Текст книги "Память льда"

– Нет, мы не из Совета масок, – довольно сердито отозвался Брухалиан.

– Вот как? Продолжайте, пожалуйста. Я просто не знаю, что и думать. Ну и загадка!

– Тогда слушай внимательно, – произнес смертный меч, приближаясь к изображению незнакомца. – Я попросил ответить на твое приглашение дестрианта Карнадаса. Он стоит рядом со мной. Я – командир отряда «Серых мечей».

– Наемники? Ну и встреча, Худ меня побери! Никак не думал, что натолкнусь на рубак, которым принц платит непомерное жалованье.

– Послушай, господин, – тихо, но твердо ответил ему Брухалиан. – Мы могли бы и обидеться на столь поспешное умозаключение, но полагаем, что твоими устами говорит невежество… Мы – армия Вепря Лета, присягнувшая на верность Фэнеру. Наши воины воспитываются на священных текстах и получают благословение от руки дестрианта. Внешне мы и впрямь можем казаться… этаким сборищем рубак, падких на деньги. Но у нас есть также и свой собственный храм. Число приверженцев Фэнера уже превышает семь тысяч, и их с каждым днем становится все больше.

– Ага, теперь понятно, – нетерпеливо перебил его темнокожий собеседник. – Ваши ряды растут. Неужели городские власти позволили вам вербовать новых последователей?

Брухалиан улыбнулся:

– Капастан вооружен лишь наполовину. Вдобавок здесь сохраняются весьма странные обычаи, отголоски племенного уклада жизни. Женщинам не позволено обучаться воинскому ремеслу. Но Вепрь Лета не признаёт подобных предрассудков.

– И вы помогаете городу избавляться от пережитков старины? – засмеялся незнакомец.

– Сегодня в наших рядах тысяча двести новых приверженцев. Среди них немало представительниц слабого пола. В капастанских семьях младших дочерей зачастую ожидает весьма незавидная участь: их просто-напросто выбрасывают на улицу, и несчастным остается лишь торговать собой. Мы предлагаем этим молодым женщинам более достойное ремесло. А городские власти даже не замечают, что шлюх становится меньше… Полагаю, для начала ты услышал достаточно. Мы честно рассказали тебе про себя. А теперь хотим узнать, кто ты такой.

– Простите, что не представился раньше. Я Бен Адаэфон Делат, более известный как Быстрый Бен.

– Ты, наверное, из Даруджистана? – предположил Карнадас.

– Ничего подобного! Я… хм… соратник Каладана Бруда.

– Мы слышали это имя, – сказал Брухалиан. – Он сражался против войск одной могущественной империи, вторгшейся на континент.

– Да, раньше так оно и было. Но сейчас у той империи… другие интересы. Мы хотим через вас передать послание правителям Капастана.

– Это не так-то просто, – вырвалось у Карнадаса.

Смертный меч кивнул, подтверждая его слова:

– Тебе придется выбирать, к кому обращаться. Городом в равной степени управляют принц Джеларкан и Совет масок. Кроме того, в Совете нет единодушия: там множество фракций, каждая гнет свою линию, отчего со жрецами бывает очень трудно договориться. «Серые мечи» подчиняются принцу. Наша задача проста: сделать так, чтобы на Капастане Паннионский Домин обломал себе зубы. Мы постараемся не пустить Провидца дальше. Так что, если хочешь, можешь передать нам послание своего полководца, а мы расскажем о нем Джеларкану. Если же тебя это не устраивает, попробуй связаться с Советом масок.

– Я подозревал, что все окажется не так-то просто, – вздохнул Быстрый Бен. – Но о вашей армии мы вообще ничего не знаем. Вернее, почти ничего. Беседуя с вами, я уже кое-что выяснил.

Его глаза остановились на Карнадасе.

– Дестриант, стало быть. Верховный жрец Тайного ордена Фэнера, если не ошибаюсь? Только храмом твоим является поле битвы. Интересно, а тот, кто считается в Совете масок голосом Фэнера, в курсе, что ты превосходишь его по сану, ну, примерно как тигр – кошку?

Карнадас поморщился:

– Нет, он не осведомлен о моем истинном титуле, и на то есть свои причины. Но меня удивляет, насколько хорошо ты знаешь иерархию нашего братства… Пожалуй, «удивляет» – это еще мягко сказано; я просто ошеломлен.

Быстрый Бен вздрогнул.

– Да ну? Что ж, спасибо – Он повернулся к Брухалиану. – А ты, получается, смертный меч бога? – И замолчал, как будто только сейчас в полной мере осознал все значение этого титула. Глаза чужестранца расширились. – Думаю, Воевода поддержит мое предложение передать послание через вас. Я даже не сомневаюсь, что именно такое решение он и примет. – Чародей немного помедлил, а затем произнес: – Каладан Бруд придет на помощь Капастану. Осада города… поймите меня правильно… она не только неизбежна. Она может начаться уже совсем скоро. Теперь для нас самое главное – вовремя к вам добраться.

– Скажи, господин, – хмуро перебил его Брухалиан, – а какова численность армии Каладана Бруда? Передай своему командиру: возможно, нам придется противостоять шестидесятитысячному войску паннионцев. И не какому-нибудь сброду, а опытным, закаленным в боях солдатам. Понимает ли ваш полководец, в какую пучину он ввергает своих людей, столь щедро предлагая нам поддержку?

– Пока что мы уступаем паннионцам в численности, – улыбнулся Быстрый Бен. – Но у нас найдется чем их удивить… А теперь, дестриант, нам придется на время расстаться. Я должен доложить обо всем Воеводе и его офицерам. Мы можем вновь встретиться через пару часов?

– Лучше будет отложить нашу встречу до следующей ночи, – ответил Брухалиан. – Днем я обычно занят и окружен множеством людей. Как и принц Джеларкан, – добавил он.

Собеседник понимающе кивнул:

– В таком случае – за два колокола до рассвета. – Он вдруг огляделся по сторонам. – Мне понадобится шатер попросторнее…

Еще через мгновение Быстрый Бен исчез. Большая сфера вновь превратилась в шарик, который по знаку Карнадаса растворился в воздухе.

– Вот так сюрприз, – промолвил дестриант, поворачиваясь к Брухалиану.

– Следует убедить Джеларкана, чтобы понапрасну не обольщался на их счет, – угрюмо заметил смертный меч. – Быть может, армия Каладана Бруда и сумеет немного отвлечь противника, но это мало повлияет на исход осады. Словом, нужно постараться, чтобы принц не начал питать ложные надежды… если, конечно, мы вообще расскажем ему об этой беседе.

«Нам ни за что не победить паннионцев. Чуда не произойдет».

– А что ты думаешь про этого Быстрого Бена? – спросил он Карнадаса.

– Очень скрытный человек. Возможно, бывший жрец Фэнера. Его знания никак не назовешь поверхностными.

– Много душ заключены внутри одной. Так ты сказал?

Его собеседник поежился:

– Я мог и ошибиться. Должно быть, этот ритуал требует также участия и других магов. Я почуял их присутствие и решил, что их души собраны внутри души Быстрого Бена.

Брухалиан взглянул на соратника и отошел к огню.

– Ты утомился, дестриант. Иди-ка вздремни.

Карнадас молча поклонился.

Когда заклятье рассеялось, Быстрый Бен вдохнул и повернул голову вправо:

– Ну, что скажете, командор?

Скворец потянулся к кувшину, чтобы наполнить две кружки алчбинским элем.

– Им придется сражаться, – ответил бородач. – Хотя бы до тех пор, пока мы не подойдем. Командир их производит впечатление опытного вояки, хотя не исключено, что все это работа на публику. Ясное дело, чтобы найти работу для отряда наемников, нужно уметь показать товар лицом. Как ты там его называл?

– Смертный меч. Но это не имя, а титул. Довольно значительный, по крайней мере, считался таковым когда-то давным-давно. Он существовал еще задолго до того, как в Колоде Драконов появились карты, обозначающие Рыцарей Высоких домов. Приверженцы Фэнера к таким вещам относились необычайно серьезно. А второй и вовсе дестриант… Худ меня побери, да настоящего верховного жреца в этом культе не было уже тысячу лет. Все эти их нынешние титулы смахивают на карнавальные костюмы, сплошная бутафория.

– Но в таком случае зачем таиться от жреца Фэнера, что заседает в Совете масок? – спросил Скворец.

– Зачем таиться?.. Ха, тут как раз все просто и понятно. Жрец сразу бы распознал ложь, а им этого не хочется.

– Ну-ну. Только вот простые и понятные объяснения не всегда бывают правильными.

Проигнорировав сие справедливое замечание, Быстрый Бен осушил кружку, а затем сказал:

– Мне думается, командор, «Серые мечи» – это лучшие защитники, которыми располагает Капастан, хотя я и здесь могу ошибаться.

– Ты сумел их одурачить, создав впечатление, что встреча ваша произошла случайно?

– Скорее всего, да. Я произнес специальное заклинание, чтобы выведать истинную природу «Серых мечей». Я ожидал чего угодно: алчности, жажды славы, просто любви к сражениям. Но уж никак не думал, что наткнусь на столь искреннюю веру.

Скворец встал и поморщился, как всегда ощутив боль в плохо сросшейся ноге.

– Надо разыскать Каладана Бруда и Дуджека.

– А чего их искать? Наверняка они во главе колонны, – отозвался чародей.

– Ты сегодня просто на редкость сообразителен, – бросил ему Скворец и покинул шатер.

До Быстрого Бена не сразу дошло, что это был сарказм, а когда наконец дошло, маг нахмурился.

Напротив казармы, за бронзовой оградой, располагалось кладбище. Когда-то оно служило местом захоронений племенам, основавшим Капастан. Таких могил, как у них, не было больше ни у кого. Надгробия представляли собой потемневшие от солнца глиняные колонны, испещренные ритуальными значками и рисунками. Эти покойники не лежали, а стояли… стояли десятки лет подряд. Колонны напоминали стволы деревьев какого-то диковинного густого леса, окаймленного «кустарником» из безликих каменных урн. История города была похожа на сказку, но сказку мрачную и жестокую, и с первых дней пребывания в Капастане Итковиан стремился разгадать его глубоко спрятанные тайны. От несокрушимого щита Тайного ордена Фэнера требовалось быть одновременно умелым воином и проницательным ученым, и хотя многие считали эти качества абсолютно несовместимыми, жизнь доказывала обратное.

Изучение истории, философии, религии позволяло лучше понимать человеческие устремления, а те, в свою очередь, являлись основой для любых стратегических и тактических маневров. Мысли людей, равно как и их поступки, тоже подчиняются определенным закономерностям. Несокрушимый щит, достойный называться таковым, должен был уметь предвидеть и предсказывать возможные действия не только союзников, но и противников.

Когда в Капастан с запада пришли даруджийцы, здешние племена, основавшие этот город, еще только-только расстались с кочевой жизнью.

«А их мертвецы и по сей день продолжают стоять на кладбище. Вернее, стоят лишь их замурованные тела. Где бродят их души – одному Худу известно».

По натуре своей капанцы по-прежнему оставались кочевниками, что было непонятно даруджийским общинам. Даже сейчас, когда успело смениться немало поколений горожан, эта разница ощущалась буквально во всем.

Тем не менее ранняя история Капастана скрывала в себе немало загадок, и те тонкие ниточки, что имелись в руках Итковиана, не позволяли воссоздать первоначальный узор капастанского «ковра». Именно об этом сейчас и размышлял несокрушимый щит, проезжая с двумя отрядами дозорных мимо дворца принца Джеларкана. Дальнейший путь «Серых мечей» лежал к Главным воротам в южной части города.

Дождь постепенно слабел. Из брешей, пробитых в сплошной облачности, изливался грязно-серый утренний свет. Поутих и ветер: теперь его порывы напоминали судорожное дыхание больного.

Городские кварталы в Капастане традиционно назывались стоянками, и каждая такая стоянка представляла собой отдельное поселение (обычно в виде круга) с площадью посередине. Различные кварталы Капастана соединялись между собой улицами, широкими и неровными. Такой принцип планировки соблюдался повсюду, за исключением района, примыкавшего к старинной Даруджийской крепости, ныне именовавшейся Невольничьей: там, в так называемом Храмовом квартале, можно было встретить привычную для даруджийских городов сетку улиц.

Как подозревал несокрушимый щит, слово «стоянка» использовалось не случайно: наверное, когда-то эти районы действительно были самыми обычными стойбищами, где разбивали свои шатры капастанские кланы, связанные узами кровного родства. И если моря кочевники откровенно побаивались, то берег реки Серп был им давно привычен. Постепенно они познали выгоды торговли и осели в этих местах. Так возник один из самых странных городов, какие только доводилось видеть Итковиану. Необычным здесь было все: погребальные колонны на кладбище; круглые стены заборов, скрывавшие жизнь стоянок; крохотные, больше похожие на колодцы, пруды, окруженные песчаными ямами. Но еще удивительнее были жители Капастана: даруджийцы и капанцы. Первые одевались не слишком броско, зато вторые, верные обычаям предков, наряжались в яркие одежды, цвет которых сразу говорил о принадлежности к тому или иному клану. Пестрая толпа горожан особенно сильно выделялась на фоне унылых строений с некрашеными фасадами.

«Капастан красив своими жителями, а не домами», – вспомнил Итковиан где-то слышанную фразу. Даруджийские храмы и те отдавали должное местному архитектурному стилю, весьма аскетическому и сдержанному. Наверное, если взглянуть на город сверху – увидишь разноцветные речки и ручейки, текущие среди блеклых берегов. Ну, это как раз понятно: мир капанских кочевников был тусклым, и они, как умели, расцвечивали его радугой своих одежд.

Загадками для Итковиана оставались старинная крепость, где сейчас разместились «Серые мечи», и дворец принца Джеларкана. Крепость построили задолго до появления в этих краях и капанцев, и даруджийцев. Чьи же руки возвели ее почти рядом с дворцом?

Строений, подобных нынешней резиденции Джеларкана, Итковиан больше нигде не встречал, а повидать он за свою жизнь успел достаточно. Строгая архитектура, предельно чуждая и странным образом… отталкивающая. Несомненно, местная правящая династия прельстилась необычным видом здания, но никак не крепостью его стен. Их толщина настораживала даже не слишком искушенного человека. Отсутствие окон и плоских крыш не позволяло обитателям дворца видеть происходящее вокруг. Но что еще хуже, там имелся только один вход – широкий пандус, ведущий во внутренний двор. Предшественники Джеларкана неоднократно пытались возвести по обеим сторонам от пандуса караульные помещения, а также соорудить вдоль стен галерею. Но все новые постройки неизменно обрушивались. Старые стены почему-то не удерживали на себе связующий раствор кладки и грозили рухнуть сами. В результате затею пришлось оставить.

У Главных ворот дозорные отряды вклинились в разноцветный людской поток. Их темные доспехи и почти черные мечи и луки не вызвали в толпе ни смятения, ни восторга. Миновав ворота, воины Итковиана повернули направо и некоторое время двигались по караванной дороге на юг. Оказавшись на просторах равнины, они сменили направление и поехали на запад. Позади остались крестьянские усадьбы, огороженные невысокими каменными заборами. Обжитые места закончились. Дальше уже лежало обширное пространство, неподвластное капастанским законам и никем, по сути, не охраняемое.

Постепенно небо над головой начало освобождаться от туч и к полуденному привалу (они были уже в четырнадцати лигах от Капастана) сделалось безупречно-синим. Трапеза была короткой. Тридцать воинов ели почти молча. Такая же тишина стояла и вокруг. За все время пути им не встретилось ни одного каравана. И это в самый разгар торгового сезона!

«Серые мечи» стояли возле своих лошадей, ожидая приказа.

– Построиться «хищной стаей». Двигаться легким галопом. Вестовая Сидлис – ехать впереди, в двадцати шагах от остальных. Всем искать следы. – Это были первые слова, произнесенные несокрушимым щитом после выезда из казармы.

– А какие именно следы мы ищем? – спросила молоденькая девушка, единственная из новобранцев, кого сегодня взяли в дозор.

Вообще-то, она обратилась не по уставу, однако Итковиан не стал заострять на этом внимание и просто ответил:

– Любые. По коням!

Бойцы дружно вскочили в седла. Все, кроме новобранки, у которой это получилось не сразу. Она покраснела и шмыгнула носом.

У «Серых мечей» были свои способы обучения. Слов здесь обычно зря не тратили. Новобранец либо подражал опытным солдатам, на ходу перенимая все то, что делали они, либо не выдерживал и уходил из армии. Эту девушку научили ездить верхом. Она уже могла скакать галопом, не боясь выпасть из седла. Далее ей предстояло привыкнуть к тяжести доспехов и оружия. Владеть оружием она научится позже. Необстрелянных бойцов старались беречь. Если вдруг дело дойдет до драки, двое бывалых солдат обязательно будут рядом с этой девчонкой, защищая ее от превратностей сражения.

Наконец новобранка и ее гнедой жеребец заняли свое место. Построение «хищной стаей» по виду чем-то напоминало изогнутый крюк. Менее опытных воинов обычно ставили в середину.

Итковиан, как и полагалось командиру, занял место во главе строя. Отряды двигались легким галопом. Проехали лигу, затем вторую. Приятное тепло сменилось нестерпимой жарой.

Внезапно северное крыло строя остановилось, будто натолкнувшись на невидимую преграду. И сейчас же лошади всех остальных солдат сменили галоп на шаг. Они обнаружили следы! Вестовая Сидлис придержала своего скакуна, развернулась и замерла, вопросительно поглядывая на Итковиана. Несокрушимый щит тоже остановился в ожидании донесения. Вскоре с правого фланга к нему подъехал один из солдат:

– Господин командующий, первой следы заметила наша новобранка. Они уходят в северо-западном направлении. Следы петляющие и очень крупные. Кто-то двигался на двух ногах, но они какие-то странные, больше похожие на лапы: трехпалые и когтистые.

– Следы только от двух ног? – уточнил Итковиан.

– Так точно.

– Какой давности?

– Скорее всего, утренние, сударь.

Несокрушимый щит кивнул Сидлис, подзывая ее.

– Накалиан, сменишь вестовую. Будем преследовать это… существо.

– Слушаюсь, – не слишком уверенно произнес Накалиан. – Должен заметить, что расстояние между следами достаточно большое. Полагаю, эта тварь двигалась очень быстро.

Итковиан насмешливо сощурился:

– Что значит «быстро»? Рысью? Галопом?

– С уверенностью сказать не могу, но по скорости… ближе к обычному галопу.

«Ну, вот мы и встретились с демоном. Правда, пока обнаружили только следы. Но, думаю, вскоре увидим и его самого во всей мерзостной красе».

– Лучникам выдвинуться на фланги. Всем, кроме Торуна, Фаракалиана и новобранки, – копья на изготовку. Названным солдатам – приготовить веревки.

Накалиан двинулся первым. В двадцати шагах за ним следовали всадники из обоих отрядов. Теперь строй их уже стал напоминать по форме не крюк, а полумесяц. Лучники привычно вставляли стрелы в свои короткие боевые луки. Торун и Фаракалиан ехали по обе стороны от несокрушимого щита, держа в руках лассо.

Солнце едва ползло по небу. Накалиан уверенно двигался вперед. Ошибиться было невозможно: следы демона вели на северо-запад.

Похоже, неведомая тварь была изрядных размеров.

«Надо же, какие глубокие вмятины остались на твердой почве, – рассуждал про себя несокрушимый щит. – При такой прыти его, пожалуй, и не догонишь. Если только… – подумал он, увидев, как Накалиан внезапно остановился на вершине невысокого холма, – если только демон сам не вздумает нас дождаться».

Отряд замедлил бег коней, все смотрели на солдата впереди. Внимание Накалиана было по-прежнему приковано к чему-то, видимому лишь ему одному. Всадник выхватил копье, но явно не собирался атаковать. Конь под ним нервно вздрогнул, и, когда Итковиан с «Серыми мечами» приблизился, стало ясно, что животное дрожит от страха.

Кавалеристы выехали на гребень.

Дальше расстилалась низменность. Судя по примятой и вытоптанной траве, ее не так давно пересекло стадо диких бхедеринов. Примерно в двух сотнях шагов от холма стоял тот самый монстр, преследуя которого воины и приехали сюда. Демон больше напоминал сказочного дракона с длинным чешуйчатым хвостом. Из разинутой пасти торчали два ряда острых зубов. На передних лапах вместо пальцев… мечи с широкими лезвиями. Вытянув шею и упираясь хвостом в землю, чудовище неподвижно застыло, выжидающе глядя на людей.

Глаза Итковиана превратились в две узкие щелочки.

– Ему ничего не стоит примчаться сюда, – прошептал Накалиан. – Чтобы покрыть расстояние между нами, хватит пяти ударов сердца.

– Пока что он не шевелится, – ответил несокрушимый щит.

– При такой скорости мы и опомниться не успеем.

«Пока демон соображает, что к чему, мы испытаем, так ли он страшен на самом деле».

– Попробуем навязать монстру свои условия, – сказал Итковиан. – Действуем следующим образом. Копейщикам: бить в нижнюю половину туловища. Застрявшие копья не вытаскивать. Нужно попытаться замедлить его продвижение. Лучникам: целиться в глаза, шею и по возможности – в горло. Надвигаемся волной, наносим удар и уходим врассыпную, зигзагами, а затем обнажаем клинки. – Командир вынул из ножен свой тяжелый боевой меч. – Торун и Фаракалиан, останетесь при мне. Двигаться галопом. Если он станет атаковать, перейти на быстрый галоп.

Отряды понеслись по траве, приноравливая копья к броску.

Демон по-прежнему стоял неподвижно и просто смотрел на людей. Когда между ним и всадниками оставалось уже не больше сотни шагов, он взмахнул руками-лезвиями и наклонился, так что за венчавшим голову странным шлемом показался гребень. Еще через тридцать шагов тварь повернула к воинам свою уродливую морду. Чешуйчатый хвост шевельнулся и зашуршал по траве.

Лучники привстали в стременах, натянули тетивы своих небольших, но грозных луков, отсчитали несколько ударов сердца, после чего выстрелили демону в голову. Зазубренные наконечники стрел впились в его черные глазницы, но чудовище как ни в чем не бывало шагнуло навстречу всадникам.

Расстояние сократилось до пятидесяти шагов. И снова грозно запели тетивы луков. Шея демона покрылась «воротником» из стрел. Лучники резко повернули коней в стороны, а копейщики, пригнув голову, ринулись в атаку.

«Ну не странно ли? Мы вроде бы ослепили демона, однако он не ослеп. И к тому же не видно ни капли крови. Фэнер, молю тебя, раскрой мне истинную природу этого чудовища. Подскажи, как нам ускользнуть от него».

И вдруг монстр с невероятной быстротой рванулся вперед. В следующее мгновение он уже врезался в гущу «Серых мечей». Древки копий торчали у демона отовсюду, но он по-прежнему не обращал на них внимания. А потом пустил в ход свои собственные клинки.

Воздух разорвали страшные крики бойцов и неистовое ржанье лошадей. Хлынули потоки крови. Итковиан увидел, как туловище лошади рухнуло прямо перед ним; увидел, как падает следом правая нога солдата, причем стопа его так и осталась в стремени. Разум отказывался подчиняться Итковиану. Непонимающим взором уставился он на круп – ноги дергались и колотили воздух, – передней части лошади не было. Разрубленный хребет, ряд выгнутых ребер, внутренности вываливаются наружу, кровь так и хлещет из алой плоти.

Конь Итковиана сам взлетел в воздух, чтобы перепрыгнуть останки несчастного собрата.

Лицо несокрушимого щита залило кровавым дождем. Перед ним мелькнула морда демона, из челюстей которого торчали стрелы. Монстр разинул пасть. Итковиан наклонился влево, едва не соприкоснувшись с острыми, облепленными мясом зубами. Взмахнув мечом, он наотмашь нанес удар слева. Лезвие меча полоснуло по кольчуге.

Лошадь Итковиана опять подпрыгнула и заржала от боли, как будто ее ударили сзади. А потом припала на передние ноги и зашаталась. Почувствовав, что она вот-вот рухнет на землю, командир «Серых мечей» выхватил небольшой кинжал, наклонился вперед и одним движением перерезал животному яремную жилу. Отвернув голову умирающей лошади вправо, сам он отскочил в противоположную сторону.

Они упали одновременно… Кувыркаясь по земле, Итковиан мельком увидел задние ноги коня. Они отчаянно молотили воздух и выглядели как-то непривычно. Потом он сообразил, в чем дело: оба копыта были начисто срезаны. Вскоре изуродованные ноги замерли, теперь уже навсегда.

Демона окружали тела убитых солдат и располосованные лошадиные туши. Но сейчас его внимание было приковано к Итковиану. Чудовище неспешно разворачивалось. Длинные костлявые руки… или лапы? – покрывали пятна крови и слизи. Между окровавленными зубами торчали клочки рыжеватых женских волос.

Затем Итковиан увидел арканы: одна веревка болталась у твари на шее, другая – на бедре правой ноги.

Тяжело ступая, демон шагнул к несокрушимому щиту. Итковиан поднял меч. Едва демон занес заднюю ногу для нового удара, как обе веревки туго натянулись, затем их что есть силы дернули в разные стороны… Лапа хрустнула и обломилась, будто высохшая ветка. Вслед за ней с таким же звуком слетела с шеи голова демона.

Обезглавленное чудовище с глухим тяжелым стуком рухнуло на землю и неподвижно замерло. Тварь была мертва.

Итковиан медленно встал. Его трясло.

И Торун, и Фаракалиан взяли себе на подмогу еще троих всадников, скрепив их седельные луки веревками. Восемь боевых коней сумели сделать то, что было не под силу лукам, мечам и копьям.

К Итковиану подъехали двое лучников. Один протянул ему руку:

– Садитесь ко мне, сударь. Нужно поскорее убираться отсюда.

Командир отряда покорно уселся позади лучника.

Однако кошмар продолжался. Впереди Итковиан увидел еще четырех демонов, быстро спускавшихся по склону холма. До них было всего несколько сотен шагов. Чудовища напоминали громадные валуны, скатывающиеся вниз.

– Нам не скрыться от них, – тихо сказал несокрушимый щит.

– Это точно, – согласился воин.

– Нужно рассредоточиться.

Всадник пришпорил лошадь:

– Еще не все потеряно, сударь. Только бы хватило времени. Торун и Фаракалиан опять проделают свой фокус.

Конь вдруг дернулся в сторону. От неожиданности Итковиан откинулся назад – и вывалился из седла. Он больно ударился о землю, на несколько секунд утратив способность дышать. Кувыркаясь, бедняга катился по траве, пока не уперся в чьи-то ноги, крепкие, словно железо.

Итковиан поднял голову и изумленно заморгал. Перед ним стоял… коренастый мертвец в меховой одежде. Голову его венчал шлем из звериного черепа с рогами. Несокрушимый щит глядел на смуглое, почти черное, высохшее лицо покойника, пытаясь хоть что-то увидеть в его глубоко посаженных глазах.

«Боги милосердные, ну и денек нынче выдался!»

– Твои солдаты приближаются, – хриплым голосом произнес мертвец на элинском наречии, – но теперь это уже не ваше сражение.

Лучник рядом все еще пытался справиться с перепуганной лошадью, браня ее последними словами, но затем вдруг поднял глаза и ахнул от изумления. Несокрушимый щит нахмурился, глядя на неупокоенного воина.

– Вот как? Не наше? – спросил он. – Но почему?

– Вам не по плечу воевать с нежитью, а у нас с ними силы равны.

Издали доносились звуки сражения. Криков слышно не было – только нарастающий звон и лязг оружия. Застонав, Итковиан перевернулся на бок. Затылок раскалывался от боли. Живот содрогался от спазмов. Стиснув зубы, он сел.

– Десять выживших, – с заметным удивлением произнес мертвец. – Для смертных вы бились очень храбро.

Итковиан пригляделся. Армия трупов, точно таких же, как и его странный собеседник, окружила демонов, которых уже осталось только два. Вокруг парочки этих тварей кипела ужасная битва. Во все стороны летели куски неупокоенных воинов, но те продолжали наступать: кремневые мечи кромсали демонов, вгоняя их в землю. Не прошло и нескольких секунд, как с чудовищами было покончено.

Но армия мертвецов дорого заплатила за эту победу. Два демона погубили не менее шестидесяти воинов в меховых доспехах. Остальные продолжали рубить мертвых врагов, превращая их тела в месиво. По холмам клубилась пыль, и из нее на глазах Итковиана появлялись все новые и новые бойцы странного воинства.

– Вот уж мы не думали, что к’чейн че’малли вернутся, – сказал таинственный мертвец.

Возле Итковиана собирались выжившие солдаты. Они настороженно переглядывались и вопросительно смотрели на Итковиана: еще бы, не каждый день увидишь загадочную армию, появляющуюся из праха.

– Кто вы такие? – глухо спросил несокрушимый щит.

– Я – Пран Чоль, заклинатель костей из клана Кроновых т’лан имассов. Мы услышали призыв к Слиянию. Кажется, у вас тут начинается большая война. Вам, смертным, без нашей помощи не обойтись.

Итковиан оглядел своих уцелевших бойцов. Их осталась ровно треть. Среди них он заметил и девушку-новобранку. Оба ее телохранителя погибли.

«За полчаса я потерял двадцать солдат и столько же лошадей. И это не было сражением. Это была настоящая бойня…»

Он вгляделся в лица своих воинов, а затем медленно кивнул:

– Да, Пран Чоль, нам и впрямь потребуется ваша помощь.

Лицо новобранки напоминало хорошо выбеленный пергамент. Она сидела, затравленно озираясь вокруг. Ее доспехи были забрызганы кровью одного или обоих солдат, пожертвовавших жизнью ради нее.

Итковиан молча стоял рядом. Жестокость недавней бойни могла сломить даже закаленных воинов, не говоря уже о молоденькой капанской девчонке.

«Я ведь допускал, что мы натолкнемся на этих чудовищ, и все-таки взял новобранку в дозор. За один день ее привычный мир разнесло вдребезги. Теперь этот кошмар будет преследовать бедняжку всю жизнь. Чем я могу ее утешить? Да ничем. Любые слова здесь бесполезны, так что лучше помолчать».

– Несокрушимый щит! – вдруг услышал он голос девушки.

Он воззрился на новенькую, удивляясь, что она вообще заговорила, да еще и таким решительным тоном.

– Да, слушаю тебя.

Новобранка огляделась по сторонам, прищурилась, рассматривая легионы немертвых воинов, неподвижно стоявших повсюду.

– Их тут тысячи, – сказала она.

«Так и есть, девочка. Призрачные фигуры, ряд за рядом встающие среди пожухлой травы. Земля словно бы исторгает их из себя».

– Да. Полагаю, их более десяти тысяч. Это т’лан имассы. Мне доводилось слышать предания об этих воинах. – «В жизни бы не поверил, что это правда, а не досужие вымыслы». – Но встретились мы с ними впервые. И, надо признать, сегодня они подоспели как нельзя вовремя.

– Мы вернемся в Капастан?

Итковиан покачал головой:

– Не все. И не сразу. На равнине еще остались к’чейн че’малли. Видела того странного безоружного т’лан имасса? Его зовут Пран Чоль. Он у них вроде шамана или верховного жреца. Пран Чоль предложил мне вместе сражаться против к’чейн че’маллей. Я согласился. И теперь поведу оставшихся наших солдат на запад.

– В качестве приманки?

Итковиан удивленно наморщил лоб.

«А ведь девчонка попала в точку!»

– Ты права. Т’лан имассы постоянно будут находиться рядом с нами, оставаясь при этом невидимыми. Если они примут зримый облик, к’чейн че’малли постараются избежать битвы, по крайней мере до тех пор, пока не наберут свою армию. Лучше расправиться с ними сейчас, пока они бродят по двое – по трое… Теперь слушай мой приказ, солдат. Я дам тебе сопровождающего, и вы оба немедленно возвратитесь в Капастан. Нужно как можно скорее доложить обо всем смертному мечу. Вместе с вами отправится отборный отряд т’лан имасских воинов, но вплоть до самого города вы их не увидите. Они – посланники и одновременно ваша охрана. Надеюсь, на пути вам больше не встретится ни один к’чейн че’малль.