Текст книги "На перекрестке судьбы"

– Судя по тому, что я вижу, он тебя просто обожает.

Бастер залаял, требуя, чтобы Сэм бросил палку. Игра возобновилась, и Вайолет повернулась к Чарли.

– Я так испугалась, когда проснулась, а Сэма рядом нет. Я уж подумала, что он ушел гулять по пустыне.

Чарли неспешно окинул ее взглядом с головы до ног, и Вайолет невольно скрестила руки на груди, пытаясь защититься от его взгляда.

– Вы не очень-то доверяете Сэму, ведь так? Вайолет стоило больших усилий сдержаться и ничем не выдать своего раздражения. По-видимому, Чарли доставляет огромное удовольствие подтрунивать над ней.

– Ну почему же, обычно я ему доверяю. Но ведь он еще ребенок. К тому же очень любознательный. А пустыня может казаться ему настолько заманчивой, что он забудет об опасности и решит познакомиться с ней поближе.

– Но я же ему объяснил, что это опасно. И он знает – туда можно только со мной.

Ее рот приоткрылся от изумления, и Чарли невольно засмотрелся на ее губы.

– Неужели вы полагаете, что достаточно ему просто сказать об этом? – Она сердито откинула падающие на лицо спутанные волосы. – Вы, видно, вообще ничего не знаете о детях. Да у них сейчас на уме одно, а через секунду – совсем другое. Не успеете и глазом моргнуть, как они уже что-нибудь натворят, – горячилась она.

Да, хотел бы Чарли, чтобы его мысли и желания менялись с такой же быстротой, как у Сэма. Но сейчас, когда Вайолет стояла рядом – такая красивая, в соблазнительном легком халатике, – все, чего хотел Чарли, – это снова взять ее за руки и крепко прижать к себе.

– Ваша правда. Я мало что знаю о детях, – согласился он. – Но на Сэма можно положиться. Он молодец.

Вайолет охотно кивнула.

– Я и так стараюсь не волноваться по пустякам, – сообщила она. – Но когда проснулась и увидела, что его нет… Я правда очень испугалась.

В нескольких шагах от них Сэм играл с собакой, и было ясно, что им очень хорошо вместе.

– Чарли, можно мы с Бастером сбегаем к конюшне и обратно? – спросил Сэм.

Чарли взглянул на Вайолет, затем – на Сэма.

– Вот твоя мама, спрашивай разрешения у нее. Сэм тут же уцепился за руку Вайолет.

– Можно, мам? До сарая и обратно?

– Ладно, беги.

До сарая было не больше ста шагов, и Вайолет какое-то время смотрела им вслед. Затем перевела глаза на Чарли.

– Вы ведь привезли Бастера для Сэма. Сторожить тут нечего, – сказала она.

Он со стоическим спокойствием сложил руки на груди.

– Даже если и так? Что с того? Разве не все равно, почему я привез сюда Бастера? Или вас с Сэмом? Важно одно – вы здесь. Но не надолго.

Не надолго! Слова подействовали на нее, как пощечина, и мигом вернули к реальности. Действительно неважно, почему он был столь любезен, что приютил их у себя. Главное – то, что Чарли не строит никаких далекоидущих планов. Да и она тоже. Хотя прекрасно понимает, что теперь им будет ох как нелегко проститься с Чарли Парди.

Ветер растрепал ее волосы, напомнив, что она лишь несколько минут назад поднялась с постели. С той самой постели, куда ее вчера вечером принес Чарли. А потом ушел, шепотом пожелав спокойной ночи.

Глядя на него сейчас, невозможно было поверить, что он вчера держал ее в объятиях, стараясь утешить. Судя по замкнутому выражению его лица, Чарли сожалел о случившемся. И уж во всяком случае, не собирался это повторять. Вайолет стало грустно от подобных мыслей, но она ничем не выдала своего разочарования. Лишь равнодушно пожала плечами.

– Вы уже завтракали?

– Выпил кофе, а Сэму налил фруктового сока.

– Пойду приготовлю что-нибудь. – И она медленно побрела к дому.

Не дойдя до дверей спальни, Вайолет услышала шум приближающегося автомобиля. Движимая любопытством, она подошла к окну.

Из пикапа – того же, на котором она приезжала вчера, – вылезла мать Чарли. Вайолет было заторопилась к себе в спальню, чтобы переодеться, но, взглянув еще раз в окно, поняла, что Джастина не собирается оставаться. Вручив Чарли какую-то бумагу и перекинувшись несколькими словами с Сэмом, она уселась обратно в машину и положила руки на руль.

Чарли наклонился к окну и что-то сказал матери, та в ответ лишь покачала головой. Через несколько секунд он отошел в сторону и поднял на прощание руку.

– Что-нибудь случилось? – спросила Вайолет, когда Чарли вошел в дом.

– Да нет, – удивился Чарли. – А почему вы спрашиваете?

Да потому, что в ее жизни постоянно случается что-нибудь плохое. Так что ей трудно верить, что все может быть нормально.

– Меня просто удивило, что ваша мама так быстро уехала.

– Ей некогда. Она ждет отца. Даже после стольких лет совместной жизни они с трудом переносят разлуку.

Вайолет тоже страдала, когда Брент проводил ночи вне дома, но совсем по иной причине. Он ведь ей изменял, а значит, если его нет дома, он с другой женщиной.

– Это, наверное, замечательно, – пробормотала она.

Чарли скользнул взглядом по стройной линии ее белой шеи, затем опустил глаза ниже, к ложбинке между округлыми грудями. Он вдруг живо представил, как хорошо было бы, каждый раз возвращаясь с дежурства, находить эту женщину в своей постели.

– Вы сказали это так, словно завидуете родителям.

– Наверное, завидую, – пожал он плечами. – Немного.

– Но ведь это ваши родители. Радуйтесь, что они так счастливы.

– Я завидую не им. А тому, что у них есть. Глупо, да? – хмыкнул он.

– Почему же глупо? Ведь каждому хочется быть любимым, желанным, необходимым. Это нормально.

Он повернулся к ней спиной, плечи его судорожно поднимались и опускались, словно ему вдруг стало тяжело дышать. В этот момент Вайолет поняла – вчера она не ошиблась, когда предположила, что сердце Чарли полно невыплаканных слез.

Ею неожиданно овладело желание утешить его. Оно оказалось сильнее голоса разума, который призывал ее остерегаться близости с этим мужчиной. Она молча подошла к нему и тихо положила ему на спину ладонь.

– Что вы делаете? – с изумлением обернулся он.

Не смущаясь этим вопросом, она не отняла руки.

– Пытаюсь дать вам понять, что вы не одиноки.

– Еще бы! – Чарли нарочно говорил с издевкой. – Моя семья размерами не уступает штату Техас. Я отнюдь не одинок. Да и будь иначе, тоже не страдал бы. Мне и одному неплохо.

– Будь это так, вы не стали бы завидовать близости ваших родителей, – возразила она.

– А я и не завидую. Даже не знаю, с чего это я вдруг ляпнул такое. И мне тем более непонятно, почему вы на этом зациклились, – резко произнес он.

Вайолет не смогла бы объяснить, что с ней произошло, почему ей вдруг захотелось, чтобы Чарли открыл ей свою душу. Ведь на самом деле ей совершенно незачем знать, что скрывается под этой крепкой броней. Узнав правду, она начнет его жалеть и привяжется еще сильнее. А это было бы непоправимой ошибкой.

– Разве техасским рейнджерам дозволено лгать?

Чарли с каменным лицом схватил ее за плечи.

– Вы ничего не знаете обо мне и о моей жизни! А знали бы, так поняли, что я никогда не буду таким, как отец. Слышите, никогда! Потому что со мной рядом нет женщины, которая бы понимала, что значит для меня работа рейнджера. Которая любила бы и поддерживала меня, несмотря ни на что.

– Тысячи женщин выходят замуж за полицейских. А вы просто не способны привязаться к женщине по-настоящему и используете работу как оправдание. Только обманываете вы в первую очередь самого себя, – спокойно возразила Вайолет.

– Как же, как же! – Чарли издевательски усмехнулся. – Вы, не сомневаюсь, захотели бы связать свою жизнь с мужчиной, которого пять дней в неделю не бывает дома. И чувствовали бы себя при этом счастливой.

Нескрываемый сарказм в голосе Чарли пробудил у Вайолет желание залепить ему пощечину. Но она не только не сделала этого, но даже нашла в себе силы не рассердиться. Потому что он был прав. И они оба это понимали.

– Я, быть может, нет, – дрожащим голосом ответила она, – а какая-нибудь другая женщина – сумела бы.

Лицо Чарли приняло еще более насмешливое выражение.

– Еще бы! И что это будет за женщина, Вайолет? Красивая, умная, сексуальная? Будет ли она той женщиной, с которой мне захочется провести остаток жизни?

Почему-то Вайолет не хотелось думать о том, что Чарли может встретить другую женщину. Такую, с которой он захочет провести остаток жизни. И он станет обнимать ее, а она будет в ответ улыбаться, целовать, заниматься с ним любовью. Ее пронзило острое чувство собственности. И страха. Она не та женщина, которая нужна Чарли. Ей не место рядом с ним. Ибо, узнав, от какого кошмара она спасается бегством, он не только отвернется от нее, но и вполне может взять под арест.

– Мне неизвестно, какие женщины вас привлекают. И потом, вы уже много раз говорили, что вам никто не нужен.

– А если я скажу, что меня привлекаете вы? – В его глазах вспыхнул огонь, и Вайолет почувствовала, что слабеет с каждой минутой все больше.

– Я отвечу, что вам или скучно, или вы сами не знаете, чего хотите.

– В данный момент я как раз очень хорошо знаю, чего хочу, – усмехнулся он.

Не дав ей опомниться, Чарли запустил руки в вырез ее халатика. Почувствовав на плечах его пальцы, Вайолет вздрогнула.

– Вы сами не понимаете, что… что говорите. И что делаете, – пролепетала она, млея от этого нежного прикосновения.

– Ошибаетесь, прекрасно знаю. И знаю также, что вести себя так с вами – безумие. Но чувства сильнее меня.

– А что же вы чувствуете? – тут же сорвалось с языка Вайолет.

Краем глаза наблюдая за ситуацией во дворе, она видела, что Сэм благополучно играет с Бастером, позабыв про взрослых.

Не сводя глаз с лица Вайолет, Чарли скользнул руками ниже.

– Это ясно как Божий день. Я хочу заняться с вами любовью. Не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением.

Ее обдало жаром, лицо вспыхнуло.

– Что же вас останавливает? – вдруг осмелела Вайолет.

Глаза его чуть расширились, рука скользнула ниже, лаская нежные округлости ее груди.

– Боялся, что вы меня отвергнете, – промолвил он и, не давая ей ответить, наклонил голову и стал нежно покусывать ее соски сквозь тонкую ткань халата.

Вайолет стояла неподвижно, не в силах двинуться с места. Да у нее и намерения такого не было. Нахлынувшее внезапно желание заставило ее повиноваться каждому прикосновению, каждому движению Чарли.

Наконец он оторвал губы от ее груди и стал медленно, поцелуй за поцелуем, подниматься выше.

– А что, если я сейчас возьму вас на руки и отнесу к себе в постель? Вы позволите мне любить вас?

Да, позволит ли она? В этот миг ей казалось, что она ни в чем не сможет ему отказать. Но все-таки тоненький голосок разума пробился через пелену пьянящего желания.

– Сэм может войти в любую минуту.

– Это единственное, что вас останавливает? – Он целовал ее глаза, щеки, губы…

– Нет. Но я…

Не дав ей закончить, он притянул Вайолет к груди и страстно припал к ее губам. И на этот раз им двигал не гнев, а страсть.

У Вайолет задрожали колени, она вцепилась пальцами в его плечи и закрыла глаза от наслаждения.

А когда открыла их, переводя дыхание, ей сразу бросилась в глаза его насмешливая улыбка.

– Ну так кто из нас двоих лжет? – поинтересовался он.

Она заколотила кулаками в его грудь.

– Отпустите меня сейчас же! Вам нужна не я. Вас устроит любая женщина. Лишь бы вы могли держать ее в узде и знать, что она терпеливо ждет вас дома, пока вы забавляетесь вашим шестизарядным пистолетом.

Чарли помрачнел. За короткое время их знакомства она ни разу не видела его таким суровым.

– Да что вы вообще знаете о моей жизни?

– Джастина сказала, что любимая женщина бросила вас. Остальное я домыслила на основании ваших же откровений. Работа для вас превыше всего, остальное – потом, если хватит времени.

– Анджела никогда не была моей любимой женщиной. И потом, как вы представляете себе мою работу?

– Да никак! – Вайолет вздернула подбородок. – Почему бы вам не рассказать мне о ней?

Чарли какое-то время молчал, его взгляд стал стальным и непроницаемым.

– Что-то не тянет, – промолвил наконец он, повернулся спиной и направился к двери. – Приготовьте-ка лучше завтрак. А мне надо позвонить.

Вайолет подняла голову и расправила затекшие плечи. Уже почти два часа она просидела за кухонным столом над бухгалтерской книгой, счетами и квитанциями, которые ей вручила Джастина около двух недель назад.

Работа эта была Вайолет по душе. Тем более что при дружелюбии и нетребовательности Джастины Вайолет приходилось подчас напоминать себе, что она на нее работает. Но стоило ей, уложив Сэма спать, усесться с работой за стол, как ее одолевали неприятные воспоминания об Амарилло.

Можно себе представить, как взбесился Рекс, когда узнал, что она уехала и увезла его внука. Он наверняка уже послал ей вдогонку своих наемников. Слава Всевышнему, что они до сих пор не напали на ее след.

Вайолет с усталым вздохом протерла глаза и опустила их на графы кредита и дебета в бухгалтерской книге. Тут все так понятно и просто, что даже школьник старших классов мог бы разобраться. То ли дело отчетности Рекса в компании «О'Делл Пэкинг компании». Все данные заносились в компьютер, и за неделю приходилось обрабатывать огромные объемы информации.

Было время, когда Вайолет горько сожалела о своих математических способностях. Не обладай она ими, никогда бы не докопалась до истины, не поняла бы, что Рекс и его дружки сбывают на бойню ворованный скот.

Закрыв глаза и поморщившись, она вспомнила, как, уличив свекра в мошенничестве, приперла его к стенке. Но когда она пригрозила обратиться в полицию, тот пришел в неописуемую ярость и начал угрожать.

Он не допустит, кричал Рекс, чтобы она погубила его из-за нескольких жалких голов скота. Что он не позволит ей увезти Сэма. Внук должен остаться у него, и он добьется этого любой ценой. Даже если придется донести на нее.

Стараясь отогнать от себя отвратительные воспоминания, Вайолет поднялась со стула и босиком прошлепала к двери с сеткой, выходившей во двор.

Рекс умудрился как-то пронюхать о ее столкновении с законом в штате Джорджия. В случае необходимости он не преминет использовать эти сведения, чтобы получить опеку над внуком. Твердой уверенности в том, что он ее получит, разумеется, нет. Но ведь судья может отнестись неблагосклонно к матери, которая пыталась заложить ворованные вещи. Пойди докажи, что она и не подозревала, что те вещи, которые отец попросил ее заложить в ломбард, были ворованные. Она пошла ему навстречу из жалости, и это стало роковой ошибкой. Он уверял дочь, что у него нет денег на хлеб, а на самом деле ему нужен был не хлеб, а бутылка.

Стараясь не вспоминать унизительное прошлое, Вайолет уперлась носом в сетку и вгляделась в окружающую темноту. Солнце уже больше двух часов назад скрылось за горами, а Чарли все еще не вернулся. После того, как мать однажды привезла ему пачку бумаг, он что ни день отлучается из дому и отсутствует все дольше. Куда и зачем он ездит – ей неизвестно, а спросить она не решается. Но тоскует по нему. Очень сильно.

До нее донесся шум машины, он приблизился и замолк у ворот дома. Вайолет заставила себя не двигаться с места. Скорее всего, это Чарли, и незачем давать ему понять, как сильно она по нему скучала. После того, как он во время взаимных ласк поднял ее на смех, Вайолет старалась держать Чарли на расстоянии.

– Что вы тут делаете так поздно? – спросил он.

Только теперь она разрешила себе оглянуться на Чарли. Джинсы и рубашка на нем покрылись пылью, глаза смотрят устало.

– Изучаю отчетность вашей матушки, – сообщила она, засовывая руки в карманы шортов и возвращаясь к столу.

– Никакой спешки с этим нет, – нахмурился Чарли. – К тому же это делается для налоговой инспекции, и сведения туда подаются только в середине августа.

Вайолет принялась складывать бумаги, а Чарли вытащил бутылку воды из холодильника.

– То есть через полтора месяца. Но в середине августа меня здесь уже не будет. А оставлять работу недоделанной не в моих правилах.

Она убрала бумаги в шкаф и вернулась к столу, у которого уже уселся Чарли. Ей было приятно смотреть на него и невыносимо думать о предстоящем отъезде. А почему, она не могла понять.

– Кстати, о работе, – сказала Вайолет. – Сегодня я закончила клеить обои в ванной.

– Зря вы не дождались меня, – с усталым вздохом промолвил он, вытягивая ноги в запылившихся ботинках. – Я бы вам помог.

– Если я стану вас ждать, работа вообще не будет двигаться.

– А вам не терпится уехать поскорее? Вайолет действительно с каждым днем все чаще думала об отъезде. Стоимость ремонта машины она еще не отработала, но собиралась выписать механику чек из банка в Амарилло.

Рекс со временем неизбежно узнает, что она сняла деньги со счета, но к этому времени они с Сэмом будут уже далеко. Быть может, даже близ Северной Калифорнии. Известный риск есть, конечно, но рискнуть стоит, а то они с Сэмом с каждым днем все больше привыкают к обществу техасского рейнджера.

– Возможно, – тихо промолвила она.

– Почему же? Не нравится работа?

– Работа как работа. Просто меня зовет дорога. Нам с Сэмом необходимо как можно скорее обосноваться где-нибудь. Чтобы он успел привыкнуть к новому дому и обстановке до того, как пойдет в детский сад. Это важный период в жизни ребенка, а я хочу, чтобы у Сэма все сложилось как можно лучше.

– Если вы так озабочены будущим Сэма, то какого черта сбежали из Амарилло? – мрачно спросил Чарли.

Ошарашенная неожиданным вопросом, Вайолет резко повернулась к Чарли.

– Потому что… – Но тут слова застряли у нее в горле. Она ничего не может рассказать этому человеку! Стоит ей сообщить, что ее свекор – мошенник, и он тут же обвинит ее в соучастии, раз она до сих пор молчала. А пытаться ему все объяснить – и унизительно, и бесполезно, он все равно не поверит в ее невиновность.

– Мне не нравилось жить со свекром, – выпалила она.

Чарли помолчал, пристально глядя на нее.

– Вы всегда жили с ним или съехались после гибели мужа?

– Всегда, – вздохнула Вайолет. – Дом большой. Места много, Сэму было где играть, а Рекс не вмешивался в наши дела. Но после смерти Брента все изменилось. – Она нахмурилась и покачала головой. – И зачем я все это вам рассказываю? Сама не знаю. Ведь теперь это не имеет никакого значения.

– Имеет, раз это заставило вас сбежать. Сбежать. Как ни странно, он употребил самое точное слово. Она именно сбежала, причем с невероятной поспешностью.

Вайолет ничего не сказала. Прежде всего потому, что боялась говорить. Что-то в Чарли подталкивало ее к откровенности, но вместе с тем ей так не хотелось выкладывать ему печальную историю своей неудавшейся жизни.

– Вы что-то недоговариваете, Вайолет. А ваш свекор часом не домогался вас? – Чарли придвинулся к ней поближе.

– Что заставляет вас думать, будто я что-то утаиваю?

– Я не думаю, а точно знаю это с первого дня нашего знакомства.

Уверенный тон Чарли вызвал у Вайолет раздражение и насторожил ее. Откуда у него такая интуиция? И если он что-то подозревал, то почему привез ее к себе домой?

Он стоял совсем рядом. От устремленных на нее внимательных голубых глаз и исходившего от Чарли мужского запаха ее голова пошла кругом.

– Если вы так уверены, что я лгу, почему тогда предложили мне помощь?

– Я не говорил, что вы лжете. Что-то утаиваете, это да.

Вайолет сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться.

– Я сказала, что не хочу больше жить под одной крышей со свекром. Ухаживать за мной или что-нибудь в этом роде он не собирался. Ему нужен был Сэм. Он хотел, чтобы мальчик был не моим сыном, а его.

– Вполне естественно. Потеряв единственного сына, он обратил всю любовь на внука.

– Вот именно.

– Вы говорили с ним об этом?

– Пыталась, но безрезультатно. Рекс – не человек, а кремень. Если он чего захочет, то добьется любой ценой.

– Сдается мне, что вы его недолюбливаете.

– Недолюбливаю?! Да я его проклинаю. Глаза б мои больше его не видели!

– А материально вы зависите от него? Внезапно близость Чарли стала волновать Вайолет значительно больше, чем его любопытство. Хоть он и не касался ее, она ощущала исходившее от него тепло и силу и всем своим существом горячо жаждала его.

– Нет. У меня есть свои деньги. Он удивленно поднял брови, и она сразу поняла, что проговорилась.

– Страховка Брента, – пояснила она.

– Тогда почему вы не можете заплатить за ремонт машины? Вы же сказали, что у вас нет такой большой суммы.

– Это так. Деньги есть, но они… Они на счету в банке, в Амарилло.

– Будь вы под подозрением, я бы сказал, что слова ваши звучат неубедительно.

То же самое сказал шериф штата Джорджия в ответ на ее заявление, что вещи, которые она пыталась заложить в ломбард, принадлежат не ей, а ее отцу-алкоголику.

– Понимаю. И тем не менее я не хочу выписывать чеки без крайней необходимости. Рекс регулярно получает отчеты о состоянии моего банковского счета. Узнав, что я сняла деньги, он может меня выследить.

– Послушать вас, Вайолет, так решишь, что он собрался вас убить.

Рекс никогда не причинит ей физического вреда. Он на это не способен. Но он прекрасно знает, что, отобрав Сэма, лишит ее жизнь всякого смысла. А это будет похуже смерти.

– Да нет же, просто я ненавижу его всей душой. А насилия Рекс никогда не совершит.

Чарли дотронулся до теплой руки Вайолет, заглянул в ее зеленые глаза и тут же вспомнил, что с такой же уверенностью говорила в свое время Лупе Вальдес.

Он знал ее очень мало. Как женщина она ему не нравилась. Но он восхищался ее мужеством и решимостью упрятать за решетку своего дядюшку-наркодельца. Когда техасские рейнджеры и другие полицейские подготовили все для его ареста, Чарли уговорил Лупе отправиться в Форт-Ворф для дачи показаний. Обещал, что ее будут все время охранять, так что ей ничто не угрожает. Он попрощался с ней в мотеле, посадив у дверей ее номера двух местных полицейских. До восхода солнца она не дожила – ночью ее убили. Чарли винил во всем себя и никак не мог забыть эту историю.

– Чарли! Что с вами? Вы… Голос Вайолет прервал мучительные мысли и вернул Чарли к действительности.

– Что вы сказали?

– Мне показалось, что вам стало плохо. Вид у вас такой, словно перед вами врата ада.

Он и в самом деле увидел нечто страшное – безжизненное тело Лупе, но с лицом Вайолет, по-прежнему красивым, но смертельно бледным. Взволнованный этим видением, он схватил Вайолет за плечи и хорошенько встряхнул.

– Перестаньте лгать, Вайолет! Я должен знать, опасен ли этот человек, и знать немедленно!

Он уже не говорил, а кричал, и Вайолет в душе порадовалась тому, что Сэм спит. Поведение Чарли испугало бы его.

– Я же все рассказала! – Упершись руками в его грудь, она попыталась оттолкнуть его от себя, но добилась лишь того, что расстояние между ними, и без того ничтожное, уменьшилось, и он припер ее спиной к кухонному шкафу.

– Нет, не все! – возразил он. – Вы боитесь этого человека. У вас это на лбу написано.

Да, Вайолет боится Рекса, но совсем по иной причине.

– Не боюсь! – запротестовала она. – Просто… Просто не хочу иметь с ним дела.

– Не правда! – Сжав ладонями ее виски, он с силой повернул лицо Вайолет к себе. – Вы не только избегаете этого человека, но хотите убежать от него как можно дальше. – Пальцы его ослабели, выражение лица потеплело. – Прошу вас, Вайолет, – заговорил он умоляющим тоном, – если вы боитесь, что он может вас обидеть, скажите мне. Я могу вам помочь. И непременно помогу.

– Почему?

– Почему? – Чарли смутился. – Да потому, что вам нужна помощь. А помогать людям – мой долг.

– О-о!

Восклицание напоминало вздох разочарования, и выражение глаз Чарли внезапно изменилось.

– Уж не думаете ли вы, что мною руководят личные мотивы?

– Не исключено. Сомневаюсь, что вы предлагаете свою помощь всем женщинам, у которых неприятности.

– Знаете, Вайолет, по работе я имел дело со многими людьми, в том числе и с женщинами. Но ни с одной из них я не чувствовал себя таким дураком, как с вами.

– Дураком?

Он нежно обхватил ладонями ее лицо, и Вайолет ощутила, что тает от блаженства.

– Мне трудно находиться рядом с вами, не прикасаясь к вам, – пояснил он. – В данную минуту, например, мне больше всего на свете хочется опрокинуть вас на кухонный стол и заняться с вами любовью.

Вайолет представила себе эту картину, и ее обдало жаром.

– Так, может, мне следует опасаться не Рекса, а вас? Ведь именно вы сейчас можете причинить мне боль.

– Ну что за мысли лезут вам в голову, – пробормотал он. – Да я убью любого, кто посмеет вас хоть пальцем тронуть.

– По долгу службы, да?

Нет, решил он про себя. Защищать Вайолет О'Делл велит ему не служебный долг, а сердце. Он любит ее. Слишком долго он не решался сказать это слово, но сейчас на него сошло озарение. Не может он больше обманывать себя, делать вид, будто не замечает овладевшего им чувства, которое, однако же, отравлено мрачным сознанием того, что Вайолет вряд ли ответит ему взаимностью. Вскоре она уедет.

– Моя мать… Моя мать рассказывала вам что-нибудь?

Застигнутая врасплох, Вайолет широко раскрыла глаза.

– Ну что за вопрос! Конечно, рассказывала. О вас, вы имеете в виду?

Всем своим существом Чарли желал отбросить сомнения, прижать Вайолет к себе и долго-долго целовать, нашептывая слова любви. Но разум призывал его к осмотрительности. Женщина однажды уже унизила и ранила его. Зачем давать Вайолет шанс повторить то же самое? Тем более что его работа и ее недоверие к мужчинам явно несовместимы. Всякий раз, когда его не будет дома, она будет думать, что он проводит время с другой женщиной.

– Обо мне и о моей работе.

– Говорила, что работа лишает вас счастья. Больше ничего. По ее мнению, вы отдаете ей слишком много времени. Желая защитить всех и каждого, вы забываете о личной жизни.

Месяц, нет, не месяц, а даже неделю назад Чарли рассердился бы на мать за эти слова. А сейчас он лишь подивился ее прозорливости: она понимает его лучше, чем он сам.

– Чарли? Вы что, рассердились на Джастину? Но ведь она это сказала из любви к вам! Она хочет одного – чтобы вы были счастливы.

Чарли встрепенулся, перестал смотреть перед собой невидящими глазами и взглянул на Вайолет.

– Я не сержусь. А всего лишь удивляюсь маминой проницательности.

– Удивляетесь? Почему же?

– Весь год она пыталась внушить мне это, но я всякий раз огрызался и не желал ее слушать. А выходит, что я сам себя не понимал.

– А что вы должны были понять? Что вам не нравится быть рейнджером?

– Боже сохрани. Только вот сию минуту до меня дошло, что я потерял восемь лет жизни. Но сейчас я понимаю… – Он замялся.

– Что вы понимаете?

– Да ничего. – Он помотал головой, чувствуя, что во рту у него пересохло от страха.

– Чарли, – нахмурилась Вайолет, – вы ведете себя странно. Чем вы занимались весь день?

– Влюблялся в вас, Вайолет, – улыбнулся он краешком рта.