Текст книги "Искусство ловли стрел"

Прятки

Известие о гибели Юкитаки Таменага получил, в своем обычном монолитном спокойствии принимая ванну. В конце концов, этого он и ожидал. Лишь когда Сакура добавила, что машина и труп находятся в полиции, татуировка кобры на правом плече слегка вздрогнула.

– Где Магистрале и Такумо?

– Я не знаю, – последовал слегка удивленный ответ. – Ни о каких телефонных звонках Пэйкер не сообщал, в аэропортах и на автобусных станциях они не появлялись, и вы сами приказывали не устраивать за ними слежку.

Таменага сурово посмотрел на нее и кивнул. Магистрале учится пользоваться талисманом и видеть еще яснее. Таменага не ожидал от него такого прогресса, даже не учитывая угрозу тюрьмы. А Такумо, с его настойчивостью, умом и тренировкой, просто достоин восхищения. У такого любителя играть в ниндзя квартира наверняка набита приспособлениями, показывающими хозяину, вламывался ли кто-нибудь в его отсутствие. К сожалению, все соседние квартиры были заняты, и это делало невозможным наблюдение через потолок, стены или даже балкон напротив.

С другой стороны, если Магистрале убил Юкитаку и спас Такумо, они и так знают, что за ними следят...

– Позвоните в квартиру Такумо. Если снимут трубку, скажите... нет, «не туда попали» – слишком очевидно. Предложите пожертвовать на благотворительность или придумайте какой-нибудь опрос населения. Нет, лучше предложите ему застраховать свою жизнь. – На его лице появилась невеселая улыбка. – Если никто не возьмет трубку, немедленно сообщите мне.

* * *

Позавтракав ни свет ни заря тофу и сушеными фруктами, Такумо сложил сюрикены в холле и нарисовал на входной двери слабое подобие силуэта сумотори.

– Тренировка меткости, – заявил он в ответ на вопрошающий взгляд Мага. – Разбуди меня в шесть, хорошо?

– Но...

Такумо зевнул, лениво потянулся, и в воздухе что-то просвистело едва в футе от уха Мага. Фотограф обернулся и увидел торчащую из глаза сумотори стальную звездочку. Каскадер сонно ухмыльнулся, разбросал по пути к палатке оружие и одежду, рухнул на надувной матрас и уснул без задних ног.

* * *

В первую очередь Анна Джуд заметила отсутствие мотоцикла на стоянке. В три тридцать утра понедельника, мысленно скривилась она, даже страшным неуловимым ниндзя полагается быть дома в постельке. Не издав ни звука, она взбежала вверх по ступенькам, прислушалась и вытащила из кармана набор отмычек. Проникнуть внутрь оказалось легко, сигнализация не включилась, и она, закрыв дверь, выдержала паузу, прежде чем включать свет.

Анна Джуд не была ниндзя, даже карима кунойти ее можно было назвать с натяжкой. В семнадцать лет она стала одной из любовниц Хигути, тогда же Цутия Симако заметила ее способности и упомянула Таменаге, который не преминул завербовать Анну, чтобы получать информацию о зяте.

Когда Хигути начал ею тяготиться, Анна стала работать в «Санрайзе», одновременно получая от Симако уроки ниндзюцу. За четыре года, прожитые в Вегасе, она достала компромат на трех бизнесменов, предоставила Симако доступ к бессчетным кошелькам и чемоданчикам и подарила недобросовестному сотруднику поцелуй смерти, предварительно вскружив ему голову.

Она владела тайдзюцу, боем на ножах и сюрикендзюцу; умела убивать обычной булавкой и выплюнутым отравленным дротиком, научилась бесшумно красться, маскироваться и взламывать замки... и все это время ее продержали в Лас-Вегасе.

Анна осмотрела дверь и пол, но не нашла ни одной ловушки, которая дала бы понять, что в квартиру заходили без спроса. Кругом царил полный кавардак, как будто кто-то уже обшарил эту комнату, хотя ценные вещи остались на месте: видео– и аудиосистема, по ее подсчетам, обошлись владельцу как минимум в пару тысяч.

Через пять минут Анна нашла тайники для оружия и составила в уме список того, чего не хватало, также отметив беспорядок в кладовке и отсутствие рюкзака Такумо. Во всех комнатах ни одной вещи, определенно принадлежавшей Магистрале.

Не прекращая обыск, Анна вспомнила предыдущее задание – переспать с немолодым канадским придурком, неотесанной и скорее всего девственной деревенщиной. Любая работа лучше этого. Пять лет назад она уже сбежала с фермы и не имела ни малейшего желания вспоминать о ней.

Приблизительно через полчаса она нашла паспорт Такумо и довольно улыбнулась.

* * *

– Он взял оружие, но оставил паспорт, значит, искать за границей не имеет смысла, – уверенно доложила она. – Исчезло почти все белье, но большая часть одежды осталась. Видимо, решил осесть в другом городе под чужим именем и купить новую одежду.

Внимательно слушавший Таменага без труда придумал несколько не менее правдоподобных объяснений. Ни один байкер не захочет обременять себя лишним багажом. Такумо, человек с нерегулярными доходами и стилем жизни неохиппи, мог относиться к одежде и вещам иначе, чем Анна Джуд. Он мог иметь запасной паспорт, возможно, на другое имя, и не носить белье.

– Больше ничто не указывало, куда он мог поехать?

– Нет.

– Чего не хватало в ванной?

– Зубной пасты, щетки... и лейкопластыря. В пыли остался отпечаток от большой коробки, скорее всего от гримерного чемоданчика... – Анна протянула Сакуре фотографии. – И все. Можете убедиться, мыло и шампунь на месте.

Таменага задумался. Девушка сработала хорошо, но все равно жаль, что не удалось убедить Сакуру вернуться туда. Окончание доклада он выслушал молча, задумавшись, позволив задавать вопросы Сакуре и Цутие.

Куда бы отправился Магистрале? Он не появлялся в Боулдер-Сити, не звонил родителям и сестрам и, разумеется, не стал бы возвращаться в Канаду. Но, сам не желая скрываться, Магистрале годами курсировал от постели к постели, коллекционируя друзей, любовниц и знакомых во множестве крупных и мелких городов. Он не пользовался кредитными картами и банковскими счетами, ему крайне редко приходилось регистрироваться в отеле.

В принадлежащем Таменаге мире финансов он по праву мог считаться невидимкой. Его досье, сложенное из нескольких листочков, состояло в основном из предположений, не позволяющих ничего предсказать наперед. Не исключено, что Магистрале вернется, чтобы предстать перед судом, но к тому времени он может научиться обращаться с талисманом.

Зато Такумо – прирожденный шоумен. Возможно, ему удалось бы вести себя неприметно и скрыться в толпе, но не от внимательного наблюдателя. Его слишком легко узнать, поэтому он станет искать для себя как можно более уединенное убежище. Какой-нибудь город-призрак или полузаброшенное поселение из тех, где снимают низкобюджетные постапокалиптические фильмы.

Таменага взял фотографии и начал разглядывать плакаты, улыбаясь про себя девушкам-"ниндзя" в облегающих костюмах и невероятно чисто умытым пустынным воинам.

С какой стати человек с волосами до плеч уедет, не взяв с собой шампунь? Таменага слегка вздрогнул, заметив, что один из плакатов явно снимали в пустыне. Что, если каскадер прячется там, где вода – роскошь?..

– Я хочу знать о Такумо все, что вы сможете выяснить. Все места, где он жил, если возможно – все места, куда он ездил. Всю информацию о родственниках, друзьях, любовницах, врагах и работодателях. Достаньте все фильмы, где он снимался, пусть кто-нибудь их просмотрит.

Таменага крутанулся в кресле, чтобы посмотреть на дай-сё Мурасамы. Ему пришлось повернуться спиной к Джуд, но это мало его волновало: спинка сиденья, основательно прошитая кевларовыми пластинами, была такой же пуленепробиваемой, как и стекла в окнах.

– К Магистрале в тюрьму заходил посетитель, кажется, его дядя. Соберите всю возможную информацию о нем и поставьте жучок на его телефон.

– Он вряд ли поедет туда, – начала Джуд прежде, чем поняла, что возражает господину.

– Разумеется, нет, – согласился Таменага. – Но его дядя может знать, где они. Кто-то же должен снабжать их продовольствием? И если нам понадобится выманить Магистрале из его логова, наживка пригодится.

Джуд кивнула.

– А его родители?

– Нет, – отрезал Таменага. Вовлечение ближайших родственников следует оставить на крайний случай. – Они не понадобятся. А что до той женщины из Тотем-Рока, миссис Ланкастер... отправьте кого-нибудь за ней приглядывать. Просто так, на всякий случай.

* * *

– А теперь попробуем по-другому.

– Не смей испытывать на мне огнестрельное оружие!

Такумо ухмыльнулся.

– Не бойся. Смотри. – Он подошел к крыльцу, натянул на руки нэко-дэ, приставил ниндзято к стене, вскочил с большой квадратной цубы на стену и залез на крышу.

– И что в этом такого?

– Пока ничего. – Такумо встал спиной к краю крыши и спрыгнул на землю.

– Ты это хотел показать?

– Ты смотрел?

– Ну да.

– Отлично. Ты когда-нибудь смотрел японские сериалы или фильмы о кунг-фу? «Самурая», например? Или «Призрачных воинов?»

– Только в детстве.

– Видел, как герои вспрыгивают спиной вперед на деревья и скалы?

– Разумеется. Они прокручивали пленку задом наперед, это знает каждый шестилетка.

– У тебя получится?

– Что?

– Можешь увидеть мой прыжок задом наперед? Чтобы я взлетел на крышу? Маг задумался.

– Ты уверен; что хочешь попробовать после случившегося в Вегасе?

– Это случилось, когда я сам пытался использовать талисман. Я не самый способный волшебник на свете. Ты – другое дело. К тому же что мне терять?

– Жизнь, разум, душу, – начал загибать пальцы Маг.

– Лучше отнесись к этому, как к переходу на высшую ступень сознания.

* * *

Мэнсон?!

Потрясенный Таменага позвонил Лэмму, запросил копии тюремных и полицейских документов на Чарльза Мэнсона и снова уткнулся в бумаги. По сравнению со своей матерью Такумо являл собой воплощение американской мечты. В одной женщине соединилось все то, что поспешили забыть о шестидесятых в первую очередь: обожаемый старший брат, сгинувший во Вьетнаме, вереница любовников, по сравнению с которой телесериалы кажутся наполненными глубоким смыслом, наркотики и вызванные ими галлюцинации, бродяжничество, множественные травмы головы, полученные на демонстрациях, путешествия автостопом от Сан-Франциско до Нирваны... и как кульминация – вступление в Семью Мэнсона в Долине Смерти. В семидесятых ее жизнь была спокойнее, но суровее, в конце концов она сломалась и умерла. Все это подтверждало то, чему научил Таменагу талисман: надо твердо знать, чего хочешь, и концентрироваться на этом, пока не сможешь ясно представить. Он преуспел, разбогател, потому что понимал большие числа, понимал деньги лучше своих конкурентов...

Таменага потряс головой, стараясь вернуться в прежнее русло размышлений, и пожалел, что не обладает способностью к верным догадкам, которой гордился Хигути, хотя и благодарил за нее талисман. Но куромаку редко позволял себе гадать и не доверял предположениям, не подкрепленным логикой. Он снова погрузился в бумаги. Долина Смерти...

Таменага тихо барабанил пальцами по столу: шесть быстрых ударов и еще семь медленных, постепенно подкрадываясь рукой к интеркому. Недолго поколебавшись, он позвонил Сакуре.

– Да, господин? – проскрипела она. Телефон плохо передавал голос нопэрапон, казавшийся сухим и истлевшим, будто его обладательница много тысяч лет назад умерла от старости.

– Кто смотрит фильмы с Такумо?

– Хаббард и Пэйкер. Пэйкер?

– Им нравится?

– Я сейчас спрошу, – ответила нопэрапон, поскольку не обладала чувством юмора.

– Не надо. Пусть они немедленно сообщат вам, как только увидят что-нибудь, снятое в Долине Смерти... нет, в любой пустыне. Узнайте точное место съемок.

– Что-нибудь еще?

Таменага посмотрел на часы: почти час ночи. Они – он, Сакура, Цутия и Лэмм – работали без отдыха уже двадцать шесть часов. Ему даже не удалось проверить в финансовых сводках состояние дел «Пайрамуса».

– Да, можете отдохнуть, – ответил он, осторожно подбирая слова. Никто прежде не видел нопэрапон в постели, исключая ее случайных безмозглых жертв. Таменага задумался, что происходит с ее лицом, когда (и если) она спит. Возможно, однажды кто-нибудь храбрый и ненужный сядет смотреть на нее сквозь одностороннее зеркало. Возможно, Магистрале или Такумо. Возможно, уже завтра.

* * *

Пошатываясь, Лэмм красными глазами наблюдал за листающим распечатки Таменагой. Наконец куромаку нашел то, что искал, и сравнил с другими бумагами. Группы крови Мэнсона и Такумо не совпадали. Интересно, знает ли это актеришка?

– Спасибо, мистер Лэмм. Который час?

– Вторник, – невпопад ответил хакер. – То есть... – он посмотрел на часы, – четыре часа тридцать одна минута.

– Хорошо. Позвоните на кухню, закажите себе поесть и ложитесь спать. Если хотите, попросите одну из девушек сделать вам массаж.

Лэмм устало покачал головой:

– Лучше, когда проснусь.

– Как пожелаете, – улыбнулся Таменага. – Если вы снова понадобитесь, я позвоню. Вы хорошо делаете свое дело, мистер Лэмм.

– А вы платите хорошие деньги, – улыбнулся Лэмм в ответ.

– Разве существуют плохие деньги?

– Не знаю, – осторожно ответил Лэмм.

– Лично я еще не видел доллара, который бы мне не понравился.

– Что до меня, все они одинаковые, – пожал плечами хакер.

– Да, но как они прекрасны! Подумайте сами... – Внезапный телефонный звонок прервал его. – Извините. – Таменага нажал кнопку, открывавшую двери, и подождал, пока Лэмм выйдет. – Да?

– "Возраст меча" снимали на ранчо Батлер, между Китайским и Койотовым озерами, недалеко от оружейного склада, принадлежащего Военно-морскому ведомству.

– Хорошо. Пошлите туда... – Таменага на секунду задумался, – Цутию. Пусть берет с собой кого захочет, но только кунойти. Подозреваю, ни мистер Магистрале, ни Такумо-сан не обрадуются перспективе сражаться с женщинами.

– Сегодня ночью?

– Нет, до рассвета они будут настороже. Завтра на закате. – Таменага сел и впервые за два дня позволил себе расслабиться. – Да, отправьте Пэйкера обратно в Канаду. Только не в Тотем-Рок, там его узнают. Пусть едет домой. Нам он больше не нужен.

И снова опасные видения

Летевший к Магу сюрикен совершил крутой вираж и на два дюйма вошел в деревянный столб. Щеки уставившегося на него Такумо быстро приобрели бледно-желтый оттенок.

– Ты говорил, что они ненастоящие! – выпалил Маг.

Такумо не шевелился и не отвечал.

– Ты говорил, что они ненастоящие! – пронзительно повторил Маг.

Такумо мрачно обернулся.

– Они и были ненастоящими, – прошептал он, подошел к крыльцу и, вытащив сюрикен, кивнул.

– Настоящий?

– Теперь – настоящий. – Такумо вытянул руку над крыльцом и разжал пальцы. Сюрикен глубоко вонзился в доску. – Давай пока больше не делать трюка с прыжком. – Каскадер очень старался не улыбнуться. – Только в крайнем случае.

– Как скажешь.

* * *

Пэйкер никогда не умел выражать свои чувства, и, как ни любил свое оружие, поцеловать пистолет было для него все равно что поцеловать мужчину. Он ограничился восхищенным созерцанием разложенных по всей комнате ружей, потягивая пиво. Опустевшая жестяная банка была ритуально скомкана и брошена в корзину для мусора. Не сводя глаз со своего арсенала, Пэйкер сел на кровать и расшнуровал ботинки. Через несколько минут он уже спал, улыбаясь сну с погоней и выстрелами.

* * *

Три минуты четвертого и девяносто девять градусов по Фаренгейту внутри хибары. Маг не хотел даже предположить температуру снаружи, гораздо больше его интересовало, как Такумо умудряется так безмятежно спать в такую убийственную жару. Сам Маг лежал на каменном полу кухни и, надев волосяную петлю на палец, медленно болтал ключом в воздухе.

Верни Аманду, если ты такой расчудесный, подумал он.

Ничего не произошло. И хорошо. Такумо считал, что лучшее, на что он способен, – воплотить в жизнь воспоминание об Аманде, создать симпатичную марионетку, теплую, мягкую, говорящую куклу, полностью подчиняющуюся приказам его воображения. Что с ней станет, если он перестанет о ней думать, – исчезнет или превратится в еще один труп?

А что, если Аманда сама воспользовалась ключом, чтобы создать свой труп и сбить Таменагу со следа? Вдруг она еще жива? Нет, она не подставила бы его так, он слишком хорошо ее знал... Так ли это? Знал ли он ее? Маг всегда гордился своей способностью разбираться в женщинах, но они были знакомы так недолго...

Презрев жару, он поежился, пожелав отвлечься на что-нибудь другое от мыслей об... Маг усилием воли подавил недозародившуюся мысль. К сожалению, всем интересным трещинам и пятнам на потолке и стенах было уделено как минимум по минуте внимательного разглядывания. Имевшийся в доме книжный шкаф содержал в своих недрах руководство по оказанию первой помощи, книжку советов по выживанию в пустыне и несколько дешевых справочников по японскому фольклору и мифологии, которые и он, и Такумо уже дважды прочитали от корки до корки. Впрочем, Маг никогда не принадлежал к любителям литературы. Его больше волновало отсутствие женщин. И дело не только в сексе, хотя по большей части, разумеется, в нем. Один поцелуй... черт! Одна улыбка – и он мог бы протянуть здесь еще несколько дней.

Видимо, я старею, решил он. Еще год назад неделя воздержания лишила бы его последней крупицы разума. Маг снова посмотрел на ключ. Ну хорошо, пусть не Аманду. Просто пришли женщину.

Жесткий каменный пол – не самая удобная подушка. Маг повернулся ухом к земле и услышал исчезающе далекий цокот копыт.

Еще некоторое время он прислушивался, пока не убедился, что звук – не игра воображения и не отражение его пульса, подобное звуку, издаваемому раковиной, если ее поднести к уху, затем неуверенно встал, подошел к ближайшему заклеенному газетой окну, но, выглянув в трещину, увидел только пустынный горизонт. Пустыня всегда представлялась ему плоской, но здешний пейзаж скорее напоминал лунную поверхность. Лошади могут быть с любой стороны дома и за любым холмом. Маг пробирался от окна к окну, смотрел и прислушивался. Ничего. Наконец он на цыпочках прокрался в комнату, где спал Такумо, сунул голову в палатку и, схватив фонарик, посветил приятелю прямо в лицо. Каскадер открыл глаза и потянулся к ниндзято.

– Успокойся, это я.

– Что за... Что происходит?

– Слушай.

Снаружи раздавался тихий редкий цокот. Такумо вскочил на ноги, торопливо хватая одежду.

– Они близко?

– Даже слишком. Готовься к...

Внезапно цокот стал громче и быстрее. Маг подскочил к ближайшему ко входной двери окну и увидел двух бешено скачущих к дому всадниц.

– Двое...

Такумо, натягивающий таби песчаного цвета, покачал головой.

– Секунду назад я слышал четверых, вряд ли это эхо. Они вооружены?

– Не вижу... Господи, это же девушки! – Маг решил не говорить о том, что несколько минут назад попросил у талисмана женщину.

Казалось, две всадницы скачут наперегонки. Смуглая черноволосая наездница натянула поводья взмыленного жеребца прямо у калитки. Джинсы защитного цвета, свободно висящая коричневая блуза, бежевые ковбойские сапоги и мягкая широкополая шляпа. Ее спутница, с головы до ног одетая в белое блондинка, прячущая красивое лицо за зеркальными очками, остановилась в некотором отдалении.

– Кто-нибудь есть? – спросила она.

– Никого не видно.

Маг, поежившись, оглянулся на Такумо. Тот бесшумно собирал оружие.

Женщина в шляпе повернула коня и медленно объехала дом против часовой стрелки, а ее подруга повернулась спиной к солнцу и начала ждать.

Внезапно на крыше скрипнула черепица, Такумо крикнул: «Беги!» – и что-то, выпав из трубы, мягко шмякнулось в очаге. Маг рванул ручку двери и сломя голову выскочил под солнце Долины Смерти. Кунойти, одетая в пустынно-коричневый синоби сёзуко, опоздала на долю секунды, и ее нож рассек лишь воздух в том месте, где только что стоял Маг.

Из трубы повалил густой белый дым. Распростертый в пыли Маг повернулся к кунойти и закричал: «Чарли! Одна у двери!» Кунойти вздрогнула, а рука Такумо, защищенная нэко-дэ, пробила склеенное газетой стекло и ударила ее в голову. Зашатавшись, она упала на землю. За спиной раздался оглушительный цокот, и Маг обернулся.

Над ним возвышался конь, готовясь опустить копыта прямо на голову. Всадница старалась держаться между Магом и солнцем, поэтому ее было почти не видно. Сначала за ее спиной, потом за правым плечом солнце прожигало в его зрении огромную сине-зеленую дыру. На мгновение фотографу даже показалось, что солнце светит прямо сквозь ее грудь.

Конь пугливо отпрыгнул, а Анна Джуд упала на землю. Справа над грудью у нее зияла огромная сплавившаяся рана, притягивающая взгляд так же убийственно, как и солнце Долины Смерти. Маг в ужасе не сводил с нее глаз, пока краем глаза не заметил движение, обернулся, и, заметив сияние отраженного света, дал волю выработанным рефлексам. Пять отравленных сюрикенов со свистом развернулись на полпути и устремились к засевшей на крыше смуглолицей кунойти. Два пролетели мимо, еще два были отбиты стальными нарукавниками, но один попал в бедро.

Женщина выругалась, выхватила из кармана огромный нож-бабочку и мягко, по-кошачьи соскочила с крыши. Рядом с ножом кунойти тут же просвистело металлическое кольцо и дернулось обратно, обмотав запястье цепью. Оглянувшись, она увидела стоявшего у ее коня Такумо, со вторым концом кётэцу-сёгэ в левой руке. Он дернул, свалив ее с ног, и немедленно зацепил серповидный клинок за стремя.

Раненая кунойти изо всех сил ударила ножом по своим оковам, а Такумо от всей души пнул жеребца по крупу так, что загнанное животное встало на дыбы и понесло, волоча за собой хозяйку. Каскадер обернулся к Магу и замер. Почти невидимая в синоби сёзуко, возникшая из ниоткуда четвертая кунойти бесшумными скачками приближалась к фотографу.

Маг, не сводящий глаз с трупа Анны, все-таки заметил нависшую над ним тень и оглянулся, чтобы увидеть, как Цутия Симако опускает ниндзято. Он успел поднять руку и едва не лишился ее, когда лезвие, пройдя сквозь мышечные ткани, заскрежетало о кость.

Маг вполне осознавал боль, сильнее которой никогда не испытывал, жару Долины Смерти, обжигающее глаза солнце, запахи крови и паленой плоти, но не более. Мир покрылся багровой дымкой, слишком дьявольской, чтобы быть настоящей, как будто все происходящее – плод воспаленного воображения фанатичного средневекового священника. Я открою глаза, подумал Маг, и окажусь в постели Кэрол, на потолке будут плясать тени, а этот кошмар сгинет в небытие.

Он открыл глаза и исчез, а там, где десятую долю секунды назад были его почки, просвистел ниндзято.

* * *

Симако немедленно посмотрела вниз, на следы его ног. Ниндзя – признанные мастера внезапных загадочных исчезновений, поэтому первое, что пришло в голову кунойти, – не спрыгнул ли противник в какую-нибудь замаскированную яму. Но почва была нетронутой, не помогла разрешить загадку даже осторожная попытка пощупать землю. И только теперь она заметила бескровную дыру размером с кулак в груди Анны. Никакое оружие, никакая сила на свете не могла сотворить такое.

Непривычное ощущение: осознание неудачи, поражения. Маг исчез неизвестно куда и, живой или мертвый, забрал талисман с собой.

Внезапно она вздернула голову и отбила летящую в нее стальную звездочку с помощью ниндзято. Такумо достаточно пришел в себя, чтобы снова начать сражаться. Симако, имеющая больше опыта в ядомедзюцу, чем он, с легкостью отбила, приближаясь, еще два сюрикена. Не сводя с нее глаз, Такумо медленно вытащил собственный ниндзято. Чистое лезвие клинка тут же засверкало ей прямо в глаза, но кунойти ожидала этого трюка. Ложным выпадом она заставила Такумо отступить и зашла с другой стороны. Несколько мучительных секунд они не сводили друг с друга взгляд, она видела его нежелание убивать, он – ее безразличие к смерти, и оба не двигались.

Так они простояли больше минуты. Внезапно Симако раздавила кулаком пакетик ослепляющего порошка, швырнув его в обожженное солнцем лицо Такумо, и в то же время сделала бросок к нему, нырнув под клинок. Каскадер с силой вслепую отбил удар, зацепив ее ниндзято своим нарукавником, и бросился на нее.

Оба упали, клинок Симако оказался за спиной Такумо. Она потянулась к оби за ножом – фукия были спрятаны в кармашке на левом запястье, но противник откатился за предел досягаемости. Кунойти одним рывком вскочила на ноги. Такумо совершил крестовой захват ногами за лодыжки, уронив ее на крыльцо. Он слышал глухой удар о доски, но не стал нападать, просто моргал, пытаясь прочистить глаза, с ниндзято наготове.

Симако почувствовала, что рядом что-то лежит, и слегка повернула голову. Одна из карима кунойти с пустыми глазами и кровью на губах неподвижно раскинулась на земле. Симако лежала неподвижно, изображая большую боль, чем испытывала, и, придя в себя, прыжком взлетела на ноги. Под ногами сломалась подгнившая доска, и кунойти, пошатнувшись, упала на клинок Такумо.

* * *

Стук в дверь, резкий, настойчивый, но негромкий, проскальзывал в сон Пэйкера с неторопливостью айсберга. Только через минуту он, гордившийся своей военной реакцией, разлепил глаза и уставился на часы (шторы на окнах были опущены, чтобы избежать любопытных взглядов, и в комнате навеки воцарилась тьма).

Стук не прекращался, и, вырабатывая план действий, Пэйкер прислушался. Мягкий и быстрый. Не полиция. Скорее всего женщина. Он взял с ночного столика любимый пистолет – «дезерт игл» калибра ноль триста пятьдесят семь (несмотря на свою нелюбовь к евреям, Пэйкеру не раз приходилось признать, что они хорошо умеют делать пушки), выполз из кровати, замотался в валявшийся на полу банный халат, сунув пистолет в карман и подскочил к глазку двери. Блондинка, еще симпатичнее той, которая была у него в Вегасе, нервно поглядывала на дверь с другой стороны большими голубыми глазами.

Пэйкер не привык принимать гостей, к тому же на плече у женщины висела сумка, достаточно большая, чтобы спрятать обрез или «узи». Мешковатая зимняя куртка подозрений не вызывала: в конце концов в ноябре снег идет почти каждую ночь. Он снова посмотрел в глазок: что-то в открывшейся картине насторожило его, что-то было неправильно. Девушка постучалась снова. Ее ладонь в варежке издавала звук не громче кошки, приземлившейся на все четыре лапы, вызывая мысль о том, что она стоит здесь уже очень и очень долго.

В том, что ее прислал Хегарти или его босс, сомнений не было. Награда это или наказание, догадаться невозможно. Пэйкер взял пистолет в правую руку и открыл дверь левой.

– Мистер Пэйкер?

– Да?

– Можно мне войти? – Хотя в подъезде было очень холодно, ее голос казался скорее озадаченным и радостным, чем требовательным.

Возможно, предположил Пэйкер, кто-то должен был позвонить и предупредить о ее появлении. Он кивнул, освободил проход, а затем закрыл за ней дверь, не выпуская пистолет из рук. Девушка огляделась и кивнула, увидев его огромный арсенал, а также набор для набивки патронов на кухонной стойке (Пэйкер все равно не умел готовить). Она стянула варежки с рук с непрактично длинными розовыми ногтями и обернулась к нему.

Глупенькое личико с губками Мэрилин Монро и невинными голубыми глазами превратилось в серую, как пистолет, бездну. Пэйкер, только теперь понявший, что на морозе у нее изо рта не шел пар, в выжигающем мозг ужасе опорожнил мочевой пузырь, ощутив стекающую по ногам теплую влагу.

Сакура осторожно взяла Пэйкера за правую руку и вытащила ее из кармана. Будь у нее рот, то, подводя свою беспомощную жертву к кровати и усаживая ее поудобнее, она бы улыбалась. Пару минут, пока она рылась в своей сумке, доставая из нее кончиками розовых ногтей трое женских трусиков, бросала одни под кровать, вторые – на подушку, запихивала третьи в пустую левую ладонь Пэйкера, он сидел спокойно. Затем она вытащила из сумки кольт «питон», наставила дуло Пэйкеру в лоб и вышибла его уже мертвые мозги.