Электронная библиотека » Стивен Дональдсон » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Седьмая Казнь"


  • Текст добавлен: 12 февраля 2019, 11:40


Автор книги: Стивен Дональдсон


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Стивен Дональдсон
Седьмая Казнь

Stephen R. Donaldson

SEVENTH DECIMATE

(The Great God’s War)


© А. Аристов, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Питеру Страубу, Джуди Коллинз, Стивену Ландину и Вэл Эберт, верным друзьям, каждый из которых помог мне по-своему. И, как и всегда, Дженнифер Данстан, любви всей моей жизни.



Пролог

Близилась заря, и звезды тускнели. Принц Бифальт с отрядом, в котором служил, стоял на крутом откосе над долиной, где ожидалось сражение. Воины остановились там, чтобы получить окончательные распоряжения от капитана. Несколько лет назад в отряде немного тяготились присутствием принца, но сейчас он уже стал бывалым воином – одним из них. Пользуясь передышкой, воины сидели на корточках или прямо на земле недалеко от расположения остальных верховых отрядов Беллегера и сменных лошадей на привязи. Элгарт перебрасывал из руки в руку камешек, словно изучая траекторию его полета. Кламат растирал между ладонями землю, пытаясь избавиться от пота. Камуишу, объездчику отряда, взявшему на себя роль балагура, ничего не приходило на ум, и он молчал. В холодном ночном воздухе вокруг голов теснившихся друг к другу воинов, словно тончайшие ореолы, вился пар от теплого дыхания.

Затачивая саблю, принц размышлял о полученном ими задании. Отряд занимал важное место в стратегии Беллегера, на нем сосредоточились надежды на выживание всей страны. Победив сейчас, они получат шанс выиграть войну. Да, отряд устремится в атаку вместе со всей королевской армией, врубаясь в ряды амиканцев. Только цель у отряда совсем не та же, что у прочих. Воинов туда отбирали секретно, секретно тренировали, секретно снабжали оружием, всего в нем служил двадцать один человек, считая капитана и принца, старшего сына короля Аббатора. Когда начнется сражение, они поймут, были ли их усилия последним упованием отчаявшегося или же первым проблеском надежды.

Принц Бифальт решил целиком посвятить себя борьбе за эту надежду. Мысль эта наполняла его восторженной яростью. Он потерял уже слишком много боевых товарищей, слишком много друзей, видел слишком много страданий. Беллегер пришел в запустение. Горе его отца и его собственная боль от того, что сталось с жителями королевства, – эта ноша не переставая давила на плечи принца. Он хотел положить этому конец. И конец наступит – в виде победы или в виде полного уничтожения. Беллегер и Амика находились в состоянии войны уже так долго, что даже деды нынешних воинов забыли те времена, когда два королевства жили в мире. Сейчас подданные Амики и Беллегера встречались только тогда, когда их армии становились достаточно сильными, чтобы учинить новую резню. Жители Беллегера называли такие сражения «пеклом». Как их называли амиканцы, не знал никто. Ниже лагеря Беллегера, вдоль дальнего берега долины, ждали битвы вражеские всадники. Они были во всеоружии, как и всадники Беллегера. Без сомнения, маги Амики уже отыскали на поле боя укромные места, откуда, находясь в безопасности, они будут следить за ходом сражения и убивать. Конечно, и магистры Беллегера сделали то же. Впрочем, битва не начнется до тех пор, пока не рассветет и дневной свет окончательно не разгонит сумерки, пока воины с обеих сторон и их драгоценные теурги не смогут ясно видеть место битвы. Сейчас принц Бифальт и его товарищи ничем не были заняты, они просто ждали, когда капитан Суалиш вернется со своей встречи с верховными королевскими командующими, и ждали рассвета.

Большинство не двигалось, сберегая силы. Некоторые старались занять чем-нибудь руки. Остальные едва шевелились: Камуиш и Новел, Элгарт и Грет, даже Кламат. А вот Флиска просто-таки корежило от нетерпения, но принца это не удивляло. Флиск был самым молодым среди солдат, он еще не участвовал в сражениях, и сегодня ему впервые предстояло погрузиться в это пекло. Его взяли в отряд за быстроту и точность, закрыв глаза на отсутствие опыта. И хотя товарищи и капитан подготовили Флиска насколько смогли, он еще не понимал по-настоящему, каково это – оказаться под дождем стрел, среди бушующих клинков, завывающих амиканцев и рева магии. Принц Бифальт знал о Флиске. Все ветераны знали. Поэтому-то они и терпели постоянные вопросы новичка. На него не прикрикнули и не одарили презрительной усмешкой, когда в темноте он снова спросил о том, о чем не раз спрашивал раньше и на что уже много раз получал ответы: «Сколько сражений ты видел?»

Тот, кому предназначался вопрос, переадресовал его принцу, как сыну короля.

– Два, – резко ответил принц. Шрамы подтверждали его слова.

– Три, – сказал Джек, один из двух всадников, что скоро поскачут плечом к плечу с королевским сыном. Вторым будет Грет, но он никогда не говорил, даже если его спрашивали напрямик.

– Капитан Суалиш, – проскрежетал Элгарт, – утверждает, что прошел пять. – Элгарт был главным циником в отряде и сомневался во всем, кроме очевидного: проворства и храбрости. Амиканский меч оставил на его лице след от границы волос до нижней челюсти, но Элгарт после этого успел убить еще двоих, прежде чем подоспела помощь.

– Ты веришь ему? – Флиск осекся.

Но внезапно, прежде чем Элгарт успел ответить, встрял Бартин:

– Семь. Я семь раз прошел через пекло. – Тут его тон смягчился: – Если б я был уверен, что жена избавит меня от восьмого, я б, право, женился!

Он шутил. Бартин, старейший из ветеранов, был закоренелым женоненавистником. То есть сказать, что он не притронулся бы к женщине ради спасения собственной жизни, было бы преуменьшением. Он не притронулся бы к женщине даже ради спасения жизни своих товарищей. Поговаривали, что в детстве его немилосердно избивала матушка, и по большей части безо всякой на то причины.

Камуиш, как полагается, хохотнул, и к нему присоединилось еще несколько воинов. Впрочем, им было совсем не до смеха.

Поерзав еще немного, Флиск выдавил из себя:

– Семь? Семь раз в пекле? А сколько их всего-то было?

Еще один знакомый вопрос. Флиск знал на него ответ, как и все остальные. Но чтобы успокоить новичка, а может, и просто для того, чтобы заполнить чем-то тишину, Новел ответил:

– Мой отец пережил три.

Новел вправлял кости и сшивал раны; виденные им моря хлещущей крови и кучи раздробленных костей научили его мягкости и доброте.

– А вот четвертое – нет.

Его тон заставил содрогнуться.

– Когда его призвали, война шла уже давно.

На фоне неба, приобретавшего жемчужный оттенок, было видно, как силуэт Флиска кивнул. Вскоре юноша отважился еще на один вопрос:

– Говорят, мы всегда сражались с амиканцами. Но никто не рассказывает почему. Ради чего все это?

– Нам? – пробурчал Элгарт. – Ради выживания. Амике? Кто их знает?

Элгарт, похоже, был единственным здесь, кого интересовало, что же получает ото всей этой войны их враг. Остальным было достаточно знать, что Амика жаждет уничтожить Беллегер. Достаточно было и для принца Бифальта. И все же – он был королевским сыном. Он был несколько более образован, нежели его сотоварищи. Его обучали, а кое-что он читал сам. Впрочем, до сих пор он держал свои знания при себе. Он ждал, сохраняя их до этого момента: через час судьба Беллегера изменится либо в сторону жизни, либо в сторону смерти, либо к будущей победе, либо к окончательному поражению.

– История эта, – начал он таким тоном, словно собирался рассказать о чем-то самом обыденном, – сохранилась в архивах Кулака.

Кулаком называлась высокая королевская цитадель. Когда ее возвели, то назвали Кулаком Беллегера, которым тот потрясает под неумолимыми небесами, но спустя несколько поколений название сократилось до простого – Кулак.

– В них рассказывается, что было время, еще за несколько десятилетий до царствования деда моего деда, а то и того раньше, когда Беллегер и Амика составляли одно королевство.

Окружавшие его воины казались принцу лишь тенями на фоне угасающих звезд, очертаниями, смутными тенями самих себя. И все же принц Бифальт чувствовал, что слушают его внимательно, затаив дыхание.

– Одно королевство, – повторил он. – Должно быть, оно процветало, будучи одарено плодородными полями, густыми лесами, кишащими дичью, и копями, богатыми металлами. Но все это ушло. И вот по какой причине: у короля в те дни было два сына-близнеца. Звали их Фастул и Бригин, и выросли они оба могучими мужами, равными по силе, целеустремленности и желанию власти. Отец гордился сыновьями, повсюду восхваляя их. Когда же они возмужали, то поняли, что стали соперниками друг другу. Хотя они и любили один другого, хотя и давалось им все шутя, они никак не могли разрешить одного-единственного спора. Кто станет у власти после кончины отца? Кто отойдет в сторону?

Оба они были упрямыми, и оба были настойчивыми, и когда их отец и в самом деле скончался, братья нашли только один способ сохранить между собой мир. Они разделили королевство на две части так, чтобы оба могли властвовать над ним. Фастул избрал себе северные земли. Он нарек их Амикой и стал в них править. Бригин же взял себе южные – Беллегер – и стал царствовать там.

Они хотели жить в мире, и они могли бы достигнуть его. Но схожесть братьев стала для них проклятьем. Оба полюбили одну и ту же девушку. Звали ее Малори, и говорят, что в ней соединились все женские достоинства. Братья же превзошли всякую меру в борьбе за ее руку.

К их – да и к нашему – сожалению, они были не вполне одинаковы. В Фастуле проявлялась некая необузданность, которой не было у Бригина. Даже в соревнованиях или на тренировке Фастул часто сражался словно не на жизнь, а на смерть, тогда как Бригин всегда знал, когда остановиться. Поэтому-то Малори и избрала себе в мужья Бригина.

С того времени настоящего мира больше не было. Скрежеща зубами, Фастул на словах признал поражение. Пока весь Беллегер готовился к празднованию свадьбы короля Бригина, Фастул удалился в крепость, выстроенную им, чтобы скрывать в ней свои гордые замыслы. Там он и ждал, готовясь, пока не пришло время церемонии. Тогда Фастул появился в Беллегере с маленьким отрядом солдат, большим кортежем королевских приближенных и… двумя магистрами, переодетыми придворными. Скалясь, как хищный зверь, он явился с придворными на свадьбу, оставив солдат праздновать у городских ворот.

Удовлетворяя любопытство своих поглощенных рассказом товарищей, принц Бифальт пояснил:

– В архивах не сохранились подробности того, что случилось тогда. Войско Амики тайно подошло к Длани.

Отверстой Дланью назывался укрепленный город вокруг Кулака Беллегера.

– Охрана ворот была перебита, так что войско беспрепятственно вступило в город. И в тот самый момент, когда король Бригин наклонился, чтобы, скрепив брак, поцеловать невесту, в зале раздался удар грома. В то же мгновение прекрасное лицо королевы Малори покрыли сочащиеся гноем нарывы, под кожей ее что-то закопошилось, словно черви, плоть ее начала разлагаться.

Принц Бифальт услышал хриплые возгласы удивления, но не прервал рассказа.

– Гнилая кровь хлынула из глаз, носа, ушей невесты. Малори была поражена Казнью Мора. В подвенечном убранстве королева походила на воплощение Чумы. И не отзвучал еще ее предсмертный вопль, как Фастул бросился на своего брата, чтобы убить его.

– К счастью для нас, при дворе Бригина нашлись храбрецы. Они спасли жизнь своего короля. На свадьбе присутствовало много магистров Беллегера. Они поразили заклинателей Амики огнем и молнией. Фастул же не захотел рисковать своими силами ради окончательной победы над Дланью. В каждом квартале лилась кровь, город наполнили ужас и страдание. Горожане не умели постоять за себя. Но магистры короля Бригина были достаточно сильны, чтобы отогнать солдат Амики. Фастул бежал, изведав горечь поражения. Его брат был все еще жив. И Беллегер знал, кто его враг.

С тех пор и до нашего времени два королевства не прекращали войны, мы вновь и вновь сходимся на полях сражений, чтобы защитить себя. Так рассказывают. Амикой все еще правит наследие злобы и необузданности Фастула.

Каждый бывалый воин понимал, отправляясь в очередное пекло, что защищается. Беллегер проигрывал. Каждое сражение проходило на его земле – хотя и не дальше одной лиги от границы, пролегавшей по Предельной реке. Но среди своих товарищей только принц Бифальт знал, что несколько раз за всю эту долгую войну разные короли посылали в Амику эмиссаров с предложением мира. И каждый раз эмиссаров убивали, как только они сообщали о своей цели.

Слушатели принца беспокойно задвигались, не зная, что и думать об этом рассказе. Бартин тихо ругнулся:

– Все из-за женщины.

Элгарт покачивался с носков на пятки. Отшвырнув прочь свой камень, он требовательно спросил:

– Вы верите в это?

Принц Бифальт пожал плечами.

– Это лишь одна из версий рассказа.

Сам он предпочитал другую версию.

– Вот еще одна.

Рассказывают также, что Фастул не приводил с собой заклинателей. Он сам обладал прирожденным даром к Казни Мора. Подобное буйство было в его природе – захлестывающая страсть, которой он не мог противостоять. Своей теургией он уничтожил ту, что отвергла его. Но Фастул не мог убить своего брата точно так же, он израсходовал уже слишком много сил, а кроме того, и магистры Беллегера быстро среагировали на атаку. Потребовалась помощь всего войска, чтобы убраться из города живым.

Тут принц Бифальт объявил:

– Вот этой версии я верю. Она объясняет страсть Фастула к убийству, это дар, которого был лишен Бригин. Она объясняет ту силу, что наследовала Амика.

Принц подумал, что подобное типично для заклинателей. Некоторые из них были вполне добродушны с виду. Но все они заключали в своих сердцах подобное буйство. Вдруг заговорил Новел, и слова его резали, словно ножом:

– Я видел правду. После каждого сражения магистры Амики добивают своих раненых. Они не берут ни пленных, ни заложников. Мы стараемся вернуть каждого, кто еще дышит, а они хлещут своих огнем, или погребают их в разверзающихся разломах, или высасывают из груди жизнь. Они убивают и наших, сколько могут.

Каждый бывалый солдат знал это. Принц Бифальт не был исключением. Его самого уже не раз жгли огнем, по нему хлестал каменный дождь, и он задыхался, пытаясь помочь раненым беллегерцам. Некоторые из этих раненых были его друзьями.

Флиск, разумеется, знал все это. Впервые он услышал только рассказ принца. И теперь принц Бифальт видел, что на лице юноши еще явственнее проступил ужас.

Принцу это понравилось. Флиск будет упорнее сражаться, чувствуя больше страха. Весь отряд будет сражаться упорнее.

После долгой паузы Кламат печально подвел итог:

– Истории ничего не меняют.

Кламат был храбрым воином, известным своей мягкосердечностью. После каждой битвы – раньше или позже – он плакал. Принц видел это.

– Мы сражаемся просто потому, что на нас нападают. Что нам еще остается?

Вернувшись к своей привычной роли, Флиск спросил – и это была скрытая просьба поддержать его:

– Тогда почему же они не подавили нас своей силой? Почему война продолжается?

И вновь отряд ждал ответа от принца Бифальта. В отличие от своих товарищей – даже капитана Суалиша – принц присутствовал на собраниях короля Аббатора с советниками и главнокомандующими.

– Наши заклинатели не хуже их, – ответил принц. – Факт в том, что Беллегер еще держится. Наши магистры останавливают врага тогда, когда мы не можем этого сделать.

Голос принца был мрачен. Многие из его товарищей видели в теургах защитников, даже спасителей. Но не принц Бифальт. Магия Амики вызвала войну. Заклинатели Амики и Беллегера поддерживали ее.

– Но мы не сможем выстоять без них. У Амики больше людей. Либо война менее разорительна там, либо в этом королевстве просто больше жителей.

Изолированному со всех сторон Беллегеру ждать помощи было неоткуда. Амика, насколько знал принц, была менее ограничена.

– В каждом сражении они превосходили нас числом. Возможно, так было не всегда. Но сейчас так. Вы знаете это.

Это была горькая правда, но отрицать ее было невозможно.

– Нам не остается ничего, кроме как сражаться, ведь с такими потерями в каждом пекле мы не можем большего.

И большинство потерь наносит теургия.

– Два года пройдет, три ли или даже четыре, но потом они восстановят достаточно сил для нового удара. Без таких отсрочек у нас не хватало бы людей, чтобы встретить врага. Даже наших магистров когда-нибудь одолели бы. Их слишком мало.

Принц не стал говорить, что их умения весьма ограничены. Вместо этого он решительно подытожил:

– Вот почему мы здесь. Сегодня мы испытаем нашу судьбу. Мы узнаем, сможем ли совершить то, на что не способна магия. Если еще существует надежда для Беллегера, она заключена в наших делах.

Каждый в отряде понимал, что это значит. Они целый год готовились к сегодняшнему дню. Кроме того, последние слова принца Бифальта прозвучали так веско, что заставили замолчать даже Флиска. Неожиданно большинство воинов зашевелились, не выдержав долгого покоя. Заря уже спустилась с противоположных вершин на долину, где ожидалось сражение, и воины начали пересчитывать стрелы в колчане, проверять натяжение тетивы лука, в очередной раз точить сабли или перебирать содержимое седельных сумок.

Вскоре они уже могли различить вражеское войско.

Приглушенный голос предупредил, что идет капитан Суалиш.

После многих совместных тренировок принц хорошо знал своего капитана. Покрытый шрамами крепкий воин с плечами борца и ногами человека, умеющего на них устоять, – Суалиш не терпел неуважения. Он сам всегда подчинялся приказам и ожидал от других того же. Но вместе с тем Суалиш знал, с чем придется столкнуться его воинам, знал лучше, чем любой из них – за исключением Бартина. Опыт научил его тому, когда следует ужесточить дисциплину, а когда отпустить поводья. Кроме того, Суалиш не был стратегом. Он понимал, какой следует отдать приказ своему отряду, но не вполне был уверен, что его исполнение благоразумно – или даже вообще возможно. Была и еще одна сложность: его глубоко укоренившаяся привычка подчиняться членам королевской семьи Беллегера. Присутствие принца Бифальта в отряде заставляло капитана Суалиша нервничать.

Подходя к воинам, капитан окинул их таким взглядом, точно собирался подвергнуть бичеванию тех, кто не вскочил при его появлении. Приблизившись, капитан было заколебался, но затем поймал на себе взгляд принца Бифальта и заметил, что тот слегка кивнул.

К этому времени все воины уже были на ногах.

– Слушать внимательно! – начал Суалиш. – И тебя это тоже касается, Бартин.

Он говорил сурово, стараясь возместить интонацией свои минутные сомнения.

– Скоро мы поскачем в пекло, где воины и получше вас умирали прежде, чем успевали отсчитать два удара сердца. Я сдеру шкуру со всякого, кто вздумает проигнорировать приказы!

Вы знаете, зачем вы здесь. Вы знаете, почему избрали вас. Вы знаете, почему все держится в секрете. Вы знаете, что мы должны делать. Я напомню вам.

Мы впервые покажем Амике наши ружья. Пускай враг посмотрит, на что они способны. Вы выбраны для этого, потому что вы хорошие стрелки. Но вас – вернее, нас – слишком мало, чтобы изменить ход этого сражения. Впрочем, у нас недостаточно ружей, чтобы изменить ход какого бы то ни было сражения. Нам нужно выяснить, могут ли ружья убивать амиканских заклинателей.

– Запомните! – наставлял капитан суровым, хотя и негромким голосом. – Наша задача не сражаться. Нам надо пробиться. Поэтому мы поскачем тройками, – всего в отряде было двадцать воинов и сам Суалиш, – чтобы не мешать друг другу. Мы должны сделать это, несмотря на амиканскую магию, амиканскую тактику, амиканскую кавалерию. Мы должны прорвать их ряды. И мы должны проделать это, ни разу не разрядив ружья. Мы должны держать нашу цель в тайне от врага до тех пор, пока не окажемся на нужном расстоянии от тех укреплений, на которых стоят амиканские заклинатели.

И вот тогда мы откроем огонь. Мы сделаем все возможное, чтобы снять этих теургов. Если мы убьем их достаточно – черт! – даже если мы убьем хоть кого-нибудь из них – в следующей битве мы сможем отплатить за кровь поколений беллегерцев!

Как и его товарищи, принц Бифальт держал винтовку перед собой, уперев приклад из твердого дерева в согнутом локте так, что дуло было направлено точно в небо, чтобы капитан Суалиш видел, что он готов. Пульс стучал как в бою. Принц не боялся погибнуть. Он был не из тех, кто мог отступить или уклониться. Он уже доказал свое мужество. И все же принц признавал, что боится провала. Если его родину не спасут винтовки, ее не спасет уже ничего.

– Мне не нужно добавлять, – прорычал командир отряда, – что нельзя позволить врагу завладеть хотя бы одним нашим ружьем?

Камуиш, Новел и другие кивнули. И хотя объяснение было излишним, капитан Суалиш все же объяснил:

– Есть единственное исключение из приказа. Позволяется стрелять, если нет другого способа уберечь винтовки от рук амиканцев.

Кроме этого, скажу лишь одно. Если кто-то допустит осечку по той причине, что плохо вычистил винтовку или не проверил ее, он не будет наказан. Он, считайте, уже будет мертв.

Воины прошли прекрасную выучку. Они распознали скрытый приказ в этих словах. В лучах поднимающегося солнца каждый вынул обойму из винтовки, проверил сжатие пружины, подающей патроны, затем раскрыл казенную часть ружья, проверил действие спускового крючка и затвора, заглянул внутрь длинного дула. С привычной точностью каждый вновь запер казенную часть, вернул обойму. Затем занялись седельными сумками, подсчетом запасных обойм, и капитан Суалиш получил заверения, что все обоймы были полные.

– Все верно, – сказал капитан. Большего одобрения от него нечего было и ожидать. – Вы знаете свои тройки. Вы знаете свое место в наших рядах. Пора садиться верхом. Прикрывайте друг друга. Берегите ружья. Добейтесь цели, если сможете. Если не сможете, вернитесь живыми. Я не обрадуюсь, если из-за вас мне придется тренировать новых воинов.

Засмеялся один Элгарт, впрочем, и этот смех прозвучал не очень-то радостно и быстро стих. Все собирались группами. Капитан Суалиш и крупный воин по имени Малдер, прирожденный драчун, взяли с собой Флиска, чтобы защитить неопытного юнца. Принц Бифальт вместе с Гретом и Джеком последовал за объездчиком Камуишем к месту, где были привязаны кони.

Пока он шел, кровь пульсировала в его жилах, словно отбивая ритм. Он не получал удовольствия, когда убивал своих врагов, но их смерть была необходимостью. Его оправдывало крайнее положение Беллегера. Его оправдывали нападения Амики. Чем горело сердце принца, чего он жаждал, так это убивать заклинателей.

В каждом поколении их было мало. Большинство появившихся на свет младенцев – и мужского, и женского пола – не обладали даром непостижимой силы. Но заклинатели были могущественны. Это могущество развязало войну, его было достаточно, чтобы не позволить ни Беллегеру, ни Амике победить. Без помощи теургов Беллегер давно бы стерли с лица земли. Оставшиеся в живых были бы принуждены прозябать под господством Амики.

Принц Бифальт верил: всякая магия бесчестна, хуже, чем предательство, хуже, чем мошенничество. Магистр укрывался в безопасном месте и убивал простых людей, не способных к теургии, дюжинами. Лишенные дара магии были беззащитны перед заклинателями. Каждое магическое действие было зверством.

И все же Беллегер не выстоял бы без магии. Магистры оскверняли бесчестием все, к чему прикасались, но они были жизненно необходимы для королевства.

И теперь появился шанс – если использование в бою ружей окажется эффективным, – что принц Бифальт увидит день, когда ни одного амиканского теурга не останется в живых. За следующие два-три года Беллегер сможет сделать более чем достаточно ружей, сотни ружей, тысячи. Тогда, возможно, Амика падет. Подданные короля Аббатора смогут, наконец, жить нормальной счастливой жизнью: мужчины, женщины, семьи. И беллегерские магистры окажутся не нужны, можно будет обходиться и без них.

Если не станет заклинателей, то люди вроде принца Бифальта получат, наконец, право на честную жизнь, ту, которую сейчас, пока его родина подвергалась нападению теургов, принц не мог себе позволить. Он возлагал на винтовку столько же надежд, сколько и весь Беллегер.

Принц и гвардейцы подошли к своим боевым коням. Сначала принц проверил подпругу и прошептал животному несколько успокаивающих слов, а затем укрепил простой кожаный чехол, в котором лежало ружье – оно останется в чехле, у бедра всадника, незаметное до тех пор, пока не понадобится. Наконец принц вскочил в седло, взяв в одну руку поводья, а в другую лук.

Сначала он будет стрелять из лука. Возможно, принцу понадобится каждая стрела в колчане. Затем ему придется положиться на свою саблю – а также на сабли Грета и Джека, – пока один из них, а может, и двое, или все трое не прорвутся за ряды амиканцев: пока он или они не приблизятся к высокой стене из дикого камня, служившей защитой вражеским теургам у противоположного края долины. Вот тогда-то он сможет свободно достать винтовку, и враги узнают, чего по-настоящему стоит старший сын короля Аббатора.

* * *

Все зависело от ружей, все надежды, любое возможное будущее. Но это были не простые мушкеты, которые делают по одному выстрелу, попусту тратя уйму времени на перезарядку. Это были многозарядные винтовки. Принц Бифальт знал об их разработке и каждом этапе улучшения больше, чем любой другой воин Беллегера. Секрет строго охранялся ото всех. Но принц, как один из приближенных своего отца, знал все, начиная с имени того алхимика, который три поколения назад открыл пороховую смесь, исследуя связку истертых бумаг, найденных в дупле старого дерева: они были испещрены замысловатыми схемами, странными рецептами и непонятными терминами. Принц знал и имена кузнечных дел мастера и знаменитого ювелира, с которыми алхимик поделился своим открытием. Принц знал даже имя того подмастерья, которого ранили, когда троим исследователям удалось с помощью пороха выстрелить свинцовым шариком из железной трубки. Король, когда ему доложили об этом изобретении, смог предвидеть открываемые им возможности и настрого приказал засекретить всю дальнейшую работу. Это был прадед принца Бифальта.

А дальнейшая работа заняла много времени. Последующие короли и их советники отказывались использовать ружья, не превосходящие по скорострельности лук. Кроме того, предстояло преодолевать такие сложности, какие раньше не встречались никогда. Следуя указаниям бумаг, найденных алхимиком, кузнецы, мастера по обработке металла и ювелиры сумели разработать сначала патроны, включавшие в себя сразу и гильзу с порохом, и пулю, а затем и казенную часть ружья, в которой патрон закреплялся таким образом, что спусковой механизм воспламенял порох, а после выстрела приводил в действие затвор, который выталкивал использованную гильзу и заряжал новый патрон. Все эти изобретения потребовали нескольких десятилетий.

К сожалению, изготовление железного ствола винтовки поставило более сложную задачу. Год за годом стволы трескались или даже взрывались после одного, двух или, реже, трех выстрелов. Во всем королевстве не было кузнечного горна, способного разогреться достаточно сильно для закаливания железа. Изготавливать мушкеты было проще: их стволы успевали остывать между выстрелами. Но мушкеты не спасли бы народ Беллегера.

Как оказалось, держать работы в секрете было нетрудно. Из-за преследовавших их неудач разработки казались обыденным занятием алхимиков – слишком бесцельными, чтобы поддерживать любопытство беллегерцев, притупленное в разрухе нескончаемой войны. Только вступавшие на трон короли верили в мечту прадеда принца Бифальта – только потому и верили, что пришли в отчаяние.

Исследования не могли выйти из тупика до тех пор, пока один кузнец не догадался попросить помощи магистра. Их совместные продолжительные эксперименты доказали, что с помощью Казни Огня на любом горне можно изготавливать достаточно крепкие стволы, которые выдержат частую стрельбу.

Принцу Бифальту было мучительно сознавать, что его надежды и надежды всего Беллегера зависели от магии. Принц принимал все противоречия своего положения только потому, что ставки были слишком высоки. Беды его народа обессмысливали придирки, касающиеся вопросов чести.

* * *

Когда кони были оседланы, воинов охватило нестерпимое желание ринуться в бой – страху уже не было места. Тройки капитана Суалиша выстроились клином в центре строя беллегерцев. Повсюду толкались лошади, ругались воины, командиры выкрикивали приказания. Когда дневной свет наконец осветил дно долины, обе армии уже стояли лицом друг к другу: беллегерская на южной, амиканская – на северной стороне. Амиканские силы пересекли Предельную реку, так как на этом берегу место было более пригодным для битвы. Долину окаймляли возвышения, покрытые валунами, что давало командующим обеих армий возможность во все время сражения наблюдать сверху за его ходом и направлять свои силы. Валуны помогали и теургам – они атаковали в любое время, не подвергая опасности свои жизни. Кроме того, обе армии полагались на всадников, которые находились в общих рядах ниже укреплений. Для военных действий войскам требовалось ровное место. Нельзя было надеяться, что пехотинцы смогли бы забраться на те откосы, где стояли укрепления, с которых сражались магистры.

Все силы Беллегера в этом сражении, как и всегда в этой войне, были брошены против врага. Других забот не было. Любой звездочет мог бы сказать королю, что мир велик: намного больше, чем земли, принадлежавшие Беллегеру и Амике. Но в Беллегере ничего не знали об этом. Западной его границей служило морское побережье – мелкие воды и множество рифов делало его несудоходным. К югу – горы с зазубренными утесами и высокими пиками, вздымавшимися в небо. Восточную границу очерчивала непроходимая пустыня, на севере же единственной пограничной страной была Амика.

Если жителям Амики было известно больше, никому до этого не было дела. Любые соображения отступали перед необходимостью бороться за выживание.

Здесь, на поле боя, принц Бифальт был одет так же, как и любой из воинов. Никто из стрелков не хотел привлекать внимание к своей особой задаче, к новой тактике. Кроме того, король Аббатор не желал выделять своего старшего сына в сражении, чтобы не подвергать его опасности. Принца нельзя было узнать среди его товарищей: на всех были камзолы и штаны из вываренной кожи, шлемы и нагрудники, отмеченные эмблемой Беллегера – орлом в круге. Все детали вооружения принца – лук и стрелы, сабля и кинжал – ничем не отличались от вооружения прочих беллегерских воинов.

Когда полностью рассвело, в амиканском войске зазвучали рога. Тут же пришли в движение вражеские всадники. На спуске по склону они перешли с легкого галопа на полевой.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации