Текст книги "Искусство ловли стрел"

Прыжок в себя

Маг открыл глаза и увидел тени на потолке. Леопард рассыпался на отдельные пятнышки и превратился в карту лунной поверхности, а Венера Виллендорфская выросла и стала четырехрукой богиней Кали, держащей ятаган, скипетр, увенчанный черепом, и отрубленную голову. Он осторожно осмотрелся – кровать и комната, несомненно, принадлежали Кэрол.

Рука была цела, но болела. Осмотрев ее, Маг понял, что, за исключением намотанного на запястье талисмана, на нем нет никакой одежды. Сейчас я посмотрю на пол, и там будет лежать моя одежда, подумал Маг, глядя в потолок.

Он опустил глаза и не увидел ни одежды, ни пола. Там не было ничего: ни цвета, ни света, ни тьмы, не было даже перспективы. Фотограф судорожно ухватился за кровать, которая, к счастью, спокойно стояла на месте, торопливо перекатился на спину, судорожно закрыл глаза и постарался взять себя в руки.

Вспомнить, как выглядела одежда на полу у Кэрол, не удалось: раньше он всегда протягивал руку и шарил под кроватью, пока не находил ее, а потом одевался, не вылезая из-под теплого одеяла как можно дольше. Вспомнились приключения Чарли в Вегасе, за ними последовали тревожные размышления о том, что безопасно воображать, а что нет. Если попробовать представить одежду, что-нибудь наверняка пойдет не так: не совпадет размер, рукава окажутся без манжет, заклинит молния, пуговицы останутся без петель... да мало ли что?

Внезапно пришло в голову, что при должной тренировке можно вообразить джинсы, нормально сидящие на человеческой фигуре. Эта мысль слегка взбодрила, хотя пока у него было не самое подходящее настроение для подобных экспериментов. Вот что важнее: как выглядел пол, пока он его не уничтожил?

Несколько секунд поломав голову, Маг вспомнил, что пол был покрыт паркетом, слегка облезлым, благодаря участию в жизни дома старой бессовестной персидской кошки. Когда он открыл глаза, все было на месте. Опасливо потрогав, он выяснил, что паркет достаточно твердый, постучав, услышал под паркетом опорные лаги. Уже кое-что. А одежда может и подождать.

Пол никуда не делся, и Маг осторожно спустил ноги с кровати, подошел к двери и прислушался: Кэрол не было дома. Он заглянул в гостиную. Все на своих местах. Календарь на кухонной двери демонстрирует новую страницу, ноябрьскую. Заметные через окна крыши соседних домов покрывает снег. Часы показывают десять минут пятого.

Что ж, хорошо еще, что его не перенесло во времени. Маг ощутил смесь облегчения и разочарования. «Я не перенесся во времени, – подумал он, – и все это мне не приснилось. А если приснилось, то я все еще сплю, и мне снится, что я не сплю. Или я... Как бы Данте сказал? Перенесся? Телепортировался?»

Фотограф поежился, скорее от холода, чем от страха. Телепортация, подумал он, роясь в шкафу в поисках халата. Прощай, автостоп, прощайте, аэропорты и автобусные станции. Еда и постель всегда под рукой, если, конечно, трюк удастся снова.

В замке повернулся ключ, и он замер от неожиданности.

* * *

Простое задание и немалые обещанные деньги слегка облегчали нелюбовь к круглосуточному торчанию в грузовичке, хотя, к сожалению, не совсем. Но делать нечего, да и послать в Тотем-Рок было больше некого. Пэйкер уже побывал тут, и, хотя Гэйси не знал деталей, судя по всему, эта деревенщина крупно прокололась.

Гэйси вел себя гораздо осторожнее. Он заплатил своей секретарше, чтобы она сыграла роль жены, купил старый «ситроен», осторожно повозился с ним так, что тот сломался сразу по приезде, изобразил пасмурное лицо, когда услышал от механика, сколько придется прождать, пока не прибудет заказанная деталь, поселился в единственном в городе отеле (расположенном в удивительно удобной близости от цели) и растрепал по всему городу, что они с женой, бухгалтеры, увлекающиеся орнитологией, едут в Виннипег навестить своего первого внука. Эта история делала их максимально незаметными и объясняла наличие любых фотокамер и биноклей.

Пока все шло отлично, прикрытие не только позволило вести круглосуточное наблюдение, но и купить дорогое специальное оборудование, представив загадочному боссу Хегарти весьма ощутимый счет. Через два дня, проведенные в городе, телефон в доме Ланкастер прослушивался, на ее «фольксвагене» стоял жучок, и единственной проблемой стала борьба со скукой. Жизнь Кэрол состояла из работы, сна и чтения, в ее доме даже не было телевизора.

– Почему вообще понадобилось следить за ней? – однажды спросила Ширли, чаще его секретарша, чем любовница.

– Потому что нам за это платят, – ответил Гэйси.

– Но зачем? Что она сделала?

– Понятия не имею. Она с кем-то знакома... Знаю только, что Пэйкер облажался.

– Всегда бывает первый раз, – пробормотала Ширли.

– Он не просто облажался, куколка, – ухмыльнулся Гэйси. – Кто-то здесь набил ему морду. Подробностей он не стал рассказывать, значит, сам виноват.

– Неужели Хегарти решил, что это сделала она?

Ухмылка расползлась по лицу Гэйси еще шире.

– Нет, вряд ли. Скорее всего это была та девушка, которую Пэйкер должен был найти. Помнишь, та блондиночка? Студентка.

– Аманда Шэрмон?

– Ну да. Как я понял, Ланкастер – ее подруга.

– Но она же мертва.

– Что?

– Шэрмон мертва. Ее задушили. Во всех газетах было.

Гэйси опешил. Об убийстве он что-то слышал, однако не догадывался, что убита та самая девушка, а Хегарти и не подумал об этом упомянуть.

– Ты уверена?

– Кажется, фотографию напечатали ту самую.

– А копы знают, кто убийца?

– Пишут, что в Штатах кого-то арестовали.

– Ясно, – пробормотал он, повернулся на бок и попытался уснуть.

Гэйси всегда старался не думать о других партнерах и делах Хегарти, ограничиваясь контрабандой и сбытом краденого, в основном – электроники, автомобильных деталей, порно, оружия, иногда даже марихуаны (но ничего тяжелее), и если кто-то другой в цепи пострадал, в этом нет его вины, так? К тому же Хегарти говорил, что девчонка украла какую-то ценную вещь у его босса и нужна для допроса живой и невредимой. Возможно, она погибла и не по вине Хегарти.

Хуже всего ждать, и не оставалось ничего, кроме как думать. Постоянно как минимум один из наблюдателей должен бодрствовать, а ему всегда не удавалось поспать днем.

– Джим?

– А?

– В доме кто-то ходит.

Он медленно сел, потянувшись к часам и биноклю. Ланкастер должна оставаться на работе еще пятнадцать минут, да и машины ее снаружи нет. Внутрь дома заглянуть не удалось, из-за мороза Кэрол позакрывала все ставни.

– Ты уверена? Может, половицы от холода скрипят?

– Не похоже. – Ширли протянула наушники. – Я точно слышала, как открылась дверь. Слушай сам.

* * *

Сноровка, рожденная годами ежедневных повторений, позволила Кэрол отпереть, распахнуть и, проскользнув внутрь, захлопнуть дверь за собой, не снимая перчаток и не выпуская из дома теплого воздуха, а из рук – пакета с продуктами. Но вид стоящего в центре кухни Мага, одетого в ее банный халат, заставил Кэрол уронить пакет и закричать.

– Привет. Счастливого Хэллоуина.

– Маг! Где ты... Как ты... Господи, что происходит?! Я слышала, что тебя обвинили...

– Да, в убийстве, – кивнул он. – Меня подставили, и сейчас я вышел под залог. Прости, что не позвонил...

– Ты... Зачем ты вернулся? Что тебе теперь надо?

– Просто место, где никто не будет пытаться меня убить.

– Я ничего не могу пообещать, – сухо ответила она.

– Помнишь того типа с «ингрэмом»? – попытался улыбнуться Маг. – В прачечной?

– Да, я помню то, что ты рассказывал...

– Вот и хорошо. Сядь, мне придется долго рассказывать.

* * *

– Вы уверены, что там кто-то есть? – прорычал Таменага.

– Да, уверен, – ответил Гэйси. – Голос мужской, акцент похож на нью-йоркский. Она, кажется, называла его Магом.

Ошеломленный Таменага ничего не сказал. С какой стати фотографу понадобилось рисковать, чтобы вернуться в Тотем-Рок? И как? Его арестовали бы, только покажись он на границе...

– Он был там до ее прихода, – продолжил Гэйси, – вернее, кто-то там был. И мы не видели, чтобы он заходил в дом.

– Вы наблюдали непрерывно?

– Да.

– В доме только одна входная дверь?

– Во дворе есть пожарный выход, но мы не видели его на улице, он мог только перелезть через забор. Окна тоже не открывались... – Гэйси замолчал, пытаясь разгадать эту загадку. Они вообще не слышали, как он вошел, да и Кэрол до смерти перепугалась, когда застала его у себя.

– Не дайте ему уйти. Он не должен переступить входную дверь. И если он скроется, – Таменага, ощутив, как заерзал питон на груди, сделал глубокий вдох, – я прослежу, чтобы вы об этом пожалели.

– Как его остановить?

– Можете ранить, если потребуется – убейте, но остановите любой ценой. Вы вооружены?

– Да, разумеется...

– Отлично. Еще вопросы?

Гэйси кивнул и, не решившись задать ни один из множества мучивших его вопросов, хмуро ответил:

– Нет.

* * *

Он пересказал все, начиная со встречи с Пэйкером в прачечной и заканчивая боем с кунойти, утаив только имя Таменаги. Кэрол выслушала, не поднимая глаз, сделала очередной глоток кофе и мягко сказала:

– С меня хватит. Убирайся.

– Что?

– Вон! Боже мой, чего ты ждал? Добро пожаловать?! Сначала ты нашел подружку помоложе и ушел, хорошо, я сама дура, раз решила, что ты останешься. Затем ее убили – не волнуйся, я до сих пор уверена, что ты не способен на это – и обвинили тебя. Кто ее убил и за что, понятия не имею. Наверное, муж или жених. А ты запудрил кому-то мозги, чтобы за тебя внесли залог, и вот приходишь сюда, чтобы спрятаться: расскажи этой кошелке историю получше, ей нравятся загадочные убийства, потом оттрахай ее...

– Все не так!..

– Заткнись! Я тебя слушала, пока меня чуть не стошнило, теперь твоя очередь! Ладно. Ты обаятельный, сексуальный и отличный любовник, но количество дерьма, которое я готова съесть, чтобы заполучить такого, очень ограничено. Убирайся и никогда больше не появляйся в этом доме!

Маг покачал головой:

– Как ты думаешь, откуда я здесь взялся? По-твоему, меня в таком виде пустили в автобус?

Кэрол помолчала секунду и пожала плечами.

– Я не знаю, и мне уже давно наплевать. Уходи или я вызову копов. Думаю, они с радостью с тобой пообщаются. И заодно верни мой халат. И ключ от дома, пожалуйста.

– Я оставил его в... – начал Маг, но умолк и снял с шеи талисман Аманды.

Он наверняка может сделать что-нибудь, чтобы убедить Кэрол. Но к телепортации душа не лежала. Фотограф оглядел кухню и заметил большую кружку, украшенную отсканированной на компьютере фотографией хозяйки, сувенир из поездки на «Рыбацкую верфь». При ближайшем рассмотрении снимок оказался отвратительно непохожим.

– Эта вещь что-нибудь для тебя значит?

– Что? – Она скривилась. – Ее Рой подарил.

– Отлично. – Маг рассмотрел ее как следует, запомнив каждую деталь, и представил заново. Теперь снимок, оставшийся слегка не в фокусе, стал четче и даже напоминал обычную фотографию. – Вот, смотри.

– Что?

Кэрол без всякого интереса воззрилась на кружку, затем выхватила ее и уставилась во все глаза. Внезапно в дверь постучали, и она, вздрогнув, уронила кружку на стол, а Маг, на долю секунды опоздавший ее подхватить, сшиб на пол, где она и разбилась на три осколка. В дверь постучали снова, чаще, громче и настойчивее.

– Ты кого-то ждешь? – тихо спросил Маг.

– Нет... – покачала головой Кэрол.

Маг увидел, как поворачивается дверная ручка, и понял, что Кэрол забыла запереться. Прежде чем он успел среагировать, дверь распахнулась и в дом вошел Гэйси, преследуемый холодным ветром. Кэрол немедленно завопила:

«Закройте!..» – но смолкла и замерла, заметив, что вошедший вооружен. Гэйси захлопнул дверь ногой, снял пистолет с предохранителя и прицелился в Мага.

Все замерли, и на мучительно долгое мгновение самым громким звуком оставался вой ветра на улице. Затем Гэйси сказал:

– Я не хочу начинать пальбу.

Маг вскинул глаза и понял, что это правда.

– Ты Магистрале? – продолжил Гэйси.

Маг встал и демонстративно потянулся.

– А ты оказался бы в довольно глупой ситуации, если бы это было не так, а? Ну да, я Магистрале. А ты что за хрен?

Гэйси побагровел.

– Я парень с пушкой, не забыл?

– Ну, извини.

– И ты идешь со мной.

– В таком виде? Вот еще! Там холодно. – Маг отбросил мысль о телепортации: это оставило бы Кэрол наедине с бандитом, реакцию которого он не решился предсказать. Надо как-то вывести ее и... – Моя одежда в спальне.

Кэрол удивленно приподняла бровь, но Гэйси не заметил.

– Ты считаешь меня настолько глупым, чтобы выпустить тебя из виду?

– Пусть тогда она ее принесет. – Маг кивнул в сторону Кэрол.

Гэйси на мгновение задумался и рассмеялся.

– А потом вылезет в окно и позовет на помощь? Неплохо придумано.

Маг пожал плечами.

– Да, – грустно ответил он. – У тебя хоть машина снаружи есть?

– Ты задаешь слишком много вопросов. – Гэйси обогнул стол, схватил телефон и безуспешно попытался выдернуть его из розетки, а Маг и Кэрол смотрели, пытаясь сохранить серьезность на лицах.

– Хорошо, – сказал наконец бандит. – Оба на выход.

– Что?

– Что слышали!

Кэрол неуверенно шагнула вперед и наступила на один из осколков фотокружки, Маг, услышавший хруст, посмотрел на Гэйси. Фотография. Неподвижная фотография. Замершее изображение...

Он сжал талисман, до сих пор находившийся в его руке, и сосредоточился на правой руке Гэйси, представляя, как она замирает наподобие трехмерной фотографии. Кэрол сделала второй шаг к двери...

– Шевелитесь!

Маг не двинулся, сосредоточившись на руке. Гэйси попытался махнуть пистолетом и удивленно ругнулся. Вторая попытка увенчалась не большим успехом, рука с пистолетом будто застыла в стекле.

– Беги! – прошипел Маг, не сводя взгляд с Гэйси. – Беги и не возвращайся!

– Но...

– Я не могу его так вечно держать! Скорее!

Удивленная Кэрол тем не менее кивнула, схватила кошелек и ключи и метнулась к выходу.

Гэйси заорал: «Стоять!» – и изо всех сил дернул руку с пистолетом. Раздался неприятный хруст, и бандита перекосило от боли и ужаса. Правая рука отказывалась двигаться, а его попытки хоть что-нибудь предпринять только что сломали ему запястье. Весь в поту, он оглянулся и с воем проводил сбежавшую Кэрол взглядом.

Маг, осторожно приближаясь, не сводил взгляда с дула пистолета и видел, как оно становится все уже... уже... уже...

– Мне все это надоело, – мягко сказал он.

– Что?

Маг бросил последний взгляд на ставшее не шире соломинки дуло и вздохнул.

– Брось оружие.

– Я... не могу. Ты мне руку сломал.

Маг печально покачал головой, взял Гэйси за правое запястье и вывернул его так, что дуло уставилось в пол. Бандит с криком упал на колени, бесполезный пистолет повис на скрюченном указательном пальце, и Маг взял его левой рукой.

– Кто тебя послал? – почти доброжелательно спросил он.

– Что?

– На кого ты работаешь?

– На... Хе... Хегарти, – протараторил Гэйси, запинаясь от боли.

– Хети?

Гэйси потряс головой:

– Хе... Хегарти.

– Где его найти?

– Не знаю.

– На кого он работает?

– Я... не знаю его имени. Только один раз с ним разговаривал. Вроде японец.

– Таменага?

– Не знаю. До вчерашнего дня я имел дело только с Хегарти.

Маг пожал плечами и слегка сжал бандиту запястье. Гэйси до крови закусил губу, чтобы не закричать.

– Что ты для него делаешь, когда не тычешь в людей пушками?

Гэйси не ответил. Маг внимательно на него посмотрел и сказал, изо всех сил пытаясь изобразить бруклинского уличного бандита:

– Я не убиваю тебя только потому, что иначе мне придется возиться с уборкой трупа. И не причиню тебе боль, только если ты станешь отвечать. Как связаться с твоим боссом?

– По телефону.

– Говори номер. Учти, я проверю.

Гэйси хмуро поднял глаза, но назвал номер. Маг схватил ручку и записал.

– Хорошо. А теперь звони.

– Что?!

Маг начал набирать.

– Отдашь, когда позовут босса, – сказал он, прислушавшись к раздавшемуся гудку. На другом конце провода заговорила женщина, и он сунул трубку Гэйси.

– Это Гэйси. Мне... мне нужно поговорить с боссом, – пробормотал он, стараясь не заскулить от боли. – Магистрале... он здесь. Он...

Маг сосредоточенно слушал, как секретарь перенаправила звонок на другой телефон. Глубокий голос сказал: «Да?» – и Гэйси отдал трубку Магу, так стараясь побыстрее избавиться от нее, что едва не выронил.

– Гэйси? – спросил голос.

– Таменага-сан?

С другого конца трубки долго не раздавалось ни звука, затем голос выпалил:

– Кто это?

Маг нажал на рычаг. Гэйси неуверенно вскинул глаза.

– Таменага... – проговорил Маг, садясь на стул. – Что ты должен был сделать?

– Что?

– Что тебе приказали Таменага или Хегарти?

– Остановить тебя.

– Остановить, пока я не сделал что?

– Не знаю. Ну, пока ты куда-нибудь не ушел. Да, чтобы ты не ушел.

Маг удивленно понял, что бандит не врет.

– Значит, едет кто-то еще. Дерьмо. – Фотограф вздохнул. – Ну хорошо. Вот что. – Он быстро встал, схватил бандита за сломанную руку, поднял его на ноги и развернул лицом к двери. – Скажи Таменаге, что теперь это только между нами. Если он посмеет причинить вред моей семье, друзьям, любой из женщин, которых я когда-либо любил, любой из женщин, с которыми я был знаком, если он оскорбит или испугает хотя бы одну из них, я заставлю его пожалеть. Что до тебя... – Маг двинул Гэйси лицом о дверной косяк, оттащил за шиворот, отпер дверь и вытолкал его на крыльцо. – Проваливай и больше никогда не появляйся в этом городе. Понял?

– Да.

– Молодец, – сказал Маг и скинул его через перила в снег.

Похороны мертвых

«Дорогая Кэрол», – написал он на пустом листе бумаге и на минуту задумался. «Прости», – продолжил он и споткнулся снова.

"Прости меня за все, что случилось. Я действительно рад тому, что мы с тобой встретились, и мне жаль, что произошло такое. Похоже, теперь стало опасно даже быть знакомым со мной. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что весь мой рассказ – чистая правда.

Не выходит у меня любовная записка... хотя я действительно тебя люблю. Я никогда не спал ни с одной женщиной, которую не любил. Прости, если я сделал тебе больно, я не нарочно. Я хотел сделать тебя счастливой. Видимо, это у меня получается хуже, чем я считал.

Не знаю, что еще сказать. Береги себя.

С любовью

Маг".

Он посмотрел на записку, пожал плечами, собрал с пола осколки, вообразил кружку целой, без единой трещинки, поставил ее на письмо и, вернувшись в спальню, повесил халат на стул. Затем фотограф без сил упал на кровать, закрыл глаза и попытался вспомнить, как выглядела квартира Такумо, когда он видел ее в последний раз, со всеми плакатами на стенах и книжками на полках. Уверившись в том, что представляет ее вполне отчетливо, Маг вообразил там себя, одетым в то же, что было на нем в момент исчезновения из пустыни.

Кровать пропала, и Маг, внезапно ощутив всепоглощающую боль в правой руке, упал на пол. Пришлось заставить себя открыть глаза и не закричать. Он лежал на татами под книжными полками, рана на руке появилась снова.

Впредь надо будет думать осторожнее, решил он, с трудом поднимаясь на ноги. Нельзя думать о ране, даже о том, что ее нет. Он закрыл глаза и представил себе гостиную Келли, а затем вообразил, что стоит между диваном и кофейным столиком, одетый так же, как и три дня назад, когда напал рукоро-куби...

Он немедленно попытался исправить эту мысль, но услышал зашипевшего Эдипа и понял, что уже поздно.

Маг открыл глаза, осмотрелся и прислушался. За окном стоял день, и в доме, кроме кота, больше никого не было. С глубоким вздохом он коснулся правой руки, ощутил пальцами сухую, голую, не оцарапанную кожу, с рекордной скоростью пробормотал молитву и рухнул на диван. Через секунду тяжелые лапы нерешительно оперлись на его грудь, и наждачный язычок начал слизывать с лица слезы. Фотограф погладил кота и расслабился.

«Я не перенесся во времени, – с облегчением подумал он. – Наверное, это просто невозможно... А если нет? Стал бы я менять прошлое? Отказался бы взять талисман? Спас бы Аманду? Скорее всего нет».

Он встал, потянулся и обошел комнату, радуясь тому, что ничто в ней не изменилось. Фотографии. Надо будет сделать снимки всех мест, куда я захочу вернуться, снять себя здоровым...

«Вот в чем дело? – обратился он ко вселенной. – Поэтому ты выбрала меня, да? Потому что я фотограф? У тебя извращенное чувство юмора, вселенная, тебе раньше этого не говорили?»

Маг осторожно поднял Эдипа, опустил его на ковер и пошел в комнату Келли. Ружья не нашлось ни в шкафу, ни под кроватью. Хорошо, если она носит его с собой. Арбалета тоже не было видно, а искать по всему огромному дому – все равно что рыться в стогу сена. К тому же он не то что точно выстрелить, а даже, наверное, правильно зарядить его не сможет.

Одно зеркало висело над туалетным столиком, второе – на внутренней стороне дверцы шкафа, и вскоре Магу удалось установить их так, что они стали отражать друг друга. Затем он встал между ними, выбрал то отражение, где футболка была видна отчетливее всего, закрыл глаза и увидел себя на крыльце ранчо Батлер.

Он снова открыл глаза... и немедленно пожалел об этом. Из двери и разбитого окна все еще клубился дым и слезоточивый газ. И за исключением нескольких сюрикенов от Такумо и кунойти не осталось и следа.

Они нашлись в ближайшей лощине. Каскадер со слезами на глазах изо всех сил пытался выкопать яму в осыпающейся, мертвой земле. Маг, не желая подходить незамеченным, встал в отдалении и задумался над тем, что сказать.

– Чарли?

Такумо поднял голову, прикрыв глаза руками:

– Маг?

– Тебе помочь?

– Помоги им, если сможешь. – Такумо кивнул на лежащую рядом плащ-палатку, и Маг понял, что ею накрыты четыре женских трупа. Он попытался думать о них как о кунойти, наемных убийцах, но не смог, попробовал не вспоминать своих четырех сестер и в этом тоже потерпел неудачу.

– Не смогу.

Такумо кивнул и продолжил копать.

– Я могу помочь тебе?

– Нет, если ты не захватил с собой вторую лопату. Куда тебя занесло?

– В Канаду.

– Далековато.

– А потом к тебе и к Келли. Кажется, ты не удивляешься.

– Откровенно говоря, друг мой, я на это плевать хотел, – ответил Такумо с самым неправдоподобным техасским акцентом, который Маг когда-либо слышал. – Что ты собираешься делать?

Маг пожал плечами. Единственная идея, пришедшая в голову, ему не понравилась.

– Для кого ты роешь, для себя или для них?

Такумо на секунду оторвался и сказал:

– Я, хотя и не лежу в ней, а она моя[3]3
  У. Шекспир, «гамлет, принц датский», акт 5, сцена 2.


[Закрыть].

Маг, не узнавший цитату, продолжил:

– Разве сейчас не слишком жарко так работать? Хотя бы шляпу надень.

Такумо задумался.

– В доме одна слезогонка и еще пару часов будет нечем дышать, и на самом деле здесь прохладнее, чем там... но ты прав. Надо поискать какую-нибудь тень... Или ты предпочтешь вернуться в Канаду? Кто-то должен похоронить эти... – Его голос сорвался, и он швырнул лопату в яму.

– Я вернусь в город и раздобуду вторую лопату. Захватить тебе какой-нибудь напиток?

Такумо попытался рассмеяться, но вместо этого выдал неопределенный всхлип:

– Да. Если можно, грейпфрутовый сок.

~~

Вернувшись вечером домой, Келли Барбэ обнаружила в микроволновке торопливо нацарапанную записку: «Келли, пожалуйста, забери нас сегодня. Маг. P.S. Не верь коту, я его уже покормил».

* * *

– Мне кажется, мы должны что-то сказать, – произнес Такумо. – Жаль, что я не знаю ритуал сегаки, это буддийский похоронный обряд. Что обычно говорят католики?

– "Жизнь человека, рожденного женщиной, скоротечна..." Дальше не помню, и что-то мне подсказывает, что они знают это гораздо лучше нас с тобой. – Маг пожал плечами и процитировал:

Стиснуты что тут за корни, что тут за стебли

Взрастают из битого камня? Сын человеческий,

Не изречешь, не представишь, ибо ты внемлешь лишь

Груде обломков былых изваяний, где солнце отвесно,

Где не дает мертвое дерево тени, сверчок утешенья,

Камень иссохший журчанья. Тут лишь

Тень этой багровой скалы

(Встань в тень этой багровой скалы!),

Я покажу тебе нечто иное,

Нежели тень твоя утром, что за тобою шагает,

Или тень твоя вечером, что встает пред тобою;

Я покажу тебе страх в горсти праха.[4]4
  Перевод С. Степанова.


[Закрыть]

Минуту они стояли молча, а затем Такумо спросил:

– Что это было?

– Отрывок из «Пустынной земли» Томаса Элиота. Единственное, что осталось в моей голове со времен колледжа, за исключением еще нескольких строчек из «Путешествия магов». На литературу ходила одна помешанная на поэзии девушка, а я тогда помешался на ней, так что... – Он поднял пригоршню земли и бросил ее на могилу. Такумо кивнул.

– Я понимаю, – сказал он, посмотрел под ноги и пожал плечами. – Раз уж настало время признаний, мое будет получше. Чарли Мэнсон мне не отец.

– Ясно.

– Он, наверное, мог бы им стать, как я слышал, у него есть как минимум один сын, а мать была просто уверена в этом, но она не знала его группу крови. Я узнал правду в семнадцать лет... но тогда это уже не имело значения. Мать уже умерла, меня бессчетное количество раз избивали за отца-маньяка, нескольких громил я этим отпугнул... и нескольких девушек тоже. А других девушек этим же и привлек. Знаешь, у меня, наверное, было больше девушек, чем у тебя, и все они хотели узнать, передались ли мне черты отца... Да и фишка из этого получилась неплохая, режиссеры и всяческие агенты никогда меня не забывали... но понимаешь, дружище, я просто хотел быть собой, как в песне Трейси Чэпмэн, помнишь? Не кем-то особенным, а просто собой, даже когда сам не знал, кто я. – Он покачал головой. – Зато теперь я знаю, что никогда не хотел убивать других людей.

– Как они умерли? За исключением той, которую убил я. Такумо поднял два пальца:

– Ты убил двух. Та, в которую ты метнул сюрикен, умерла от яда. Думаю, кураре. Та, которую я стукнул нэко-дэ, проглотила свои отравленные дротики, фукуми-бари, видимо, они порвали ей гортань. А та, что с ниндзято, швырнула в меня слепящий порошок, и я, пытаясь отразить атаку вслепую, проткнул ее. Только не спрашивай, как мне это удалось. Судьба, да? Но это все. Я завязываю. Хватит с меня.

– Мне понадобится твоя помощь.

Такумо устало поднял глаза и через несколько секунд кивнул.

* * *

– Они нашли тело рукоро-куби, – сказала Келли, как только вышла из машины.

– Кто?

– Полиция. Завели дело о разборке в рядах якудзы. У него все тело было покрыто татуировками...

– Ирезуми, – подсказал Такумо.

– Спасибо. Тем не менее тело остается неопознанным, и следователи от этого на стену лезут. Все указывает на то, что он умер в машине, кровь нашли даже на потолке, создается впечатление, что голова и ладони был одновременно отрублены. Но на ранах не нашли и следа металла, а внутри автомобиля нет ни царапины. Сама машина японская, типичная городская модель, в ней не развернешься, а о том, чтобы катаной взмахнуть, и говорить нечего.

– И она, разумеется, угнанная, – сухо прокомментировал Такумо.

– Скорее всего. С тех пор как его нашли, о пропаже не заявляли, значит, ее угнали давно.

– На кого зарегистрирована?

– На «Туры Тайсё», одна из тех, что они сдают напрокат. Фирма принадлежит мистеру Накатани, кроме того, владеющему отелем «Санрайз» в Лас-Вегасе и подозреваемому в связях с якудзой.

Маг покосился на закатившего глаза Такумо.

– А нельзя называть вещи своими именами? Я однажды работал на Накатани, и никто не собирается подавать на тебя в суд за клевету.

– Извините, – смущенно улыбнулась Келли. – Маг, помнишь, ты упоминал Таменагу Тацуо? Прокурор округа считает, что он вовлечен в ростовщичество и многомиллионные сделки по отмыванию денег, а Накатани задолжал ему целое состояние. В полиции уверены, что погибший работал на одного из них, и боятся начала уличной войны.

– Не забывай, это ты его убила, – напомнил Маг, – а не члены якудзы. Остается только надеяться, что его голову никогда не найдут.

– Кого они хотят вызвать на опознание? – поинтересовался Такумо.

– Видимо, менеджера «Тайсё», если не раскопают ничего нового. Родственники-то неизвестны. А что?

– Не Таменагу?

Келли покачала головой:

– Он бы послал вместо себя секретаря. Насколько нам известно, он редко покидает пределы своих владений...

– Насколько нам известно? – эхом отозвался Такумо. – Кто за ним следит?

– Не знаю.

– Предположить можешь?

– Предположить? Никто. Копам для этого потребуется основание, и даже если Таменага не откупается взятками, он слишком умен, чтобы делать грязные дела собственными руками. Изредка какой-нибудь храбрый репортер пытается к нему пробраться, вломиться или даже пролететь над его домом, но в качестве награды за риск обычно получает лишь несколько шрамов.

– Что ж, если он не выходит, – сказал Маг, – видимо, мне придется самому навестить его.