом, раб» и «Изречения Менандра» 176: «Рабом родившись, угождай хозяину».

^668–671 так настроен… – Доу принимает конъектуру Зайдлера, предложившего перенести эти стихи после 662, – этим и в самом деле достигается усиление положительной характеристики хорошего гражданина, которой затем противопоставляется описание свойств плохого, с точки зрения Креонта, подданного. Однако с сомнениями Доу в подлинности 666 сл. и 672–680 едва ли можно согласиться. Во-первых, пропали бы очень важные для образа Креонта претензии на непогрешимость его приказов (666 сл.); во‐вторых, нарушилось бы равенство в объеме между речами Креонта и Гемона и как следствие – симметрия в построении всей сцены. Сейчас два монолога занимают соответственно 42 и 41 стих, – почти столько же, сколько и следующая за ними стихомифия (726–765 = 40 стихов). К каждому из этих отрезков примыкают по два триметра, произносимые корифеем; перед монологом Креонта – 13 стихов, после реплики корифея, заключающей стихомифию, – тоже 13. Атетеза, предлагаемая Доу, разрушает эту очевидную симметрию (13: 42: 2: 41: 2: 40: 2: 13).

⁶⁹⁰ Страх простолюдину Твой взор внушает… – Ср. ЦЭ. 597 сл. После этого стиха Доу вслед за Диндорфом, постулирует лакуну в 1-й стих, поскольку в оригинале переход от 690 к 691 создает известные трудности грамматического порядка. Зелинский, как видно, либо не признавал этих трудностей (как Джебб и многие другие издатели), либо счел возможным обойти их в переводе.

⁷⁴² Ты, негодяй? – Ст. 742–757 вызвали различные попытки перестановок. Доу считает, что их ркп. порядок нарушен актерами во время посмертных постановок «Антигоны», и печатает их в такой последовательности: 741, 748, 749, 756, 755, 742–747, 750–754, 757, 758 и далее в обычном порядке. См. Studies. V. 2. Р. 109–111. Зелинский ограничился перестановкой, отмеченной в русском тексте.

⁷⁷⁴ Врыт в землю склеп… – Речь идет, вероятно, о какой-нибудь из заброшенных гробниц микенского времени. Ср. 1215–1218.

⁷⁸¹ Эрот, твой стяг… – Неодолимость любовного влечения – общее место в греческой литературе. Ср. Тр. 443, 497–503; фр. 160, 563.

⁸⁰⁵ …старцы земли родимой… – В оригинале πολΐται – «граждане». См. 162 и примеч.

⁸²⁴ Гостья с фригийских гор… – Ниоба, дочь Тантала, потеряв всех своих детей, окаменела от горя, и только из глаз ее продолжали литься слезы. В таком виде она была перенесена богами на вершину горы Сипил в Лидии, где ее окаменевшее тело секут дожди и засыпает снег.

⁸³⁴ …то богиня, бессмертных дитя… – Тантал был сыном Зевса; матерью Ниобы считалась обычно одна из плеяд – Тегета.

⁸³⁷ Кто с богами… – После этого стиха, вероятно, утерян один стих, – в анапестах, симметрично завершающих строфу, насчитывается 6 стихов.

⁸⁵⁴ К престолу Правды вековой… – Реплика хора вызвала многочисленные толкования, противоречивость которых объясняется неясностью высказывания. Наиболее вероятный перевод: «…Ты тяжело обрушилась, дитя, на высокий алтарь Правды». Значит ли это, что Антигона нарушила заветы Правды? Но с этим не согласуются ни доводы Антигоны (451), ни ее недоумение (921). Или у Правды она ищет защиты? Тогда почему она «искупает горе отца»?

⁸⁶⁹ Негу брака познал… – Имеется в виду женитьба Полиника на Аргии, дочери Адраста, которая дала ему возможность собрать войско против родного города.

⁹⁰⁴ И все ж – не каюсь я. – 904–920 вызывают в течение многих десятилетий ожесточенную полемику среди исследователей. Доводы Антигоны, 905–912, близко напоминают рассуждения жены знатного перса Интаферна у Геродота (III, 119), а поскольку поэт и историк были близкими друзьями, то защитники этих стихов усматривают в них желание Софокла польстить своему другу. Однако аргументы жены Интаферна используются совсем в иной обстановке. Затем, было бы странно, если бы Антигона, до сих пор объяснявшая нарушение запрета Креонта долгом перед святыми законами Правды, теперь, когда судьба ее решена, стала бы приводить достаточно прагматические доводы в свою защиту. Таким образом, по содержанию по меньшей мере 904–915 надо признать вставкой, сделанной по образцу Геродота, но без достаточного понимания хода мысли Софокла. Поскольку Аристотель ссылается на 909–912 в «Риторике» (III, 16, 9), следует сделать вывод, что подозрительные стихи вставлены еще в начале или в первой половине IV в. и вошли затем во все рукописи.

⁹⁴⁴ И Данае-красе… – Аргосскому царю Акрисию была предсказана смерть от руки внука. Поэтому он заключил свою еще незамужнюю дочь Данаю в окованную медью башню. Сюда, однако, под видом золотого дождя проник Зевс, оплодотворивший Данаю.

⁹⁵⁵ Сын Дрианта, Ликург… – Оказал сопротивление культу Диониса и был за это заключен богом в расселину скалы, с которой он сросся. Согласно Ил. VI, 130–140, Дионис, спасаясь от Ликурга, бросился в море, где его приняла Фетида, а Ликург был ослеплен Зевсом.

⁹⁶⁶ Там, где в каменных врат… мареве… – Финей, царь Салмидесса (на западном берегу Босфора) имел двух сыновей (братьев-Финидов) от первой жены Клеопатры, которую он впоследствии заточил в тюрьму; а его вторая жена (лихая… мачеха) ослепила пасынков и заключила в склеп (979). Вся эта строфа, текст которой в нескольких местах испорчен, служит введением в судьбу Клеопатры и ее сыновей, напоминающую долю Антигоны.

⁹⁸⁰ Вела она… род… – Отцом Клеопатры был бог северного ветра Борей, матерью – афинская царевна Орифия, похищенная Бореем… вьюг отцовских стая… – северные вихри; Бореада – Клеопатра, дочь Борея.

⁹⁸⁷ …о дитя родное! – Обращение хора к Антигоне показывает, что во время исполнения стасима она еще находилась на орхестре, и примеры пострадавших в далеком прошлом (Даная, Ликург, Клеопатра и ее сыновья) должны были несколько смягчить ее участь.

⁹⁹⁴ …прямо правишь город. – Перевод Зелинского сделан по ркп. чтению τήνδε ναυκληρεῑς; многие издатели, в том числе Джебб и Дэн, предпочитают конъектуру τήνδ’ έναυκλήρεις – «ты правил»: Тиресий имеет в виду достаточно длительный период, когда Креонт выступал в качестве регента (ср. ЦЭ. 1418); теперь же, отказав Полинику в похоронах, он как раз правит плохо, от чего его и хочет предостеречь прорицатель.

¹⁰⁰⁰ Где вещей птицы гавань… – См. ЦЭ. 395 и прим.

¹⁰¹³ …как мглою Покрылся свет… – Доу считает этот стих поздней вставкой: Тиресий ослеп в юности, и сейчас ему не время вспоминать о давней потере зрения.

¹⁰²¹ …птица не издаст… – Доу принимает атетезу и этого стиха, для чего имеется и смысловое, и формальное основание: 1) о птицах речь уже была выше; 2) множественное число причастия βεβρώτες («наевшиеся») в ст. 1022, которое Зелинский переводит нейтральным «вкусив», в оригинале согласовано с подлежащим во множественном числе ϑεοί («боги»): «Боги не принимают от нас ни молитв, ни жертвенного пламени, отведав крови убитого человека». В 1021 подлежащее ὄρνις («птица») не может быть формально согласовано с βεβρώτες.

¹⁰³⁷ Сарды. – В VI в. столица сказочно богатого лидийского царя Креза.

¹⁰⁵⁸ …мне же царством ты обязан. – Вероятно, Тиресий хочет сказать, что Креонту удалось спасти Фивы в закончившейся войне только потому, что он, вняв совету прорицателя, принес в жертву своего сына. См. 628 и прим.

¹¹¹⁵ Многозванный… – Начинающийся здесь стасим по своему тону и назначению соответствует гипорхеме.

¹¹¹⁵ Многозванный. – Точнее «многоименный», т. е. пользующийся почитанием в различных культах под различными именами: Вакх, Иакх (в Элевсинских мистериях), Загрей (в связи с подземным миром), Мельпомен (в связи с Музами) и т. д. Речь идет о Дионисе, зачатом от Зевса фиванской царевной Семелой (Кадмейской девой). …краса и любовь… – В оригинале: «слава». …молнии сын. – Вняв просьбе Семелы, Зевс явился ей во всем своем величии, держа в руках огненосные перуны, от которых загорелась спальня Семелы и сама она погибла в огне (см. 1139). Недоношенного ребенка Зевс вырвал из чрева Семелы и зашил себе в бедро, где он и доносил его до положенного срока.

¹¹¹⁸ Тобой Италия полна… – Южное и западное побережье Италии с давних времен было опоясано древнегреческими колониями, а в середине 40-х годов V в., незадолго до постановки «Антигоны», на месте разоренного г. Сибариса по инициативе Перикла был заложен новый город Фурии. Греческие переселенцы привезли с собой, естественно, и культуру винограда и виноделие, покровителем которых являлся Дионис.

¹¹²⁵ …сев… змеиный. – Богатыри, выросшие из зубов дракона, убитого Кадмом. См. ЭК. 1534 и прим.

¹¹²⁶ …скалы двуглавой… – Парнаса; …Касталии ключ… – Протекает у ее подножия близ Дельфов.

¹¹³¹ …Нисы услон. – Под названием Нисы было известно свыше десятка гор на территории Греции, Малой Азии, Индии и Африки. Здесь имеется в виду Ниса на о-ве Евбее, откуда бог переправляется в расположенную через пролив Беотию.

¹¹⁷⁰ Тень дыма – в древнегреческом поговорочное выражение, обозначающее ничтожную малость. Ср. Ф. 946.

¹²⁰⁰ К царю теней и к девственной Гекате… – Креонт провинился перед владыкой царства мертвых тем, что не отдал принадлежащего тому покойника (ср. 1070), а перед покровительницей перекрестков Гекатой («распутий бдительной богиней») – тем, что разносимые хищными зверями и птицами куски мертвой плоти осквернили дороги и придорожные алтари (ср. 1016–1018).

¹²¹⁵ Бегите, слуги! – В дальнейшем рассказе Вестника не все понятно и с точки зрения археологии, и с точки зрения значения отдельных слов. Поэтому Доу предполагает между 1216 и 1220 три лакуны. См. Studies. V. 2. Р. 117–119. Зелинский представлял себе дело таким образом, что слуги Креонта сдвинули в сторону камень, закрывавший вершину купольной гробницы, и увидели сверху повесившуюся Антигону и прильнувшего к ней Гемона. Догнавший их Креонт, увидев эту картину, бросился вниз и через дверь, ведущую в дромос (коридор, соединяющий вход с круглым залом, перекрытым куполом) и уже выломанную Гемоном, побежал в глубь гробницы, где и произошли остальные события. При этом, правда, остается непонятным, почему Креонт не сразу обнаружил выломанную дверь, чтобы войти в склеп, и может ли слово «устье» обозначать верх купола, а не вход в гробницу на уровне земли? Другое объяснение исходит из того, что Креонт велел слугам отодвинуть камни, которыми был завален вход в склеп, и по дромосу достичь круглого зала, – тогда устьем более естественно будет названо то место, где дромос вливается в зал. Конечно, при этом возникнут другие вопросы: как удалось Гемону проникнуть в склеп, если раздвинуть камни под силу только нескольким людям, и что мог различить Креонт и слуги почти в кромешной темноте (света, проникавшего из дромоса, было явно недостаточно, чтобы осветить глубину склепа)? Но эти вопросы, вероятно, мало волновали аудиторию Софокла.

¹²⁵⁰ …не поступит криво. – Ближе к оригиналу: «не совершит ошибки», «не поддастся заблуждению».

¹²⁹³ Раскрылась дверь… – Через раскрытую дверь выдвигалась на орхестру эккиклема с телом Евридики, распростертым у алтаря (ср. 1301). После 1346 эккиклему убирали обратно.

¹³⁰³ Оплакав… Мегарея… – См. 628 и прим.

¹³⁴⁸ …сознание долга… – Здесь и в 1353 Зелинский переводит словом «долг» греческое τὸ φρονεῖν – «способность здравого размышления».

«Аякс» (С. 237)

Не сохранилось документальных данных о времени постановки трагедии, и различные исследователи, опираясь на различные стилистические приметы, предлагают достаточно широкий спектр датировок. Построение парода (анапестическое вступление Корифея, сопровождаемое лирической партией хора), напоминающее его структуру у Эсхила в «Молящих», «Персах» и «Агамемноне», а также довольно активное использование эсхиловской фразеологии заставляет предполагать, что «Аякс» относится к тому периоду творчества Софокла, который он сам характеризовал как время стилистической близости к своему предшественнику (АС 42). Наиболее вероятным поэтому представляется, что «Аякс» является самой ранней из семи дошедших трагедий Софокла и относится к отрезку времени от середины 50-х до середины 40-х годов V в. В пользу этого предположения говорит и то обстоятельство, что мотив права покойника на погребение независимо от его взаимоотношений с людьми при жизни, составляющий идейную предпосылку «Антигоны», уже намечен в заключительной части «Аякса».

Поскольку у Софокла была еще трагедия об Аяксе Локрийском (см. фр. 284–290 и вступление), то на настоящую трагедию нередко ссылаются с дополнительным названием: «Аякс-биченосец» (см. АС 108).

Миф, лежащий в основе трагедии, получил первую литературную обработку, по всей видимости, в киклическом эпосе VIII–VII вв. «Илиада» знает Аякса как безупречного героя, второго в греческом войске после Ахилла, готового всегда прийти на помощь соратникам и взять на себя самые трудные испытания. Таким он выступает в единоборстве с Гектором (кн. VII), в сражении при кораблях (кн. XIV) и в битве за тело Патрокла (кн. XVII), не говоря уже о более мелких эпизодах. Поручается ему и такая деликатная миссия, как посольство к устранившемуся от боя Ахиллу (кн. IX). Никаких намеков на ожидающую его в будущем судьбу в «Илиаде» нет. В «Одиссее», оформление которой относится к более позднему времени, встречается уже упоминание о споре за доспехи погибшего Ахилла, разгоревшемся между Одиссеем и Аяксом. Для решения вопроса Фетидой был созван суд из троянцев при участии Афины. Приговор был вынесен в пользу Одиссея, почему при его посещении подземного царства тень оскорбленного Аякса отказалась даже приблизиться к нему (XI, 543–547).

Краткость рассказа в «Одиссее» предполагает знакомство слушателей с его более обширным изложением в другой эпической поэме, и на это прямо указывает схолий к ст. 547, отсылающий к киклическому эпосу. И в самом деле, даже из очень отрывочных свидетельств о поэмах эпического цикла мы можем установить, что спор за доспехи Ахилла и его последствия были отражены в двух произведениях: в «Эфиопиде», автором которой считали Арктина из Милета (ок. 776 г.), и в «Малой Илиаде», которую приписывали разным авторам и относили примерно к рубежу VIII и VII вв. Из сохранившихся отрывков и пересказа этих поэм можно заключить, что «Эфиопида» повествовала о споре, разгоревшемся между Аяксом и Одиссеем за доспехи Ахилла, и о самоубийстве героя, уязвленного несправедливым решением; «Малая Илиада» добавляла к этому новый мотив: впав в безумие, Аякс перебил стада, приняв их за своих обидчиков – ахейских полководцев. Поэтому после смерти ему было отказано в обычном для героического века почетном сожжении на костре, и он был захоронен в могиле[8]8
  Бернабе. С. 69, 71, 74, 77.


[Закрыть]. Что касается времени, когда произошло самоубийство, то его относили к рассвету следующего после суда дня. Эту подробность сохранил впоследствии и Пиндар (Истм. III, 53), устраняя остальные подробности и считая единственной причиной самоубийства уязвленное самолюбие Аякса (Нем. VIII, 26 сл., VII, 25).

В разработке мифа об Аяксе на афинской сцене Софокл имел предшественником Эсхила, поставившего трилогию на этот сюжет, до нас не дошедшую. Она состояла из трагедий «Спор об оружии» (фр. 174–178); «Фракиянки» (фр. 83–85), названные так по хору фракийских пленниц, подруг Текмессы, – содержание трагедии составляло самоубийство Аякса; «Саламинянки» (фр. 216–220) – возвращение Тевкра к отцу на Саламин. Сохранившиеся фрагменты настолько незначительны, что не позволяют строить какие-либо умозаключения о развитии событий и их мотивировке у Эсхила. Во всяком случае, ясно, что Софокл, заменив хор фракийских девушек хором саламинских воинов, соратников Аякса, поставил героя и хор в более тесные отношения, чем это могло быть у Эсхила. Так же очевидно, что Софокл развил версию «Малой Илиады» об избиении ахейского скота, не теряя из виду и той характеристики Аякса, которая была дана ему в «Илиаде».

Особое значение для Софокла и его афинских зрителей имело то обстоятельство, что Аякса (вместе с его отцом Теламоном) они считали своим полубожественным покровителем. Его имя носила одна из десяти аттических фил, и его вмешательством объясняли успех, достигнутый в морском сражении при Саламине, когда греческий флот защищал от персов родину легендарного ахейского героя (см. Геродот. VIII, 64, 121).

Структура трагедии представляет некоторые отличия от обычной для Софокла формы. Это касается прежде всего следующего за прологом (1–133) уже упомянутого парода, в котором хоровой песни (172–200) предшествуют анапесты Корифея (134–171); затем действие во второй половине пьесы переносится от площадки перед шатром Аякса на морской берег, – соответственно, хор, покинувший орхестру после ст. 814, возвращается после ст. 865, и этот повторный выход хора составляет содержание так называемого эпипарода (866–878), который переходит в коммос хора и Текмессы (879–973). Остальные структурные элементы используются без особых отклонений от нормы: эписодии 2-й, 3-й и 4-й (646–692, 719–865; 974–1184) носят целиком речевой характер; только эписодий 1-й (201–595) начинается анапестами (201–220), переходящими в коммос (221–262 – хор и Текмесса); второй коммос (348–429), расположенный в рамках этого же эписодия, разыгрывается между Аяксом и хором. К 1-му, 2-му и 4-му эписодиям примыкают стасимы (596–645; 693–718 – в функции гипорхемы; 1185–1222). Роль хоровой партии после 3-го эписодия берет на себя эпипарод с примыкающим к нему коммосом (866–973). Заключительная часть эксода (1223–1420) выдержана в анапестах (1402–1420), как и в обеих трагедиях о Эдипе.

Роли между тремя актерами могли распределяться следующим образом: протагонист – Аякс, Тевкр; девтерагонист – Одиссей, Текмесса; тритагонист – Афина, Вестник, Менелай, Агамемнон. Можно предположить и другое разделение ролей между вторым и третьим актерами: второй играл Афину, Текмессу и Агамемнона, третий – Одиссея, Вестника и Менелая. В любом случае роль Текмессы со ст. 1168 должен был исполнять одетый в ее костюм статист, так как в эксоде на сцене присутствуют три персонажа (Тевкр, Агамемнон, Одиссей), а Текмесса все время остается бессловесной.

История Аякса привлекала внимание античных драматургов и после Софокла. На афинской сцене ее воспроизводили в IV в. Астидамант младший («Аякс Безумствующий»), Каркин младший и Феодект – дошли только свидетельства о существовании этих пьес и одна короткая реплика (TrGF 1. № 60. Т. 1; № 70. Fr. 1a; № 72. Fr. 1). Сохранились также два небольших фрагмента из трагедий неизвестных авторов, содержание которых составляло самоубийство Аякса (TrGF 2. Fr. 110, 683). В Риме трагедия «Аякс-биченосец» была у Ливия Андроника (фр. 15–17), взявшего за образец Софокла. Эсхиловское название «Спор об оружии» носили трагедии Пакувия (фр. 29–48) и Акция (фр. 96–130), которые, однако, расширили сюжет драмы Эсхила, присоединив к нему и смерть Аякса в духе Софокла.

Для настоящего издания заново переведены следующие стихи: 24 сл., 29, 36 сл., 41, 46, 52, 59, 113, 130, 156, 158, 166, 168–171, 175, 206–208, 221–226, 232, 267, 269 сл., 304, 330–332, 337 сл., 345, 384, сл., 403 сл., 450, 478, 493, 504 сл., 532, 554, 593, 650, 669 сл., 684, 690, 699, 712–714, 815 сл., 872, 890, 970 сл., 1011, 1028, 1061, 1131, 1156, 1264 сл., 1282, 1287, 1291, 1326 сл., 1333, 1347 сл., 1357, 1364, 1397.

Своему переводу «Аякса» Ф. Зелинский предпослал следующую ремарку: «На переднем плане палатка Аякса – довольно просторная деревянная изба с двумя входами: средним и боковым [ср. 541]. Оба наглухо заперты, средний – широкой двустворчатой дверью, боковой – узкой одностворчатой. Поодаль кормою к зрителям вытянутый на берег корабль Аякса, дальше – вид на Геллеспонт».